Пять или одна ночь в одной больнице

               
                Действующие лица:

Полина Аркадьевна Петровская, народный учитель, в настоящем времени пенсионерка, 70-75 лет.
Яна, 17-ти лет
Олег, друг Яны, около 20-лет, без определенных занятий
Элла, на вид, не более сорока лет, адвокат Московской Городской Думы
Лёва, он же, Бобрик, помощник Эллы
Ольга, на вид лет 50, с весьма провинциальным представлением о моде и макияже, что видно по её лицу, костюму и прочее…
Медсестра Тамара, в прошлом ученица Полины Аркадьевны
Обходчица, добрая, простая баба, средних лет.


     Действие пьесы происходит в течение одной ночи в местечковом лазарете возле железнодорожной станции.

     На сцене Яна. Она поеживается от холода,  топчет ножками, посматривая на часы. Где-то звонит мобильный телефон. Слышны женский и мужской голоса.
-Да?
-Элла Григорьевна!
-Да-да! Слушаю вас!
                Мужской голос раздражен, перебивает.
Мужской голос. Вы опаздываете! Сколько еще вас ждать прикажете?
Женский голос. Простите, я оставляла  вам сообщение…,  на дорогах заносы, гололед…,  …прошу отсрочки...  Куда?! Куда  ты,  курица?!
                Слышно, как резко тормозит машина. Звон битого стекла.
Мужской голос: Алло? Алло, Элла! Что с вами?
Голос автоответчика. Абонент временно недоступен. Оставьте свое сообщение или… Гудок отбоя.
               
Появляется Олег. Яна бросается к нему на шею.
Яна. Олег! Олежек!
Олег. Привет, амазонка!
Яна. Ну почему, почему так долго? Я уже замерзла.
                Яна стоит, почти счастливая, затаилась.
Олег. Ну что ж, это мы исправим! (обнимает Яну). Представляешь, что сейчас было! Едет мерс. За рулем баба. Номера московские. Я отошел вперед метра 3-4, как она врезается в столб. И на меня буквально из-под колес выпрыгивает тетка какая-то. Руками машет. Вроде как из-за её неосторожности машина пострадала. У москвички лицо в крови. В первые  минуты -  шок. А потом такая ругань началась. Ей тетка говорит: «Что вы, женщина, так убиваетесь, все равно ваша машина застрахована!» А Москва в ответ: «Что вы понимаете, у меня бизнес, на встречу из-за вас опоздала», ну и так далее…Санитары приехали вперед полиции, разнимали их, чуть до драки дело не дошло!
Яна. А что дальше?
Олег. Дальше – жесть. Приехала полиция, протокол составили. Тетка больницу требует. А Москва ни в какую. Не выйду из машины, пока эвакуатор не приедет…, ну пришлось ей объяснять, что эвакуатор у нас будет только утром. (Усмехается). Тогда Москва потребовала  выставить пост!
Яна. Какой пост?
Олег. До приезда эвакуатора. Не хотела машину на дороге оставлять. Ей мент предложил перегнать её до утра на территорию больницы. Она сначала упиралась,  не выйду из машины, и всё тут!  Санитары стоят на месте, топчутся! У тетки то ли перелом, то ли ушиб! У Москвы все лицо в крови. Скандал жуткий! Но мент её всё-таки уговорил! Вышла, подходит ко мне и спрашивает: «Ты машину водишь?» - «Вожу»- говорю.- «Вот тебе ключи поехали!» Мент попытался встрять. Она ему какое-то удостоверение показала, он и заглох. Так мы ехали: скорая помощь с тёткой-козой. За ними я везу пострадавшую Москву на её автомобиле. И пост за нами!
                Яна смеется.
Олег. Еще придется в больницу тащиться к бабам этим.
Яна. Зачем?
Олег.  Я – свидетель. Они обе в неадеквате.  Следователь туда придет. Да, ладно! (обнимает Яну).
Яна. Я так соскучилась!.., ты  рад?!
                Олег отводит взгляд.
Олег.  Смотри, что у меня есть! (достает из кармана очень дорогой телефон).
Яна. Дай посмотреть!
Олег. Не-а!
Яна: Дай! Дай! Ну, пожалуйста!  Откуда он?
Олег отдает Яне телефон, какое-то время они рассматривают его функции вместе.
 Яна. Покажи! Покажи! О какой!
Олег. Ты у врача была?
Яна. Прикольно! Откуда он у тебя?
Олег. Яна, ты была у врача?!
Яна. А зачем? Рано ещё.
Олег. Что значит, рано?
Яна. Ну, я точно знаю. Ты рад?
Олег. Яна, сходи к врачу!
Яна. Не рад, значит! (готова расплакаться).
Олег. Ну-ну, малышка! Я не то хотел сказать…, ну, с чего ты это взяла? Может быть это ошибка? Попробуй ещё раз…
     У Олега звонит мобильник. Яна готова заплакать. Олег не отвечает, сбрасывает номер. Подходит к Яне.            
Яна. Я уже второй раз тест делаю. Если бы не была уверена, я бы тебе не сказала!
Олег. Ну, может быть, тогда рассосется как-нибудь…
Яна. Как это? Рассосется?!    
У Олега звонит снова мобильник. Олег смотрит на номер, но трубку не берет.
Яна (отстраняясь). Что же теперь будет? Что же теперь будет!
                Олег крутит в руках мобильник.
Олег (чтобы сменить тему). Москва, когда с теткой, ругалась всё-таки выходила из машины. Телефон у неё беспрерывно звонил! Так она его со злости в сугроб и бросила! Я, когда шел к тебе, поднял его. Симку надо поменять!
       Олег   достает спрятанный в кармане мобильник. Вынимает из него сим-карту.
Яна (отодвигается). Ты шутишь?
Олег. Она же его сама выбросила!
Яна. Телефон надо отдать! Отдай телефон, слышишь?
Олег. Ну, хорошо отдам, но с условием…, сходи в больницу!
Яна. Без всяких условий.
                У Олега снова звонит мобильник.
Олег. Да! Да! Узнал, здравствуйте! Когда? Не рановато ли? Нет? Хорошо! Я вам перезвоню!
Яна. Отдай телефон, слышишь?
Олег. Яна, я ведь видел, она вся гаджетами  обвешана! Что ей этот телефон!
           Давай, лучше подумаем, что нам делать!
Яна. Ага! И что же? Что ты предлагаешь?
Олег. Для начала, сходи в больницу. А потом…
                У Олега звонит телефон. Он нехотя, нажимает на кнопку.
Олег. Да! Да, буду, Элла  Григорьевна, буду, хорошо,как скажете…
Яна. Олег! Посмотри на меня! Поговори со мной! Олег!
Олег  отворачивается, продолжает слушать, что ему говорят в мобильном.
Яна. Гаджет, значит, у тебя новый, краденный! Да? Да?! Ну и гад же. ты, Олежек! Ну и гад же, ты! Мы сейчас подумаем вместе, мы сейчас подумаем, наконец!
 Яна подлетает к Олегу, вырывает у него телефон, бросает на землю и топчет его ногой. 
Олег. Ты что делаешь? Дура!
                Яна дает ему пощечину. Олег бьет Яну наотмашь.
 Яна падает. Олег уходит. Гаджет, раздавленный, звонит.  Яна одна. Она идет по железнодорожным путям. Гудок поезда. Она его не слышит. Потрясена случившимся. Останавливается. Снова гудок, уже ближе. Чей-то голос: « Эй,  ты что? Ты что там делаешь?» какой-то шлепок. Шум, скрежет метала, сигнал паровоза. Тишина и темнота. В тишине раздается тот же голос: « Жива?» Янин голос: «Кажется. Спасибо вам. Я… я не хотела».  Голос: « Дай руку, я  встать  не могу. С ногой что-то» .  Янин голос: « Вы простите, простите меня, пожалуйста!»
                Снова гудит поезд. Шум колес.
               
                В больнице.

       В палате трое. Элла, Ольга и Полина Аркадьевна, которая лежит без движения на кровати. Глаза её закрыты.  Палата эта пятиместная. Ольга и Элла расположились напротив друг друга. Две оставшиеся кровати свободны.
Настроены недружелюбно. Входит медсестра.
Медсестра. Ольга Александровна! Дойдите до сестринской! Вам сделают обезболивающее.
Ольга. А здесь нельзя?
Медсестра. Нет. Здесь только ей (кивает на Полину). Она - сердечница. Ей лежать нужно.
Ольга. Мне бы тоже неплохо полежать после всего!
Элла (доставая планшет). Нельзя ли по-тише?
Медсестра.  Сделаете укол и ляжете. До утра ещё далеко. Успеете выспаться! Кстати, на рентгене у вас без патологии.
Ольга выходит, демонстративно хлопает дверью. Медсестра, качая головой, подходит к Полине, осматривает её. Возвращается Ольга.
Ольга. Везде бардак и никакого покоя!
Медсестра на выходе. Надо быть спокойнее!  (Уходит)
Элла (надменно). Вы кого имеете в виду? Вы производите слишком много шума! Если бы не ваша халатность то ни вас, ни меня здесь бы сейчас не было!
Ольга. Вы сломали мне ребро!
Элла. К сожалению, нет! А вот моя машина пострадала больше, чем вы и все ваши ребра вместе взятые!
Ольга хочет возразить. Элла отмахивается от неё. Звонит планшет.
Элла. Алло! Бобрик !  Ты не поверишь – я в больнице! В аварию попала. Нет, пустяки! Две царапины. Правда, на лице…,  представляешь, спасая жизнь козе, врезалась в столб! Что?! Не слышу!
