из цикла "Марсельские приключения".
Подлинное происшествие.
ЛЕТО, 2018
Без сомнения, июль в наших широтах самый жаркий месяц в году. Но сегодня жарко настолько, что на улицу страшно даже нос высунуть. Словно в горячую духовку заглядываешь. Зато в моём дачном доме свежо и комфортно – безо всякого кондиционера. Умели сто десять лет назад строить!
В ожидании вечера, с его освежающим ветерком и неким подобием прохлады, сижу в самой прохладной, «северной», комнате и занимаюсь разными швейными делами. В данный момент переставляю пуговицы на лёгком ситцевом халатике. (Похудела за сезон изрядно). Чтобы не было скучно, смотрю фильм о Григории Распутине. Рядом, на диване - соседка. Зашла за абрикосами, которых у меня в этом году, по её выражению, «как грязи» - и задержалась:
- Интересно, что там про Гришку врут?
А на экране идёт эпизод в монастыре. Когда-то, в самом начале своего поприща, Григорий, ещё никому не известный странник, подвизался починить, вместе с каким-то плотником, крышу колокольни. И вот, этот самый плотник, будучи нетрезвым, упал вниз, раскроив себе грудь топором.
Уверенные в том, что мужик кончается, собрались вокруг люди. Стоят, молчат угрюмо... Но тут Григорий сбегает с колокольни, расталкивает всех и, склонившись над истекающим кровью плотником, руками делает какие-то манипуляции над зияющей раной. И происходит чудо: кровотечение прекращается, плотник довольно скоро приходит в себя. При этом, сам чудотворец, обессиленный, надолго теряет сознание.
- Сказки! – резюмирует соседка. – Кровь в такой глубокой ране, тем более, если не касаться руками - не остановить. И, вообще, все это выдумки, про целительство Распутина.
- Ну почему же? Он ведь наследнику кровотечения останавливал.
- Ничего он не останавливал. Я читала, что когда Распутин был в отъезде, то подкупленный врач, давал ребёнку лекарства, разжижающие кровь. А когда возвращался – врач переставал лекарства эти давать. Вот и все чудеса!
Я промолчала. Соседка - женщина упрямая, возражений не станет слушать. А мне было что рассказать…
2012 год. Франция. Марсель. Середина октября.
Маленький садик возле небольшого двухэтажного особняка наполнен звуками классической музыки. Это разыгрывается перед концертом Татьяна – подруга моей дочери. Я сижу на скамейке и думаю о превратностях судьбы, за десять лет сделавшей питерскую девчонку владелицей особняка в Марселе и директором собственной музыкальной школы. Кстати, в этом густонаселённом южном городе владельцев особняков, да ещё с прилегающим участком, совсем немного. Уж очень дорого стоит здесь земля. Но у Татьяны все получилось.
А когда-то, в начале девяностых, её, семнадцатилетнюю, привезла сюда по туристической путевке мать и, совсем не случайно, «потеряла» во время экскурсии по городу.
Впрочем, не стоит упрекать мать-кукушку. В «лихие девяностые» Питер был настоящей криминальной столицей. Отец Татьяны, довольно известный архитектор и практический человек, попытался встроиться в новые жизненные реалии. Ценой немалых усилий, смог войти в фирму, занимающуюся благоустройством северной Пальмиры. Но в те годы подобные дела редко обходились без участия криминальных структур. Вначале у архитектора всё шло прекрасно, а потом что-то разладилось. Дошло до того, что его единственной дочери угрожало похищение с целью выкупа, а, может, что и похуже…
На семейном совете дедушка – мудрый человек, хотя и художник - предложил спрятать внучку там, куда не дотянутся лапы питерских бандитов. Поразмыслив, остановились на Марселе. В этом южном портовом городе всегда хватало полулегальных или совсем нелегальных выходцев из бывших французских колоний. Полиция не успевала со всеми разобраться. Поэтому, там легче, чем где-либо, можно было затеряться.
********
Трудно представить, как смогла выжить семнадцатилетняя девушка в незнакомой стране, в незнакомом городе, почти не зная французского. Правда, мама оставила ей некоторую сумму на первое время, но все остальное легло на хрупкие девичьи плечи.
