Трулли, чемодан и библиотечный потрошитель

История третья

Глава первая. Наследство для близнецов

Солнце клонилось к зеленому холму, и силуэты высоких тонких сосен на его фоне казались зловещими чудищами. Вот-вот они оживут и зашагают вниз, тряся своими косматыми головами. У подножия холма, за кукурузным полем, раскинулась ферма. Все ее постройки, включая хозяйский дом, были сосредоточены во дворе, за возведенным недавно трехметровым забором. Брезгливо толкнув носком ботинка калитку, во двор вошел молодой франт, стриженый под горшок, а за ним, толкаясь и наступая на пятки, ввалился второй - лохматый, одетый в драные джинсы и с выкрашенным в фиолетовый цвет затылком, но разрезом голодных бегающих глаз и широко расставленными ноздрями - полная копия первого. Братьев-близнецов звали Жевун и Щепка. И они были ламами.    
- Зачем старый хрыч заставил нас тащиться в эту чертову дыру? - спросил Жевун, грызя початок кукурузы. - Что еще было в его письме?
Щепка хмыкнул, не считая нужным отвечать.
Образцовым родителем их отец никогда не был. Всю свою жизнь он провел в дороге, переезжая из страны в страну, из дома в дом. От матери дети знали, что у них есть отец и что они унаследовали от него внешность и некоторые повадки. Но в последний раз они виделись в детстве, и его черты братья в памяти восстанавливали с большим трудом. Несколько лет назад отец решил остепениться и присмотрел себе эту ферму.
Жевун и Щепка оказались тут впервые.
В передней дома было сумрачно и пахло пылью. На стоящих в корзине зонтиках, на раме экзотического зеркала, на ручках гардероба, выделанного из эбенового дерева, слоями лежала пыль.  Они огляделись - везде по стенам висели диковинные маски, странные картины, больше похожие на мазню мечущегося в бреду, на полках разложены ракушки всех размеров и форм.
- А отец времени зря не терял, - сказал Щепка, разглядывая тяжелую маску,  изображающую жуткую предсмертную гримасу. 
- Нехилое наследство! Слушай, Щепка! - засуетился Жевун. - Это же все кучу денег стоит. Снимем пару штуковин - папаша и не заметит. А?
Он раскрыл свою торбу и начал запихивать в него разложенные на полке сувениры. Брат выдернул у него торбу и рявкнул:
- Перестань и заткнись! Мы здесь не за тем, чтобы набивать карманы мелочевкой. Кажется, старикан скоро откинет копыта, и тогда все это достанется нам по закону.
Жевун раскрыл рот, и оттуда на пол вывалились несколько недожеванных зерен кукурузы. Щепка толкнул его в спину в сторону лестницы. Ступеньки под ногами громко скрипели, а кое-где похрустывали. Брошенный на них коврик, в пятнах от кофе, с выдернутыми нитками, грозил того и гляди рассыпаться в пыль, из которой состоял на добрую половину.
- Эту развалюху мне и даром не надо, - бурчал Жевун. - Можешь переезжать сюда хоть завтра.
После тычка в спину Жевун не сдержался и лягнул брата — свалившись, они покатились по коридору, колотя друг друга ногами. Раздался жуткий грохот — Жевун зацепил стоящую у стены напольную белую вазу. Она упала и раскололась.   
- Теперь старикан точно лишит тебя наследства, - загоготал Щепка.
- Почему это меня? - передразнил его Жевун.
- Потому что я - старший сын. Я родился первым.
- Брешешь! Это я первым родился! - и состроил мерзкую рожу.
- Нет, я! - Щепка ударил брата в живот.
И они снова схватились в драке.
- Входите, дети! - откуда-то сверху донесся слабый голос.
Братья нехотя расцепились и, отвернувшись в разные стороны, двинулись по темному коридору. На втором этаже было несколько дверей — но ручки не поддавались. В конце коридора на полу высвечивался яркий треугольник. Дверь в комнату была приоткрыта. Щепка и Жевун остановились на пороге и замерли, сосредоточено рассматривая лежащего на кровати родителя. Его большая косматая голова едва помещалась на подушке, а огромные глаза, вращаясь по сторонам, не могли надолго сосредоточиться ни на одном предмете. Солнце  заливало комнату сразу из трех окон - переливались на свету перламутровые фигурки шахмат, разноцветные стеклышки в восточных светильниках по обеим сторонам от кровати, резные тонкого серебра подсвечники, шкатулки, инкрустированные бирюзой и сердоликом. Драгоценный блеск живым огнем отразился в круглых зрачках Щепки и Жевуна. Голос отца вывел их из оцепенения:    
- Дети! - он посмотрел сначала на Щепку, затем на Жевуна. - Какие вы большие, какие взрослые!
Братья недоуменно переглянулись.
- Я позвал вас, чтобы проститься, - он старался говорить бодро. - Всю свою жизнь я странствовал. Мое путешествие окончено.
Он замолчал, чтобы перевести дух. Сыновья скучающе блуждали взглядами по набитой всякими редкостями и диковинами комнате. Они не любили отца. Вместо того чтобы жить семьей, он бросил их с мамой и отправился искать приключения. За прошедшие годы они лишь изредка получали от него открытки с видами разных мест и городов, где он останавливался. По сути, они его почти не знали и и не считали нужным изображать привязанность.   
- Наверное, я виноват перед вами, - снова заговорил отец. - Но меня всегда влекло новое, новые страны, новые друзья, открытия. Надеюсь, вы простите меня когда-нибудь. 
Щепка зевнул и посмотрел на часы. 
- Знаю, старики говорят долго и скучно. Да и время подстегивает меня. Поговорим о вашем наследстве.
Жевун перестал жевать, у Щепки задрожали кончики ушей.
- Этот дом такой же старый, как и я. Но даже если бы я хотел, то не мог бы оставить его вам -  он продан. За долги.
Щепка нахмурился.
- Вместе со всем имуществом.
Из груди братьев вырвался разочарованный возглас. Жевун уже собирался завести песенку про чертову дыру, но Щепка успел заранее ткнуть его в бок. 
- Не переживайте, дети. Я не оставлю вас с пустыми руками, - поспешил продолжить отец. - Я только что вернулся из поездки. Я привез нечто совершенно бесценное. Это сокровище дороже всего, что находится в моем доме.
Он указал рукой на стоящий в углу кожаный чемодан. С виду это был вполне обычный чемодан, оранжевого цвета, изрядно потрепанный временем. Очевидно, с ним отец путешествовал в течение последних лет. Сначала сыновья и не взглянули на него, на фоне сверкающих редких вещей он выглядел как... дорожный багаж. Но теперь, когда над кроватью отца повисло и слегка подрагивало хрустальным блеском слово «сокровище», чемодан стал магнитом для обоих братьев, стал пределом их желаний.
- Я нашел их в разоренной деревне. И как-то ночью вывез... 
Но близнецы не слушали. Слова плыли по воздуху и вылетали в открытые окна, не задевая слуха Щепки и Жевуна. Оба думали о том, как завладеть чемоданом раньше брата и успеть распихать по карманам побольше ценностей.   
- Вы не будете знать, что с ними делать. Это загадка, большая загадка. Вам нужно разыскать книгу в моем старом доме в Холодном логе... - едва коснулось ушей Жевуна. 
- … толстая... на 9-й странице подробная статья о... - это было последнее, что услышали братья, перед тем как броситься на чемодан.
Кто первым коснулся ручки чемодана с сокровищами, неизвестно, но каждый из братьев был уверен в своем первенстве. Отпихивая соперника в сторону, то Щепка, то Жевун щелкали замками, но механизм не поддавался.
- Дети... - глухо позвал отец. Братья тряхнули головами и разом посмотрели в сторону кровати - отец лежал бездвижно. Веки его были плотно сомкнуты. Он умер.

Глава вторая. Кто самый умный?

- Хорошо, что мать взяла на себя похороны, - сказал Щепка за ужином.
- Ага, - кивнул Жевун. - Я даже близко к нему не подойду. Жутко боюсь мертвецов. 
Он передернул плечами и отправил в рот здоровенный ломоть морковного пудинга. Горе горем, решили братья, но голодными сидеть, по меньшей мере, глупо. Оказалось, что у отца была приходящая кухарка-крольчиха, и в духовке на кухне остался нетронутым морковный пирог и капустные галеты. И хотя сдобное тесто слегка зачерствело, а галеты по вкусу напоминали спрессованные опилки, ламы уплетали найденную еду за обе щеки.   
- Щепка, как думаешь, золотишко уже можно поделить или... - Жевун посмотрел на брата, - нужно ждать похорон? 
- Тут нечего делить. Все заберу я, - холодно сказал Щепка.
Жевун вскочил, готовый в любую секунду броситься в атаку. Еще секунда и он разорвет брата в клочья.
- Сокровищ захотел? -высокомерно спросил Щепка. - Давай вспомним, что случалось с каждой монетой, которая попадала к тебе с самого детства. Ты прожирал ВСЁ! У тебя нет ни одной целой пары ботинок, ты носишь заштопанные рубашки. Зато из каждого кармана у тебя торчит по початку кукурузы, а твой мешок доверху набит сеном и лишайником. И ты хочешь, чтобы я доверил тебе отцовское наследство?! Ни за что!
Он демонстративнно передвинул себе чемодан. Приняв угрожающую позу, Жевун встал напротив брата и... плюнул в него. Щепка отшвырнул чемодан в сторону и набрал полный рот слюны...
До рассвета близнецы выясняли, кто из них старше и умнее, а главное, кому достанутся сокровища. Так и не придя к согласию, они уснули вповалку на кухонном диване.      
Утром Щепка едва разогнул конечности - все тело ломило, правый глаз подбит, на укушенном левом ухе остались следы зубов. Щепка огляделся. Вся кухня была завалена битой посудой, остатками пудинга и клочками белой и фиолетовой шерсти. Брат исчез. И чемодан тоже.
Пока Щепка обшаривал комнаты, подвал и закоулки чердака в доме, надеясь найти чемодан и заодно братца, Жевун трясся в вагоне поезда, который летел на всех парах. Он довольно щерился в заляпанное окно, представляя еще больше вытянувшуюся морду Щепки, когда пропажа вскроется. Под полкой у него стоял большой оранжевый чемодан. Жевун так хотел посмотреть на богатства, что, сбежав из дома, укрылся в кукурузном поле и отпер чемодан. Сокровищ внутри не оказалось - только пара свежих рубашек, деревянная маска с жуткой физиономией из тех, что были развешаны по дому, настольная лампа и записная книжка.
- Папаша боялся, что сокровища сопрут, и спрятал их. Что тут огромных деньжищ стоит? Маска? Лампа? - рассуждал наследник, перебирая содержимое чемодана в кукурузе. - Он говорил про девятую страницу в какой-то книге... - вспомнил он. - Я достану эту книжку - и мы узнаем, кто старше и умнее.
Тут же, в записной книжке он нашел адрес в небольшом городке Холодный лог, где некоторое время жил отец: Дубовая аллея, 14.
Железнодорожная станция находилась недалеко от фермы. Жевун прыгнул в первый поезд на запад, и спустя два дня вышел на заваленном снегом перроне крохотного вокзала. На висящей над входом в здание табличке было написано «Холодный лог». Краску на буквах обновили совсем недавно, и этот ярко-красный цвет — первое, что буквально прыгало в глаза сошедшим с поезда пассажирам. 
Внутри было тесно и жарко натоплено. Жевун громко высморкался в грязный носовой платок и сплюнул на пол. Хотелось есть. Из-за суматохи он не успел прихватить с собой из отцовского дома ни пирога, ни даже вареной кукурузы. В конце пропахшего соляркой зала примостился пирожник со своим лотком. На нем был накрахмаленный и глаженный фартук и шапочка. Все, как это бывает у енотов, кипенно-белое. Жевун направился прямиком к нему, но его опередила элегантная дама в красной вязаной шапочке и красных сапожках. За собой она везла небольшой саквояж на колесиках, на котором была укреплена плетеная корзинка.
- Э-э-эй, - присвистнул Жевун, разглядывая пассажирку.
Дремавший продавец встрепенулся. Увидев рядом даму, он сказал:
- Пирожков в путь для моей любимой покупательницы! На одиннадцатичасовом приехали?
- Нет, Тиркин, я только уезжаю, - улыбнулась дама. - Четыре пирожка с брусникой, пожалуйста.   
Она раскрыла корзинку, и продавец отпустил в них сверток. Жевун повел носом — по вокзалу плыл невероятный запах. Голод горячим утюгом упал на дно желудка и начал выжигать все внутри. Жевун выгреб из кармана горсть монет и последовал примеру дамы.   
- Трулли, - окликнул продавец покупательницу. - А как продвигаются ваши расследования?
Дама одарила его широкой улыбкой:
- Я сейчас ничего не расследую. У меня каникулы.
Часы пробили полдень. Жевун заглотил пятый пирожок и сплюнул на пол косточку.
- Братишка, не подскажешь, как мне попасть на Дубовую аллею? - спросил он.
- С радостью! Это на Мертвом острове. Если у вас найдется бумага, я нарисую план.
Через полчаса Жевун стоял перед бревенчатым домом с печной трубой и заколоченными окнами. Сбоку на двух гвоздях висела табличка с истершимися буквами «Дубовая аллея, 14». А под ней еще одна с размашистой надписью от руки: «Продается».
Снег во дворе никто не разгребал, и Жевуну стоило больших трудов прокопать дорогу к засыпанной двери.
- Надеюсь, что сейчас папаша горит в аду! - он пнул копытом дверь и громко выругался на непереводимом языке лам.
Дом под номером 14 был единственным на Мертвом острове, на который за пять лет не нашлось ни одного покупателя. Свежий лесной воздух, чудесный вид на поросший осокой берег реки, чистый пляж летом и веселый каток зимой — такой дом не должен был пустовать и одного дня. Но после того как отсюда съехал Чернокнижник — так в городке прозвали отца Щепки и Жевуна - на крыльцо поднимались лишь раз.
Стояло душистое лето. Молоденькая риэлтор лиса Марта пришла сфотографировать фасад и внутренние помещения для рекламы. Стуча тоненькими каблучками, она обогнула дом, щелкая резные наличники, выложенную разноцветной черепицей крышу, прекрасный розарий под окнами. Внутри пахло плавленым воском, мятой и смолой. Марта звонко чихнула — гулкое эхо ответило ей. Дом был набит разной мебелью и коврами, но звук отскакивал от стен так, словно они были голыми.
Хотя бывший хозяин аккуратностью не отличался, везде было чисто и прибрано. Но что-то в доме тревожило Марту, ей все время казалось, что за ней наблюдают. 
Когда оставалось отснять интерьер хозяйской спальни, Марта услышала странный грохот на чердаке.
- Я подумала, что в центре комнаты кто-то нагромоздил стулья, посуду, сковородки, а потом все это разом столкнул на пол, - рассказывала она.
Спасаясь от шума, Марта заперлась в спальне. Здесь не осталось ничего, кроме кровати и тумбочки. Ни ковров, ни восточных ламп, ни золотых зеркал, ни табуреток в виде слонов, ни подвесок, со стены на нее смотрела деревянная маска, выражающая ужас. Она именно смотрела, а не просто висела, как висит картина или медаль за победу в соревнованиях. Марта была не из робких, но желание поскорее убраться из дома овладевало ею все больше. Прицелившись, она начала щелкать все подряд. Нечаянно она навела объектив на неровной формы серо-голубой камень, который лежал на тумбочке. Затвор щелкнул, и тут же Марту ослепило вспышкой света. Запахло гарью и еще сильнее плавленым воском. Она сдернула фотоаппарат с шеи — он дымился. Покосившись на тумбочку, она увидела, что камень, который секунду назад напоминал отвалившийся кусок скалы, теперь изнутри светился голубым огнем... С криками Марта выбежала из дома, едва не прищемив шикарный рыжий хвост дверью.      
Вернувшись, она первым делом стала проявлять снимки. Дом снаружи получился живописным и весьма привлекательным, вторая же часть пленки была безнадежно засвечена.   
- Камень не дал себя сфотографировать, - рассказывала в вязальном клубе Марта. - Это не простой камень, он магический.
- И наверняка проклятый, - заключила барсучиха Вумсли. - Теперь жди неприятностей.
Так оно и вышло. История с камнем за день облетела все районы города. Дела у Марты постепенно пошли наперекосяк. Среди знакомых она прослыла чудачкой, к ней все реже обращались с просьбой продать дом. Разом исчезли и все женихи, в которых у рыжеволосой красотки прежде недостатка не бывало. А к проклятому дому никто не приближался. 
Жевун, отпрыск старого Чернокнижника, ничего о пугающих легендах Холодного лога не знал. Но даже если бы и знал, ему было бы совершенно наплевать. Задерживаться в старой избушке отца и знакомиться с жителями городка не входило в планы счастливого наследника.
- По-быстрому достану книжонку, разберусь с сокровищем и свалю из этой дыры! - так представлял себе досуг ближайших дней Жевун.

