Суббота.
Открываю глаза, зудящая боль в левом предплечье, выше лопатки. В голове белый шум, утро или полдень, где браслет. Нашел, валяется у кровати, полностью разряжен. Давно хочу купить новую модель с гелиоэлементом, Ванька хвастал, что заряжал такой браслет даже от лунного света. Ладно, пора вставать, плетусь в ванную, по пути сую браслет в зарядник, под душ, черт, как ноет плечо. Где меня вчера угораздило?
Поворачиваюсь к зеркалу. Не может быть! Значит мне это не приснилось, этот кошмар наяву. На месте Ока просто красный рубец. Значит эти парни, Денис с Эдиком, вчера соскоблили Око с моего плеча. Сам дурак, сам виноват, зачем спорил. Меня охватывает паника, я начинаю метаться по дому, что теперь со мной будет. Ещё года не прошло, как Корпорация присвоила мне пятый грэйд. Вся карьера «псу под хвост». А мне уже под сорок, начать всё сначала, нет, я не смогу, да и не дадут, Система не пропустит. Я давно не испытывал такого животного страха, меня всего просто трясло от ужаса, никакого будущего.
Надо взять себя в руки. Делаю глубокий вдох, ещё. Дрожь в теле постепенно проходит, но руки не слушаются. Заварить чайку, сесть, успокоиться. Искать выход. Любая задача имеет решение и не одно, этому меня ещё дед в детстве учил. Ага, браслет уже подзарядился и сверкает всеми цветами радуги. Так, посмотрим, что мне написали, одеваю браслет, идентификация, руку на стол, активирую vrd . Подключаюсь к сети и сразу вхожу в свой аккаунт. Куча срочных сообщений, от Системы, от Корпорации, даже Гос. Услуги отметились и у всех, примерно, одно и то же: «Внимание! Ваш ЦПП принудительно де активирован. Ваш грэйд временно увеличен на один пункт. Вы обязаны в течение 48 часов явиться в ближайшую к Вам Службу ЦПП или представить объяснение о причине де активации ЦПП, заверенное двумя гражданами с грэйдом не ниже пятого. При не исполнении данных требований, Ваш грэйд будет увеличен ещё на два пункта, а так же к Вам будут приняты меры системного воздействия».
Ага, кстати, а где мой ЦПП? Не мог же я его выбросить! Вчера я был в шортах, тенниске и жилетке, выворачиваю все карманы, нашел. Маленький бумажный сверток, трясущимися руками разворачиваю. Да это он, но без признаков жизни, под кожей, в активном режиме, он излучает слабый зеленоватый свет, а так тонюсенькая полупрозрачная пилюля. Кладу на ладонь и внимательно разглядываю. Вроде бы ЦПП без видимых повреждений, золотые руки у парней, как аккуратно они соскоблили с меня Око. Вдруг всполох, ещё, Око оживает и начинает светиться зеленым. Совсем забыл, Око не имеет собственного источника питания, настраивается индивидуально и работает от биотоков организма-хозяина.
Зуд в плече опять дал о себе знать. И так, что у нас в сухом остатке? «Жить стало легче, жить стало веселей», ЦПП работает, можно попытаться вернуть его на место. Отпуск заканчивается, в понедельник в институт, рулить отделением. Потом, через неделю командировка в Северный Альянс , в Гётеборге собирают рабочую группу по отходам, пока мы им нужны, нас приглашают и слушают. Но как объяснить Системе временную де активацию ЦПП, почти двенадцатичасовой перерыв в работе Ока? Один пункт грэйда у меня уже сняли, и, вряд ли, вернут обратно. Надо всё же придумать что-нибудь в своё оправдание. В Систему и Корпорацию писать сейчас смысла нет, там только цифровая обработка. А вот в Гос. Услугах письма обрабатывает специальный обученный персонал, особенно срочную и критичную корреспонденцию. ЦПП у меня старый, в этом году очередь на замену, возможно, стал подглючивать. Это один из аргументов. Второй, солнечная активность, магнитные бури. Кстати, вчера кто-то из местных парней, кажется, Денис, схемотеник с «тарелки», рассказывал о невероятно сильной солнечной активности в эти дни. Они даже переориентировали старую, ещё советскую антену на наше светило. «Дебилы, - возмущался Денис, - всю жизнь квазары наблюдаем, а тут за сенсацией погнались». Вот и замечательно! Объяснение вполне стройное и правдоподобное: ЦПП старый, сигнал излучает слабый, Город далеко и кругом сильные внешние радиопомехи. Примерно об этом я и написал в кратком отчете для Гос. Услуг. А подтвердить мой отчет некому, потому что я нахожусь в семидесяти километрах от Города в Деревне. Я, конечно, понимал, что моя записка полная туфта, если начнут копать, то мне не отвертеться.
Пример тому сеть, работает отлично, скорость под сотню. Решаю проверить свои баллы по всем доступным коэффициентам. А их с каждым годом вводят всё больше и больше. Захожу в личный кабинет. Главный из всех — это Грэйд, мой уже подняли до шестого. Другие пока не тронули, ПД (платежная дисциплина), СС (социальный статус), СО (социальная ответственность), ПП (проф. Пригодность), ПЗ (природная зависимость), но эти ещё понизят. А вот семейное положение и здоровье — с ними точно ничего не случится. И семейное положение у меня не ноль, хотя с Машкой мы не расписаны и никого не рожали, но Система знает, что мы уже пять лет живем вместе. А вот мой УР (уровень лояльности), как всегда, в минимуме. Директор нашего института на очередном совещании по грейдам, сказал, что не видать мне четвертого грэйда, если я не увеличу УР хотя бы пунктов на пять. Но как это сделать? Пока я был аспирантом, потом научным сотрудником работа это было всё, жизнь. Однако, чем дальше «в верх по лестнице, ведущей вниз», тем больше цинизма, вранья, протекционизма и разного идиотизма. Собрания, заседания, коллегии и прочая борьба за привилегии, сплошная трата времени. Но я пытался возникать, выступал и трепыхался, спорил с начальством, писал, даже в сети какие-то тексты публиковал. То Ваньку в зав. лабы на моё место не пустили, моему самому одаренному аспиранту защиту диссера отложили, в моем отделении всем сотрудникам закрыли визы, даже туристические. О, кстати, а мне тоже выезд за рубеж закрыли? Делаю запрос, нет пока разрешен, и туристический действует и коммерческий, Корпорация открыла для меня границу аж в пятницу. По-моему, в правилах о ЦПП, написано, что с восьмого грэйда и выше запрещен выезд за пределы Федерации, любое разрешение автоматически аннулируется.
Отец рассказывал, что когда Совет вынес на всеобщее обсуждение проект закона о Цифровом Правительстве, грэйдах и ЦПП, много народу было против. Но пропаганда сделала своё дело, несогласных называли ретроградами, противниками цифрового общества и прогресса. Апологеты электронного управления слова никому не давали сказать. Все сетевые экраны были забиты лозунгами типа: «Каждый член общества — это бриллиант в короне государственности, никто не будет потерян, каждый будет услышан». Кстати, отец голосовал за чипизацию, потом дед называл его кивалой. Закон приняли и понеслось. Сначала население чипировали добровольно, потом с двадцати лет обязательно, затем начали с десятилетнего возраста. Шкалу грэйдов сделали тридцати бальной, затем уменьшили до десяти, но ввели подуровни. Чья-то злая шутка с этой шкалой. У меня грэйды всегда ассоциировались с электронными орбиталями атома. Чем больше номер, тем дальше от центра, меньше связи с ядром и окружением, проще оторваться и улететь в никуда. Полная свобода от всех и вся.
Плечо всё ещё ноет. Когда мы стали чаще наведываться в наш старый дом в Деревне, Машка первым делом обновила домашнюю аптечку. Она накупила всяких новейших медицинских препаратов и устройств. Наверняка среди них должен быть и Лазарет , весьма полезная штука при царапинах и ожогах. Найти аптечку — это непростая задача, Машка непредсказуема. Квест на кухне, в коридоре и ещё в нескольких местах общего пользования. Нашел, Лазарет присутствует, упаковка даже ещё не распечатана. Машка купила самый маленький из существующих в этой линейке синтезаторов кожи с шириной ленты около двух сантиметров. Но мне этого хватит. Включаю, Лазарет требует подсоединить капсулу с кислотой. Ищу, молодец Машка, запасла целую упаковку и срок годности ещё не закончился. Капсулу в прибор, из комплекта достаю стерильную иглу и аккуратно протыкаю кожу мизинца, чуть глубже, пока не выступает кровь. Теперь иглу следует поместить в микробокс Лазарета на внутреннюю мембрану. Нажимаю кнопку старт и жду, огонёк на панели замигал зеленым цветом, значит я сделал всё правильно. Лазарет зажужжал и из него полезла полупрозрачная лента моей искусственной кожи. Сантиметра три этой "ленты", думаю, мне хватит. Жму стоп, аккуратно отрываю кусок ленты, прикладываю и разглаживаю на ссадине. "Кожа" крепко прилипает к больному месту и слегка холодит рану. Отлично, таким же способом можно будет приклеить и ЦПП к плечу.
Мой взгляд останавливается на каминных часах. Половина дня пролетела не заметно. Из отведенных мне Системой сорока восьми часов, остается часов тридцать на размышления, принятия решения и окончательные действия.
Вчера, пятница.
За несколько последних лет, я впервые провожу свой отпуск в Деревне, в нашем семейном доме, который построил мой дед в начале двух тысячных.
Дед очень любил этот дом и на пенсии жил здесь почти безвылазно, редко наведываясь в Город. Пока я учился в школе, все мои летние и зимние каникулы проходили у деда в Деревне. Я поздний ребенок, и родители мной почти не занимались, отдав меня на воспитание бабушке с дедом. Мама с отцом редко появлялись дома, мама работала за границей, отец колесил по стране, а сестра, закончив институт, уехала на стажировку в Европу и где-то там застряла. Мне нравилось это время. Мы с Дедом много путешествовали по окрестностям Деревни, иногда выезжали в соседнюю Финляндию, рыбачили, катались на велосипедах и лыжах, бродили по лесу в поисках грибов и других артефактов. Дед много рассказывал всяких баек из своей студенческой, научной и коммерческой жизни. Шутил, объяснял, наставлял, отвечал на любые вопросы. У нас не было запретных тем, обсуждать можно было всё что угодно, но только тет-а-тет. Хорошо помню одну из баек деда на тему строения атома, дуализма и принципа неопределенности. Я только-только увлекся физикой, опять же с подачи Деда, и он же подсунул мне "Фейнмановские лекции по физике". А когда я почти осилил третий том Лекций, моя картина мира поплыла. Классическая и современная физика вступили в противоречие. Я стал приставать к деду с вопросами. По началу он отнекивался, советовал внимательнее читать, больше думать и решать задачки. Но потом хитро сощурившись, выдал, примерно, следующее: "Туннелирование, принцип Гейзенберга, дык всё просто. Вот, представь себе, что за тобой гонится огромный пёс, впереди высоченный непреодолимый забор, ты здесь, и вдруг ты там, за ним, за забором. С кем такого не бывало в детстве или юности. Классический пример туннельного эффекта. А квантовый переход, это как телепортация в фантастических рассказах. Был у меня знакомый, настоящий физик, «олимпийский чемпион», победитель международной школьной олимпиады по физике. Он сам рассказывал, как частенько телепортировался из института домой. Обычно это случалось после выдачи спирта для профилактических работ на микротроне. Дожидались ближайшей пятницы, разбавляли, охлаждали и после окончания трудовой недели, засиживались за чашечкой этого зелья в лаборатории допоздна. Разговоры начинались с баб, а заканчивались жаркими научными или политическими спорами. Как правило, выпивали всё без остатка. Выходишь, говорит, из проходной своего НИИ, если успеваешь до закрытия, а то туннелируешь сквозь институтский забор, садишься в трамвай и бах, ты уже дома, на родном унитазе. Квантовый переход между уровнями, квант - это доза спирта, а уровень — расстояние до дома. А доза, как известно, у всех разная и уровни тоже. Известный эффект, со многими моими приятелями это случалось, и со мной бывало."
Не успел я закончить школу, как деда не стало. За несколько лет до его смерти, трансгуманизм из политического течения превратился в федеральную программу. Правительство запустило новый «народный» проект для граждан достигших пятидесяти лет под названием "Модульное омоложение". Дед туда не попал. Официальный отказ был связан с возрастом деда, ему было немногим за семьдесят. Но я то знал, что туда, в первую очередь брали «нужных и полезных» обществу граждан, дед же всегда был в оппозиции к власти, часто выступал с острой критикой правительственных программ.
Отец хотел продать дом, но я не дал. В завещании дед указал меня и сестру, ей было всё равно, а я был против, да и мама меня поддержала.
В этот раз я заехал в Деревню на неделю, хотелось побыть одному, заодно подготовиться к работе в Гётеборге. Северный Альянс решил собрать оставшихся европейских специалистов по консервации АЭС , обращению с отработавшими ТВCами и утилизации ядерных отходов. Что-то у них пошло не так с демонтажем четвертого энергоблока АЭС Рингхальс. Это была последняя на Западе АЭС, выведенная из эксплуатации, но с активной зоной реактора. Из действующих в Европе станций, остались только наши, срок службы которых бесконечно продлевается.
Эта Деревня, как я недавно узнал, весьма привилегированное поселение. Здесь проживает много разного городского люда: чиновники, топы корпораций, врачи, юристы и всякие другие обладатели грэйдов с шестого и ниже. Вокруг много помпезных спортивных курортов, от трассы Формулы и канала для водного сплава, до горнолыжных и санных трасс. Но так сложилось, что после смерти деда бывал я здесь слишком редко и не мог оценить всего преимущества нашего дома. Кроме того, никого из соседей я не знал, даже в лицо, знакомств в Деревне не имел и с местными не общался. Мне всегда представлялось, что наша Деревня идеальное место для одиночества или тихой семейной жизни. Машка сообщила, что на выходные она приехать не сможет, у них на трубе опять аврал. Начальник срочно вызвал её в Башню для проверки и тестирования новых кодов. «Ты должен смириться, привыкнуть к самообслуживанию и перейти на подножный корм. Целую», - пропищал её голосок из браслета. Так, что последние деньки отпуска я останусь в одиночестве.
День выдался жарким и солнечным, и я решил прогуляться до озера, искупаться и посетить местные магазины в старом деревенском центре. Вдоволь наплававшись, я не спеша добрел до старой площади, где была остановка транзитных минибасов, зарядная станция для городских бэмов и несколько продуктовых лавок. Моё внимание привлек магазинчик со странным названием: «А___маркет». Перед входом в магазин располагалась небольшая крытая терраса с деревянными столиками и скамейками. Внутри магазина царил полумрак и прохлада, на стеллажах и в витринах стояли красивые стеклянные бутылки с напитками, о существовании которых я уже успел забыть, а названий многих и не знал. Это была настоящая винно-водочная лавка. Подобных магазинов в Городе почти не осталось, а покупки в них контролировались и строго лимитировались Системой. Ничего не поделаешь, я уже внутри, хотя, при входе не заметил никаких сканеров. Купил банку холодного энергетика и занял свободный столик на террасе. Огляделся. Напротив меня сидел мужичок и потягивал из высокого стакана какой-то пенный напиток. «Наверное, пиво», - решил я. В детстве дед частенько давал мне попробовать разные сорта пива и некоторые мне нравились. Видимо слишком долго я пялился на дядьку, поэтому он первым открыл рот.
- Давно не видал, чтоб в такую жару пили эту адскую смесь.
Я кивнул и хотел что-то ответить в своё оправдание, но он продолжал:
- Вы, верно, из Города, первый раз здесь? У городских по викэндам это любимый магаз в Деревне. Пиво здесь всегда свежее и вино домашнее ничего, дорого только. Светлого, не фильтрованного попробуйте. А платить будете, скажите Анне, чтоб не с основного счета списывала, а с транзитного с разбивкой, тогда сеть не поймет покупку. А сканера не бойтесь, сломался, давно починить не могут. За прилавком есть пара контуров, но у них чувствительность слабая, держитесь левее терминала.
Я даже напрягся. Так просто, незнакомому человеку, дядька в двух словах выдал все секреты этой лавки. Ну и ну. Я последовал его совету, купил бокал пива. Сделал большой глоток и зажмурился от приятной горечи.
