Хейлика ред

Раиса Николаева
Раиса Борисовна Николаева

Роман

Хейлика

Часть первая


ДЕТСТВО


Глава 1







Сэр Нейлс был в пути уже несколько дней. Его отряд остался в небольшом поселении, а самому ему пришлось отправиться в дорогу, поскольку срочно требовался совет лорда Элгора. Нейлс ехал без остановки. Конь был вынослив и быстр, а сам он в отдыхе почти не нуждался, за долгие годы, приучившись спать верхом даже во время длительных переходов. Нужна была только еда. Именно из-за этого пришлось сделать небольшой крюк и заехать в маленький городок, находившийся в граничных землях.
В городе было на удивление весело и празднично. Отмечали какой-то местный праздник, и по этому случаю на центральной площади устроили настоящую ярмарку. Сэр Нейлс оставил коня в стойле ближайшей таверны, решив немного прогуляться по площади среди рядов, торгующих всякой всячиной. На грубо сколоченных мостках шло представление. Он остановился посмотреть и в ту же секунду почувствовал, как кошель с деньгами осторожно покидает свое место за его поясом.
Реакция Нейлса была мгновенной. Он схватил воришку за руку и взглянул на него. Мальчик восьми-девяти лет, очень плохо одетый и босой. Нейлс смотрел на него, раздумывая, что с ним делать, и вдруг в его пах ткнулся острый кинжал.
- Отпусти его, иначе лишишься своего мужского достоинства, - прошипел справа девичий голос. Нейлс скосил глаза и увидел девочку-подростка лет четырнадцати-пятнадцати. Нейлс остолбенел. Нет, не от страха, быстрота его реакции была такова, что серьезного увечья она не смогла бы нанести ему при всем желании. Он замер потому, что понял - эта девочка принадлежала его народу.
Он присмотрелся внимательнее. Девочка не была истинной долгоживущей, она была полукровкой. Зато полукровка не на четверть, не на десятую часть – она была полукровкой наполовину, то есть, ее мать была истинной долгоживущей, в этом не было никаких сомнений.
Нейлс взглянул на мальчика. Тоже долгоживущий, и тоже полукровка, только у него долгоживущим был отец. Нейлс мысленно присвистнул: "Вот это да! Вот это новость! Элгор будет удивлен не меньше меня. Столько сотен лет среди нашего народа не рождалось ни одного ребенка, даже полукровок, а тут целых двое!" Все эти мысли пролетели за одно мгновение, так же, как и решение, как ему поступить дальше.
- Держите, - сказал он, щедро вручив девочке отсыпанную из кошеля вполне приличную пригоршню монет. Она радостно схватила подарок и тут же исчезла вместе с мальчиком. Нейлс коварно улыбнулся - они ухватили наживку, сами не зная об этом. Теперь он спокойно мог следить за этими необычными детьми, чтобы узнать о них побольше.
Девочка бегала по рядам и делала разные покупки. Тут Нейлс снова удивился. Он думал, что на его деньги они накупят сладостей или еды, а девочка покупала семена овощей, складывая мешочки в подол рубахи мальчика. Потом они купили крупы, потом - вяленое мясо, соленое сало, и все это в таких больших количествах, что становилось понятно - это запасы на долгое время.
Среди покупок оказалась и кое-какая одежда, причем девочка выбирала ее долго и придирчиво, проверяя крепость ткани и ниток. И только сделав основные покупки и пересчитав деньги, купила немного сладостей и пять бубликов. Все время, пока она металась по рынку в поисках то ли самых дешевых, то ли самых хороших товаров, мальчик периодически куда-то исчезал, унося купленное и возвращаясь с пустыми руками.
"Надо проследить за мальчиком", - подумал Нейлс, когда тот в очередной раз исчез, но этого не понадобилось. Покупки были закончены, и дети направились с площади к городским воротам. Нейлс осторожно пошел за ними. Оказалось, что недалеко от городской стены спрятана вместительная тележка, доверху загруженная разными вещами. Эту драгоценную тележку охраняли две девочки-близняшки лет двенадцати, рядом с тележкой сидел совсем маленький двухлетний. Все дети были долгоживущими хоть и полукровками! Такого потрясения Нейлс не испытывал уже давно.
Старшая девочка деловито раздала гостинцы, взяла на руки ребенка, а близняшки с двух сторон ухватили тележку за ручки, и они все вместе двинулись в путь. Старший мальчик подталкивал тележку сзади.
Нейлс быстро вернулся к таверне, где оставался его конь. Там он плотно поел, прикупил кое-какой еды и, оседлав коня, спокойно поехал вслед за детьми. Он не боялся потерять их из вида. Увидев, с какой скоростью они двигаются, он знал, что нагонит их в любой момент.
Для его самолюбия было очень правильным оставить детей на какое-то время одних и позволить им обсудить последние новости, иначе, услышав версию старшей девочки о том, как они раздобыли столько денег, его самомнению был бы нанесен непоправимый урон.
- Представляете, этот богатый болван схватил Любимчика за руку в ту самую секунду, когда тот вытащил его кошелек. Что делать?! Я вытаскиваю кинжал и приставляю к низу живота этого идиота, как меня учила тетушка Малия. Помните, она говорила, что для мужика нет ничего страшнее, чем лишиться какого-то достоинства? И точно! Этот дурак так испугался, что вместо того, чтобы позвать стражу, отсыпал нам кучу денег! Теперь мы и дверь новую закажем, и ставни новые крепкие на окна.
Старший мальчик важно кивал, подтверждая рассказ, а девочки-близняшки и малыш подпрыгивали от восторга, слушая эту историю, и с обожанием поглядывали на старшую сестру.

Глава 2

Дорога была неблизкой. Дети добирались домой примерно пять суток, и все это время Нейлс осторожно двигался за ними. Дети обходили все деревни и небольшие хутора, встречающиеся на пути, и предпочитали ночевать в лесу у костра, закутавшись в какие-то тряпки и плотно прижавшись друг к другу.
Вот и дом. Когда Нейлс увидел это убогое строение, находившееся не на грани нищеты, а уже далеко за гранью, кровь вскипела в его жилах. Дети его народа не могут, не должны жить в таких условиях! Хотелось тут же забрать их с собой к лорду Элгору.
Но он хорошо понимал, что, выдав свое присутствие, только напугает детей, насильно увезти он их не сможет, а добровольно они вряд ли поедут. Было и без слов понятно, что эти дети многое пережили, прежде чем здесь оказаться. Нейлс как мог быстро помчался в замок Элгора, везя с собой невероятную новость.
- Ты уверен? - в десятый раз переспрашивал его Таллар, младший сын Элгора, собирая отряд сопровождения для перевозки детей в земли долгоживущих.
- Уверен, уверен, - отвечал Нейлс, все более и более раздражаясь. - С этим невозможно ошибиться. Аура старшей девочки просто пылает синим цветом, а на ауру мальчика я сначала не обратил внимания, потому что, даже представить не мог, что такое возможно.
- Детей точно пятеро?
- Я видел пятерых, и поскольку они тащили с собой малыша, то значит, его не с кем было оставить.
- А кого из взрослых ты видел?
- Никого! Поэтому и дом был в таком состоянии.
- А откуда они взялись?
- Спросишь у них сам, когда мы к ним доберемся! - рявкнул Нейлс, разом прекратив все расспросы.
Найти дом оказалось совсем не сложно. Небольшой, неказистый, он стоял на опушке леса. Когда воины вместе с Талларом зашли в него, то увидели пятерых страшно испуганных детей.
Старшей Хейлике было пятнадцать, двум ее сестричкам-близняшкам по двенадцать, Яну девять и самому маленькому, Тиму два с половиной года. Оказывается, в этом странном доме они жили уже восемь лет.
- Восемь лет?! - потрясенно переспросил Таллар, оглядываясь вокруг, и приходя в ужас от увиденного. – А раньше где вы жили? Откуда вы вообще появились? - Однако Хейлика проигнорировала его вопросы, сделав вид, что не услышала их. Таллар догадался, что она не хочет говорить о своем прошлом, и больше пока ее ни о чем не расспрашивал, довольствуясь тем, что рассказывала ему девочка.
- Яна к нам привели, когда ему было пять лет, Тима - когда он только родился. Его оставили около нашей калитки. Нам пришлось забрать и Яна, и Тима, иначе люди их бы убили. И мы, и мальчики - не такие, как те, что живут в соседних деревнях.
- Конечно не такие, - хмыкнул Нейлс. - Вы - долгоживущие, хоть и полукровки. А кто ваши родители? - задал он, наконец, вопрос, мучивший его все время с того момента, как он увидел детей. - И опять, словно не слыша вопроса, Хейлика продолжала:
- Мы не всегда жили одни, раньше вместе с нами жил дедушка. Он был нам не дедушка, - тут же поправилась она, - просто мы его так называли. Он опекал нас, помогал нам, но год назад он исчез.
- Как исчез?
- Просто исчез. Мы еще спали, он оделся, взял кое-какие вещи, свой меч, вышел из дома и больше не вернулся. Мы его искали, спрашивали о нем в ближайшей деревне. Но никто его не видел, и никто не знает, куда он ушел. Делать было нечего, мы стали жить без него. Было тяжело, особенно из-за маленького Тима, но мы выжили, - с нотками гордости в голосе закончила свой рассказ Хейлика.
- А "дедушка" был долгоживущим? - не унимался Нейлс, которого очень заинтересовала личность этого странного старика.
- Мы не знаем, - неуверенно ответила Хейлика. - Он выглядел, как пожилой человек, а селяне рассказывали, что долгоживущие выглядят молодо, сколько бы лет им ни было.
- А как его звали?
- Не знаем. Когда нас к нему привели, он попросил звать его дедушкой.
- Куда привели, когда? - встрепенулся Таллар, но Хейлика упрямо сжала губы и отвечать не пожелала. И в самом деле, времени на расспросы не было.
- Мы забираем вас всех с собой в наши земли, - жестко сказал Таллар.
Хейлика чуть подумала и благосклонно согласилась, и вскоре они уже ехали к новому месту жительства.

Глава 3

Сразу по приезде, передав детей на руки нескольким дамам, Таллар поспешил к отцу, чтобы рассказать обо всем. Он легко поднимался по лестнице, перепрыгивая через ступени, стараясь подавить предательский холодок в груди, что появлялся у него всегда перед встречей с отцом.
Лорд Элгор. Воплощение непоколебимого мужества, твердости и… одиночества. Его можно было сравнить с утесом, о который разбиваются волны океана, но Таллару он больше представлялся глыбой холодного мрамора, твердого, прекрасного, но бесконечно холодного и мертвого.
Таким его отец был с тех незапамятным времен, когда его жена (мать Таллара), ушла за грань, оставив этот мир. И все же Таллар предпочитал видеть этот холодный камень, чем то, во что его отец превращался в моменты гнева и ярости. Выдержать взгляд Элгора в такие минуты не мог никто, в том числе и он сам. Возможно поэтому Элларий (старший брат Таллара), предпочитал держаться подальше от замка отца, в граничных землях, охраняя и патрулируя их.
…Почтительно поклонившись отцу, Таллар начал свой доклад, словно он не с отцом разговаривал, а с командиром.
- Детей привезли. Их было пятеро, как и говорил сэр Нейлс. Три девочки. Старшей - пятнадцать, зовут Хейлика, младшим - по двенадцать, зовут Элис и Эстер. Старшему мальчику - девять, зовут Ян, младшему - два года, зовут Тим, - при этих словах лорд Элгор, едва заметно поморщился, он не любил и презирал человеческие имена, но, разумеется, вслух ничего не сказал.
- Как тебе дети? – задал Элгор следующий вопрос.
- Напоминают волчат, - усмехнулся Таллар, - испуганные, дикие, но готовые укусить в любой момент. Я их передал дамам.
- Я чувствую, что дети тебе нравятся, - Элгор в упор посмотрел на сына и дождавшись подтверждающего кивка, коротко приказал: - Они поступают под твою опеку. Можешь поступать с ними, как сочтешь нужным. - На этом разговор был окончен, еще раз поклонившись, Таллар покинул кабинет отца.
…Детей поселили всех вместе в прекрасном доме, где у девочек была своя комната, у мальчиков своя. Так решил Таллар, он подумал, что детям лучше жить не во дворце, а в небольшом, отдельно стоящем доме, где им никто не будет мешать, а они быстрее привыкнут к новой жизни.
Хейлике было плохо. Нет, и дом был прекрасным, и отношение к ним чудесным, просто Хейлика, попав в эту крепость и увидев всех этих прекрасных дам и мужчин, очень остро ощутила свою ущербность, просто физически чувствуя брезгливые взгляды, на своей грязной одежде, грязных волосах и коже. А еще она ощущала непроходимую пропасть, что отделяла ее от истинных долгоживущих. Эта пропасть была во всем: и в сотнях лет, разделявших их, и в том, что они полукровки, и в том, что они едва умели читать, а знания, которыми обладали долгоживущие, были безграничны. Хейлике было мучительно стыдно за себя, она чувствовала унижение каждый день, каждую минуту, и эти ощущения было очень неприятными. Возможно, поэтому она была излишне резка, категорична и воинственна.
С первой же минуты своего прибытия детей мигом окружили дамы. Не по себе было не одной Хейлике, и сестры, и мальчики страшно стеснялись такого внимания к себе. Тем более что дамы не потрудились сдержать свои эмоции, обсуждая вслух внешний вид детей и тех обносков, что были на них надеты.
Хейлика не позволила присутствовать дамам при купании, хотя многие их них рвались помогать им. Она разрешила искупать только Тима, но он был совсем маленьким и не стеснялся своей наготы, а вот Хейлика и девочки очень стеснялись. Сестры хорошо понимали, что они худы, неухожены и некрасивы, во всяком случае, по меркам долгоживущих. Они слышали, как дамы с жалостью сетовали и на цвет их глаз и на цвет волос и на цвет кожи. Девочки были загорелыми до бронзового оттенка, а вот кожа дам была белее снега. Понимать, ощущать все это было неприятно, но Хейлика понимала, что выбора нет, и все же внутренний протест закипал в ее душе, заставляя воспринимать в штыки чуть ли не каждое действие женщин. Она терпела, терпела ради сестер и мальчиков, терпела, стиснув зубы. Хейлику в дамах раздражало все: и их постоянное сюсюканье, и уменьшительно-ласкательные словечки, с которыми они обращались к ним. Сюсюсю, мимими, только такие интонации и были в разговоре.
Одно было хорошо, уже через несколько часов для них была пошита новая одежда, и они, наконец, почувствовали себя немного увереннее. Хотя Хейлика и здесь раздраженно вздохнула. В своем полуразвалившемся доме они все носили холщевые штаны и длинные рубахи, подвязанные веревкой, ходили босиком почти круглый год. Здесь же им приготовили сразу несколько платьев, и к каждому платью - соответствующие изящные туфельки, хоть и красивые, но страшно неудобные, однако пришлось смириться. Но это все была ерунда, по сравнению с тем, что случилось дальше.
Дамы, видите ли, установили очередь, в каком порядке они будут жить рядом с детьми, присматривая за ними. Вот тогда чаша терпения Хейлики переполнилась через край. Она жестко предупредила, что не потерпит в доме посторонних: никаких дежурных воспитателей, никаких нянек и сиделок. Она и раньше справлялась с детьми, и теперь сможет справиться.
Дамы побежали жаловаться Таллару. Таллар подумал немного, и... согласился с Хейликой. В воспитательные способности дам, видевших детей последний раз тысячу лет назад, он не сильно верил. Наоборот, пятнадцатилетняя Хейлика вызывала в нем уважение, несмотря на свой возраст, и именно с ней он решал, что необходимо ей и детям для того чтобы они хорошо себя чувствовали и быстрее осваивались. В первую очередь это касалось учебы.
Когда Таллар зачитал список предметов, по которым с ними будут заниматься учителя, у Хейлики голова пошла кругом: и математика, и география, и история, и литература, и языки других народов. Но Хейлика была смела и невероятно самоуверенна. Когда первый страх, что она не справится и не сможет достойно учиться, прошел, она потребовала немедленно приступать к занятиям. Однако это было не так-то просто.
Прежде, чем выходить из дома, необходимо было приводить себя в порядок. Каждое утро приходили несколько дам, помогая девочкам заплетать волосы в особые прически. О! Это было еще то издевательство. В волосы девочек вплетали ленты, цветы и украшения. Почти час приходилось сидеть в ожидании, пока дамы, красуясь друг перед другом, уложат волосы в замысловатые прически. Уже на третий день Хейлика страстно мечтала остричь волосы под корень. А дамы… а дамы, напрасно ожидающие восторгов, уходили разочарованными, обсуждая между собой отвратительные, отталкивающие, нелюдимые характеры девочек. Они совершенно не знали, не понимали и не хотели их понимать. Ну как можно радоваться, если два часа сидишь неподвижно, ожидая, пока прическа будет готова, а потом, увидев цветочный кошмар на голове, еще и улыбаться? Неудивительно, что вместо радостной улыбки, появляется хмурый оскал.
- Неужели тебе не нравится? – удивлялась дама. - Посмотри, как красиво убраны волосы, как красиво цвет лент в прическе сочетается с цветом воланов на платье!
- И что, мне теперь надо будет каждый день так причесывать волосы? - не отвечая на вопрос и недовольно нахмурившись, ответила Хейлика.
- А что в этом плохого? Даже если на прическу надо потратить немного времени, ничего страшного, зато такая красивая прическа обязательно привлечет к тебе внимание. - Хейлика презрительно фыркнула. Вниманием она была сыта по горло.
- Ну, если не хочешь, то можешь просто заплести волосы в косу, - в голосе дамы явно звучала обида, но Хейлике было не до чужих обид, тем более, что все дамы были для нее пока на одно лицо, имен, она тоже еще не запомнила, она называла их просто «дамы» и день ото дня вкладывала в это слово все больше и больше яда.

Глава 4

Ее донимали и примерками платьев, пристрастно допытываясь, какое из них ей больше нравится. Хейлика, большую половины жизни прожившая в нищете, искренне не понимала, зачем иметь столько нарядов. А уж радоваться тому, что на одном платье кружева, а на другом оборки, и вовсе казалось ей верхом глупости. А еще платья были очень непрактичны, и однажды она имела неосторожность поделиться этими мыслями с очередной командой дам, что помогали ей. Началось все с довольно невинного вопроса.
- Неужели это платье тебе не нравится?– удивилась одна из женщин, поправляя бант на юбке Хейлики.
- Нравиться, не нравиться, - пробурчала Хейлика, - не в этом дело. Главное - платье неудобно и непрактично. Ну, сами посудите, как можно в таком платье, например, сражаться? Да я сразу запутаюсь в юбке и не смогу отразить удар. И еще - куда я пристегну меч?!
- Какой меч, какое сражение? Девушки не занимаются боевыми искусствами, это удел мужчин. Для девушек найдется много других очень увлекательных занятий!
- А если на меня или на моих сестер нападут, как нам защищаться?!
- Воины-мужчины защищают нас и земли долгоживущих. Они безукоризненно выполняют свой долг, поэтому женщины могут спокойно заниматься своими любимыми делами, - стали объяснять Хейлике со всех сторон. Но она лишь презрительно фыркнула, не соглашаясь с такими доводами. Ее жизненный опыт доказывал ей совершенно обратное. Надеяться, в первую очередь, надо на саму себя, а для этого надо быть сильной. Разумеется, ее тяжелое детство сыграло решающую роль в таких ее утверждениях и убеждениях. В своей жизни Хейлика полагалась только на себя, охраняя и оберегая жизни младших сестричек. А еще у Хейлики была мечта. Когда жизнь казалась особенно беспросветной она рассказывала детям… нет, не сказки, она рассказывала им, что когда-нибудь у них будет много денег, и они будут путешествовать по миру, останавливаясь в самых лучших тавернах, заказывая себе самые вкусные кушанья. Дети слушали ее, открыв рот, потому что Хейлика точно знала как этого добиться. Огород, деревня в глуши – это не для них. Они станут воинами-наемниками, самыми сильными и ловкими. Богатые люди будут платить им кучу денег, а для этого надо всего-навсего достать несколько мечей, ну, и немного поучиться владеть ими. У «дедушки» был меч, но он не позволял к нему прикасаться, а уж Хейлика так его просила.
Поэтому она с таким равнодушием, граничащим с пренебрежением, относилась к любым нарядам и прическам, с нетерпением ожидая, когда их начнут учить обращаться с оружием. То, что долгоживущие самые великие воины из всех живущих, она слышала тысячи раз, а теперь и она могла к этому приобщиться. И какой же ее ждал жестокий удар!
Однажды Хейлику привели в большую, прекрасно освещенную комнату. Комната вся была уставлена подрамниками с закрепленными на них тканями, начиная с грубого холста и заканчивая нежнейшим шелком.
Дамы подводили девочек то к одному подрамнику, то к другому, показывая вышитые картины. Хейлика рассматривала их без какого-либо интереса, дурное предчувствие сжимало ей сердце. Она все с большим и большим беспокойством слушала рассказы дам.
- Посмотрите, какой красивый цветок, он словно живой! Так выглядит только вышивка по шелку, но у вас, конечно, так сразу не получится, - при этих словах Хейлика насторожилась. - Пока вы начнете учиться вышивать на грубом холсте, но потом... - слова дамы заглушил... нет, не крик, а визг Хейлики:
- Вышивать?! Вы, что с ума сошли? Мы с сестрами не собираемся учиться вышивать!
И опять мечты Хейлики, порожденные тяжелой жизнью и беспросветным существованием в деревне, столкнулись с убежденностью дам о навыках, которые должны получить девочки, и навыки эти обязательно входили в понятие "достойное воспитание".
Когда дети попали к долгоживущим, Хейлика с горящими от возбуждения глазами рассказывала сестрам и Яну:
- Я видела список предметов, которым нас будут обучать. В самом низу стояло: военная подготовка. Представляете, нас будут учить стрелять из лука, метать кинжалы, но главное - меч! Нас будут учить обращению с мечом! Если нас этому хорошо научат, то мы будем самыми грозными, самыми лучшими воинами. Тогда все будут обращаться к нам за помощью. Мы сможем заработать кучу денег! - И вот теперь известие о том, что вместо военной подготовки она будет заниматься вышивкой гладью, повергла ее в шок.
- Но все девочки долгоживущих учились вышивать, шить, плести кружево, делать прически... - уговаривали ее дамы
- Я этому не собираюсь учиться. Я не за этим сюда приехала! - перебила их Хейлика. Видя, что дамы собираются что-то возразить, ввернула для красноречия несколько слов из лексикона вечно пьяного сапожника из ближайшей деревни.
Пока дамы хватали ртом воздух и приходили в себя, Хейлика выскочила из комнаты и вне себя от гнева помчалась во дворец Элгора.