Ольга. Да как вы смеете!
Элла. Здесь связь плохая. Я тебе скину адрес. Ехать 4 часа. Машину надо эвакуировать в Москву… Что? Алло?  Прервали. Сказал, что козу надо бы на шашлык.
Ольга. Мне надоело ваше… (кашляет)
Элла. Что? Ну что? Вам нужен еще укол?
Ольга. Хамство ваше мне надоело!
Элла. А-а…(что-то пишет в планшете). Послушайте! Поскольку я оказалась здесь по вашей вине, не могли бы вы некоторое время вести себя потише? У меня важный разговор!
Ольга смеряет Эллу яростным взглядом, но молчит. Между тем Элла вышла в скайп, в котором раздаются гудки.
Мужской голос. Ну, наконец-то! Куда ты там запропастилась?
Элла. Послушайте, Сарак Мухрадович! Я не справилась с управлением, машину занесло. Задерживаюсь я часа на два-три!
Мужской голос. Не понял! Где вы?!
Элла. Надо как-то поправить ситуацию. У вас встреча во сколько назначена?
Мужской голос. В девять утра. Где вы находитесь, не пойму.
Элла. Думаю надо, несколько переставить планку. Нам надо встретиться до девяти. Сегодня я заезжала на место.
Мужской голос. Так…
Элла. Есть сложности. Местные  жители… не хотят компенсации.
В это время связь в скайпе обрывается. Элла чертыхается, пытается снова выйти на связь. Не выходит.  Появляется медсестра, везёт каталку.  На каталке сидит Обходчица. У неё на ноге гипс. Медсестра помогает ей пересесть на кровать.
Обходчица. Вот уж не ожидала!
Ольга. Не ожидала чего?
Обходчица. Что в больнице окажусь…Сегодня и смена - то не моя, а вот!
Ольга. Ну,  мы все здесь такие неожиданные! Плановых нет! (бросая уничтожающий взгляд на Эллу и продолжая кашлять, выходит).
Обходчица. А что она такая заведённая?
Элла пожимает плечами, продолжает возиться с планшетом. Планшет начинает звонить. Элла вместе с ним выходит в коридор, в дверях сталкиваясь с Яной.
Входит зарёванная Яна. С ней вместе появляется медсестра, в руках которой грелка со льдом.
Медсестра. Прекрати реветь! Ляг, грелку на живот на 30 минут не более! Не реви, слышишь, тебе нельзя сейчас!
                Далее Медсестра хлопочет возле лежачей.
Обходчица. И ты здесь, Яночка! (Медсестре) Я ей жизнь, можно сказать спасла, а она плачет!
        Возвращается Ольга. Бросает недовольный взгляд на окружающих.
Ольга (сквозь зубы). Полна коробочка!
Обходчица. Доброй ночи! Вас как величать?
Ольга. Вам что за дело?
Обходчица. Да мне собственно… ведь в одной палате лежим!
Ольга. Ну, слава Богу, не в одной койке!
                На этой фразе в палате снова входит Элла.
Элла. Видите, как бывает! Ей тоже сегодня жизнь спасли, а она никак не успокоится!
Ольга. Да что вы, в самом деле! Мне что, уши надо было затыкать, пока вы в поисках связи носились по коридору?! Мне нет никакого дела до ваших разборок!
  Здесь Яна, забыв,  что ей необходимо лежать, бросается  к Обходчице.
Яна. Тётенька, тётенька! Простите меня! Я действительно не хотела! Я просто ничего не слышала, понимаете, ничегошеньки!.. Это, правда! Хотя, теперь в моем положении…, будут говорить, конечно обратное, …, вряд ли, вообще кто мне поверит!
Обходчица. Ты о чем, девонька?
Яна. Да все о том же! Слышали вы, как со мной врач разговаривал? Грозил до-обследованием у психиатра? Теперь сообщат везде и в общежитие, и в техникум, а мне восемнадцати еще нет. Будет только через десять месяцев…, так и в опеку сообщат, о Господи!.. Что же теперь со мною будет?!
Обходчица. Что теперь будет? Да все хорошо, теперь, девонька будет! Все хорошо! Вот ведь как бывает! (обращаясь к присутствующим) А что бы было, если бы я к Саньке сегодня не зашла, вот тогда не знаю…, я ведь сегодня вместо Саньки на работу пошла. Захожу к ним, а он лежит пьяный.   Я ему говорю, зачем пил, дурень, когда на работу в ночь? А он мне я до вечера буду,  как стекло, вот увидишь... А сам два раза чуть под скорый не попал в таком стекольном  состоянии. Нет, говорю, сиди уж лучше, дома, на тебе мать! И держал его начальник станции исключительно из-за матери… Мать у него инвалид, лежачая…, когда-то с начальником станции в одной школе училась, красавица, говорят, была писанная, он в неё и влюблен был. А Санька мой хороший был мужик, запойный он стал после того, как мать слегла. Парализовало после смерти мужа. Жаль мне их. Теперь начальник новый, сказал, церемониться не будет... А на что жить? Я не живу с ними…так захожу иногда по дому помочь…, ох, уволят его, чувствую, уволят!
Яна. Уволят?! (опять начинает плакать ). А ведь теперь и меня уволят! Выгонят меня из колледжа, Если врач будет настаивать  на этом до-осмотре. Здесь у меня комната есть в общежитии…, я учиться хочу, а тут с Олегом познакомилась…
Ольга. Так, это уже становится интересно. И что он -  твой мальчик?
Яна. Был до сегодняшнего дня!
Обходчица. А что сегодня?
Яна.  Мы поссорились… из-за моей беременности.
Обходчица. Вот те на! А ты что ж, рожать вознамерилась? Сколько тебе лет, девонька?
Ольга. А что он, твой герой?
Яна. Он? Он – ничего, он хорошо! Только я вот … Я думала, он серьёзно…, Думала, что любит…,а он…он...
Элла. А он – подлец! Ну что ж, это ничего так бывает!
Обходчица. Так вот почему, ты на рельсах оказалась!
В это время у Эллы снова звонит планшет. Элла делает предостерегающий знак рукой .
Элла. Послушайте, Сарак! Связь отвратительна. Документов много. Я не сумею сейчас все переправить. За мной уже выехали. Думаю, будут к двум.
Мужской голос. Раньше будут, раньше, Эллочка! У нас ваш помощник! Выехал уже за вами в больницу.
Элла. Как у вас?! Лёва? Что он там делает?! Алло! Алло! Опять связь пропала! Ну и место! Да, тише ты, девочка!
Яна. Почему? Почему вы мне не верите! Конечно, кто , поверит! Кто!  Я в детдоме хорошо училась. Валерия Михайловна дала мне рекомендацию. Я ЕГЭ собиралась сдавать в будущем, понимаете?! У нас там почти все со справками. Валерия Михайловна и в опеку ездила, чтобы разрешение дали на проживание в общежитии до совершеннолетия…, а если врач запишет  в карте, а может уже записал, попытка суицида… Меня поставят на учет у психиатра… (Ревет во весь голос).
Медсестра. М-да, значит ты – детдомовская, беременна и парень тебя бросил. Так я понимаю?  А вдобавок ко всему еще зачем-то и на рельсы вышла. Ты на рельсах-то как оказалась? А? Только правду!
Яна. Мы… я… Я ему пощечину дала, Он меня ударил, я упала…, а потом встала и пошла…, я думала сделать ему сюрприз! ( Ревёт)
Элла. Ну, что сделала?  Где же мой телефон? Ах, да, чёрт!
Яна. Телефон…, он…, я на рельсах  случайно оказалась, случайно, да поймите же вы все, наконец!
Обходчица. А если и правда?
Медсестра. Случайно? Может быть. А забеременела ты тоже случайно? Цирк  какой-то! Одна случайно оказывается на рельсах, вторая  случайно идет в обход по этим  же путям! Не говоря уже о третьей…
Ольга. Сердца у тебя совсем нет!
              Все это время Элла по-прежнему возится с планшетом.
Ольга. Да положение девчонки незавидное. Но всегда можно найти какой-то выход. Во-первых, с врачом надо договориться, найти к нему подход, надавить в конце концов на жалость! У тебя мог быть шок в результате душевных переживаний, и ты действительно не слышала шума поезда!
Обходчица. А что, все так и есть! Дело!
Яна. Я действительно не слышала шума поезда…
Медсестра. А вот это ты как докажешь? В состоянии аффекта, состоявшегося в результате  личного разговора, ты и вышла на рельсы, чтобы покончить совсем разом! Ведь так?
Яна. Нет! Нет! Нет!
Медсестра. Ну, тогда,  аборт! Ты в медицинском учреждении и … подумай! Ты – сирота! С  парнем ты поссорилась, восемнадцати тебе нет, жить тебе негде, да, если и родишь – ребенка все равно в Дом Ребенка отберут!
Яна смотрит на всех широко раскрытыми глазами. Ольге, правда, жалко Яну. Но она думает о чем-то своем, украдкой бросая недружелюбные взгляды на Эллу.
Яна. Как… аборт?
 Медсестра. Да пойми же ты, глупенькая! Выхода у тебя другого нет! Ты учиться хочешь?
Яна. Хочу. Но… как аборт?!
Медсестра. Аборт.
Обходчица. Ты на что девчонку подбиваешь, абортарий ходячий?!
Медсестра. А ты, что много хорошего в своей жизни видела? а? С Санькой своим, пьяницей? Не лезь ты лучше! (Яне) Где находится твой детдом?
Яна. В Отрадном.
Элла. Это километров пятьдесят отсюда будет. Я эти места знаю.