- Что я говорил. Натур продукт, - сказал дядька подсаживаясь за мой столик. - Не возражаете? Вас как звать, меня Эдик. Очень приятно. Я ведь тоже городской, а здесь подрабатываю, присматриваю за хозяйским садом и домом.
За легким трепом время летело быстро. Так я узнал, что Эдик инвалид, получил травму на Севере, при перегрузке котла ПАТЭС , почти коллеги. С ним поступили просто, раны залечили и отправили на пенсию по инвалидности. Теперь он стоит в очереди на программу восстановления, но шансов мало из-за высокого грэйда, девятый, кажется. После аварии, «вошел в штопор», вот и потерял в грэйдах. Но Корпорация пенсию платит исправно, на жизнь, говорит, хватает. В Городе бывает редко, сына проведать, да себе и местным что-нибудь прикупить. Неспешность нашей беседы была прервана появлением лохматого и небритого типа, присевшего за наш столик. Они были знакомы.
- Привет, Димон, сказал Эдик, - совсем плох, уж неделю в загуле.
- Ага,- ответил тот, - возьми соточку, я потом верну. Хреново мне.
Эдик пошел в магазин, а лохматый протянул мне руку и сказал:
- Димон, а ты кто, не знакомы, вроде?
Постепенно вокруг нас начиналась какая-то движуха, народ прибывал, хлопали Димона по плечу, со мной здоровались совсем незнакомые мужики, дверь магазина не закрывалась и свободных мест на террасе становилось все меньше и меньше. Димон вяло реагировал на окружающих, пока не появился Эдик с мини бургером в одной руке и флакончиком в другой. Димон не спеша возвращался к жизни, а тем временем к нам за столик подсели ещё двое парней. Денис, электронщик с «тарелки» и Андрюха, глава местной сервисной бригады, бывший инженер-механик.
Я заметил, насколько эти люди были искренни и свободны в своих суждениях, никакого снобизма в отношениях между собой, рациональные и прагматичные взгляды на окружающий мир. Постепенно наша вялотекущая болтовня стала принимать странный оборот. Конечно, всех интересовало кто я, откуда и как меня сюда занесло. Стараясь быть в меру лаконичным и честным, я рассказал о себе, вспомнил деда, свое деревенское детство.
- Учёный, значит. - вдруг изрек Димон, - Чипирован и браслет у тя системный, новьё?
- Нет, прошлогодний. Ты, про Око? Так это ж, - запнулся я.
- Из нас, ЦПП только у меня, - вмешался Денис, - у Эдика цп-карта, из-за ожогов его освободили от Ока. А эти двое живут без Ока, - он кивнул на Андрюху и Димона.
- Пошли на принцип. Прошли «обряд о скобления», - хихикнул Эдик.
Шутки я не понял, эта новость меня ошеломила. Как можно жить без Ока, ты лишен всего: всех благ, всех прав. Ты вне общества, ты изгой. Этого не может быть, я не верил своим ушам. В разговор вмешался Андрей.
- Глянь вокруг себя. Это не Город, он сюда ещё не добрался. Здесь нет паутины сетей и глазков, мало сканеров, нет этих умных домов и офисов, которые постоянно стучат на тебя Системе, с кем ты спишь, что ты ешь и чем срёшь. Там из каждого столба торчат уши, на всех углах тебе залезают в мозг и долбят, и долбят. Иногда, кажется, что и бизнес-ланч, который ты сожрал в городской закусочной, звучит в твоей голове голосом какого-нибудь экранного пропагандона Системы. Постоянно надо следить за своим грэйдом, сколько баллов сняли, за что и в чём ты провинился. Я не чиновник и не клерк Корпорации, где сплошное кумовство и коррупция. Меня тошнит от этого оголтелого патриотизма и милитаризма, от засилья вояк и агентов безопасности повсюду, от слепой веры в Систему и презрения к правам личности. Я не хочу работать на Систему, я сам по себе, я свободен. Ты знаешь, ведь я свалил с востока нашей Федерации, насмотревшись на китайцев. Это ведь они лет на двадцать раньше нас замутили эту чипизацию. Пустые глаза, странные движения, как будто ими управляют из какого-то центра, жуть просто. Вот такие дела. Мы с Системой друг без друга жить можем, скажи Димон? Разве ты не чувствуешь, как здесь легко думается, какая светлая и ясная голова?