Глава 5

Хейлика еще ни разу не была в главном замке, очевидно, именно поэтому считала, что лорда Элгора можно увидеть в любое время дня и ночи, стоит лишь только захотеть. Как оказалось – ничего подобного. В замок ее не пустили, и она, потоптавшись, какое-то время у ворот, отправилась назад. Однако, видимо, Таллару передали, что она приходила, потому что спустя немного времени он пришел к ним в дом. Все это время Хейлика в гневе металась по комнатам, придумывая все новые и новые аргументы, почему ее с сестрами необходимо учить тому, чему будут учить Яна, а не извечным женским занятиям.
Поэтому, едва Таллар вошел, она сразу вывалила на него все свои претензии. Обычно Хейлика сдерживала себя в его присутствии, стараясь говорить учтиво, как ее учили когда-то в далеком-далеком детстве. И еще Таллар был одним из немногих, кто относился к ним с искренней симпатией, а не как к миленьким домашним животным, и этим его отношением Хейлика дорожила. Но в эту минуту она была в таком гневе, что не следила за своим языком, разговаривая с Талларом так, как она разговаривала с деревенскими бабами.
- Я с сестрами не буду учиться вышивать, шить, плести кружево и что-то там еще, - с яростью выкрикивала она, гневно сдвинул брови. - Мы не для этого сюда приехали!
- А для чего вы сюда приехали? – сразу же заинтересовался Таллар, не понимающий этого возмущения девушки.
- Мы приехали сюда, чтобы стать хорошими воинами! – торжественно, словно выдавая какую-то тайну, ответила Хейлика, но Таллар не понял всего величия ее признания, потому что откровенно засмеялся над ее словами. Этот смех взбесил Хейлику и сузив от злости глаза, она тихо, но очень жестко сказала: - Если нас не будут учить боевым навыкам, мы покинем замок Элгора. Здесь нам делать нечего.
- И куда же вы направитесь? – не скрывая насмешки, спросил Таллар. Хейлика хотела ответить: «Не ваше дело», но вовремя сдержала себя и просто ответила, что они найдут себе занятие. Однако, Таллар не успокаивался: - Хейлика, вы с сестрами еще очень малы, так что отсюда вас никто не выпустит.
- Не выпустит? – возмутилась Хейлика, а потом презрительно сжала губы: - Пусть сначала попробуют удержать! Мы с сестрами сбежим отсюда, и никто нас не удержит.
- Вас быстро поймают, у нас лучшие следопыты земель долгоживущих, - открыто смеялся Таллар, но Хейлика не сдавалась.
- Поймают, и что дальше? Вам придется все время держать нас в подвале связанными, но даже тогда шить и вышивать мы не будем! – она так твердо посмотрела ему в глаза, что Таллар с удивлением понял, что именно так они и поступят. Вот тогда-то он и пообещал поговорить с отцом, а потом передать Хейлике его решение.
- Отец, - обратился Таллар к лорду Элгору, - Хейлика и ее сестры отказываются учиться исконно женским занятиям, и требуют, чтобы их обучали, как и мальчиков - воинскому искусству. - Брови Элгора гневно сошлись на переносице.
- Этого не будет, - жестко ответил он. - А если они откажутся подчиняться нашим порядкам, им придется пару дней посидеть на хлебе и воде. - При этих словах Таллар едва не рассмеялся, но зная, что в присутствии отца подобное недопустимо, спокойно напомнил ему, что девочки сидели на хлебе и воде целыми неделями, и что подобное наказание их не испугает. – Так что, ты предлагаешь уступить им? - спросил Элгор таким тоном, что сразу становилось понятно, что он не уступит ни за что и никогда.
- Я предлагаю разрешить им попробовать, - осторожно начал Таллар. - Потом, когда они убедятся, что этому учится очень трудно, они сами откажутся от этой просьбы.
- Ты предлагаешь мне уступить капризам каких-то малолетних полукровок, чтобы они поиграли в воинов, а потом наигравшись, начали учиться тому чему им и положено? – в голосе Элгора зазвучал скрытый гнев. Таллар, поняв, что убедить отца не удастся, выдал последний аргумент:
- Хейлика угрожает, что если мы им не позволим, то они сбегут из замка.
- Пусть сбегают, - губы Элгора презрительно дрогнули. – Возможно, тогда карцер их образумит.
- Ты предлагаешь запереть в карцере маленьких ДЕВОЧЕК? – не веря своим ушам, переспросил Таллар. Элгор понял, насколько чудовищно его предложение и раздраженно бросил на стол письмо, которое до этого держал в руках.
- Кажется, я поторопился со своим гостеприимством. Эти дети не заслуживают нашей заботы, - сквозь зубы сказал он.
- По-другому быть не могло! – убежденно возразил Таллар. – Мы бы никогда не бросили их. - Элгор резко вздохнул, беря себя в руки. Эта Хейлика вызывала в нем такое неприятие, хоть он даже ее еще не видел. Но вопрос нужно было решать, и тогда он жестко сказал.
- Если Элестер согласится учить их, то так тому и быть. Если откажется, то пусть они сбегают, убегают, угрожают, но они подчинятся нашим порядкам! - Таллар осторожно спросил:
- Ты предупредишь сэра Элестера?
- Нет! В решение Элестера я вмешиваться не буду.

Глава 6


В ожидании вердикта Хейлика нервно металась по небольшой комнате.
Ее движения были столь резки, что на поворотах подол платья приподнимался от завихрения, цепляясь за разные предметы. Девочка дергала его с такой злостью, что один раз чуть не уронила маленький столик со стоящими на нем какими-то редкими диковинками. Наконец, вернулся Таллар.
- Отец сказал, что если сэр Элестер согласится обучать вас, то и он против не будет. - Хейлика от радости захлопала в ладоши, считая, что легко сможет заручиться согласием сэра Элестера, а он был самым лучшим фехтовальщиком Серебряного королевства, уступая в мастерстве, возможно, только Элгору. Он еще был и превосходным учителем и обучал всех самых великих воинов, в том числе и сыновей Элгора. Учиться у него считали за честь все долгоживущие. Хейлика много о нем слышала, и была счастлива, что у нее будет такой учитель… ага, размечталась.
Когда Элгор сказал, что она будет учиться владению мечом, если только ее преподавателем согласится стать Элестер, он практически наглухо закрыл перед ней эту возможность.
Упрямее, принципиальнее и, самое главное, консервативнее, чем сэр Элестер, не было никого на землях долгоживущих. Его мнение было непоколебимым: война - не женское занятие, и девушкам не место на поле сражений. Исключений из этого правила быть может! Уж как его Хейлика умоляла, уговаривала, просила, но все ее слова словно наталкивались на непробиваемую стену. А первую их встречу, она вообще не могла вспоминать без содрогания. Хейлика охотилась за ним два дня, пока ей, наконец, удалось подкараулить его, когда он шел по своим делам. Она выросла на его пути, словно из-под земли, решительно перегородив дорогу. Подобная наглость, до глубины души поразила мужчину, привыкшего к деликатности и утонченности дам, для которых подобное поведение было бы просто немыслимым. Однако его воспитание было таковым, что он, сдержав удивление, достаточно любезно поинтересовался у девушки, что ей, собственно, от него нужно. Вот тогда-то он и испытал настоящее потрясение, подобное которому не испытывал уже давным-давно. По мере того как Хейлика излагала свою просьбу лицо сэра Элестера вытягивалось все сильнее и сильнее, пока его рот, не открылся самопроизвольно, отражая всю глубину его чувств. Она не просто просила, а практически требовала, чтобы он стал учителем для нее и ее сестер, обучая их мастерству боя с мечем!
Когда сэр Элестер пришел в себя, то сказал свое решительное «нет», и уже было решил, что досадный инцидент исчерпан. Не тут-то было. К счастью, для сэра Элестера, он обладал железным характером, что позволил ему противостоять надоедливой и приставучей девице. Он уже думал, что выиграл в этой схватке, но как же плохо он знал Хейлику! Она не сдавалась никогда.
День и ночь думала о том, как заставить сэра Элестера изменить свое решение. Пока, наконец, ее не посетила гениальная мысль о том, что когда он увидит ее мастерство, когда увидит какая она способная ученица, то сразу согласится быть ее учителем. План был очень хорош, и Хейлика приступила к его немедленной реализации. Для начала ей была нужна мужская одежда. В самом деле, ведь не в платье же бегать по арене. Хейлика робко попросила леди Сильви помочь ей с одеждой. Узнав, для чего Хейлики нужен мужской костюм, леди Сильви категорически отказалась помогать. Но Хейлика не отступила от своего плана, и потребовала назад свои вещи, те, в которых они прибыли в замок. Эти тряпки были давно уничтожены, и Хейлика на минуту расстроилась, но потом с воодушевлением решила переделать одно из своих платьев в штаны. Этого сердце леди Сильви выдержать не смогло, и она побежала жаловаться на Хейлику к Таллару.
Выслушав девушку, Таллар разрешил пошить для Хейлики форму. Она была похожа на ту, что носили все воины в королевстве, лишь короткая юбочка, на которую пришлось согласиться по настоянию дам, отличала ее от мужской формы. Однако эта юбочка так ее украшала, что Хейлика нисколько не жалела, что уступила подобным требованиям приличия.
   И вот в один из дней Хейлика, словно случайно, оказалась на арене в тот момент, когда сэр Элестер заканчивал тренировку. Весь прошедший день и вечер ее трясло от волнения, поскольку она понимала, что на карту поставлено ее будущее. Если она провалится, если не справиться с задачей, то встанет перед выбором: выглядеть в глазах всех болтушкой и терпеливо сидеть за пяльцами с вышивкой, или покинуть замок Элгора, таща за собой своих сестер в неизвестность. Для Хейлики были неприемлемы оба варианта – а, значит, она должна была добиться своего.
Хейлика смело подошла к мужчине.
- Я, возможно, уже надоела своими просьбами, поэтому хочу обратиться к вам с предложением. Проверьте, насколько хорошо я владею мечом, и если после этого  решите, что я недостойна быть вашей ученицей, я оставлю вас в покое. -Предложение пришлось сэру Элестеру по душе. То, что ему приходилось постоянно разговаривать с девушкой в такой резкой, даже грубой форме, его страшно угнетало, поскольку его воспитание шло вразрез с необходимостью быть жестким, даже жестоким по отношению к юной даме.
Он согласился на ее условие, заранее зная, что, как бы хорошо Хейлика ни владела мечом, себе в ученицы он ее ни за что не возьмет.
Он предложил выбрать ей учебный меч, который был несколько короче и легче боевого оружия. Хейлика подошла к стойке, выбирая клинок. Они все были одинаковые, так что мучится с выбором, не пришлось. И тут ее взгляд упал на полку, на которой лежали кинжалы. Воровато оглянувшись, она схватила первый попавшийся кинжал и сунула его за голенище сапога. Почему она так поступила, Хейлика и сама не смогла бы объяснить, может быть потому, что у нее было ощущение, что она сжигает за собой все мосты, и внутри горело какое-то подспудное желание уйти красиво и ярко.
Даже на учебные мечи в некоторых случаях надевались защитные чехлы, и Хейлика искренне спросила у Элестера, следует ли ей так поступить. Высокомерно улыбнувшись, Элестер уверил ее, что это излишне, поскольку он не собирается наносить Хейлике ран, а о том, чтобы она смогла ранить его, не могло было быть и речи.
  Пожав плечами: нет, так нет, Хейлика подняла меч для атаки, но было заметно, что она слегка колеблется.
Нет, Хейлика не боялась. Просто то, что она собиралась сделать, было бесчестно, недостойно, даже в какой-то степени подло, но другого способа добиться желаемого она не видела.

Глава 7
    

     Когда Хейлика с сестрами оказались в Серебряном королевстве, всех подданных лорда Элгора мучил вопрос: как они попали в ту деревню? О мальчиках Хейлика рассказала достаточно подробно, а вот о себе...
    Было понятно, что из родителей девочек долгоживущей была именно мать, поскольку в ином случае долгоживущими они стать бы не смогли. Но кто эта дама? Как она оказалась среди людей? Как ее звали? Эти вопросы мучили всех. Осторожные попытки расспросить девочек ни к чему не привели, но капля долбит камень. Что могла искренняя, честная Хейлика противопоставить умению выведывать сокровенное тысячелетним сплетницам? Не прошло и недели, как Хейлика, которую все эти хитрые увертки дам страшно раздражали, неожиданно гаркнула:
- Мы принцессы, ясно!? Наш отец - король!  - и посчитав, что сказала достаточно, хотела спокойно продолжить занятия, однако, увидев недоверчивые, удивленные взгляды, все так же раздраженно встала из-за стола и продемонстрировала потрясенным дамам несколько движений королевского этикета, которому ее когда-то учили.
   Сначала книксен, потом реверанс, потом несколько па какого-то церемониального танца. И дамы поверили, а после этого засыпали ее вопросами: "Как называлось королевство? Как называлась страна и ближайшие государства? Как имя ее отца? И главное: как они оказались в той деревушке?"  Но Хейлика не ответила, ни на один вопрос. Во-первых, рассказывать не имело смысла, поскольку королевство отца от земель долгоживущих отделял бескрайний океан. И Хейлика, и девочки помнили как несколько месяцев они провели в трюме корабля, как тяжело переносили качку, как страшно им тогда было. А во-вторых, воспоминания о доме были самым драгоценным, что было в душе Хейлики и она никому, не позволила бы копаться в них. Она и сама очень-очень редко, в самые тяжелые минуты жизни вспоминала о родителях, чтобы набраться сил, для последующей борьбы. Маму она вспоминала нечасто, поскольку целиком и полностью была «папиной дочкой», мама же больше внимания уделяла маленьким двойняшкам.
Отец… Как же сильно Хейлика его любила! Никого не было лучше, сильнее, мужественнее, чем он.
С двухлетнего возраста она была всегда рядом с ним: в походах, прогулках, на королевских приемах, во время военных Советов. Хейлика была сильнее и развитие детей ее возраста, а еще она вообще не болела, синяки и ссадины заживали практически мгновенно. Она была ловка, вынослива и имела невероятную память. Сколько раз отец повторял ей, что родись она мальчиком, лучшего наследника и желать нельзя, что он оставил бы ей королевство, зная, что оно в надежных руках. Но Хейлика была девочкой… хотя, после рождения двойняшек, отец достаточно серьезно взялся за ее обучение, и в первую очередь он стал учить ее умению защищать себя.
Он слишком боялся за свою девочку, поэтому не внушал ей никаких романтических бредней о честных и благородных поединках, наоборот, постоянно подчеркивал, что для победы в сражении или драке все средства хороши, даже самые бесчестные.
     - Сама подумай, - говорил он ей, - если от исхода битвы, сражения будет зависеть твоя жизнь или жизнь сестер, или мамы, но я понимаю, что в честном открытом бою я проиграю, а вы из-за этого погибнете, что я должен делать? Так вот, я пойду на любую хитрость, обман, любую уловку, чтобы победить и спасти вас. Существует много подлых, некрасивых приемов, считающихся неприемлемыми в поединках благородных дворян. Однако такие приемы с успехом применяют наемные убийцы, не брезгующие ничем. Я общался с такими людьми, людьми, готовыми побеждать любой ценой. Они были моими врагами, но и учителями одновременно. Они считали, что жизнь слишком коротка, и за нее надо бороться всеми силами. У них был негласный девиз «Учись побеждать, учись даже у врагов, если враги сильнее тебя». Ты маленькая девочка, - продолжал отец, - многие приемы повторить не сможешь, в силу того, что ты еще слаба и мала ростом, но кое-что сможешь делать и ты.
Она помнила, как отец протянул ей кинжал, с которым она не расставалась, аж пока они не попали к тем людям. Отец научил ее метко бросать кинжал, научил пользоваться им в ближнем бою, но главное показал один прием, с которым даже такая маленькая девочка, как она могла хоть чуть-чуть противостоять взрослому мужчине. Вот этот-то прием и собиралась Хейлика продемонстрировать сэру Элестеру, все проблема была в том, что для его выполнения меч был не нужен, а вот кинжал самое – то.
Отец только начинал учить Хейлику, владению мечем, когда им пришлось расстаться. Она так сильно боялась забыть эти драгоценные уроки, что постоянно повторяла их, то с палкой, то с кочергой, и как же ей было досадно, что «дедушка» ни разу не позволил ей прикоснуться к своему мечу.
И вот теперь, держа в руках меч, хоть и учебный, Хейлика надеялась достойно продемонстрировать все свои небольшие знания.
Она достаточно грамотно провела одну атаку, другую, все время, выжидая подходящего момента, и он настал. Это случилось, когда сэр Элестер, легко выбил меч из ее рук, и на секунду отвлекся, считая бой оконченным, хотя, формально это было не так, поскольку противники еще не попрощались по окончании боя.
Сэр Элестер развернулся к ней вполоборота, совершенно не обращая на нее внимания, и вот тогда Хейлика мгновенно упала на одно колено, левой рукой выдернула кинжал из голенища сапога и вонзила его под колено сэру Элестеру. Потом дернула кинжал на себя, разрывая кожу, мышцы, а, главное – сухожилия. Сэр Элестер упал, словно подкошенный, а Хейлика, все еще в запале боя, горько сказала ему в лицо: «Нельзя недооценивать противника, даже такого слабого, как я».
И тут она увидела кровь. Только в эту самую секунду весь ужас происшедшего дошел до нее. Она ударила кинжалом не врага, не обидчика, а воина, который не делал ей ничего плохого, единственно, отказавшись ее учить. Хейлика сначала закрыла лицо руками, чтобы ничего не видеть, но сразу же опомнилась и бросилась за помощью. Когда сэра Элестера унесли в лазарет, она, покачиваясь от пережитых эмоций, медленно двинулась к своему дому. Она понимала, что все кончено.


Глава 8 


   Таллар, докладывая отцу о происшествиях, случившихся за день, произнес невинным голосом:
- Сегодня во время тренировки один из бойцов был ранен. - Элгор посмотрел удивленно на сына:
- И что? Во время тренировок очень часто кто-то бывает ранен. Пусть ему окажут необходимую помощь.
- В зале были только Хейлика и сэр Элестер.
- Сэр Элестер ранил Хейлику?!
- Нет, - уже не скрывая улыбки, ответил Таллар. - Это Хейлика ранила, причем, достаточно серьезно, сэра Элестера, перерубив ему сухожилия под коленями.
- Что?! Как такое могло произойти?
- Не знаю, кроме них двоих в зале никого не было. Сэр Элестер в лазарете и никого не хочет видеть, а Хейлика ничего не хочет рассказывать.
Эта новость мгновенно облетела королевство. Сэра Элестера недолюбливали, он не только был упрям и консервативен, но еще и высокомерен, заносчив и горделив.
Немного сбить с него спесь явно не мешало -  с этим были согласны все. Тем более все понимали, что лорд Элгор, бывший лучшим целителем среди всех Владык королевств, несомненно, очень быстро залечит эту рану.
   ...Хейлика сидела в своей комнате, обхватив руками колени, и смотрела в одну точку, сестры молчали рядом. Они видели, насколько Хейлике плохо, но не знали, как ей помочь, или утешить. Когда она бывала в таком состоянии, ее лучше было не трогать.
А перед глазами Хейлики бесконечно прокручивалась одна и та же картинка. Как она падает на одно колено и вонзает кинжал в ногу сэра Элестера, вот он, как подкошенный, падает рядом с ней, еще не конца осознавая, что случилось. Хейлика ужасалась самой себе, своей злости и ярости по отношению к тем, кто приютил и помог им. Что с ней происходит? Неужели она такая жестокая, бесчувственная и неблагодарная? Неужели она настолько самолюбива? Неужели из-за своих желаний, из-за своих глупых мечтаний, она способна причинить боль и даже покалечить?
  Не выдержав укоров собственной совести, Хейлика тихо заплакала, до ужаса перепугав своих сестер и Яна.
- Ты плачешь из-за того, что тебя накажут? – дергая ее за руки, спрашивала Элис.
- Ну, может, тебя не сильно накажут, мы будем просить, чтобы тебя не наказывали! – вторила ей Эстер.
- Да ничего я не боюсь, - устало ответила Хейлика, вытирая слезы. – Мне жалко сэра Элестера, которого я так сильно поранила.
- Может тебе нужно извиниться перед ним, попросить прощения, сказать, что ты не специально? – тут же подхватилась Элис. Слова сестра упали на благодатную почву. Лицо Хейлики посветлело, и она торопливо вскочила с кровати.
- Точно! Надо у него попросить прощения. Пусть меня выгонят из Серебряного королевства, но сэр Элестер должен знать, что я раскаиваюсь за свой поступок.
Через несколько минут они были уже в лазарете. К сэру Элестеру их не пустили, объяснив, что он никого не хочет видеть. Но для Хейлики, если она что-то решила, такая преграда - не преграда. Не пускают через дверь, хорошо, мы пройдем через балкон или окно.
На сэра Элестера было жалко смотреть, когда плотное кольцо незваных посетителей окружило его кровать. Он вообще не знал, что делать, ну не охрану же, в самом деле, вызывать, чтобы избавиться от визитеров, так удобно расположившихся вокруг него и, очевидно, не подозревающих о его душевных и моральных страданиях. Получить такое серьезное ранение, и главное - от кого?!
      Хейлика упорно делала вид, что не видит недоброжелательный, угрюмый и холодный взгляд Элестера, упорно делала вид, что ее не тяготит молчание мужчины, поэтому тараторила за двоих, пытаясь преодолеть ледяную пропасть:
 - Ваша нога быстро заживет, от раны и следа не останется! – убежденно говорила она, весьма искусно избежав необходимости непосредственного извинения за свое злодеяние. – А если, рана будет плохо заживать, то можно послать в ту деревню, где мы жили, там живет знахарка Малия, она такие хорошие мази делает – мигом все заживает! - В эту минуту сэр Элестер соизволил чуть пренебрежительно дернуть одним уголком губ, выражая свое отношение к словам Хейлики. Но она, посчитав это хорошим знаком, продолжила с еще большим воодушевлением:
- Вы зря сомневаетесь, - начала убеждать она его, -  когда два года назад меня укусил орк, и рана никак не хотела заживать, именно мазь тетушки Мали спасла меня! - Сэр Элестер удивленно глянул на Хейлику и нехотя недоверчиво переспросил:
- Орк?
- Ну, может и не орк, - покладисто согласилась Хейлика. - Я орков никогда не видела, и «дедушка» их тоже не видел, но он сказал, что это орк, он слышал от некоторых людей, что про них рассказывали, и похоже, что это был, именно он! У меня плечо гноилось и не заживало, оно до сих пор болит, но я уже привыкла к боли, надо только стараться не думать о ней…
- Покажи плечо, - коротко бросил Элестер, обрывая ее словесные излияния. Хейлика без всякого стеснения расстегнула пуговицы на куртке и стянула ее с левого плеча, обнажая место укуса. Сэр Элестер приподнялся на кровати и внимательно осмотрел плечо Хейлики. Место укуса хоть и было покрыто кожей, но оно имело нездоровый сероватый оттенок, было слегка припухлым, а ткани под кожей были темного цвета. Он спокойно кивнул, и Хейлика снова натянула куртку на плечо. Сэр Элестер, ничего не объясняя, громко крикнул, вызывая охрану. Понимая, что их сейчас выпроводят, Хейлика торопливо сказала:
- Сэр Элестер, я хочу попросить у вас прощения за то, что ранила вас. Я так хотела… в общем неважно. Простите меня, мне очень жаль, что я так поступила, - и, не дожидаясь, пока кто-то войдет в комнату, она быстро двинулась к окну, но Элестер крепко схватили ее за руку.
- Сядь, - приказал он. Когда охранник зашел в палату Элестер попросил, чтобы тот передал лорду Элгору, что он просит его прийти.
Элгор пришел очень быстро, думая, что помощь нужна Элестеру, но тот кивнул на Хейлику, попросив лорда осмотреть ее рану.
  - Эту девочку укусил орк, мне кажется, что рана еще воспалена, - спокойно объяснил он. - Элгор с интересом взглянул на девочку и встретил столь же заинтересованный взгляд. Хейлика впервые видела легендарного Правителя, о котором ходили легенды, сочинялись баллады и мифы. Она без напоминаний обнажила плечо и показала Элгору старую рану. Ему хватило одного взгляда, чтобы девушку немедленно стали готовить к операции.