Глава третья. Происшествие в библиотеке

В первый день после отпуска на работе Трулли пребывала в превосходном настроении. С утра читателей не было, и она решила сделать небольшую уборку — протереть пыль со стеллажей. Перед глазами до сих пор мелькали заснеженные склоны – вверх-вниз, огромные лапы синих елей, тонкий дымок из труб деревянных шале. На второй день отдыха на спуске с Орлиной горы Трулли подвернула ногу и, съехав с лыжни, врезалась в едущего впереди лыжника. Они покатились вниз по склону, теряя палки и ломая лыжи. Когда же они наконец смогли остановиться, Трулли ждал сюрприз - сбитым ею лыжником оказался мэр Холодного лога и ее старый друг Четтер. Оба так обрадовались нежданной встрече, что не расставались, пока Трулли не пришло время возвращаться домой. И теперь у нее в голове постоянно звучали его слова -  «Может, хватит глупить, Трулли? Разве знает тебя кто-то лучше, чем я?» Четтер был ей чудесным другом, добрым и отзывчивым, но ему этого всегда было мало, а она... Трулли не успела закончить свою мысль — хлопнула входная дверь, и из коридора потянуло морозным воздухом. Она выглянула из-за стеллажей и, потеряв равновесие, едва не рухнула со стремянки. К ее столу решительно шагала барсучиха Вумсли с книгами в вязаной сетке. Одетая в длинное черное платье с белым воротничком она выглядела чопорно, как старая дева. 
- Ну это уже переходит все границы! Сколько можно издеваться над читателями? - она швырнула книги на стол. - Эй, здесь есть кто-нибудь? Ян, куда ты запропастился? 
- Одну минуту, Вумсли! - отозвалась Трулли. Приподнятое настроение вмиг улетучилось.
- Ааа, дорогуша, - громогласно пробасила Вумсли, увидев Трулли. - Наконец-то ты вернулась! Этот старый бесхвостый черт вообще тут ничем не занимался - целыми днями храпел в кресле!
Трулли нашла карточку Вумсли и по одной вычеркивала принесенные книги. Сохраняя несмотря ни на что приветливый тон, она сказала:
- Ян и правда старый. Но лучше него никто не знает эту библиотеку. Он проработал здесь всю жизнь. И меня всему научил. И я очень благодарна ему, что он согласился подменить меня на время отпуска. Иначе я не смогла бы толком отдохнуть.
Вумсли фыркнула.
- Значит, ты не знаешь?
- О чем?
- Пока ты каталась на лыжах с... - Вумсли хотела съязвить насчет Четтера — весь город откуда-то разом узнал, что Трулли провела отпуск с мэром. - Так вот, пока ты отдыхала, в библиотеке завелся хулиган! Он портит книги — вырывает страницы. Да! Я несколько раз говорила Яну, чтобы он оштрафовал бездельника. Но этот старый черт и ухом не вел.
Трулли не знала, что и подумать. Детишки иногда надрывали страницы или рисовали веселые рожицы на полях, но чтобы несколько книг подряд.
- И сколько книг испорчено?
- Откуда мне знать? Но мне попалось уже шесть. Четыре я прочитала и уже вернула, а вот еще две из этой стопки - «Подледная рыбалка» и «Мой последний роман».   
Вздохнув, Трулли отложила испорченные книги на край стола.
- Я обязательно с этим разберусь. Приношу свои извинения. Чем порадовать ваше семейство в этот раз? - с натянутой улыбкой справилась она. Теперь сомнений не было - ее отпуск закончился.
За первую рабочую неделю Трулли получила еще пятнадцать аналогичных жалоб - недовольные читатели возвращали книги и, если безобразие не прекратится, грозились перейти в заречную библиотеку. Вычислить хулигана было необходимо в самые кратчайшие сроки, и Трулли за неимением более интересного дела, решила провести небольшое расследование. Странностей в этом деле было две — во-первых, из всех книг была вырвана лишь одна страница, а во-вторых, эта страница всегда была одна и та же — под номером девять.   
- Знаешь, что я тебе скажу? - сказала Крулли, узнав о неприятностях в библиотеке.
Она пригласила подруг налепить вареников, и теперь все три овечки, перепачканные мукой и вишневым сиропом, забыли о тесте и обсуждали новое расследование Трулли.
- Кому-то приглянулось твое место! Вот тебе и вредят. Оглянись по сторонам и подумай, кому надоела его работа? Например, безуспешно продавать дома или с вечной глупой улыбкой сидеть на кассе в магазине... 
Крулли сделала многозначительную паузу, позволяя Трулли осмыслить намеки. 
- Марта или Бэнни? - удивилась Трулли. - Ну что ты?! Они — очаровательные девушки и не желают никому зла. Да и что им делать в библиотеке? Для них здесь слишком скучно. 
На минуту Трулли представила, как Марта старательно заполняет карточку нового читателя, по несколько раз переспрашивая его адрес и возраст.   
- Тогда старая сова! - предложила Фрулли.
- Фрулли, причем тут тетушка Ия?
- Не знаю. Она много читает, прилетает к тебе каждый день. А еще она не любит кактусы и вообще не очень-то мне нравится.
- Дааа, - задумчиво протянула Трулли. - Погоди-погоди!
- Что? - заерзала на стуле Фрулли, она была уверена, что ее догадка попала в точку.
- Я тут кое о чем подумала. На каждой книге указано, кто и когда ее брал, верно?
- Верно! - кивнули Крулли и Фрулли.
- Значит, если я составлю список всех, кто читал испорченные книги за последний месяц, смогу выяснить имя хулигана, - блуждающий по полу взгляд Трулли обрел уверенность, глаза ее сияли.
- Здорово, что она вернулась, да? - толкнула Фрулли в бок Крулли. Обе хихикнули. - Кстати, ты так и не рассказала нам про вас с мэром.
Крулли под столом с усилием наступила на ногу подруге.
- А, ну то есть я хотела сказать, про ваш отпуск с мэром... - поправилась Фрулли.
Расспросы про их дружбу с Четтером в последнее время так участились, что Трулли боялась не сдержаться и нагрубить кому-нибудь. Но лицо у Фрулли было настолько невинное, что Трулли даже не смогла рассердиться.
- Колючка мне в бок! Что вы хотите знать? Мы действительно не сговаривались и встретились там случайно, да, мы от души повеселились, как в детстве, да, он за мной ухаживал. И наконец, нет, мы не собираемся жениться! - последнее слово Трулли проговорила резко, почти с яростью.  - Кажется, я ничего не упустила.
Крулли и Фрулли притихли, по их кислой мине Трулли поняла, что подруги ждали от нее вовсе не этого. Разговор погас, и все трое снова взялись за лепку вареников. 
Вечер Трулли провела в театре вместе с Четтером. Все разглядывали их, наводя бинокли прямо на ложу, и громко шушукались. Трулли настолько расстроилась, что даже отказалась от предложения Четтера проводить ее домой. Погода была чудесная, снег тихо падал на землю — красная шапочка Трулли мгновенно превратилась в белую.   
- Кого я вижу! - воскликнул знакомый голос.
Трулли оглянулась — у дверей таверны, привалившись к стене, стоял Альфред. Пальто на нем не было и перчаток тоже. Вид у него был помятый и не выспавшийся. Они не виделись с самого ее отъезда.   
- Ты одна? Без мэра? - с издевкой спросил Альфред. 
Трулли закатила глаза — неужели в этом городе больше не о чем поговорить?
- Я иду домой, - сказала она. - И если у тебя есть другие темы для разговора, то можешь меня проводить.
- Не сегодня, - ухмыльнулся он. - Слышал, ты отлично отдохнула. Вот и я тоже...
Трулли хотела было сочинить ему в ответ какую-нибудь гадость, но лишилась дара речи — из таверны, покачивая бедрами, вышла Бэнни — у нее на плечах было наброшено черное пальто Альфреда. Она нежно улыбнулась ему и взяла под руку. Альфред взглянул в посеревшие глаза Трулли и только пожал плечами.
- Хорошего вечера! - отчужденно произнесла Трулли.
Она шла все быстрее, пока не перешла в бег. Теперь она уже бежала по улице, сама не замечая этого, и остановилась, только оказавшись в собственной прихожей.
- Нет, нет, нет, - твердила она. - Она не может ему нравиться. Она даже не знает, как правильно пишется его имя... Колючка мне в бок!
Полночи ворочаясь в постели, Трулли придумывала причины, по которым Альфред никак не мог увлечься молодой длинноногой куницей Бэнни. Получалось складно, но неправдоподобно. И снова приходили на память слова Чета. Устав от терзаний, Трулли решила выбросить из головы и Альфреда, и Бэнни, и Четтера — словом, все лишнее, что мешало ей погрузиться в расследование и найти того прохвоста, который потрошил книги в ее библиотеке. Впрочем, окончательно забыться ей не удалось. Выйдя из дома утром, она обнаружила на пороге целую охапку люцерны. Фиолетовые цветы лежали прямо на снегу. Трулли подхватила их и внесла в дом. Тот, кто хотел удивить овечку, достиг своей цели — она обожала люцерну и была восхищена тем, что кто-то смог достать для нее этот цветок среди зимы. Такое было под силу только кому-то очень деятельному, имеющему обширные связи и отлично знающему ее вкусы. Она невольно подумала о Четтере.      
- Разве знает меня кто-то лучше, чем он, - отозвалось ее сердце.

Глава четвертая. Встреча старых друзей

Четыре ночи без сна, и список книг с вырванными страницами был готов - всего их было 202. Но жалобы поступали почти каждый день, и Трулли понимала - эти цифры будут расти. Оставалось переписать имена тех, кто брал книжки, и вычислить среди них хулигана. Трулли была убеждена, что шалит ребенок или это развлечение придумала себе целая компания детей. У нее даже были некоторые соображения, чьих рук это дело. Но, не имея достаточных улик, она не могла никого обвинять. На систематизацию  имен ушло еще несколько дней и пять коробок песочного печенья.
Был вечер воскресенья, Трулли расположилась на уютном диванчике в архиве. На носу очки, между колен зажата банка розового варенья, а на покрывале перед ней длинный список читателей. Вооружившись карандашом, она обводила тех, в чьих руках побывало больше пяти испорченных книг.
В окно громко забарабанили. Трулли отперла щеколду — с улицы повеяло холодом, из  темноты в проем света шагнула Крулли.
- Трулли, ты поступаешь безответственно! - заявила она. - Мы не видели тебя уже две недели! Не приходишь на заседания клуба, пропустила день рождения Эльзы... А прямо сейчас Фрулли отмечает день кактусовода.
- С каких пор он в декабре? - удивилась Трулли.
- С тех, как Фрулли удалось вывести вечноцветущий кактус!
Крулли перелезла в комнату, молча стянула с дивана список и направилась к выходу. 
- Эй, я тут вообще-то работала, - выкрикнула ей в след Трулли. Но Крулли даже не оглянулась.
Трулли бросилась за ней, попутно выключая везде свет и натягивая пальто.   
- Хорошо, Крулли, я иду. Только отдай мне список.
Праздник кактусоводов в доме Фрулли был похож на детский утренник — все сидели в картонных разрисованных колпаках на резиночках и дудели в разворачивающиеся язычки-гудки. У Фрулли между ушей помещалась зеленая корона, из которой торчали сделанные из зубочисток колючки. На столе в пластиковой посуде были разложены огромные куски торта в виде кактусов, украшенные кремовыми цветочками.         
- Здорово получилось, да? - Крулли указала на торт.
Трулли кивнула. Перекинувшись с гостями дежурными трафаретными фразами, она  пододвинула к себе тарелку и погрузилась в свой список. Вокруг шумели, хрустели, прихлебывали и распевали песни. Изредка выныривая из своих мыслей, Трулли присоединялась к поздравлениям Фрулли с ее важным достижением и снова начинала  задумчиво водить карандашом по листку бумаги. 
- Это невероятно! - бормотала она себе под нос. - Как такое возможно?
Скрупулезно штудируя список снова и снова, она сделала два вывода. Во-первых, испорченных книг было значительно больше, чем за месяц успели прочитать жители Холодного лога. Одни из них в последний раз затребовались год назад, другие — еще раньше. Нашлись и такие, которые ни разу не попадали к читателям. Во-вторых, у тех книг, что недавно выдавались на руки, были разные читатели. Лишь четверых читателей объединяло то, что их имена повторялись в двенадцати рваных экземплярах. Но даже эти не были похожи на сплоченную банду библиотечных хулиганов — бабушка инспектора Брикса, краснодеревщик Ульф, продавец Тиркин и Альфред.
- Или это массовый сговор читателей против меня, или все это дело рук одного.... - мысли Трулли как-то сразу зацепились за последнее имя. Альфред всегда оказывался там, где происходило что-нибудь противозаконное. Они давно не виделись, но подруги старательно снабжали ее свежими новостями о нем и его новой подружке.
- А что если Бэнни в самом деле решила остепениться и получить место библиотекаря, и Альфред ей помогает? С его набором отмычек вскрыть наш простенький замок на раз-два...
В груди Трулли бешено колотилось сердце. Она чувствовала себя как никогда уязвимой. И чем сильнее она ощущала свою беспомощность, тем острее было желание прищемить хвост этому обаятельному мошеннику.
- Крулли!
Трулли оторвалась от списка, чтобы сказать Крулли, какая она молодец и очень помогла расследованию. Но за столом уже никого не было - гости разошлись, посуду убрали, нетронутым был только кусок в тарелке Трулли. Общий свет в гостиной был выключен, но рядом с Трулли кто-то заботливо оставил ночник. Трулли зажмурилась, ей стало очень стыдно. 
- Колючка мне в бое! Как я могла... Теперь Фрулли думает, что я плохая подруга! И что поиск библиотечного хулигана для меня важнее, чем ее достижение. Самое ужасное, что она будет права. Ведь это чистая правда.
Торт пришлось доедать в одиночестве. А мысли в голове были одна грустнее другой. Уходя домой, Трулли дала себе обещание устроить вечеринку в следующую субботу и обязательно пригласить Фрулли и Крулли, и еще Эльзу, и Вумсли, и летучую мышь Клуни — репортера отдела криминальной хроники из «Сороки». Всех-всех, чьи праздники она так бессовестно пропустила.
 - За неделю я выслежу мерзавца и сдам его в участок, - со злорадством превкушала она. - Майор Прутик давно ищет повод прижать волка. И я знаю, кто мне в этом поможет.   
В самом центре Еловой пущи, приткнув дом между двумя толстыми дубами, коротал свой вдовий век старый заяц Ян. В прошлом импозантный смотритель библиотеки, владелец одной из самых роскошных личных коллекций книг в Холодном логе, а теперь просто подслеповатый старик в очках с толстыми стеклами и седой бородкой. Своих детей у него не было, и он обожал Трулли, словно она была крохотной зайчишкой с розовым носом и милыми завитушками возле ушей. Когда несколько лет назад он подыскивал себе преемника, на место библиотекаря претендовали двое — учительница этикета тетушка Ия (о да, уже тогда ее звали именно так), и юная особа по имени Трулли. Она была художницей и везде таскала с собой плотные листы картона и набор черных карандашей. Ни пейзажей, ни натюрмортов она не рисовала, только портреты жителей городка. Однажды встретив Трулли в очереди в поликлинике, он заметил, что она набрасывает портрет старого тетерева, почтенного доктора.
- Трулли, - спросил Ян, - зачем ты рисуешь всех подряд? Руку набиваешь?
 Трулли простодушно ответила:
- На случай, если кто-нибудь из них совершит кровавое убийство, а потом сбежит. Полиция объявит его в розыск — а портрет уже есть!
Ян недоверчиво покосился в сторону проходящего по коридору доктора Фурса, и его  передернуло.
- Об этом я как-то не подумал, - сказал он.   
Тетушка Ия была старше, опытнее и мудрее, она много знала и, наверное, стала бы отличным смотрителем библиотеки, хранительницей старой традиции. А библиотеке, считал Ян, нужна свежая мысль и молодость. Целый год ян обучал Трулли основам библиотечного дела. За это время в ее папке появились восемь его карандашных портретов — а фас, профиль и даже со спины. Ян подозревал, что Трулли знает о нем немного больше, чем он сам. Благодаря феноменальной внимательности, она запоминала, как и где разложены газеты, в каком углу зала накануне поменяли местами две книги и сколько посетителей за день пропустил читальный зал. Когда пришло время уходить, он с легким сердцем оставил дело своей жизни на Трулли.
- Тук-тук! К вам гости!
Тяжелая входная дверь осталась неподвижной, и Трулли по старой привычке обошла дом и тихо постучала в окошко кабинета. В доме было пять комнат, но все свое время Ян проводил с книгами в кабинете. На подоконнике изнутри, как и много лет назад, стоял пожелтевший от времени фарфоровый ангел с крылышками — любимая статуэтка его покойной жены.   
- Бегу, бегу!
Трулли узнала скрипучий голос зайца и снова взбежала по лестнице. Замок щелкнул, потом второй, и еще один — Ян всегда очень боялся, что кто-нибудь влезет в дом и выкрадет его книги. Дрожащими пальцами нацепив очки на нос, он расплылся в белозубой улыбке:
- Трулли, малышка! Я очень рад — входи же! 
Он посторонился, чтобы пропустить Трулли в дом. Затем спустился на пару ступенек вниз и несколько раз посмотрел на дорожку, ведущую со стороны реки, втянул ноздрями воздух — никого.
Чаепитие в доме Яна всегда было особенным для Трулли. Он не только угощал ее экзотическими сортами чая, о которых в Холодном логе никто и не слышал, но и рассказывал удивительные истории, вычитанные из заморских книг - то про синих китов, то про кровожадных русалок, то про летучий корабль. В молодости Ян мечтал стать моряком, но из-за неумения плавать его не взяли в матросы — выручили книги. Заочно он обогнул всю землю, побывал в самых далеких уголках мира и сделал десятки великих открытий. Слушая его истории, Трулли думала о том, какие чудесным отцом мог бы стать Ян, если бы решился жениться во второй раз. Но женщины рядом с ним долго не выдерживали - всему виной его страсть к порядку, закостеневшая с годами холостяцкая педантичность. Чай в чашки должен наливаться в три четверти от края, корешки книг на полках должны быть выстроены в строгую линию, словно солдаты на плацу, а любой передвинутый предмет должен быть непременно возвращен на свое место. Привлеченные кто умом Яна, кто изысканной обстановкой в доме, кто мечтами о большой семье, дамы бежали от него примерно после 26-28-го по счету замечания, полученного на первом же свидании. 
- Знаешь, Трулли, ты плохо выглядишь, - заметил Ян. - С женихом под луной гуляешь?
Трулли почувствовала на себе хитрый взгляд из-под очков и смутилась.
- Да-да, старый отшельник тоже знает последние новости, - хрипло засмеялся он.
- И вы туда же!
Пока Ян суетился с чашками и чаем, Трулли вынула из корзинки продолговатый сверток и начала разворачивать пергаментную бумагу.
- Нет у меня никакого жениха, и ни с кем я не гуляю, - сказала она. - Все равно лучше вас никого не найти.
У Яна от ее слов посветлело на душе — лис не нравился ему ни когда околачивался возле библиотеки, поджидая Трулли со стажировки, ни теперь, когда стал мэром и, очевидно, рассчитывал заинтересовать ее своим положением и дорогими подарками.   
- Вот! - торжественно объявила Трулли, отогнув последний слой бумаги — на большом фарфоровом блюде лежал восхитительный морковный пирог. Он был еще горячим и как будто даже дышал.   
Ян недоверчиво посмотрел на пирог, потом на Трулли:
- Ты научилась готовить?
Трулли покраснела. Почему-то ей вспомнилось печенье, которое она испекла на день рождения смотрителя библиотеки — торжество закончилось досрочно из-за сломанного зуба именинника.
- Это пирог из кондитерской моей подруги Крулли, - сказала она, краснея.
За чаепитием болтали о всяких пустяках, и Трулли никак не могла найти подходящий повод, чтобы перевести разговор на неприятности в библиотеке. Она знала — Ян очень расстроится.
И только, прощаясь, Трулли смогла выдавить из себя:
- Ян, я хотела спросить вашего совета.
Старик придвинул пальцем очки к основанию переносицы и посерьезнел. 
- У нас в библиотеке кто-то балуется - по одной странице вырывает из разных книжек... Вы ничего не заметили?
Ян схватился за сердце и присел на тумбочку. Трулли рванулась к нему:
- Что с вами?
- Нет-нет, продолжай! - попросил он. Дыхание его стало тяжелым и гулким. - Ты уже выяснила, кто это?
- Прямых доказательств нет, есть некоторые соображения. Но пока я не буду уверена...  Скажите, кто бы это мог быть, по-вашему? Дети шалят или кто-то... - она помедлила, словно слова прилипли к языку, и она никак не могла их сплюнуть, - или кто-то мне вредит?
- Почему ты так думаешь? - бледность начала спадать со щек старика. - Кто может вредить тебе?
- Ну не знаю, - Трулли уставилась в пол. - Может, кто-то, кто меня больше не любит, в смысле недолюбливает меня.
Старик поднялся, обнял Трулли за плечи и повел к выходу.
- Знаешь, почему-то я уверен, что это детишки балуются. Сходи в школу, поговори с родителями. Кое-кто отхватит отцовского ремня, и все прекратится. А о плохом не думай. Скорее всего, эти шутники меньше всего хотели навредить тебе.
Трулли хмыкнула: благородный старик верил в благородство других, и, конечно, ему ничего не было известно об отмычках ко всем замкам. Боясь ухудшить самочувствие Яна, она сделала вид, что успокоилась и пообещала прийти с докладом, как только схватит озорника за руку.
Дождавшись, пока Трулли скроется за поворотом, Ян, кряхтя и вздыхая, закутался в тулуп и вышел из дома через заднюю дверь.
- Старый болван! Ведь я знал, что так и будет! - бормотал он. - Скоро весь город узнает. Я должен это остановить. 
Он шел быстрым шагом, продираясь напролом через ветки. Ноги увязали в сугробах, но Ян не разрешал себе делать остановки. И только перейдя через мост, он присел на большой заснеженный пень, вынул из-за пазухи пучок валерианы и медленно разжевал его. Дышать стало легче. На левом берегу реки жизнь текла размеренно. Земли здесь было много, а домов - не больше десяти. Селились на левом берегу те, кто любил уединенный образ жизни или нуждался в нем. Ян миновал высокий и узкий дом, похожий больше на скворечник, с одним окном и дверью - лет пятьдесят назад облюбовала пара тетеревов  — доктор Фурс и его жена, детский врач Элика. Затем он обогнул хозяйство бурундука, местного учителя по заготовлению запасов. На его крохотном дворе рядом с домом уместились два сарайчика и сушка. В просвете между ветками показалась резная деревянная крыша — из печной трубы клубами вылетал черный дым. Прозванный в городке проклятым, этот дом как раз и был той самой причиной, почему район левого берега называли Мертвым островом. Ян набрал воздуха в грудь и нетвердой походкой вошел в калитку. Времени было в обрез.
На обратном пути Трулли хотела как следует поразмыслить и пошла длинной дорогой — вдоль реки, мимо обрушенного деревянного моста, минуя дома медведей и барсуков. Она еще не могла понять, в чем дело, но разговор с Яном ее обеспокоил. За много лет дружбы она впервые видела его таким взволнованным и чем-то испуганным.    
- Почему он так странно себя вел? - рассуждала Трулли. - Стоило мне заговорить об этом, у него даже голос изменился. Ян точно кого-то подозревает. Но почему он не сказал мне? Хочет сам их поймать? Не доверяет мне? Не понима... Ай!
Упругая ветка полоснула Трулли по лбу, и она, потеряв равновесие, свалилась в снег. Шапка отлетела в сторону. Было очень больно. Трулли потерла лоб, на белой варежке остались следы крови. 
- Отлично прогулялась! 
Трулли потянулась за шапкой, но не подняла. Ее взгляд упал на оранжевый чемодан. Он торчал из малинового куста. Ветки вокруг были неравномерно обломаны — так будто чемодан швырнули в заросли с размаху. Снег с веток наполовину осыпался, сам чемодан был лишь слегка припорошен метелью, стихшей пару часов назад. Трулли сделала вывод, что от чемодана избавились совсем недавно. Она подумала именно так «избавились», как будто с ним было что-то не так. В округе никого не было, как и следов того, кто принес чемодан. В ее любимых детективах бесхозные чемоданы не предвещали ничего хорошего, скорее наоборот. Замок на чемодане был сломан, а после падения крышку так перекосило, что она больше не прикрывалась.
- Не нравится мне это, - сказала себе Трулли и полезла в кусты.
Двумя пальцами она приподняла крышку и зажмурились, чтобы не сразу увидеть то, что находится внутри. Наконец она решилась посмотреть.   
- Колючка мне в бок! - воскликнула она разочарованно. - Тут же ничего нет.
Содержимое чемодана составлял ворох печатных листов. Некоторые из них были белые, глянцевые, другие желтые и истонченные. Отличались они и форматом — от маленьких, размером с ладошку, до больших альбомных. Края у них были неровные, словно кто-то тайком второпях вырвал их на память из понравившейся книги. На каждой странице был проставлен номер. Трулли перестала дышать.
- Не может быть! - она запустила руки в кучу бумаги, хватая наугад и проверяя, нет ли ошибки. Ошибки не было — это вырванные из библиотечных книг девятые страницы.   
Бежать за подмогой, чтобы оттащить чемодан домой, было рискованно, ведь тот, кто кинул его здесь, может передумать и вернуться.
Трулли дернула за ручку – чемодан не поддался.
- Ого! Кто ж твой хозяин – Кинг-Конг?
Всю дорогу из леса Трулли волокла свою ношу по земле. Чтобы листы не повылетали через щели, пришлось пожертвовать шарфом и обвязать чемодан в два обхвата. Добравшись до дома, Трулли оглянулась – слежки не было.      
У забора своего любопытно выглядывала Фрулли. В руках у нее был огромный лохматый фикус.
- Эй, Трулли! Ты в поход собралась?
- В поход? - отчужденно повторила Трулли. – Я?
- У тебя чемодан...
- Ах, да... За грибами ходила. 
Фрулли всегда казалось, что ее подруга Трулли немного с приветом. Вот и теперь – зачем-то за грибами зимой пошла. Да еще с чемоданом. Чемодан был странный – нелепо большой, оранжевый, перевязанный шарфом. Но самое главное, что не давало покоя Фрулли – чемодан был ей откуда-то знаком. И он точно не был чемоданом Трулли.
- Неужели она его стащила? – мельком подумала Фрулли, но почти сразу же забыла о своих подозрениях. Она увидела, что из чемодана выпал листок бумаги.
- Эээ... Трулли... Ты уронила...   
Но Трулли не расслышала. 
Листок подхватило ветром. Фрулли со скоростью ястреба сорвалась с места и, теряя тапки в снегу, через дорогу погналась следом.
Трулли втащила чемодан в дом и устало опустилась рядом на полу.
- Уфф!
Она развязала шарф и откинула крышку - под потолок взмыли несколько десятков листов. Один спланировал ей на колени. Трулли подняла листок:
- Возьмите один вилок капусты, ошпарьте кипятком и отложите на 15 минут. Мелко порубите пять черешков сельдерея... Та-а-ак... Похоже на книгу рецептов.
Она наугад вытащила из чемодана еще одну страницу. На ней был рисунок – дрожащие от страха семеро козлят и оскалившийся волк.
- Козлята отворили дверь, волк кинулся в избу и всех козлят съел, - прочитала Трулли и поежилась... – Хорошо, что наш волк едой в магазине отоваривается.
Одну за одной Трулли брала вырванные страницы и вчитывалась в текст – детектив, советы молодой маме, учебник истории, даже стихи. Разные книги, разная бумага, разный шрифт, только номер страницы одинаковый - девять. Трулли взглянула на часы – девять вечера. 
- Все одно к одному. 
Она сложила выпавшие листы обратно в чемодан и потащила его в кухню.
- И все-таки знания – это тяжкий груз...
Шел второй час увлекательного чтения страниц под номером 9. Трулли насчитала их в чемодане 459. Попытки разложить листы по темам ни к чему не привели. По некоторым обрывкам текстов было невозможно определить, из каких книг вырваны страницы. Но Трулли не сдавалась и читала-читала, стараясь запомнить содержание каждого отрывка.   
- Охохох... – тягостно вздыхала она, откладывая в сторону очередную страницу. Голова ее распухла от разрозненных историй, и новые туда ну никак впихиваться не желали.
На третий час Трулли начала разговаривать сама с собой. 
- Я библиотекарь, я люблю читать, я люблю читать. Та-а-ак, про что я еще люблю читать? Рецепт морковного пирога... Как починить трехколесный велосипед... Почему у волка кожаный нос... О, интересненько...
Вид у Фрулли был загадочный: глаза блестели, дыхание сбивчивое и лихорадочная блуждающая улыбка. Воротник пальто был поднят. Такой ее Крулли не видела никогда.
Шли долго. Впереди показалась река - вся ее зеркальная поверхность была изрезана следами от коньков. Сейчас на катке, словно две балерины в музыкальной шкатулке, кружили Бэнни и Марта. Тоненькие лезвия на их изящных ножках так и сверкали на утреннем солнце. Подруги хихикали и шушукались, поглядывая на кого-то на лавочке. Глядя на их порхающие фигурки, Крулли тяжело вздохнула: «На диету что ли сесть?» 
Наконец Фрулли остановилась.
- Вот здесь. Здесь можно поговорить.
- Фрулли, что за секретность? Почему нельзя поговорить дома? Я же вас с Трулли сегодня на чай позвала.
- Я не могу дома. Не могу при Трулли. Мне о ней поговорить надо.
- О Трулли? – удивилась Крулли.
Фрулли зашикала на нее и потащила отбивающуюся подругу под иву.
- Да в чем дело?
- Трулли замышляет убийство.
У Крулли от этих слов глаза на лоб так и полезли.
- Ты в обществе своих кактусов совсем рассудок потеряла? – возмущенно зашептала она. -  Трулли хочет кого-то убить?!
Обрадованная, что ее наконец-то услышали Фрулли заулыбалась и закивала.
- У меня и улики есть! – она вынула из-за пазухи сложенный вдвое лист бумаги.
Крулли нахмурилась, но Фрулли и бровью не повела. Очень аккуратно развернув лист, она откашлялась и принялась выразительно читать.
- Чтобы перевезти тело с места преступления и спрятать, преступник обычно использует сундук или большой чемо...   
Рядом хрустнула ветка. Обе овечки вздрогнули, словно их застукали с телом на месте преступления. Никого! Крулли схватила Фрулли за шиворот и прошептала прямо в ухо:
- Так! Хватит в шпионов играть. Пошли отсюда – по дороге все расскажешь.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Фрулли снова забеспокоилась:
- Крулли! Ты про чемодан слышала?
- Тот, в котором преступники трупы прячут? Ага, слышала, - кивнула Крулли, на ходу откусывая от морковки. Из-за выходки Фрулли позавтракать ей с утра не удалось, и теперь жутко разыгрался аппетит.
- Как ты не понимаешь? Это инструкция для преступников. И она выпала из огромного чемодана, с которым Трулли ходила за грибами.
Крулли перестала жевать.
- То есть ты сейчас хочешь сказать, что Трулли, наша с тобой подруга Трулли собирается кого-то убить? И спрятать тело в чемодане?
- Да! А может, уже... – шепнула она.
- Что уже? Убила? Фрулли, ты в уме?
- Мне кажется, я даже знаю кого...
- Тааак, - едва сдерживая смех, протянула Крулли. 
Фрулли злобно глянула на нее и надулась:
- Не скажу! Ты смеешься надо мной!
- Нет, что ты! - Крулли взяла Фрулли под руку и, насколько это было возможно,  доверительно произнесла: - Я очень переживаю и за Трулли, и особенно за того, кого она хочет убить или уже... Кстати, кто это, по-твоему?
- Альфред! - шепнула Фрулли.
Крулли подняла брови и вскинула указательный палец:
- Точно Альфред! Я на днях видела, как она ему банку варенья подарила. Наверняка отравленное!
У Фрулли побелел нос, она с силой сжала Крулли запястье и остановилась. В одно мгновение в ее глазах можно было прочесть и удовлетворение, и ужас, от того, что ее догадка попала в точку. 
- Что же теперь будет? Бедный Альфред! Бедная Трулли!
Чтобы не испортить расследование Фрулли диким хохотом, который так и норовил вырваться наружу, Крулли отвернулась и зажала себе рот. Плечи ее сотрясались от смеха.
- Давай прямо сейчас пойдем к Альфреду. Вдруг он еще жив?
- Дамы, мое почтение! - из-за спины овечек вышел Альфред и замер перед ними в полупоклоне. - Мне послышалось, или вы обсуждали мое самочувствие?
От неожиданности Фрулли вскрикнула, обронила варежку и ретировалась вниз по улице. Крулли больше не могла терпеть - она упала на плечо волку и расхохоталась.
- Вы сегодня ели варенье?
- Нет.
- Вот и славно. Берегите себя, Альфред! - она похлопала его по плечу и, утирая катящиеся по щекам слезы, пошла прочь.
Альфред хмыкнул. 
- С этими овцами... никогда не знаешь, чего ожидать...

Глава пятая. Охота на предателя

По вторникам в школьном спортзале репетировали местные коллективы самодеятельности. Всего их в городе было два: певческий ансамбль и любительский театр. Трулли не умела ни петь, ни лицедействовать, зато ее подруги активно выступали на сцене. Крулли играла на аккордеоне и запевала тонким голосом, а Фрулли без труда перевоплощалась из капризной принцессы в одноглазого пирата и даже в шкаф. Хор и театр постоянно конкурировали за место для репетиций. Тем, кто не успевал занять спортзал, приходилось ютиться в столовой.
Трулли пришла в школу к самому концу репетиции и решила разыскать подруг.
В этот раз не повезло хору — сдвинув в угол столы и стулья, певцы, наступая друг другу на пятки, сгрудились напротив буфетной стойки и тянули заунывную песню.
Трулли приоткрыла дверь.
- Это вам не симфонический оркестр, здесь в толпе не спрячешься, пойте чисто! - кричал дирижер. - Осталось пять репетиций до позора!
В спортзале в это же время репетировали рождественскую пьесу. Сценарий к ней написала мать енота Тиркина, хозяйка прачечной Лина, а режиссером была учительница этикета тетушка Ия. Согласия между ними не получилось, и они попеременно выбегали на сцену, чтобы объяснить актерам, как правильно играть свои роли.
- Дома прийти и заниматься, чтоб вся семья у тебя умела это играть… - горячилась  сова, обращаясь к патрульному Тинки, который уже в третий раз выбегал на сцену раньше времени.
Гвалт стоял невообразимый.         
Первой в коридоре появилась разгоряченная Фрулли, она была одета в нелепый фиолетовый колпак и рваный балахон. Вокруг глаз иссиня-черные круги, к подбородку привязана густая черная борода. Если бы не кактус, который она несла в руках, Трулли бы и не узнала ее.
- Фрулли, есть секретное дело! - тихо сказала Трулли. 
- Секретное дело! - зачарованно воскликнула Фрулли, и эхо разнесло слова по пустым коридорам.
- Тссс! Вон тот кабинет не заперт. 
- Ты иди, а я сбегаю за Крулли.
Она сунула кактус в руки Трулли и, поджав полы балахона, побежала в левое крыло.
Трулли мельком прочитала табличку на двери кабинета и вошла. Здесь сова учила детей этикету. В кабинете пахло лаком для дерева и мастикой — паркет был натерт до блеска. По обеим сторонам от доски висели обучающие хорошим манерам плакаты. На одном джентльмен возле двери пропускает даму вперед, на другом дама первой протягивает руку для знакомства джентльмену... В самом центре доски почерком тетушки совы было написано «Лина - курица». Трулли представила себе, как раздосадованная придирками хозяйки прачечной учительница этикета, скребя мелом по доске, яростно выводит букву за буквой. Она стерла надпись и вместо нее написала имена подозреваемых: бабушка Брикса, Ульф, Тиркин, Альфред.
- Кто из этих четверых вредит мне? - спрашивала она себя и себе же отвечала: Ты и сама знаешь.   
- Ааа! Караул! - разнеслось по коридору. Тут Фрулли втащила в кабинет упирающуюся и вопящую Крулли.
- Пусти, чудовище! Спасите! - орала она.
- Крулли, что с тобой? - спросила Трулли.
- Монстр! - она указала в сторону Фрулли. - Он хотел меня убить.
Трулли не могла говорить. Схватившись за живот и безмолвно хохоча, она осела по стенке на пол. Крулли начала понимать, что что-то не так, когда монстр снял колпак и бороду и неожиданно оказался ее подругой Фрулли.
- И совсем я не чудовище! Я похититель Рождества, - сказала она обиженно.
Трулли сдвинула шторы и прикрыла дверь. 
- Девочки, мне нужна помощь! - сказала она. - Я не знаю, кому можно верить, а кому нельзя.
- Это связано с библиотекой? - догадалась Крулли. - Я слышала, что ее могут закрыть.   
- Да, - вздохнула Трулли. - Слишком много жалоб в последнее время. Мне нужно найти того, кто потрошит книги. Иначе... 
Она снова вздохнула.
- О, а это наши подозреваемые, да? - Фрулли указала на доску.
- Ты подозреваешь старую лосиху? - изумилась Крулли.
- Эти четверо брали двенадцать книг, которые потом оказались порванными. Хоть маленькая, но зацепка. Мне нужно, чтобы вы присмотрели за ними. Чем они занимаются вечерами, куда ходят, о чем говорят.
- Можно я буду следить за медведем? - вызвалась Фрулли.
- А я тогда за бабулей и Тиркиным. Они все равно соседи, - сказала Крулли. 
Трулли зачеркнула на доске три имени и отвернулась. Обращаясь за помощью к подругам, она втайне надеялась, что они избавят ее от необходимости шпионить за другом. Даже если этот друг бывший.
- Встречаемся через три дня у меня дома. И, пожалуйста, Фрулли, не надо прятаться ни у кого в сарае.
Фрулли покраснела до корней волос. Когда Трулли ушла, Крулли спросила:
- И как нам подобраться к ним, - она кивнула на доску, - незаметно?
Фрулли хлопнула по доске и подмигнула:
- Я уже все придумала. У меня дома есть костюм баобаба. Лучшая маскировка для работы в лесу. Одолжу тебе, если не испачкаешь. 
- А сама ты пальмой нарядишься? - хихикнула Крулли.
- Нет, пальму я уже играла, - ответила Фрулли. - У медведя рядом с домом пасека... Надену костюм пчелы.
- Зимой?
- Тогда снежинки.   
Крулли посмотрела на нее странным взглядом и пошла прочь. Фрулли пожала плечами и побежала за ней:
- Думаешь, у меня не получится? Я была лучшей из тринадцати снежинок.
Встречу заговорщиков назначили в доме у Трулли, в первый выходной после того, как  наблюдательные посты будут сняты. Крулли должна была собрать сведения о краснодеревщике Ульфе и бабушке Брикса. Подозреваемым Фрулли был пирожник Тиркин. Трулли взяла на себя слежку за Альфредом.
Перед тем как начать рассказ, Крулли поднялась и оправила юбку, словно она была ученицей и вышла к доске. Каждое слово она проговаривала четко и громко:
- Подозреваемый Тиркин, енот средних лет. Переехал из центра города в Еловую пущу, чтобы жить подальше от матери, которая не одобряет его занятие. По ее мнению, дело енота — стирка. В будние дни он продает пирожки в школе, по выходным - на вокзале. Торговля у него идет бойко, хотя по мне так тесто он замешивает слишком рыхлое. Холост, ухаживает за Эльзой. За три дня три раза ходил к ней в гости с большой корзиной пирожков с капустой. Когда нет покупателей, любит почитать на работе и в свободное время дома. Судя по обложкам, интересуется техникой и изобретениями. С книгами обращается бережно, даже листы не загибает. Все, кроме матери, отзываются о нем очень хорошо, - закончив отчет, Крулли обратно присела.    
Речь была произнесена на одном дыхании, так что Трулли заглатывала слова и целые фразы целиком, чтобы потом препарировать их в тишине. В ее блокноте из всего отчета Крулли было сделано всего несколько пометок. 
- А что ты скажешь о старой лосихе? - спросила Трулли.
- Бабушка Брикса, - как по указке вновь вскочила Крулли, - пожилая женщина, глуховата, страдает болезнью ног, любит делать хвойные ванны и постоянно вяжет шапки для разных животных. Из дома выходит очень редко. За три дня не вышла ни разу, но собирается, потому что на веранде две подписанные для отправления посылки. Зорко следит за здоровьем внука, переживает из-за его опасной работы, каждый вечер уговаривает оставить службу и открыть магазин головных уборов. Плохое зрение мешает ей самой читать книги - это делает внук. Она вяжет, а он читает ей женские романы. Очень милая семья.      
Крулли замолчала, ожидая, что скажет Трулли. Ей очень хотелось услышать похвалу, одобрение, но Трулли не смогла и рта раскрыть. Влезла Фрулли:   
- Все такие милые, вежливые, - раздраженно сказала она, - аж противно! Ты должна была собрать улики против преступников, а тебя послушать - можно каждого на доску почета вешать. Никудышный из тебя сыщик. 
Крулли обиженно шмыгнула носом, но промолчала. Фрулли, чувствуя, что теперь наконец настал и ее звездный час, развернула свернутый в трубочку большой лист и бойко зачастила:
- Объект «У». поступил под мое наблюдение третьего дня в четыре часа после полудня... 
- Объект «У»? - уточнила Трулли, пряча улыбку в складки шарфа. 
- Да! «У» - значит Ульф. Ты не думала, что нас могут подслушивать? - с видом всезнайки спросила Фрулли. - Объект проживает в Еловой пуще, в собственной пятикомнатной берлоге с женой и детьми. Он считает себя просвещенным, состоит в клубе настоящих джентльменов, ходит в библиотеку, но это только маска. На самом деле это настоящий семейный тиран. Он не позволяет семье уходить в спячку, заставляет жену каждую неделю ходить на занятия танцами. Постелил у входа в берлогу коврик и не пускает детей в дом, пока те не вытрут  об него грязные ноги. А сам даже не причесался ни разу за три дня. По вторникам он получает на почте газету «Вестник закона». Думаете, он ее читает, чтобы знать, какие новые законы принял наш мэр? Нипочем не угадаете, зачем она ему...    
Версий в зале не было. И Фрулли объявила:
- Чтобы делать себе самокрутки! Эту газету печатают на черно-белых листах, почти без картинок - так меньше вреда для здоровья. Я сама видела с дерева, как он взял свежий номер, помял страницы в руках, скрутил и давай набивать табаком.
- Но ведь Ульф не курит, - заметила Трулли.   
- Вот и жена его так думает. А он запрется в мастерскую, вроде как табуретку сколотить, а сам курит и сплевывает на пол. Ужас! 
Конечно, Трулли была наслышана о выходках Ульфа от ближайшей соседки медведей Вумсли, но чтобы он вел двойную жизнь... С другой стороны, ведь все вырванные из книг страницы целы. Нет, медведь хоть и не ангел, но к проделкам в библиотеке отношения, кажется, не имеет, думала Трулли. Крулли же, напротив, так впечатлилась подробностями семейной тирании, что была почти убеждена в виновности Ульфа. Большой, злой медведь, заставляет жену танцевать, а детей вытирать лапы, и к тому же пускает газеты на самокрутки — лучшего кандидата в преступники не найти. В этом Крулли пыталась убедить Трулли, когда Фрулли  их снова удивила. 
- Трулли, я знаю, кто наш преступник, - шепотом сказала она.
Подруги стихли - она продолжила:
- Вот, Трулли, ты же все время читаешь детективы. И там всегда убийцей оказывается не здоровенный детина вроде нашего Ульфа, а веселый колбасник или уборщик. Или вот, например, пирожник. Если бы я за ним следила, он бы уже сидел за решеткой!
Воображение Трулли тут же соткало яркую картинку: Тиркин аккуратно вытирает окровавленный нож о свой белоснежный фартук, а затем начинает разрезать им тесто для пирожков. Улыбка тронула губы Трулли, все-таки Фрулли была большой фантазеркой.   
- А как твоя слежка? Собрала компромат на Альфреда? - спрсоила Крулли.
Рассказывать им? – все существо Трулли противилось этому. Каждое утро она видела, как Альфред, одетый как франт, вальяжно выходит из дома, вальсируя на ходу, идет в свою антикварную лавку. Каждый вечер по пути из библиотеки она слышала звуки музыки, которые неслись из его лавки. Дверь то и дело хлопала, колокольчик позвякивал – в горящих окнах мелькали тени. Любители музыки слетались послушать пластинки на старинном патефоне. По наблюдениям Трулли, в последнее время Альфред жил очень весело и нараспашку - у него появилось много новых друзей. И подруг. Бэнни уходила из лавки последней, и он шел ее провожать. Каждую ночь, мучаясь от бессонницы, она видела возле дома его танцующую фигуру. Забирался ли он по ночам в читальный зал, чтобы напакостить ей назло? Она была уверена, что нет. Но разве это причина, чтобы снять с него все подозрения? Эта насмешливо приподнятая бровь, эта легкая походка, эта невыносимая самоуверенность в глазах…
- Пока ничего интересного, - коротко ответила Трулли. – Я склоняюсь к тому, что ни один из них не имеет отношения к нашему делу.
Лица подруг поскучнели. Особенно расстроилась Фрулли. 
- Но без вас я бы этого никогда не выяснила, - поспешила добавить Трулли.
Заручившись поддержкой обеих, если потребуется кого-нибудь разоблачить, Трулли достала из подпола по банке яблочного и грушевого варенья и подарила своим верным помощницам.
Уходя, Фрулли вела себя беспокойно, а от двери отрывистыми шагами вернулась:
- Присмотрись все же к Тиркину. Есть в нем что-то скользкое… И знакомства у него странные. Вчера я встретила в аптеке Вумсли, и она рассказала мне, что видела Тиркина в компании какого-то патлатого хиппи. Не из нашего города. По словам старухи, они говорили о каких-то книгах.   
Трулли обещала присмотреться. Все полученные от подруг сведения она занесла в свой блокнот. Перечитала все два раза – зацепок не было.
Свой вечер Трулли решила посвятить разработке новых версий.

