Виталий Мамойкин
КАК Я УБИЛ СОБАКУ
или
монологи ГЕрасима
Моноспектакль
Действующие лица:
ГЕрасим (тягловый мужик)
Гришковец Евгений (ГЕ) (литератор)
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ:
1. В пьесе используется русский мат. Все нецензурные слова Актёру следует «запикивать» любой резиновой детской игрушкой (типа утёнок), либо произносить их с плохой дикцией, нечленораздельно, только шевелить губами. То есть мат в пьесе есть, и как будто его нет.
2. Актёр должен быть бородат и босоног.
БЕЗДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая:
На сцене ничего и никого нет. Выходит Герасим. С пустым ведром, верёвкой и куском кирпича, очень похожим на кусок хозяйственного/дегтярного мыла. Переворачивает ведро дном вверх. Садится на него. Что-то делает с веревкой и мылом-кирпичом. Не получается. Нервничает. Мычит. Рычит в тональности Соль-минор. Набирается свет. Звучит издалека и потихоньку всё ближе вальс. Герасим пытается танцевать. Неловко. Нелепо. Мычит. Уходит. Уходя, показывает розовый и шершавый язык. Ведро, кирпич-мыло и верёвка остаются на сцене. Музыка невыносимо красивая.
Картина вторая:
Выходит Евгений Гришковец (тот же Актёр, но в маске).
ГЕ:
Сейчас всё объясню. Постараюсь быть предельно понятным. Представьте себе… Закройте глаза и представьте. Зима. ЗИМААААА! Февраль. Холод. Ветер. Леденящий ветер. Река. Речкаааа. Лёд. Всё подо льдом. Прорубь. Бородатый мужик убивает собаку. Топит собаку… Топит сучку в проруби… Топит суку в проруби… (звучит вальс, ГЕ пытается танцевать, получается неплохо) Топит тварь в проруби…
Картина третья:
ГЕ устал танцевать, садится на пол спиной к залу, снимает маску. Музыка смолкает.
ГЕ:
Сейчас всё объясню. Здравствуйте! Я – автор. (Сидит спиной к залу). Я хочу поиграть с вами в одну забавную игру. Вы не возражаете? Вы согласны? (Встает с пола, надевает маску, поворачивается к залу, протягивает руки к залу) Вы готовы? (Публика реагирует). Кто согласен со мной играть в игру, поднимите лайк – большой палец вверх (показывает вздёрнутый лайк правой рукой) (Публика реагирует), тогда слушайте и запоминайте правила. «Я» поднял руки вверх – идёт сюжет. «Я» вытянул руки в стороны – идёт лирическое отступление. «Я» вытянул руки к Зрителю, к вам – я уже не Герасим, а я автор-драматург и ваш современник. Хорошо? (Публика реагирует).
Вы запомнили? Вверх – сюжет. В стороны – лирика. К вам – автор. Спасибо, что запомнили и согласились поиграть. ПРИСТУПИМ?! (Публика реагирует).
Зазвучала музыка, Герасим&ГЕ танцуют вальс со стулом. У стула нет сиденья. Стул старый и красивый, лёгкий и очаровательный. Грациозно танцует ЕГ. Тепло. Герасим мычит в тональности волшебного вальса. В конце танца-вальса поднимает руки вверх (пошёл сюжет)…
Картина четвертая:
На сцене Герасим косит траву, укладывает снопы, ездит на лошади, чешет бороду. Мычит какую-то мелодию. Или даже не мычит, а рычит. Через руки к залу (вытянул руки перед собой) из него выходит ГЕ, берет яблоко из кармана, садится на авансцене в луче.
ГЕ:
Забыл сказать. Я буду с вами предельно искренен. Предельно. Я, безусловно, рад видеть в зале столько красивых людей… Будем сегодня пугаться и радоваться, плакать и смеяться. Быть счастливыми и опустошенными. Если готовы, поднимите большой палец вверх. (Публика реагирует).
Уходит, показывая розовый и шершавый язык.
Перед кулисой поднял выразительно две руки вверх (пошёл сюжет)…
Картина пятая:
На сцену выходит Герасим.