- Да, ты чё, - встрепянулся Димон, - у него же чип в плече и браслет на руке. На поводке он у неё.
- Ладно, с чем-то я согласен, Система не идеальна. - начал я. - Но жить то как? Для Системы ты ноль, тебя нет. Ни работы, ни медицины, ни жилья. Есть, пить, одеваться: на какие шишы? Бэм не вызвать, до Города не доехать, в минибас даже не пустят. Вы загнали себя в материальный и социальный вакуум, невероятно!
В том же духе, я продолжал ещё несколько минут, а народ слушал меня не перебивая. За это время на столе перед каждым из нас появилось ещё по кружке пива. Я замолчал. Подняли кружки, чокнулись и отхлебнули пивка. Первым заговорил Димон.
- Ты прямо, как тот хер на экране, что за Систему топит. Но он же бот, а мы вот, пивасик с тобой трескаем, живы и здоровы.
- Ага, давно ожил то? Нет, ребята, что-то вы не договариваете или привираете. Сюр какой-то. А платежи, транзакции, тебе же в сеть не войти, ключи, авторизация. Ты что под чужим аккаунтом ходишь?
- Почти угадал! - воскликнул Эдик. - Димон, расскажи ему про нашу Татушку, объясни, ты ж у нас сетевой аналитик.
Я с удивлением глянул на Димона, этот изгой, оказался местным интеллектуалом? А он поведал, примерно, следующее. Оказалось, что Татушкой местные называет локальную сеть, от слова тэт-а-тэт, которую народные умельцы развернули на несколько ближайших поселений. Моих университетских знаний из вводного курса «Топологии сетей» хватило на то, чтобы в общих чертах понять технические детали местного проекта. В основе сети лежит классическая топология Р2Р, но тем не менее, это смесь из нескольких главных хостов, распределенной базы паролей и логинов, SDN на нескольких местных хостах с клиентскими приложениями для менее мощных устройств. И ещё выяснилось, что эта паутина объединяет очень много народу и среди участников процент обладателей ЦПП и не чипированых, примерно, одинаков. И таких сетей в стране довольно много, они активно между собой взаимодействую, используя в том числе и узлы Системы. А самое удивительное, что львиная доля наружного трафика проходит через оборудование Тарелки, где работает Денис. СБ Системы пыталась закрыть весь наружный трафик, но так как телескоп входит в международный астрономический консорциум, а вся электроника и программное обеспечение из Америки, закрытие трафика было бы нарушением контрактных условий. Но все равно СБ не оставляет попыток прикрыть канал, тестирует электронику и систему управления телескопом, постоянно вмешивается в работу персонала. Ребята переживают за Дениса, как бы с ним чего не случилось. А вот Эдик, наоборот, вне всяких подозрений. Хозяин дома, за которым присматривает Эдик, наполнил его всякими «умными» устройствами и наделил Эдика админскими правами, а сам появляется в нём довольно редко. Так Эдик с Димоном часть устройств умного дома задействовали в качестве одного из узлов местной сети. Но тут я прервал его лекцию:
- Я не понимаю, а жрать и жить на что, а безопасность сети, на одних чатах и новостях не проживешь. Где деньги Дим?
- По безопасности и регистрации, решения почти стандартные для такой сетки, правда кое-что пришлось допилить ручками. Активируй свой браслет, я покажу. -ответил Димон.
Только сейчас я обратил внимание, что у Димона на шее висел серебристый цилиндр сантиметров десять длинной и полтора в диаметре. Димон поднес его торцом к своему правому глазу и по поверхности цилиндра побежал голубой светлячок. Парни тоже достали и включили свои виджеты. Потом Димон вытянул из своего цилиндра прозрачный экран сантиметров десять длинной, зафиксировал его с помощью цепочки на которой висел цилиндр и сказал цилиндру:
- Все сегодня ищут Татушку-подружку. - И повернувшись ко мне, велел, - скажи своему браслету: искать Татушку-подружку.
После моих слов все уставились на экран цилиндра. Через пару минут на экране появилась моя физиономия в разных ракурсах и таблица с моими персональными данными.