Глава шестая. Ночная вылазка

Около трех часов дня возле дома 14 на Дубовой аллее появился гость. Опрятный, гладко  причесанный, одетый в приталенное пальто и узконосые ботинки на тоненькой подошве. Он скользнул под зияющую дыру в заборе и стал всматриваться в окна дома. Запрыгнув на подоконник раскрытого окна кухни, Щепка нырнул внутрь. Через секунду из дома раздался истошный вопль.
- Попался! - заорал Жевун. - Ну теперь я тебе накостыляю! 
- Жевун! - взвыл второй. - Сними с меня этот чертов капкан.
- Это не для тебя, - фыркнул Жевун. - На одного мазурика, который свинтил наш чемодан. 
- Что? Ты потерял чемодан!!!
- Я не терял. Его у меня украли.
Братья ругались почти два часа. Периодически ссора переходила в потасовку, в которой оба кусались и мутузили друг друга. Когда силы закончились, братья решили перекусить.
- Отец не был ни свиньей, ни кротом. Это ты изуродовал дом? - спросил Щепка.
В каждой своей интонации Щепка постоянно насмехался над Жевуном. Жевун в ответ огрызался, показывая, что он ничуть не хуже.
- Я искал папашину книгу, провались она вместе с ним, - зло буркнул Жевун. 
Щепка заржал в голос:
- Вот дурень! Книгу не нашел, чемодан прошляпил.
Жевун хмуро уставился в пол.
- Я узнал, что все книги папаши передали в местную библиотеку. Я нашел одного дедка в библиотеке и заставил его откопать все папашины книги. Он выдирал оттуда страницы и приносил мне.
Щепка приподнял бровь.
- Я собрал полный чемодан этих листов. Но в них ни черта не было про сокровища! - сорвавшимся голосом сказал Жевун. - Осталось еще несколько книг, но старый хрыч отказывается дальше мне помогать, говорит, что библиотекарша что-то заподозрила.
- Теперь я здесь, - похлопал его по спине Щепка. - Я придумаю, как раздобыть книгу.
Кулинарные подвиги Трулли никогда особо не удавались. Но она с завидным упорством покупала себе пособия по выпечке тортов, ватрушек и пирожков. Все попытки за случайным счастливым исключением заканчивались одинаково: тесто опадало, сахар вытекал из печений, пироги не пропекались. Трулли отправляла неудавшийся шедевр из духовки в мусор, набирала побольше воздуха в грудь и начинала заново.   
Рецепт пирога с брусникой, который Трулли решила испечь к приходу Фрулли, подсказала ее подруга Крулли. Угощение, по замыслу, должно было поднять боевой дух в команде — версии с подозреваемыми проваливались одна за другой. Но Фрулли случайно увидела, как Ульф закапывает на заднем дворе книгу и решила продолжить наблюдение за его берлогой.
Фрулли пришла с опозданием. Не раздеваясь, она молча присела в кухне на краешек стула и уставилась в потолок. Через какое-то время занятая пирогом Трулли обнаружила, что слышит гул ветра с улицы. В компании Фрулли и себя-то не всегда услышишь, а тут... Уж не заболела ли бедняжка, выслеживая тайного курильщика, решила Трулли. И только она собралась справиться о здоровье подруги, та прервала молчание первой:
- Трулли! - чуть слышно сказала она, словно надеялась, что ее не услышат. - У меня маленькая проблема.
- Какая? Снова теплица обвалилась? - Трулли вспомнила, что давно обещала Фрулли выяснить, кто шатается вокруг теплицы, из-за чего опоры всякий раз обваливаются. Чувствовать себя плохой подругой было уже привычно.
- Нет, Трулли, не беспокойся. Теплица снова обвалилась, но я хотела сказать тебе не об этом. Она сделала паузу. Трулли сняла очки и очень внимательно посмотрела на нее. 
- Я следила за домом объекта У...
- Что-нибудь новое?
- Да, то есть нет. В общем, та книжка... она только с виду книжка. На самом деле это фляжка... С медом. Жена объекта следит, чтобы он соблюдал диету и не переедал сладкое. Вот он и приспособился втихаря мед на заднем дворе хлебать.
У Трулли отлегло от сердца: хорошо, что рассказ не про Альфреда. Губы смягчила улыбка.
- Ну я вообще-то не про мед хотела рассказать, - продолжила Фрулли против своего желания. - Я сидела на дереве, и совершенно случайно... не знаю, как это вышло... в общем, я уснула.... Ну не то что бы уснула... так, задремала минут на десять-пятнадцать. Хотя нет, конечно, нет... минут на пять, даже на две...
- Фрулли!
- И тут хрусть! Подо мной подломилась ветка.
- Ты ушиблась?
- Да, то есть нет. Я упала в телегу на какие-то старые покрывала. А тут Альфред. Он спросил, почему я так странно выгляжу и не приехал ли в город  цирк.
- А почему он решил, что ты странно выглядишь?
- Ну не знаю, - пожала плечами Фрулли. - Пока я падала, платье снежинки разорвалось немного и...
Трулли закрыла лицо руками и беззвучно повторила «платье снежинки». 
- А я сказала, что цирк тут ни причем и что я выполняю секретное задание...
- Что ты сказала? Что ты сказала про секретное задание? - Трулли злобно сверкнула глазами.
- Почти ничего, - осклабилась Фрулли, отступая назад. - Только то, что ты попросила нас проследить за читателями библиотеки. И что я слежу за Ульфом, а Крулли... - голос Фрулли задрожал... - за Тиркиным и домом Брикса... 
- А что ты сказала про меня? - зарычала Трулли.
- Я... я ничего не сказала.
Трулли медленно выдохнула.
- Он сам про тебя спросил... - содрогнувшись от собственного голоса, продолжила она.
Глаза Трулли налились кровью, а Фрулли показалось, что сама она начала расти вниз.
- Колючка мне в бок!
- Я не знала, как от него отвязаться. И сказала, что ты даже и не думала за ним следить по вечерам. И что ты сейчас, наверное, сидишь дома и вяжешь носки.      
- Нет-нет-нет! Только не ему!!! - сжимая ладонями лоб, Трулли бегала по кухне взад-вперед и все повторяла это «нет-нет-нет». На секунду она остановилась и снова подскочила к Фрулли.
- Ты прямо сейчас пойдешь к нему и скажешь, что все наврала. На самом деле ты подозреваешь, что Ульф ворует из твоей оранжереи гладиолусы, и поэтому ты следила за ним... Поняла?
Фрулли молча кивнула. Пока Трулли говорила, она сорок три раза пообещала себе не болтать лишнего — никому и никогда. А лучше всего дать обет молчания на год или на два.   
В дверь постучали. Трулли бросила взгляд в окно и тут же пригнулась.
- Это Альфред! Скажи, что меня нет дома. Или нет. Скажи, что я у тебя в гостях. Или нет, скажи... 
- Поздно... - прошептала Фрулли и по стеночке проскользнула к выходу. Трулли спряталась под стол, считая это хорошей идеей. 
Альфред вошел в кухню. Он был одет в домашний костюм и мягкие туфли, на носках которых лежал снег. Трулли забралась поглубже — ситуация была неловкая, но покидать убежище она не желала.
Он повел носом.
- Трулли, если в твои планы не входит спалить дом, я выключу духовку.
- Мой пирог!!! – Трулли, как ужаленная, вылетела из-под стола — из духового шкафа валил дым. Она дернула дверцу на себя, и черный едкий дым заполнил все вокруг. Это был восьмой сгоревший пирог в жизни Трулли. Альфред распахнул окна, мигом скинул пиджак и стал размахивать им. Он хотел было пошутить, но увидел, что Трулли снова сидит на полу и плачет.       
- Скажи честно, тебе жаль пирога или ты настолько не рада меня видеть? - спросил Альфред.
- Зачем ты пришел? Позлорадствовать? - спросила она в ответ, глотая слезы.
Альфред свалил пирог в мусорное ведро. На вид он был похож на кусок угля — такой же черный и твердый.
- Я пришел узнать, почему ты считаешь меня библиотечным вором. Твоя подруга сказала, что я подозреваемый. И что же я делаю? Ворую детские шапочки из гардероба? - ноздри Альфреда раздувались от негодования.   
Трулли подошла вплотную к нему, так близко, что ее овеяло тонким ароматом его духов. 
- Да, я слежу за тобой и буду следить, пока не найду улики против тебя, - в ее голосе слышалась ненависть и отчаяние.
Альфред усадил ее за стол. Она смотрела, как он хозяйничает на ее кухне, как заваривает свежий чай и разливает по чашкам молоко.
- Давай так. Я не вор. Прошлое не счет - с ним покончено, ты это знаешь. Я помогу тебе, если ты перестанешь скандалить и клацать на меня зубами. Я ведь волк, помнишь? И я тебя совсем не боюсь, - он улыбнулся во весь рот, показав ей ровный ряд своих белых зубов.    
- Мне есть кому помочь! - огрызнулась Трулли.
- Ах да, мистер мэр! - не сдержался Альфред. - Только и слышу о вас с ним. Подарю тебе на свадьбу клетку. Будешь его на ночь запирать.   
Трулли хотела было съязвить по поводу дружбы Альфреда с Бэнни, но тогда он узнает о ее переживаниях.      
- Кстати, Бэнни, - сказал Альфред, будто прочел ее мысли.
Она тут же запротестовала, но он остановил ее жестом.
- Мне совершенно наплевать.
- Как хочешь, - Альфред взялся за чашку и стал лениво потягивать чай.
- Ладно, - не выдержала Трулли. - Что там про эту глупую куницу?
Альфред разразился смехом.   
- Бэнни не так глупа, как ты думаешь, - сказал Альфред. - Хочу предупредить: у нее планы на твоего мэра. Она мечтает его свести под венец и просила меня поводить ее по светским вечерам.
- Что!?
- Мисс детектив сделала другие выводы? - лукаво прищурился Альфред.
Трулли поперхнулась.
- Ну как? Я больше не подозреваемый? Может, теперь расскажешь, что происходит?
- Ладно, - сдалась Трулли. - Я занимаюсь небольшим дельцем... У нас в библиотеке кто-то  вырывает из книг девятую страницу. Книги все разные — детективы, романы, мемуары, кулинарные, для садоводов. И число рваных книг растет с каждым днем. А на днях я нашла в лесу чемодан, набитый этими страницами. Кажется, наш первый преступник пострадал от рук второго, который украл у него чемодан. Замок на нем сломан. Но второй в чемодане не нашел того, что искал, иначе он бы его спрятал где-нибудь — закопал, например.   
- А почему ты вообще решила, что здесь какое-то преступление? Страницы может драть какой-нибудь шалопай вроде меня. От безделья или от... - Альфред загадочно умолк.
Вместо того чтобы продолжить, он взял со стола салфетку и начал рассматривать узор на ней.
- Так от чего еще? - Трулли очень внимательно посмотрела на него из-под очков.
Альфред понял, что увильнуть от ответа не выйдет.
- Ну... от неразделенной симпатии, например, - сказал он нарочито безразличным тоном. - Ты такая умная, привлекательная, так что какой-нибудь баран или козел вполне мог бы...
Трулли, пунцовая от гнева, встала, села на стул, но тут же встала вновь. Задетая ею чашка опрокинулась и на скатерти расплылось большое оранжевое пятно от ромашкового чая. 
Альфред был очень доволен собой - гнев Трулли умилял его и казался забавным. Почти с нескрываемым удовольствием он наблюдал за тем, как она метала в раковину чашки, а потом сдернула испачканную скатерть со стола.
- Я пытаюсь заниматься делом, у меня на руках 459 вырванных страниц и сломанный чемодан, а мне говорят про каких-то козлов! - бурчала она себе под нос.
Альфред поднял палец, намереваясь что-то уточнить, но Трулли одарила его таким испепеляющим взглядом, что он тут же принял серьезный вид:
- Итак, дело о библиотечном потрошителе. А к чему весь этот маскарад со слежкой? Про себя не спрашиваю, но чем провинился медведь и старая лосиха?! 
- Мне надо было с кого-то начать, - покраснела Трулли. - Надеюсь, никто из них не узнает о моих подозрениях. У тебя есть какие-нибудь соображения?
- Конечно, я не детектив... - почесал в затылке Альфред. - Пойдем!
- Куда?
- В библиотеку.
- Но ведь уже ночь, - протестовала Трулли, просовывая руки в пальто.
- Вот именно!
Метров в ста от библиотеки Альфред глубоко втянул ноздрями воздух и оглянулся по сторонам. 
- Чуешь? - спросил он.
Трулли тоже вдохнула. Но как бы старательно она ни принюхивалась, нос не давал ей никаких подсказок. Она покачала головой.
- Ступай тише, - сказал Альфред. - И давай помолчим.
Почему он никогда ничего не объясняет, думала Трулли, топая вслед, напускает на себя важный вид, будто он умнее меня. И тут она заметила следы. Это были следы аккуратных круглоносых ботинок, которые вели к задней двери библиотеки. Трулли молча дернула Альфреда за рукав и указала на них.   
- Вот поэтому и... - он прижал палец к губам.
Задняя дверь была приоткрыта. Но внутри свет не горел. Альфред снова потянул носом — теперь он был убежден, что в библиотеке кто-то есть. У Трулли был свой план: она решила обойти здание вокруг, на случай, если вор задумает выпрыгнуть в окно. Центральный вход был заперт на висячий замок, окна — темные. Никого. Вдруг изнутри донесся грохот и страшный волчий рык. От испуга Трулли даже забыла, как звать на помощь. Из горла вырывалось странное блеянье и хрип.       
- Трулли! Держи его! - заорал Альфред. Она вбежала обратно в библиотеку — Альфред сидел на полу и держался за голову.
-Ты видела его?
- Кого? Я никого не видела! - Трулли бросилась к нему и стала осматривать ушиб. 
- Он решил напасть первым, - сказал Альфред.
- Тебе очень больно? Чем он тебя ударил?
- Вот этой книгой, - Альфред поднял с пола огромную книгу сказок. - Тут написано: «из личного собрания Чернокнижника».
Он пролистал несколько страниц.
- Как думаешь, какой страницы тут нет?
Трулли вздрогнула и посмотрела на Альфреда безумным взглядом.
- Что ты сказал, Альфред?
- Сказал, что один из твоих читателей приложил меня книгой и что в ней...
- Тут написано: из личной коллекции... Ну и ну! Я тебя обожаю, обожаю! - Трулли кинулась на шею к Альфреду, потом резко оттолкнула его и скрылась за стеллажами.
Трулли отсутствовала несколько минут, в тишине слышался только скрип лестницы, которую передвигали с места на место. Наконец Трулли появилась со стопкой книг и вывалила их все на пол перед Альфредом.
- Означает ли это, что не пойдем ловить твоего вора? - поинтересовался Альфред. - Кажется, ты охотишься за ним уже второй месяц.
Трулли недовольно цыкнула на него. Она была слишком увлечена, повторяя одну и ту же последовательность движений — поочередно брала каждую из принесенных книг, открывала на форзаце, затем на развороте 8 и 9-й страниц, закрывала и откладывала ее. «Шишка на голове будет здоровенная», - думал про себя Альфред. Еще он думал про то, что надо бы запереть заднюю дверь и про то, что после свадьбы с Четтером Трулли вряд ли будет проводить с ним вечера. 
- Я столько раз держала эти книги в руках, искала, что в них общего, и не видела, - заговорила Трулли. - А когда ты это произнес, все сразу стало на свои места. 
Альфред болезненно улыбнулся: ей не было никакого дела до его ушиба.
- Все эти книги из одной коллекции. Много лет назад в Холодном логе жил один чудак. Путешественник и любитель экзотики. Он собрал огромную коллекцию книг. Когда он уехал из города, то оставил все книги в доме. И Ян забрал их в библиотеку. А чтобы они не потерялись, подписал, что их владелец Чернокнижник. На случай, если тот когда-нибудь вернется за ними.   
- Я вообще парень сообразительный, - сказал Альфред, - но сейчас совершенно ничего не понял. Кто все-таки пытался убить меня книгой?
- Тот, кто знает о коллекции больше, чем мы, - заключила Трулли, 
- Он приходит сюда по ночам, и у него, как мы убедились, есть ключ.
Во мраке библиотечный зал напоминал Альфреду волшебный лабиринт. Стоит только замечтаться, и вот уже потерялся среди стеллажей, доверху забитых книгами, пылью и призраками прошлого. Оставив Трулли наедине с ее новыми версиями, Альфред пошел бродить по залу, рассматривая книжные корешки на полках. Кроме них двоих в библиотеке никого не было, и ночной гость вряд ли бы рискнул вернуться назад, но Трулли почему-то не торопилась включать свет.
На одной из полок Альфред заметил знакомую обложку. Это была книжка с детскими сказками. Обложка у нее была потрепанная, видно, что она частенько переходила из рук в руки. Альфред не видел этой книжки много-много лет, с тех пор как ушел из дома искать удачи. Книги стояли тесными рядами, но слева одной книжки не хватало, и он легко вытащил сказки. Под ногами что-то хрустнуло. Альфред осторожно поднял ботинок от ковра и присел на корточки. Это были очки, точнее то, что от них осталось. Одно из толстых стеклышек треснуло, а когда Альфред поднял очки — развалилось прямо у него в руках.
- Трулли, я, кажется, сломал твои очки, - сказал Альфред. 
- Мои очки на мне, - отозвалась Трулли. - Я только что надела их, чтобы разобраться с надписями.
Она щелкнула выключателем, и яркий свет мгновенно залил зал.
- Где ты их нашел?
- На полу. 
Альфред успел вернуть сказки обратно на полку.
- А вот здесь стояла книга, которой тебя ударили, - Трулли указала на пустое место слева от них.
Чтобы восстановить события, Трулли попросила Альфреда выйти из библиотеки и вернуться назад по команде. Сама она стала напротив стеллажа, откуда взяли книгу.
- Он стоял тут с книгой в руках. Он уже успел вырвать страницу, и тут услышал шаги... - говорила себе Трулли.
- Альфред, давай! 
Альфред, крадучись, вошел в зал и приблизился к стеллажам и постарался принять ту же позу, как полчаса назад.
- Ты стоял спиной и не видел его. А он, вероятно, без очков принял тебя в темноте за полицейского и ударил первым, что было в руках. А в руках у него была эта книга.
Для большего эффекта она размахнулась, но Альфред на этот раз успел увернуться.
- Еще один удар по голове, и боюсь, что надолго выпаду из твоего расследования, - сказал он.
Уходя из библиотеки, Трулли поставила на прежнее место книгу, от которой пострадал Альфред, Страница из нее все равно уже вырвана, так что преступнику она была без надобности. А главную улику —  очки, по ее мнению, прямо указывали на книжного потрошителя - Трулли аккуратно завернула в недовязанный шарф и спрятала в свою корзинку. На вид они были вполне обычными, с круглыми толстыми стеклами — такие в городке носили многие. Но вкупе с тем, что она теперь знала про охоту на коллекцию Чернокнижника, это было настоящим подарком судьбы. За одну ночь столько информации! Она думала о том, что по количеству выясненных за раз обстоятельств преступления она обошла мсье Мышь из своего любимого детектива.
- Трулли, а зачем он снял очки? - спросил Альфред, перед тем как проститься с Трулли. - Вот ты надеваешь очки, чтобы читать. А он их, наоборот, снял. Что это за очки такие, которыми пользуются наоборот?
Вопрос застал Трулли врасплох и стер с лица довольное выражение. Насупившись, она выдернула свою корзинку у Альфреда и даже забыла сказать «до свидания!»
- Надо же ему всегда все испортить! - буркнула она своему отражению в зеркале. - Все-таки мне никогда не стать великим детективом, как мсье Мышь.