Глава 9


   Хейлика проснулась на другой день, и сразу увидела Элис и Эстер. Девочки сидели около ее кровати, нетерпеливо ожидая, когда Хейлика откроет глаза. Плечо немного болело, но это и неудивительно, рана еще не была зашита, ждали, когда пройдет воспаление внутренних тканей и заживет кость, которую чистил Элгор.
В палату Хейлики зашел Таллар. Элгор, сделав операцию, больше не занимался ею, переложив все заботы на своего младшего сына. Таллар осмотрел плечо - оно заживало отлично. Через день, когда рана была зашита, Хейлике разрешили вставать и ходить, и она с радостью отправилась навестить сэра Элестера.
Он был им очень рад и не скрывал этого. Девочки шумной стайкой расселись на его кровати, и Элестер сразу задал вопрос, который его интересовал с того момента, как он увидел рану на плече Хейлики:
- Как же ты умудрилась остаться живой после встречи с орком? С тобой рядом были взрослые? Тебе кто-то помог?
Хейлика начала рассказывать, почти не скрывая гордость не только за себя, но и за своих сестер и Яна.
   ... - Это произошло два года назад, - начала она. - Мне только исполнилось тринадцать лет, Элис и Эмбер - по десять.
С нами жил Ян, его привезли за несколько недель до этого. Ян не умел разговаривать, хотя ему уже исполнилось семь. Люди, у которых он жил, то ли боялись его, то ли были просто жестоки, но с момента рождения мальчика держали на цепи в собачьей будке, почти не кормили и очень обижали. Они и назвали его Яном.
Когда он оказался у нас, то умел только рычать, если злился или был с чем-то не согласен, лаял, всех боялся, старался спрятаться, чтобы не попадаться на глаза. Мы, как могли, старались успокоить его.
Он соглашался спать только на полу около дверей, спокойнее всего чувствовал себя, находясь рядом с нашей собакой. Но мы знали - скоро все придет в норму, Ян быстро учился и был очень добрым.
Дедушка часто куда-то уезжал, оставляя нас одних. И вот в один из таких вечеров мы услышали, как наша собака громко залаяла, значит, кто-то шел к дому.
Посмотрев в окно, мы увидели молодую женщину, боязливо приближающуюся к калитке, в руках она держала какой-то сверток. Постучав, женщина положила сверток на землю, и  быстро пошла прочь.
Мы вышли и подобрали сверток, в нем оказался маленький мальчик всего нескольких недель от роду.
Я растерялась. Я не знала, как выхаживать таких маленьких детей, Нужно было молоко, которого у нас не было.
Собака во дворе не унималась. Это был уже не лай, а какой-то скулеж вперемежку с воем. Ян тоже заметался по дому, всем своим видом предупреждая нас об опасности. Тут мы испугались по-настоящему.
Быстро позакрывали двери и окна и притихли, напряженно прислушиваясь. Сначала я думала, что это обычные грабители, но я ошиблась.
Где-то далеко страшно закричала женщина, потом, взвизгнув, замолкла собака.
Дети забились в угол, я, как самая старшая, взяла в одну руку самый большой нож, в другую – острый штырь и встала около двери. Раздался удар, и дверь разлетелась в щепки, и тогда мы его увидели... Орк был таким огромным и страшным, что меня на несколько секунд буквально парализовало от ужаса.
      Увидев столько детей, орк хищно облизнулся и двинулся к нам. Тогда я встала на его пути.
Одним ударом он свалил меня с ног, нож вылетел из руки, а орк зубами впился в мое плечо. Боль была настолько сильной, что я закричала, и в эту секунду семилетний Ян бросился на орка, зубами прокусив ему руку до кости.
Орк отшвырнул мальчика в сторону, разодрав когтями спину до крови, но поступок Яна отвлек на несколько секунд внимание орка от меня. Я схватила штырь и вонзила его ему в шею, не покрытую чешуей. Орк взвыл, а я закричала девочкам что было силы: "Бейте его!" Эмбер и Элис, словно очнувшись ото сна, накинулись на врага. Они били его всем, что попадалось под руку. Такая атака позволила вновь отвлечь орка, мне удалось добраться до ножа,  тогда уже я стала рубить и кромсать этого нелюдя, как придется.
Мы его били-били и... убили.
До утра сидели, боясь к нему прикоснуться, а потом позвали людей из деревни, чтобы они помогли нам его вынести и закопать.
Крестьяне, увидев, от какого чудовища мы их спасли, стали относится к нам значительно лучше. Каждый день приносили молока для малыша и еды для нас. По округе поползли слухи, что даже дети долгоживущих могут разорвать орка на кусочки.
   - Мы слышали эти слухи и смеялись над ними, - грустно сказал Элестер. -  Мы думали, что это отголоски каких-то древних легенд. Нам даже в голову не приходило, что эти рассказы имеют под собой почву. А где в это время был ваш «дед»? Почему вы были одни?  - неожиданно поинтересовался Элестер.
- Мы не знаем, - просто ответила Хейлика. – Он уходил на недели, потом возвращался, ничего не говорил, ничего не объяснял. Правда, в тот раз, он вроде даже испугался. Дедушка привел к нам целителя, не Малию, что жила в соседней деревне, а какого-то другого. Целитель сказал ему рецепт мази и «дед» сам ее изготовил, а потом мазал ею меня и Яна. Вот только раны очень плохо заживали. У Яна перестали болеть, только шрамы остались, а у меня хоть и затянулись кожей, но болеть не переставали.
Сэр Элестер скрипнул зубами и грозно сказал:
- Жаль, что я не могу добраться до этого вашего "дедушки", я бы ему... – он не стал продолжать, описывая, что он ему бы сделал, и так было понятно, что ничего хорошего. - Хейлика, - резко обратился сэр Элестер к девушке, - если ты еще хочешь, чтобы я тебя тренировал, то я согласен. Только учти - никаких поблажек!
Хейлика от радости попыталась захлопать в ладоши, но поскольку это оказалось невозможным, она громко затопала ногами, выражая свой восторг.
После выздоровления Хейлики сэр Элестер взял девочек в ученицы. Так он не учил никого ни до, ни после них. Строго, но в тоже время заботливо и внимательно. Относился к ним, как к любимым внучкам, прощая все выходки (которых, к сожалению, было немало), как не прощал никому и никогда. Девочки не разочаровали его, они были безрассудно храбры, трудолюбивы, и невероятно талантливы.


  Глава 10

    
   Лорд Элгор собрал совет. Говорил жестко и без околичностей:
  - Долгие годы мы сквозь пальцы смотрели на мимолетные романы и интрижки, что случались между долгоживущими и человеческими женщинами, поскольку от подобных союзов детей не рождалось. Однако, теперь все изменилось. Мы знаем о рождении пятерых детей, а это значит, что их может быть значительно больше. Сообщите на все заставы, во все гарнизонные крепости, что необходимо искать таких детей! Проверять все слухи, какие только появятся, и искать, искать, искать! Ни один ребенок нашего народа не должен быть потерян. Командирам допросить подчиненных, и, в случае, если в жизни кого-либо из них были подобные отношения, независимо от времени, когда это случилось обязательно проверить, не рождались ли от подобного союза дети. Впредь: подчиненным докладывать своим командирам о любовных романах с человеческими женщинами. Родившихся детей забирать на воспитание в земли долгоживущих. - О появлении пятерых детей, полукровок, Элгор сообщил всем Правителям королевств земель долгоживущих. И хотя он просто хотел уведомить о таком невероятном факте, его сообщение было истолковано таким образом, что скоро к нему повезли детей, которых смогли найти. Их везли по одному, редко - по два ребенка, но однажды без предупреждения прибыл отряд воинов, охраняющих самые дальние рубежи, и с ними приехало двадцать детей в возрасте от трех до двенадцати лет. Детей собирали по селам, деревням, одиноким хуторам. Некоторых малышей матери сами привели на граничные посты, опасаясь за их жизнь. Удивлению Элгора не было предела. За сотни лет у долгоживущих не родилось ни одного ребенка, а тут сразу столько! А еще, он гневно вопрошал подчиненных, справедливо недоумевая, чем занимаются воины охранительных отрядов, есть ли вообще у них время для патрулирования границ, учитывая количество родившихся детей-полукровок?
Элгор был прав и неправ одновременно. Дело в том, что рослые, сильные мужчины долгоживущих, несущие на себе ореол защитников земель от разной нечисти, к тому же они обладали огромным опытом в любовных играх, в результате чего были лакомой добычей всех женщин, что встречались на их пути. К тому же отсутствие угрозы нежелательной беременности делало их вообще идеальными любовниками. Мужчин совращали, соблазняли, уговаривали, упрашивали. О любви речи не шло. Уж слишком коротким был век человеческих женщин.
…Прибытие такого большого количества детей вызвало настоящий переполох среди дам Серебряного королевства. Дамы закудахтали вокруг них, словно наседки, но дети были напуганы, озлоблены и недоверчивы. Они жались друг к другу, словно волчата, не подпуская к себе таких блистательных и расфуфыренных женщин.
      Хейлика понимала этих детей лучше всех. Провести первые годы жизни в страшной нищете и нужде, подвергаясь насмешкам и ежедневно борясь за жизнь - такое не сразу забудешь. И весь этот блеск и шик, которым детей пытались окружить, вызывали только страх и непонимание. И тогда Хейлика взяла дело в свои руки. За пять минут она нашла подход к каждому. Самым маленьким показали карусель и покатали на них, тем, что постарше – качели.
И карусель, и качели, и горки были сделаны для единственного малыша – Тима, и вот теперь они пригодились, как никогда. Детишки оттаяли и впервые за долгое время начали смеяться.
А еще их ждал чудесный обед, в то время, как взрослые готовили для них спальни. И только один мальчик стоял в стороне, угрюмо глядя перед собой. Его звали Каст, он был самым старшим из детей, старше даже Яна, ему уже исполнилось десять лет. Когда его везли в Серебряное королевство, он убегал несколько раз, дрался, кусался и грубил. В конце концов, ему связали руки, что, конечно, не прибавило радости ни ему, ни воинам.
Хейлика завела Каста в дом.
- Тебя сильно обижали люди? - просто спросила она. - Не отвечая, он только утвердительно кивнул головой.
- Позовите Любимчика! - крикнула она сестрам. Когда мальчик появился, она представила ребят друг другу: - Познакомься, это - Ян, когда он был маленьким, его держали на цепи в собачьей конуре. Он не мог говорить. А теперь посмотри,  какой отличный воин из него получился. Он учится лучше всех.
- А на меня... – вдруг всхлипнул Каст, - а на меня, - повторил он, -  чтобы проверить, насколько быстро я бегаю,  натравливали охотничьих собак, - Каст заплакал, размазывая слезы по щекам. - И еще меня били, не давали есть и пить, проверяя, сколько я выдержу. - У Хейлики от жалости сдавило сердце, но она тряхнула головой и спокойно, с чуть слышимыми нотками жестокого удовольствия сказала:
- Чем быстрее ты обо всем забудешь, тем лучше. Ты будешь умным, красивым, сильным, но самое главное: ты - долгоживущий. Люди, мучившие тебя, давно умрут, их кости сгниют, а ты даже не станешь еще взрослым. Понимаешь? - Каст успокоено шмыгнул носом и кивнул.
- А теперь мы пойдем и поблагодарим воинов, которые привезли тебя сюда.
- А я еще попрошу прощения, что так себя вел. Я думал, что будет плохо, и не хотел ехать. - Когда они вышли, Каста было не узнать - никакой он был не дикарь, а добрый и очень несчастный ребенок.
Хейлика выстроила всех в две шеренги и поблагодарила  воинов, доставивших малышей. После этого она твердо заявила, что сама будет воспитывать всех прибывших детей, и не позволит никому вмешиваться в методы своего воспитания. Впрочем, она милостиво разрешила дамам приходить в их дом по вечерам и читать детям сказки, баллады или рассказывать истории и легенды.
  Через два дня она предоставила список необходимых вещей и необходимых работ, где были учтены все мелочи. Список был длинным, прочитав его, Таллар немного успокоился и стал больше доверять Хейлике.Теперь забот у нее прибавилось, но вокруг было столько помощников! А главное - дети хотели как можно быстрее стать такими же, как Хейлика, поскольку она стала для них непререкаемым авторитетом.
Жизнь покатилась мирно и спокойно. Дети росли, учились, тренировались. Так прошло три года. И вдруг все рухнуло из-за одного обычного разговора.
 

Глава 11

   
  Дело было в том, что как ни хорошо относились к Хейлике на ее новом месте жительства, она не чувствовала Серебряное королевство своим домом. Может виной тому было чуть пренебрежительное отношение дам, с которыми Хейлика так и не нашла общего языка. Она почувствовала это не сразу, но когда осознала, даже не пыталась больше сблизиться с ними, в свою очередь, отталкивая их грубостью и резкостью. 
Она хорошо помнила, как впервые услышала в свой адрес, презрительно брошенное «полукровка». Это случилось, в один из первых дней по прибытии Хейлики в королевство Элгора, когда она не оценила прическу и платье, которое ей приготовили. Хейлика помнила, как леди Эвиль, увидев ее недовольное и хмурое лицо, очень огорчилась, что ее старания были напрасными. И Хейлика отлично услышала, как леди Сильви шепнула подруге, чуть презрительно поджав губы:
  - Что же ты хотела? Такую красоту и изящество наряда смогла бы оценить только истинная долгоживущая, а у этой девочки в роду и в крови столько всего намешано, что страшно подумать. Что еще сказать: полукровка!
   Хейлика тогда и виду не подала, что слышала этот горький и обидный разговор, да и, честно говоря, в тот момент он был ей безразличен. Но разговор остался в памяти, словно песчинка, попавшая в ракушку-жемчужницу, и так же, как песчинка обрастает слоями перламутра, превращаясь в жемчужину, так же те слова обрастали в ее сознании подозрением и страхом, превращаясь в ощущение собственной неполноценности и "второсортности". Очень скоро это чувство глубоко пустило корни в ее подсознании.
      Может из-за этого она везде и во всем старалась быть лучшей. И не только сама - она старалась, чтобы все дети, доверенные ее заботам, хорошо учились, старались перенять лучшее, что могли им дать наставники.
Хейлика часто думала о своем будущем, категорически отказываясь видеть себя в обществе и окружении дам, обсуждающих чей-то очередной роман. Такое будущее было не по ней. Она никогда не почувствует себя "своей", находясь рядом с ними. Слишком много веков отделяет их друг от друга. И бесконечно слушать, как пятьсот лет назад кто-то что-то кому-то сказал, ей было откровенно скучно. И чем ей заниматься в будущем? Что у нее получается лучше всего? Ответ пришел сам собой. Безмерная гордость сэра Элестера своими ученицами указала ей путь, по которому следовало идти. Она станет воином. Первой девушкой-воином на землях долгоживущих.
   И Хейлика с удвоенной силой и рвением проводила все больше и больше времени на тренажерных площадках. Все преподаватели были довольны ее успехами и успехами остальных детей. Время шло. Хейлике исполнилось двадцать один год, сестрам по восемнадцать Касту шестнадцать, Яну пятнадцать. Хейлика сидела после очередной тренировки, наблюдая, как Ян и Каст проводят учебный бой. Рядом с ней присел один из воинов, ожидая окончания боя, чтобы самому начать тренировку. Он, не без зависти, рассказал Хейлике, что Элестер учит ее не так как учил до этого своих воспитанников. Если ей он многократно объясняет, какой-нибудь прием, потом показывает и только потом проводит этот прием, стараясь не задеть и не поранить ее, то с ними он поступал намного жестче. Один раз объяснял, а потом многократно тыкал мечем в одно и то же место, нанося раны, пока ученик не понимал сам, что надо делать, чтобы избежать ранений. Хейлике об этом говорили уже не раз, и ей было приятно такое особенное отношение учителя, и в этот раз она спокойно слушала воспоминания о далеких годах, как вдруг:
     - Раньше учиться было значительно труднее, - говорил мужчина. -  Все мальчики после того, как им исполнялось пятнадцать лет, проходили испытание на смелость.
- Что еще за испытание? - тут же заинтересованно насторожилась Хейлика.
- В трех днях пути от королевства есть глубокая расщелина, ее дна не видно даже днем, даже когда солнце прямо над нею. Пропасть разделена обломком скалы, над этим участком провала прикреплен туго натянутый канат. И вот все мальчики по очереди без страховки шли по этому канату сначала в одну, потом в другую сторону. И только после прохождения этого испытания считалось, что мальчик стал юношей, и из него начинали готовить воина. Те, кто не мог пройти, отступали, занимались чем-то другим, становились строителями, поварами, садовниками.
      - А девушки проходили это испытание? - не унималась Хейлика.
      - Конечно, нет! Для девушек какие-то другие испытания придумывались, но, в основном, они касались рукоделия и танцев, - Хейлика с досады закусила губу: "Какая несправедливость!"
     С этого дня она только и думала об испытании. Трос, натянутый над пропастью, день и ночь стоял перед глазами. Пройти по этому тросу стало ее заветным желанием. Не потому, что она жаждала острых ощущений, главным было доказать, что она такая же долгоживущая, как и другие, несмотря на то, что в  жилах текла и кровь обычного человека.
   Хейлика хоть и не признавалась самой себе, но ее постоянно терзала мысль: "А вдруг мы не такие, как остальные долгоживущие? Вдруг мы слабее, трусливее?". И вот теперь у нее созрело решение как окончательно это выяснить: они с сестрами Яном и Кастом должны попробовать пройти по этому проклятому канату. И тут же появился страх: "Вдруг не смогут? Вдруг это по силам только настоящим долгоживущим?", но Хейлика задавила эти сомнения в зародыше: «Они смогут! Они пройдут, по-другому не будет!».
Ей очень хотелось обратиться с просьбой к Таллару, чтобы он разрешил пройти это испытание, но она не стала этого делать, понимая, что если она только заикнется об этом и Таллар ей откажет, то уже больше никогда ее и близко не подпустят к провалу. А еще ее терзал страх, вдруг она, увидев пропасть, так испугается, что сама откажется от испытания, опозорив себя на веки вечные.
И тогда она решилась на хитрость. Они впятером потихоньку отправятся к расщелине, потренируются, как следует, используя все виды страховок, убедятся, что смогут пройти по канату, а тогда уже официально будут проходить испытание на глазах у всех. Если же попытка окажется неудачной, то об их позоре никто не узнает.
План показался очень хорошим. Ей даже в голову не приходило в голову, что за тысячу лет канат мог прийти в негодность, что теперь идти по нему, действительно опасно для жизни, что они с ребятами могут не просто опозориться, а погибнуть. Но Хейлике было всего двадцать и по меркам долгоживущих, она была еще дите неразумное, только этим и можно было оправдать подобное легкомыслие.
Хейлика прикинула, сколько времени им понадобиться на это путешествие. Три дня к провалу, три - назад, сутки - на тренировку. Итого семь дней. Конечно, их отсутствие заметят, но она надеялась, что это случиться дня через три, не раньше. И пока то, сё, а они уже и вернутся.
  Уехать незаметно оказалось очень просто - они всегда помногу часов катались верхом,  возвращаясь, когда им заблагорассудится. Хейлика собрала детей и сообщила, что она уезжает на несколько дней, старшим в ее отсутствие остается Тим.
  Хейлика не сказала, ни куда они едут, ни зачем, просто предупредила детей, чтобы они вели себя, как обычно, и не говорили взрослым, что кого-то нет.
Только Тиму она рассказала все:
- Мы вернемся через семь дней. Пока не пройдет это время, я запрещаю тебе говорить, где мы. Учти, Элгор и Таллар могут все прочесть у тебя во взгляде, поэтому, когда будешь разговаривать с ними, закрывай глаза. Тебя будут пугать, угрожать, стыдить, но, пока не пройдет семь дней, ничего не говори. Ясно?
Тим, судорожно вздохнув, кивнул.
Хейлика учла все, кроме одного - отношения воспитанников к себе. Как только она уехала, дети повели себя, как цыплята, брошенные курицей. Тихо сидели, сбившись в кучу, не бегали, не смеялись, грустные и несчастные.
Такое поведение детей сразу всех насторожило, а потом и испугало, потому что на все расспросы они, хоть и отвечали, но ужасно путались, так как врать не умели.
Их лепет еще больше взволновал всех. Попробовали поискать Хейлику - ее и старших ребят нигде не было. Начали осторожно допытывать малышей и узнали, что она со старшими уехала по очень важному делу и вернется через семь дней.
К вечеру поднялся переполох, охрана могла сказать только, в каком направлении они уехали. Послали погоню,  но Хейлика, предвидя это, специально поехала совсем в другую сторону, и только потом, сделав огромный крюк, направилась к пропасти.
Поиски не привели ни к чему. Тогда снова взялись за детей, те ничего не могли рассказать. Очередь дошла до Тима. Он закрыл глаза и отказался отвечать на вопросы. Его уговаривали, просили рассказать, объясняли, что из-за его упрямства Хейлика может попасть в беду. Тим молчал, по щекам катились слезы. Потом все-таки ответил, что, если Хейлика не вернется на седьмые сутки, только тогда он должен рассказать. Такая преданность Хейлике вызывала и восхищение, и раздражение одновременно.
  Гнев лорда Элгора невозможно было описать. Полное бессилие что-либо предпринять из-за упрямства мальчишки! Такое чувство он еще никогда не испытывал в своей жизни. Просто ждать, ничего не делая, ждать,  когда, наконец, соизволит объявиться Хейлика! Эти шесть дней оказались нелегкими для всех.
На седьмые сутки небольшой отряд всадников въехал в ворота замка. Спешившись, они буквально повалились на землю от усталости. Хейлика сидела, привалившись спиной к камню, одна ее нога была обмотана окровавленными тряпками.
- Никому на вопросы не отвечать, ничего не рассказывать, - коротко приказала она и, с большим трудом поднявшись, медленно направилась к замку.