Медсестра. А колледж твой с общежитием в районе, так ведь?
 
                Яна кивает.
Медсестра. Отвезут тебя до поры до времени с позором в Отрадное!
Элла (вдруг). Про ЕГЭ действительно можешь забыть.  Да и встретят там тебя неласково, это я тоже знаю.
                У Эллы звонит планшет. Палата умолкает. Медсестра выходит.
Элла. Лёвушка! Я что-то не поняла, ты-то, что здесь делаешь?
Голос. Элла! Я потом тебе всё объясню. Эвакуатор уже едет, как ты?
Элла. К чёрту эвакуатор! Я тебе, где сказала быть?!
Голос. Элла, ты в наушниках?
Элла. Ты не ответил на мой вопрос!
Голос. А ты, на - мой.
Элла. Нет у меня наушников.
Голос. Всё при встрече. Постарайся отдохнуть, любимая! Закругляюсь.
                Элла нервничает, снова и снова роется в бумагах.
Ольга. Откуда у вас, позвольте, спросить такая повсеместная осведомленность?
Элла. С мужем благотворительностью занимались, приходилось бывать в детских домах. Я - юрист.
Ольга. Юрист, значит?
Элла. Да. Не понимаю вашего тона.
Ольга. А сейчас, видимо, адвокатом стали?
Элла. Переквалифицировалась в более узкую специальность.
Ольга. Строительная экспертиза, надо понимать?
Элла. Послушайте, как вас там, вам не кажется, что вы лезете не в свое дело?
Ольга. Умолкаю.
     Входит медсестра. Раздает успокоительное. Все принимают, за исключением Эллы. Женщины укладываются. Обходчица и Яна почти сразу засыпают. Медсестра хлопочет возле по-прежнему неподвижно лежащей Полины, которой стало, может быть, чуть лучше. Медсестра поправляет Полине подушку, еще раз предлагает Элле успокоительное, когда та отказывается, тихо выходит. Ольга пытается читать, но видно, что её тоже клонит в сон.
                Планшет у Эллы снова звонит.
Ольга. Вы, наконец, дадите нам покой?
 Ольга накрывает голову подушкой, с громким вздохом закрывает глаза.
Мужской голос в планшете. Так вот значит, как!
Элла. Предупреждаю, я все еще в палате!
Мужской голос. Времени у нас нет больше, Элла! Совсем нет! Прочитал я ваш отчет, удивлен изрядно!
Элла. Почему бы не пойти им навстречу, Сарак Мухрадович?
Мужской голос. Моя стройка стоит полтора миллиарда рублей! Что делать с  этой газелью? Остается только палить или купить!
Элла. Купить было бы лучше!
Мужской голос. А по мне, так лучше спалить их всех! Сгореть не дадим, а проучить - проучим!
Элла. Вы не забыли, что это все-таки люди?
Мужской голос. К черту людей! Мне их только поджечь и остается! Что еще с ними делать? Если русского языка не понимают?! Сколько заносили в Совет, депутатам и полиции вам известно?
Элла. Известно.
Мужской голос. А теперь они не могут обеспечить мне безопасность от кучки каких-то шантажистов!
Элла. Это и есть жители, местных домов! Я вам говорю!
Мужской голос. А я вам говорю, что это не жители, а вымогатели. Которые хотят денег  под предлогом получения квартир! Деньгами какими-то, черт с ними, я готов поделиться! Но пусть назовут сумму, приемлемую сумму!
Элла. Но люди хотят всего пять квартир. Тем более,  что строим мы учительский дом!
Мужской голос. Эти так называемые люди много чего хотят, понимаешь! У нас дом всего 130 квартир! И из них пятьдесят отдаем в Департамент Образования!   И вообще, откуда вы уверены, что разговаривали именно с жителями?!
Элла. Я сегодня разговаривала с жителями. Тех, кого вы называете вымогалами - местные активисты, которых курирует партия, московская партия «Россия иная».
Мужской голос. Вот ты с ними и поговори!
Элла. Разговаривала я уже и здесь и, в Москве.
Мужской голос. Так вот оно что! То-то я не пойму, что происходит! Город дал  добро. Муниципальная власть тоже. Строим квартиры как бы для учителей. Отдаем в Департамент образования. А тут является ко мне одна сегодня утром, народный учитель. Просит квартиру сверх выделяемых. Вроде, как в Департаменте образования ей посоветовали ко мне подойти! Я спрашиваю, как фамилия того чиновника, который вам такой хороший совет дал?
Элла. И как же?
Мужской голос. Она забыла. Старая совсем, понимаешь
Элла. Это она вашего тона испугалась.
Мужской голос. Не понял.
Элла. Я говорю вас она испугалась, Сарак Мухрадович!
Мужской голос. Э-э! Не надо так, Элла, я с  пожилыми людьми вежливый, тем более с народными учителями! Я ей говорю, вам бабушка, обязательно дам квартирку. Она обрадовалась так, говорит, мне лучше первый этаж, сердечница,  –  я! Я ей говорю, документы покажите, пожалуйста! Предъявляет документы - одинокая, без родных. Ну, я ей и предложил взамен отдельную  комнату в Доме престарелых. Там же уход. Так, она так распереживалась , что секретарше скорую ей пришлось вызывать! У неё, видите ли, там сад, огород, земля! Компенсацию ей в стоимость земельного участка давай!.. А кто мне компенсацию за вредную работу даст? Когда эти активисты проезд на стройку перекрыли?! Ни один маз-камаз не может строительные материалы нормально подвезти, понимаешь!  Я тоже каждый день валидол пью!  Нет, на шантаж не поддамся! Деньгами приемлемыми готов поделиться, и все тут! Передай Москве, что церемониться с ними больше некогда. Пока вы там все расшаркиваетесь, Сарак, сын Мухрада, дело делает. Я, вот что, думаю, пригоню я завтра чехов на эти две улицы. Ребята у меня давно без работы сидят!
Элла. Стоп, Сарак Мухрадович, вы сейчас о ком говорите?
Мужской голос. О чеченах, о ком, же еще?
Элла. Заморозить стройку.
Мужской голос. Ты в своем уме? Девочка? Вы там в своей Москве совсем хорошо кушаете!
Элла. Начался предвыборный  цикл, должна вам напомнить!  Послушайте, Сарак Мухрадович, я ведь уже говорила вам, что мы разговариваем по громкой связи.
            Между тем в палате давно уже все проснулись, лежат тихо.
Мужской голос. Да плевать мне! Пусть лучше уши ватой заткнут! Я тебя,  знаешь, сколько искал! Я тебя специально такую нашел! С этим местом рождения! С этими людьми! Ты что мне говорила, помнишь? Что договоришься, компенсацию получат. Отселятся к родственникам. Ведь мы с тобой все списки проверяли, помнишь?
Элла. Помню.
Мужской голос. Так  зачем дело стало? Слушай, Элла, если договоришься, получишь  хороший  пай! Обещаю! Не надо церемониться, не надо дурака-то валять! Одиноких через опеку в дом престарелых оформим. Других к родным! Их всего-то там десяток живых человек наберется! Остальные полумертвые уже… ,договаривайся, что молчишь?
Элла. Предлагаю заморозить до конца выборов строительство.
Мужской голос. Что ты заладила! Согласятся – не согласятся! Согласятся - не согласятся! И плевать мне на Москву вашу с её директивами! Все! «Чехов» пришлю, всех разгонят, так еще и сэкономим, компенсацию давать никому не надо будет!
Элла. Послушайте, Сарак Мухрадович, я только что из Москвы. Разнорядка пришла. Указание сверху. До выборов никого не трогать! Понимаете, никого руками не трогать! Ни Росгвардия, ни полиция никого разгонять не будет. Понимаете?! А вы говорите, чехи! Нельзя так!  За нами пристально наблюдают. Так что, давайте, без уголовщины. Нужен компромисс!!!
Мужской голос. Компромисс-мономис, и помощник твой, тоже все за компромиссы выступает!
Элла. Объясните мне про него!
Мужской голос. Сам пусть объясняется!.. А после выборов, что, можно будет палить?
Элла. После. Легко!
Мужской голос (через паузу). Я вот, что подумал, Элла! Твое предложение мне понятно. Завтра встречусь с активистом. Не волнуйся. Я ему все вежливо изложу. Скажу так, что насчет квартир мы будем думать пока. А они пусть спокойно сидят. Снимают осаду. Все равно ни один длинномер проехать на мою стройку не сможет, пока их газель там стоит…, Занимайся машиной, здоровьем, ко мне уже не надо ехать при таком раскладе. Начальству скажи в Москве, что договорились мы, хорошо? Да и вот еще, что. Чисто дружеский совет! Меняй помощника своего! Такая женщина, как ты, не должна иметь такой… помощник! Ты потом, поверь, за такой совет спасибо – скажешь!
Элла. Не понимаю вас…
Мужской голос. Он сейчас к тебе приедет, домой привезет, а ты его там (смеется) на другой меняй! Мой совет! Ну, все, пока! Привет Москве! И родному «Ростинвесту».
Ольга (снимая подушку с головы). Так вот, вы значит, кто! Специалист узкого профиля! Даете советы как людей из их домов выбрасывать?! Как стариков и одиноких обмануть? Сейчас выборы, значит, никого не трогаем. А пройдут, так все можно будет! И трактором снести? И по голове дать?
Элла (устало). Тише вы! Спят все!
Ольга. А вам-то, что за дело,  что спят? Вы что, забеспокоились?
Элла. Мне нет никакого дела (начинает складывать вещи). А вот вам есть, раз вы волнуйтесь!
