В Советском районе в тот же день, 7 мая, собрали партактив.
Доклад на партийном активе сделал первый секретарь Советского райкома партии В. Можин. Он подошёл к делу с научной точки зрения.
Можин: политику обсуждать на собраниях, а в клубах – отдыхать
«Новосибирский научный центр (Академгородок) … привлекает внимание наших идеологических противников», –сказал он, сразу обозначив врагов, и далее рассказал о том, как проходили собрания в Институтах СО АН:
«Была подвергнута критике деятельность некоторых учреждений, например, клуба «Под интегралом, – говорит Можин. – Созданный как молодёжный, этот клуб с годами «постарел », превратился в своеобразный политический дискуссионный клуб для людей отнюдь не молодых, он вышел из-под влияния райкома комсомола, руководители клуба мало заботились о моральной, воспитательной стороне дела. Отдельные вечера и мероприятия были рассчитаны, прежде всего, на сенсационность, с явным привкусом аморализма».
Интересно, в чём Можин увидел «привкус аморализма»? Идёт традиционное для большевиков со времён Ленина навешивание ярлыков. Причём без всяких обоснований. А дальше следует совсем уже неожиданный пассаж:
«Из всего этого было бы неправильно сделать вывод, что мы должны закрыть все клубы, не проводить дискуссий и обсуждений. Наша ошибка, видимо, в том, что мы мало ставили и обсуждали политические вопросы на партийных и комсомольских собраниях. Здесь преобладают производственные вопросы. Поэтому дискуссии и перекочёвывают в различные клубы.
Это надо изменить. Любые вопросы могут и должны обсуждаться прежде всего в наших политических организациях – партийных и комсомольских. А клубы, в том числе «Под интегралом», предназначены для организации отдыха, для работы по интересам, для эстетического воспитания <…>
Мы уже хорошо знали, как выступать с вопросами на комсомольских и партийных собраниях, к чему приводит выступление с изложением своего мнения. Это заканчивалось персональными делами и изгнанием из Академгородка. Поэтому заявление Можина – просто демагогия.
Но, заметьте, у В. Можина нет обвинений, которые предъявили клубу и Галичу Горячев, Филатов и Алфёров. Более того, Можин выступает за сохранение клуба, но только не для политики, не для дискуссий. Отдых – пожалуйста. Ведь никто не возражает против фотоклуба. Можно и музыку послушать. Правда, что касается «эстетического воспитания» и работы по интересам», – надо ещё понять, что Можин здесь имеет в виду.
Тема бардов затрагивалась и в выступлении первого секретаря райкома ВЛКСМ В. Г. Костюка:
Первый секретарь райкома комсомола Костюк В. Г «покаялся»:
«Мы были не совсем подготовлены к выступлениям на фестивале песен. Поэтому на фестивале выступил Галич».
Г.С. Мигиренко, в недавнем прошлом секретарь парткома Сибирского отделения АН СССР, высказался не только о клубе «Под интегралом», но и о Картинной галерее. Я не ожидал от него такого выступления, тем более, что он ещё и осудил Бурштейна, хотя сам не единожды выступал в клубе, «Под интегралом» участвовал в дискуссиях. Обычно на-людях, он выступал с демократических позиций, а на партийных собраниях его язык и содержание выступлений кардинально менялись. Я был свидетелем этого неоднократно. Тем не менее, в Обкоме КПСС ему не очень доверяли. Видимо, кто-то что-то доносил. Хотя, отдавая дань его ораторскому искусству, и поручили ему высокий идеологический пост – Председатель областного отделения общества «Знание».
На этот раз на партийном активе Мигиренко назвал Галича идеологическим противником.
Заместитель директора Института гидродинамики профессор, лауреат Ленинской премии Г.С. Мигиренко:
«Академгородок приобрёл мировую известность, это, по выражению наших врагов – «идеологический вызов Америке».
Вместе с тем он имеет известность иного толка. Сюда можно привезти любые картины на выставку, принять любых певцов и гастролёров, здесь можно написать любое письмо.
Почему к нам могут приезжать, кто хочет?
В марте здесь появился Галич — явный идеологический противник. А руководители клуба «Под интегралом» пытались создать ему славу, – лягнул он клуб, но этого ему показалось мало, и он решил осудить и президента клуба. – Линия Бурштейна сознательна, его поступок заслуживает осуждения».
Продолжение следует: