У каждого человека в жизни случались события, которые оставляли глубокий след в памяти, формировали его мировоззрение, становились основой для понимания окружающего мира и отношения к нему через собственные поступки и решения. Как правило, эти события связаны с людьми, деяния или образ жизни которых, отпечатавшись в памяти, вдохновляли нас, толкали на принятие взвешенных и благородных решений, делали нас лучше и красивее, такими, какими мы и сами мечтали быть. Однако, в силу некой сакральности и сокровенности, мы зачастую пытаемся спрятать эти события глубоко в сознании, обоснованно считая, что их публичность может иметь нежелательные последствия в виде недопонимания, а то и высмеивания окружающими.
Аналогичное имело место и в моей жизни. И связано это с самым большим другом моего детства – собакой по кличке Рябо.
Так получилось, что детства как такового у меня не было. Я был лишен возможности общения с детьми, играть с ними, беспечно радоваться жизни. В дополнение ко всему у меня был большой изъян внешности в виде сильного косоглазия, из-за чего сторонился людей, особенно детей, боясь насмешек. Помнится лишь тяжелый, временами непосильный, труд и мечты, которыми я пытался возместить все то, чего мне не хватало. Но жизнь никогда не терпит пустоты, она всегда заполняется, но, увы, не всегда позитивными событиями или персонажами. Мне в этом отношении, можно сказать, повезло, потому что богом мне был послан маленький, черный как уголь, с длинной завивающейся шерстью, щенок. Брат дал ему кличку Рябо. Почему именно так и что это значит, я, да и он сам, понятия не имеем. Но сегодня, кажется, я понимаю, что означает Рябо. Это сила, преданность, доброта, готовность к самопожертвованию…
Признаюсь, давно хотел написать что-то на эту тему. Но боялся, вдруг читатель не поймет меня, посчитав странной столь сердечную дружбу с четвероногим существом, которую я ставлю выше людской. Но так оно и есть, и от этого уже никуда не деться. Среди людей мне так и не довелось найти такого надежного друга, каким была моя собака. И все-таки, люди здесь ни при чем, таковым было мое детство. Именно в детстве человек познает премудрости коммуникаций с миром людей, контакты с которым у меня были ограничены. И в моей жизни появился Рябо.
Был яркий зимний день. Выпавший за ночь снег покрыл дома и окрестности белоснежным и пушистым одеялом. Ослепительный солнечный шар на лазоревом небосклоне густо поливал все вокруг живописным светом, настолько ярким, что, отражаясь от снега, он в буквальном смысле резал глаза, от чего они не переставая слезились. Несмотря на двадцатиградусный мороз, природа ликовала и радовалась жизни. На заборах и ветках деревьев не переставая чирикали воробьи, отчаянно что-то деля между собой, слышались лай собак и звук работающей бензопилы. Из печных труб вертикально кверху поднимались струйки белого дыма, параллельные линии которых подчеркивали зимнюю идиллию.
Шумя и треща, в комнате горела печь, на боках которой выступили раскаленные красные пятна. На ней покоился большой чугунный котел, из-под крышки которого периодически вырывался пар. Рядом стоял аналогичных размеров чайник с лебединой формы носиком. В комнате было жарко. Возле дивана, на большой овечьей шкуре, вытянувшись, лежал наш полосатый кот. Он сладко спал.
Одетая в телогрейку, в валенках и укутанная шалью, в комнату зашла мать. От нее запахло морозной свежестью.
- Собака ощенилась, - произнесла она, глядя на отца, - пятеро кутят.
- Где?! – выпалил я.
- В сарае.
Прыгнув в сапоги и, одевая на ходу куртку, я выскакиваю на мороз и бегом к сараю. Так и есть, пятеро. Один совершенно белый, двое тоже белых, но с большими коричневыми пятнами, один тигровый и один черный. Последний был явно крупнее всех и никак не хотел отрываться от соска матери. Их мама встретила меня дружелюбно, помахивая хвостом и стремясь лизнуть мою руку. Она явно была рада моему появлению и хотела представить своих чад. Щенята были еще слепые и совершенно неуклюжие. Они даже не ходили, а ползали, издавая звуки, чем-то похожие на стоны. Я брал каждого по очереди в руки и внимательно рассматривал. Черный был не только ощутимо тяжелее, но и живее, барахтаясь и предпринимая усилия вырваться из рук.