- Друг, - сказал Димон. И каждый из парней тоже самое сказал своему виджету. - А теперь разверни экран своего браслета. Посмотрим, что у тебя за аппарат. Если прошлогодний, как ты говоришь, то сетевой клиент сам встанет и пропустит. На новом может не сработать, прошивку придется допиливать. О! Вошёл. Теперь ты наш, но сеть будет тебя тестировать, а вдруг ты шпион и враг. Время и критерии проверки — это секрет. Пользуйся пока, а там посмотрим.
Затем, все на перебой описали мне их финансовую систему, взаимных платежей, расчетов прибылей и убытков. Это была смесь, замешенная на современных технологиях криптоденег и записочек венецианских купцов. Деньги в системе генерировались в результате трудовых отношений между членами сети, а потом они превращались разными путями в материальные ценности. Путей было не много: либо прямой обмен деньги-товар внутри сообщества, либо конвертация в расчетную единицу Системы. И эти деньги хранились у доверенных членов сети, Хранителей, таких, как Эдик и Денис, обладателей ЦПП и владельцев расчетных счетов в Системе. И, конечно же, хозяин такого виртуального счета распоряжался своим капиталом как хотел, но не без помощи Хранителя. Ну, разумеется здесь был весь набор защиты, распределенного хранения записей, шифрования ключей доступа и транзакций.
Это было поразительно, я был в восторге от услышанного, раньше и не мог предположить, что в наше время люди могут так жить и доверять друг другу. По-моему, это было какое-то утопическое, идеалистическое общество, состоящее, как не странно, из продуктов Системы.
Мы пили пиво и говорили, время летело быстро. Я узнал так много из жизни этих людей, столько разного и противоречивого. Главное противоречие в их философии диктовалось самой природой: жизнь и смерть. Они были обречены на смерть, и невозможность оставить после себя потомство. Они смеялись над мной, и называли себя сеятелями. Осеменить жену высокого чиновника или клерка, в отсутствие супруга, по их опыту, было делом не хитрым. А смерть, они её не боялись. Я вспомнил деда, как легко и спокойно он ушел. Я помнил Петровича, тогда меня только назначили зав. лабом, а ему Концерн предложил полное «воскрешение». Петрович был последним специалистом в Концерне по металлургии редких металлов, одним из лучших радиохимиков в Федерации. Он отказался. Хотел остаться в памяти внуков настоящим дедом. Его уволили и запретили появляться в институте.
- Не нужны мне новые яйца,
- И хер сохраню я свой.
- Пусть никто от меня не родиться.
- Зато останусь собой.
Пропел Димон и весело посмотрел на меня.
- Ну что, парни! По сто грамм, хватит уж пивом разминаться. А ты поди, никогда и не пробовал нашего самогона? Почти вискарь!
На столе опять появились полные бокалы с пивом, графинчик с жидкостью янтарного цвета и пять маленьких стаканчиков. Андрей разлил содержимое графинчика по стаканчикам, поднял свой и сказал: «Ну, тяпнем, за нас!». Мы тяпнули, значит чокнулись стаканчиками и выпили за здоровье друг друга. Тяпнуть - это новое словечко в моем лексиконе, которое пришло от местных. Время текло, а мы тяпали и говорили, говорили и тяпали. Шарили по сети, сидели в закрытых чатах и в первые я смотрел на мир своими глазами. Но один вопрос вертелся в моей голове к этим мужикам, не дававший мне покоя. И я опять взял слово:
- Вы обречены в вашем упрямстве. Физически победить Систему вам не дано, вы приспособились и существуете пока вас не выловят и не передавят. Система растёт и скоро она будет везде. Ваше будущее — это тупик. Что же делать? У вас должен быть какой-то план, нельзя жить вот так, только сегодняшним днём?
Как оказалось, плана не было, была только надежда, что Система сама себя сожрет. Или на худой конец, удастся сбежать из страны. Они все поголовно были уверены в неминуемом конце Системы и на перебой приводили массу доводов в пользу своей веры. Ядерные отходы со всего мира свезли к нам, а за них все страны уже расплатились, газ и нефть покупают плохо, а их добыча дорожает. Население Федерации не растет, и скоро не кому будет охранять и обслуживать трубу. Система сжимается и концентрируется внутри нескольких мегаполисов, никакого роста и развития, остальные территории страны лишь пустеют и деградируют. Все природные запасы исчерпаны, остается торговать только питьевой водой и воздухом. А главное, что они очень гордились своей свободой и дорожили ей. И тут Димон выдал, обращаясь ко мне:
- У тебя ещё есть два дня отпуска, так поживи свободным человеком. Попробуй. Забудь про свой браслет, потуши Око. Будь с нами! Слабо? Или сдрейфил?