    
 Глава 12


Сильно хромая, Хейлика плелась  в сторону дворца. Подойдя к лестнице, тяжко вздохнула, но, стиснув зубы, стала медленно подниматься по ступеням, вцепившись в перила двумя руками. Выглядела она ужасно. Одна нога была обмотана тряпками, сквозь которые проступала засохшая кровь. Щеки пылали. У нее, вероятно, был жар из-за воспалившейся и загноившейся раны на ноге.
Лорд Элгор стоял на вершине лестницы, едва сдерживая себя от душившей его ярости. Он так посмотрел на Хейлику, что она сразу поняла - пощады не будет. Однако этот взгляд придал ей силы, и последние ступени она преодолела, ступая достаточно твердо.
С трудом встав на одно колено, как делали все воины, обращаясь к своему Лорду, тихо сказала:
- Мы ездили к провалу, где тысячу лет назад пятнадцатилетние мальчики проходили по канату над пропастью. Мы хотели удостовериться, что тоже сможем пройти это испытание, несмотря на то, что мы полукровки. Я очень виновата, из-за меня мы все чуть не погибли. Я приму любое наказание. - Когда Хейлика сказала о канате, удивлению Элгора не было предела, однако он ничуть не смягчился.
- Вам доверили жизни детей. Вы поставили их под удар только из-за своих амбиций и тщеславия. Вас будут судить, как командира, предавшего своих подчиненных. Суд  состоится завтра после захода солнца, до этого времени Вы будете находиться в карцере. Подошли двое воинов, забрали у Хейлики меч, а потом проводили ее в подземелье. Едва за ней захлопнулась дверь, как силы покинули Хейлику. С трудом добравшись до матраца в углу, она рухнула и потеряла сознание от боли и пережитых волнений.
В беспамятстве Хейлика пробыла очень долго, поэтому не слышала, как ночью в карцер приходил Элгор. Он осмотрел ее ногу, не снимая повязки и даже не прикасаясь, долго держал руки над раной, исцеляя своей силой. Убедившись, что жар начал спадать и дыхание Хейлики стало спокойным, тихо покинул камеру.
Хейлику ждал трибунал. Элгор не захотел сам наказывать ее, боясь, что из-за гнева, который его душил, не сможет принять справедливое решение.
Весть о том, что Хейлику посадили в карцер, что ее завтра будут судить, и, что, по всей вероятности, ее ожидает изгнание не только из Серебряного королевства, но, возможно, и со всех земель долгоживущих, мигом облетела замок. Дети были поражены и напуганы, сестры Хейлики, наоборот, воинственны и агрессивны. Они никому не рассказывали, что случилось, выполняя приказ Хейлики, но было видно, что они считают сестру, ни в чем не виновной, а тяжелое наказание, что ее ожидает - совершенно несправедливым. Все ждали суда. Малыши плакали, боясь, что придется остаться без Хейлики.
- Ничего, - громко сказала Эмбер, - даже если Хейлику выгонят отсюда, мы не пропадем. Станем наемниками, будем охранять караваны или богатых людей, за это нам столько денег дадут, что у нас будет все!
- И оружием мы владеем так, что немногие смертные смогут  нам противостоять, - поддакнула Элис. - Жизнь - лучше не придумать: делаешь, что хочешь, никакой дисциплины. Свобода! -Мысли девочек, сказанные в порыве отчаяния, настолько пришлись по душе всем воспитанникам Хейлики, что в наемники решили податься все.
  Самые старшие из мальчиков теперь обсуждали прелести вольной, веселой, полной приключений жизни свободных воинов, и с каждой секундой такая перспектива становилась все притягательнее и притягательнее. Они так бурно это обсуждали, что и малыши вдохновились такой идеей и горячо поддержали старших: если Хейлику изгонят, то вместе с ней уйдут все.
Но Элис охладила их порыв:
- Вы что, думаете, вас отпустят? С Хейликой сможем уйти только мы. Мы ее сестры, к тому же, почти взрослые. Вы еще маленькие. Вы останетесь здесь, а чтобы не убежали, вас запрут на ключ! - Про ключ Элис добавила специально, чтобы напугать детей.
Мальчики, действительно, расстроились, а потом, хорошо все обсудив, решили: зачем ждать, пока их запрут? Можно убежать уже сейчас и ждать Хейлику в лесу, чтобы потом спокойно присоединиться к ней.
И они повели себя, как настоящие стратеги. Разбились на небольшие группы, запаслись водой, продуктами и осторожно рассеялись в лесу, окружающем королевство. Элис и Эмбер совсем не обращали на них внимания, они неотлучно сидели на земле около дверей, ведущих в подземелье.
Утром воспитатели пришли, как обычно, заниматься с детьми, но дом оказался пуст. Доложили Элгору. Немедленно начались поиски.
Сестры Хейлики, совершенно не интересуясь происходящим, сидели у входа в подвал. К ним подошел Таллар:
- В лесу нашли нескольких детей. Но они не желают возвращаться. Вы не могли бы поговорить с ними, ведь они очень маленькие и могут погибнуть. Убедите их, что они должны учиться и жить здесь.
- Вам надо, вы и убеждайте, - ответила Эмбер и с ненавистью посмотрела на него. Элис вдобавок плюнула, и плевок попал точно около носка сапога. Они обе злорадно рассмеялись.
         

Глава 13


Среди детей, которых поймали и доставили обратно, творилось что-то невероятное. Они обзывались, кусались, плевались, грубили, делали все назло, не выполняли того, о чем просили. Пришлось их запереть в доме.
Тогда дети вылезли на крышу и на практике применили навыки, полученные во время занятий по стрельбе из лука. Они начали методично обстреливать окна  дворца Элгора, разбивая один витраж за другим. Им было безразлично, что это - произведения искусства, и им не одна тысяча лет. Вели себя, как варвары.
Пока в замке поняли, что происходит, пока остановили детей, целым остался только один витраж с леди в голубом платье. Никто не знал, что делать с детьми дальше. Не держать же их в подвале под замком!
   ...Для суда над Хейликой собрали Совет из старших офицеров Серебряного королевства. Хейлика, хромая, вошла в зал. Она отказалась опуститься на одно колено, процедив сквозь зубы:
- Нога болит, - и столько презрения и неуважения к окружающим было в голосе и во взгляде,  словно это она собиралась судить их.
- Расскажите, что случилось, чтобы мы могли принять справедливое решение. Возможно, были какие-то смягчающие вину обстоятельства, - начал Элгор, который был председателем суда.
Хейлика обвела глазами зал - ни одного сочувственного взгляда.
- Что-то неохота, может, как-нибудь в другой раз. -Такая наглость и откровенное хамство поразили всех, но Хейлика была уже готова к уходу из королевства и не хотела затягивать агонию.
Элгор растерялся, не зная, что теперь делать. Он заранее решил, что когда Хейлика раскается и начнет просить прощения, он ее отстранит от командования малышами, и это будет ей хорошим уроком. О том, чтобы выгнать юную девушку из королевства, не было и речи.
Но теперь все изменилось, подобное неуважение к Совету простить было невозможно. Но какое наказание применить?
Положение спас Таллар. Он предложил отложить вынесение приговора, пока Хейлика полностью не вылечится. Это решение устроило всех, его одобрили единогласно. Хейлике приказали отправляться в лазарет и находиться там постоянно.
  После ухода Хейлики, обсуждение ее поступка и меры наказания, которые необходимо применить, продолжилось. Мнения членов Совета разделились. Сэр Элестер, защищал Хейлику, доказывал, что она и так достаточно наказана. Сэр Глер, наоборот, гневно потребовал изгнания Хейлики из королевства. Он был одним из немногих, кто откровенно враждебно относился к ней, считая, что ей нельзя доверять воспитание детей. Любые смягчающие вину обстоятельства он отказывался принимать во внимание, требуя проявить максимальную принципиальность.
- Можете сами убедиться в результатах ее воспитания! Посмотрите, что натворили ее воспитанники! Как они себя ведут! Это не дети, а какие-то звереныши!
Сэр Элестер жестко осадил его:
- Хейлика для них, как мать, и защищают они ее, как свою мать. Они по-другому не умеют.
В этот день Совет ничего так не решил, поиски детей продолжились, и именно сэр Глер возглавил один из поисковых отрядов.
Он ехал гордый и злой впереди отряда, высматривая беглецов в дальней дали, как вдруг услышал какой-то вскрик, глянул вниз и похолодел. Под копытами лошади он увидел маленького мальчика.
Мартин был самым младшим из детей, и никто из беглецов не хотел его брать в свой отряд. Уходить очень далеко, как поступили старшие мальчики, он боялся, поэтому сидел недалеко от края дороги, дожидаясь Хейлики. Среди камней и травы, в маскировочном плаще, он был совершенно незаметен, и несколько поисковых отрядов проехали мимо, не заметив его.
Мартин играл двумя чудесными шариками, и вот один из них выскользнул из рук и покатился на дорогу. Показался еще один поисковый отряд. Боясь, что лошадь раздавит шарик, мальчик выполз на дорогу, и только хотел его подобрать, как лошадь копытом придавила руку. От боли Мартин закричал, и именно этот крик, услышал сэр Глер.
Глер подхватил ребенка на руки, глянул в глаза, полные такой боли, что он чуть не сошел с ума от ужаса.
В замке мальчиком занялся Элгор, стараясь вылечить искалеченную ладонь.
Вечером на Совете сэр Глер заявил:
- У меня чуть не разорвалось сердце от страха, больше подобное я не желаю испытывать. Если только Хейлика может справляться с этими бандитами и головорезами, то я требую, чтобы ее оставили в королевстве, причем, без всяких условий.
Все заулыбались, настолько не была похожа эта его речь, на предыдущую. Большинство членов Совета проголосовали за то, чтобы Хейлику не наказывали. На этом и постановили.
Элгор, оставшись вдвоем с сыном,  дал волю своему гневу. Прекрасный кубок в его руке за секунду превратился в сплющенный комок металла, а потом полетел в окно с такой силой, что отбил кусок скалы на далеком расстоянии от дворца.
- С какой радостью я точно так же вышвырнул бы в окно и мисс Хейлику. Это не девушка, это - Хаос и Разруха. Как же прекрасно и спокойно мы жили, пока ее не принесло на мою голову!
Таллар сочувственно молчал, хорошо понимая отца.
  ...Едва ступая, но с гордо поднятой головой, Хейлика покинула зал Совета. Спускаясь по ступеням, случайно глянула вверх и остолбенела - все витражи в окнах были разбиты, и ветер свободно носился по коридорам дворца. Сестры радостно бросились к ней, проводили до лазарета, наперебой, рассказывая по дороге последние новости.
Хейлика не могла прийти в себя, слушая сестер.
 - Кто перебил витражи во дворце? – спросила она, в первую очередь.
- Ян и Тим, - небрежно бросила Эмбер, не придавая никакого значения случившемуся. – Их закрыли в доме на замок, так они со злости вылезли на крышу и перестреляли все окна, - в голосе Эмбер отчетливо звучало одобрение подобных действий. А вот Хейлика была не согласна с нею и строго спросила:
- Что еще натворили наши мальчики?
Список был длинным. Хейлика пришла в ужас и стала упрекать девушек, почему они не прекратили творящееся безобразие. Эмбер и Элис одновременно недовольно дернули плечами. То, что происходило вокруг, им определенно нравилось. Скорее всего, в них говорила обида за старшую сестру, но Хейлика была категорически не согласна с ними.
 - Надо найти всех мальчиков, пока не случилось никакой беды, пусть они придут ко мне в лазарет, и я с ними поговорю. Если мне придется покинуть королевство, со мной поедете только вы, а они еще маленькие, им надо учиться, они должны остаться здесь.
 В палату вошел Таллар. Хейлика тут же попросила его:
- Надо найти всех детей. Возьмите в поисковые группы Тима и Яна. Скажите, что я приказала собрать детей у меня в лазарете.
- Тима и Яна? - недоверчиво переспросил Таллар. - А они не сбегут, лишь только мы выпустим их из-под замка?
Хейлика даже не сочла нужным отвечать.
Через два часа все беглецы были в палате у Хейлики.
- Мальчики, вот что я хочу Вам сказать. Если Совет примет решение о моем изгнании из Серебряного королевства, я приму это, как должное. Я очень виновата и заслужила такое наказание. Я подвергла смертельной опасности не только свою, но и чужие жизни. Я много думала о своем проступке,  больше бы я так не поступила. Если мне придется уехать, со мной поедут Элис и Эмбер, а все остальные останутся здесь. Старшими будут Ян и Каст.
Дети грустно молчали, потом наперебой стали спрашивать, что случилось у пропасти.
- Хорошо, я расскажу, пусть это всем нам послужит уроком. Слушайте...

    
   Глава 14



… – До провала мы добрались легко и быстро. Все было так, как нам и описывали. Пропасть, посередине обломок скалы, к которому прикреплен металлический трос. Трос оказался гораздо толще, чем тот, по которому мы ходили на тренировках. Все обрадовались – идти будет намного легче. 
Но я, к сожалению, не знала главного. Эти испытания проводились в другое время года, когда в скалах не было ветра, вернее, неожиданных и очень сильных его порывов, чередующихся с полным штилем. Мы попали на это место в тот момент, когда был абсолютный штиль, и я со спокойной душой начала приготовления. На всякий случай, чтобы избежать любой опасности, я приказала всем прикрепить страховочные канаты, мало ли что могло случиться.
По правилам, каждый из нас должен был бы идти один в одну сторону, а потом в другую, но времени было мало, поэтому я решила, что мы пойдем гуськом, один за другим. Это была первая моя ошибка, - со вздохом сказала Хейлика. – Второй ошибкой было то, что я переживая, как бы страховочные веревки не помешали нашему движению, добавила им длины, чтобы они свободно свешивались вниз. Понимаете, - стала оправдываться она, - я была полностью уверена, что мы не упадем, поэтому так и поступила. Третьей ошибкой было то, что я не убедилась, что веревки свешиваются с одной стороны у всех. Из-за этого получилось так, что у кого-то веревка находилась с правой стороны от троса, у кого-то с левой.
Ну, так вот.
Мы шли один за другим. Это было не испытанием, а детской игрой, главное –  не смотреть вниз и не думать, что под тобой пустота. Перешли провал, немного отдохнули, двинулись назад. И вот тут начались неприятности.
Когда мы были примерно на середине пути, налетел шквал ветра такой силы, что всех нас сбросило с каната. Мы повисли над пропастью. Вообще-то нас должно было бросить вниз и ударить о скалу, к которой были прикреплены веревки, но так не случилось. Веревки перепутались, закрутились и мы повисли один под другим в одной связке. Когда порыв ветра затих, я попыталась распутать страховку, но это невозможно было сделать. Оставалось только одно: перерезать веревку и выбираться на канат без страховки. К счастью, порывы ветра были кратковременными. Я первая перерезала, удерживающую меня веревку и выбралась на канат.
Первой висела Эмбер. Ей повезло. Я смогла дотянуться до нее, повиснув вниз головой, пропустив канат под коленями. Когда Эмбер выбралась, то я запретила ей мне помогать, приказав, как можно быстрее двигаться к скале. Элис висела чуть ниже, я протянула ей кинжал и она выбралась вслед за сестрою. Я попыталась подтащить Яна и Каста повыше, но мне не хватило сил, пришлось спускаться к ним по этим злосчастным веревкам. Они едва успели добежать до скалы, как налетел новый порыв ветра. Меня раскачивало из стороны в сторону, я вцепилась в веревки изо всех сил, и тут они, наконец, то ли распутались, то ли какие-то из них оборвались и я полетела на скалу. Меня ударило так, что потемнело в глазах, но, к счастью, рук я не разжала, иначе бы улетела в пропасть. Я пришла в себя, но сил взобраться по веревке вверх у меня уже не было. Эстер, Элис, Ян и Каст вчетвером едва втащили меня на скалу.
Все тело у меня было ободрано не только об острые камни, но и о металлический трос. Я даже не заметила и не почувствовала когда поранилась. Трос был ржавый. Грязь и ржавчина попали в раны, но мне было не до этого.
Девочки сделали перевязку, наложили целебную мазь, приготовили отвар, укрепляющий силы, и только тогда я смогла подняться, чтобы отправиться в обратный путь.
Назад неслись во весь опор. Не скажу, что это было приятное путешествие, раны пекло огнем, они постоянно кровоточили, потом появился озноб. Меня бросало то в жар, то в холод. Но я не могла позволить себе отдых. Время истекало, мы должны были успеть.
Теперь вы поняли, почему любое наказание я сочту справедливым, это все мелочь по сравнению со смертью любого из вас. Я не разрешу вам покинуть Серебряное королевство, недоучившись. Если мне придется уехать – вы останетесь. Понятно?
- Понятно, - грустно хором ответили дети.
 Рассказ Хейлики о том, что случилось у пропасти, слушали не только дети, ее слышал весь персонал лазарета, несколько случайных посетителей. Разумеется, скоро эту историю знали все в королевстве. Реакция на него была у всех разная. Элгор, например, приказал немедленно отрубить этот трос, чтобы больше никому и в голову не пришло ходить по нему. Элестер, горячо сочувствовал Хейлике, открыто выражая свою поддержку.
Как бы то ни было, но все члены Совета, собравшиеся на другой день, чтобы окончательно решить судьбу Хейлики, единодушно проголосовали за то, чтобы наказанием считать раны, полученные ею у пропасти. А ее мужественное поведение в такой страшной ситуации, считать достойным командира.
Хейлика с беспокойством, которое тщательно скрывала, ожидала решения Совета. Неизвестность угнетала, не выдержав, она обратилась с вопросом к Таллару.
 -Когда мне сообщат решение Совета? - как можно беспечнее, но с дрожью в голосе, спросила она.
- Я как раз пришел его огласить, - скрывая улыбку, ответил Таллар, без труда заметив ее волнение.  - Если еще раз ты или кто-то из детей покинет королевство и отправитесь в путь без моего разрешения или разрешения лорда Элгора, то он понесет самое суровое наказание!
 - И это все!?
- Думаю, то, что произошло тогда у пропасти, и то, что ты пережила, стараясь спасти жизни детей, достаточное наказание за этот проступок.
Хейлика облегченно вздохнула. Сказать по правде, ей, не понятно почему, очень не хотелось покидать Серебряное королевство Элгора,   
 

Глава 15



Нога зажила, Хейлика вернулась в дом. Там ее ждал полный кавардак. Окна выбиты, столы перевернуты, мебель сдвинута. Дети бесчинствовали, как могли, пытались даже что-то поджечь.
- Несите тряпки, веники, будем все приводить в порядок. - Работали дружно и весело.
Хейлика составила список работ по остеклению окон, ремонту мебели и всего остального, что дети не могли сделать сами, и отправила посыльного к Таллару.  Через час пришли взрослые, и работа закипела. Все пришло в прежний вид, даже стало лучше.
Дети честно рассказали о том, что они вытворяли, пока Хейлика была в карцере. Она пришла в ужас. В который раз стала объяснять, что в королевстве к ним отнеслись с теплом и заботой, и ответить на такое внимание черной неблагодарностью, недостойно даже орков.
А потом Хейлика приступила к репрессивным действиям. Первыми пострадали самые младшие. Они тоже хорошо отличились во время беспорядков - грубили дамам, которые любили и заботились о них, не слушались, дерзили им, с огромным удовольствием разбивали стекла на окнах камнями, рвали книги и поджигали листы.
Самым страшным наказанием для детей было лишение любимых забав и развлечений. Для усиления воспитательного эффекта Хейлика послала отряд малышей в кузницу, чтобы они лично доставили цепь, которой свяжут и закроют на замок все качели-карусели.
В один прекрасный день на улице королевства появилась стройная колонна маленьких детей, которые двигались в сторону кузницы. Они шли парами по двое, четко чеканя шаг, взрослых с ними не было.
Этот отряд не мог не привлечь внимания. На вопросы взрослых дети вежливо отвечали, что Хейлика приказала притащить  из кузницы длиннющую, толстенную цепь, этой цепью свяжут все качели-карусели в наказание за то, что они  вели себя,  как злобные орки, и чтобы в следующий раз им было неповадно так поступать.
Детей отпустили выполнять приказ, а взрослые со смехом передавали друг другу эту новость.
Элгор из окон своего дворца заметил густое облако пыли недалеко от кузницы. Это зрелище удивило его, и он захотел узнать, что это значит. Пришел Таллар и со смехом начал докладывать о происходящем.
Сэр Лонер приготовил цепь, согласно просьбе Хейлики. С помощью подручных ее вытащили из кузницы и передали малышам, с беспокойством и жалостью, наблюдая за их действиями.
Сначала  дети, выстроившись цепочкой, взялись за один конец цепи и поволокли ее по земле, словно змею за хвост, но это оказалось для них слишком  тяжело.
Тогда они разбились на два отряда и, ухватившись за два конца цепи, изо всех сил стали ее тянуть. Середина цепи волочилась по земле, поднимая клубы пыли, но такая мелочь детей остановить не могла.
Протащив цепь, сколько возможно, дети бросили на землю концы цепи и принялись за середину. Дружно подняли ее и перетащили вперед, потом снова стали тащили за концы. Очень медленно, но они продвигались к дому.
Дети старались изо всех сил, и именно плоды их стараний увидел Элгор из окна.
- А почему взрослые им не помогут? - удивленно спросил он у сына.
- Хейлика сказала, что если хоть один сантиметр пути им помогут тащить цепь, то тогда им снова придется начинать всю работу с самого начала и вновь тащить цепь от дверей кузницы.
- Какая жестокость! - поразился Элгор. - Дети очень страдают?
- Как раз наоборот, - засмеялся Таллар. - Они наслаждаются всеобщим вниманием и с большим удовольствием тащат цепь к своему дому.
Наконец, цепь была доставлена. Под общий дружный рев Хейлика вместе сестрами связала все качели на детской площадке и повесила огромный амбарный замок.
Тогда дошла очередь до старших. Хейлика попросила учителей и воспитателей прийти к ним. Выстроив детей, она торжественно, от имени всех, просила прощения за слова и поступки своих воспитанников, а потом особо отличившиеся, выходили вперед и, встав на одно колено, просили прощения за  свои проступки, а дамам еще кроме этого, целовали руки, как истинные рыцари. Дамы расчувствовались, все были великодушно прощены, и снова наступили мир и порядок.
Прощения просили все… кроме Хейлики. Хотя ей первой необходимо было бы просить прощение и за те волнения, которые всем причинила, идя на поводу своего эгоизма, и за хамское поведение на Совете. Но она обошла эти вопросы молчанием, сделав вид, что это ее не касается. Элис и Эмбер, беря пример с сестры, тоже не извинились перед Талларом, усердно делая вид, никаких подобных выходок не было. Таллар на извинении не настаивал

 
 Глава 16

 
   Жизнь потекла тихо и размеренно, за последующие годы случилось только одно значительное происшествие: сестры Хейлики подрались между собой, а случилось это так...
   Хейлика занималась в тренажерном зале. Эмбер и Элис были дежурными, поэтому остались в доме и надзирали за мальчиками. Так было всегда, в отсутствии Хейлики они оставались старшими, и мальчики беспрекословно подчинялись им. Но вот вопрос, кто из них двоих главнее, постоянно висел в воздухе, но пока его как-то удавалось обходить.
В зал, где занималась Хейлика, вбежал Тим с перекошенным от страха, поцарапанным лицом, и закричал:
- Хейлика, скорее, Элис и Эмбер бьются! Все вокруг в крови, их не могут остановить! - Без лишних вопросов Хейлика, как была с мечом в руках, так и помчалась к дому. Уже издалека было слышно, что там происходит что-то страшное. Все грохотало и рушилось. Мальчики стояли на улице, не решаясь войти, самые маленькие плакали.
Хейлика вихрем взлетела по лестнице, глазам предстала невероятная картина. Ее сестры, ее самые родные, самые дорогие на свете существа, с яростью старались уничтожить друг друга. Делали они это со всем старанием и мастерством, какому научились в тренажерных залах, а умели они немало.
Девочки дрались не как обычные девушки, повизгивая и царапаясь, а как мужчины, жестко и страшно калеча друг друга. К счастью, в доме не было оружия, возможно, они и его пустили бы в ход.
Времени на раздумья не было. Улучив момент, Хейлика с боевым кличем бросилась между ними. Лезвие меча глубоко застряло в полу, девочки, мгновенно придя в себя, откатились в разные стороны. Самостоятельно подняться они уже не смогли.
На носилках их отнесли в лазарет. Переломы ребер, множественные ушибы внутренних органов, но главное - изуродованные лица. У обоих сломаны носы, у Элис еще и челюсть, у Эмбер надбровная дуга.
Хейлика, испугавшись, что сестры останутся уродками, в первый раз умоляла о помощи самого Элгора, обещая взамен полную лояльность и подчинение дисциплине и порядку.
Элгор сам лечил девушек. Им было так плохо и физически, и морально, что Хейлика не стала расспрашивать о происшедшем инциденте. (О причине этой чудовищной ссоры, она узнает только через двести пятьдесят лет, и тогда это изменит жизнь многих, если не всех, но об этом в тот момент никто даже не догадывался).
Прошедшие годы очень сильно изменили характер Хейлики. Она даже как-то притерпелась к жизни в королевстве Элгора, но своим домом он для нее так и не стал. Пока она была маленькая, то чисто интуитивно ощущала, что-то не правильное, что-то странное и в отношениях долгоживущих между собою, и в самих порядках и законах, что здесь царили. Внешне все выглядело правильно и достойно. Долгоживущие охраняли границы не только королевства Элгора, но всех земель, что окружали королевство. Отряды чередовались друг с другом. Несколько из них покидали королевство, другие возвращались на отдых. И все равно она чувствовала какое-то если не безразличие, то какую-то усталость и опустошенность подданных Элгора. Потом, став постарше, она поняла, чего ей не достает, и поразилась своему открытию. Отсутствие любви – вот что было самой главной странностью в этом королевстве. И это касалось не только романтических отношений между мужчинами и женщинами, это касалось всего. Дети очень чутко ощущают фальшь в отношении взрослых к себе, так вот этой фальшью было пропитано все вокруг. Да, о них заботились, но заботились так, словно они были щенками или котятами, играясь и умиляясь их играм и забавам, но вот душевное тепло детям давала только Хейлика, только она любила и болела душой за каждого ребенка, что находились на ее попечении. Хейлика часто задумывалась, в чем причина? То ли потому, что они полукровки, то ли слишком долгая жизнь убивала чувства и эмоции в душах долгоживущих.
Это особенно бросалось в глаза, когда она слушала баллады, в которых воспевались былые подвиги погибших героев. Воспевалась любовь, которую мужчины и женщины испытывали друг к другу. Например, о том же Элгоре. Когда Хейлика слушала балладу о нем и его погибшей жене, то она рыдала, не стесняясь своих слез, до того это было величественно и прекрасно. Куда это все делось? Где тот прекрасный рыцарь, воспетый в стихах, что общего он имеет с жестоким, сухим и злобным тираном?
То, что никто из детей не останется жить в королевстве, было понятно всем. Мальчики рвались на свободу, мечтая поскорее вернуться туда, откуда их когда-то забрали. Хейлика их понимала и горячо поддерживала. Сама она о своем будущем пока не думала.
Годы шли и шли. Мальчики выросли, возмужали, потом отправились в граничные земли. Хейлика с сестрами несколько дней пути сопровождали их. Было трогательное прощание. Мальчикам предлагали остаться у Элгора, но всем очень хотелось увидеть земли, где они родились.
   После их ухода, Хейлика откровенно скучала, не зная чем себя занять, постоянно была расстроенной и раздраженной. Ее деятельная натура мучилась свалившимся на нее бездельем, но самое главное ее мучил вопрос: что ей теперь делать? И тут…
Хейлика не могла поверить своим глазам, она, Элис и Эстер получили приглашение от САМОЙ Эледиэль! Она приглашала их быть ее личными гостьями в Золотом королевстве. У Хейлики захватило дух, от открывшихся перспектив, честно говоря, она со своими дикими и грубыми замашками, и мечтать не могла предстать под светлые очи Владычицы Эледиэль. Посетить Золотое королевство и блистать там, мечтали все дамы королевства Элгора. За долгие годы там довелось побывать каждой из них, они Хейлике плешь проели своими воспоминаниями о красоте дворцов и изысканными манерами подданных Эледиэль. Хейлике было даже немного страшновато туда отправляться, поскольку изысканные манеры - последнее, чем она могла бы похвастаться, и все же она не унывала. За месяц, что у нее был в запасе, она проштудировала столько летописей, выслушала с сестрами столько рассказов и уточнений, касающихся Эледиэль и ее подданных, что теперь хотя бы позор, ляпнуть что-нибудь несусветное из истории королевства, ей не грозил.
Она, в который раз подивилась странным причудам долгоживущих: дать такие красивые названия самым большим королевствам, а потом глубоко игнорировать их, используя вместо них самые простые и бесхитростные. Например, Золотое королевство на самом деле называлось Гольдерин и в старых летописях упоминалось именно это название. Серебряное королевство звалось Аргерин, и это название нравилось Хейлике намного больше, тем более что было короче и звучнее.
 Когда-то давно Хейлика пыталась добиться вразумительного ответа от своих учителей, почему так случилось. Однако их изворотливые, уклончивые ответы не внесли ясности, наоборот, глубоко убедив ее, что здесь что-то не чисто, и от нее что-то скрывают.
Хотя, какая разница? Нравится им так называть – пусть так и будет, тем более что королевства чаще называли по именам правителей: королевство Элгора, например.
Хейлика с восторгом готовилась к путешествию, даже немного обновила с девочками свои «гардеробы». Платья отказалась брать наотрез, а вот темные формы, в которых они с сестрами ходили, были сменены на более светлые да еще с цветными вставками по рукавам и груди. Хейлика чувствовала себя в ней, просто красавицей. Наконец, сборы были закончены и Хейлика с сестрами отправились в путь.
Элгор и Таллар стояли на балконе и смотрели вслед, быстро удаляющимся всадницам. Девушки ехали одни, гордо отказавшись от сопровождения. Пришлось отряд отправлять вслед за ними тайно, незаметно, поскольку без сопровождения их нельзя было оставлять.
Вдруг Элгор задумчиво сказал:
- Я едва выносил присутствие Хейлики в моем королевстве из-за ее мерзкого, упрямого, вздорного характера. Ее своеволие выводило меня из себя, она казалась мне не девушкой, а какой-то Разрушительницей спокойствия и порядка. Но вот она уехала, и, кажется, что королевство вымерло.
Таллар с удивлением посмотрел на отца и рассудительно заметил:
- Зато им в Золотом королевстве будет интересно, будет на что посмотреть, чему поучится. Там достойные учителя, которые с радостью поделятся с ними знаниями.
 Они посмотрели друг на друга и дружно засмеялись.
- Очень хочется увидеть лица этих учителей, когда они столкнутся с Хейликой, - отсмеявшись, добавил Таллар, а потом спросил: - Ты не напишешь письмо Эледиэль, предупреждая ее об этом?
- Зачем? Пусть это будет для них сюрпризом.


 Часть вторая

 
 Юность
   

Глава 1
   

Когда девушки стали собираться в Золотое королевство, Таллар, как само собой разумеющееся, выделил им отряд  сопровождения.
- Это еще зачем? - удивилась Хейлика.
- Дорога достаточно длинная, может встретиться непредвиденная опасность, - мягко, убедительно, но уже, к сожалению, зная ответ, сказал Таллар.
- Вот пусть "непредвиденная опасность" и берет себе сопровождение, - гордо возвестила Хейлика. Сёстры ее горячо и полностью поддерживали.
Таллар вздохнул. Хейлика умна, но подобная самоуверенность говорила только о слишком юном возрасте и недостатке жизненного опыта.
Пришлось послать отряд тайно. Несколько воинов ехали  вслед за ними на расстоянии трех часов пути. Добрались без приключений, поскольку Хейлика не хотела показаться на глаза Владычице со сломанной шеей. И только ей одной было известно, каких мучений ей стоило проехать мимо нескольких очень "аппетитных" глубоких оврагов, перескочить через которые, она раньше считала бы «делом чести».
А ещё она думала о том, как они будут жить в Золотом королевстве. Этикет, правила - эти слова наводили на нее тоску и скуку. Дамы Серебряного королевства много чего рассказали о царящих там правилах. Неудивительно. Золотое королевство находилось в самом центре земель долгоживущих, ни враги, ни другие бедствия уже тысячи лет не угрожали подданным Владык, поскольку остальные королевства, словно рифы, ограждали их от любых волнений.
   "Чем еще им заниматься? Только и осталось, что придумывать новые правила этикета!", - со злостью думала Хейлика, переживая, как их встретят у Владычицы Эледиэль. Она понимала, что их манеры далеки от совершенства, ни танцевать, ни держать себя прилично в столь изысканном обществе они не умели, да и не желали этому учиться, поскольку тратить на это время Хейлика считала неразумным, отдавая все силы тренировкам в тренажерном зале. Теперь ей пришлось пожинать плоды своего упрямства.  Не желая опозориться в глазах Эледиэль, она мучительно вспоминала хотя бы основные правила. Покопавшись в памяти, с трудом оживила некоторые моменты. Что ж, придётся довольствоваться этим.
Впрочем, она была молода и самонадеянна: "Ничего. Немного постараемся и выучим эти дурацкие правила", - успокоила она саму себя и дальше весело и беспечно продолжала путь.
Приехали ночью. Их устроили в небольшом, отдельно стоящем гостевом домике,  предоставленном в полное их распоряжение. Эледиэль не хотела, чтобы они чувствовали себя неловко. На другой день сестер пригласили к Владычице на вечерний чай.
Приглашение прибыло рано утром, а потом, вслед за ним, прибыло несколько дам, чтобы помочь Хейлике и сестрам, как следует приготовиться к такой важной встрече. Вот тут-то настроение девушек стало стремительно падать, поскольку дамы притащили с собой по нескольку платьев, а потом прибыли и прочие аксессуары, что должны были дополнить роскошные наряды. Хейлика нахмурилась. Во-первых, неприятно было осознавать себя в роли нищенок, которым предлагают надеть платья с «чужого плеча». Во-вторых, они так настроилась продемонстрировать Эледиэль свои замечательные костюмы, что отказаться от этого решения было немыслимо. Но главное они хотели предстать перед всеми первыми девушками-воинами, во всей своей экипировке, которая включала и мечи, тайной их гордостью. В платьях подобное было невозможно. Поэтому Хейлика решительно отказалась и от нарядов и от украшений, с достоинством выдержав напор дам, во чтобы то ни было решивших нарядить девушек в платья. Дамы ушли разгневанные упрямством новоиспеченных гостий, и несомненно пожаловались на них, все кому только можно.
Этот инцидент опечалил Хейлику, ей не хотелось начинать свою жизнь в Золотом королевстве со скандала, но выбора ей не оставили.
В назначенное время за ними пришли сопровождающие. Двое мужчин и две дамы. Хоть они вполне вежливо им представились, но злобно поджатые губки дам и почти неприкрытые насмешки в глазах мужчин, сказали девочкам больше, чем сотни высокопарных слов. Приговор был однозначен: Хейлика и сестры стали изгоями, в великосветское общество Золотого королевства для них путь закрыт окончательно и бесповоротно.
Вот только Хейлика, вместо того, чтобы расстроиться, повыше задрала нос и с гордым видом, слегка придерживая меч, двинулась на прием к Эледиэль.
И вот дворец Владык.
 Оказалось, что об их приезде знают многие, они чувствовали сотни взглядов. Нет, откровенно на них не пялились, но вот исподволь...
   Дворец был чудесен, галереи, анфилады комнат, по которым их провели, могли присниться только в сказочно-прекрасном сне, но Хейлике все эти красоты были глубоко безразличны.
   Она скользнула, конечно, взглядом и по великолепной лепнине, украшенной золотыми вензелями, и по вычурной резьбе, и по портретам, и по скульптурам, но сердце ее от этих красот не стало биться чаще. Потом они ждали некоторое время, когда их пригласят к Эледиэль и вот тут Хейлика стала волноваться по-настоящему.
Эледиэль стояла у окна. Когда девушки вошли, она повернулась к ним и доброжелательно улыбнулась. Хейлика с сестрами мгновенно синхронно опустились на одно колено, согласно существующему этикету, касающемуся приветствия воинами своего лорда. Эледиэль подола знак, что они могут подняться и приблизиться к ней. Девушки поднялись и подошли на расстояние вытянутой руки, опять, согласно, того самого этикета. Они стояли, молча, ожидая расспросов, но Эледиэль слова не требовались. Она взглянула каждой из них в глаза и поразилась. Такой искренней чистоты, такой бескомпромиссной честности она уже давно не встречала. Ни тени лукавства или притворства, абсолютная вера в добро и справедливость. Наверное, такое возможно только у детей. Ее взгляд смягчился, и у Хейлики появилось ощущение, будто солнечный теплый лучик нежно коснулся щеки, она всем сердцем всей душой потянулась к Владычице, с этого момента та стала ее идеалом. Теперь только с ее мнением она считалась, только к её словам прислушивалась.
Эледиэль мягко намекнула Хейлике о необходимости дальнейшей учёбы, и Хейлика кивнула головой, безоговорочно принимая эти слова.
Эледиэль намекнула о необходимости учить придворный этикет - и с этим Хейлика тоже согласилась. Намекнула, что каждая дама должна уметь танцевать, и Хейлика, тяжко вздохнув по себя, признала необходимость и этого издевательства.


Глава 2


С этого знаменательного дня Эледиэль два раза в неделю приглашала их на вечерние чаепития, ненавязчиво интересуясь успехами, а все остальное время Хейлика и сестры учились.
Если с точными науками у девушек не было никаких проблем, также как и с заучиванием наизусть правил этикета, то вот с их практическим применением возникли большие сложности.
Помощь девочкам для постижения этой сложной науки оказывала леди Фиолента. Первая статс-дама Владычицы Эледиэль. Она согласилась на это только после личной просьбы своей госпожи, и вот тогда Хейлика и ее сестры взвыли по-настоящему.
Леди Фиолента была самым страшным кошмаром всех дам в Золотом королевстве. Когда Хейлика столкнулась с ней, она хорошо поняла поговорку «нашла коса на камень», потому что Фиолента, при всей своей привлекательной внешности и изысканных манерах, была настоящим кремнем, или лучше сказать гранитом. Хейлика возненавидела ее с первого занятия, поскольку муштра, которую та устроила девочкам, ни в какую ни шла в сравнении с муштрой, что устраивали им мастера боевых искусств в Серебряном королевстве.
Хейлика пыталась и грубить, и хамить и даже использовать по отношению к ней словечки, что обычно приводили дам в полубесчувственное состояние. С леди Фиолентой все это было напрасно. Любые выходки Хейлики разбивались об нее, как вода о скалы, не вызывая в этом злобном истукане никаких эмоций, на которые так надеялась Хейлика. Смутить или расстроить леди Фиоленту нельзя было ничем. Хейлика впервые столкнулась с женщиной, что могла противостоять ей и как она на нее не злилась, не уважать она ее не могла. Как же Хейлика злилась и бесилась, а по-другому и не могло быть, поскольку помимо установленного этикета существовал еще и негласный этикет, прекрасно известный всем дамам и мужчинам в королевстве, который, однако, часто ставил девушек в тупик.
Кажется, все ясно и понятно: для дам было не принято выказывать заинтересованность мужчинами и тем более поощрять не принятые по этикету знаки внимание, которые были четко оговорены, так нет же! Существовала целая система, позволяющая дамам обходить эти правила. Сюда входили и определенные движения веера, цвета аксессуаров, которые выбирала дама, цветы, что она держала в руках. Имела значения и мимика лица, включающая улыбку, движения глаз, прикосновения рукой то к щеке, то к губам.  А уж проклятая мушка, которую дамы цепляли на лицо, постоянно на разных местах, вообще вывела Хейлику из себя! Как можно вообще хоть что-то приклеивать на лицо?!
Когда этот шквал информации обрушился на нее, она даже немного засомневалась, что сможет запомнить все эти никчемные условности и будет правильно пользоваться ими.
А ведь, кроме правил этикета существовали еще и танцы! Когда Хейлика с сестрами приходили в танцевальный класс - это было зрелище не для слабонервных, собирающее десятки любопытных глаз. Достаточно сказать, что на эти занятия девушкам все же пришлось нарядиться в юбки с длинными шлейфами, и уже одно это, не могло их не выводить из себя.
Чтобы принудить их к этому, леди Фиоленте пришлось выдержать настоящий бой с Хейликой, ни в какую не желающей рядиться в платье. Надо сказать, что леди Фиоленте удалось найти достойный аргумент, что сломил сопротивление ее подопечных. Аргумент, которому Хейлика ничего не смогла противопоставить и который на самом деле, был очень простым. Когда Хейлика упрямо настаивала на том, что танцевать на балах она будет в мужской форме, леди Фиолента очень спокойно выслушала ее, а потом также спокойно вынесла решение, что тогда и танцевать их будут учить так, как танцевать учат мужчин. А потом она  доверительным шепотом еще и добавила, что она не завидует Хейлике, поскольку передвигаться в танце по залу, учитывая количество длинных шлейфов – то еще удовольствие. Но если мужчина не способен танцевать так, чтобы не оторвать ни один шлейф, а тем более юбку – то не видать ему уважения окружающих во веки вечные. Хейлика подумала, подумала и согласилась на юбку.
Первое занятие было очень неудачным. Девочки путались в шлейфе, забывали приподнимать юбки, наступали друг другу на края платьев.
Учительница танцев, леди Тэиль отчаянно хотела им помочь, возможно, поэтому потом дела пошли на лад, но даже после месяца занятий она была ими все еще недовольна.
- Хейлика! – убеждала девушку леди Тэиль. – Тебе надо остаться еще на час в классе и еще раз повторить все движения.
- Это еще зачем? – не соглашалась Хейлика. – Я правильно танцую! Смотрите, шаг вперед, поворот, перенос тела на другую ногу, разворот. Что не так? Тоже мне премудрость! - с нотками пренебрежения, возмущалась она.
- Хейлика, ты танцуешь правильно, но держишься словно истукан. Ты как кукла, которую дергают за веревочки. А ведь каждое движение танца должно демонстрировать красоту, грацию и изящество девушки.
- У меня нет никакого желания демонстрировать свою грацию кому бы то ни было. Я не желаю, чтобы меня рассматривали, словно картинку!
- На тебя смотрят, ты смотришь, в этом нет ничего зазорного - возразила леди Тэиль, - Вот только смотреть надо не прямо и открыто, подчеркнуто разглядывая даму или мужчину, а немного искоса, чтобы твой взгляд не бросался в глаза и не раздражал окружающих. Когда девушка смотрит так на мужчину, это выглядит кокетливо и привлекательно.
- Так? - Хейлика скосила оба глаза к переносице, и радостно улыбнулась. Леди Тэиль в ужасе отшатнулась от нее. А, довольная эффектом Хейлика, между тем продолжала: - У меня нет никакого желания нравиться кому-либо. Я лишь хочу, чтобы мне не наступили на ногу, и не оторвали шлейф!
- Что ж, движения танца и фигуры вы выполняете правильно, - сдалась леди Тэиль. Хейлика захлопала в ладоши и решила продемонстрировать свои умения на первом же балу. Не сказать, чтобы девушки сильно волновались перед первым своим балом. Хейлика так просто была уверена в их фуроре.
- Мы такие красивые в бальных платьях, - возбужденно говорила Хейлика сестрам. - Нас, наверно, мужчины будут наперебой приглашать на танцы. - К сожалению, все случилось наоборот. Один танец прошёл, другой. Девушек никто не приглашал. Хейлика возмущалась и негодовала. Жаль, что она не могла увидеть себя со стороны, как она холодно и расчетливо смотрела на мужчин. Так смотрит тигр из засады на пробегающих мимо козочек или охотник на тигров смотрит на будущую добычу. Глаза прищурены, напряженно высчитывающие момент, когда надо накинуть удавку на шею жертве. Мужчины, встретившись с ней взглядом, непринуждённо, но твёрдо, по большой дуге огибали место, где стояли Хейлика с сёстрами.
   Прождав в одиночестве почти весь вечер, Хейлика недовольно фыркнула и исключила посещение балов из списка своих развлечений.
Эледиэль потом попеняла своим дамам, что те заранее не договорились с несколькими кавалерами, чтобы Хейлику и ее сестер пригласили хотя бы на пару танцев, но, увы, ничего исправить уже было невозможно.
 

Глава 3


Хейлика честно пыталась уподобиться дамам, что окружали Эледиэль. Она часами просиживала с ними в беседке возле пруда или в будуаре какой-либо из них. Сначала Хейлика молчала, внимая их словам, стараясь запомнить имена, делая вид, что ей интересны истории, что случились задолго до ее рождения, но эхо, которых, все еще продолжало будоражить умы дам. Как же ей было скучно и неинтересно!
И еще одно показалось Хейлике очень странным, все женщины, постоянно жили среди интриг и сплетен, какие-то недомолвки, недоговоренности, намеки. Группы, кланы, враждующих между собой  дам, но при встречах улыбающиеся друг другу и говорящие комплименты.
Потом эти "монолитные" группировки разваливались, как карточные домики, и собирались уже в другом составе, в зависимости от того, против кого теперь "дружили".  Воспоминания (неизвестно сколько летней давности) не давали конфликтам полностью затихнуть.
Хейлика сразу запуталась среди этой паутины, тогда она плюнула на все и решила жить, как она считала нужным, а значит говорить и делать, что хочется и как хочется,  как она поступала в Серебряном королевстве.
Хейлика была резка, пряма, говорила что думает, хотя и была, при этом, честной и справедливой, многим это не нравилось, но поскольку Владычица явно к ней благоволила, дамы, скрепя сердце, терпели ее. А после случая с леди Нелис  вообще стали бояться.
Леди Нелис позволила себе несколько, довольно обидных, высказываний, сделанных во всеуслышание (поскольку леди Нелис,  очень гордилась тем, что говорила разные гадости прямо в лицо), в адрес Хейлики и ее сестер.
   - Как хорошо, что этих вульгарных девиц посели не в замке, а гостевом доме, - громогласно заявила она, нисколько не переживая, что Хейлика с сестрами могут ее услышать, - иначе я боялась бы спать, - продолжала она, - говорят, - она чуть понизила голос, - что в детстве они промышляли воровством и грабежами. Впрочем, они полукровки, какой с них спрос, - с брезгливым сочувствием закончила она.
   У Хейлики от ее слов похолодели руки. А потом такая ярость захватила ее, что только присутствие большого количества свидетелей, удержало ее от немедленной расправы над обидчицей.
    Спустя какое-то время она немного поостыла, но слова леди Нелис продолжали звучать в ушах, поскольку были не только обидны сами по себе, но еще и глубоко несправедливы.
   Как светские дамы выясняют между собой отношения, она не знала, спросить было не у кого, поэтому она просто сделала подножку леди Нелис, когда та грациозно спускалась по лестнице, не придерживаясь перил. Леди Нелис с грохотом скатилась вниз, подвернула лодыжку, и получила множество синяков и ушибов.
Вину Хейлики доказать было невозможно, но она сама честно призналась в содеянном. Что с ней теперь делать не знал никто, подобное случилось впервые (потом через много-много лет другую девушку за такое же поведение посадят в карцер на десять суток, поскольку прецедент был положен). Хейлика горячо раскаивалась в своем поступке, осознав, что степень наказания намного превысило степень вины. И тогда она предложила.
- Знаете, леди Нелис, а давайте вы меня теперь столкнете с лестницы! - Хейлика секунду подумала и возразила сама себе: - Нет, падения с лестницы будет недостаточно, ведь это входило в систему нашей подготовки, а значит, я не получу достаточно сильных ушибов,- со вздохом добавила она. Подумав еще минуту, радостно закричала: - Придумала! Если меня завязать в мешок и скинуть примерно с третьего яруса лестниц, то ушибы и травмы будут как раз подходящие!
Леди Нелис содрогнулась от ужаса, поняв, что Хейлика не шутит и вполне искренне предлагает для себя подобное наказание. Леди Нелис была, в общем, достаточно доброй, только немного болтливой дамой, она от всей души простила Хейлику, взяв с нее обещание, что она больше так ни с кем из дам никогда не поступит. Хейлика сдержала обещание. Но и дамы, впредь воздерживались от необдуманных фраз в адрес Хейлики или ее сестер.
... Но если дамам Хейлика прощала злословие, то мужчинам нет, и очень скоро она преподала  достаточно жесткий урок, одному из любителей таких оскорбительных замечаний.