Делает, что хочет три минуты, главное – молча. Можно мычать, рычать, скулить, говорить нельзя. Можно зашивать рубаху, а можно не зашивать. Можно мести барский двор огромной метлой, а можно напиться в дворницкой. Одним словом, можно копать, а можно не копать. Три-четыре минуты.
К Герасиму подходит девушка-красавица (без актрисы/анимированная кукла/визуальный образ)
Герасим влюбился. Секунд за 60.
Герасим достал из-за пазухи красную ленту и обвенчался с девушкой-красавицей. Повязал ей ленту в косу. Герасим и Красавица счастливы. Секунд 30. Пронзительное счастье подчёркивается неподвижностью героев и крещендо музыки.
Выстрел ружья. Музыка вмиг оборвалась. Герасим прислушивается. Прислушивается. Подходит к заднику. Прислушивается…
Отдергивает ткань. Там портрет Сталина/Гитлера/Менделеева/Екатерины II/Меркель/Мао ДзеДун) кого захочет Постановщик. Портрет смотрит на Герасима. Герасим к нам спиной. Задрожал. Полились слёзы. Дрожит спиной к нам и плачет. Согнулся, зарыдал…
Герасим без единого слова и речи самый несчастный на свете. Рыдая, содрогается. Слёзы прячет в рукав. Портрет Менделеева непоколебим, смотрит именно на немого. Герасим внутренне умирает… За 100 секунд.
Герасим стал медленно-медленно уничтожать куклу/образ девушки-красавицы.
Герасим выливает в пустое ведро на сцене восемь бутылок водки/либо две четверти старорусских самогона/либо 32 нынешних «мерзавчиков» (то бишь, 16 чекушек (0,25 л по 104,99)). Льёт в ведро молча со слюноотделением. По Зрительному залу разливается аромат спирта…
Герасим ленту красную венчальную утопил в ведре и выпил всё ведро до капли…
Музыка гаснет. Ведро пустое, куда делась красная лента непонятно/загадка/фокус/бесовство/иллюзион и ловкость рук…
Герасим малость захмелел, совсем чуть-чуть, отлегло, внутренне опустошён, уходит с веревкой и мылом-кирпичом в центральный проход амфитеатра Дома Актёра.
Музыка нарастает. На сцене ничего и никого нет.
Картина шестая:
Герасим вышел на сцену, глаза влажные, утёрся рукавом. Стоит прямо, не шатаясь, как русский богатырь.
Сделал руки в стороны (пошла лирика). Актёр протянул руки к Зрителю и из него шаг вперёд сделал Евгений Гришковец
ГЕ:
(Опять достал то же яблоко из кармана надкусанное и начал его кушать в луче на авансцене).
Ну, чего греха таить… Буду откровенен… с Вами стараюсь быть предельно искренен…
(Ест яблоко).
Ну, какой я на х*й (запикивает резиновым утёнком, нечленораздельно) «Евгений Гришковец»!? Я – виталик… виталик из Междуреченска. Неоконченное высшее и бродяжничество в п**ду (пик утёнка, нарушение дикции/громкости) по гримёркам сибирского федерального округа. Виталий Гаврилович, если вам угодно (приосанившись). То в Омске «Обед готов!» третий слева зайчик в массовке, то в Челябе, ябе, билябе, с алебардой стражник короля вообще без слов – великий немой на х*й, Ёптинская пустышь, то в Иркутске Ёжик в утреннике, ё**ный коромыслик, Ёшкоралинский ОБХСС… В гробу я видел ваши ласковые ладошки и букетики у служебного вхо… В гробууу!..
(Разрумяненный, хмельной, чуть икающий, Актёр на авансцене доел яблоко, остался черенок только, вставил черенок яблока между зубов, как Челентано или Бельмондо, молчит, думает, смотрит в глаза Публике)…
…Думаете, это настоящая водка была???
Ха-ха…
Ладно. Я не Евгений Гришковец. Я завидовал долгие годы Евгению Валерьевичу – актёру гениальнейших моноспектаклей, автору сильных рассказов, чуть картавому, чуть небритому своему земляку – Гришковец тоже из Кемеровской области…
Наливает в ведро девятую бутылку водки/остатки старорусской четверти/или два «мерзавчика» - чекушечку 0,25.