Нет, и я решил пожить «свободным человеком».
Воскресенье.
В субботу вечером я пришел к выводу, что надо валить из Федерации, это решение не было спонтанным, наверное, оно медленно и долго зрело в моей голове. А катализатором стала пятница. Граница с Северным Альянсом была в ста пятидесяти километрах от Деревни, туда я и собрался. Я надеялся, что к середине воскресного дня граница еще будет для меня открыта. Страны Северного Альянса отказались от цифронизации и выбрали исландский путь социального развития, более человечный и гуманный. Все важные вопросы бытия там решались на референдумах, где мнение даже маленькой группы граждан влияло на решения всего социума. Мне это импонировало.
Весь вечер субботнего дня и до поздней ночи я паковал рюкзак. Надо было взять минимум вещей, подходящих для разных житейских обстоятельств. Всю мобильную электронику я подзарядил и выключил, в том числе «лазарет», и рассовал по специальным кармашкам рюкзака. Выкатил из сарая старый отцовский электровел, подзарядил его аккумулятор и подкачал колёса. Бэм я решил не вызывать, во-первых, довезет меня он только до границы, а во-вторых, всю дорогу он будет меня «закладывать» Системе и весь эффект неожиданности моего появления на пограничном переходе пропадет.
Ранним воскресным утром я плотно позавтракал, посмотрел сетевые новости и прослушал почту. От Машки никаких вестей не было и я решил связаться с ней потом, когда все для меня прояснится. В последний раз обошел весь дом и участок, подсыпал семечек подсолнечника в садовые птичьи кормушки и двинулся в путь. Я планировал докатить до трассы Скандинавия, а там подсесть в какой-нибудь минибас, следующий до Хельсинского хаба.
Всё шло по плану. За пару часов я докатил до Скандинавии. Там, на одной из подстанций, бросил вел, сторговался с водителем чартерного минибаса, чтобы тот подбросил меня до Хельсинки за сотню наличных бонов Альянса. Парень, когда увидел наличные, легко согласился, не задавал лишних вопросов и выключил сканер. Вторую половину суммы я должен был отдать ему после пересечения границы Федерации. За пару километров до МАПП Торфяновка я попросил водителя остановиться у придорожного кафе, там в туалете я включил «Лазарет», наклеил себе на плечо ЦПП и активировал браслет. Перед пограничным КПП я сильно волновался и нервничал, оказалось, что не напрасно. Таможенный турникет меня сразу пропустил, а вот пограничный, завизжал и закрылся. Сонный голос из динамика спросил, какого хрена мне надо в Альянсе и по какой из двух виз меня регистрировать. Я соврал, что еду на пару дней туристом, хочу повидаться с сестрой, которая летит транзитом через Хельсинки. Турникет щелкнул и калитка открылась. А я выдохнул и вытер пот со лба.
Всю дорогу до Хельсинки в моей голове назойливо звучали слова песенки из старой советской кинокомедии, очень любимой дедом:
- Мама, мама, что я буду делать?
- Мама, мама, как я буду жить?
Сноски:
Око — жаргон. Цифровой персональный паспорт (ЦПП), электронный чип идентификации и локации, внедряется в эпидермис человека или животного. Каждые десять лет подлежит замене.
VRD – анг., Virtual retinal display. Технология вывода изображения на сетчатку глаза.
Северный Альянс — Дания, Исландия, Норвегия, Швеция, Финляндия.
Лазарет, жаргон, кожазаменитель. 2DPrintLeatherette — 2д принтер, синтезатор человеческой кожи.
АЭС — атомная элетростанция.
ТВC — тепловыделяющая сборка.
бэм - беспилотный элетромобиль.
-ПАТЭС - плаву;чая а;томная те;плоэлектростанция.
SDN программа управляющая работой сети.