Профессор Курочкин погладил жиденькие волосики девочки. Та взглянула на него черными глазками-пуговками и прищурилась.
- И я всё-всё могу, всё-всё что захочу?
- Не сразу, Женечка. Тебе надо научится пользоваться своей силой, чтоб никому не навредить себе в том числе.
- А когда у меня сила будет? - спросил Витя моргнув тем глазом, который был ближе ко рту. Нос мальчика был с дефектом — ноздри были закрыты кожей, поэтому ему приходилось дышать открытым ртом, отчего глаз часто раздражался, краснел и выглядел недружелюбно, но профессор ласково улыбнулся и погладил надлобный нарост мальчика.
- Терпение, терпение, мой юный друг!
***
Двадцать лет назад профессору Курочкину намекнули — или Советский Союз идет впереди планеты всей и создает супер-человека, или партбилет из широких штанин вылетает вместе с Курочкиным из партии.
Годы неудачных экспериментов с электромагнитными полями, облучением, химией, в конце-концов начали приносить результаты. Все меньше эмбрионов гибло, но проблема с мутацией была еще значимой. К концу третьей пятилетки лаборатория смогла вывести жизнеспособную особь, которая проявляла любопытные способности, связанные с изменением структуры материи и изменением магнитных полей. Фактор Ц1 — так в отчетах сухо обозначили первый успех. Но...всегда есть это противное «но», которое оставляло Курочкина без премии. Особь не могла жить без дыхательных аппаратов и целой стаи людей в белых халатах, которые бегали от особи к журналам, от журналов в лабораторию, от лаборатории на консилиумы и так по кругу до бесконечности...В конце-концов, после миллиона анализов, особь решили усыпить для дальнейшего изучения, но уже под микроскопом и по частям.
И вот, спустя столько лет, перед профессором сидела девочка Женя, в картотеке обозначенная как Фактор Ц7.
Его прорыв! Его победа над природой. Первая особь без видимых мутаций, со способностями превышающими все ожидания. Ее товарищ — Витя, с небольшим фактором способностей, Ф К4, был жив только благодаря удивительной регенерации. Каждый раз, отрезая от Вити часть тела, Курочкин давал сам себе прогнозы — отрастет ли палец у особи? Что будет, если удалить глаз? Как быстро затянется рана и отрастет ли печень? Витя каждый раз удивлял. К примеру, после того, как была удалена ступня, на ее месте на третий день образовался огромный кожаный нарост. Он был мягким, и на рентгене видны только сосуды и полость. Через неделю нарост сморщился, донимая Ф К4 жутким зудом. Вскоре, особь содрала ногтями кожу, под которой обнаружилась маленькая детская ножка. А вот глаз, напротив, начал расти сразу, но для роста использовал находящиеся рядом ткани, и «выев» немного щеки и часть носа — оказался смещенным на десять сантиметров от своего предыдущего места.
- Бедное дитятко, - причитала уборщица, - худенькая старушка, вечно сгорбленная над ведром с водой. Пятьдесят лет она отдала науке, но уже никто не вспоминал ее академические заслуги, зато вспоминали ее не пролетарское происхождение.
С самого «рождения», точнее, с того момента, когда профессор Курочкин торжественно перерезал аппаратную пуповину особей Ф Ц7 и Ф К4, старушка навещала крохотные комочки, плотно обернутые пеленками и проводами. Именно она дала им имена — Женечка и Витенька.
***
- Вить...Витя...- Женя дергала край покрывала, пытаясь разбудить товарища, - Смотри, что мне дала баба Маша. Только никому-никому! Это будет наш секрет.
Витя приподнялся и ахнул — у девочки в ладошках был маленький цветочный горшок, в котором уютно сидело растение — мясистые бархатные тёмно-зелёные листья, среди которых яркой фиолетовой звёздочкой выглядывали лепестки цветка.
- Это фиалка! - Женечка ткнула свой нос в цветок, - Не пахнет, но ты попробуй пальчиками, какие приятные листья...баб Маша строго-настрого запретила показывать кому-то, сказала, что ее накажут и цветочек отберут.
***
Особь — не человек. Даже если очень похожа. Это подотчетная единица, государственная собственность. Где это видано, чтоб собственность имела что-то своё? Никаких прогулок, никаких развлечений. Разработанная программа обучения, направленная на развитие Фактора и верную идеологию.
Женя и Витя открыв рты слушали на уроках про животных, засматривали до дыр книги с рисунками растений. Только фантазия оставалась окном в неизвестный мир за пределами их комнатки. Две кровати, вмонтированный светильник, два стола для занятий — что там за дверью, дети не догадывались. Перед тем, как вести Витю на очередной эксперимент, ему делали укол, от которого тот сразу засыпал, а потом его привозили на кушетке.
К Жене приходила медсестричка и брала анализы, но всегда молча. Только баба Маша, елозя тряпкой под кроватями, успевала рассказать детям что-то интересное. Она рассказывала какая сейчас погода, как неудобно ей добираться до института с пересадкой на Пионерской, кто такие Пионеры и кто такой Ленин.