С этого дня у меня началась новая жизнь. Я часто заходил в сарай проведать, а, заодно и поиграться с ними. Их мать ждала меня с нетерпением, понимая, что я обязательно принесу ей что-нибудь вкусненькое. И я никогда не подводил ее, угощая хлебом, иногда с маслом, сыром, мясом и всем прочим, что я мог стырить из дома. Щенята росли не по дням, а по часам. Менее чем через две недели у них открылись глаза и они стали еще симпатичнее. Черненький даже стал чуять мое приближение, рассеянно всматриваясь в ту сторону, откуда я шел, и, пытаясь навострить уши, которые у него лежали на голове как два листа лопуха.
Щенятам было три недели, когда произошло событие, зловещий оскал которого в деталях врезался в память. В один прекрасный день отец посадил их мать на цепь. Затем взяв щенят за холки, вынес их на центр двора и небрежно бросил на мерзлую землю. К моему ужасу они тут же начали дрожать и скулить, ища свою мать. Та, услышав зов, пришла в неистовство, но цепь не давала ей шансов вырваться. Отец стал зорко следить за поведением щенят. Я понятия не имел, что в этот момент созерцал процесс под названием искусственный отбор. Все щенята смотрелись дезориентированными и потерянными, за исключением черного. Тот выглядел гораздо более уверенным. Держа свой заостренный хвостик торчком и, помочившись, он стал принюхиваться, ведя разведку пространства. Через считанные секунды он, петляя и уверенно держась на ногах, направился в сторону своей матери, которая была метрах в пятидесяти. Остальные разбрелись кто куда, не переставая скулить и выть. Через минуту отец приказал отнести черного щенка в сарай. Сам же взял остальных четверых и направился в сторону хлева. Я быстро отнес щенка на место и побежал за отцом.
Зайдя в хлев, увидел жуткую картину: он бросил щенят на стоящую в проходе тележку и стал засыпать их навозом.
-Нееет!!! - завопил я, бросившись им на помощь.
Я успел вытащить одного, до того, как отец крикнул на меня, взял за шкирку и отбросил в сторону. Я тут же вскочил и, несмотря на страх перед ним, вновь бросился к тележке. На этот раз меня настигла мощная оплеуха, от которой искры полетели из глаз и я отлетел на пару метров. Но я продолжал умалять отца не делать этого и, не переставая, рыдал. Подоспела мать и, схватив меня в охапку, отнесла в сторону. Там она пыталась успокоить меня, но я все смотрел в сторону щенят и рвался им на помощь.
Увы, такова жизнь… Это был первый случай в моей жизни, когда я стал свидетелем убийства животных. Кстати, та жуткая история имела продолжение. Через несколько дней я заметил ворон у оврага рядом с нашим домом. Мне стало интересно, что это их туда привлекло. Подойдя поближе, я понял, что это был трупик одного из щенят, от которого практически уже ничего не осталось. И горько заплакал от бессилия.
Отзвуки той трагедии, а именно так я и оценивал те события, навсегда останутся в моей памяти. Так мы и остались одни с черненьким щеночком, и у меня не было иного выбора, кроме как полюбить его тройной любовью. Именно с этого мы и начали совместный путь по жизни. Брат дал ему кличку «Рябо», так она за ним и осталась.
Рябо рос буквально не по дням, а по часам. Правда, и об этом мало кто знал, я прикладывал для этого нешуточные старания, обильно вскармливая его тем, что ели мы сами и чего нам самим зачастую не хватало. Иногда меня ловили на этом деле, за что не раз доставалось.
Рябо был на удивление веселым и смешным щеночком. Через пару месяцев он оброс красивой, блестящей и черной как смоль шерстью, завитки которой делали его похожим на ягненка. Лишь хвост и уши не вписывался в этот образ. Однако брат вскоре купировал их, и на него уже было попросту смешно смотреть.
Возвращаясь домой со школы, я первым делом узнавал, как Рябо себя чувствует. Искать его не приходилось, он меня ждал на дальних подступах к нашему дому. Увидев меня, он заливался веселым и нетерпеливым лаем, активно помахивая обрубком хвоста и ёрзая на месте. Он привык к тому, что перво-наперво я угощу его чем-то вкусным и только потом подумаю о себе. Всегда так и поступал.
Наша дружба, которая потом в сознании станет образцом взаимопонимания и предметом гордости, формировалась в играх, от которых я получал неописуемое удовольствие. Бегали наперегонки, прятались друг от друга, боролись, гуляли по лесам и горам… Бывало, он полностью захватывал пастью мою руку, изображая злой вид и рыча, но я знал, что никогда меня не укусит, даже не причинит мало-мальской боли.
Вместе мы начали исследовать окрестности, все дальше и дальше отдаляясь от дома. С ним я чувствовал себя комфортно и уверенно. В одиночку на такие путешествия не решился бы. Позже это стало у меня привычкой и я, будучи еще подростком, мог в одиночку уйти далеко в леса или подняться на окружающие горы.
Через год маленький щеночек превратился в брутального пса с широкой грудью и мощными конечностями. Он был похож на раритетную тумбу с широко расставленными и выгнутыми кнаружи ножками. В схватках с другими собаками Рябо показал себя жестким бойцом, не умеющим проигрывать. По отношению к своим сородичам он не проявлял особой агрессии, никогда не нападал первым, но, если это делали другие, их участь была предрешена.
Однажды мы возвращались с братом с сенокоса и остановились у водопоя напоить лошадь. Через несколько минут туда же верхом на коне подъехал колхозный обходчик. К его седлу на веревке был привязан огромный пес, намного крупнее нашего. Увидев Рябо, он навострил уши, затем зарычал и бросился на него. Длина веревки не позволяла добраться до Рябо, но пес рвал и метал, пытаясь вырваться. Рябо же стоял неподалеку с гордо приподнятой головой, почему-то внюхиваясь в воздух. Хозяин смотрел на своего пса с гордостью и улыбкой, довольствуясь его размерами и мощью. Через минуту он лукаво подмигнул брату:
- Может спустить его?
- Пожалеешь…
Улыбка на его лице в мгновение ока трансформировалась в возмущение и даже злость:
- Издеваешься, да?! – с претензией он обратился к брату.
- Да нет, говорю как есть.
- Так спустить или нет?
- Как хочешь.
Здесь следует отметить, что в наших селах собаки отбирались не только по сторожевым, но и по бойцовым качествам. Для этого нередко устраивали бои. Да и сами собаки были не прочь выяснить отношения между собой. Сам лично не раз был свидетелем смертельных схваток между собаками, когда в отсутствие людей, которые могли их разнять, они загрызали друг друга. Жуткое зрелище…
Я был против, чтобы брат выпустил Рябо драться, уж слишком внушительным выглядел его соперник. Но смотрелся он сыроватым, в отличие от Рябо, который был соткан из мускулов. Однако брат хитро улыбнулся и тихо шепнул:
- Ты что?! Рябо боец и для поддержания формы ему нужно драться. Ты за него не беспокойся.
Крепко взяв собак за холки, их поставили напротив друг друга. По команде должны были одновременно отпустить. Однако нашего соперника отпустили раньше. Как потом сказал брат, это было сделано нашим соперником намеренно, чтобы получить преимущество в атаке. Пес набросился на Рябо и сразу же повалил его на землю. Брат еле успел убрать руку. Я пребывал в ужасе, но это длилось секунды. Рябо ловко увернулся и вскочил на ноги. В следующее мгновение он молниеносно атаковал соперника. Создалось ощущение, что он был взбешен нечестным отношением к себе. Он опережал своего соперника во всем, его движения были настолько быстры и решительны, что тот попросту не успевал реагировать. Понадобилось менее минуты, чтобы Рябо повалил его на землю. Находясь в невыгодном положении, соперник пытался сопротивляться и даже встать, но Рябо не давал ему шансов. Улучшив момент, он мертвой хваткой вцепился ему в горло, навалился всем туловищем и полностью сломил все его потуги к сопротивлению, затем стал отчаянно терзать соперника, который через секунды заскулил, зовя на помощь своего хозяина. Тот наотмашь ударил Рябо плетью, но он не отступал. Затем занес руку над головой во второй раз, но брат оттолкнул его, вырвал из его руки плеть и, бросив ее в сторону, крикнул:
- Сам напрашиваешься, а потом права качаешь?! Рябо, Фу!
Рябо покорно отпустил полуживого и деморализованного пса и сел у ноги брата. Окровавленный соперник вскочил и, поджав хвост, спрятался за своим хозяином, со страхом поглядывая в нашу сторону и продолжая скулить. Я был в полном восторге.
То, что Рябо не только боец, но и преданный охранник, стало ясно после одного события. В тот день отец вместе с Рябо пас овец, и, находился уже далеко от села, когда к нему на лошадях заскочили гости. По поводу встречи они возле Березового родника устроили пикник с водкой и шашлыками. Пригнав вечером отару, отец заметил отсутствие рябо. Не появился он и через час, и через два, даже к утру. Отец терялся в догадках и уже начал думать о плохом. А я готов был заплакать, в страхе потерять своего сердечного друга. Какова же была моя радость, когда увидел вечером следующего дня возвращающегося с отарой отца в сопровождении Рябо. Оказывается, возле пикника отец забыл свою шапку. Так вот, «ценный предмет» хозяина Рябо сторожил сутки. Отец, который всегда относился к животным не более как к источнику еды, сторожевых и прочих услуг, был тронут поступком Рябо. С этого момента он стал относиться к нему более теплее и внимательнее.
А потом был другой случай, который дал нам понять, что Рябо мы обязаны практически всем, что у нас есть. Была осень, туманная и дождливая погода. Туман был настолько густым, что, как говорится, пальца не было видать. Отец, как опытный пастух, знал, что в такую погоду нужен глаз да глаз, хотя, по большому счету именно глаза в такие моменты и были плохими помощниками. Коровам и лошадям природой дано некое шестое, навигационное, чувство, позволяющее им отлично ориентироваться в тумане, и даже в темноте, и находить дорогу домой. А вот овцы этого чувства лишены. Вместо него природой им дан инстинкт держаться вместе. Но зачастую и он не срабатывает. Поэтому в туманную погоду отара может разделиться на две автономные части, в каждой из которых объявляется вожак, выбирающий свой маршрут движения. О таких случаях пастухи, как правило, говорят с содроганием, поскольку в предгорьях Кавказа, кишащих волками, в одночасье можно потерять десятки, а то и сотни овец, что бывало нередко.
Именно такое и произошло с моим отцом. Несмотря на опыт и колоссальную зрительную память, благодаря которой среди сотен овец он без труда определял, какая именно отсутствует, в тумане он тоже был дезориентирован. Спохватился, когда понял, что значительная часть отары отсутствует. Сразу же начал поиски, но все было тщетно, тем более, что в такую погоду, боясь потерять и вторую половину, он далеко от отары отойти не мог.
В тот день пригнал отару в деревню раньше времени и сообщил о пропаже. Выяснилось, что отсутствует более ста овец. Тут же были организованы поиски. Искали парами, чтобы самим не заблудиться. Искали, пока ночь не закрыла нам все пути. Безрезультатно. Отец не спал всю ночь, без конца приговаривая: «Рябо тоже нет, я в него верю…, я в него верю…, верю…».
Утром вновь начались поиски. Искали чуть ли не всем селом. Нашли во второй половине дня, на большом отдалении от села. Обнаружил овец сам отец, интуитивно правильно выбрав направление поиска. Беглецов было 115 и все целые и невредимые. Их сопровождал Рябо. Он шел тяжело, сильно хромая. Отец бросился к нему и крепко обнял. Лишь потом увидел, что он был весь израненный. Внимательно осмотрев его, отец сделал однозначный вывод, что такие раны могли быть нанесены только волчьими зубами.
