Она проснулась со слезами на глазах. Вздох облегчения был уже по эту сторону сна. Во сне она кому-то яростно доказывала, переходя на крик. Этот крик сопровождали слёзы. В этом порыве она выдавала себя с потрохами. Она не следила за речью, и вырвалось лишнее. Много лишнего. Теперь, проснувшись, не помня собеседника, она довольно улыбалась. Ведь то, что томилось в сердце, нашло выход. Нужный выход. Так несовместимы были её улыбка и её слёзы, что так не хотели высыхать. Слёзы были свидетелями того, чего она не помнила.
Она носила эти высохшие следы на неумытых щеках и улыбалась в течении всего дня.
- Чему ты улыбаешься? - заинтриговано спрашивали её. - Наверняка ты влюбилась.
Она улыбалась в ответ, ощущая как щекочут лицо высохшие слёзы.
Он проснулся виноватым. Это ощущение было для него непривычным, ведь он всегда старался быть правильным. Эта виноватость осела на морщинках у глаз. Он не хотел смывать её. Он хмурился весь день и изящно заглаживал вину. Он знал, что у него всегда это получалось красиво. Сегодня он делал это с ноткой торжественности. С ноткой задумчивой торжественности.
Они столкнулись внезапно, будто машинки в аттракционе. Встретились высохшие слёзы и виноватость морщинок у глаз. Столкнулись два человека, забывшие умыться от общего сна.
- Прости, - сказал он.
- Ну вот ещё! За что хоть?
Он помнил и ждал, когда вспомнит она.
Развернувшись, она пошла прочь. Мгновенной вспышкой она вспомнила свою яркую тираду во сне и мгновенно зарделась от смущения. И повернулась.
Он смотрел ей вслед своим застывшим: "Прости".
- Начнём всё сначала? Наяву мы не повторим ошибок. Как звать тебя, милая девица?