Глава седьмая. Пожар в библиотеке

На памяти Трулли зима в этот раз была уж слишком злая и снежная. По дому Трулли ходила в двух парах шерстяных носков. Спать ложилась под тремя одеялами. Холод она не любила и считала, что в морозы повсюду следовало бы объявлять перемирие, а преступникам официально запретить совершать злодейства.    
- От холода мысли на лету застывают, словно пораженные силой заклинания, - объясняла Трулли. - Похожие на вишни в компоте, они бесцельно плавают туда-сюда, а потом оседают горкой, так что не разобрать, какая где. Всякое расследование удлиняется в разы.    
Сама Трулли болела редко, потому что не забывала обвязывать шею шарфом и пила на ночь травяной чай с липовым медом. Но новое дело совсем лишило ее сна и бдительности. Сквозняк подобрался к ней неслышными шагами. Шел третий день, как Трулли была заперта дома простудой. Она поминутно чихала и разговаривала хриплым басом.
- Как я устала. Я не могу думать, - бормотала она, слоняясь по комнатам. Из карманов ее халата торчали проклятые страницы с номером девять. Также они были разложены на полу в ванной, под столом в гостиной и несколько страниц торчали из-под банки с вареньем.
Ночь с четверга на пятницу Трулли почти не спала. Она слышала скрип половиц на чердаке, в рамах свистел ветер - ей мерещилось, что в дом лезут воры. Измученная собственными призраками, Трулли поднялась в пять утра и больше не уснула. В четверть десятого к ней пришел Альфред. Вид у него был потрепанный и уставший, но Трулли ничего не замечала.
- Я заходил в библиотеку, мне сказали, что ты простудилась. 
- Да, попросила Яна подменить меня на пару деньков, - просипела Трулли, - а сама уже три дня из дома не выхожу. Чаю?
Из недр большого деревянного шкафа появился большой поднос с выпечкой и розетками с ароматным розовым вареньем. В окно настойчиво постучали.
- Там мистер «ходячее несчастье», - заметил Альфред.
- Впусти его, Альфред. Не зря я всю ночь ворочалась. Наверное, что-то случилось.
Шаркая огромными сапогами с бахромой по ковру, Брикс прошел в гостиную. На губах у него была вечная извиняющаяся улыбка, а на рогах висела лампа, которую Трулли неделю назад купила в прихожую.
- Я п-приношу свои извинения, но сегод-дня ночью произошло преступ-пление...
Дзынь! Лампа свалилась на пол и разлетелась вдребезги. Звон отозвался в ушах Брикса, он дернулся в сторону выхода, но Трулли остановила его:
- Постойте, Брикс. Я все равно собиралась купить новую. Что произошло?
- Кто-то влез в библиотеку и устроил п-пожар. 
- Наши книги! - закричала Трулли. Она представила, как книжный фонд, который  собирали много лет, чернеет в огне, превращаясь в невесомый пепел. Альфред обнял ее за плечи и что-то тихо проговорил на ухо.
Трулли поблагодарила инспектора за то, что пришел к ней рассказать о происшествии.
- Инспектор, я могу прийти посмотреть, что там случилось?
Брикс надеялся, что Трулли предложит помощь. Он знал: эта овечка способна раскрыть самое невероятное преступление. А это было одним из таких. Для мозгов инспектора казалось совершенно непостижимым, кому понадобилось жечь библиотеку. Правда, тут он вспомнил, что у Трулли простуда, а на улице зима и холодно.
- Я знаю, вы бол-леете. Вам не нужно выходить из д-дома. 
- О, не стоит волноваться. Я оденусь потеплее, - сказала Трулли, а потом обернулась к Альфреду. - И вот Альфред меня проводит.
- Да, - с готовностью откликнулся Альфред.
Едва за Бриксом захлопнулась дверь, Трулли вцепилась Альфреду в локоть и потянула в спальню.   
- Там! - она указала под кровать. - Скорее!
Альфред вытащил из-под кровати здоровенный оранжевый чемодан. 
- Неужели это ты? - подмигнул Трулли волк.
- Что я?
- Подпалила библиотеку. А теперь решила пуститься в бега.
Трулли вздохнула и пробормотала под нос что-то вроде «какой идиот», Альфред не очень четко расслышал, но свою ошибку понял.
- Сейчас ты возьмешь чемодан - осторожно, у него сломан замок - и выйдешь с ним через заднюю дверь.
- Куда?
- Спрячем его у тебя дома. Подожгли библиотеку - и меня могут поджечь. А тут улики. И вот еще это...
Она вытащила из-под подушки стопку конторских книг и сунула Альфреду.
- Трулли, если все так серьезно, может, и ты ко мне переедешь? Временно.
Трулли нетерпеливо закатила глаза, и Альфреду показалось, что в мыслях она снова назвала его идиотом.
Через минуту Альфред с чемоданом наперевес и книгами за пазухой пробирался сугробами к своему дому. Снег летел большими хлопьями, забиваясь в уши и глаза. Он почему-то думал о разбитой Бриксом лампе. Полчаса назад она с гордо вскинутыми лампочками встречала гостей, а теперь кусочки разноцветного стекла рассыпаны по всей гостиной.
- Сколько ламп в жизни Трулли переколотил Брикс... А она опять вешает новую, непременно красивую. Хотя жить ей... ровно до следующего визита инспектора...      
Даже хворь, вьга и дурные новости не могли заставить Трулли выйти из дома непричесанной. Она крутилась у зеркала, укладывая неподслушно висящие пряди. Прическа не получалась -  разозлившись, Трулли натянула на голову шапку. Дорога до библиотеки Трулли преодолела с трудом - у нее снова начался жар, тело била мелкая дрожь, перед глазами все расплывалось. Перед тем как повернуть за угол дома, за которым располагалось знакомое, выложенное красным кирпичом здание , она в нерешительности остановилась. Увидеть руины на месте библиотеки было бы невыносимо. Наконец она выглянула из-за угла — здание было целехоньким. У входа стояли Тинки и Минки.
- Полиция не тушит пожары, - отметила про себя Трулли. - Значит, все-таки не просто пожар.
При виде Трулли постовые почтительно расступились. Но услышав голоса внутри, она пожалела, что вышла из дома. По читальному залу расхаживал майор Прутик и отчитывал Брикса. Вид у него был не выспавшийся и рассерженный.       
- Ты остолоп! Как ты мог оставить место преступления?
- Я, я ходил к..., м-мне нужно было опросить... - оправдывался инспектор.
- Идиот! Где теперь искать сейф?! - завопил Прутик. - Один недоразвитый проворонил вещественное доказательство и преступника, другие, - он сердито смерил взглядом вошедшую Трулли, - затоптали ВСЕ следы вокруг дома.
Трулли откашлялась. Занимаясь своими расследованиями, она старательно избегала встреч с начальником полиции. О своей роли в раскрытии запутанных дел Трулли предпочитала не хвастаться, но простодушный Брикс не умел врать и всякий раз, когда знакомые или журналисты спрашивали его, как же удалось найти жулика, подробно рассказывал им о «бесценной помощи», которую оказала следствию Трулли из городской библиотеки. После каждого такого интервью бедолага Брикс получал нагоняй от майора. Вся слава досталась какой-то библиотекарше, а ее заслуга, он считал лишь в том, что она постоянно сует свой нос в чужие дела.
Вот и теперь она появилась, хотя о пожаре еще не знает никто. Майор, презрительно раскачиваясь на каблуках, обратился к Бриксу:
- Вот кого ты ходил опросить — библиотекаршу, которая сидит на больничном и ничего не может знать об обстоятельствах этого дела, - он повернулся к Трулли и с сахаром в голосе прибавил: - Как жаль, что на этот раз вы не можете помочь в расследовании.
- Вообще-то могу, - бодро сказала Трулли. - Вы позволите, майор?
- Смотрите, что хотите, только не путайтесь под ногами, - с напускным равнодушием сказал майор. - Нам еще тут работать.
Бегло осмотрев помещение, она успела заметить, что ни книжный зал, ни хранилище не пострадали — только маленькая задняя комнатка, где помешался архив и куда не имеют доступ посетители. Там хранились документы, журналы регистрации читателей, коробки с читательскими формулярами и реестр книжного фонда.
После того как они с Альфредом выяснили, каким образом книжный потрошитель попадал в библиотеку, она несколько раз устраивала засаду, чтобы его подстеречь. Но никто не приходил. А страницы из книг по-прежнему пропадали. В те, прошлые разы, когда она замечала следы чужого присутствия в библиотеке, в ее каморку никто не входил - видно, надобности не было. Да и заднюю дверь от черного хода отпирали своим ключом. Тот, кто пробирался в библиотеку прежде и потрошил коллекцию Чернокнижника, был, по наблюдениям Трулли, очень аккуратным, даже болезненно аккуратным вором. Он действовал, стараясь не менять обстановку в зале, и каждая случайно сдвинутая вещь непременно возвращалась на свое место. Почему для него это было так важно? Трулли не раз задавалась этим вопросом, но только теперь, когда она увидела варварский разгром в архиве и почти вырванный с корнем замок на двери главного входа, ее осенило - это были разные преступники. Первый не только отлично знал, как войти в библиотеку и выйти из нее незамеченным, без труда ориентировался в расстановке книг, но и совершенно точно, несмотря на полумрак, мог установить на место упавший или задетый предмет. Иногда он невольно допускал неточность в пару сантиметров и края вазы или стула слегка заезжали за  пределы отметин на ковре. Трулли замечала это, потому что уже много лет работала в библиотеке и знала наизусть каждую вмятину на ковре и пятнышко на полу. Если бы ей пришлось влезть в свою библиотеку, то она, наверное, точно также бы боялась попасться на такой мелочи. А это значит...
- Не может быть! - громко сказала Трулли — несколько голов разом обернулись к ней, но она и не подумала делиться с ними своими соображениями. - Но у него было столько возможностей... Зачем... Стоп!
Она резко остановилась на середине своей каморки и стала что-то упорно разглядывать у себя под ногами. На пепле остались следы разных ботинок. Преступников было двое. Они сновали туда-сюда, выскакивали грязными подошвами на ковер читального зала и опять возвращались назад, к архиву. У них не было ключа, не было готового плана, не было даже согласия друг с другом. И они, Трулли была уверена в этом, не знали, что ищут.   
- А кто сообщил о пожаре? - спросила она.
- Н-никто, - сказал Брикс. - Помощник мэра Тим возвращался из гостей и з-заметил, что в окнах мечется свет от свечи. Он за-ашел в участок и сообщил дежурному. А когда мы приехали, все п-полыхало. Наверное, жулик хотел замести сл-леды. 
Трулли сжала губы: нет, у них не было цели сжечь библиотеку.
- Они перетряхнули все бумаги в шкафу и моем столе, - рассуждала вслух Трулли, ползая по засыпанному пеплом полу и выбирая из него уцелевшие обрывки, - но там не было того, что они искали.   
Она подошла к тому месту, где стоял сейф — место под ним было единственным не испачканным гарью. 
- Оставался сейф, но открыть его они не успели — возможно, они тоже заметил Тима, или их спугнула полицейская сирена. Да... все так просто. Они занервничали и стали ссориться. Свеча упала на бумаги и пых! Они испугались, но все-таки не сбежали и спрятались неподалеку, чтобы в удобный момент вернуться за сейфом...
- Они? Поджигателей было несколько? Может, вы имена нам назовете? - не выдержал Прутик.
- Да, преступников было двое. Их имен я не знаю, - развела руками Трулли, - пока не знаю. А вот зачем они забрались сюда, могу сказать...
Прутик скептически ухмыльнулся.
- Я думаю, они пришли за этим, - она вытащила из своей корзинки толстый журнал, на котором было написано «Январь». 
- И что это?
- Журнал учета выдачи книг. К счастью, три дня назад я забрала все журналы домой.
Прутик подозвал Брикса:
- Какие-то психи подожгли библиотеку из-за дурацкого журнала? Ты можешь объяснить, что за бред она несет?
- Тру-лли никогд-да не ошибается, - сказал Брикс, нависая рогами над хомяком.
Трулли, конечно, не ждала, что майор поймет ее. Закончив с осмотром, она отвела в сторонку Брикса и шепнула:
- Хотите реабилитироваться перед майором?
Большие черные глаза Брикса радостно вспыхнули.
- Вы найдете украденный сейф... - она помедлила, - ровно на том же самом месте, откуда его забрали. Причем его установят точь-в-точь внутрь этого белого квадрата на полу.      
Лось вскинул голову — под треск сломавшейся гардины тяжелые бархатные занавески с бахромой мягко упали на пол.    
- Он вернет сейф на место? Как-то это г-глупо. Его могут п-поймать.
- Да, Брикс, он это знает, - с грустью в голосе сказала Трулли. - Но он не сможет поступить иначе. Мне пора. И не забудь, сегодня вечером!
Майор вернулся в участок, а Брикс с помощниками тщательно снимали отпечатки и собирали пепел. К пяти вечера библиотеку заперли на ключ и опечатали. Любителям чтения придется какое-то время обходиться домашними книгами. Брикс закончил оформлять бумаги около девяти и потопал домой. Снег под ногами был свежий, мягкий и почти совсем не скрипел. Приятно ходить по молодому снегу, думал Брикс. И следы всегда остаются четкие, понятные. И тут он вспомнил про сейф.   
- Трулли сказала, что сейф вернут на место. Если он там был, он оставил следы.
На радостях от своей догадки Брикс помчался к библиотеке. Парадная дверь была заперта и опечатана. Инспектор сорвал печать и осторожно вошел внутрь. В комнатах все еще пахло гарью. Стараясь не задеть люстру или шторы, он прошел через читальный зал и отворил дверь маленькой задней комнаты. В воздухе висела серая завеса — дым и частички пепла кружили над полом, словно кто-то только что побывал здесь и всколыхнул всю эту пыль. Брикс громко чихнул и обтер лицо носовым платком, которым ему служило кухонное полотенце. Он запомнил то белое место у окна, где стоял сейф. Щелкнув выключателем, он сразу уставился в угол комнаты — сейф был на месте. Снова.      
По спине Брикса побежали мурашки. Сейф вернули, как и обещала Трулли. Но как? Он еще раз обошел библиотеку в надежде найти ответ. Возле черного хода он заметил след.  Он был всего один. Кто-то у задней двери вляпался в разлившееся пятно краски. Брикс замер. Прямо перед уходом отсюда несколько часов назад он нечаянно задел полку с краской, и одна банка упала и разлилась. После этого в библиотеку никто не входил. Инспектор присел, взглядываясь в след.   
- След старомодного б-ботинка с закругленными н-носами, - задумчиво протянул Брикс. - Где-то я уже слышал про таки-е следы...    
Но в голову ничего не приходило.
- Больше я его не упущу, - сказал инспектор. Он подхватил громоздкий сейф и, взвалив себе на спину, отволок в участок.
Всю ночь инспектор охранял улику. Не смыкая глаз. А утром, едва Прутик, переваливаясь и кряхтя, вошел в свой кабинет, тотчас доложил ему о находке. К несчастью, заработать похвалу майора Бриксу так и не удалось — оказалось, что бедный сержант целую ночь сторожил абсолютно пустой сейф.

Глава восьмая. Выбор совести

Ухватившись за колокольчик, Трулли трезвонила так громко, что должны были услышать на другом берегу реки. Но в доме никто не отзывался. В окнах второго этажа горел свет, значит там затаился хозяин дома. Однако Трулли была упрямее и не отпускала колокольчик. В ее голове сформировалась отчетливая картина преступления. Но чтобы вести расследование дальше, ей было важно понять, какую роль в деле играл ее старый учитель. Ведь это его круглоносые ботинки оставили свежие следы на снегу возле библиотеки и в луже краски после пожара, а еще раньше его очки в спешке оброненные на  ковер раздавил Альфред. Теперь, когда она это окончательно поняла, вопросов стало еше больше. 
Ян очень осунулся и постарел за последние дни.
- Трулли!
Он протянул руки, чтобы обнять Трулли, но она отодвинулась, не сумев скрыть свое неприятие. 
- Я на минутку. 
В глазах Яна мелькнул страх — он все понял. Он знал, что Трулли догадается. Это было неизбежно. Под тяжелым пристальным взглядом ее наставник отступил назад, в дом. Еще одно слово, и он захлопнет дверь. Трулли опустила глаза. Теперь идея ей уже не казалась такой удачной. Она подняла корзинку со ступенек и стала спускаться. У калитки она обернулась — Ян все еще стоял с окаменевшим лицом, впившись в ручку двери.   
- Зачем вы это сделали, Ян? - спросила Трулли. - Это же ваша библиотека. Вы собирали эти книги, вы научили меня их любить.
- Но...
- Где ваши очки, Ян? Я знаю, как вы их потеряли. Ночью в библиотеке, когда выдирали страницы из книги Чернокнижника. Вы сняли их, услышав шум с черного хода. Хотели рассмотреть, кто пришел...
- Он обещал спалить библиотеку, если я не помогу ему найти книгу, - сказал Ян. В его голосе дребезжала старческая немощь.
Трулли взбежала вверх по лестнице:
- Книга из личной библиотеки Чернокнижника, так? Даже не книга. Страница из нее.
Ян кивнул.
- Номер девять.
Ян ухватил ее за запястье и потряс, заискивающе заглядывая в лицо. 
- Я не пускал его внутрь.
- Я знаю. Вы сделали все сами. Отпирали заднюю дверь своим старым ключом. А лестницу всякий раз возвращали на место.
Глаза старика увлажнились, колени затряслись.
- Потом явился второй, они потребовали, чтобы я показал им, где хранятся журналы учета выдачи книг. Я отказался. Они влезли сами.
- Они не знали, где искать, подрались и уронили свечу, - продолжала рассказывать Трулли. - Это вы вернули сейф?
- Да. Они требовали, чтобы я его отпер, - отозвался он. - Но как? Хотя о чем я, даже полиция признает, что ты всегда на шаг впереди.
- Вас выдала ваша аккуратность и боязнь попасться. Только вы знали, как расположены предметы в залах, где какие книги. И только вы могли при тусклом свете свечи с легкостью возвращать их на место — потому что делали это много лет. 
Трулли показалось, что за ними кто-то наблюдает. Она оглянулась, но никого не увидела.
- Я не хотел этого, Трулли, - заплакал Ян. - Мне не оставили выбора.      
- Выбор всегда есть, - сухо проговорила Трулли. Ей почему-то было стыдно. Она молча вышла за ограду.
Ян с потерянным видом смотрел прямо перед собой. Его впалая щека коснулась обледенелой двери.   
- Ты не спросила, кто они, - проговорил он.
- А я знаю, - громко сказала Трулли. - Это его дети.
Больше она ни разу не повернула головы назад. Прежнее уважение к наставнику улетучилось. Она испытывала только брезгливую жалость, какую вызывают слабеющие старики. Она ни за что не выдаст его полиции, но и возвращаться в этот со вкусом обставленным и заполненный страхом и глупой покорностью судьбе дом, не станет.    
После непродолжительного отсутствия Альфред спустился в кухню в домашнем костюме широкого кроя и мягких спальных туфлях. И едва Трулли уставилась на его свежее расплывшееся на штанине чернильное пятно, как он, не давая ей сделать неправильные выводы о его чистоплотности, заговорил:
- Я, конечно, не детектив, как ты, но меня с самого утра мучает один вопрос. Как четыреста... сколько там страниц?
- Четыреста пятьдесят девять, - сказала Трулли.
- Да, вот как четыреста пятьдесят девять страниц — ну то есть обычная толстая книжка — может весить как самосвал?
- Ты тоже думаешь, что там есть потайное отделение? Тебе пришло это в голову, когда ты затаскивал чемодан по ступенькам? - догадалась Трулли.
Альфред кивнул. Оба рассмеялись.
- Давай-ка еще раз осмотрим наш самосвал. Где ты его припрятал?
- Поближе к сердцу, - прищелкнул зубами Альфред и одним движением отодвинул тяжелый холодильник.
За ним приваленный к стене стоял чемодан. По губам Трулли скользнула улыбка: она заметила, что Альфред перетянул его помочами от брюк. 
- Кстати, я обратил внимание на замок. Он не просто сломан. Трулли, он вскрыт специальным инструментом, которым пользуются...
У Трулли от любопытства расширились зрачки.
- Домушники? - подсказала она. - У тебя тоже такой был?
- Он и сейчас есть, - горделиво сказал волк, но тут же запнулся. - Но ты же знаешь, я... В общем, если найти того, кто вскрыл этот замок, у нас будет и адрес твоего книжного потрошителя.
- Инспектор Брикс. Он наверняка мне поможет, - зажмурилась от удовольствия Трулли. Дело наконец сдвинется с места. - Как же все-таки хорошо, что ты был громилой...
За окном промелькнула тень. Что-то мягко ударилось в стекло. 
- Альфред! - вскрикнула Трулли. - Там кто-то есть.
Альфред подошел к окну - во дворе было пустынно, только ветер сбивал с веток снежные комья.
- Это снег с крыши обвалился, - сказал Альфред, обернувшись к Трулли. В ответ она устало улыбнулась. Принимать решения ей было уже не под силу.
- Лучше все же зашторить окна, - сказал Альфред.
Опустошив чемодан от бумаги, они несколько раз по очереди осматривали его и ощупывали с разных сторон. Легче он не стал, но и потайной карман не находился. 
- Надо разрезать обшивку, - предложил Альфред и обнажил когти.
На секунду Трулли почудилось, что с когтей капает кровь — ее затошнило. А если он был не только домушником, подумала овечка, зачем ему такие острые когти.
- Прости, Альфред, я бы хотела закончить на сегодня, - попросила она слабым голосом. - Я очень устала. 
Но Альфред не ответил. В одно мгновение в нем случилась какая-то жуткая перемена. Он молниеносно оказался на ногах и оскалил зубы. В глазах у него горел азарт, какого прежде Трулли не приходилось видеть никогда. Это был азарт охотника и убийцы. В животе стало пусто и холодно. Отталкиваясь ногами от скользкого пола, она пыталась отползти к дивану. Волк наступал, готовясь к смертельному для нее прыжку.
- Альфред! Альфред!
Она только и смогла, что выставить перед собой корзинку с вязаньем.
Трулли почувствовала, как что-то холодное коснулось ее шеи. Длинные загнутые когти легко вошли в плотный шерстяной шарф, который она после болезни не снимала... Рывок... Клубки выпали из перевернутой корзинки и раскатились по кухне. Страшный звериный оскал блеснул над головой. Стало темно...    
- Слушай, а ты отличный парень! - сказал знакомый голос из темноты. 
На мгновение Трулли почувствовала некоторое замешательство. Неужели после смерти она переродилась в мужском обличии?
- А я знаю, - ответил кто-то, но не она. Этот голос тоже был ей очень знаком. - Давай махнем вместе на рыбалку? 
Трулли приоткрыла один глаз, потом второй - она лежала под бордовым покрывалом с кистями и, кажется, все еще была овцой. Единственным источником света в комнате был торшер, но наброшенный на него платок скрадывал всю яркость лампы. Она едва различала две фигуры, которые сидели за большим столом в центре зала.
- Я задремала? - спросила у себя Трулли. - Мы осматривали чемодан, а потом... Потом Альфред взбесился...
Она встала с дивана, запуталась ногами в бахроме и упала на пол.      
- Эй, Трулли! Иди к нам!
Наконец она узнала голос - он принадлежал Четтеру. А второй, значит, Альфред? Ведь это его гостиная и его плед. Оба сидели за столом. В графине, на самом дне, еще было немного глинтвейна. Остальное, судя по состоянию лиса и волка, было выпито задолго до пробуждения Трулли.   
- За тебя, дорогая! - поднял кружку Четтер, расплывшись в глупой улыбке. - Я рассказал Альфреду про....
Договорить Четтер не смог, его рыжая голова камнем упала на стол, и он сразу же громко захрапел. Трулли отняла у Альфреда кружку и убрала со стола графин.   
- Когда это вы успели стать друзьями? - спросила Трулли у Альфреда.
Он показал ей глубокий след когтей на своей шее.
- Не с первого раза. У твоего поклонника тоже отметина осталась, - подмигнул Альфред. 
- И зачем весь этот цирк? - вздохнула Трулли. - Зачем ты напал на него?
Альфред передернул плечами, пытаясь сбросить хмельное веселье.
- Он сам виноват. Вошел в дом, когда мы говорили, да еще и пытался сзади закрыть тебе глаза - ну я и отреагировал.
Трулли сдвинула брови. 
- Потом, разумеется, извинился. Вспомнил про глинтвейн. Мы поговорили. Он рассказал, как однажды шпионил за твоими окнами, когда ты...
- Все! Дальше я ничего не хочу знать! - сказала Трулли, метнув осуждающий взгляд на Четтера. Она подозревала, что у него слишком развязался язык. - Я иду спать. Постарайтесь не убить друг друга.
Альфред убрал со стола, перетащил Четтера на диван и выключил свет.
- Мэр города пригласил меня на рыбалку, а самая лучшая девушка, кажется, меня больше не ненавидит, - сказал он самому себе. - Альфред, скоро ты станешь заурядным занудой, как все.
Подумав, он добавил:
- А может, ты просто чертов везунчик. 
Четтер спал блаженным сном сытого младенца и вряд ли бы стал разгуливать по дому ночью. Альфред не привык к присутствию на своей территории посторонних, но не  выгонять же мэра. Чемодан — вот, что могло отвлечь его от сна. Свет в его спальне горел до самого утра. Уснул Альфред за пару часов до зари. Ответ был найден, и он позволил себе впервые за ночь сомкнуть веки на более чем десять секунд.