Здесь следует сделать отступление. Волк и собака, хотя и относятся к одному семейству, но являются вечными соперниками. Мой отец, который с детских лет и до самой старости работал пастухом и множество раз имел дело с волками, всегда считал, что нет хищника, умнее и сильнее волка. Ни медведь, ни тигр, ни лев. Если бы, например, львы и волки имели один ареал обитания, то волки выиграли бы конкуренцию и, прежде всего, своим интеллектом и командной работой. Для противостояния волкам человеком выведено множество пород собак, в том числе и волкодавов. Но ни один волкодав не сможет противостоять матерому волку, на стороне которого инстинкт хищника и убийцы. Даже двое-трое на одного не гарантирует им победу. В этой связи помнится история, рассказанная старшим братом.
Однажды верхом на коне он поехал в лес заготавливать дрова. Его сопровождала собака, крупная и весьма злобная сучка, наводившая на всех ужас. Во время работы он услышал топот. Решил, что это были всадники. Обернувшись, увидел огромного матерого волка, который гнался за собакой. Скуля и визжа, с поджатым хвостом, та отчаянно убегала от волка прямо по направлению к нему. Крики с поднятым топором отпугнули хищника, и он, поднявшись на пригорок, какое-то время без страха наблюдал за ними, затем скрылся в лесной чаще. Брат, тоже имеющий большой опыт «общения» с волками, уверен, что если бы волк тогда поймал собаку, то разорвал бы за секунды и утащил, чтобы съесть. Волки не брезгуют псиной. Будучи существами достаточно разумными, они боятся лишь одного хищника – человека. Кстати, та сучка после того случая как огня боялась леса.
Мы не знаем, что произошло в ту злосчастную ночь. Но факт остается фактом: Рябо в одиночку спас нас от разорения. И, со слов отца, однозначно сделал это в смертельной схватке с волком. Даже сложно сказать, чьи гены и какое их переплетение через многие поколения дали о себе знать, явив миру столь умнейшего и непревзойденного по силе пса.
Рябо лечили долго, подключили к этому делу сельского ветврача, доставали самые дефицитные лекарства. Но раны заживали тяжело, особенно в области шеи, для ухода за которой отец состриг вокруг шерсть. Месяца через два Рябо полностью восстановился и мы в нем увидели того же жизнерадостного и приятного в общении пса.
К людям Рябо относился добродушно, если с их стороны не было агрессии в адрес самого или его хозяев. Но было в селе три человека, которых он откровенно не любил и в буквальном смысле «прижимал к стенке» при любой возможности. Однако никогда не кусал. Отец считал, что Рябо тонко чувствовал людей. По иронии судьбы, этих же людей недолюбливал он сам.
Но, несмотря на то, что Рябо относился к людям дружелюбно, он не был кисонькой, которую можно было погладить. Поэтому те, кто его хорошо знали, предпочитали приближаться к нему с исключительно позитивными намерениями и не переходить некую грань.
В этой связи поучительным является один случай. К нам в деревню на лето съезжалось много отдыхающих из городов. Привлекала сказочная природа и чистый воздух. Привозили своих детей, с которыми мы, деревенские, пытались контактировать, правда, далеко не всегда успешно. Как правило, в отличие от нас, это были дети богатых родителей, которые росли в роскоши и позволяли себе многое, даже более того. Поэтому нередко вели себя излишне нагло и между нами бывали стычки.