Ольга. А мне есть, мне действительно есть! (пересаживается на Элину кровать, продолжает почти шепотом). Я родилась и выросла на улице, где сейчас действительно ведется незаконное строительство  вашего «Ростинвеста»!
                Элла смотрит на Ольгу.
Элла. Да ну! И кто же вы? Ваше имя? Фамилия?
Ольга. Мое имя отчество тут ни при чем. Я свой дом с участком там давно уже продала. Но там стоял мой отчий дом, и когда я сюда приезжаю я, всегда прихожу на эту улицу! А вы… Вы хотите стереть мою память!
Обходчица. Так на этой улице, мой Санька с матерью живет! Их дом в эту черту, как раз и попадает! Как же так?
Ольга. Да ей-то что! Там не только мой участок. Там еще и дом…
Элла. Да не трогайте вы меня, сумасшедшая! Вам что-то не нравится,
 обращайтесь в суд!
Ольга. В суд? Чтобы столкнутся нос к носу с судьей, похожим на вас как две капли воды… Вы знаете, как это называется? Коррупция!
        В это время в палату заходит помощник Эллы, Бобрик, он же Лева.
Лева. Зашел, как в театре на последней фразе! И что услышал? Что за ругательства источает эта милейшая дама? Здравствуй, любимая! Как ты?
Элла. В порядке.
Лева. И прекрасна, как и всегда!
Элла. А ты как всегда неисправим!
Ольга. Я вам не милейшая, знаете что!
                Ольга отходит от кровати Эллы.
Лева. Жаль! Но ваши слова многое разъясняют!
Ольга. Вы о чем?
Лева. Когда к человеку обращаются со словами «милейший»,  а он от них отказывается, можно сделать только один вывод…
Ольга. Не терпится услышать.
Лева. Вы облучены, вероятно…
Ольга. Что?
Лева. Ну как что? У вас … ну как это… лучевая болезнь у вас. Вы как бы и здесь, ведь так?
Ольга. Что-что?!
Лева. Облучены вы федеральными каналами…, вот что! (обнимая Эллу). Одинокие вечера, пустота вокруг… лучший друг – телевизор, понимаю.
Ольга. Да как вы смеете!
          Ольга в возбуждении садится на свою кровать. Лева меняет тему.
Лева. Я слышал,  тут прозвучало слов коррупция.  (Усмехается) А знаешь, дорогая, я кажется, решил нашу проблему!
Элла. И потому ты здесь? В чем дело? Почему ничего не говорил?
Лева. Не знал, выгорит ли дело.
Элла. Я вся в нетерпении.
Обходчица. Объясните вы нам, милый человек, как можно людей на улицу выгонять?
Лева. Вот уж не ожидал, что здесь будет продолжение. Элла собирайся, пойдем отсюда поскорее! Устал я от этих дебатов!
               Элла внимательно смотрит на Леву. Что-то ей не нравится.
Элла. Сначала объясни, как ты здесь оказался!
Лева. Может быть все-таки не здесь…
Элла. Здесь, здесь…
Обходчица (восхищенно). Ух ты! И не боится при свидетелях!
Лева. Умная женщина!
Элла. Они и так здесь уже достаточно наслушались! (к Обходчице). Только кто вам поверит! Бобрик, я жду!
Лева. Ну что я тебе должен сказать, следопыт! Перед въездом на стройку активисты твои поставили газель. В газеле  как бы люди сидят. Дежурят, как бы меняются. Ни один длинномер, как бы, из-за этой машины на стройку попасть не может! С людьми  уазик тоже ломать нельзя, они там как бы круглосуточно засели.
Элла. Ну, это, мне известно. Далее…
Лева. Далее…(рассказывает неохотно). Далее надо было найти хозяина газели.
Элла. Нашли?
Лева. Нашли. С трудом. Доверенность оформлена как бы на брата, брат уже внес задаток.
              В это время у Эллы вибрирует планшет. Элла достает планшет, открывает, рассматривает в нем что-то, затем кивает головой.
Лева. Элла, пойдем отсюда.
                Элла смотрит на часы.
Элла. Слушай, скоро уже эвакуатор приедет, мне Сарак написал. Дождемся! Продолжай уже!
Лева. Мужик этот оказывается не только активист, но и еще как бы родственник секретарши Сарака.
Элла. А вот это уже действительно интересно, продолжай… любимый!
Лева. Дядя её по материнской линии…
Элла. И Сарак об этом, конечно, не знал!
Лева. Нет.
Элла. Потому что она боялась увольнения.
Лева. Да. Вопрос деликатный. Я предложил, как бы, купить машину у хозяина без оповещения стороны наших как бы оппонентов.
Элла. Молодец! Получилось?
Лева. Пока идут переговоры. Дело в том, что хозяину газели уже внесли задаток…
Элла. Задаток? Ну и как же дело решилось? Мирным путем?
Лева. Да. Хозяин, правда, покобенился немного.
Элла. Покобенился, значит.
Лева. Ну да. Вначале разговаривать не очень хотел. Решил переадресовать вопрос к потенциальному покупателю. Пришлось его припугнуть слегка. Сказал, что газель грузовиком снесем, а на него еще и акт незаконного перекрытия стройплощадки повесим.
Элла. Незаконного перекрытия…ого ! И что?
Лева. Все. Уже договорились. Предложили свою цену. Он согласился, вот только переоформиться должен. Заявление писал, что стс-ску как бы потерял.
Элла. Написал?
Лева. Да написаться-то, написал, искал в какое отделение отнести, чтобы эти умалишенные как бы не узнали.
Элла. Нашли?
Лева. Да. Сарак остался доволен.
Элла. А ты? Большой навар?
Лева. Ты о чем? Элла! Какой навар со старой газели!
   У Левы забегали глаза. Элла встала, открыла планшет, в глазах у неё слезы.
Элла. Я не о газели. Это что? Паскуда! С кем ты здесь?
Лева. Откуда это у тебя?!
Элла. Сарак прислал. Только что. Отдай ключи!
Лева вынимает ключ, робко кладет на тумбочку.
Элла. И от квартиры!
Лева. Опомнись, Элла! Я все объясню!
Обходчица. Интересно, что это там, у Москвы за кино?
Элла. Кино под названием «Порно. Бобрик». Хотите посмотреть мне не жалко! Подходите! Когда еще голого мужика увидите, да еще такого,… как бы шустрого…
Лева. Позволь, я объясню…
Элла. Что ты мне будешь объяснять? Кому ? Мне? После всего, что я для тебя, заморыша, сделала! Ты даже изменить мне не умеешь! Устала я! Убирайся!
                Лёва стоит в растерянности.
Лева. Элла, я объясню…
Элла. Пошел вон!
Лева. Элла. Мне самому было противно! Но по-другому я не мог. Не мог никак уговорить её с родственником договориться!  Ты должна меня понять! Мы - взрослые люди, в конце концов! Ты же сама…(замолкает под яростным взглядом Эллы).
Элла. Уходи!!! 
                Элла смотрит снова в планшет.
Лева. Хорошо! Ключи от машины я забираю! Жду тебя дома!
                Элла перехватывает лежащие на тумбочке ключи.
Элла.  Нет у тебя больше дома! И  машины нет! И ты уйдешь от меня, как и пришел, голым!
Лева. Ты хорошо подумала? Элла?
Элла. Убирайся! Ключи от квартиры!
Лева. Давай разберемся со всем в Москве!
Элла. Нет! В Москву ты поедешь на электричке!
Лева. Прости меня…
Элла (тыча в планшет). Здесь на фото дата стоит прошлогодняя.
                Лева бросает Элле ключи.
Лева( яростно и раздельно). Вы еще очень пожалеете об этом госпожа Астахова!  Очень!
                Лева хлопает дверью.
Элла. Скотина! Еще и угрожать мне будет!
 Ольга. Как?! Как он сказал, вас зовут? Астахова?! ( через паузу) Слушай, а он у тебя вон какой! Как бы талантливый! На лету все хватает!
               Элла опускается на кровать, закрывает лицо руками.
Обходчица. Наш пострел везде поспел.
                Элла хлопает кулаком по тумбочке.
Элла. Молчать!
Ольга. Ты не забыла, где находишься?
   Элла. Ну, хорошо (обращаясь к Обходчице), тебя как зовут?
Обходчица. Надя.
Элла. А её (кивая на Яну) Яна, кажется?
Обходчица. Да.
Элла. Так вот, Яна, считай, что тебе сегодня очень повезло! Ты случайно, хорошо, хорошо, без всякой иронии! Ты сегодня случайно вышла на рельсы в тот момент, когда на них же случайно оказалась тетя Надя, которая случайно проходила мимо тебя, когда по ним уже неслучайно шёл паровоз. И она  спасла тебе жизнь! Далее ты оказалась в больнице, где так же случайно оказалась я из-за того, что вот эта женщина случайно выбежала на дорогу в тот момент, когда я ехала мимо! Произошел наезд! И вот мы все здесь! Случайно! И хотя я не верю в такие случайности, я тебе помогу!
Яна. Каким образом?
Элла. Ты действительно беременна?
Яна. Да.
Элла. Тогда послушай совет взрослой тетки. Делай аборт! Положение у тебя сложное . Это правда. Случайно или нет, ты оказалась на рельсах, по большому счету никого не волнует. Машина заработает в одном направлении. И не так,  как бы этого тебе  хотелось, а как компьютер, который настроен чьей-то умной головой. Во-первых, органы опеки достанут и извлекут на свет божий не только тебя, но и твоего директора, да ещё её по доброте душевной и с работы снимут. Был такой случай! Приклеют и недостойное воспитание молодежи, и её скороспелое за тебя поручительство! И плакали тогда все твои планы!
