Целые сутки Полина находилась в смятении чувств, как писали классики в своих произведениях. У нее никак не шел из головы непонятный разговор с новым владельцем магазина. Не то, чтоб она задумалась и восприняла его слова и намеки всерьез, но это было весьма неожиданно. Полина готовилась к чему угодно: к увольнению, скандалу, но никак не к флирту. Или что это было?..
С ней сто лет никто не заигрывал, не флиртовал, не разговаривал так, как разговаривал Максим. Да с ней вообще никто и никогда так не разговаривал. С Игорем они познакомились десять лет назад, когда были юны и непосредственны. Тогда все казалось легко и просто, и произошло как-то само собой. Познакомились, а через полгода поженились. И все было наивно и незамысловато, без подтекста и странных намеков.
Первый год они жили с мамой Полины. И вроде все было хорошо, но проживание с тещей тяготило Игоря, и молодые съехали. Сначала сняли квартиру, а со временем потихоньку выкупили ее же. Это конечно было далековато от работы, но расстраивать и огорчать мужа ей совсем не хотелось. Он же такой замечательный, так ее любит, так все гладко и хорошо у них получается…
Потом она забеременела, и счастью не было конца и края. Она вспомнила, как рассказала обо всем маме, как они сначала на радостях поплакали хором, что теперь у них будет малыш. Не котенок, не кукла, а живой маленький человечек, о котором надо заботиться, которого надо любить и оберегать. Он еще был маленьким червячком в животе, а Полина уже обожала его и думала о нем как о сокровище, цены которому нет.
Жаль было только того, что она только что устроилась на работу, в книжный магазин. Ей эта работа нравилась, а теперь придется уходить в декрет и неизвестно, будет ли она там нужна потом, когда соберется выходить на работу.
Вся окрыленная столь приятным событием, Полина просто летела домой, чтоб обрадовать Игоря. Сердце стучало так сильно, что ей казалось, будто его удары слышат все. И всем вокруг сразу становится понятно, отчего она такая счастливая и сияющая. Она даже представляла, как сейчас обрадует мужа, как он в порыве чувств схватит ее на руки, будет кружить, обнимать и целовать то в щеки, то в шею, докуда дотянется, пока они будут обниматься. И заживут они еще лучше чем прежде, потому что теперь их будет на одного члена семьи больше.
Получилось совсем наоборот.
С самого начала все пошло не так, как Полина себе представляла. Игорь был сердит; диссертацию, над которой он корпел день и ночь, запороли и вообще пригрозили выгнать из аспирантуры. Мечта стать преподавателем истории таяла на глазах. Чтоб поднять ему настроение и приободрить, Полина тут же выложила ему приятную новость про ребенка. Игорь сначала опешил, растерялся и даже не нашелся, что сказать в первые мгновения, только рассеянно провел руками по волосам и начал ходить по комнате.
Никаких объятий и поцелуев Полина не получила.
Потом он пришел в себя и начал объяснять ей, что сейчас не самое подходящее время для рождения ребенка, что с этим надо повременить. Они обязательно родят кого-нибудь, но не сейчас. Сначала надо на ноги крепко встать, устроиться в жизни, чтоб у ребенка была достойная жизнь. А что они сейчас могут ему предложить? Вот его завтра выгонят из аспирантуры и что? Грузчиком идти работать?
Он разговаривал на повышенных тонах, получалось так, что Полина в чем-то виновата. Как будто она исключительно по своему собственному желанию, не посоветовавшись с ним, пошла и забеременела. Да, именно так. Он обвинял ее в том, что у нее будет ребенок. Как будто это только ее ребенок.
Полина была в таком шоке от его реакции, что онемела. Просто молча смотрела на мужа, человека, которого любила, которому хотела родить ребенка и прожить с ним всю жизнь, спокойно и счастливо. Она не могла поверить в то, что говорил это именно он, да еще и такими обидными словами. Она уже любила и ждала этого ребенка, а оказывается он получился не во время.
Мы все успеем, мы молодые, у нас еще вся жизнь впереди. Говорил он уже намного спокойнее, но так твердо и решительно, что сомнений не оставалось – Игорь не хочет этого ребенка. Каждое его слово гвоздем вбивалось в ее сердце, которое уже было сплошной кровоточащей раной. Она не хотела больше его слушать, закрывала уши руками, но сквозь пальцы пробилось страшное слово – аборт!
Она отшатнулась от него как от удара. Наверное, лучше было б, если б он ее на самом деле ударил. Она, наверное, это легче пережила бы, чем то, что сейчас слушала. Это не мог говорить он, ее муж, ее любимый и родной Игорек. Это был какой-то чужой человек, злой и черствый, которому было абсолютно наплевать на ее чувства и эмоции и даже не на нее саму. Он не спросил даже, что она думает по этому поводу, ему было неинтересно ее мнение. Он все решил, и за себя и за нее. Не будет этого ребенка, потому что время не пришло.
Она смотрела на него и не узнавала. Нет, не так – она узнавала его с другой стороны, по-новому. И эта новая сторона ей была противна. С этой стороны он был эгоистичным и равнодушным, а она даже не представляла, что он может таким быть. Она смотрела на этого нового Игоря и недоумевала – а где же тот, прежний, который каждое утро называл ее «мое солнышко» и не мог убежать в свой институт, чтоб не поцеловать ее. Да так горячо, чтоб она потом весь день думала, как же сильно он ее любит и как же хорошо, что они все-таки встретились в этой жизни.
Спать она легла отдельно впервые за всю их семейную жизнь. В зале, на не разобранном диване, не постелив постельное белье. Просто сунула под голову маленькую диванную подушку, свернулась калачиком и плакала.
Что-то изменилось в тот момент, надломилось. Нет, она, конечно, не разлюбила его в одно мгновение, но стало как-то не так и не то. Как будто она смотрела на мужа до этого как на фотографию, и все в нем ей нравилось, а тут вдруг встретила его вживую, и в реальности оказалось все не так радужно и прекрасно как представлялось до этого.
А на следующий день случилось то, что навсегда разделило ее жизнь на «до» и «после»…
Полина прошлась по кабинету, прогоняя грустные мысли о прошлом. Не о том надо думать, не о том… На повестке дня новый начальник, который еще не определился, что делать с магазином. Это раздражало Полину, потому что она привыкла к стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Нервировал и вчерашний странный разговор. Что он имел в виду, когда намекнул, что она ему нравится, и он с ней заигрывает? Не может быть, чтоб она ему действительно понравилась.
Не может быть и все!
Тогда что это было? Какая-то игра, правила которой известны только Воронину? Странно, странно все это.
Как мужчина он был совершенно обыкновенным, по меркам Полины. Невысокий, коренастый, широкие плечи и сильные руки. Слегка загорелая кожа; наверное, солнца в Болгарии побольше чем в России зимой. Единственное, что привлекало внимание так это глаза – большие, почти черные, заглядывающие казалось в самую душу. И ресницы… длинные, черные, словно накрашенные. Такие ресницы должны были достаться кокетливой девчонке, но никак не обыкновенному мужику.
Дверь без стука открылась и обладатель тех самых черных глаз, о которых она только что думала, зашел в кабинет. Полина вдруг зарделась, как будто Воронин застукал ее за чем-то постыдным или неприличным. Она кашлянула, опустила глаза и ретировалась за свой стол.
Максим заметил это ее смущение, очень удивился, чем мог вызвать подобную реакцию, поэтому на всякий случай спросил:
- Я не помешал?
- Вас не учили стучаться? – вопросом на вопрос ответила Полина. – Это пока мой кабинет, мне хотелось бы, чтоб Вы стучали, прежде чем войти. Может, я тут раздета, а Вы врываетесь.
- И часто Вы раздеваетесь в кабинете средь бела дня?
Полина покраснела еще больше и уставилась на календарь на столе, чтоб не думать о том, что он опять ее на что-то провоцирует.
Максим удовлетворенно улыбнулся. Она нравилась ему все больше и больше. Оказывается, когда она смущена, то становится совсем хорошенькой. Ему было приятно на нее смотреть, на опущенные глазки, на розовые щечки, на чувственные губки. Она занимала его мысли настолько, что самому становилось страшно – к чему бы это. Ему нравилось ее поддразнивать и смотреть, как в глазах ее загорается возмущение, а на щеках румянец. Он уже заметил, что когда она нервничает, то скрещивает руки на груди и барабанит пальцами по предплечьям. Когда он задавал ей провокационные вопросы, она бросала на него быстрый взгляд и тут же отводила глаза, как будто боялась, что он по ним сможет понять, что на самом деле она думает и чувствует.
- Я думал о Вас…
- Прекратите, - тут же оборвала Полина. – По-моему я вчера ясно дала понять, что не стоит со мной флиртовать.
- Может, Вам и было что-то там ясно, - хмыкнул Максим. – Я просто думал о Вас. Это не флирт, это чистая правда.
- Тогда мне интересно, в каком контексте Вы обо мне думали?
- Я рад, что Вас хоть что-то относительно меня заинтересовало.
Полина опять смутилась. Выходило так, что он опять с ней флиртует, и она его поощряет. Отвечает ему и точно так же заигрывает. Ерунда какая-то! Ей это не надо, она серьезная замужняя женщина. Она никогда не изменяла мужу и даже мысли подобной не допускала. Она никогда и никому не строила глазки, не подмигивала, не кокетничала. Она даже не умела этого делать.
- Вы меня неправильно поняли, - начала было она, но на столе задребезжал телефон. Она схватила его как утопающий соломинку и не глядя ответила: - Да?
- Полька! Это ужас какой-то! – всхлипнула в трубку Зоя. – Я убью его наверное, я просто не могу больше…
- Зойка! – Полина прикрыла трубку рукой и отвернулась от Максима, который вздернул брови, услышав как в трубке вопят. – Успокойся, пожалуйста. Я ничего не поняла, объясни толково.
- У Светки концерт сегодня, я ей вчера такое платье купила офигенное. Полночи гладила, потому что там столько воланов и кружев, развешивала на стуле, чтоб не помялось. А он сегодня приперся откуда-то пьяный вдрызг, завалился в зале практически на это платье. Мне Светка сейчас звонит, вся в слезах – платью каюк. Оно все грязное и рваное. Я не знаю, как он там упал…
- Зоя-Зоя, не истерии хоть ты. Надо думать, что делать дальше.
- Да что тут сделаешь? Через три часа у нее выступление, денег на новое платье у меня нет.
- Так, успокойся, я сейчас что-нибудь придумаю…
- Что случилось?
Это уже встрял Максим. Он стоял совсем рядом, и Полина отчего-то заволновалась, его присутствие взволновало ее, что она даже не услышала, что подруга сказала в трубке. Она попыталась что-то сказать, но в горле пересохло, губы беззвучно зашевелились… Максим расценил это как женскую истерику, волнение за подругу или что-то в этом роде. Поэтому взял инициативу в сои руки, отобрал у Полины трубку и сказал:
- В чем дело? Что у Вас стряслось?
- Вы кто? – опешила Зойка и даже плакать перестала от неожиданности.
- Меня зовут Максим.
- Новый Полинкин начальник?
- Можно и так сказать. У вас что случилось?
И Зоя принялась подробно рассказывать ему историю с платьем.
Полина смотрела на Воронина во все глаза. Что такое? Отобрал трубку, слушает, как ее подруга выкладывает ему свои проблемы. Собственно говоря, зачем он это делает? И Зойка тоже хороша, говорит ему там что-то, при чем без слез и истерик, которые были минуту назад, а как вполне вменяемый человек.
- Послушайте, Зоя, - твердо сказал Максим, выводя Полину из шокового состояния, - Вы сейчас едете домой, успокаиваете свою дочь и отправляетесь прямо на концерт.
- А платье?..
- Будет Вам платье, - улыбнулся Максим, - не волнуйтесь.
- Но…
- Без «но», - отрезал мужчина. – Делайте, что я сказал.
- Хорошо, Полина знает, где студия, в которой Светка занимается. Или Вы куда платье привезете?
- Прямо к концерту.
Максим нажал кнопку отбоя и вернул телефон Полине. Та смотрела на него вопросительно и немного скептически.
- Я что-то не поняла, что это сейчас было.
- Что тут непонятного? Мы сейчас поедем в какой-нибудь торговый центр и купим платье для дочери Вашей подруги.
- Это акт доброй воли или как?
- Какая разница? Вы хотите помочь своей подруге? Мы припираемся, а время идет. Вы размер девочки знаете?
- Примерно.
- Поехали.
Полина схватила пальто и почти бегом кинулась за мужчиной, пока он не передумал. Пока в зале она давала некоторые указания на время ее отсутствия, Максим исчез. Она выскочила на улицу и завертела головой в поиске машины или хотя бы его самого. Увидев, что он машет ей рукой, она метнулась в его сторону и затормозила перед машиной. Это был автомобиль Петра Ивановича. Полина знала его прекрасно, потому что, когда это было нужно, он возил ее в налоговую или другие инстанции.
Она уселась на переднее сиденье и осторожно погладила обивку двери и сиденье. В салоне приятно пахло, и запах был настолько знакомым и как бы даже родным, что у Полины защипало в носу и заволокло глаза слезами. Так жалко ей было Петра Ивановича…
Максим заметил перемены в ней, заметил, как она любовно поглаживает машину и внутри у него все закипело. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть. Он совсем не хотел наговорить ей сейчас гадостей, но мысль о том, что она была любовницей его отца, не давала ему покоя и точила как червячок.
Каждый думал о своем и это свое, было не очень приятным. Атмосфера была накалена до предела, воздух потрескивал от электрических разрядов, проносившихся между ними.
Когда, наконец, автомобиль остановился у торгового центра, оба вздохнули с облечением и выскочили на улицу так быстро, словно автомобиль должен был взорваться.
- Здесь найдется платье? – спросил Максим, кивая на торговый центр.
Полина посмотрела вокруг, потом поизучала вывески и названия и, утвердительно кивнув, направилась к входу. Мужчина пошел следом за ней, не догнал и не поравнялся, так и шел на шаг позади. В холе девушка повертела головой, раздумывая, в какую сторону лучше пойти. Максим ничего не спрашивал, ждал решения от нее. Во-первых, он не знал этого торгового центра; во-вторых, ему было в принципе все равно, что выберет Полина. В девчачьих платьях он не понимал ровным счетом ничего.
Полина сама не ожидала, что машина Петра Ивановича вызовет у нее столько эмоций. Снова вернулось острое чувство жалости к бывшему начальнику, что родственники (в частности сын) не явились на похороны. Какие такие важные дела задержали его там, что он не смог приехать проститься с отцом? Не понимала она этого, хоть ты тресни. Поэтому хотелось задать ему этот каверзный вопрос: что ж ты за сын такой, что столько лет не интересовался отцом, а на дележ наследства явился?! Какая такая обида заставила тебя забыть, что у тебя есть отец, которому ты вероятно нужен? Который несмотря ни на что помнил о тебе, любил тебя и сожалел о том, что когда-то давно так нескладно все получилась.
Чтоб не наговорить ему всего этого, Полина молчала и сопела себе под нос. Она была рада, что он отстал, идет позади и не лезет к ней с глупыми разговорами.
Около нужного павильона она остановилась, потопталась в нерешительности на пороге – цены там кусались, она это точно знала. Павильон «Леди-леди» был довольно-таки большой, половину его занимала женская одежда, другую половину – детская. Это был такой специальный магазинчик для мамы и дочки, пришли вдвоем и обе оделись для любого мероприятия. Они с Зойкой как-то зашли туда, долго рассматривали одежду как в музее или на выставке, поняли, что денег хватит только на ленточку, не то что на целое платье.
- Что? – спросил Максим, глядя на то, как она мнется.
- Тут дороговато. Может, еще куда-нибудь поедем?
Максим улыбнулся и подтолкнул ее вперед.
- Иди выбирай.
Полина обернулась на него, но он утвердительно кивнул, поэтому она прошла в торговый зал. Тут же откуда-то материализовалась сказочной красоты девочка. Ей было на вид лет двадцать, она была стройной как тростиночка, высокой, фигуристой, с правильными чертами лица. Полина горестно вздохнула, глядя на юную фею – сама она не могла похвастаться ни ростом, ни гармоничными пропорциями, ни идеальным лицом. Оставалось только тихо завидовать…
- Пока ничего не надо, - поспешно сказала Полина. – Я пока сама посмотрю.
- Обратите внимание на нашу новую коллекцию, только вчера поступила, - девушка лучезарно улыбнулась. – Там много новых моделей, на любой вкус и цвет, так сказать. Есть все размеры.
Девушка повела рукой в сторону многочисленных вешалок, и Полина невольно проследила взглядом за ее рукой. Там у стены стоял манекен, на котором было надето восхитительное платье изумрудно-зеленого цвета. Рукав три четверти, длина – на два пальца ниже колена. Прямое, чуть приталенное, без каких либо прибамбасов спереди. Зато на спине V-образный вырез почти до попы с гипюровой вставкой. Как завороженная Полина подошла к манекену, слегка погладила ткань кончиками пальцев и блаженная улыбка озарила ее лицо. На ощупь ткань была необыкновенно приятной.
- Хотите примерить?
Любезный голос девушки-продавца вывел ее из транса. Полина отвела глаза от манекена, спрятала руки в карманы куртки, чтоб больше не хотелось трогать платье, и поплелась в детский отдел. Такое платье ей не по карману, она не сможет его купить никогда, поэтому не стоит даже мечтать. Да и куда б она стала его носить?..
Максим проводил ее взглядом и усмехнулся. Несомненно, платье ей понравилось. Вон как огорчилась, плечи опустила и вообще ссутулилась. Решение пришло очень быстро, он всегда решался на что-то моментально и никогда потом не жалел о принятом решении. Ему очень не хотелось, чтоб она расстраивалась, а наоборот радовалась и улыбалась.
- Девушка? – позвал он тихо юную нимфу.
- Да-да, - та с готовностью тут же подскочила к нему.
- Вот такое платье, - он указал на манекена в зеленом, говоря почти шепотом, - вон на ту девушку…
Девушка посмотрела на Полину, потом на Максима, приняла его подачу и тоже шепотом спросила:
- Сорок восемь?
- Нет, я думаю поменьше, наверное, даже сорок четыре.
- Завернуть прямо сейчас?
- Прислать по адресу…
Максим быстро подошел к столу, за которым сидела другая такая же нимфа, и быстро нацарапал на бумажке адрес книжного магазина.
Полина краем глаза наблюдала, как Максим о чем-то перешептывается с продавщицей. Ну еще бы, такая молоденькая и хорошенькая. Не иначе как назначает ей свидание. Вон как глазки-то у нее загорелись. Она старалась сосредоточить внимание на платьях, но глаза невольно возвращались к мужчине. Когда наконец он закончил разговор с девицей и повернулся к Полине, она невозмутимое лицо и вся погрузилась в выбор наряда для Светки. Все-таки она сюда приехала спасать дочь подруги, у которой вот-вот начнется концерт, а она еще без платья.
Выудив из множества нарядов вешалку с розовым платьицем, Полина придирчиво его осмотрела. Откуда ни возьмись рядом возник Максим с другой вешалкой и спросил осторожно:
-А вот это не подойдет?
Полина вздернула брови и посмотрела сначала на мужчину, потом на платье. Оно, конечно, было шикарным. Полина перевернула ценник и чуть не подавилась – она столько получала в месяц. Зойка точно не смогла бы купить дочери такой наряд.