Вчера, до того как Витю вернули с разрезанным вдоль бедром, из которого удалили кость, баба Маша сменила на его койке простынь, затем подозвав Женечку, достала из глубокого кармана халата маленький горшочек.
- Держи, Женечка. Это фиалка. Пусть вас с Витей хоть немного порадует, вы же живого и не видели ничего. Частичка другого мира. Поставь под кроватью, пусть вас немного порадует, сама его поливать буду, когда к вам с ведерком своим наведаюсь.
***
Витя дотронулся до бархатных листьев:
- Здорово то как, Женька.
- Да, смотри, я с ним подружилась уже, - девочка протянула пальчик к цветку, и тот потянулся на встречу.
- Ухты! Женька! А ты можешь сделать так, чтобы он большой-пребольшой вырос? - глаз мальчика горел от восторга.
- Но тогда его увидят и отберут! - Женя подвинула горшок ближе к себе.
Вдоволь налюбовавшись фиалкой, дети поставили горшок под кровать Жени и улеглись по своим койкам.
В эту ночь девочке снился мир за пределами палаты. Бархатистая тёмно-зелёная поверхность, приятно ласкала ступни, Женя бежала по полю ловя руками цветки фиалок, которые порхали вокруг нее фиолетовым роем.
- Жень! Женяяя! - сквозь сон доносился перепуганный голос Вити, - Женя, проснись!
Девочка проснулась и увидела, что вся их палата оплетена растением, которое только напоминает подаренное бабой Машей. Фиолетовые гроздьями цветов свисали с потолка, лианы оплели мебель, бархатные листья размером с зонтик окружали койки.
- Ой, я только на секундочку подумала о том, что хочу оказаться в мире за стеной, - Женя перепугано озиралась, не зная как исправить то, что она несознательно пожелала.
Раньше ей с большим трудом удавалось выполнить то, что Курочкин просил — передвинуть предмет или заставить стрелки часов бежать назад. Женечка зажмурилась и сильно-сильно пожелала, что бы фиалка уменьшилась, но ничего не получалось.
- Что здесь происходит?! - Заорал Курочкин, врываясь в палату. За его спиной семенила баба Маша, охая и хватаясь за швабру.
- Я не хотела, - Женечка спрятала за спиной руки, так как отстранив стоящую в дверях уборщицу, в палату вбежала медсестра со шприцом.
- Держите эту! - крикнула она зычно двум санитарам.
- Женичка закрыла ладошками глазки и завизжала:
- Я не хотела! Я не хотела! Я не хотела!
- Ой, деточка, прости меня, - запричитала баба Маша, все еще стоя в дверях.
- Так значит это ваших рук дело? - профессор подошел к старушке, выдернул у нее швабру и с силой отшвырнул в коридор, - пошла вон! Ты уволена! Прочь из института!
- Нет! - неожиданно спокойным, но уверенным голосом сказала девочка. Ее глазки-бусинки зыркнули на профессора, - Значит, я всё-всё могу всё-всё что захочу?
Курочкин отступил к стене:
- Женечка, - обратился он к девочке слащавым голосом, - Тебе многому еще надо научиться, ты не можешь еще контролировать свою силу, - Курочкин решил тянуть время. Через пару минут охрана должна сработать. Пули со снотворным успокоят особь, но сейчас Фактор Ц7 представляет огромную опасность.
Женя соскочила с кровати и не моргая, запела:
- Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток...
Затем подошла к расцветающему посреди палаты огромному цветку фиалки:
- Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Женечка сорвала цветок, который в ее руках рассыпался облаком фиолетовых искр:
- Лишь коснешься ты земли -
Быть по-моему вели.
Облако окружило вихрем Курочкина и растворило в себе. Затем пронеслось по палате, слизывая мебель, стены, этажи и здание института. Только баба Маша стояла замерев, держа в руках ведро, только Витя моргал одним глазом, всматриваясь в гущу переливающихся огоньков, и только Женечка смотрела глазками-пуговками, как Землю накрывает фиолетовой радугой.
***
- Баб Маш, расскажи, что там дальше было?
- И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.
- А у нас сейчас что?
- А ты как хочешь, Женечка? - голос бабы Маши был теплым и спокойным.
- Утро! - Женя засмеялась и увидела перед собой стол с белой скатеркой, пузатый чайник в красный горошек и блинчики. Баба Маша поставила перед Женей большую чашку и налила вначале крепкой заварки, а затем разбавила молоком.
Витя стоял у открытого солнечного окна. Женя плохо его видела из-за развевающейся тюли.
- Вить, иди чай пить, - позвала его бабушка Маша.
Витя в припрыжку подбежал к столу, умостился на стуле и глянул на Женю карими глазами обрамленными густыми ресницами.
- Теперь у нас есть Утро. Женечка, я тебе ещё много-много всего расскажу про утро. Там, за окошком луга — с очными ароматными травами...
И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо...
Под окошком раздалось протяжное мычание Бурёнки.
- Ты не спеши, Женечка, всё сразу не придумать.
- Ну баааб Маша, ну расскажи... что там дальше было? - девочка нетерпеливо замотала под столом ногами, не достающими до пола.