Однажды шел я с Рябо по пустырю напротив нашего дома. Этот пустырь, рельефный и живописный, будто был создан специально для игр, поэтому был у нас излюбленным местом. Здесь же любили погулять и приезжие дети. Прямо по нашему курсу заметил трех мальчиков, двое примерно моей комплекции и один значительно крупнее. Увидев большую черную собаку, они начали ее дразнить громкими выкриками и изображая лай. Но Рябо на это не обращал внимания, он вообще относился к детям более чем терпимо. Однако они не успокаивались и в ход пошли камни, которыми они стали забрасывать Рябо. Он уворачивался, но ничего не предпринимал. Я же просил их не делать этого. Но мои просьбы имели обратный эффект. Они стали приближаться и дразнить собаку палкой. Я прикрыл Рябо собой и продолжал убеждать их перестать. Вдохновленные успехом, наши оппоненты продолжали наседать, предлагая отойти от собаки, не то грозились самого закидать камнями. Я отказался, в ответ на что большой подошел и неожиданным ударом в лицо свалил меня с ног. Через мгновение он был сбит с ног Рябо, после чего собака взгромоздилась передними ногами на его груди и неоднозначно оголила огромные клыки. Двух других как ветром сдуло, а большой, находившийся под собакой, обмочился. Я позвал Рябо и он сошел с моего обидчика, который встал и убежал на ватных ногах. Его брюки были мокрые по самые щиколотки.
Жили мы с Рябо душа в душу. Он был рядом всегда. Особенно остро я нуждался в нем, когда было тяжело. Так получилось, что именно из таких моментов были сотканы мое детство и юношество. Он был рядом всегда, когда я радовался, и когда мне было очень плохо. И был для меня той самой, желанной, пилюлей, в которой я нуждался на тот момент.
Увидев что-то съедобное в моих руках, он преданно смотрел мне в глаза и облизывался. Я все делил ровно пополам, для друга ничего не было жалко. Он быстро съедал свой кусок и вновь преданно смотрел. Оставшуюся часть я вновь делил пополам… И так было всегда. Любил обнимать его и нашептывать что-то ему на ухо, типа: «Рябо – самый лучший мальчик? Это правда?». И он в буквальном смысле замирал, слушая меня. Иногда накрывал его голову курткой и изображал собачий лай. Он вырывался и, навострив обрубки ушей, внимательно вслушивался в пространство и оглядывался по сторонам. И мне от этого было очень смешно.
Моим звездным часом была зима. Я привязывал к Рябо санки и он катал меня с ветерком, на зависть всем. Очень нравилось нам играться в снегу. Как правило, зимы в предгорьях Кавказа снежные и морозные. Бывало, за ночь наваливало столько снега, что мне подолгу приходилось прочищать сначала лопатой, а затем и метлой дорожку к стогу сена, до которого было метров сто. Он постоянно крутился и вертелся вокруг, то замирая, то прыгая на меня. И так мы кувыркались в снегу. Озорства у него было предостаточно. Иногда отбегал на дальний угол огорода и замирал лежа в снегу, одновременно следя за мной. Я шел с огромной корзиной для сена за спиной, чувствуя, что он следит за мной. В какой-то момент он рвался с места и пулей несся на меня, поднимая вокруг себя облако снежной пыли. Я знал, что в такие моменты следует четко придерживаться маршрута и все будет нормально. Как правило, он проскакивал мимо и, отбежав, залегал в снег в другом месте. Если же я, боясь столкновения с ним, пытался отскочить в сторону, то он мог сбить меня с ног, а затем и «напасть», в итоге мы кувыркались в снегу. Конечно же, он был неимоверно силен, и мне было его не одолеть, однако он поддавался.
Мы подолгу гуляли по лесу. Сам я мог потерять Рябо, но он меня – никогда. Достаточно было одного зова и он появлялся в мгновения. Он убегал далеко в стороны, что-то постоянно вынюхивая. Услышав его лай, я бежал в ту сторону, зная, что он обнаружил белку, зайца или кого-нибудь еще. Поэтому прогулки с ним были гораздо богаче, чем в одиночку. Так и прошли мое детство и юношество, в играх с Рябо, поскольку игры с детьми мне были далеко не всегда доступны. И он был главной радостью моей жизни.
Было мне 13 лет, июль месяц. К этому времени в лесных орехах наливались молочные ядра, которые я очень любил. Неподалеку от села были заросли орешника, которые мы посещали достаточно часто. Именно туда мы с Рябо и отправились в один прекрасный солнечный тень. Прибыв на место, я заметил, что там гуляет четверо детей-подростков – мальчик и три девочки. Все были из тех же дачников, примерно моего возраста, но мальчик значительно крупнее. Они издалека заметили меня с собакой. Я не стал приближаться и, держась метрах в ста, начал поиски орехов. Мальчик приблизился и поинтересовался, чем это я там занимаюсь. Я ответил, что пришел за орехами. Подойдя вплотную, он под восхищенными взглядами девочек заявил:
- А тебе известно, что это наше место?