- Не подойдет, - отрезала Полина.
- Почему? – Максим сравнил то, что принес он, с тем, что держала в руках она. – Мне кажется, что оно очень красивое.
- Оно безумно дорогое. Зоя не сможет отдать Вам столько денег.
- При чем тут деньги Зои? Мы же вроде договорились…
- Да ни о чем мы не договорились! Потому что я так и не поняла, зачем Вы это делаете. Вам это зачем? Я не привыкла быть кому-то обязанной, а такое дорогое платье, оно обязывает… И Зоя тоже никогда не сможет позволить себе такую покупку. У нее нет лишних денег!
- Я просто хочу помочь.
Полина перевела дух и ожесточенно сунула вешалку на место. На фоне того небесно-голубого шедевра, который держал в руках Максим, выбранное ею платье естественно проигрывало. Она выхватила у него вешалку и повертела ее в руках, рассматривая наряд со всех сторон. Да, Света будет в нем как маленькая принцесса. Она была уверена, что девочка будет в восторге, когда увидит его.
Тогда почему бы и нет? Хочет просто помочь и ладно! Пусть хоть ребенок порадуется.
- Я не прошу у Вас денег. И у Вашей подруги тоже. Просто скажите – размер подойдет?
Полина молча кивнула, и Максим пошел к кассе.
И что это она вспылила?! Ну хочет человек помочь, ну и что? Действительно, если есть у человека деньги, то почему бы ему не делать окружающим подарки. Полина несколько раз глубоко вздохнула, успокоилась и решила – пусть будет так, как будет.
Хоть Светка порадуется!
Зойка приплясывала от холода у дверей, когда Полина и Максим подъехали. «Скажи мне кто твой друг», - подумал Максим и посмотрел на Зою. Она была немного полновата на его взгляд; румяные от мороза щеки, живые серые глаза, улыбающиеся губы с неяркой помадой. Темно-синее шерстяное платье обтягивало ее совсем не идеальную фигуру, но, похоже, ей было все равно. Меньше всего ее занимало несовершенство собственного тела. Она была в волнении за дочь, и это ясно читалось на ее лице.
- Ну что? – нетерпеливо спросила она, когда Полина вылезла из машины.
- Ты замерзла совсем. Что на улице торчишь? Сидела бы со Светкой, мы бы нашли тебя там.
- А платье?
Она посмотрела с надеждой на подругу, но в руках у Полины ничего не было. Сердце ее упало куда-то в живот и перестало там биться. Все пропало, дочь ее тоже сейчас умрет от горя. А мужа она теперь точно убьет!..
- Все нормально,- сказал Максим, на которого Зоя вначале даже не посмотрела, - есть платье.
Он обошел машину и протянул красивый цветастый пакет Зое. Она приняла его как самый ценный груз с осторожностью и благоговением, прижала одной рукой к груди, а другой порывисто обняла мужчину.
- Спасибо.
- Зойка! – прикрикнула на нее Полина, потому что подруга от такой радости могла сейчас разрыдаться. – Неси платье, пусть переодевается.
- Да-да, пойдемте, я вас провожу. Вы же останетесь на концерт?
- Конечно, - ответил за двоих Максим. – Я очень хочу увидеть, подошло ли платье.
Он взял Полину за руку и потащил за Зоей. Та как ледокол шла через толпы народа, пока наконец не остановилась у двери. У дальней стены зала было некое возвышение, сцена. По периметру стояли столики; свет был приглушен, играла легкая музыка.
- Вон тот стол у сцены, - Зоя ткнула пальцем вперед. – Это мой, ну то есть наш стол. Полин, там еще моя куртка лежит, найдете.
- Не волнуйтесь, найдем, - опять за двоих ответил мужчина.
Зойка поскакала куда-то в сторону, по всей видимости, туда, где готовили к выступлению танцоров. Все так же за руку Максим повел Полину к столу, на который, как ему казалось, показывала Зоя. Только усадив спутницу, он отпустил ее руку и сел сам.