Нюхает, морщится, подавляет рвотный спазм, выдохнул шумно и до последней капли осушил оцинкованное ведро, лёг на спину на авансцене, руки раскинул в стороны на полу, Актёру очень похорошело, лицо малость налилось кровью, закрыл глаза и закурил, выдыхает дым в потолок, Виталику очень хорошо, курит 100 секунд молча, рожа красная, вентилятор/сплитка/вытяжка не пускают табачный дым к Публике, утягивают в кулисы.
Виталик достал из кармана обычный электронный метроном, поставил звучать очень медленный темп (30 ударов в минуту), пускает дым от сигареты кольцами в потолок.
Выстрел ружья непонятно откуда! Вскочил, окурок потушил и спрятал, метроном убрал в карман.
ГЕ:
…Всё равно, я Вам врать не буду. Всё по-чесноку…
Пьеса моя посвящается двухсотлетию старика Ивана Сергеевича Тургенева и конкретно бородатому тягловому крепостному мужику Герасиму, который только скулить и умеет…
… был у маленького шестилетнего Ванюши щеночек. Он его назвал Прутик. В помёте у мамы-суки было их больше восьми. И выкормить их молоком она всех не могла. Кормил Ванечка Прутика молочком из сосочки детской. Устроил ему гнездо в своей меховой шапке, которую вывернул наизнанку, чтобы другу в ней уютней было. Мех к шерсти. Подрос Прутик и гулял везде с Ваней… Всё понимал, хвостиком вилял. Ждал его у двери, когда расставались. Лицо ему розовым и шершавым языком облизывал. Жмурился Ванюша от удовольствия, когда собака его лизала…
Не стало Прутика. Осталось только нюхать шапку-гнездо, вспоминать и рисовать молчаливого друга по памяти… нюхать шапку-гнездо, вспоминать и рисовать молчаливого друга по памяти…
Уходит с ведром пустым, ему стыдно, что развезло так, стыдится, покраснел, трезвость возвращается. Перед кулисой поднял две руки вверх и как хороший конферансье объявил: «Пошёл сюжет!. Вернёмся к Муме…»
На сцене никого и ничего нет.
Картина седьмая:
Из кулисы появляется Герасим. Расчёсывает влажной гребёнкой мокрую бородищу. Молчит. Смотрит по сторонам. Метёт двор воображаемой (!) метлой. Собирает пыль и мусор реальным пластиковым совком с воображаемой метёлкой. Посмотрел по сторонам. Доволен. Сцена девственно чиста, как русская красавица с длиннющей косой до попы.
С полным мусора совком уходит в центральный проход амфитеатра. На мгновение остановился, видна только его голова бородатая, руки вытянул к Зрителю.
ГЕ:
Всё! Простите… Пошёл сюжет…
Ушёл. На сцене никого и ничего нет.
Картина восьмая:
Появляется плюшевая игрушечная собачка с красной лентой на шее (кукла/образ).
Собачка плюшевая скачет, визжит, вертит хвостом, поёт человеческим голосом дебильную песню, нюхает воздух, закапывает следы, вертит хвостом, поёт дебильную песню, танцует на задних лапах, греется на солнышке… Всё делает весело, озорно, по-щенячи восторженно, с красной лентой вместо ошейника.
Танец и песня собаки на 100 секунд…
Собака уснула на авансцене в луче тёплого февральского солнышка.
Кукловод и Муму неподвижны.
20-25 секунд сценической неподвижности.
Звучит голос ГЕ:
Представьте себе… Закройте глаза и представьте. Закройте-закройте! (Кукловод закрывает глаза и начинает представлять) Зима. Февраль. ЗИМА! Холод. Ветер. Леденящий ветер. Река. Речка. Лёд. Всё подо льдом. Прорубь. Прямоугольная прорубь. Бородатый мужик топит в ледяной воде маленького щенка-девочку. Топит сучку… Топит сучку в проруби… Топит сучку в проруби… Топит сучку в проруби-и-и-и-и……………
Картина девятая:
Появляется Герасим. С пустым ведром, верёвкой, мылом-кирпичом и гармошкой. Кладёт мыло-булыжник и льняную верёвку в ведро, ведро переворачивает вверх дном, ставит его так на авансцене. Кукловод растворяется в темноте. Муму дремлет в лучиках февральского доброго солнышка.