Оставшись одна, учащаяся престижного российского музыкального училища попыталась открыть фортепианные классы. Но дело не пошло. Пришлось и посуду в ресторане мыть, и за лежачими больными ухаживать. Связи с родными у неё, в ту, «доинтернетную» эру, практически, не было. Не раз возникала мысль бросить все – и уехать. Но в сообщениях, изредка приходивших с родины, просили «подождать ещё немного».
Как-то, на пляже (одна из немногих радостей, доступных тогда девушке), познакомилась она с симпатичным парнем, местным уроженцем, итальянцем по национальности. Парень был похож на Марчелло Мастрояни, фильмы с участием которого Татьяна видела на родине. Это делало его каким-то близким, почти своим. В свою очередь, худенькая, похожая на француженку, блондинка из холодной России, понравилась Паскалю - так звали «Мастрояни» - настолько, что он постарался поскорее выправить своей новой подруге вид на жительство. А спустя недолгое время, женился на ней.
Дальше пошло проще. Татьяна без особых проблем врастала в новую жизнь. Выучила французский, даже с марсельским диалектом. А с появлением сына Макса - марсельца по рождению, стала чувствовать себя почти настоящей француженкой.
Через несколько лет, не без помощи питерской родни, к тому времени ставшей довольно состоятельной, в «белом» районе Марселя был куплен двухэтажный особняк. После некоторой реконструкции, на первом этаже его разместилась частная музыкальная школа, а на втором поселилась Татьяна с семьёй.
Теперь каждый год в бархатный сезон в эти благословенные края приезжают родственники бывшей беглянки. Особенно нравится здесь бывать дедушке-художнику. Он часто спускается к морю и пишет морские пейзажи, которые, вместе с видами Санкт-Петербурга украшают стены школы, где всем заправляет его любимая внучка. .
Так что у Татьяны все сложилось «Сава» - как говорят французы.
*******
Между тем приближалось время начала концерта, а в маленьком парке было по-прежнему, пусто. Только какой-то высокий худощавый брюнет, лет сорока - в тёмных брюках и белой нарядной рубашке - обходил невысокие кусты, что росли по периметру всего участка. Это были странные растения: без листьев, но с огромными шипами.
- Наверное, ранней весной зеленеют, а к октябрю уже голые стоят. Хотя для охраны участка они хороши в любое время. С такими колючками никакой собаки не нужно.
От нечего делать, наблюдаю, как мужчина осторожно снимает с шипов конфетные бумажки и прочий мусор.
- Дворник или садовник? Но почему такой нарядный?
Телефонный звонок от дочери отвлекает внимание. Она сообщает, что спутала время начала концерта и просит не волноваться и подождать ещё немного.
- Хорошо, подожду.
Когда разговор закончился, мужчина, которого я приняла за дворника, стоял в нескольких метрах от скамейки, протягивая мне свою левую руку. Взгляд его был такой растерянный и жалкий, что я поспешила подняться со скамейки.
- Ох уж, эти французы, такие формалисты! Обязательно при встрече целуются со всеми. А этому, кровь из носа, надо поздороваться, причём, как-то странно. Почему-то, левую руку правой придерживает. Может, это рукопожатие по-марсельски? Кто их знает? Ну что ж, "в каждой избушке свои погремушки".
Подхожу к мужчине с приветливой улыбкой:
- Бонжур, месье!
Протягиваю руку – и с ужасом замечаю, как сквозь пальцы его правой руки, что лежит на кисти левой, просачивается кровь. А сам мужчина пребывает в каком-то ступоре. Молчит и только смотрит умоляюще.
- О Господи! Проколол вену шипом! И что теперь делать? Кричать «помогите?» Но в голове крутится только немецкое «хильфе» и английское: «хелп ми, плиз»… И главное, вокруг – ни души. Публика, судя по голосам, приходит в школу через другой вход, минуя этот уголок сада.
И тут… Не знаю, почему именно этим качеством наградил меня Господь, но в стрессовых ситуациях могу действовать быстро и решительно. Совсем не хвастаюсь. Был случай, когда, в тринадцатилетнем возрасте, я спасла жизнь горящему человеку, опередив с принятием решения сорок человек одноклассников и двух учителей. Но это совсем другая история.
А теперь… Словно по какому-то наитию, начинаю мысленно, помогая себе соответствующими движениями, "собирать" в горсть кровь, которая тихой, но широкой струёй, вытекает из вены пострадавшего.