Полина в замешательстве посмотрела на свои пальцы, которые он только что держал, и поняла, что руки неприлично дрожат. Что это? Она даже растерялась: она давно уже не юная школьница, которую мальчик первый раз взял за руку тайком на школьных танцах. Тогда в чем дело?
Додумать мысль ей не удалось, потому что свет практически погас в зале, зато осветилась сцена. И в этом бело-лунном свете появилась пара, мальчик и девочка, одетые совсем как взрослые. Поэтому казалось, что это обычные мужчина и женщина, просто слегка уменьшенные.
- Наши третьи, - прошептала внезапно появившаяся Зоя. – Светка просто красавица.
Максим улыбнулся и посмотрел на подруг. Они обе заворожено смотрели на сцену, были такие разные, но сейчас как бы были на одной волне и от этого казались невероятно похожими друг на друга.
- Наши! – заверещала тихонечко Зойка и ткнула его локтем в бок.
Максим посмотрел на сцену: там стояли худенькая девочка в голубом платье и элегантный мальчик в костюме. Светлые волосы девочки были уложены красивыми локонами, на лице был макияж. Видно маленьким артисткам тоже положено наносить грим, подумал Максим, чтоб с детства привыкали. Девочка сделала некое движение маленькой ручкой, вскинула ресницы в сторону партнера совсем по-взрослому. Он приобнял ее, положил как положено руки и полилась музыка. Вальс из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь».
Максим с удивлением смотрел, как легко и грациозно получается все у маленьких человечков. Они двигались очень плавно и слаженно, как танцуют пары с многолетним стажем. Девочка практически парила над сценой, едва касаясь пола изящными туфельками. А мальчик держал ее крепко и уверенно, по-мужски. Мужчина поразился, как это детям удается делать такие движения, да и вообще танцевать вальс.
Обе женщины смотрели на сцену, практически не моргая. Одна, та, которая была матерью танцующей принцессы, качала головой в такт движениям дочери и от усердия даже губами шевелила. Та, которая была подругой матери танцующе принцессы, двигала руками, как будто помогала девочке танцевать. Зоя мельком глянула на него, зажмурила на мгновение глаза и прошептала одними губами:
- Спасибо!
Максим усмехнулся. Надо же, как все просто. И как мало для счастья надо – купи нарядное платье для ребенка, и ты стал своим в доску. Заслужил признательность мамочки и скорее всего надолго. Уж таким счастьем и благодарностью сияли ее глаза, как будто это он сам устроил этот концерт и по великому блату взял туда ее дочь.
Интересно, ее подруга оттает по отношению к нему?
Их волнение и радость передались и ему. Когда музыка закончилась и танцующая пара замерла, обе женщины вскочили со своих мест и начали аплодировать так, что у него в ушах зазвенело. Он не удержался, тоже встал и захлопал в ладоши.
Девочка изящно спустилась со сцены, мальчик подал ей руку и направилась к столу, где ее ждала группа поддержки. Когда она подошла к маме, то тут же превратилась из маленькой леди в обычного ребенка. Она взвизгнула и кинулась на шею матери. Зоя прижала дочь к себе, закружила и заплакала, пряча лицо в голубых кружевах.
- Мам, ну ты что, - смутилась Света.
Зоя плакала от счастья и ничего не могла сказать. Полина подошла к ним, обняла обеих.
- Ты великолепно танцевала, - всхлипнула она.
Света подрыгала ножками, и мать выпустила ее из объятий. Она провела ручками по пышной юбке, довольная покрутилась и сказала:
- А платье у меня сегодня лучше всех!
- Ты и так была сегодня лучше всех! – похвалил Максим. – Я бы так танцевать не смог.
Полина задохнулась от нахлынувших эмоций. Она не ожидала, что он способен на такие нежности. В этот момент в ней произошли некие перемены, она посмотрела на него по-новому. И тихо сказала:
- Спасибо…