Герасим садится на перевёрнутое ведро, продевает руки в ремни заплечные гармошки, играет на гармошке мелодию военной песни «На поле танки грохотали»…
Встал, протянул руки вперёд к Зрителям, сделал шаг вперёд.
ГЕ:
Фух, фууу, ой, хоть наконец-то говорить можно… Язык мой грешный, розовый и шершавый, (на галёрку) великий и могучий развязан!
Играет на гармошке «На поле танки грохотали, Солдаты шли в последний бой, И молодого командира, Несли с пробитой головой, И молодого командира…
ГЕ:
В игру дальше играем?
(Публика реагирует).
Шаг вперёд – руки перед собой – это я!
Шаг назад – руки вверх – ГЕРАСИМ!!!
Договорились???
(Публика реагирует).
Далее исполняется песня «На поле танки грохотали» в рамках правил вышеуказанной игры под аккомпанемент гармошки, когда Актёр делает шаг вперёд и руки перед собой он поёт слова песни, играя руками на гармошке, когда Актёр делает шаг назад и руки ВВЕРХ, то же самое, только мелодию мычит/рычит нечленораздельно. Игра веселая, Публика радуется, Муму в луче дремлет, ведро вверх дном стоит в тени.
Картина десятая:
Евгений Гришковец раздаёт публике носовые платки и одноразовые стаканчики, наполовину наполненные качественной минеральной водой без газа.
У него остаётся в руках один стаканчик и платок. Он мочит свой платок в стаканчике. Протирает лицо. Начинает этим мокрым платком истерично мыть перевёрнутое ведро, как будто драит палубу перед парадом.
Достаёт из кармана луковицу и складной нож. На вымытом донышке ведра, как на столе, начинает мелко резать лук. Возможно слезотечение.
ГЕ:
В трактире он ей щей заказал!!! Ха там. Щас. Щей. Денег на рестораны тогда не было. Фирменных супов от шеф-повара не заказывали. Ледокол наш стоял у Русского острова. На камбузе мы с корейцем сами этой сучке вкуснятину сварили. Полбанки тушёнки. Чуть-чуть капусты. Картофель. Лук порезали и обжарили. Морковку кореец построгал. Лавровый лист не забыли. Томили на медленном огне. Слюнки сглатывали…
По Зрительному залу разливается аромат щей…
Картина одиннадцатая:
Герасим языком жестов просит Публику вылить свои стаканчики в ведро.
Полведра набралось.
Стоит ведро. Рядом с ним Герасим ставит куклу Муму.
Молится. Губами не шевелит. Звука нет. Не крестится.
На сцене Герасим, Муму и ведро полностью неподвижны.
Картина двенадцатая:
Видно, как в левой кулисе Кукловод (аниматор Муму) одевается в повседневную одежду, складывает вещи в рюкзак, проверяет время на телефоне. И уходит через центр сцены домой, жестом попрощавшись со всеми.
Картина тринадцатая:
На сцене Герасим, Муму и ведро полностью неподвижны.
Медленно с потолка опускается верёвка. Свет начинает набираться до максимума.
Герасим достаёт из внутренностей куклы-Муму провода и батарейки, демонстрируя их всем. Упаковывает обратно.
Предлагает жестами Публике показать большой палец вверх или вниз, как в Колизее. Публика реагирует.
Герасим подходит к заднику, как к фасаду дома барыни. Отдёргивает ткань. Тот же портрет Менделеева/Меркель, но уже с нарисованным пальцем вниз.
Включает у куклы Муму ВКЛ, она начинает петь дебильную песню дебильным голосом. Типа, мы едем-едем-едем в далёкие края…
Герасим топит куклу. Её дебильная песня захлёбывается в ведре. Короткое замыкание. Свет и звук во всём Доме Актёра с щелчком автоматов выключается.
Тишина. Темнота. Публика в замешательстве. Это авария или пьеса такая?
Евгений Гришковец раздаёт Публике китайские (дешёвые) фонарики.
Дальнейшее действие при свете от Зрителей.
Картина четырнадцатая:
Герасим встаёт на стул без сиденья. Выпивает всё из ведра. Ведро абсолютно пустое. Куда всё девалось? Как он это сделал? А была ли собачка?
Начинает пристраивать свою верёвку к верёвке с потолка. Кусок мыла, похожего на кирпич, лежит рядом. Мастерит петлю.