Яна. Почему?
Элла. Да потому что наша строительная компания будет возрождать на месте  твоего техникума монастырь! Ведь твое общежитие, это бывшая трапезная?
Яна (растерянно). Я не знаю…, но, кажется да… там купол вроде был.
Элла. Ничего удивительного,  откуда тебе знать, что в семнадцатом веке в этих местах монастырь стоял. Но времена были смутные, постоянно польско-литовские набеги разоряли российскую землю. И от монастыря осталась одна трапезная, которая во времена Петра Первого была перестроена в храм. Ну а после революции храм закрыли, и его постигла участь многих русских храмов. То лесопилка, то склад, то клуб. Ну а в послевоенные годы – общежитие техникума.
Яна. Точно. Вспомнила! На уроках обществоведения все именно так и рассказывали! Только я потом об этом забыла!
Элла. Плохо, что забыла! Надо было помнить!
Обходчица (мрачно). Ну как это связано с абортом?
Элла. С абортом? Да так, выселят их оттуда. Под выселение попадает и техникум, значит и его закроют! Монастырские земли… Местный викарий уже и к Патриарху ездил.
Ольга. Что-то не успеваю следить за ходом ваших мыслей. Причем здесь Патриарх?
Элла. Патриарх? А как при чем? Он уже с «Ростинвестом» все согласовал! С компанией моей! И искать тебе, девонька, уже работу в этом вашем распрекрасном городе и жилье!
                Яна сидит с опущенной головой.
Ольга. Вот, сволочи! И сюда, значит, добрались!
Обходчица. М-да.  Это меняет дело.
Элла. Хочешь, помогу с абортом?   Договорюсь с врачом обо всем необходимом. Во-первых, о том, чтобы он забыл случай с рельсами, а во-вторых, об операции. Чтоб наркоз нормальный получила? Хочешь? Да ты не бойся так!
Ольга. Денег дашь?
Элла. Хотя бы и так. Вам–то это не грозит. А я помочь могу. Я, хоть баба и злая, но сегодня добрая! Пользуйся, девочка! Может и еще, чем помогу, кто знает!
                Ольга встает.
Ольга. Яна, скажи, а зачем тебе лёд принесли? У тебя выкидыш намечается?
                Яна кивает.
Обходчица. Ну и дела!
Элла. Деточка, так это, вообще, всё упрощает! Сделают тебе медицинское выскабливание по показаниям твоего хрупкого здоровья!
Ольга. Яна! Ложись! Ложись! Немедленно! И грелку эту на живот, быстро! Ложись, кому говорю!
 Яна, не очень понимая, что от неё хочет Ольга, но под воздействием её тона, укладывается на постель.
Ольга. Тебе делали укол в приемном?
Яна. Нет. Только осмотрели.
Ольга. Как же так?! Тебе нужно срочно кровоостанавливающее вколоть!
                Ольга выходит.
Обходчица. Ты ребеночка-то хочешь?
Яна. Я хотела… ,думала, мы поженимся…, У него будет и папа, и мама! Я знаю как это, без родителей…
Элла. Яна, ты сама еще ребенок!
Яна. Думала, у него будет папа и мама…
Обходчица. Папы у него точно не будет. Жаль девку.
                Возвращается Ольга.
Ольга. Иди в кабинет, сейчас уколят тебя! 
Яна поднимается с кровати. В этот момент  в дверях появляется Олег. Яна пятится. Олег тоже не ожидал её здесь увидеть.
Олег. А-а, одумалась, как погляжу!
                Яна так и стоит, застыла.
Обходчица. Явление второе. Еще один.
Элла. Так это и есть наш герой!
Ольга. Вот наш свидетель! ( Элле). Похоже, вы не зря остались. Может быть, грядет новая смена?
Яна. Отдай телефон!   
Элла. Насколько я помню, из нашего последнего разговора, ты хотел оставить свидетельские показания у врача! Что тебе помешало?
     Олег, вероятно рассчитывая на более дружеский прием, немного растерялся.
Олег. Я… я передумал. Решил вам лично в руки. А вы уж там следователю сами.
Элла (насмешливо). От чего же так?
Олег (еще более теряясь). Ну, вы же сначала просили…, а потом врач поменяется утром…, другой будет.
Элла. Какая забота!
Ольга. Да уж, действительно!
Олег. Вы прочитайте, согласны ли вы с тем, что здесь написано?
               Олег достает бумажку, разворачивает её, передает Элле.
Элла. А если нет, тогда, что?
Олег. Перепишем…
Элла. Вот так запросто?
                Элла, не читая, отдает её Ольге.
Элла. Ознакомься.
                Ольга читает.
Ольга. Яна! Ты не должна расстраиваться из-за этого парня! Он и мизинца твоего не стоит!
Олег. Не понял.
Ольга. Каков подлец! А!
Элла ( указывая на Яну). Ты знаешь, из-за чего здесь она находится?
Ольга. Какой подлец! Ведь ни слова правды, ни слова! Свидетель!
Олег. Не понял…, при чём здесь она… Вы просили меня написать свидетельские показания, я изложил, как было дело…
Элла. Изложил?
Олег. Изложил, как вы и просили.
Элла. А теперь, проваливай отсюда, герой!..
Олег. Вы вызываете меня среди ночи, как единственного свидетеля вашего ДТП, просите дать вам показания в письменном виде…
Элла (кивая на Яну). Ты на неё, на неё лучше посмотри! Ты моё удостоверение видел? Видел, да? Решил помочь адвокату  Московской Городской Думы, да? Дальнобойщик хренов!
Элла вырывает у Ольги бумагу свидетельских показаний, рвет её на части.
Элла. Вот они, твои показания! Вот они! Были и нету!
Ольга. А как насчет Яны? Ты хоть знаешь, что ей пришлось сегодня пережить?! 
Тут Яну как будто расколдовали. Она кидается на Олега. Он пытается её остановить. Она с ним дерется.
Яна. Отдай телефон! Он у вас телефон украл! Отдай телефон! Слышишь!
                Яну пытается оттащить Ольга.
Олег. Ты что, спятила? Ты же его сама разбила! Идиотка!
        Ольга, наконец, оттаскивает Яну. Яна отходит, пошатываясь.
Яна. Ах, да! Я… я забыла…, я забыла, …да!
Олег. Знаете что, разбирайтесь здесь без меня сами! Я меняю свои показания. Я ничего не видел! Ничего! ( подходит к  кровати на которой сидит Яна) Только посмей ко мне на работу сунуться, амазонка!
                Выходит, хлопнув дверью.
Яна ( сидя на кровати и раскачиваясь как маятник). Кажется, я разбила ваш телефон! Кажется, я разбила ваш телефон!
                Её пытаются успокоить. Появляется медсестра.
Медсестра. Ну и палата у вас, чессслово! Что за шум? Знала бы,  никого сюда не пустила. Что за бардак! (Подходит к Полине Аркадьевне, которая некоторое время уже сидит на кровати с широко открытыми глазами, считает пульс). Чтобы вы тут сидели тихо, хоть пост медицинский сюда переноси! Женщины, не забывайте, где вы находитесь это больница, в конце концов! (Направляется к выходу). Да! Астахова Юлия Григорьевна, это вы? Там, вообщем, из Москвы звонили главврачу,  просили узнать, всё ли вас здесь устраивает. Главный уже едет.
Элла. Едет куда?
Медсестра. Сюда, естественно.
Элла. Зачем? ( пожимает плечами ) Я уже уезжаю.
Ольга: Как вы сказали её фамилия?
Медсестра. Астахова. Слушайте, мне все равно, кто вы. Я просто прошу соблюдать больничный режим. На дворе уже ночь давно.
Ольга. Постойте! Ей (показывая на Яну нужен укол).
Медсестра. Так в чем же дело? Врач сделал назначение. Идем, уколешься.
Яна. Не буду.
Медсестра. Ну и я уговаривать тебя тоже не буду. (Выходит)         
Ольга. Яна! Ты не должна так поступать! Слышишь ты, не должна!
Яна. Я не справлюсь.
Ольга. Справишься, ты сильная девочка! В детдоме – справилась? Справишься и здесь. Рожать тебе надо!
Элла. Яна, подумай хорошенько, пока я здесь!
Ольга. Не слушай её, не слушай! Иди, детка, сделай укол, иди!
Обходчица. Иди, Яна!
                Яна встает. Выходит.
Ольга. Астахова Юлия Григорьевна, значит, да?.. А почему вас назвали  Эллой?
Элла. Мужу нравилось это имя. У него от первого брака дочь была Элла. В детстве  умерла…, а собственно, что?
Ольга. Так ничего…, а  дети у вас с мужем есть, общие дети?
Элла. Нет, детей нет. И я уже два года, как вдова.
Ольга. Значит, своих детей нет. И другим заводить вы, руководствуясь своим богатым опытом, не советуете? Карьере помешают, так что ли?
Элла. Послушайте, не начинайте вы заново, не советую. (Кивает на разорванную бумагу). Вы свое уже получили, что вам еще?
Ольга. Не советуете, значит?
           Между тем Ольга стоит напротив Эллы. Пристально на неё смотрит. Входят Яна и медсестра. В руках у медсестры капельница. С ней она подходит к Полине Аркадьевне, намереваясь ставить капельницу.
Медсестра. Это минут на десять. Проследите, женщины, прощу!
               Полина силится что-то сказать. Медсестра останавливает её.