Не молюсь, не читаю заговоров, просто, очень сильно желаю помочь. При этом успеваю удивиться, что мужчина не отдёргивает своей руки. Какая-то незнакомая женщина делает странные движения... Откуда такое доверие? Ведь он никак не может знать, что у меня имеются некие способности…
*******
Не знаю, сколько прошло времени? В стрессовых ситуациях оно имеет свойство растягиваться. Тем не менее, мне показалось, что довольно скоро, кровь из вены уже не сочилась.
Теперь жестами прошу раненого убрать правую руку, которой он зажимает проколотую вену. Мужчина быстро выполняет эту просьбу, ещё раз удивляя своим безропотным послушанием.
- Наверное, просто ошалел от такой странной помощи, - успеваю подумать, весьма довольная собой. Но тут же, с ужасом замечаю, что там, где лежала ладонь его правой руки, находится большая опухоль. Словно кто-то подсунул под кожу крупный персик.
- Это кровь, которая скопилась, возле пережатой вены. – В голове, словно прибор какой-то работает, подсказывая решения.
- Надо всё срочно убрать!
И тут же, почти спокойно, уверенными (и откуда что взялось? ) – движениями, уже двумя руками, мысленно собираю растёкшуюся под кожей кровь «в кучку». А потом, как настоящий мим, имитирую вытягивание кровавого сгустка из раненой руки, после чего сбрасываю всё в «костёр», «горящий» тут же, рядом на земле.
Краешком ума, удивляюсь мужчине, который стоит, не отнимая руки, лишь внимательно, правда, несколько расширив от удивления глаза, наблюдает за моими манипуляциями.
А удивляться есть чему. Прямо на глазах зловещий «персик» начинает уменьшаться в размерах, а скоро и совсем исчезает, оставив под кожей лишь бледный синяк, размером с детскую ладонь.
«Чудо исцеления» завершается бесконтактным «разглаживанием» пострадавшего места, начиная с синяка и заканчивая многострадальными венами. Теперь о случившемся напоминают только подсохшие сгустки крови на запястье.
Вот и все! Не помню в подробностях, что ощущала, когда все было кончено? Но сознания, точно, не теряла и усталости особой не испытывала.
А вообще, из практики заметила: если действуешь правильно, то усталость быстро проходит, сменяясь чувством прилива новой чистой энергии.
********
Потом был концерт. Бетховен, Шопен, Рахманинов, Чайковский. Репертуар оказался досконально знакомым. Когда-то я исполняла все это сама. Поэтому, отдавая должное технической подготовке Татьяны, замечала её огрехи в звукоизвлечении и трактовке некоторых мест в произведениях Чайковского.
Но в этом и прелесть подобных концертов, не только слушать, но и слышать. О том, что было совсем недавно, не вспоминалось. Тем более, что мне не впервой кому-то помогать. Правда, остановка крови и моментальное удаление гематомы - это было что-то новое в моём целительском репертуаре…
После концерта состоялся небольшой журфикс, подготовленный родителями учеников Татьяны. Мне нравится этот западный стиль, когда все свободно расхаживают, общаются, не забывая поглощать бутерброды с прекрасной рыбой, сэндвичи с зеленью, сыром и колбасой, запивая все это прекрасным розовым или красным вином.
Краем глаза, несколько раз замечала мелькающего в толпе своего недавнего пациента. Он оживлённо разговаривал с незнакомыми мне людьми. Несколько раз даже показалось, что он показывает им свою руку. Собеседники смотрели на руку непонимающими глазами, некоторые оглядывались на меня, а потом вежливо улыбались и отходили в сторону за очередным бокалом вина или бутербродом.
**********
Вечером, обсуждая концерт, я рассказал дочери о том, как смогла помочь «садовнику».
Дочь все внимательно выслушала и засмеялась:
- Так вон оно что! Во-первых, это не садовник, а кавалер матери Татьяны. Она развелась с её отцом, а теперь собирается фиктивно выйти замуж за француза. Ей нравится жить в Марселе.
А во-вторых, понятно теперь, почему этот Жан приставал ко всем с рассказом, как ты ему помогла. Его не понимали, потому что все казалось неправдоподобным. Думали, выпил человек и что-то выдумывает. Да и рука у него была совершенно обычная. Я сама видела. Только небольшой синяк…
ТАТЬЯНА ШЕЛИХОВА-НЕКРАСОВА. Август 2018г.
На фото вид в Марселе со старой гавани на главный городской собор
Нотр-дам де ля гард.