Картина между четырнадцатой и пятнадцатой:
Из Публики выходит маленькая шестилетняя девочка на сцену с сумкой.
ДЕВОЧКА:
Му… му…
ГЕРАСИМ:
Му???
ДЕВОЧКА:
Му… му…
ГЕРАСИМ:
Му???
ДЕВОЧКА:
Му… му…
ГЕРАСИМ:
Му???
ДЕВОЧКА:
Муррр?!
ГЕРАСИМ:
МУРРР!!!!
ДЕОВЧКА:
Мурк???
ГЕРАСИМ:
Мурк..
ДЕВОЧКА:
Мурка?
ГЕРАСИМ:
Муууурка!!!
Муууу!!...
ДЕВОЧКА:
Вот и хорошо. Вот и прелестно. Спасибо вам большое!
Девочка достаёт из сумки живого (!) котёнка и бережно передаёт его Герасиму.
Герасим светится, как начищенный самовар в лучах света от Публики.
Девочка берёт стул без сиденья, переносит его к заднику, залезает на него, достаёт маркер и рисует Меркель/Мао ДзеДуну/Менделееву усы, рога, курительную трубку и прочее.
ДЕВОЧКА:
Муууурка задумчиво в небо глядит.
Может быть, там колбаса пролетит.
Мысль, что бывают ещё чудеса.
Даже приятнее, чем колбаса.
Картина пятнадцатая:
Герасим приносит стул обратно под петлю. Садится спиной к залу. Что-то мастерит из ведра, мыла-кирпича и верёвки. Девочка уходит обратно в зрительный зал. Котёнок живой за пазухой у Герасима.
Готово!
Из ведра, верёвки и кирпича у Герасима получился условный колокол, он крепит его к верёвке с потолка. Раскачивает язык широкими жестами на авансцене. Непонятно откуда в обесточенном Доме Актёра начинает звучать красивый колокольный звон. Котёнок играет с верёвкой на полу от языка ведра-колокола.
Картина шестнадцатая:
ГЕРАСИМ:
Му… Му… Мур… Мура!
Счастье – это, когда тебя понимают…
Счастье – это, когда тебе верят!!!
Понимаете?
Верите???
Теперь все вместе. Три-четыре…
Ве-рю!
По-ни-ма-ю!
Три-четыре!!!
Занавес. Конец бездействия.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ
Зрители:
ВЕРЮ!!
ПОНИМАЮ!!!
Занавес открывается.
Приложение к пьесе «Как я убил собаку» №1 РЕКВИЗИТ:
0. Маска (любая: карнавальная/сварочная/черепашек ниндзя…)
1. Яблоко.
2. Метроном электронный китайский.
3. Ведро оцинкованное.
4. Верёвка старорусская, льняная.
5. Кусок кирпича, похожий на кусок дегтярного мыла.
6. Пачка сигарет со спичками.
7. 9 бутылок водки/либо 2 четверти старорусских самогона/либо 17 «мерзавчиков»-чекушек 0,25.
8. Красная лента.
9. Гребёнка для бороды.
10. Пластиковый совок для мусора.
11. Деревянный старый красивый стул без сиденья.
12. Кукла-образ девушки красавицы старорусской с длинной косой, который можно быстро разобрать/демонтировать (может быть, кукла-образ на основе деревянного стула).
13. Плюшевая игрушка собачки с красной лентой ошейника.
14. Качественная минеральная вода без газа, одноразовые стаканчики, носовые платки.
15. 50 китайских (недорогих) фонариков.
16. Маркер, портрет Меркель/Менделеева/Сталина…
Приложение к пьесе «Как я убил собаку» №2 КОПИРАЙТ:
1. В пьесе используется стихотворение Владимира Друка «Из жизнеописания кошки Мурки»
2. В пьесе используется стихотворение Бориса Суслова «На поле танки грохотали…» и авторская музыка этой песни
3. Упоминание реальной персоны – Евгения Гришковца, человека и парохода, актёра и писателя, бренда и эпохи – никак не должно обидеть самого этого человека.
4. Авторские права на сам текст выше я передаю астраханскому театру «Периферия», который и вдохновил меня на эти двенадцать страниц.
(с) Периферия - 2018