Медсестра. Поберегите силы! Вот прокапаем и тогда, поговорим!
Ольга. Мне, собственно, ничего… Послушай , Яночка , я расскажу тебе одну историю. Может быть, она поможет тебе. Когда мне было столько лет, сколько тебе теперь, я тоже забеременела! И меня тоже бросили! Вот как тебя! Все было очень просто - он ушёл к другой!
Элла. Невероятно, трогательно!
Ольга. Трогательно?.. Мне тогда было не до смеха. Не знала, как матери сказать, не знала, что делать, вообще… Да, и с медицинскими абортами ,    проблема – несовершеннолетняя я была…, и решила я тогда ребеночка своего вытравить народными средствами…,не вышло. В конце концов, мать, когда узнала, поздно было делать, что либо вообще… , и отправила она меня от стыда  в деревню к родственникам. Там я и родила. Роды тяжёлые были. Пуповина не так прилегла…  Доктора сказали, не выживет! У меня грудница началась, температура под сорок… А роддом – обычная сельская изба, разделенная пополам шторками. За одной половиной детки, за другой – роженицы… ,так я провалялась несколько дней, а когда очнулась – принесли мне моего маленького! Выжил! Первые несколько дней критическими были. Итак, я обрадовалась, что он выжил! Как увидела его, поняла – люблю, люблю, люблю безумно…, И на душе так легко стало, так правильно!.. Серёженька мой пошёл в детский сад  двух ещё не было,…,а что было делать? Мне на полный день надо было выходить… А там корь случилась…Организм у него был слабенький от рождения… Не уберегла… Мать моя только на похороны и приехала отсюда, значит, убивалась, прощения просила ,вернуться домой упрашивала…
Обходчица. А ты?
Ольга. Не простила я. Ни ей, ни своему возлюбленному бывшему не смогла простить…, У него жизнь там не сложилась. Вернулся домой, на дворе середина девяностых была. Вот он  в самую горячую точку мира и отправился.
Обходчица. В Чечню, что ли?
Ольга. Именно, а оттуда домой в цинковом гробу… ( кидается к Яне).
Не смей! Не смей делать аборт, слышишь! Не смей ребёнка травить! Не повторяй  чужих ошибок, все сложится, всё будет хорошо! Вот увидишь!
                Ольга и Яна плачут.
Яна. А как жить?
Ольга. А ты думай о нем, думай уже сейчас с любовью!  И всё сложится! Господь даст!
Обходчица. А что же он тебе не дал? Почему парня не простила? Может, глядишь, сейчас и жив бы был!..
Ольга. А он и не знал о ребёнке. Никто не знал, ни он, ни родители его… Только мама моя… Жаль их очень…Ни сына, ни внука… Теперь, правда, она одна осталась…
Обходчица. А что же мать твоя? Так жестоко…
Ольга. Времена такие были…, Она была старой закалки, партийная, сталинистка. На колхоз всю жизнь работала. Позже письма мне писать стала… Когда боль улеглась…,  я ей отвечала. Переписывались мы. Но приехала я сюда впервые только через пятнадцать лет. Она болела уже…, когда её не стало, дом здесь продала, квартиру себе в области купила…,так там и живу…
Обходчица.  А замужем так и не была?
Ольга. Почему? Была…, но детей не было…, я сюда приехала учительницу свою навестить. Узнать,  может, помощь какая ей нужна, дом её тоже под  снос из-за строительства этого попал. У нас эту историю широко освещают.  С одноклассницей списались и рванули по старой памяти…, один раз днем зашли, её дома не оказалось…, ну я решила ещё раз попозже, вечером…
Обходчица. Застала?
Ольга. Не отвечу, не знаю. Здесь мы с… Эллой Григорьевной и столкнулись!
                Эллу рассказ Ольги  взволновал. Она в смятении.
Элла. А эти места и для меня - родные!
Ольга. То-то вы так с ними обходитесь, Элла Григорьевна!
Элла.  У меня тоже здесь был  дом, пока родителей к себе не забрала! Так бывает, иногда…, а учительницу … вашу, как звали?
Ольга. А …ты не узнаешь меня, Юля? Юлия Григорьевна Астахова. Медалистка. Красные диплом вместе с направлением в  столичный вуз без экзаменов! Не узнаешь?!
Яна. Прокапало почти!
Элла. Лёля? Лёля Кашина! Не может быть!
Обходчица  (переводя взгляд с Эллы на Ольгу). Девки, так вы знакомы?!
Ольга (спокойно). Почему? Очень даже может. Теперь ты знаешь всё. Если помнишь, конечно, что на заре юности на выпускном балу, конечно, ведь ты привыкла во всем быть первой, ты увела моего жениха Сергея Евгеньевича Петровского, который уехал с тобой в Москву. Жизнь с которым ,у тебя там не задалась…,  и мать которого, звали Полиной Аркадьевной Петровской, всю жизнь так и прослужившей в нашей школе учителем русского языка и литературы!..
Элла. Я не знала…, я ничего не знала. Даже про Серёжу! Какой ужас! У нас были трудные времена…, он учился на вечернем, днем подрабатывал. Мне сначала его жутко не хватало…, дома его всё время не было. А тут профессор с кафедры, мне двадцать лет, ему почти сорок. Влюблён без памяти. Жениться предлагает, квартира в  высотке, перспектива… Он очень интересный! Серёжа ревновал, чувствовал что-то, мне сначала льстило, а потом все как-то так закружилось…, мы с Серёжей и расстались…, но я ничего не знала!
Обходчица. Ну и дела! А родители твои в Москве тебе ничего не сообщили, что ли?
                Элла отрицательно качает головой.
Обходчица. М-да! Такого и в телевизоре не увидишь!
Ольга. Да тебе уж точно будет, что вспомнить! С такими людьми повстречалась, такие романы за один вечер прочитала!
Элла. Перестань…те, перестаньте, пожалуйста.               
Яна. Прокапало!
   Яна хочет выйти, но не успевает. Заходит медсестра, подходит к кровати, на которой лежит Полина.
Медсестра. Ну, слава Богу, вы пришли в себя! Как вы себя чувствуете? Лучше вам? Пожалуйста, не волнуйтесь, Полина Аркадьевна, дорогая, вам нельзя! Не волнуйтесь! Я сейчас, я быстро за врачом! Одна нога здесь другая - там! (выбегает).
Элла. Что она сказала? Как медсестра эту женщину назвала?
Яна. Полина Аркадьевна!
Ольга. Как, как?!
                Ольга подходит к кровати Полины.
Ольга. Полина, Полина Аркадьевна! Простите…, Вы слышите меня? Полина Аркадьевна!
                Полина силится что-то сказать.
Ольга. Воды! Дайте кто-нибудь воды!
Обходчица. Ну и дела!
 Яна выбегает за водой. Полина пытается приподняться, обнимая Ольгу за шею.               
Ольга. Юля! Помоги!
            Элла подходит к Полине. Вбегает Яна со стаканом в руках.
Яна. Бабушка! Как вы? Вот попейте!
                Полина пьет из рук Яны.
Полина. Сейчас ничего, сейчас лучше… я сначала думала, что я сплю и вижу кошмарный сон. А потом, когда ты ко мне уже подошла и за капельницей смотрела, поняла, что это не бред…, как же так, Оленька, подойди поближе, обниму тебя (плачет). Бедная ты моя, бедная,  как же так?! Серёжа мой, Сережа… Он не знал твоего адреса. Письма тебе из Чечни писал… Адрес твой ему не был известен…  Он нам с папой письма тебе отправлял, просил пересылать… , я к твоей маме ходила, но она…, она отказалась… помочь, разговаривать не стала (Полина волнуется, задыхается, ей тяжело говорить). А потом… когда…, когда… его не стало, после похорон… папа хотел их сжечь письма твои… но я не дала, спрятала… ты не думай, их не читали, так и лежат в альбоме с фотографиями вашего выпуска… Там есть и ты Оленька, и ты Юля… (улыбается ). Подойди сюда, Юленька, дай на тебя посмотреть! Вон, какая ты стала!
Юля подходит к кровати, опускается на колени, пряча лицо в подушке Полины.
Ольга (поражена до глубины души). Простите, простите нас, Полина Аркадьевна…
Полина. А фотографии? Фотографии внука моего маленького у тебя нет?
Ольга. Есть! Я сейчас! (кидается к своей сумке, достает портмоне, а оттуда фото) Вот!
Полина. Как похож! Как похож на моего Серёжу!.. Твой Серёженька! Вот так встреча! Вот так встреча! Я поддержу пока у себя, ладно? Не возражаешь?..
Ольга. Нет. Это вам! Я, когда сюда ехала, хотела вас увидеть, как в юность вернуться. Надька меня подбила…
Полина. Хлебникова?
Ольга. Да.
Полина. Как она?
Ольга. Нормально. Замужем. Внуки уже. Простите вы меня, простите Полина Аркадьевна! Простите неразумную, но я и не собиралась ничего вам рассказывать, если бы … не Яна, если бы не больница…
Полина. Если бы не Яна, и не больница мы бы так и не встретились… Я в Самару собиралась ехать к племяннице…, так что сердце меня и здесь не подвело! (Смеётся, но ей становится хуже). Это замечают и Ольга, и Элла, которая держит за руку Полину, а та поглаживает её время от времени по волосам.
Элла. Нитроглицерин! У меня есть нитроглицерин!