Глава девятая. Кто спасет оранжерею?

В здании полиции было жарко натоплено, тяжелый горячий воздух наваливался на каждого, кто входил с холодной улицы. Инспектор Брикс варил в своем кабинете лечебный настой из шишек и можжевеловой хвои - из-за этого в коридоре было не продохнуть. Приема дожидались всего двое. Черная норка, новая школьная учительница пришла заявить, что какие-то хулиганы ночью разобрали ее забор и построили из досок шалаш на берегу Серебрянки. А седовласого крота, портового сторожа, инспектор вызвал свидетелем по делу о взломе в доме барсуков. Учительница от густого запаха едва не теряла сознание и не могла дождаться, когда же начальник участка оторвется от своих важных дел и примет у нее заявление. Но Прутик не выходил уже больше часа — из кабинета доносился странный свист и поскрипывание. В участок, громко хлопнув дверью, зашла Фрулли. На ней был розовый пуховик, из-под которого выглядывало длинное полосатое платье, голову венчала зеленая шляпа с пером. В сетке у нее болтался сломанный пополам кактус. 
- Ну и баня у вас тут, - обратилась она ко всем, разматывая шарф. - Где выдают веники?
Учительница и сторож только печально переглянулись.
- Эй, Брикс! Что у вас тут происходит? - крикнула она в конец коридора.
В глубине участка что-то громыхнуло, раздался звон посуды. Из дальней двери выглянула рогатая голова Брикса: «я уже ид-ду». Через минуту он появился с кастрюлей, из которой валил пар.
- Фрулли, здравствуй. Все б-болеют, я приготовил отвар. В-выпьешь? - он протянул Фрулли кастрюлю.
Горячий пар ошпарил ноздри овечки. Она отпрянула: 
- Спасибо, Брикс, - сказала Фрулли. - Я вполне здорова. Но лучше бы вы не с микробами боролись, а жуликов ловили. Где ваш майор? Я пришла заявить о преступлении. 
Очередь из двух посетителей оживилась — сторож отложил газету, а учительница перестала тоскливо смотреть на лежащий на ее коленях кусок доски. Решительным шагом нелепо одетая овечка шагнула к двери с табличкой «Начальник участка» и толкнула ее вперед. Из недр темного кабинета донесся тонкий свист, а затем густой храп — устроившись головой на подушке в цветочек, майор Прутик спал беспробудным сном. Брикс мог поклясться, что в тот момент из ушей Фрулли повалил пар. Хотя, скорее всего, это был пар из кастрюли.
- Ах так! - она стукнула об стол горшком с поломанным кактусом. Прутик подпрыгнул на стуле.
- Кто посмел?! У меня совещание! - взревел он, буравя маленькими глазками большого испуганного лося. Брикс не знал, куда деваться, и даже сделал попытку спрятаться за спиной Фрулли. Когда бешеный взгляд Прутика наконец оторвался от несчастного Брикса, он обнаружил, что в кабинете есть кое-кто еще, а именно овца Фрулли, подружка вездесущей всезнайки Трулли. И сгустки влажного грунта из ее горшка прилипли к его наглаженной рубашке. Истошный вопль уже готовился вырваться из его груди, но тут он сделал еще одно неприятное открытие - из коридора на них пялились две пары глаз.      
- С преступностью в городе вы также боретесь? - спросила Фрулли. - Во сне?
Прутик стащил подушку со стола, одернул свой костюм и жестом указал Фрулли на стул. Брикс с кастрюлей удалился, захлопнув дверь перед носом посетителей. 
- У меня оранжерея. Я цветочница, вывожу новые виды кактусов, - вмиг посерьезнела Фрулли. - Ваша жена покупала у меня гортензии и лимонное дерево. Так вот, на мою  оранжерею покушались.   
-Что значит покушались? - нетерпеливо переспросил майор, зевая в кулак. - Кто-то хотел убить ваш кактус? 
- Это не смешно. Какой-то шутник четыре раза обрушивал мою оранжерею, - Фрулли вынула из кармана листок и прочитала: - Поломано пять кактусов, восемь розовых кустов, три куста хризантем, два молодых кипариса... 
- Кактусы, розовые кусты... Вы спятили совсем? У меня в городе горела библиотека, за последний месяц случилось шесть краж из домов простых горожан. Что мне сделать? Приставить охрану к вашей оранжерее? Или самому засесть в ваших кактусах? 
Когда хомяк горячился, его толстые щеки подпрыгивали, как мандариновое желе. А когда и горячился, и разговаривал одновременно, из них во все стороны вылетали остатки зерен.
- Черт вас дери! - фыркнула Фрулли. - Я сама поймаю мерзавца!
Сломанный кактус полетел в самый угол кабинета.
В коридоре она столкнулась с Яном. Он выглядел расстроенным и смущенным.
- Привет, Ян! Вас обокрали, сломали забор, проломили крышу? Неважно. Вам тебе не помогут!   
- Я по другому поводу, - Ян хотел сказать что-то еще, но тут из кабинета вышел инспектор Брикс. За ним семенила молодая учительница с куском доски, лицо у нее было довольное. И она все повторяла: «Спасибо, инспектор!»
Ян преградил дорогу огромному лосю:
- Я хочу признаться в преступлении, - сухим голосом сказал Ян. - Пожар в библиотеке произошел по моей вине...
- Я не м-могу принять ваше п-признание. Это не вы. Трулли го-оворила, что преступников было несколько. Вы это несерьезно? - Брикс бережно взял старика под руку и повел к выходу, но на полпути их перехватил майор. 
- Сержант! - взвизгнул Прутик. - Ты слышал, что сказал этот гражданин? Он только признался в поджоге. А ты его отпускаешь?
- Но шеф, Тру-лли... - пытался возразить инспектор. 
- Трулли! Трулли! Заладили. Кто здесь начальник полиции: я или эта библиотекарша?!
Пока Брикс собирался с мыслями, майор вырвал Яна из объятий лося и втащил его к себе в кабинет. 
«Ну дела! - подумала Фрулли, провожая взглядом согбенную спину старика. - Кто-то стащил мои варежки. Прямо в полиции обокрали!» Она уже намеревалась поднять шум, но тут «украденные» варежки выпали на пол из кармана ее пуховика. Пора убираться отсюда и брать дело в свои руки, решила она.
В последний раз оранжерею обрушили два дня назад. На улице была зима, и Фрулли пришлось укрыть каждое растение пленкой. Починить стойки, заново застеклить помещение и установить ловушки для незваных гостей — вот, о чем думала цветочница, когда увидела его. Тощий хорек спускался с крыши ее оранжереи по приставной деревянной лестнице. На нем была кожаная куртка и надвинутая до носа кожаная кепка — вещи были ему не по размеру. Бросая косые взгляды по сторонам, он перебежал дорогу и скрылся за калиткой дома напротив.   
Трулли только что вырвалась из гостеприимного дома барсуков и возвращалась домой. Вумсли пригласила ее проконсультировать их с мужем. В их дом влезли воры — исчез гербарий редких экзотических растений, который старый барсук собирал несколько лет, и альбом фотографий самых красивых киноактрис современности в их лучших нарядах. Это уже была коллекция Вумсли. Накопления семьи не пострадали. Главный казначей не хранил в доме деньги, он не очень-то доверял замкам — весь бюджет был закопан в саду. У Трулли барсуки просили совета, как разыскать украденное. Первый совет Трулли дала сразу - не обращаться в полицию, если, конечно, барсуки не хотят, чтобы к вечеру о пропаже знал весь город. Об остальном она обещала подумать на досуге.
На выходе из леса Трулли услышала крики. Возле оранжереи происходила борьба. Когда она подошла ближе, увидела свою подругу. Фрулли держала за шкирку незнакомого ей хорька и требовала немедленного признания.
-Ай, ой, пуустиии! - верещал хорек.
- Ну уж нет! Теперь я сволоку тебя в полицию и сдам инспектору Бриксу. Вот он будет рад.
Хорек вырывался и норовил укусить овцу. 
- Фрулли! Что ты делаешь? Кто это?
- Это! - Фрулли сильно тряхнула хорька. - Это он!
- Это я-я, Брют, спасите меня, пожалуйста, - взмолился хорек.
Трулли преградила им дорогу. Зная методы Фрулли, она бы не удивилась, если бы узнала, что Фрулли тащит этого беднягу в полицию за то, что он случайно уронил ее кактус.   
- Или ты сейчас же объяснишь, что он такое сделал, или я, или я... больше с тобой не дружу, - заявила Трулли.
- Это он забирался обрушивал мою оранжерею и прихватил мои грабли. Устроил себе на ней наблюдательный пункт за домом Эльзы. Обчистить хотел мать-одиночку? - Фрулли пнула хорька в живот.
На физиономии Брюта читалось потрясение, он отчаянно отрицал несправедливые обвинения.
- Хотел-хотел! - кивнула Фрулли. - Я же его за этим и поймала. Крольчиха с детьми за порог, а он к дверям. Смотрю, ключи к замку подбирает. Ворюга! Сейчас все инспектору выложишь.
- Погоди? Так ты — вор? Домушник? - переспросила Трулли. Глаза ее засветились  странным желтым светом. Сама судьба бросила его в руки Фрулли.
- Я — нет, я всего лишь Брют. Я не хотел никого обчистить. Отпустите меняяя.
Трулли с силой выдернула хорька из цепких объятий Фрулли. Он трясся мелкой дрожью.
- Значит так! - сказала она, глядя желтым взглядом в его бегающие маленькие глазки. - Мы отпустим тебя...
- Что!!! - завопила Фрулли.
- Мы отпустим тебя, если ты будешь паинькой и ответишь на несколько вопросов.
- Что!!!
- Ну и пообещаешь держаться подальше от кактусов и чужих домов.
Брют обаятельно скалил зубы, соображая, по какой дороге лучше всего рвануть в лес. Чтобы хорек не подслушал их разговор, Трулли отозвала Фрулли в сторону и прошептала:
- Фрулли, я думаю, это он украл чемодан. Ты же видишь, как он напуган. Важно, не упустить момент. 
- Кажется, мы его уже упустили, - сказала Фрулли. 
Пятки хорька сверкали по узкой лесной тропинке. Трулли и Фрулли кинулись в погоню. Только сучья и снег летели во все стороны. Чувствуя, что силы на исходе, Трулли закричала:
- Полиция!   
Брют остановился, заметался по снегу, испуганно оглядываясь по сторонам. Тут на него прыгнула Фрулли и сбила с ног.   
- Ну все, ворюга, ты исчерпал лимит нашего доверия. Вяжи его, Трулли!
Овечки обмотали хорька тонкими и очень прочными нитками, из которых Трулли вязала полотенце. Чтобы он снова не сбежал, было решено перетащить его в оранжерею. Когда Фрулли стянула с его глаз кепку, хорек содрогнулся и прикусил губу. Он сидел на стуле, а вокруг было сто, а может, и двести кактусов с огромными иглами. 
- Дернешься, и встреча с инспектором Бриксом станет твоей несбыточной мечтой, - прошипела Фрулли, водя кактусом перед его дрожащим носом. 
- Я все скажу. Все, - мигом согласился Брют. - Я слышал, что у крольчихи в доме много...
- Брют-Брют.-Брют, - остановила его Трулли. - Про Эльзу очень интересно, но потом. А сейчас давай вспомним большой оранжевый чемодан. Ты украл его, надеялся разжиться чужим добром. 
Трулли испытующе посмотрела на хорька. Тот покосился на кактус и, заикаясь, проговорил:
- Да какое там добро? Настольная лампа и чья-то морда из дерева вырезана. Но у меня их уже нет.
- В чемодане было много книжных страниц.
- Слушай, подруга, ты и сама в курсе. А у меня полно дел.
- Когда и у кого ты украл этот большой чемодан? - потребовала ответа Трулли. От волнения сердце ее, кажется, совсем перестало биться. 
- Да я его знать не знаю. Длинный такой, волосатый, нечесаный, Я таких и не видел никогда. В заброшенном доме живет на Дубовой аллее. Как-то ночью я возвращался... из гостей, короче, шел. Смотрю, свет горит в том доме. А там не живет никто. Заглянул в окно, а этот патлатый в чемодан что-то складывает, а сам туда-сюда зыркает, прислушивается. Запер он чемодан и под кровать спрятал. Ну я подождал, пока он уснет, и...
- Что он несет? Какой заброшенный дом? - спросила Фрулли, ей не терпелось уже поскорее опрокинуть кактус на хорька ну или, как она и хотела раньше, оттащить его в участок.   
- Фрулли, это дом Чернокнижника. У нас в городе необычные гости. 
Не понимая ни слова из того, о чем говорили этот хорек и Трулли, Фрулли только хлопала глазами. Неожиданно Трулли расхохоталась.   
- И ты знаешь, что самое смешное? Я встречала его раньше. И его, и этот чемодан. В тот день на вокзале, когда уезжала отдыхать. Я только сейчас вспомнила.   
Потом она встала, походила взад-вперед между кактусами под изумленные взгляды и наконец, вспомнила про пленника.
- На этот раз мы простим тебя, Брют, но ты будешь мне должен. И когда я приду за долгом, ты не станешь убегать, а сделаешь так, как я скажу? Идет? - она протянула ему руку.
Брют дернулся, но ответить на рукопожатие не смог — он был связан.
- Фрулли, развяжи его. Пусть идет.
Хорек состроил жалобную физиономию и пустил благодарную слезу. Оказавшись за дверью оранжереи, Брют мгновенно сорвался с места и припустил по лесу, по мосту через реку на левый берег.
- Кажется, отбрехался, - говорил он себе, улепетывая во весь дух. - Сюда больше ни ногой. Брошу воровать и буду... играть на пианино.
Он даже остановился на мгновение озаренный удачной, по его мнению, идеей.
- Буду зарабатывать уроками! - сказал себе Брют, вытирая испарину со лба. - Да что угодно, только бы больше никогда не видеть этих овец. 
Где-то в верху ухнул филин. Хорек вжал голову в плечи и юркнул с тропинки в плотные заросли. 