- Купили, что ли? – парировал я.
- Да! Билет показать?
- Покажи…
Ничего не говоря, мальчик сходу ударил меня по носу. Сразу же что-то закапало. Подставив ладонь, увидел кровь. Я запрокинул голову назад и почувствовал ее солоноватый привкус во рту. И в этом момент меня настиг второй удар в подбородок, гораздо сильнее, от которого я упал. Рябо почему-то не было рядом, он гулял в зарослях. Я пытался встать, но голова закружилась и вновь свалился на землю. Мальчик взгромоздился на меня и начал наносить удары ребрами ладоней, сопровождая это выкриками вроде тех, что испускают каратисты в фильмах. Девочки, сложив ладони перед лицом, кричали:
- Молодец, бей его, врежь ему?
Удары были весьма ощутимые и у меня в глазах поплыло. Однако мальчик не переставал, видимо, вошел во вкус. В какой-то момент вместо восхищенных призывов девочек добить меня я услышал их громкий визг. Через мгновение моего обидчика будто ветром сдуло с меня. Приподнявшись с трудом, я увидел Рябо, который вцепился зубами в правую руку мальчика, которой он наносил мне удары. Это было первый раз, когда Рябо укусил человека.
- Рябо, фу! - крикнул я.
Пес с недовольством отпустил руку. Все еще продолжая огрызаться, он подошел ко мне и начал облизывать мне окровавленное лицо. Девочек уже и в помине не было, а мальчик, завизжав как поросенок, побежал следом за ними. Я все еще продолжал лежать, потому что при попытке встать, сразу же кружилась голова. Рядом лежал Рябо.
Минут через двадцать я услышал приближающиеся людские голоса. Приподнявшись, увидел здорового мужчину с огромной палкой в руках в сопровождении двух женщин и тех же девочек. Мужчина явно был возбужден, что-то выкрикивая и резко жестикулируя. Стало ясно, что это по наши души.
Подойдя вплотную, он, произнеся что-то не членораздельное, набросился с палкой на стоявшего в метре от меня Рябо. От первого удара Рябо увернулся, отпрыгнув в сторону. Второй удар пришелся ему по холке. На этот раз Рябо был взбешен, каким я его ни разу не видел. Мощным прыжком он дотянулся до обидчика и вцепился ему в руку, отчаянно терзая ее. Мужчина завопил во все горло. Вслед за ним, царапая себе лица, начали орать женщины. Я крикнул «Фу, Рябо», но тот, к моему удивлению, не отпустил руку. Пришлось повторить команду более громко и Рябо, отпустив мужчину, присел рядом со мной. С теми же криками «делегация» поспешно удалилась.
Я попытался встать, но голова еще ощутимо кружилась и тошнило. Пришлось вновь лечь. Я в это время еще не знал, что в селе поднялся целый переполох.
Еще через полчаса услышал звук мотора. Приподнявшись, увидел приближающийся УАЗик. Подъехав близко, он развернулся и встал к нам задом. Из кабины вышли двое мужчин, у одного из которых была перевязана рука. Обойдя машину, они открыли задние двери и я увидел в багажном отсеке сидящих в клетке двух громадных ротвейлеров. Хозяева привезли этих собак из города. В селе о них шла дурная молва как об агрессивных и невоспитанных животных. За короткое время в селе они успели загрызть двух собак. Увидев Рябо, они залились басовитым лаем. Они рвали и метали в клетке, стремясь вырваться наружу. Рябо же стоял передо мной и внюхивался в воздух. Так он делал всегда перед схваткой.
Сразу стал ясен трагизм сложившейся ситуации. Я стал умолять мужчину не выпускать собак, но он был непреклонен, даже не реагировал на мои просьбы. Решительно отодвинув щеколду, он резко открыл двери клетки и во весь голос крикнул «Фас!», указывая рукой в нашу строну.