Полина. Я к племяннице ехать-то собралась, о переезде договариваться. После того, как мне твой начальник, Юленька, в квартире отказал. Мне, народному учителю России. Компенсацию предложил, слезы одни. В департаменте народного образования квартиру дать согласились, но надо было, надо было бумаги у Сарака твоего подписать. Я поехала сегодня к нему в офис. А он отказал! Если говорит, вы не хотите брать компенсацию за дом, то поскольку вы одинокая, мы вас в дом престарелых оформим. Вот так! Зачем вам квартира эта нужна, спрашивает, вам уход нужен и медицинское освидетельствование. Вот так!
Обходчица. Во дает! Это известному на всю область учителю! (Элле). А тебе не стыдно у таких, как он, Родине служить?
Полина. Вот почему я здесь и оказалась, почувствовала себя неважно.
Ольга. Нужен врач!
Полина. Погодите! Позже… Мне сейчас лучше станет! (берет нитроглицерин у Эллы). Юленька! А ты как? Расскажи!
Юля. Простите меня, Полина Аркадьевна, если можете за сына…, я в сущности в этих местах впервые… после стольких лет!  Меня сюда специально главный послал, сказал:   «ты из этих мест,  тебе проще будет с народом, договориться, тебе поверят!»
Ольга. Вот ты и поехала!
Элла. Да… вот я и поехала…
Ольга. Поверили?
Юля.  А вот потянуло меня вдруг так, вот так потянуло, а вот … и так не удержалась и заехала на дом родительский посмотреть! Так нет его уже давно! Ни дома, ни огорода нашего, ничего! И места этого нет. Всю улицу перестроили, в глубине души  знала, что ничего не осталось, а всё равно поехала!
            У Эллы слезы текут градом. Полина гладит её по голове.
Полина. Ну что ты, что ты так! Не надо! Юленька.
Ольга. Заметь, ты тоже самое с нашей улицей сделать собираешься!
Элла (не обращая внимания). Сначала выехала я из Москвы, у меня и в мыслях не было сюда заезжать. А потом в дороге на меня вдруг такая тоска навалилась, что и завернула я сюда, совсем для себя неожиданно. А вот теперь получается, что я должна быть Ольге благодарна за эту аварию… так, получается? Я же всю жизнь одной карьерой занималась всю жизнь, , а сюда приехала и ничего не узнала. (Плачет). Но я вам помогу, Полина Аркадьевна, помогу, будет у Вас квартира! Это я обещаю! Я Сарака этого прижму, есть двигатель!
Полина.  Вон теперь ты, какая стала! Тобой можно гордиться!
Элла. Гордиться?! (утирает слезы). Вы только не болейте, не болейте больше Полина Аркадьевна! Я все, все для вас сделаю, обещаю! Вот только Сережа ваш…
Полина. Да… за Сережу я тебя давно простила!
Элла. Простили?
Полина. Простила! Он же молодой был, горячий! Ты мне одно скажи, любила ты его?
Элла. Любила, весь десятый класс по уши была влюблена!
Полина. Ну а, тот, второй, замуж как вышла? Хорошо жила?
Элла. Да. Хорошо, это правда…, муж мне помогал во всем. Мы работали, работали, потом и ездили, конечно, то же…, в общем,  трудились. Я – депутат  Московской Городской Думы. И  Нотариальная контора у меня своя. На помощничка моего оформлена. Клиентов много. Мир открыт!.. А вот радости, радости, что-то нет! Кончилась радость! (Последнее почти на истерике). Простите меня, Полина Аркадьевна, если сможете, конечно…, и ты, Оля тоже…, если сможешь, если бы я знала о ребенке, я бы за него не вышла, поверь!
                Ольга молчит, отворачивается.
Полина. А вы - помиритесь, помиритесь, девочки! Вы же подруги!
Ольга (мрачно). Были когда-то.
Элла (с надеждой). Простишь?
                Ольга молчит.
Элла. Любовник у меня моложе на двенадцать лет, помощник мой! Говорит, что любит. (Усмехается).  Руку и сердце пламенно предлагал..., а сам только на секретарш и посматривает! В общем, хорошо я живу по обывательским меркам, очень хорошо. Массажист, стилист, косметолог…, только счастье от этого не прибавилось (через паузу). А Серёжа, Серёжа, поверите, сниться мне стал. Часто и уже давно… Странно, почти сразу после смерти мужа…
Обходчица. Это душа его помина просила.
Юля. Это - да. Но странно - муж не снился никогда. А вот Серёжа стал…, я и  на проект этот вначале не соглашалась, не хотела прошлое тревожить, но начальник настоял…
Яна. Тётеньки! Тётеньки! Вот слушаю я вас и не понимаю! Как жить? Как жить- то, а! У меня сегодня пелена с глаз упала! Я в детдоме жила, конечно, без родителей плохо! Но я их, в сущности, и не помню! Там за меня государство отвечало - обута, одета, сыта. Я особенно о жизни не задумывалась…, и если я не в состоянии окажусь, то за меня и сейчас решат, что мне делать, а чего нет, восемнадцать мне через несколько месяцев. А я так не хочу! А что делать не знаю!
Обходчица. Повзрослела, значит!
Яна. Нет, я серьёзно! Вот я послушала вас и поняла одно, что всё плохо! И вам, тётя Лёля, плохо, потому что вы одна и не на что опереться!  Жили вы тяжело, ребёночка, поэтому не  уберегли, семьи у вас не было…, так и у меня нет!  И вам тетя Юля, не легче, вы простите меня, что я вас так называю, хотя у вас всё есть! А как одной ребенка растить и карьерой заниматься? И опять - таки не для себя, а вроде как для будущего, для ребеночка! А я одна, что я могу?! Где жить буду, как работать?! А личное… Вы  обе, хоть и по-разному вините себя из-за одного и того человека, но его уже нет!  И нет давно! Но простить себе вы его не смогли! Но это уже прошлое! А что делать мне? Как мне не ошибиться, как принять то, что должно? То, что будет? Что мне делать? Не понимаю! Как мне жить?! (Почти кричит).
Обходчица. Тише! Не кричи так, не волнуйся тебе нельзя! Выкинешь!
Яна. Да, здорова я! Здорова!  Нет у меня никакой угрозы! Выдумала я!
Ольга. Да ты что и беременность свою выдумала?!
Яна. Нет. Беременность нет. Это правда. Просто у нас в детдоме девочки, когда не хотели физкультурой заниматься, кровь пускали …, вот я и решила попробовать, потому что не знала, что с этой ситуацией делать! 
Элла. Вот, мерзавка!
Обходчица. Что же, девки, вы со своими жизнями сделали? Кто ж вам это позволил?! Э-эх, самостоятельные слишком! Ни мужей над вами, ни отцов! А про него (тычет пальцем верх) так и совсем забыли!
Элла. Помолчите! Помолчите ради Бога!
Ольга. Вот уже и ты о Боге вспомнила! А что девке-то делать, когда из общежития выселят? Что же раньше здесь, никто о Боге не вспоминал?
Полина. Юля, Юля Астахова! Подойди ко мне! У тебя печать нотариуса с собой? И бланки имеются?
                Элла кивает.
 Полина. Это хорошо. Завещание писать будем.
Элла. Какое завещание?
Ольга. Полина Аркадьевна! Зачем вы так? Вы поправитесь, вам станет лучше…
Полина. Ну, это как Бог даст! А завещание написать хочу сейчас!
Ольга. Полина Аркадьевна! Вам сейчас это зачем? ( Элле). Она, по-моему, не в себе…
Элла. Напишем, все напишем, как хочет больной! Только зря вы так, сначала квартиру получите. А потом и завещание оформим.
                Появляется медсестра.
Полина. А у нас и свидетели есть!
Медсестра. Вы уже и сели! Зачем? Кто разрешил?
Ольга. Вот завещание писать собирается!
Медсестра. Какое завещание! Ложитесь, пожалуйста! Пойду, посмотрю, когда освободиться Пётр Валерьевич!
Полина. Стой, Тамара! Вернись! Не надо врача! Свидетелем будешь! В уме - я! И память нормальная. Болеть буду, в больнице кто, где, когда мне завещание составит. Не до того. А мне сейчас нужно… Юля, давай записывай!
Элла. Но на кого?!
Полина (кивая на Яну). На неё.
              Все оборачиваются, смотрят на Яну. Яна поднимает голову.
Яна. Я?
Полина. Ты, ты. Чтоб, жить, где было летом. Сына растить. Почему-то я уверена, что будет мальчик! У меня дом хороший, в прошлом году ремонт был, крышу перекрыли. Газ провели. А садик у меня. Всё есть! И малина, и смородина, и вишня! А как цветёт в мае! У меня с лета двадцать банок варенья в погребе стоят. Так проследи, чтобы не пропали!
Яна (растерянно). Я? Мне?..
Полина. Тебе, тебе. Ты – хорошая девочка. Родишь ребёночка. Подойди ко мне… Матерью станешь…, а материнство – это такая радость…, такая радость! Ох, Юленька , ты напиши всё, как полагается, по форме…Что-то дышать опять тяжело…
Медсестра. Я за врачом!
                Медсестра спешно выходит.
Элла. Да- да, сейчас… Яна, подойди ко мне!
               Яна подходит к Элле. Они о чем-то переговариваются.
Полина. Адрес у меня тот же – Красногорская, 60а -… , если ты забыла.
Элла. Я помню, Полина Аркадьевна, помню.
Ольга (в сторону).  Надо же и память восстановила!
Полина. А вы помиритесь, девочки! Помиритесь! Если ужи я вас простила….
               Юля! Ты написала?
Элла. Да-да! Я сейчас!
Яна. Я даже не знаю, что и сказать…, как всё быстро… Неожиданно.