Глава десятая. Пари с обменом

Вины Трулли в частичной утрате книжного фонда не было, но тем не менее она ее чувствовала. С твердой уверенностью, что жители не должны страдать, она решила стать для них живой книгой и предложила школе вести внеклассные занятия с детьми. Благодаря своей начитанности она могла говорить практически на любые темы и таким образом надеялась восполнить пробелы в знаниях учеников из-за испорченных книг. Директор воспринял идею с восторгом. И уже со второго занятия в классе не оставалось ни одного свободного места. Многие учителя задерживались после уроков, чтобы послушать, о чем на этот раз расскажет Трулли.
Больше других она сошлась с молодой учительницей пения Уфицей. Уфица была редкой красоты норкой, и столь же застенчивой и пугливой.  Она перевелась из соседнего города, чтобы спастись от преследования троих учеников-лоботрясов, трижды поджигавших ее хвост. Уфице отвели дом в Еловой пуще, неподалеку от совы, взявшей над ней покровительство. В школе к новенькой все отнеслись хорошо, даже дети не шалили на ее уроках. Но через неделю после новоселья кто-то разобрал ее забор и сделал из него   шалаш. Виновных не нашли. А еще спустя два дня разрисовали надписями сарай.   
- Я совсем одна тут, и не знаю, у кого можно просить помощи, - жаловалась Уфица. - Тетушка помогает мне в школе, но в другое время я... я не знаю... 
Трулли хотела бы пообещать, что разыщет хулиганов, но начинать дружбу с обмана считала делом недостойным.
После счастливого знакомства с Брютом Трулли поняла: время поджимает - и отправилась к дому Чернокнижника. Ее не пугали местные легенды о черной магии и проклятии, которое нависло над домом. О странностях бывшего хозяина дома ей рассказывал Ян. В этих рассказах были удивительные животные, несметные богатства, океанские глубины, безбрежные пески пустынь. Но не было никаких упоминаний о злодейском умысле или убийства невинных.
Дом действительно был обитаем: калитка приоткрыта, на крыльце следы, а со ставен сброшен снег. И печь, судя по копоти на верхушке печной трубы, недавно топили. Трулли обошла дом вокруг, заглядывая в каждое окно. Все комнаты, кроме одной, были пусты. Кое-где стояла отодвинутая от стен изысканная мебель. Дверцы были распахнуты. Пол местами разобран, в стенах зияли дыры. В единственной целой комнате находились двое. Один, взъерошенный, лежал на кровати с грязными ботинками на грубой толстой подошве. Второй точь-в-точь как первый, только очень ухоженный и одет с иголочки. Он сидел на стуле с газетой. Трулли не знала, кем они были. Но физиономию первого, непрестанно жующую сено, которое было, как в стойле, разложено по всему полу, Трулли узнала сразу.   
- Это он был на вокзале. Они же одинаковые.
Досуг братьев не был слишком разнообразным. В свободное от еды время они опустошали шкафы, поднимали пол и ломали перегородки.
- Они ищут то, что не нашли в библиотеке, - рассуждала Трулли. - Им все еще нужна книга. 
- Если бы не твоя дурь, у нас был бы хоть чемодан, - укорял зализанный лохматого. - После пожара в библиотеку уже не сунешься.
- А может, ты нашел книгу и спрятал? 
- А может, этой книги вообще не было? - зло сказал второй. - Пора сматываться из этой дыры. Папаша нас просто развел, как идиотов.
Лохматый сплюнул на пол и вышел из комнаты.
Трех дней наблюдений за избушкой Чернокнижника было достаточно — Трулли выяснила все, что хотела знать. Оставалось придумать, как уличить братьев в их проделках и заставить признаться. Плана не было, но она очень рассчитывала на изворотливый ум Альфреда. А пока что она вернулась к будничным делам.
Трулли не любила ходить по магазинам. Чтобы не слоняться попусту, она заранее составляла список и старалась не отклоняться от него. На этот раз в ее списке были две банки лака для лестницы и еще доски — восстановить забор Уфицы.    
- Ты решила построить баню? - спросил голос слева.
Трулли обернулась — это была Фрулли. Она выбирала грабли — из тридцати нужно было выбрать две пары, но Фрулли уже сорок минут перебирала их и не могла решить, что взять.
- Это доски для моей приятельницы из школы. Ей нужно помочь с забором, - сказала Трулли.   
- Я так рада, что ты наконец можешь больше не думать об этих книгах и поджигателях и заниматься обычными делами, - всплеснула руками Фрулли. - Придешь вечером в клуб? 
- Не сегодня, - коротко ответила Трулли. - Я почти у цели. Осталось немного, и я поймаю их.
- Можешь расслабиться, - кивнула Фрулли, не отвлекаясь от выбора граблей. - Его уже поймали. Я слышала, как он признался во всем Прутику. 
- Кого поймали? - хмыкнула Трулли. - Ты о ком?
- Об старике Яне. Это он все устроил. 
В голосе подруги Трулли услышала нескрываемое торжество. Обычно Трулли поражала подруг открытиями и новостями, а теперь было все наоборот. И Фрулли хотела насладиться этим ощущением сполна.   
- Хочешь, расскажу во всех подробностях?
- И многим ты уже рассказала? - спросила Трулли. Она была поражена.
- Кажется, больше никому, - задумалась Фрулли. - Ну, может, тетушке Ие, когда она покупала у меня тюльпаны для школьного праздника... Еще с Эльзой перекинулась парой слов... Она заходила справиться о моей оранжерее.
Трулли хотела что-то сказать, но…
- Потом я была на почте. В очереди обсуждали пожар... 
Зрачки в глазах Трулли потемнели.
- Понятно. Весь город знает.
- Трулли, но ведь я не врала! Я сама слышала, как он признался. Думала, ты обрадуешься, и снова станешь компанейской и будешь ходить с нами на каток.
- Как ты не поймешь! Он ни в чем не виноват. А теперь все думают, что это он поджег библиотеку.
Щеки и уши Фрулли окрасились в пунцовый цвет, плечи поникли от стыда. Сначала она раскрыла все карты Альфреду, а теперь опозорила старого зайца. Под тяжелым взглядом подруги, в котором читалось разочарование, ей представлялось, как вся рассказанная ею цепочка событий раскручивается в обратном порядке. Почта, рынок, Эльза в желтом вязаном  пальто, тетушка Ия с тележкой, ворюга-хорек, Ян с потерянным выражением лица. Как только он начнет говорить, она зажмет уши и поскорее уберется из участка. Если бы это было возможно.
- Я снова тебя подвела. Ты меня ненавидишь? - спросила она со слезами в голосе.    
- Конечно, нет, - отрывисто сказала Трулли. - Это моя вина. Нужно было действовать проворнее. Мне надо идти.
Трулли вся подалась вперед и покатила перед собой тяжелую тележку с досками. От приятного чаепития в компании Уфицы пришлось отказаться.   
Свой дом начальник полиции устроил в Высоких травах. Из его сарая для инструментов вел длинный подземный ход — через поле, под центральными улицами, и к полицейскому участку. По официальной версии Прутика, этот потайной путь был необходим, чтобы в случае нападения на участок вывести всех из заблокированного здания. На самом деле хомяк использовал ход, чтобы незаметно ускользать со службы раньше положенного срока. И кое-кто в Холодном логе об этой хитрости знал. Трулли нарочно наведалась в дом майора до его возвращения со службы.
- Вы не представляете, как он устает, - пожаловалась Трулли супруга Прутика. - Каждый день допоздна задерживается — то воров ловит, то банды мошенников. А сейчас у него такое сложное дело — библиотеку сожгли, вы слышали?   
- Я как раз по этому делу, - сказала Трулли. - Пришла исполнить гражданский долг. Думаю, после этого ваш супруг станет возвращаться домой без опозданий.   
Хомячиха с утра до ночи крутилась по хозяйству и нянчила двенадцать детей - все они были одинаково круглыми, с пухлыми щеками и всегда просили за столом добавки. Библиотеки она в глаза никогда не видела. Городские новости узнавала из газет, в которых печатали хвалебные статьи про ее мужа. Каждую такую статью она аккуратно вырезала маникюрными ножничками и вешала под стекло на стену в гостиной.   
От слов Трулли хозяйка так расчувствовалась, что пригласила ее на обед.
- Я пока прогуляюсь у вас тут, может, вашего супруга с работы встречу. У меня предчувствие, что сегодня он вернется раньше, - сказала Трулли. 
Бревенчатый сарай стоял позади дома. Трулли приоткрыла дверь: внутри стояли лопаты, грабли, валялась какая-то ветошь. В углу лежала большая охапка душистого сена. Она устроилась на тележке напротив. Ждать пришлось недолго. Внутри послышалось неясное движение. Трулли подошла поближе и заглянула внутрь. Прутик только что опустил люк подземного хода, который был укрыт под сеном, и уже собирался вздремнуть, как...
- Добрый вечер, майор!
- Что? Кто это?   
- Вернулись домой пораньше? - съехидничала Трулли. - Ваша супруга будет счастлива. Кстати, она пригласила меня на обед. Вы ведь не против?
- И здесь меня нашла! - взвыл майор. Он лениво вышел из сарая, запер его на висячий замок и зашагал к дому. Трулли не двинулась с места.
Майор остановился и, не оборачиваясь, недовольно сказал:
- Вы тут не из-за стряпни моей жены.
- Поразительная проницательность, - заметила Трулли. - Недаром вы шеф полиции. Майор, у меня для вас есть пара новых звездочек...   
В два прыжка Прутик очутился перед Трулли. Шерсть под его воротником топорщилась, щеки подобрались, фигура обрела былую стройность. В глазах сияли желанные звезды.   
- Вижу, что мы понимаем друг друга, - Трулли поправила воротник на его форме и протерла концом шарфа сбившийся значок. - Сработаемся — и вас повысят. Но придется немного поработать. И у меня есть одно условие.

Глава одиннадцатая. Живое наследство

За дверью послышалась возня и сдавленный шепот. Дети смолкли и, вытянув шеи, стали любопытно прислушиваться. 
Дверь скрипнула, в зал заглянул Альфред. Вид у него был очень обеспокоенный. Он кивнул и стал заговорщически подмигивать Трулли.
- Я очень занята! – зарычала Трулли. – Зайдите позже. 
Но Альфред не уходил и продолжал делать знаки.
Раскрасневшаяся Трулли вышла из кабинета:
- Что такое могло случиться, что ты решил сорвать мой урок?!
Альфред прижал уши. От ее голоса у него зазвенело в голове. 
- Я. Нашел. В чемодане. Потайное отделение, - сказал он, чеканя слова.
- И это не может потерпеть до вечера?
- НЕТ! – заорал Альфред.
Чемодан лежал на полу с откинутой крышкой. Потайное отделение было набито какими-то тряпками и смятыми газетными страницами. Трулли недовольно скривила губы:
- Ты сорвал мне урок, чтобы показать кучу ветоши?
Альфред присел над чемоданом и стал осторожно снимать газету и раздвигать тряпочки. По мере того как чемодан освобождался от хлама, скептическое выражение с лица Трулли сползало, а глаза округлялись.
На дне потайного отделения чемодана лежали… пятнадцать больших яиц. Нет, не так. На дне потайного отделения чемодана лежали… пятнадцать огромных яиц!
- Что? Что это такое?
Трулли одним пальцем дотронулась до округлого глянцевого бока одного из яиц – оно покачнулось. Она тут же отдернула руку.
- Ты решил меня разыграть? Чьи это яйца?
Но Альфред, похоже, ее не слушал. Он снова и снова пересчитывал яйца. 
- Куда делось? Не может такого быть! – бормотал он себе под нос. 
Трулли, которая еще не пришла в себя от находки, поняла, что на этом сюрпризы не закончились – только что случилось что-то еще.   
С бешеным взглядом Альфред бегал по кухне, сшибая стулья, и заглядывал под стол, холодильник, даже откинул ковер и заглянул под него. Ничего не находилось. Умаявшись, волк сел на пол и вытянул ноги.
- Одно яйцо украли!
- Ты уверен?
- Когда я уходил за тобой, их было шестнадцать. Не могло же оно само выйти погулять! – хмыкнул Альфред и отвернулся к чемодану.   
- Как сказать…
Трулли мягко развернула голову Альфреда к двери: у входа в кухню, переминаясь на длинных ногах, стоял взъерошенный птенец. Он был очень крупный, размером с утку, и своей полосатой желто-бурой окраской напоминал бурундука. В клюве у него была зеленая пуговица от твидового костюма, который Альфред купил на прошлой неделе. Еще несколько расклеванных пуговиц тянулись неровной дорожкой из гостиной. Он внимательно посмотрел на Альфреда, слегка наклонив голову набок — выразительные глаза птенца были окаймлены густыми ресницами.
- На школьного повара похож, да? – заметил Альфред, провожая скрывшуюся во рту  птенца пуговицу.   
- Такой же полосатый? – предположила Трулли, завороженно рассматривая птенца.
- Нет. Такой же всеядный.
Тем временем птенец осмелел и, высоко задирая ноги, стал подбираться ближе. В Холодном логе обитает много разных животных и птиц, но такого ни Трулли, ни Альфред никогда не видели. Птенец издал противный скрипучий возглас.
- Трулли, ты знаешь, кто это?
- Нууу… Точно не овца, - сказала Трулли.
- И не волк.
Трулли слегка оттянула крыло птенца и авторитетно заявила:
- Крылья есть...
В этот момент он извернулся и со всей силой долбанул ее клювом по пальцу.
-… клюв тоже имеется. По всем признакам - птица. Хвоста только почему-то нет. 
- А они с хвостом рождаются? – спросил Альфред.
- Кто?
- Они. Птицы.
- Обычно с хвостом. Но тех, кого я знаю, обычно вылупляются из яиц в десять раз меньше этих. И на ногах у них обычно больше пальцев, - Трулли указала на его жилистые лапы с двумя пальцами.
Альфред попытался поймать птенца, но тот растопырил крылья и принял угрожающую позу.
- Кажется, скоро тебе понадобится дом побольше, - не удержалась Трулли.
- Постой, - неожиданно воодушевился волк, - это ведь твой чемодан?
Гвалт и хлопанье крыльев могли привлечь ненужное внимание к дому овечки. А уединенный образ жизни волка вполне подходил, для того чтобы ненадолго сохранить тайну сломанного чемодана. Было решено оставить яйца и птенца у Альфреда до тех пор, пока в этой истории не появится ясность.
Вечером Трулли с подругами были приглашены на открытие школы танцев. В иной ситуации она бы отказалась — птенцы очень усложнили ситуацию, и времени на развлечения не было, но отказать Эльзе она не могла. У каждого есть своя крохотная заветная мечта, и когда она исполняется, друзья не должны стоять в стороне — Трулли была в этом убеждена. Школа танцев открылась в самом центре парка - на застекленной  залитой светом деревянной площадке кружили пары. Парней пришло немного, но почти все они столпились на террасе и делали вид, что обсуждают серьезные темы — в действительности больше всего они стеснялись показаться недотепами с кривыми ногами и тянули время. Фрулли с Крулли, Вумсли с тетушкой Ией, Бэнни с Мартой, еще нескольких танцующих девушек Трулли видела в самодеятельности, где играла Фрулли, пара учительниц, которых притащила сова, Тим с незнакомкой и еще инспектор Брикс со своей новой подружкой — тонконогой газелью Златинкой. Следуя указаниям Эльзы, они повторяли движения под легкие переливы польки. Трулли стояла у окна. Фрулли и Крулли по очереди приглашали ее, но она ждала Альфреда и не соглашалась танцевать.
- Как все-таки эти яйца попали в чемодан? Что за птенцы из них вылупляются? И причем тут книги? - рассуждала она, делая воображаемые рисунки на замерзшем стекле. С  одной стороны, кучка яиц, с другой — стопка книг. Чем они связаны, Трулли не знала.
Судя по окрикам Эльзы танцевальные па удавались не всем. Первой не выдержала тетушка Ия. Она тяжело привалилась к стене рядом с Трулли:    
- У-уфф! Старра я уже для такого веселья. А ты, Тррулли, почему не скачешь со всеми?
- Я.. я... - неохотно ответила Трулли. - Настроения нет.
- Берри прримерр с Бэнни и Маррты, - загоготала Ия. - Только посмотрри. Они, как парра стрраусов, хлопают рресницами и задиррают свои длинные ноги выше головы. 
- Пара страусов? - рассеянно повторила Трулли. Она словно очнулась ото сна и  развернулась к сове:
- Страусы - крупные птицы, с длинными ногами и шеей... Тетушка, скажите мне, у этих страусов птенцы по расцветке похожи на бурундуков? И еще у них по два пальца на ногах?
- Да. Очень необычные птицы, прравда? Кррылья есть, а летать не умеют. Я всю жизнь мечтала на них хоть одним глазком, - вздохнула сова. - Жаль, что живут они на дрругом континенте. Ты тоже читала о них?
- Читала... - обрадовалась Трулли. - Я читала совсем недавно. В одной из вырванных страниц! Наконец-то! Наконец-то все сошлось! 
Трулли обхватила тетушку за бока и пустилась с ней в пляс, а потом резко остановилась  посреди зала и выбежала с танцплощадки прочь. Сова сглотнула. Ее большие круглые глаза еще долго не мигая смотрели перед собой.
У ворот парка она столкнулась с Альфредом. Шаги у него были резкие, отрывистые. Пальто было наспех запахнуто.
- Танцы отменяются. У нас с тобой проблемы, - сказала она, подхватив его под руку и развернув в обратную сторону.
- Да неужели? Ты про птенцов? Я как раз хотел тебе сообщить, что их уже трое, и сейчас они громят мой дом. 
- Нет, Альфред, это утром они были просто птенцами. А сейчас это птенцы страуса. Слышал про них? Два метра ростом, самые сильные и длинные ноги, бегают быстрее всех в мире.       
- Вот так сюрприз в чемодане, - Альфред прибавил шагу. - Что будем делать?
- Вернем законным владельцам. Только сначала нам придется кое-кого разыскать.   
В городе об этом знали все: если нужно найти того, кому есть что скрывать, ступай на Мертвый остров. Густой еловый лес скрывал немногочисленные разбросанные в чащобах хижины. В одной из таких избушек несколько дней назад обрел свою новую миссию мелкий домушник Брют. Теперь, когда хорек встал на путь добра, его ничто не могло остановить. Украсть в музыкальной школе несколько нотных сборников Брюту не составило труда, пару часов пришлось потрудиться над фальшивым сертификатом о квалификации. Оставался пустяк — раздобыть рояль. Ведь нужно же на чем-то давать уроки. Таких инструментов в Холодном логе было всего два — один в школе, второй — в доме у мэра Четтера. Воровать у детей хорьку было совестно — местный сторож отличался прыткостью и к тому же больно бил копытами. Перед мэром Брют испытывал священный ужас. У Четтера с жуликами вроде Брюта разговор был короткий — он отправлял их красить заборы, мести улицы, мыть окна в детском саду, словом, позорить свое имя честным трудом.
Достать рояль было невозможно, но Брют не пал духом и решил пока хорошенько войти в роль. Сперва он разучил вальяжную походку и снисходительную ухмылку, свойственные, как он полагал, всем наставникам. Проходя мимо зеркала в доме, он распрямлял впалую грудь и хилые плечи и почтительно обращался к своему отражению: «Здравствуйте, учитель!», «Спасибо, учитель!», «Учитель, вы так добры ко мне». С каждым разом голос его обретал все большую уверенность, а плечи — стать. Постепенно идея поиска пианино поблекла в его воображении. Он начал думать о том, что учителю вовсе необязательно самому владеть нотной грамотой и складно играть. Главное — призвание. Вечер воскресенья Брют провел за карточным столом — козыри сами шли ему в лапы, и домой хорек вернулся в превосходном настроении.
- Сегодня, дети, - сказал он, кривляясь в зеркале в прихожей, - мы с вами будем играть...
Он потер лоб. Музыкальные названия давались сложнее, чем походка и обаяние. 
- Абажур? - спросил он у себя, но тут же поморщился. - Неет!
- Банджо? Тоже не то, - дурацкое слово вылетело из головы. - Понапридумывали, только детей мучить... 
- Это называется адажио, учитель, - подсказало зеркало.
В животе у хорька похолодело. Он вспомнил всю свою жизнь. Он дотронулся  дрожащей лапкой поверхности зеркала - тщедушный, сжавшийся комок шерсти был его отражением, но тогда кто та загадочная дама в пальто и с корзинкой.
- Кто ты такая? - загробным голосом спросил хорек.
- Пришла взять пару уроков, учитель! - ответило зеркало.
Тут Брют наконец сообразил, что находится в доме не один. Он обернулся: сзади него, в кресле у стены сидела одна из тех овец, что пытали его кактусами в оранжерее.
- За тобой должок, Брют. Пора его вернуть, - сказала овца.
Но теперь он был на своей территории. Хорек вальяжно отставил лапу к стене и, опершись на нее, вызывающе произнес:
- Какой должок? Ничего не знаю. Да я в первый раз тебя вижу. И кто меня заставит?
- Я! - произнес незнакомый мужской голос.   
 Он медленно повернулся - над ним стоял волк. И это было вовсе не привидение. Альфред сверкнул рядом острых зубов. 
Самоуверенности Брюта как не бывало.
- Я с радостью сделаю все, что хочет эта уважаемая ... эта … Трулли! - сладким голоском запел он, судорожно переводя взгляд с Трулли на волчьи клыки. - Я вспомнил вас. Чем могу быть полезен?

Глава двенадцатая. Ловля на чемодан

Если бы старый Чернокнижник не умер и захотел навестить свой прежний дом на Дубовой аллее, он нашел бы его сильно изменившимся: продырявленные стены, вскрытые полы во всех комнатах, перевернутые кровати и вывороченные шкафы. Наследники умудрились даже разобрать печь и дымоход. Книги с рассказом о сокровищах они так и не нашли, зато в доме уже несколько дней было нестерпимо холодно.
Жевун предлагал похитить библиотекаршу и с ее помощью найти нужную им книгу. Но Щепка считал, что они и без того слишком наследили в этом городе.
- Больше ничего, что бы привлекло к нам внимание! - сказал он брату. - И в этом доме нас могут найти со дня на день. Надо срочно вернуть чемодан и уезжать домой. Как-нибудь без папашиных подсказок разберемся.
Что-то ударилось в окно и, со свистом пробив стекло, влетело в библиотеку, где братья разбирали перекрытия потолка. Сквозь дыру с улицы засвистел ледяной ветер. Щепка спрыгнул вниз.               
- Смотри, какой-то идиот кинул нам в окно завернутый в бумагу камень, - Жевун небрежно швырнул мятый кусок бумаги на пол и попробовал на зуб камешек. 
- Не, несъедобный, - Жевун пожал плечами.
- Бумага где? - рявкнул Щепка с лестницы.
- Думаешь, ее тоже попробовать?
- Хорошо, что хоть один из нас думает, - раздраженно сказал брат. - Это записка. Кто-то бросил нам в окно записку. Подними ее и прочти!
Жевун старательно разгладил на колене обрывок бумаги и недоуменно уставился в нее:
- Тут написано: Эй вы, волосатые недоумки!.. Он назвал нас недоумками!
Щепка скосил взгляд в сторону брата и недовольно пробурчал: «Кое в чем он прав».   
- Читай дальше!
- Вы ищете большой оранжевый чемодан с потайным отделением? Он у меня. Щепка!   
- Я же сказал тебе, что с этим чемоданом все не так просто. Читай!
- Хотите получить этот чемодан — приносите другой. С драгоценными камнями. В полночь возле дома 8 на Южном проспекте. Неизвестный хорек. 
Жевун вынул из кармана огурец и громко захрустел:
- Что-то я не врубился. А где мы возьмем деньги?
- Нигде. Это наш чемодан, и мы его заберем.
Около полуночи Брют в куртке и кепке сидел возле условленного дома. В округе не горел ни один фонарь, все вывески были темными.   
- Почему они решили посадить меня здесь? Почему я? - твердил он, стуча зубами то ли от страха, то ли от холода. - С другой стороны... может, заработаю на пианино.
Братья опоздали. По громкой ругани Брют догадался, что они спорили о том, кто старше и кому делить наследство. При них был саквояж. Его нес нечесаный неопрятный тип в рваном пальто.       
- Ты - неизвестный хорек? - осведомился Щепка, вплотную подойдя к хорьку.
- Эй, - Жевун повернулся к брату и указал на хорька. - На нем папашина рубашка. 
Брют невозмутимо поправил воображаемый галстук и кивнул в сторону саквояжа:
- Сначала камушки.
Жевун плюхнул саквояж на землю и хотел было пододвинуть к Брюту, но Щепка его остановил.
- А где наш товар?
- В доме! - хорек махнул рукой на дверь за спиной. - Но сначала я проверю мои камушки.
Братья переглянулись. Щепка сжал Брюту горло и приподнял над землей:
- Где наш товар?
Хорек захрипел. Он сучил ногами и извивался, пытаясь вырваться, но противник был намного сильнее. 
- Прямо по коридору, вторая комната направо.
Щепка отшвырнул его в сторону и направился в дом. Жевун устремился вслед за ним.
Несколько секунд Брют лежал навзничь в снегу и смотрел на небо остекленевшим взглядом 
- Он меня чуть не убил, - сказал он себе. - Кажется, пора смываться.
Брют не смог удержаться и сунул лапу в саквояж. Он был набит мелкими кристаллами.  Он впопыхах щелкнул замком:
- Вот это да! Там бриллианты! Я богат! Брют, братан, ты богат! 
Обняв своего нового лучшего друга, хорек, путая следы, скрылся в темном переулке.
В доме было темно, только в конце длинного коридора тускло мерцала лампочка. Не заметив ряд стульев, Жевун споткнулся об них и упал.   
Щепка приподнял его за шиворот и толкнул вперед.
- Чертова деревня! Ни на улице фонарей, ни в доме света. И что отцу взбрело в голову отправить нас в эту дыру! - бурчал Щепка.
- Щепка, вот та дверь.
В комнате на столе лежал большой оранжевый чемодан.
- Наконец-то! - потер руками Шепка.
Жевун потянулся к нему, но Щепка больно лягнул его в бок.
- Больше ты и пальцем к нему не прикоснешься.
- Но это и мое наследство тоже. 
Жевун резким движением прыгнул на чемодан, накрыл его собой и соскользнул с ним на пол. Падая, он подставил брату подножку, так что тот, запутавшись в темноте, растянулся рядом. Глаза Щепки запылали огнем, он взялся за ручку чемодан и потянул на себя. 
- Ты же ненавидел папашу! - закричал Жевун. - Тебе всегда были нужны его деньги.
- А тебе бы только брюхо набить! 
Перевес был на стороне Жевуна, наконец он оттолкнул брата, но он успел пнуть его ногой в грудь. Оба разлетелись в разные углы комнаты, а из раскрывшегося чемодана полетели книжные листы. Вот же оно сокровище, перед ними, мелькнуло в головах обоих. Забыв обиды и почуяв добычу, они бросились раскурочивать чемодан. Щепка нащупал кнопку на обшивке чемодана снаружи и нажал. Крышка нижнего потайного отделения отщелкнулась. Оба зажмурились. Первым решился посмотреть Жевун.    
- Что это такое? - спросил он.
Щепка разжал веки — в потайном отделении чемодана завернутые в мужские вельветовые штаны лежали большие яйца.   
- Жевун, ты тоже их видишь? Что за чертовщина?
- Может, это золотые яйца, - сказал Жевун.
- Если бы ты не был таким идиотом, та нужная книга была бы у нас. И мы бы знали, что делать с этим добром.
Из темноты сверху на пол упала толстая книга. Вслед за ней рядом звякнул фонарик.
Не сговариваясь, Жевун схватил фонарик, а Щепка раскрыл книгу на первом форзаце. Там красивым каллиграфическим почерком было выведено «Из личного собрания Чернокнижника». Он начал листать. Девятая страница была неровно вырвана и вклеена обратно.
- Африканский страус. Как вырастить страуса. Содержание, кормление, уход, - прочитал Щепка. 
- Что-то я не догоняю... Где наше наследство?
- Папаша здорово подшутил над нами, - зло сказал Щепка. - Ты разорил кучу книг, мы чуть не сожгли чертову библиотеку и все ради страусиных яиц?
- Ну все, довольно этого спектакля! - возник из темноты тонкий суровый голос. - Они признались! Убирайте их из моего кабинета!
В комнате вспыхнул яркий свет, в коридоре и за их спинами раздался топот сапог. Комнату наполнили полицейские.
- Еще минуту, - попросил кто-то из коридора. В комнату вошла Трулли.
- Ваш отец спас от гибели страусиные яйца и мечтал, что вы сможете выходить страусят и стать им семьей, - сказала она братьям. - Он думал, что и вы сами станете настоящей семьей. А вы все разрушили и...
Но толстый хомяк в форме не дал ей закончить. Он скомандовал громилам-полицейским поднять братьев с пола:
- Итак, вы — ламы — обвиняетесь в разорении четырехсот пятидесяти девяти книг из казенного учреждения и поджоге библиотеки, - он поморщился и обернулся к Трулли. - В чем еще?
- В шантаже.
- Да! И незаконном проникновении в полицейский участок.
- В какой участок? Никогда мы не были ни в каком участке, - завопили ламы.
Прутик ткнул пальцем в карту Холодного лога. На доме под номером 8 на Южном проспекте было написано «Полиция».
- Не хватило времени на экскурсию по городу? - ухмыльнулся Прутик. - Не переживайте. Теперь вы у нас надолго задержитесь.