Глава 4


   А случилось это так. Не имея больше сил выносить нудные скучные беседы, Хейлика с сестрами забрались в густые, чудесно пахнущие кусты жасмина, и вели негромкий разговор, жалуясь одна другой на невыносимость, жеманство и лицемерие дам. Иногда они из своего убежища подсматривали за гуляющими женщинами и мужчинами, часто невольно подслушивая разговоры, по большей части весьма невинные. Мужчины флиртовали, дамы кокетничали, но однажды они стали невольными свидетельницами, очень отвратительной сцены, когда мужчина,  только что отвешивающий комплименты даме, очень гадко отозвался о ней,  лишь только она отошла, под одобрительный смех друзей, не видевших ничего ужасного в этом поступке.
Хейлика решила наказать  этого лицемера. Для начала она немного покрутилась рядом,  чтобы хорошо запомнить его,  а потом начала охоту. Сестры следили за ним по очереди, стараясь не попадаться на глаза и  выбирая удобный момент для нанесения удара. Наконец этот час настал.
Сэр Финдейл (так его звали),  был хороший воин. Ежедневно,  он по несколько часов проводил в тренировочном зале,  оттачивая свое мастерство. Вот тут его и подкараулила Хейлика.
В Золотом королевстве все ходили без оружия, и Хейлике пришлось этому подчиниться. Она столько времени занималась танцами и тому подобными занятиями,  что ни разу не была на тренировках, и не могла продемонстрировать свое умение во владении боевым оружием. Как же ей хотелось, чтобы все по достоинству оценили ее мастерство! Она была любимой ученицей Элестера – этим было все сказано.
Сэр Финдейл только закончил тренировку и уже хотел покинуть зал, как к нему подошла Хейлика и умоляюще попросила провести с ней и ее сестрами тренировочный бой, она заявила, что для нее честь  заниматься с таким прекрасным фехтовальщиком. Конечно, сэр Финдейл был польщен,  и любезно согласился удовлетворить просьбу Хейлики.
Но это было не все. Хейлика  попросила еще об одной услуге,  он должен был лезвие своего меч прикрыть защитным чехлом,  чтобы случайно не поранить девушек. На всякий случай Хейлика, будто бы заботясь о безопасности мужчины, нарочито беспокойным голосом спросила его, надо ли и им прикрыть лезвия такими же чехлами, заранее зная, что Финдейл обязательно от этого откажется. По-другому и быть не могло, он же опытный воин, а девушки… всего лишь девушки. Хейлика старательно хлопала ресницами, изображая из себя наивную недотепу, и как могла, изображала восхищение Финдейлом, лишь бы он только не отказался от боя на тех условиях, что были ей выгодны. Ее план полностью осуществился, Хейлика ликовала в душе, предвидя свой триумф. И началось.
Как только они оказались на арене, Хейлика мгновенно сбросила с себя маску любезности,  и сразу пошла в атаку по центру,  сестры наступали с двух сторон. У них была идеально отработана тактика боя втроем, они действовали виртуозно,  не давая сэру Финдейлу ни секундной передышки.
    После первой же атаки,  он понял,  какую страшную глупость совершил, согласившись, чтобы девушки бились с открытыми лезвиями.  Таких злобных фурий он еще не встречал. Одна атака,  вторая, и вот уже множество неглубоких, но очень болезненных порезов украшали его,  а девушки все наступали и наступали. Он хотел приблизиться к краю арены и просто удрать, прекратив этот бой, но Хейлика верно разгадала его маневр и злобно закричала:
   - Не давайте ему приближаться к краю! Тесните к центру! Держите его на середине площадки!
   На помощь Финдейл, конечно, не мог позвать, это  бы унизило его, как воина и такой позор не забыли бы никогда. Поэтому ему осталось вертеться на арене, словно юла,  отбивая атаки одновременно с трех сторон,  и стараться не потерять сознание от потери крови, потому что через двадцать минут на нем не было живого места.
На это зрелище,  сбежалось множество любопытных,  и к счастью среди них был  сэр Элингтон. Он выскочил на арену и остановил бой, и вот тогда Хейлика злобно прошипела в лицо Финдейлу
- Жаль,  я не могу отрезать вам язык, чтобы вы больше никогда не смели говорить гадостей про девушек за их спинами,  в кругу веселящихся друзей.
Этот случай произвел на всех в Золотом королевстве глубокое впечатление. То, что она вступилась за честь дамы, наказав так жестоко обидчика,  чрезвычайно подняло ее статус  в глазах дам, а виртуозное владение оружием, в глазах мужчин.
С этого дня она тренировалась ежедневно, и лучшие фехтовальщики Золотого королевства помогали ей отшлифовывать свое мастерство. Ей никто не сказал ни одного слова упрека за то, что она так сильно поранила Финдейла, в том числе, и он сам. Прошло еще несколько лет Хейлике перевалило за сто. Однако у долгоживущих, взрослыми считались, только,  достигшие двухсот пятидесятилетнего возраста,  у Хейлики и сестер была еще ранняя юность.


Глава 5


Хейлика много раз покидала Золотое королевство, сопровождая с сёстрами дам, в самых разных поездках. Несколько раз, поддавшись ностальгии, бывала она и у Элгора, но она всегда возвращалась к Эледиэль  в Золотое королевство, почему-то именно его, считая своим домом.
Хейлика глубоко уважала Эледиэль. Трагедия, что случилась с её дочерью много-много лет назад, тронула ее до глубины души.
Удивительно, но  Эледиэль, также привязалась к этой девочке, откровенно выделяя её среди своих приближенных, несмотря на недоумение мужа, который Хейлику терпеть не мог, считая её дерзкой, вульгарной, невоспитанной и грубой.
Хейлика, сама того не осознавая платила ему взаимностью, но поскольку они находились в "разных весовых категориях", просто старалась, как можно реже попадаться ему на глаза.
Остро ощущая недостаток своего образования, она училась день за днем, сглаживая и уменьшая пропасть, разделяющую её с остальными долгоживущими, жившими по много сотен лет.
Она училась держать себя за столом, потому что, чаще других обедала в обществе Владычицы. Научилась правильно говорить и поддерживать беседу, когда это было необходимо. Даже попробовала посещать балы. Каждый раз разочаровываясь в этом времяпровождении все сильнее и сильнее.
Единственное, что она отказалась менять, несмотря на все намёки Эледиэль и дам - свою повседневную одежду. Почти мужской костюм, только коротенькая юбочка, сообщала всем, что перед ними девушка.
...Был теплый, чудесный вечер. Только закончилось чаепитие, наступили сумерки, взошла луна, но уходить в свои комнаты никому не хотелось.
Эледиэль, как-то странно посмотрела на Хейлику, потом махнула рукой, и все дамы вместе с сестрами Хейлики, погрузились в глубокий сон.
- Не бойся, Хейлика, через несколько минут они проснутся, и не будут ничего помнить, - сказала Эледиэль. - Я хочу тебе что-то показать. Предупреждаю сразу: ты должна дать слово, что никому ничего не расскажешь, даже сестрам.
Хейлика торжественно это пообещала, ощущение, чего-то невероятного и таинственного, переполняло её. После принесения клятвы она, молча, спустилась вслед за Эледиэль к небольшому водопаду.
- Откуда взялся этот водопад? - удивилась Хейлика. Она сотни раз проходила рядом с этим местом, но никакого водопада не видела.
- Этот водопад тайное сокровище Золотого королевства. Не все, глядя на это место, могут его увидеть. Зато я теперь знаю, что правильно поступаю, показывая его. Хейлика я хочу сделать тебе подарок. Ты можешь задать один вопрос и получить на него ответ. Только не в словах, а в образах. Подумай хорошо, о чём бы ты хотела знать? - Мысли Хейлики понеслись бешеным галопом: "Что спросить? Как там мои родители? Жива ли мама? Станем ли мы с сестрами великими воинами?", но все хоть и важные, но второстепенные вопросы заглушил один:
- Я хочу увидеть самый счастливый момент в моей жизни! - громко сказала она и затаила дыхание. В её голове мелькали неясные обрывки счастья, как она его на тот момент представляла: вот они с сёстрами въезжают в главные ворота королевства, все бегут с цветами, встречая их, Великих Триумфаторов. Или она стоит преклонённая, а на её голову надевают венок из листьев тавора, в знак признания её Победы, или...
   Тут Эледиэль прервала её мечтания, взяв за руку, и полоснула по кисти, невесть откуда взявшимся кинжалом. Потом Владычица собрала кровь в серебряную чашку, добавила немного воды из источника, посыпала какой-то блестящий порошок, и плеснула всё это в водопад, и что-то шепнула.
За мгновение, стена воды стала неподвижной, Хейлика, словно в зеркале, увидела своё отражение в стеклянной завесе.
- Повтори своё желание.
- Я хочу увидеть самую счастливую минуту своей жизни.
Секунда, и Хейлика увидела себя обнаженной, лежащей на кровати, укрытой до груди покрывалом. Как же плохо, она выглядела!
Худоба, на грани истощения, в волосах седая прядь. Скулы на лице, ключицы, торчат так, что она сама себе показалась скелетом, обтянутым кожей, глаза были запавшие. Девушка в зеркале водопада лежала совершенно неподвижно, и только слёзы катились у нее из глаз.
От увиденного, Хейлика замерла, не в силах поверить, что это она.
Вдруг к лицу той, водяной Хейлики, прикоснулись мужские руки, нежно приподняв её голову. Девушка сделала попытку вырваться, а потом стала смотреть на невидимого собеседника.
 Было непонятно, что он ей говорил, но было видно, как жадно она ловит каждое слово, и с каждой секундой, ее глаза становятся всё счастливее и счастливее, загораясь, словно звёзды.
Потом мужчина нагнулся к ее лицу и поцеловал её, была видна только его спина.
Хейлика с картинки обняла мужчину тонкими, худыми руками за плечи. Он целовал ее не прекращая, стискивая все сильнее и сильнее, покрывало, видимо мешало ему, и он его отбросил в сторону, стало заметно, что правый бок Хейлики обмотан широким бинтом, под который положена какая-то целительная мазь.
Хейлика безостановочно целовала мужчину, в какой-то момент они немного развернулись, и стало видно его лицо.
В эту секунду Хейлика, с недоумением смотревшая на весь этот ужас, что показывала вода, дико завизжала от ужаса. Надо сказать, что и Эледиэль, была потрясена увиденным. Мужчиной был Элгор!
Хейлика бросилась передней на колени:
- Я не хочу этого видеть! Я не хочу об этом помнить!
Эледиэль взглянула ей в глаза, и поняла, что Хейлика права, её сознание ещё не готово принять увиденное в водопаде, не готово принять это будущее. Эледиэль нежно положила ей руку на лоб, и Хейлика провалилась в беспамятство. Через пятнадцать минут она пришла в себя, не помнила ничего с того момента, как пошла за Эледиэль.
- Ты поскользнулась на камнях, - объяснила ей Владычица, - ударилась затылком, и потеряла сознание.
- Представляете, - возмущалась Хейлика своей неуклюжестью перед сёстрами, - растянуться на земле, на глазах у Эледиэль! Как стыдно! Что она обо мне подумает?
То, что случилось, прошло для Хейлики почти бесследно, только на радужной оболочке правого глаза, появилась чёрная точка.
Владычица собрала всех обладающих силой, способной снять чары, наложенные ею, что в тот момент находились в Золотом королевстве, и под страхом изгнания из королевства запретила не только восстанавливать в памяти Хейлики минуты, о которых та забыла, но даже говорить ей об этом. Об этом же она попросила и Элгора.
Все терялись в догадках. Что такое случилось с Хейликой, что ей закрыли часть памяти. И все ждали, когда точка исчезнет. Это означало бы, что событие, которое скрыли, уже произошло. Шли годы, точка на радужной оболочке глаза оставалась там, как ни в чём не бывало.


Глава 6


И всё-таки, после своего непонятного беспамятства, Хейлика стала меняться. Меняться медленно и незаметно для окружающих и самой себя. Еще некоторое время она жила спокойно и безмятежно, потом частые смены настроения стали накатывать на нее, словно волны.
То страшная тоска за чем-то необъяснимым, то буйное веселье, когда она носилась по королевству с горящими глазами. Иногда ей хотелось сидеть в комнате в полном одиночестве и смотреть, как идёт дождь, иногда, наоборот, бегать под дождем, вертя меч над головой, стараясь, чтоб ни одна капля не упала на голову.
Такие перепады настроения ей были не свойственны, она первая почувствовала, что с ней что-то не так. Ей впервые стало интересно находиться в обществе дам, что раньше для неё было просто невыносимо.
Главной темой их бесед, волнений и переживаний были любовные отношения между мужчинами и женщинами. И это оказалось так волнующе!
В лице Хейлики дамы приобрели великолепную слушательницу, ничего не знающую о бурных и страстных романах, которые полыхали когда-то. Интриги, измены, дуэли. На многих своих знакомых Хейлика уже стала смотреть совсем другими глазами.
Сколько сочиненных баллад! Любая дама гордилась, если её имя звучало в них. Теперь о любовных романах Хейлике приходилось слушать не только рассказы, но ещё и песнопения, однако её это не тяготило, как губка впитывала она в себя новые знания, новые эмоции, новые ощущения.
Узнала она и самую возвышенную, самой красивую и романтическую историю любви лорда Элгора и принцессы Элиссабэль. Когда дамы рассказывали о ней, на их глаза набегали слёзы. Это была не только красивая и романтическая, но ещё и самая трагическая из всех историй.
Хейлика услышала баллады, сочинённые об их любви, когда о той страшной трагедии никто и не подозревал.
    ...В балладах говорилось, что девушки, красивее, умнее, утончённее и прекраснее, чем дочь Владык Голдерина, ещё не рождалось на землях Долгоживущих. Говорилось о том, два самых достойных, самых могучих лорда влюбились в неё и посватались к ней, с сердечным трепетом ожидая её решения.
Взглянула она в глаза одного.
Да, он прекрасен, могуч, но сердце её молчало.
Взглянула в глаза другому, и сердце сначала остановилось, а потом стало бешено биться, потому что, с этой минуты, оно навсегда принадлежало этому мужчине.
И подала  Элиссабэль ему руку.
И стоял он, потрясенный её выбором, не смея поверить своему счастью.
И была свадьба.
 И, видя их счастье, смеялось небо, и земля цвела, и птицы пели ... и Хейлика рыдала, совсем не замечая этого.
Слушая эту балладу, она вспоминала Элгора, но не того сухого "тирана", под "гнётом" которого, жила в Серебряном королевстве.
А прекрасного могучего лорда, полюбившего прекрасную девушку. Хейлика плакала ещё и от того, что знала, чем закончилась эта невероятная история любви.
И захотелось ей увидеть Элгора, так захотелось, что не было никаких сил сдержать это желание. И поехала она с сестрами в Серебряное королевство. И билось её сердце неспокойно, в ожидании этой встречи.
...Хейлика прибыла ночью. Им были очень рады, их бывший дом стоял пустым и был всегда к их услугам.
 Хейлика привезла для Элгора письмо от  Эледиэль, и утром ей была назначена аудиенция.
Всю ночь она была сама не своя: ворочалась с боку на бок,  сон не шёл, хотя дорога была не близкой, и ехали они почти без остановок.
Утром ей стало ещё хуже: ноги категорически отказывались идти в сторону дворца, она брела, с трудом переставляя их. Что с ней?
Поднималась по ступеням, держась за перила, ноги дрожали и подкашивались. Вот кабинет, где Элгор ждал её. Теперь она дрожала вся - с ног до головы. Постучала, получила разрешение войти. Вошла, глянула на Элгора, и вдруг круто развернувшись, бросилась прочь. Бежала, как сумасшедшая, словно за ней гналась свора собак.
Забившись в какую-то щель, долго сидела, пытаясь прийти в себя и осознать свои чувства.
Немного успокоилась, вспомнила, что только что произошло, и вдруг чётко и ясно поняла: она НЕНАВИДИТ Элгора. Ненавидит всей силой, на какую только способна. Это открытие, как ни странно успокоило её. Она вернулась в свой дом, попросила Элис отнести вместо неё письмо, и одновременно попросить разрешение покинуть Серебряное королевство.
Получив такое разрешение, уже вечером они снова были в дороге.
...- Что это с Хейликой? - спросил у отца Таллар. Тот равнодушно пожал плечами. Разве можно знать об этом. Хейлика есть Хейлика.
 
Глава 7


Владычица Эледиэль, еще только пригласив Хейлику с сестрами в свое королевство, хорошо зная своих дам, поговорила с ними, осторожно намекнув, что девушки, поступающие под ее покровительство очень молоды, и поэтому откровенные или, слишком фривольные разговоры в их присутствии недопустимы.
Все неукоснительно выполняли этот приказ, но сначала, едва приехав в королевство, такие разговоры Хейлика и сама пропускала мимо ушей, сейчас же всё было по-другому.
Хейлика жаждала подробностей, всех какие только можно услышать! И вот теперь дамы могли сполна отыгрались на ней за все дерзости, колкости и грубости, что наслушались от неё в свой адрес.
Рассказывая очередную любовную историю, внезапно замолкали на середине и на возмущение Хейлики говорили притворно-обеспокоенным тоном:
- Ты ещё слишком молода, и о таких вещах тебе слушать рано, - вызывая волну гнева у слушательницы от неутолённого любопытства. Или две барышни много лет находящиеся в противостоянии друг другу, поскольку делили одного возлюбленного, разрывая его на части, вдруг заговорщицки дружно начинали намекать в присутствии Хейлики на какие-то подробности, и как она не старалась понять, о чем идет речь, у нее это не получалось.
    Хейлика злилась и негодовала. Нет, она много знала о реальном появлении детей на свет, ведь рядом с их домом была деревня, и в разговорах между собой деревенские бабы были  не столь деликатны.
Но, то были какие-то другие отношения: грубые и простые, а дамы намекали на что-то невероятно прекрасное, приятное и очень заманчивое.
Хейлика потребовала точной даты, с какого времени её пустят в "круг посвящённых", и услышала в ответ: только когда она и какой-нибудь мужчина полюбят друг друга.
Этот ответ Хейлику страшно разозлил. До сих пор за ней ещё никто никогда не пытался ухаживать, так что возлюбленного можно было ждать до скончания веков. Хейлика подумала и решила такой важный вопрос взять в свои руки.
Первый попавшийся мужчина был ей не нужен, только лучший, нет, только лучший из лучших, и она начала осторожные расспросы. Выбор пал на сэра Ламбера, именно его большинство дам назвали (в негласном опросе устроенном Хейликой), мужчиной, которого они хотели бы видеть в качестве возлюбленного.
Ну что ж: Ламбер, так Ламбер, свою будущую жертву она решила рассмотреть получше.
 Для наблюдения за Ламбером были выбраны густые кусты сирени, располагающиеся совсем недалеко от беседки, в которой  он расположился со своими друзьями.
  - Какой он красивый! - первой высказала свое мнение Эллис. Ее слова были простой констатацией фактов, поскольку Эллис вообще не обращала внимания на мужчин, будучи чуть не самого детства влюбленной глубоко и безнадежно в младшего сына Элгора.
   - Ф-ф-ф, - презрительно фыркнула Эмбер, которая глубоко презирала слишком красивых мужчин, да еще при этом следящих за своей внешностью. - Красивый, даже слишком, - вынесла она вердикт, - на него женщины пачками, наверное, вешаются, зачем тебе, Хейлика такой дурак нужен? Выбери лучше какого-нибудь воина. Сурового и сдержанного, а не этого смазливого хлыща!
  - Ничего ты не понимаешь! - с жаром возразила ей Хейлика. - Леди Тиллия говорила леди Аленте, что по ее мнению, такой любовник, как сэр Ламбер должен быть первым мужчиной у каждой девушки, а такой мужлан, как сэр Тарек, сделает любую девушку, после ночи с ним, ущербной инвалидкой, боящейся мужчин и близости с ними! - важно пересказала Хейлика, тайком подслушанную беседу дам. - А сэр Тарек, как раз такой вояка, какого ты и описала, - с укором обратилась Хейлика к Эмбер. - Он угрюмый, молчаливый, смотрит букой на всех женщин. Никакой галантности, никакой любезности.
   Было понятно, что Хейлика повторяет чьи-то слова, сама она никогда не изъяснялась в подобных выражениях. Однако сестры примолкли с уважением, глядя на старшую сестру, а сама Хейлика, недобро сощурив глаза, наблюдала за Ламбером.
…Сэр Ламбер стоял на четвертом ярусе лестницы, ожидая кого-то, как вдруг откуда-то сверху одновременно спрыгнули три девушки, и остановились рядом, внимательно рассматривая его:
- Вы, сэр Ламбер? - достаточно бесцеремонно обратилась к нему одна из них.
- Да, мисс Хейлика.
- Вы меня знаете?
- Кто же в Золотом королевстве не знает вас? - это был явный комплимент, и Хейлике он понравился. - Вы что-то хотели? - приятным, учтивым голосом поинтересовался мужчина.
- Видите ли, сэр Ламбер, я тут наводила справки и выяснила, что вы являетесь одним из самых желанных мужчин королевства. - У Ламбера от таких слов, сказанных в лицо, без всяких уловок, маскирующих суть сказанного, глаза полезли на лоб, хоть внешне это ни в чем не выражалось. -  И вот я подошла посмотреть на вас, - как ни в чем не бывало, продолжала Хейлика. -  Как такое может быть?
   - Я вам чем-то не нравлюсь? - Ламбер был всё также учтив.
- Не в этом дело, - Хейлика чуть замялась. - Я знаю многих мужчин, которые и выше вас, и красивее, и столь же хорошие воины, почему вы лучший? - Ламбер онемел от удивления, и просто не знал, что можно ответить на такие слова.
- Я себя лучшим не считаю, - только и смог пробормотать он. После чего Хейлика также внезапно исчезла, перепрыгнув через перила, сестры последовали за ней.
Каким бы диким не выглядело это знакомство, но Хейлика своего добилась: Ламбер обратил на неё внимание. Сначала он удивился, насколько она красива, и что этого почему-то никто не замечает.
Ламбер был избалован красивыми женщинами и знал толк в женской красоте, но Хейлика была особенной. Полная самодостаточность, внутренняя сила, жизненная энергия, бьющая ключом. Таким он был когда-то давным-давно. Хейлика понравилась Ламберу, и он начал ухаживать за ней по всем правилам дворцового этикета.
Встретив её, словно случайно, ненароком поинтересовался, будет она или нет на ближайшем балу. Это было скрытое приглашение, но Хейлика этого не поняла. Она честно сказала, что на балах была всего два раза, но поскольку её никто не приглашал, больше она на них ходить не собирается. Ламбер вдруг неожиданно наклонился к её уху и сказал каким-то бархатным голосом, от которого у неё всё внутри задрожало:
- Приходите,  Хейлика, вам разве не сказали, что я не только один из лучших любовников, но и один из лучших танцоров.
Такая волна радостного возбуждения поднялась в её душе после этих слов, что она смогла только кивнуть головой в знак согласия.
 