Гиганты спрыгнули с машины и ринулись в бой. В первые секунды схватки они мешали друг другу и Рябо успешно сопротивлялся. Потом он переключился на ту, что поздоровее, и в считанные секунды повалил ее, намертво прижав к земле. В этот момент второй пес вцепился ему в подбрюшье и стал со всей злобой рвать его. Я понял, что это конец, не переставая умолять мужчину остановить своих собак. Вскоре Рябо стал истекать кровью, но, тем не менее, не выпускал из пасти горло повергнутого гиганта, телодвижения которого становились все слабее и слабее, а лай перешел в сплошной хрип. Вторая собака, чувствуя превосходство своего положения, продолжала терзать Рябо, разрывая его плоть.
В этот момент мне не хотелось жить. Передо мной погибал мой друг и я ничем не мог ему помочь. И тут я заметил палку, брошенную мужчиной в прошлый раз. Схватив ее и размахнувшись, я обрушил на собаку удар гораздо большей силы, чем был способен. Палка разломилась пополам, но пес даже не отреагировал.
Вдруг неожиданно раздался оглушительный выстрел. Казалось, что я полностью оглох. Повернувшись, увидел брата, перезаряжающего ружье. Затем посмотрел на поле битвы и увидел того же самого пса с огромной дырой в груди, корчащегося в предсмертных конвульсиях. Второй уже был мертв в пасти Рябо, и тратить на него патрон не было смысла. Брат направил ружье на мужчин и сквозь зубы произнес:
- Чтобы вашего духа к вечеру в селе не было!
Наконец Рябо отпустил горло поверженного врага и с трудом встал. Кровь не переставая сочилась из его живота, где зияла большая рваная рана.
Еле переступая ногами, он направился в мою сторону. В этот момент я ненавидел себя. Я мечтал исчезнуть, раствориться в пространстве, лишь бы не видеть это зрелище. Рыдая, я повернулся и побежал куда глаза глядят. Минут через пятнадцать ноги машинально привели к небольшому оврагу недалеко от нашего дома, где через него перекидывалась треснутая водопроводная труба, из которой с шумом хлестала вода. Это было место моей скорби. Сюда я приходил поплакать, когда мне было очень плохо. Упав на траву, я разрыдался во весь голос. Взывать было не к кому. Запредельный шок туманил сознание. Я периодически оборачивался и всматривался в ту сторону, откуда только что прибежал.
«Боже, в тот день я бы отдал все, лишь бы увидеть здоровым и невредимым идущего ко мне четвероногого друга! Но ты бросил меня... Из-за холма появился другой Рябо, окровавленный, еле живой… Он шел с трудом, останавливаясь через каждые три-четыре шага… За ним тянулся кровавый след... Он шел ко мне, к своему лучшему другу, в надежде, что я утолю его боль. Но ты покинул меня! А покинутое тобой место заполняется скорбью. Я был бессилен что-либо сделать. Почему ты так поступил?! Почему?».
Подойдя ко мне вплотную, Рябо свалился на бок, уткнувшись носом в мою ногу. Из его ноздрей капала кровь. Он дышал часто-часто. В животе зияла большая рана, которую он пытался лизнуть, но не хватало сил достать до нее. На мгновение мы пересеклись взглядами. В затуманенной бездне его взора я увидел того самого беспечного щеночка, молодую и веселую собаку и мощного пса. Он словно хотел мне сказать: «Я был ниспослан богом, чтобы защищать тебя и восполнить в твоем детстве то, чего больше всего тебе не хватало – любовь. Делал это как мог... Не печалься обо мне. Я был рожден бойцом и у меня не могло быть иной судьбы, чем остаться вечно молодым. Надеюсь, будешь помнить меня... Живи счастливо!».
Я долго сидел рядом со стынущим телом своего друга. Нет, уже не плакал. У меня не было слез, не было мыслей, души, будто она покинула мое тело. Мне казалось, что это происходит не со мной, что это сон. Но, увы… Бог в тот день покинул нас…
Ближе к вечеру я сходил за киркой и лопатой и похоронил Рябо - самого большого друга в своей жизни.