Глава тринадцатая. Наказание позором

Арест загадочных иностранцев, внешне не похожих ни на кого из обитателей Холодного лога, стал главным событием зимы. Репортеры «Сороки», ошалевшие от свалившейся на них потрясающей новости никак не могли решить, что интереснее - то, что диковинные ламы приехали в город, или то, что их обвиняют в порче книжного фонда, поджоге библиотеки и незаконном проникновении в здание полиции. Каждый день на страницах газеты выходила статья, посвященная проделкам братьев. Заголовки были броскими и кричащими: «В поисках наследства дети Чернокнижника сожгли библиотеку», «Братья-ламы Жевун и Щепка: Вместо денег отец подкинул нам яйца», «Арестованные ламы съедят весь зимний запас зерна и сена?». Но как бы ни рыскали репортеры вокруг полицейского участка, на какие бы ухищрения ни шли, чтобы узнать подробности дела о поисках наследства, одного им так и не рассказали. Решившись поделиться с майором Прутиком своим планом по поимке лам, Трулли поставила ему условие — имя бывшего смотрителя библиотеки Яна, лапами которого братья разорили больше четырехсот книг, должно остаться в тайне. Старый заяц и без того страдал от чувства вины и несколько раз порывался навсегда уехать из города. Трулли считала, что он достаточно наказан за свою слабость - майор согласился. Взамен начальник участка получил раскрытое дело и всю славу.            
Что делать с наследниками Чернокнижника, в полиции не знали, а потому майор, будучи существом, лишенным всякой фантазии, поддержал идею Трулли отправить арестантов на принудительные работы. В качестве наказания их заставили вклеивать вырванные по их вине страницы обратно в книги. Причем наказание ламы отбывали показательно - в библиотеке на виду у читателей. И, разумеется, жители Холодного лога, даже те, кто не знал алфавита, разом почувствовали жгучее желание сдать прочитанную книгу,  взять новую или записаться в библиотеку. Войдя в зал, они все вели себя одинаково: любопытно озирались по сторонам, выискивая глазами чудо-преступников, а увидев их, тут же отводили взгляд, чтобы пялиться уже исподтишка.          
- Лучше бы я горбатился у отца на ферме, чем клеить чертовы книжонки в этой деревенской библиотеке, - злился, краснея, Щепка. - Если бы не ты...    
- Я? А что я? - дерзил Жевун. - Кто вечно строит из себя самого умного?
- Эй, вы! - одергивала их Трулли. - Не перестанете - позову майора. Он мигом поможет вам сменить библиотеку на клетку. 
Очередную стычку братьев прервала барсучиха Вумсли. В отличие от других, она не скрывала, зачем пришла в библиотеку. 
- Вот же он! Тот самый неряха! - она брезгливо ткнула толстым пальцем в Жевуна, который хрустел морковью. Мелкие кусочки вылетали изо рта и падали на книжные страницы.   
- Как только я его увидела возле школы, сразу поняла: жди неприятностей. С такими держи ухо востро. Или сумочку вырвут, или кошелек стащат...
Жевун состроил за спиной барсучихи смешную рожицу, Трулли прыснула в кулак.
В коридоре что-то зашуршало. В зал заглянули Марта и Бэнни. Ни одна из них прежде не была замечена за чтением книг.    
- Вумсли, я буду очень признательна, если ты покажешь нашим гостьям дорогу в салон красоты — они, кажется, заблудились, - попросила Трулли.
Вумсли недолюбливала красоток, называла их глупыми, хотя в действительности считала их бесконтрольную привлекательность опасной и прежде всего для своего семейного счастья. Она охотно выполнила просьбу Трулли, выпроводив девиц к выходу.
- Трулли, тут к тебе посетитель, - крикнула из холла Вумсли. - Но на читателя не похож. 
- Пусть проходит, - отозвалась Трулли. 
В дверном проеме мелькнул знакомый силуэт - Трулли в некотором недоумении  поправила очки. 
Шаркая грязными ногами по ковру, к столу направлялся воришка Брют. Под мышкой он держал саквояж.   
- Вот! - он поставил саквояж на стол перед Трулли, раскрыл его и стал ждать.
- Что это? - Трулли была озадачена поведением воришки.
- Это я спрашиваю: что это?
Трулли заглянула внутрь — до половины он был заполнен какими-то белыми кристаллами. Из глубины зала донесся сдавленный смешок. 
- Ты со своим зубастым громилой заставили меня, отправили в лапы к этим... лохматым... как их... ламам. Я там чуть не погиб. А что взамен? Что получил Брют? Славу? Деньги? Бриллианты? - кипятился хорек. - Поваренную соль!!!
Он зачерпнул из саквояжа гость кристаллов и высыпал на стол.
- Говорил тебе, что он купится, - прокомментировал грубый голос. 
- Вот придурок! Думал, мы ему мешок алмазов притащили... - поддержал его другой, тонкий и высокий - А-ха-ха...
Позеленевший от злости Брют прыгнул за стеллажи — там, согнувшись пополам и  подталкивая друг друга в бока, хохотали братья-ламы.
- А эти что здесь делают? - взвизгнул он.
- Отбывают наказание, - ответила Трулли. - Хочешь с ними? У меня и для тебя работа найдется.
У хорька глаза на лоб полезли. Такого развития событий он не ожидал. 
- Меня? За что? Я честный учитель музыки.
- Который временно промышляет чужим садовым инструментом.
Хорек вспотел. Воспользовавшись тем, что Трулли позвали посетители, Брют незаметно выскользнул из библиотеки, прихватив саквояж.
- Поваренная соль, - рассуждал он, скрываясь в леске, - за сколько можно толкнуть соль? 
Вечером к Трулли наведалась Крулли. Она была радостно возбуждена и болтала без умолку. То о диковинных преступниках из библиотеки, то о новом рецепте пирожных, то о  поднявшихся в цене помидорах.
- Я сегодня забирала у Вумсли новое платье, и она сказала, что розовый снова в моде. А оно как раз розовое. Не хочешь посмотреть?
- У меня сегодня еще много дел, - вздохнула Трулли. - Надо поработать с документами. После пожара приходится восстанавливать много бумаг. Завтра Альфред приглашал меня лепить снеговиков. Приходи! И Фрулли тоже возьми с собой.
- Но завтра же прием! - сказала Крулли. - Неужели ты забыла?
Трулли невольно поморщилась. Последний прием, на котором ей довелось побывать, закончился скандалом. На празднике в честь назначения старого барсука казначеем трое медвежат-близнецов похитили с праздничного стола пять килограммов рыбы и четыре ягодных пирога. Трулли понадобилось немало выдержки и обаяния, чтобы уговорить майора Прутика не запирать детей в участке на всю ночь. Оставшуюся часть вечера она утирала слезы барсучихе Вумсли и слушала горестные вздохи ее мужа. А еще раньше, на помолвке енотов. Фрулли взялась украсить их дом цветами. Кто же знал, что эти цветы будут расти на трех десятках мясистых кактусов, которые она расставит по всему дому? Вряд ли в городе забудут, как невеста гналась за Фрулли по улице, держа в одной руке оторванную от платья юбку со шлейфом, а в второй кактус.
И вот Трулли снова говорят о каком-то приеме.    
- Завтра день рождения мэра Четтера. Ну же...  Хочешь секрет? На днях Тим заказал у меня огромный торт, а у зеленщика я узнала, что для дня рождения готовится настоящий пир. Ты уже решила, в чем пойдешь? А я буду в новом платье. Оно длинное, розовое... ну я же об этом уже сказала. Весь подол расшит речным жемчугом...
Крулли самозабвенно тараторила, подробно останавливаясь на каждой детали своего наряда. Нет, она совсем не хотела хвастать, это было необходимо, чтобы подруга смогла легче представить, как блистательно будет выглядеть Крулли на праздничном вечере.   
- А ты? Ты в чем пойдешь? - полюбопытствовала она. 
- А меня даже не звали, - пожала плечами Трулли.
- Конечно, звали, - закивала овечка. - Твое приглашение уже неделю валяется на полочке в прихожей. И еще куча журналов. Ты совсем перестала читать свои детективы?
Если бы Крулли знала, какие невероятные события происходили в жизни Трулли в последнюю неделю... Приглашение — вырезанная в виде кленового листка карточка изумрудного бархата — завалилось за обложку журнала. Наружу торчал только краешек, и Трулли, скорее всего, бы пропустила большой прием. Но, к счастью, есть друзья.
- О, забыла тебе сказать, на этот прием нужно приходить с парой, - добавила Крулли.
Вид у Трулли стал совершенно несчастным.   
- Можем пойти вместе. У меня тоже нет пары. 
Трулли кисло улыбнулась в ответ:
- Отличная идея, Крулли. Прости, мне надо... - она не знала, как соврать, чтобы Крулли поверила и наконец оставила ее одну.
- Разумеется, дорогая, - многозначительно повела глазами Крулли. - Прическа и все такое...   
Она нежно коснулась щекой щеки Трулли и как бы невзначай прошептала:
- Говорят, на этом приеме Четтер представит всем свою невесту.
Трулли резко отпрянула. Новость, словно скрип старого сухого дерева, неприятно поразила ее, но она постаралась не подать вида.
- Мало ли что болтают в городе.
Оставшись в одиночестве, она снова взяла в руки приглашение. Оно было сделано из очень дорогой и приятной на ощупь бумаги. «А Четтер не жалеет денег на торжество, - подумала про себя Трулли. - Надеюсь, он на меня не обидится». С легким чувством сожаления она разорвала приглашение пополам и бросила там же, где взяла.
На стене зазвонил телефон. Трулли тревожно посмотрела на часы — десять вечера. Она не ждала никаких вестей.
- Тру, - дрогнул в трубке знакомый голос, - это я. Мне нужно с тобой поговорить.   
- Сейчас? - удивилась она и снова взглянула на часы. - На улице жуткий холод.
- Встретимся через полчаса в «Трех медведях». Там подают глинтвейн и можно погреться у огня.
За окном валил снег и завывал ветер. «Два свитера или три? - раздумывала Трулли. - Пожалуй, два. В «Трех медведях» всегда адское пекло».
Спустя полчаса она вошла в небольшой, уставленный деревянными столами и лавками зал. Внутри было жарко и пахло корицей. Возле камина, придвинув ботинки к огню, сидел старый друг. Трулли подошла сзади и, стянув варежки, закрыла ему глаза. Четтер оглянулся.
- Привет! Как поживают твои потрошители-поджигатели? - спросил он.
- Все закончилось благополучно! Лам поймали — как только они вклеят назад в книги все вырванные страницы, полиция отправит их обратно на родину.      
Трулли присела напротив и протянула руки к огню.
- И задумка с фонарями удалась? - заинтересовано спросил лис.
- Еще как! Они ведь почти не выходили из леса, а тут по темным улицам своими ногами пришли к полицейскому участку. И прямиком в кабинет к Прутику, - в глазах Трулли запрыгали чертики. - Спасибо, что помог отключить все освещение в городе.
Четтеру нравилось помогать ей, нравилось, когда ее задумки оказывались удачными и она    приходила рассказать о них, нравилось, что она совсем не зазналась за прошедшие годы.   
- Ты хотел о чем-то поговорить? - спросила Трулли.
- Завтра прием...
Трулли, улыбаясь, пожала ему руку.
- Чет, ты мой самый лучший друг. Но все эти разговоры в городе... К тому же я очень устала от расследования. Повеселитесь без меня.
В трактир завалилась шумная компания медведей — Ульф и трое его друзей-крепышей заняли соседний столик и стали горланить песню про бочонок меда. Ульф развернулся к ним и поставил на стол кружку. Пена выплеснулась и попала Четтеру на рукав пиджака.     - Эй, мэр! Давай выпьем!
- Кажется, веселье уже началось, - сказала Трулли, поднимаясь из-за стола.
- Но Трулли! - умоляюще произнес Четтер, безвольно наблюдая, как гомонящие медведи пересаживаются к нему.
- Если хочешь, загляну к тебе перед приемом — помогу подобрать галстук, - подмигнула Трулли.
Дверь трактира захлопнулась, выпустив Трулли и впустив с улицы облако холодного пара и новых посетителей.

Глава четырнадцатая. Дело, которое было съедено

Трулли отворила калитку и вошла. Окна дома не горели. Только лужайка посередине двора освещалась уличным фонарем. Альфред сидел на лавочке и смотрел перед собой. Из теплой одежды на нем был толстый шерстяной свитер и шарф. Трулли пригляделась - это был тот самый шарф, который она связала еще на прошлое Рождество, но капризный педант отказывался его носить из-за разной ширины полосок.
Трулли присела рядом. Вокруг было тихо, сверху из темноты на лужайку падали большие белые хлопья снега, словно кто-то их неторопливо высыпал из большой картонной коробки.
- Как прошел бал?
- Кажется, все остались очень довольны, - рассеяно сказала она.
- Думал, ты больше не придешь, - сказал Альфред. - Почему ты... почему...
Он повернулся к ней.
- А почему ты надел этот шарф?
Альфред промолчал. 
- Давай лепить снеговиков! - Трулли плюхнулась в снег и принялась скатывать шар. 
В заборе со стороны улицы заскрипели доски. Над калиткой показались две головы — на одной была нахлобучена нелепая зеленая шляпа, другая была обмотана в платок яркой павлиньей расцветки.   
- Смотри, Фрулли, эта чокнутая и правда тут в снежки играет, - громко сказала одна голова другой.
- Эй, ребята! - закричала вторая.
- Фрулли, Крулли! - помахала им Трулли. - Идите к нам! 
Овечки спрыгнули на землю. Забор громыхнул и слегка накренился внутрь двора. 
- Трулли, Трулли! Ты только посмотри, какая несправедливость! - снова закричала Фрулли.
Она вытащила из-за пазухи свежую «Сороку», где на первой полосе под заголовком «Чтобы поймать иностранных поджигателей, я провел в засаде всю ночь», красовался усатый портрет майора Прутика.   
- Что вас так возмутило, Фрулли? - осведомился Альфред. - Майор оказался агентом контрразведки?
- Этот пухлый мешок пшеницы присвоил себе всю твою славу!!! Он рассказал «Сороке», что сразу заподозрил в беспорядках чужаков, а потом не ел-не спал, сидел в засаде, чтобы выследить поджигателей библиотеки.
- Ты слышала это, Трулли? Я считаю, что это возмутительно! - заявила Крулли. Пока Фрулли в красках описывала статью, она, с трудом балансируя, скользила к дому по обледенелой дорожке: 
- Альфред! Вы бы хоть иногда чистили лед в своем дворе, если приглашаете гостей, - между делом, но с укоризной сообщила она хозяину. 
- Трулли! Ты должна потребовать опровержения, - заявила Крулли. - Завтра же мы пойдем в «Сороку» и расскажем, как было.
- Да-да! - подтвердила свою готовность Фрулли. - Что это ты все сделала. И выследила лам, и спасла этих странных птенцов... 
Конечно, Трулли уже знала об этой статье — она прочитала ее еще утром, но уговор важнее. В ее любимых историях детектив Мышь имел собственное агентство частного сыска и был любимцем прессы. За Трулли не бегали репортеры, и работала она скромным библиотекарем, но зато у нее были друзья, которые всегда были готовы помочь ей с любым делом.
Трулли привлекла подруг к себе и сказала:
- Мы не пойдем в «Сороку» и не станем ничего требовать, тем более что...
- Вечно она так, - перебила ее Фрулли. - Всю работу сделает, а благодарности вот эти, - она потрясла газетой и презрительно зашвырнула ее в сугроб, - получают.
- Тем более что? - переспросил Альфред.
- Пока весь полицейский участок по главе с майором гулял на дне рождения мэра, ламы сбежали из-под ареста...
Фрулли и Крулли издали вздох изумления и разом перестали болтать. 
- По пути к тебе я встретила инспектора Брикса, - продолжила Трулли, по очереди смотря то на Альфреда, то на своих подруг. - Он сказал, что перед тем как сбежать, братья сжевали свое дело и украли два мешка вещдоков по другому делу - один с капустой, один с яблоками. 
- А что? - заметила Фрулли. - Если бежать, то надо как следует подкрепиться.    
Все рассмеялись и подумали, было бы славно, если эти двое драчунов благополучно доберутся в свою далекую страну.
Снега в тот вечер насыпало целый двор. И четверо взрослых, словно дети, кидались снежками и засовывали их друг другу за шиворот. Никто из них уже давненько так не веселился.
- Кстати, Трулли, а это правда, что страусят взяла на воспитание тетушка Ия? - спросила Крулли.
Трулли кивнула.
- Надеется научить их летать. А еще она сказала так, - Трулли, подражая сове, произнесла: «Малыши с такими ногами должны с детства уметь прравильно с ними упрравляться».
Фрулли первая прыснула от смеха, за ней расхохотались остальные.
К полуночи, когда гости расходились, перед домом Альфреда раскинулся настоящий снежный городок — с башенками, крепостными стенами и двумя мостами. 
- Славный выдался вечер, - сказала Трулли.
- Жаль, что ты не пошла с нами на праздник, - сказала Крулли. - Все-таки Четтер чертовски мил. 
- Трулли, а если эти... эти ламы еще в городе? - ни с того ни с сего спросила Фрулли. - Нам стоит бояться?   
Обе они, Крулли и Фрулли, вопросительно уставились на Трулли. Она странно улыбнулась и пожала плечами:
- Думаю, что они уже далеко. Но если они попросятся ко мне, я их пущу.
Так, в молчании они разошлись по домам. Впервые после многих недель бессонницы Трулли заснула, едва ее голова коснулась подушки.