Глава 8   

   
Вот теперь Хейлика начинала понимать дам, по сто раз примеряющих разные платья, меняющих по тысяче раз цветы, которыми украшают корсаж, а также ленточки, шарфики и прочие мелкие аксессуары. Теперь и она сама уподобилась им. Это был практически её первый бал, во всяком случае, бал, на котором её точно пригласят на танец.  Сестры сбились с ног, помогая ей. Они были захвачены волнением Хейлики, самих их ещё ни разу никуда не приглашали.
Хейлика даже снизошла до того, чтобы выслушать несколько советов от дам, удивлённых её необычным поведением. Последовав им, она появилась, когда танцевальный зал уже был полон, и её присутствие не привлекло излишнего внимания. Как она волновалась и переживала, вдруг Ламбер её не заметит среди дам, вдруг он передумал её приглашать? Но нет. Вон он идёт, высматривая её. Глаза встретились, он улыбнулся.
Его улыбка Хейлике не понравилась - какая-то покровительственно-понимающая. Она нахмурилась, она ждала не такой улыбки.
Заиграла музыка, Ламбер подошёл и, поклонившись, пригласил на танец. Дамы за спиной Хейлики зашушукались: " ...он из жалости... никто не приглашает... разве она ему пара... может, Владычица попросила... она будет рядом жалко смотреться... не хотела бы быть на её месте", - Хейлику бросило в жар, слова были достаточно отчётливо различимы, и Ламбер, несомненно, их тоже слышал. Глянув на его улыбку, ставшую ещё самоувереннее, она в этом больше не сомневалась.
   Волна оглушающего гнева накрыла Хейлику с головой. "Ну, погоди, я тебе сейчас такое устрою! Твою мерзкую улыбку сдует, словно ветром!", - глаза Хейлики сузились и полыхнули огнём.
   Что является наибольшим позором для светского мужчины на балу во время танца? Конечно же, неумение танцевать, неповоротливость, невнимательность. Если же во время танца он, наступив на край шлейфа, оторвет его или наступит партнёрше на ногу, споткнется и растянется на полу, об этом будут помнить долгие годы.
"Значит, говоришь - великий танцор? – мысленно злорадно подумала Хейлика. - Ну-ну, посмотрим, насколько великий", - со змеиной улыбкой на губах Хейлика с Ламбером вышла в круг танцующих.
Первый танец был самым длинным, чередующим медленные и быстрые фигуры.
Партнёр встал на одно колено, Хейлика медленно делала вокруг него круг, при этом умудрившись обмотать край шлейфа вокруг его ноги так, что поднимаясь, он оторвал его от платья.
Ламбер остолбенело, осмотрел последствия своей неуклюжести, и тут заметил победно блеснувшие глаза Хейлики, искренне считавшей, что теперь он сломлен и подавлен на веки вечные. Как же она ошиблась! В глазах мужчины загорелась какая-то весёлая злость, стало понятно - война объявлена. Не извинившись за причиненный урон, Ламбер немедленно перешёл к ответным военным действиям.
    Ловко выдернул из её волос какую-то шпильку - и левая половина прически рассыпалась.
Она, не останавливаясь, кое-как подколола волосы, и со всей силы каблуком наступила ему на ногу. Эффект был гораздо меньшим, чем она ожидала, бальная туфелька вряд ли могла с должной силой продавить сапог.
 Зато когда он ей наступил на ногу, ей пришлось прихрамывать целых две фигуры.
   Она подставила подножку, и он так споткнулся, что толкнул несколько впереди танцующих пар. Галантно извинившись, нисколько не смущаясь, вернулся в круг и, кружа в танце, так перехватил её руку, что она сама себе чуть не вывихнула кисть.
   Она со злости выломала ему мизинец, и ему пришлось самому себе вправлять его, не останавливаясь в движении.
   Хейлика думала, что все происходящее между ней и сэром Ламбером никого не касается. И снова она ошибалась. Хейлика и не подозревала, что глаза всего зала устремлены только на них, и все наслаждаются малейшими нюансами этого спектакля, пищи для пересудов и "перемывания" ей косточек, уже хватало на долгие месяцы.
Наконец, этот сумасшедший бал закончился, и тут сэр Ламбер шепнул ей на ушко, чтобы она ночью вышла на балкон. Это было настоящее приглашение на свидание!
Хейлика была на седьмом небе от счастья. Лишь только сестры уснули, она, не колеблясь ни секунды, выскочила из комнаты.
Мужчина тут же оказался рядом. Светила луна, одуряющее пахли цветы, у Хейлики кружилась голова, она впервые в жизни целовалась.
Ламбер оказался жутким консерватором, он соблазнял Хейлику, точно придерживаясь этикета по соблазнению юных девиц, не пропуская ни одного пункта и точно выдерживая время, необходимое для прохождения каждой следующей ступени. Хейлику это бесило и раздражало, но ее требования он пропускал мимо ушей, поступая так, как считал нужным.
То ли Ламбер, действительно, был невероятным мужчиной, то ли из-за ореола любовных побед, что сияли над ним, но Хейлика влюбилась в Ламбера со всей силою первой любви. Умный, красивый, сильный, деликатный, опытный мужчина. Он умело подогревал её страсть, заставляя её буквально требовать от него перейти черту.
 
 
Глава 9

   
Однако вскоре случилось так, что первый в жизни Хейлики роман, чуть не закончился совершенно бесславно, и конечно, в этом, как всегда, были виноваты дамы, что не спускали с Хейлики глаз. Узнав, что сэр Ламбер всерьез начал ухаживать за нею, женщины налетели на нее, словно рой пчел, каждая со своими советами.
   -Хейлика, ты еще очень молода, неопытна и много чего не понимаешь, - тоном старшей наставницы, сгорая от любопытства, вещала леди Тиллия, - ты должна сначала убедиться в его чувствах к тебе, убедиться, что он действительно любит.
   -А как в этом убедиться? - спрашивала Хейлика, немного напуганная этими проблемами, о существовании которых она и не подозревала, - О любви он мне пока ничего не говорил.
   -И не скажет! - убежденно подтвердила Тиллия, - насколько я помню, Ламбер еще ни одной возлюбленной в любви не признавался. Что поделать: мужчина мужчине рознь. Один может так о своей любви сказать, что сердце замрет от счастья, а из другого слова ласкового не вытянешь, - Тиллия чуть подумала и справедливости ради уточнила, - однако это совсем не означает, что тот, кто может говорить о любви, признаваясь в своих чувствах десять раз на дню, любит сильнее, чем сдерживающий или скрывающий чувства, не болтающий о них на каждом шагу.
   -Да как же тогда разобраться любит, или не любит?! - уже в отчаянии спрашивала Хейлика.
   -Даже самые сдержанные и молчаливые из мужчин, в порыве страсти выдают свои чувства, надо их только на эти порывы спровоцировать, - Тиллия говорила, как прожженная интриганка, впрочем, она такой и являлась. Столько романов, столько хитрых ходов и ловких маневров, чтоб заполучить и удержать желанного мужчину. Теперь она охотно делилась опытом с юной послушницей.
   - Во-первых, девушка не должна слишком откровенно выказывать свои чувства. Проще говоря, не должна вешаться на шею мужчине, - начала Тиллия. При этих словах, Хейлика густо покраснела, вспомнив, что когда они вчера целовались, она обнимала Ламбера едва ли не крепче, чем он ее, - поскольку легкая победа умаляет ее значение, - добавила нравоучительно Тиллия, видимо, специально для Хейлики, поскольку догадалась об источнике ее смущения.
   -А во-вторых? - перебила ее Хейлика, стараясь переключить внимание дамы.
   -Во-вторых, - неплохо было бы узнать, чем наиболее сильно можно задеть или ранить чувства мужчины. Обычно это ревность. Иногда достаточно легкого флирта с посторонним мужчиной, чтобы твой избранник, заявил о своих правах на тебя, иногда нужны более серьезные и долгие действия. Но здесь надо быть очень осторожной, бывают такие мужчины, которых даже малейшие сомнения в измене своей избранницы могут его от нее оттолкнуть навсегда, - Хейлика безразлично мотнула головой, изменять Ламберу она не собиралась.
   -В-третьих, - не унималась Тиллия, - хорошо бы узнать какой тип женщин предпочитает выбранный мужчина. Робких и нежных, или смелых и решительных, ну и немного постараться соответствовать такому образу, чтобы привязать его к себе.
   -Притворяться?! - возмутилась Хейлика. - Ну, уж нет. Притворяться, изображая из себя кого-то, кем я на самом деле не являюсь, я не буду!
   -Ну и зря, - спокойно возразила Тиллия, - когда мужчина в диком порыве страсти молит о близости, это очень... это очень приятно и возбуждающе, - подобрала, наконец подходящие слова Тиллия. И вот эти последние слова дамы, прочно запали в душу Хейлики.
   Притворяться она не собиралась, а вот мысль попробовать вызвать приступ ревности у Ламбера, ей понравилась. Только, к сожалению, ни флиртовать, ни кокетничать Хейлика не умела. Это совершенно не соответствовало ее натуре: искренней и слишком прямолинейной. Поэтому, когда нужна была утонченная игра полутеней, полунамеки, недомолвки, означающие так много и так мало одновременно, она всегда проигрывала. Вот и сейчас: решив пококетничать, пофлиртовать с одним из мужчин, Хейлика подошла к нему почти строевым шагом, неловко немного потопталась поодаль и отбыла восвояси, так и не решившись открыть рта.
   Ламбер мгновенно заметил и понял ее грубую игру. Он, соблазнивший за свою жизнь стольких женщин, читал ее, словно открытую книгу. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы выпытать у нее имя учительницы.
   - Леди Тиллия? - чуть пренебрежительно переспросил он, - А, что она тебе еще насоветовала?
   - Ну, - замялась Хейлика, - она сказала, что уступить мужчине можно только тогда, когда он будет молить о близости.
   - Молить о близости? - вновь переспросил Ламбер, и глаза его недобро и грозно блеснули. Если бы Хейлика хоть немного знала его, то должна была бы обязательно насторожиться или испугаться, перехватив такой взгляд, суливший много-много чего, и не только хорошего.
   Они сидели на скамейке укрытые кустами сирени от посторонних глаз и смотрели на звездное небо. Она полулежала, облокотившись об него закрыв глаза, подставляя под его поцелуи шею, ушко, и предоставив полную свободу его рукам.
   Он целовал ее, едва касаясь кожи губами, пальцы нежно гладили плечи, чуть спускаясь за вырез платья.
   Да, Хейлика, ради Ламбера изменила своим принципам, сняв форму, столь ему ненавистную, и сменив ее на легкие, воздушные, открытые платья. Его поцелуи и осторожные ласки приводили ее в какое-то странное состояние: дрожь пробегала по телу, дыхание учащалось, и чем глубже пальцы спускались в вырез, тем ей труднее становилось себя контролировать. Хотелось, чтоб он стиснул ее, чтоб поцеловал сильно и страстно, но она не могла просить об этом, приходилось сдерживать себя, довольствуясь этими прикосновениями.
   - Прости, - неожиданно шепнул он, - я, кажется, забылся и перешел границу дозволенного, - после этих слов он убрал руки с ее груди, и только, еще кое-какие остатки здравого смысла, помешали ей вцепиться в его руку и засунуть ее себе за пазуху. И так повторялось не раз и не два, и скоро любое его прикосновение, любой, даже самый и невинный поцелуй, вызывали такой жар в ее крови, что она просто не знала, что с собой делать.
   В туфельку попал камешек. Ламбер посадил ее на скамейку, и, опустившись перед ней на землю, снял башмачок и стал гладить ножку, начиная с пальчиков и ступни, поднимаясь вверх по ноге ласковыми, почти невесомыми движениями.
   Хейлика сжала колени, но, не потому что посчитала такие действия Ламбера нескромными или недопустимыми, а потому что едва сдержалась, чтоб не схватить его руки и не прижать к самому сокровенному, и в эту минуту, ярким огнем пылающему месту. Ее трясло, от едва сдерживаемых чувств, но Ламбер вел себя так, словно не понимал или не замечал ее состояния.
   Она напросилась к нему в гости, желая посмотреть, как он живет.
   Бегло осмотрела гостиную, небольшой кабинет, но ее целью была спальня. Ничего особенного: обычная мужская спальня, никаких балдахинов над кроватью, никакой россыпи подушек, сдержанные светлые тона. Спальня Хейлике очень понравилась. Осторожно присела на кровать: ни мягко, ни жестко, в самый раз. Тяжко вздохнула, просительно глянула на мужчину, показав на место рядом с собой, он сел без возражений.
   Снова поцелуи, сводящие ее с ума, он ласкал ее тело сквозь платье, а когда она хотела снять его, жестко сжал ее руки:
   - Не надо, - сказал он, - думаю, ты еще не готова.
   - Готова, готова, - закричала Хейлика.
   - Ты просишь меня о близости? - спросил Ламбер, не мигая, глядя ей в глаза. Она кивнула, судорожно глотнув. - Ты умоляешь меня о близости? - снова переспросил он, не отрывая взгляда. Сухими, холодными губами она шепнула, едва слышно: "Умоляю", и тут же вспомнила разговор, в котором она, передавая слова леди Тиллии, говорила, что о близости должен молить мужчина. С бешеным криком злости, она рванулась с кровати, но Ламбер ее не отпустил, и поцеловал так, что все ее гневные мысли, вся обида мгновенно вылетели из головы. Однако дальше страстных и горячих поцелуев Ламбер и в этот раз не пошел. Хейлика не понимала его. Совсем не понимала. Она же чувствовала, что нравится ему, чувствовала, что он ее хочет. Так почему же не берет?! Она едва сдерживалась, чтобы прямо не спросить его об этом.
   Если бы она все же спросила, и если бы получила честный ответ, то была бы весьма удивлена, поскольку в таком сдерживании их отношений, были виноваты не только его принципы, но... и Владычица Золотого королевства. Хейлика не знала о том, что в один из дней сэр Ламбер получил от нее приглашение для личной встречи. И вот в беседе прозвучал достаточно прямой намек оставить Хейлику в покое. Надо сказать, что такое вмешательство в его личную жизнь просто взбесило Ламбера, и он в очень деликатных и высоких выражениях, уведомил Владычицу, что он не намерен прислушиваться к ее просьбе. И если до этого момента Ламбер еще сомневался, как поступить с Хейликой, поскольку ее юный возраст, приводил его в некоторое смущение, то с этой минуты, он точно решил идти с Хейликой до конца.


Глава 10


    Эледиэль, обычно никогда не вмешивалась в личную жизнь своих подданных, но в этот раз она поступила иначе, и все из-за того видения в водопаде. Она не представляла, как Хейлика сможет быть с Элгором, если станет возлюбленной сэра Ламбера. Впрочем, жизнь все расставила по своим местам. Хейлика так сильно и страстно любила Ламбера, совершенно, не скрывая своих чувств от посторонних, что разлучить ее с ним означало облечь на невыносимые муки. И Эледиэль отступила.
   За романом Хейлики и Ламбера наблюдали все. Спорили, когда же, наконец, он сделает ее своей любовницей, и пристально следили за ними, боясь упустить этот волнующий момент.
   Хейлике такое внимание хоть и было неприятно, но она на него особенного внимания не обращала. Если бы Ламбер предложил ей остаться на ночь в его комнате, она бы осталась, даже если бы все дамы королевства стояли под дверью и слушали, что происходит у них в спальне. А вот Ламбер был не такой, излишнее внимание и любопытство окружающих его раздражало. То, что все ждут, не дождутся, когда Хейлика станет его женщиной, выводило его из себя. Он не собирался потакать любопытству скучающих дам, и поскольку был очень умным и опытным мужчиной, организовал все так, что никто и не догадался, когда такой день настал.
   Как-то Ламбер, перехватив Хейлику в одном из коридоров, быстро сказал:
   - Вечером попросишь одну из сестер надеть твое платье и немного помелькать в окне, чтобы все решили, что вечер ты проводишь дома.
   - А на самом деле? - предвкушая нечто захватывающее, спросила Хейлика, взглянув на Ламбера горящими, в догадке, глазами.
   - А на самом деле я буду ждать тебя у южных ворот с двумя лошадьми. Сможешь добраться так, чтобы тебя никто не заметил? Мы отправимся на небольшую прогулку.
   - Прогулку? - разочаровано переспросила Хейлика. Ответом ей был такой поцелуй, что без слов стало понятно, что за прогулку ей предлагает Ламбер. - Смогу... я приду... никто не заметит меня, - выдыхала она между поцелуями, яростно желая, чтобы вечер наступил как можно быстрее.
   - Эллис, наденешь мое платье и будешь вечером ходить в нем по моей комнате, - попросила Хейлика сестру, добравшись до дома.
   - Это еще зачем? - удивилась Эллис такой просьбе.
   - У нас с Ламбером свидание, и он не хочет постоянно натыкаться на свидетелей, следящих за нами. Пусть все думают, что сегодня я решила отдохнуть.
   Хейлика объясняла сестре, что делать, а сама в это время металась по комнате, выбирая самое красивое нижнее белье и сорочку. Сестры не могли не заметить ее мельтешения, а поскольку она им уже все мозги прогрызла своими страданиями, что Ламбер не желает, чтоб они стали возлюбленными, сразу догадались о причине такого переполоха.
   - Эричка, он согласился? - бросилась ей на шею Эмбер.
   - Не знаю, - честно ответила ей старшая сестра, - но похоже на то. Он сказал, что будет ждать меня у южных ворот, и мы с ним куда-то поедем, и чтобы кто-то из вас ходил в моем платье, чтобы обмануть желающих следить за нами. Ламбер еще ни разу не вел себя так. Думаю, сегодня ночью все случится.
   Хейлика в волнении села на кровать. Перед сестрами она могла не скрывать, что ей страшно, что она волнуется и очень переживает, как все должно произойти. Нет, Хейлика не боялась боли или еще чего-то. Единственное, что ее волновало, это не опозорится перед Ламбером, не разочаровать его. А как это сделать она не знала.
  - И не спросишь ни у кого! - с горечью пожаловалась она сестрам. - А ладно, будь, что будет! Я все равно поеду с ним, и лучше буду сожалеть о том, что сделала, чем о том, чего не сделала.
  Незаметно вылезти на крышу, потом пройти по карнизу и спрыгнуть с высоты третьего этажа не составило для Хейлики никакого труда. Платье она благоразумно запихнула в сумку, поскольку в нем лазать по крышам было довольно проблематично. Она быстро добралась до Южных ворот. Ламбер уже ждал ее. Она вскочила в седло, и они галопом понеслись в только одному ему ведомое место. Как оказалось их путь лежал к небольшому домику, стоявшему в глубине леса. К этому времени ночь уже полностью вступила в свои права, вокруг была непроглядная темень, серп луны едва выглядывал из-за облаков.
   - Не боишься? - тихо спросил, на всякий случай Ламбер, поскольку с любой другой девушкой, он никогда не решился бы, ехать в такое место, и в такое время. Но Хейлика лишь презрительно дернула плечами. Она не боялась ни леса, ни темноты, к тому же адреналин, от предвкушения того, что обязательно должно случиться, горячил кровь и кружил голову, заставляя сердце биться, как сумасшедшее.
   Они прошли в дом. Ламбер зажег лампу, свечи, и занялся разжиганием камина. Хейлика огляделась по сторонам. Очень приятная чистая, большая комната, скорее всего гостиная, две двери. Одна вела в кухню, другая, скорее всего в спальню. Едва Хейлика об этом подумала, как ее лицо вспыхнуло от смущения, хорошо, что Ламбер сидел к ней спиной.
   Огонь в камине разгорелся. Стало тепло и уютно. Ламбер принес сумку, в ней оказалась еда. В доме нашлись и тарелки, и ножи, и вилки с ложками, и бокалы.
   - Почему ты не пьешь? - спросил Ламбер, после того, как они сели за стол, и он увидел, что Хейлика неуверенно вертит в пальцах бокал, наполненный чудесным легким вином. Она неуверенно улыбнулась ему, раздумывая о том, говорить ли ему правду, если при этом возникнет реальная угроза, что и сегодняшнее свидание, ничем не закончится, или лучше что-то соврать. - Хейлика, - еще раз мягко повторил мужчина, - говори все как есть, со мной можешь не лукавить и не притворяться, я тебя пойму.
   - Да, я... тут нет никакой тайны, - немного смущенно объяснила она, - я еще никогда не пила вина, мы же с сестрами еще... - Ламбер не дал ей закончить, громко рассмеявшись, закрывая лицо ладонями.
   - Все время забываю о твоем возрасте! Попробуй это вино, оно должно тебе понравиться.
   Хейлика смело отпила большой глоток из бокала. Вино было легким и таким вкусным, что она тут же сделала еще один глоток.
   - Стоп, стоп! - закричал Ламбер и, перегнувшись через стол, отобрал у нее бокал. - Это вино пьянит, а поскольку ты еще его не пробовала, оно может тебе очень сильно ударить в голову.
   Но Ламбер опоздал со своими предостережениями. Глаза Хейлики уже горели ярким огнем, щеки окрасились румянцем, а движения стали откровенно провоцирующими. Она встала из-за стола и села Ламберу на колени, обвив его шею, и накрыла поцелуем его губы.
   - Хейлика, ты опьянела, - прошептал он, но не оттолкнул ее от себя, а наоборот, еще теснее прижал к себе, и сам поцеловал ее таким поцелуем, что Хейлика застонала от жара, охватившего ее тело. Он дернул за воротник ее курточки, освобождая плечи от одежды, и пуговицы с веселым стуком попрыгали по полу, а он начал целовать ее шею, подбираясь губами к груди, руками продолжая рвать ее рубашку.
   Она с наслаждением, закрыв глаза, подставляла шею под его поцелуи, руками притискивая его голову к себе. Когда его губы, наконец, добрались до ее груди, она застонала от удовольствия.
   - Может, лучше перейдем в спальню? -  шепнул ей в ухо Ламбер, и волна возбуждения, накрыла ее с головой. Он поставил ее на ноги, встал со стула, потом легко подхватив на руки, отнес в другую комнату. Кровать с балдахином стояла в центре, давая возможность обходить ее с трех сторон. Ламбер немного небрежно швырнул Хейлику на кровать, и стал спокойно, и аккуратно снимать камзол и рубашку.
   Волна возбуждения, что окатила Хейлику в столовой, как-то быстро схлынула, уступив место неловкой смущенности. И как тут было не смущаться? Она была обнажена до талии, но при этом в сапогах для верховой езды.
   -Сними сапоги, - приказал Ламбер. Она сползла с кровати и стала также неловко раздеваться вместе с ним. Такие моменты на корню губили весь романтический настрой, и Ламбер злился на самого себя, что начал любовную прелюдию слишком рано и в неподходящем месте. "Давно я не терял голову от страсти", - с раздражением констатировал он свое поведение, вспомнив, как в столовой Хейлика села к нему на колени, заставив его полностью утратить контроль над ситуацией. А этого допускать было нельзя, учитывая, что Хейлика совсем не опытна в любовных играх. Но что сделано, то сделано. Он видел, что с каждой секундой, Хейлика все больше и больше остывает. Ламбер с досадой понял, что у него нет другого выхода, кроме как воспользоваться своими силами, силами серебрита. Он не любил и почти не пользовался этой своей возможностью. Было противно вызывать сексуальное желание, сексуальное возбуждение в девушке таким вот искусственным способом, когда он вполне способен вызвать искренний жар, но сейчас выбора у него не было.
   Они разделись одновременно. Он шагнул к девушке, прижал ее к себе и нежно провел ладонью вдоль позвоночника
     Теперь он вел себя по-другому, Хейлика захлебывалась от наслаждения и счастья, забыв обо всем на свете.
…Того, что всё случилось, она не собиралась скрывать: она любила и ощущала себя любимой. Дамы лишь пожали плечами - завоевать мужчину легко, но вот удержать... (тем более имея такой характер, как у Хейлики) - совсем другое дело. Ну, неделя, ну, две - и больше Ламбер с такой грубиянкой не выдержит. Заключались пари, сколько времени они пробудут вместе. Дни проходили за днями, недели за неделями, а Ламбер всё не бросал и не бросал Хейлику.
   Это казалось всем удивительным только на первый взгляд. На самом деле Ламберу было очень комфортно с Хейликой. Она не ныла, не требовала к себе трепетного, благоговейного отношения, как все его бывшие дамы, охотно слушала его рассказы о прошлых временах и сражениям, в которых он участвовал. Главное, не заставляла относиться в себе, как к оранжерейному цветку, боявшемуся любого дуновения ветра.

