Мне девятнадцать лет. Первый в жизни отпуск. Я матрос дальнего плавания.
Успел побывать в Стране восходящего солнца, оценил вкус саке и могу
здороваться на японском.
Теперь я приехал на родину, в далёкий сибирский город. Пять суток на поезде,
три тысячи миль до ближайшего моря. Заходя в ванную, говорю: «Мама, дай
пачку соли, жить без моря не могу!»
На мне чёрные остроносые туфли с пестрыми вставками из крокодиловой кожи.
У них красное нутро и высокий под конус каблук. В этой обуви я выгляжу гораздо
выше и старше. Это позволяет на многих смотреть свысока. Брюки из чёрного
теторона прикрывают японские бисерные носки. Носки цвета бордо с желтыми
блёстками золотой проволоки. Широкий кожаный ремень с бронзовой пряжкой в
форме японского иероглифа. На плечах – тропический морской китель цвета кофе
со сливками. Он отглажен до шоколадной ломкости. Красный бисерный галстук
сыплет искры на тонкий нейлон ослепительно белой рубашки. На погонах золотой
галун подобран со вкусом – чуть шире, чем у матроса и немного уже, чем у
старпома. Девушкам это нравится. Им приятно положить руку на крепкое плечо и
ощутить жёсткую надёжность и суровую уверенность морского волка.
Правой рукой я обнимаю красивую Лизу. Левой изображаю полёт чайки,
парящей над гребнями волн. Моя ладонь случайно попадает в разрез её
кофточки и замирает в тёплой упругости юного тела. Я слышу, как часто бьётся
её любящее сердце.
Будет что вспомнить на старости...
Если бы не проклятый склероз!