Обходчица. А что сказать. Спасибо надо сказать! И над жизнью своей подумать!
                Элла подходит к Полине.
Элла. Полина  Аркадьевна! Ваша подпись здесь и здесь.
Полина. Приподнимите меня!
                Яна и Элла помогают Полине присесть.
Полина. Оля, подойди сюда!
                Ольга подходит.
Полина. Дай  руку!
              Ольга, не очень понимая зачем, протягивает руку Полине. Полина Аркадьевна берет Олину руку и соединяет её с рукой Эллы. Женщины застыли. Смотрят друг на друга.
Полина (очень довольная). Ну вот, так-то лучше будет! Так, где? А где мои очки? Ах да, я их  у врача оставила. ( улыбается). Ты сходишь за ними( Яне) Правда? Сходи пожалуйста утром, обратись к охраннику, их там найдут. (Ставит подписи, треплет Яну по щеке)
                Яна улыбается, обнимает Полину.
Яна: Спасибо вам! Вы как моя бабушка!
Полина. А я и есть теперь твоя бабушка!  А квартиру, если получим, так знаешь как, заживем! А то вот выпишусь и пропишу тебя у себя, так ведь еще лучше будет! Правда, правда, Юленька?
               Элла не возражает. Она сильно обеспокоена состоянием Полины.
 Полина. Мне теперь так легко. Только спать хочется!
                Полина слабеет на глазах.
Полина. Ну что, внученька! Поправь мою подушку. А я теперь вот так полежу! Может быть, и усну! А ты посиди, посиди рядышком… А мне отдохнуть немного, пока эта перевозка будет...
Яна. А куда вас , бабушка?
Полина. В район. В кардиологию. Тамарочка говорит машина у них там одна. Вот мне здесь и помогают...
                Яна присаживается на пол, возле Полины, держит её за руку.
Обходчица. Плохо ей совсем. Что вы, курицы, приуныли? Врача надо звать, или мне на одной ноге бегать?
Элла. Я схожу (выходит).
Полина (сквозь сон) А ты, Олечка, помирись с ней, помирись. А мне спать…
                Элла возвращается.
Элла. Нет никого, пустой этаж. Даже Тамары этой.
Ольга. Курят они все на улице…
Полина Аркадьевна вдруг поворачивается с боку на спину и начинает похрипывать.
Яна. Бабушка! Полина Аркадьевна! Что с вами?
Полина открывает глаза и глубоко вдыхает воздух, еще потом и ещё…, вдруг рука её, которую поддерживала Яна,  падает.
Яна. Помогите мне! Что это с ней?
Элла бросается к Полине. Ольга выбегает в коридор и кричит: « Врача! Врача сюда!».
                Раздается топот. Вбегает Медсестра .
Медсестра. Что вы орете на весь этаж? А? (замечает Полину, рванулась к ней).
Ольга. Где врач?
Медсестра. На операции он.
Ольга. Что у вас беспрерывно оперирует, что ли? У нас человек умирает!  Позовите немедленно!
                Тамара цыкает на Ольгу.
Тамара. Отойдите быстро!
     Тамара делает  массаж сердца, Полина не отвечает, Тамара наклоняется, делает искусственное дыхание.
Яна. Ну, ну что?!
                Тамара делает ещё массаж, снова наклоняется к Полине.
   Яна плачет. Тамара обреченно садится на стул рядом с кроватью.
Обходчица. Готово дело.
Тамара накрывает лицо Полины простынью. Элла вскрикивает, подходит к Полине с одной стороны, закусывает кулак. Оля подходит с другой стороны. Широким размашистым жестом крестится. Какое-то время бывшие подруги так и стоят напротив друг друга.
     Элла дрожащей рукой приподнимает простынь. Тут подходит и Яна.
Яна. Бабушка! Бабушка! Как же так?! Я думала…
Элла. Ну и страна! Ведь её можно было спасти, если бы была здесь кардиология! А не травмпункт! Отъедешь на сто километров так хуже, чем в Африке!
              Элла отходит от Полины, садится на свою кровать.
Ольга. Хуже! Господи! И я здесь живу! (плачет уже над собой). Мы сколько раз вас звали, её можно было спасти!.. Я ухожу…, я отсюда ухожу сейчас же (начинает одеваться).
Обходчица. Следователь придет.
Ольга. Не нужен мне никакой следователь. Я отзываю своё заявление. Ничего мне не нужно. Слышишь, Юля?
Элла. Слышу.
Медсестра. Полину Аркадьевну надо перевезти, отсюда я одна не могу.
                Ольга уже в пальто, пытается выйти.
Обходчица. Оля, подожди! Сначала Полину!
Ольга. Что?
Обходчица. Сначала покойница, а потом – живые!
Тут до Ольги доходит смысл сказанного, она смотрит на Полину, пятится, затем возвращается и садится на свою кровать.
Медсестра. Юля Григорьевна, помогите мне!
Элла. Я?!
Тамара. А кто, если не вы? Мне только её в коридор вывезти.
Элла. Санитары.
Медсестра. У нас медсёстры и больные – санитары.
              Элла смотрю на Ольгу, которая продолжает сидеть на кровати.
Ольга. У меня - ребро.
Медсестра. Помогите, пожалуйста, она ведь вам не чужая!
Элла.  Ну, хорошо! Везите каталку!
Медсестра. Да говорю же я вам, нет у нас свободных каталок. Так вывезем, кровать на колесиках. Поэтому и прошу помочь! Давайте!
                Тамара и Элла вместе вывозят кровать с телом Полины.
    Ольга. Какой ужас! Какой ужас!
Яна. Бабушка! Она стала моей бабушкой!
                Элла возвращается. У Эллы  звонит планшет.
Элла. Бобрик, ты? Ты не уехал? Ну, наконец-то! Что со мной?! Да ничего со мной! Увези меня, наконец, отсюда! Да! Купи коньяку! Какому врачу?! Мне нужно выпить! Ты где? Сколько? Подожди.( Обращаясь к присутствующим) Проезжает какой-то магазин, спрашивает, может что купить?
Обходчица. Жрать  и, правда, охота!.. А может быть, водочки? За новопреставленную?
Ольга. С ума сошла?
Яна. Мне бы водички. В коридоре пустые чайники!
Элла. Купи, что там есть. Продуктов каких - нибудь, сок, минералку! Ждем!
Элла складывает разложенные вещи, подходит к умывальнику, умывается, пудрится, одевает пальто.
Яна. Тётя Юля! Что же теперь со мною будет?
Элла. Ничего с тобой уже не будет. Аборт не делай! Завещание составлено. Компенсацию ты точно получишь! Ну а если постараться, то и жильё!
Яна. Но как же так?!
         Яна смотрит на пустое место, где еще недавно стояла кровать Полины. Яна снова принимается плакать.
Элла. Не горюй, девочка, не горюй. Полине Аркадьевне это бы не понравилось. Ты ведь ребеночка под сердцем носишь! А она хотела,  чтобы ты рожала!
Яна. Опять одна!
Элла. Нет! Не одна ты теперь! Не одна!  Я тебе помогу! Подключим  опеку. Может быть и квартира получится. Я тебя не оставлю теперь!
                Элла достает из сумочки визитку и протягивает её Яне.
Элла. Вот! Не потеряй! Позвонишь мне через неделю по этому номеру!
Поняла? Я теперь – твой куратор,… Так, кажется всё… (подходит к Яне,  отдает ей документы) Это теперь твоё. Позвонишь мне в Москву. Приеду. Там еще одна визитка внутри…
        Элла отходит от Яны. Какое-то время стоит, потом разворачивается к Ольге.
 Яна. Спасибо. Спасибо, тётя Юля!               
 Элла. Оля, прости меня, если сможешь.
      Снаружи слышны гудки автомобиля. Оля не отвечает. Элла, оглядывая палату, намеревается выйти. Затем возвращается, подходит к столу, кладет деньги на стол.
Элла. Это для Полины. Похороните её по-человечески! Так, теперь точно всё! Прощайте!
                У Эллы вновь звонит планшет.
Элла. Уже иду. Что? Охраннику передай. Нет, не надо подниматься!.. (отключает планшет). Там пакет с водой и фруктами вам привезли. Сейчас поднимут. Так, но теперь кажется, точно всё!
Здесь Ольга не выдерживает, всхлипывая, бросается на шею к Элле. Обнимаются.               
Ольга. А помнишь, как мы в начальной школе друг друга домой провожали, как портфели друг за другом носили, помнишь?
Элла. Помню. Неразлучницы мы с тобой были. Сначала шли ко мне домой, и когда я уставала,  ты брала мой портфель, и тащила два.
Ольга. А когда доходили до моего дома, шли обратно. Я свой ранец не заносила, потому что мать  меня бы  не выпустила  обратно. И тогда ты брала мой ранец и свой портфель и так мы шли  уже к тебе, помнишь?
Элла. Помню. А потом в пятом классе уже к нам Сережа присоединился, помнишь? Как мы втроем ходили. Сначала тебя провожали, а потом меня.
Ольга. Помню. А однажды мы даже заспорили кого, вперед проводить, так он настоял на том, чтобы сначала тебя…
   Ольга замолчала. Элла, отстранившись, спешно выходит из палаты под номером «Пять».

                Затемнение.


На сцене только Яна и Обходчица. У Яны звонит мобильник. Яна не отвечает.
Обходчица. Что трубку не берешь, он,  что ли?
                Яна кивает.
Обходчица. Ответь!
Яна. Нет! Теперь уже точно нет!
               
                Телефон продолжает звонить всё громче и громче.

               
               
               
                З А Н А В Е С.