 Глава 11


Они вообще не ссорились. Надо признать, что это была целиком заслуга сэра Ламберта. Нет, он не потакал Хейлике, пытаясь предугадать и выполнить все ее явные и неявные желания, и все же он по-настоящему понимал ее, и поэтому лишь слегка корректировал их отношения, стараясь, чтоб им обоим было комфортно в обществе друг друга. Ламберт с удовольствием помогал ей оттачивать свое мастерство на бойцовой арене, с удовольствием отправлялся с ней в многодневные путешествия на лошадях, но главное, он учил ее любить свое тело, понимать себя, чувствовать себя, доставляя радость себе и партнеру. Тут сэр Ламберт был вне конкуренции.
Во-первых, он запретил ей стесняться. Понятно, что чувствуя свою неопытность и боясь попасть впросак, Хейлика, начинала смущаться, переживать, и думать не о своих чувствах, а о том, что в эту минуту думает о ней Ламберт. Подобная стеснительность полностью убивала чувственность, поскольку, возбуждение мгновенно испарялось, лишь только в голове появлялась мысль: «Как мне не опозориться перед ним?». Ламберт всегда знал, когда Хейлика полностью отдается его рукам, забыв обо всем, растворяясь в наслаждении, что он ей дарил, или когда она, стараясь выглядеть возможно привлекательнее и соблазнительнее в его глазах, думает только об этом, не чувствуя радости от его прикосновений. Ох, в какую он тогда приходил ярость, вышвыривая Хейлику из кровати и отправляя спать на жесткий, скрипучий диван. Но это были их единственные разногласия, и все же один раз их отношения оказались на грани разрыва, и, конечно, это случилось из-за Хейлики.
Сэр Ламберт принципиально не дарил своим возлюбленным дорогих подарков (видимо, читая лучшим подарком самого себя), и  Хейлика, к сожалению, не была исключением. Но, если у его бывших возлюбленных за долгую жизнь собралось множество украшений, у Хейлики не было, ни одного. Не то чтобы она завидовала, но ей все- таки хотелось иметь хотя бы несколько.
...Однажды Хейлика услышала, как леди Джелис, уверенно, с апломбом, рассказывает нечто несусветное:
   -И вот на самом краю Земли, - важно вещала она, - в том самом месте, где воды океана низвергаются в пропасть, исчезая в небытие...
   - И где же такая пропасть находиться? - достаточно бесцеремонно перебила ее Хейлика, случайно проходившая мимо и краем уха, услышавшая столь невероятный рассказ, - Где находится этот "край Земли"?
   -Известно где. За океаном, -  гордая своими познаниями в географии, ответила леди Джелис, - если долго-долго плыть на корабле по океану, то обязательно приплывешь к этому краю.
   -Какая чушь! - искренне возмутилась Хейлика, разрушив все очарование, весь жутковатый страх, испытываемый слушательницами от этого рассказа, - Если долго-долго плыть на корабле, то приплывешь в другие земли, населенные людьми, там находилось королевство моего отца, там я родилась.
   В ответ на слова Хейлики, леди Джелис, ненавидевшая проигрывать споры, презрительно фыркнула и снисходительно пояснила:
   -Когда тебя увезли на корабле, ты была еще маленькой девочкой и тебе, даже самая захудалая речушка могла показаться бескрайним океаном. К тому же, вполне возможно, - примирительно добавила она, - что край земли лежит еще дальше, за пределами земель королевства твоего отца.
   Но Хейлика с ней была не согласна, ее разум протестовал, такого просто не могло быть:
   -Как это так? - искренне недоумевала она. - Вода скатывается, стекает в небытие, а откуда она в таком случае вновь берется?
   Но переубедить леди Джелис в неправоте было невозможно, впрочем, как и Хейлику. Спор зашел в тупик: ни Хейлика, ни леди Джелис не знали ответов. Хейлика раздраженно оглядывала оппонентку, и тут ее взгляд зацепился за украшение на шее соперницы. Некрупные рубины кроваво красного цвета, соединенные между собой столь тонкой цепочкой, что казались капельками крови, выступившими на коже. Хейлика еще раз посмотрела на украшение и неожиданно придумала:
   -Знаете что? Давайте заключим пари, и если я выиграю этот спор, вы отдадите мне свое украшение.
   -Какой еще спор? - подозрительно переспросила Джелис.
   -А такой! Если выяснится, что никакой прорвы, в которой бесследно исчезают воды океана, не существует, вы отдадите мне вот это колье, а судьей в нашем споре, чтобы не было никаких сомнений в предвзятости, я попрошу стать саму Владычицу!
   Такое предложение Хейлики страшно не понравилось леди Джелис, поскольку уверенность Хейлики в своей правоте, изрядно пошатнула ее уверенность в своей. Но поскольку сдаваться она не привыкла, то мучительно искала выход, который позволил бы ей с достоинством выйти из такой щекотливой ситуации.
   -Подожди, - неожиданно сказала она, - я в этом споре на кон ставлю свое колье. А что поставишь ты?
   Хейлика сникла. Замечание Джелис было вполне резонным. Ничего достойного, выставить на кон она не могла. Глаза леди Джелис торжествующе и победно блеснули.
Хейлика задумалась, с бешеной скоростью перебирая в уме, все возможные сокровища, какими она обладала. Ничего ценного у нее не было, она с досады чуть не укусила себя за палец. Из всех ее достижений самым значимым был роман с Ламбертом. Стоп! Ламберт!
...Хейлика с пристрастием постоянно расспрашивала его обо всех романах, случившихся в его жизни, но  в этих рассказах,  ни разу не всплыло имя леди Джелис, хотя она была невероятно хороша собой.
Однажды заметив, как леди Джелис откровенно кокетничает с Ламбертом, Хейлика спросила, почему у него не было с ней романа.
- Я пытался за ней ухаживать, - честно ответил Ламберт, - но не смог вынести и десяти минут общения с ней. Она глупа, как пробка, и напыщенна, как индюк, да еще слащава и нудна. Хейлике было очень приятно это слышать, значит, она не такая. И вот теперь эти воспоминания мгновенно промелькнули у нее в голове:
- Я ставлю на кон одну ночь с сэром Ламбертом! - твердо сказала она, внимательно глядя в глаза Джелис, чтоб видеть ее реакцию на эти слова.
Та была просто поражена:
- Он что, настолько подчиняется тебе, что согласится выполнить условия нашего спора, в случае твоего проигрыша?
- А зачем ему знать о нашем споре?
- А как, тогда ты представляешь выполнение его условий?
- Ну... я думаю опытная, умелая женщина сможет добиться желаемого, если у мужчины к тому же, например, будет повязка на глазах и руки...
Хейлика могла поклясться, что в эту секунду в глазах леди Джелис зажглись хищные огоньки, и она машинально плотоядно облизнула губы. Неизвестно чем бы этот спор закончился, Хейлике не дали договорить, потому что, в эту секунду в круг спорящих ворвался сэр Ламберт, ему видимо кто-то сообщил о происходящем. Он грубо схватил Хейлику за руку и выволок ее из беседки.
- Я обязательно выиграла бы спор! - робко оправдывалась Хейлика. Однако сэр Ламберт ее не слушал. Зрачки, ставшие черными, от душившего его бешенства, не предвещали ничего хорошего.
Хейлика появилась только через неделю, но улыбалась такой счастливой и загадочной улыбкой, что дамы просто сгорали от любопытства и зависти. Скорее всего, всю эту неделю она осваивала новый вид любовных отношений: ролевые игры. И ей, по всей видимости, досталась самая незавидная - строптивой рабыни, которую разгневанный господин учит смирению и покорности.
У этой истории был положительный момент, у Хейлики появилось украшение, какое было мало у кого из дам.
   Прошло много-много лет. Хейлика все также была с Ламбертом, все уже привыкли к этому и не удивлялись такому странному, на первый взгляд, союзу.
 

 
Глава 12

 
   Браки на землях долгоживущих были чрезвычайно редким явлением. Сохранять бесконечно много лет верность избранной или избранному, оказалось совершенно невозможно. Бесконечная жизнь и бесконечная любовь, не были тождественными понятиями. Слишком много искушений, слишком много соблазнов, и все-таки иногда браки заключались, но были продиктованы в основном необходимостью.
...На Злато-Сумрачных долинах раскинулось небольшое королевство, которым управляла Леди  Ибириль. Маленькое королевство, управлять которым было вполне ей по силам. Обычно королями были мужчины, но это чаще касалось королевств расположенных в граничных землях, когда существовала вероятность нападения врагов, и надо было защищать свои границы.
   Злато-сумрачное королевство не подвергалось такой опасности, и все считали, что именно по этой причине Леди Ибириль еще не выбрала себе мужа, но это было не так.
   Она любила горячо и сильно. Любила уже очень-очень давно самого лучшего, самого сильного и прекрасного, по ее мнению, мужчину - сэра Эльтинара. Она познакомилась с ним на балу, влюбилась с первого взгляда. Она не стала скрывать своих чувств, и хоть он не пылал в ответ такими же, все же дал ей надежду, что она вскоре может стать его женой. Однако годы шли и шли, а свадьба почему-то все откладывалась и откладывалась. У Эльтинара находилось тысячи причин, чтобы в очередной раз прислать ей письмо, об очередном переносе даты свадьбы.
Она делала вид, что понимает, и полностью согласна с таким его решением, а что ей еще оставалось делать? Ведь иначе, ей пришлось бы признать, такую страшную истину, что Эльтинар просто не хочет на ней жениться. Прошли десятилетия, потом столетия, ничего не менялось.
Эльтинар не то чтобы не хотел жениться, нет, Леди Ибириль нравилась ему, казалась очень приятной, но после женитьбы он становился королем со всеми обязанностями и ограничениями, и вот как раз этого, ему ужасно не хотелось, поскольку жизнь свободного воина он считал самой лучшей, и не хотел с ней расставаться.
   Но время все изменило. Рядом с королевством Ибириль появилось несколько свободных городов людей. Сразу возникли конфликты, недоразумения, неприязнь, вражда. Чтобы решать бесконечные споры требовалась твердая рука, и вот тогда Эльтинару ненавязчиво намекнули, что пора держать слово, данное Ибириль стать ее мужем, а также защитником земель долгоживущих.
Он был вынужден, согласится.
Свадьба ожидалась пышная и роскошная, от каждого из королевств Эльтинару выделили эскорт для сопровождения его к невесте. От Голдерина его возглавлял Ламберт, Хейлика с сестрами получили разрешение ехать вместе с ним.
   Она от восторга не находила себе места. Снова бешеные скачки, снова прыжки через овраги, она не могла дождаться, когда они двинутся в путь. Возложенная ответственная миссия ее не волновала, кто такая Ибириль она не знала, свадьба Эльтинара ее не интересовала.
   Вот и Лесное Нагорье, там с отрядом находился Эльтинар, и там Хейлика с Ламбертом и сестрами должна была находиться, ожидая пока подъедут отряды из других королевств. Их уже ожидали. С башни замка затрубили трубы, ворота открылись, были видны выстроенные шеренги воинов. Вот чего Хейлика не любила, так это помпезности. И именно столь ненавистная помпезность ожидала ее за этими воротами:
   -Сейчас начнется! - заныла она, - час будете приветствовать друг друга, еще час знакомиться, потом еще час передавать приветствия от короля Этторна и королевы Эледии. Пока я все это выслушаю - то сдохну! - громко и недовольно сетовала она.
   Ламберт, зная по опыту, что Хейлика способна своими выходками или словами испортить всю торжественность момента сам предложил ей улизнуть и тем самым избежать всего этого официоза.
   -Знаешь, - сказал он, - на восточной стороне стены есть небольшая калитка, ведущая в сад. Насколько я знаю, ее никогда не закрывают. Можешь пройти в сад, и там подождать пока все закончится.
   -Ура! - закричала Хейлика, а потом с интересом спросила, - А ты откуда об этом знаешь?
   -Я жил здесь некоторое время, месяц или два, несколько лет назад. - Объехав восточную стену замка, Хейлика и правда нашла калитку, открыв ее, она с сестрами попали в чудесный сад.


Глава 13


Плоды на деревьях были в основном собраны, хотя кое-где еще висели крупные, спелые, налитые солнцем яблоки. Хейлика заметила яблоко первой:
-Чур, мое, - громко крикнула она, запустив своим воплем их любимую игру «Кто первый схватит», девочки с гиканьем кинулись вслед за ней к желанному призу. И понеслось…
Они прыгали в ветки на ветку выискивая плоды, потом дрались за яблоко, потом бросали его и мчались к следующему. Было так весело, они перекрикивались, смеялись, спорили, ссорились, каждая доказывала свою победу, в пылу борьбы не заметив мужчину, неподвижно стоящего под деревьями и глядящего на них во все глаза. Он был настолько поражен увиденным, что не заметить его удивление, было невозможно. Хейлика раздосадованная, что ее застали в такой неприглядный момент, грубо выкрикнула: «Чего уставился?» - и со злости запустила в мужчину надкушенным яблоком (а нечего рот разевать, иди себе мимо, куда шел), мужчина тут же пришел в себя, ловко увернулся от летящего огрызка, и быстро пошел к замку.
-Кто это? – обеспокоенно спросила Элис.
-А я откуда знаю? – неохотно ответила Хейлика.
-Он, наверное, всем расскажет, что мы тут вытворяли, - с испугом предположила Эмбер.
-Ну и пусть рассказывает, я скажу, что он врет, - уверенно и беспечно, ответила Хейлика. Но как она ни хорохорилась, настроение сильно испортилось, и они, потихоньку спустившись на землю, быстренько вернулись к своему отряду.
Все, вновь прибывшие, деловито размещались в отведенных им комнатах, Хейлика не удержалась от ехидного замечания:
-Что-то быстро торжественная часть закончилась, - потом оглянувшись вокруг добавила: - А где же сэр Эльтинар?
-А чего тянуть? – удивился Ламберт. - Мы давно знакомы. Обменялись приветствиями, этого достаточно. Эльтинар? А, вы его разве не встретили? Я сказал, что вы в саду, он отравился лично вас поприветствовать, - при этих словах Хейлика обменялась с сестрами быстрыми взглядами, щеки у всех трех стали пунцовыми, впрочем, Хейлика тут же тряхнула головой, быстро утешив себя, что сэр Эльтинар уж точно никому ничего не расскажет.
Так и случилось. Мало этого, он улучил момент, когда девушки были одни, учтиво попросил прощения, что позволил себе так бесцеремонно разглядывать их, объяснив свое поведение тем, что никогда до этого не видел девушек в форме. Хейлика великодушно его простила. А после этого сэр Эльтинар влюбился в Хейлику, влюбился в одно мгновение. Как это случилось, он и сам не понимал, только в один короткий миг Хейлика стала центром его Вселенной.
Эльтинар был разумным, рассудительным, благородным и ответственным мужчиной, и лучше кого бы то ни было понимал недопустимость подобных чувств, особенно, в сложившихся обстоятельствах. Его ждет невеста. Он должен на ней жениться, никто не должен догадаться о его любви, точка. Ему хватило ума, такта, силы воли так сдерживать и скрывать свое чувство, что никто, даже умный и проницательный Ламберт о нем не догадывались. Не догадывался никто… кроме Хейлики. Что было очень удивительно, особенно учитывая ее «толстокожесть» в умении ощущать тонкие нюансы душевных переживаний. К чести сэра Эльтинара надо сказать, что выдал он себя, совершенно случайно.
…Хейлика сорвала красивую темно-бордовую розу:
-Ламберт, посмотри какой красивый цветок, - восхитилась она, нюхая бутон, - я приколю ее к своему бальному платью!
-И не вздумай! – резко ответил Ламберт, - К твоему платью подойдет только бледно фиолетовый или белый цветок. Я сам выберу и приколю его, - безапелляционно заявил он, - а розу выброси.
Хейлика с досады топнула ногой, но Ламберт был эстетом, его вкус считался безупречным, и Хейлика всегда слушала его во всем, что касалось выбора платьев или украшений к ним. Но эту розу ей было жаль выкидывать. Она еще раз прижала цветок к лицу, сильно вдохнула ее аромат и положила на скамью в беседке.
А потом этот цветок она увидела у Эльтинара. Не было бы ничего удивительного, если бы он прикрепил цветок, например, к петлице. Что тут странного? Увидел брошенный красивый цветок и украсил им свой камзол, но Эльтинар вел себя с этим несчастным цветком очень странно. Прикасался к нему щекой, прикасался губами, вдыхал его аромат, закрывая при этом глаза.
И какой бы наивной и несведущей в любовных вопросах Хейлика не была, случайно заметив, как Эльтинар обращается с ее цветком, даже она все поняла. Потом она стала постоянно ловить его внимательный и несчастный, а временами и ревнивый взгляд, сопровождающий ее буквально везде: и в танцевальном зале, и на прогулках, и за столом. Сначала ей это было безразлично, но потом помимо воли она стала думать о нем, присматриваться к нему.
Такие откровенные, искренние, не ждущие никакого ответа, никакого отклика чувства, будоражили и волновали ее, и как-то так случилось, что спустя короткое время, Хейлика и сама влюбилась в него. Это случилось так быстро и неожиданно: только, буквально два дня назад она сходила с ума от ревности, заметив заинтересованный взгляд Ламберта, направленный на одну из женщин. Оп, и вот уже грустные глаза сэра Эльтинара, и сам он печально глядящий ей в след, занимает все ее мысли.


Глава 14


То, что Хейлика разлюбила Ламберта, казалось странным только на первый взгляд, на самом деле ничего удивительного в этом не было. С самого первого дня Ламберт четко выстроил их отношения, поставив самого себя во главу. Он был умнее, опытнее, обладал сильным, властным характером, у Хейлики при таких обстоятельствах было только два пути: принять отношения такими, какими он хотел их видеть или уйти от него. Хейлика выбрала первое.
Ох, как ей с ним было нелегко! Практически все годы, что они были вместе между ними, не прекращалась незримая война характеров, в которой Хейлика раз за разом проигрывала. Он понимал и чувствовал ее как самого себя. Ламберту ничего не стоило за минуты довести ее до гнева, слез, истерики или наоборот успокоить, вернуть ей ощущение счастья и радости. Он знал все ее недостатки и слабые места, и с удовольствием, почти не скрывая этого, манипулировал ею, нажимая на уязвимые точки.
Во-первых, она была страшно ревнива, и сама знала об этом своем недостатке. И вот, когда она выходила из-под его контроля, например, во время ссор, что были между ними не так уж и редки, ему стоило только намекнуть на другую женщину, как Хейлика рыдая висла у него шее, уступая во всем, в чем бы ссора не заключалась. Однако он, как опытный стратег пользовался этим приемом нечасто, только в самых крайних случаях, хорошо понимая, что слишком частое его использование снижает эффективность воздействия, а со временем может привести и к противоположному результату.
Во-вторых, она была страшно честолюбива, и вот на этом ее недостатке Ламберт отыгрывался в полную силу. Хейлика была много-много младше его, детство провела в страшных, нищенских условиях, окруженная отнюдь не заботливыми воспитателями. Не было, казалось бы, ничего удивительного, что она не знала о многих вещах, особенно, которые касались умению правильно держать себя, правильно говорить, правильно вести себя в обществе. Но Ламберт так не считал, и очень часто зло и обидно высмеивал любые ошибки, любые оговорки, любые нелепости, что она совершала. Правда, тут необходимо уточнить: высмеивать Хейлику имел право только он один. Но если кто-то другой задевал ее, безразлично мужчина или женщина, пощады им от него не было.
Он в таких жестких, хлестких, но в тоже время изысканных выражениях, ставил на место кого бы то ни было, совершенно неделикатно вспоминая или намекая на грешки, которые были за душой у каждого. С ним связываться не хотел никто, можно сказать его откровенно боялись за злой и беспощадный язык, который к тому же был подкреплен статусом одного из лучших воинов королевства.
С Ламбертом было нелегко, зато он ежедневно, постоянно учил Хейлику. Учил наблюдать за окружающими, делая правильные выводы из совсем незначительных поступков, слов, даже просто мимики лица. Учил за красивыми словами видеть суть, не обманываясь на слащаво-приторное оформление. Учил говорить. Не только правильно строить предложения, правильно распределяя ударения и интонацию в них (впрочем, этому учил тоже), но главное, как при необходимости, вежливыми, изящными словами убить насмерть, во всяком случае ранить очень больно, своего недруга или оппонента. Учил, как весело шутить, как говорить комплименты и принимать их, как носить, с кажущейся небрежностью изысканные туалеты. И как держать себя с королевским достоинством в старом тряпье. Он учил ее, выполняя работу гувернантки, воспитательницы и учителя одновременно. Учил тому, чему ее должны были бы научить родители, как например учили его, да и всех остальных окружающих Хейлику мужчин и женщин. Учил ее любви. Нет, не в том светлом и романтическом понимании, как любят описывать любовь поэты, как раз такую любовь он не принимал, высмеивая подобные ее проявления, где бы не замечал их, нет, он учил Хейлику любить и понимать свое тело, учил осознавать, что этому телу необходимо для ощущения наслаждения и удовольствия.
А вот как раз вздохи при луне, страстные слова любви и клятвы верности, бесили его неимоверно. Он и сам не признавался Хейлике в любви и от нее не требовал подобных слов, со временем заставив ее считать, что такой любви вообще не существует на свете.
И вдруг, все оказалось не так. Эльтинару не нужна была ни физическая близость, ни наслаждение и удовольствия, ему необходимо было просто видеть Хейлику, и уже это наполняло его счастьем.
Эта была какая-то одухотворенная, какая-то возвышенная любовь, невероятно волновавшая Хейлику.  Она купалась в лучах его любви, и хотела, чтобы так продолжалось как можно дольше.  Ламберта она больше не любила, Хейлика понимала это со всей очевидностью. С ним быть она больше не желала, она хотела быть только с Эльтинаром.
Но это было невозможно.
«А почему спрашивается невозможно?! Время до его отъезда у нее еще есть. Почему бы эти несколько недель им не провести вместе?», - когда эта «светлая» мысль пришла ей в голову, Хейлика стала действовать быстро и решительно. В-первую очередь, было необходимо устранить преграду в лице сэра Ламберта. Возможно, она психологически переросла те отношения, что у нее были с первым возлюбленным, они стали ей тесны, малы, как тесная раковина раку-отшельнику и она сбросила ее без сожаления.
 Эльтинар красивый, мужественный, благородный, умный, и очень искренний. Хейлика никогда не общалась с подобным мужчиной. Это было новое и захватывающее ощущение.
  ...Когда Эльтинар понял, что Хейлика нисколько не оскорблена его чувствами, даже наоборот, поощряет, провоцируя его на их всплеск. Если они случайно оставались одни, без свидетелей, то она с удовольствием выслушивала страстные слова любви, что лились теперь из него нескончаемым потоком, страсть захлестнула его с головой.
  Его поцелуи, встречали ответные поцелуи, которые были также горячи, как и его.  И скоро и Эльтинар и Хейлика поняли, что недалек тот день, когда они переступят черту, отделяющую романтическую, платоническую любовь, от чувственно-физической.  Да Хейлика влюбилась в Эльтинара, и в этом ничего удивительного не было.
  ...Сэр Ламберт, хоть и был уже столько лет рядом с ней, но всегда держал ее на некотором расстоянии, но с Эльтинаром все было не так. Именно слова любви зажигали в Хейлики огонь страсти и не нужны были никакие ласки, никакие любовные изыски – только слова, только глаза, глядящие с щемящей любовью и нежностью.
Время отъезда приближалось, времени у Хейлики почти совсем не оставалось.


Глава 15

 
  Хейлика хорошо понимала, как некрасиво по отношению к своему возлюбленному она собирается поступить, вернее, уже поступила, ведь физической измене, предшествует измена моральная. Но Хейлике было всё равно, она больше не любила Ламберта и считала, что, оставаясь с ним из чувства жалости и угрызений совести, унижает его этим. В то же время открыто ему во всём признаться она тоже не решалась, не зная, как он поступит после её откровений и какие действия предпримет. От одной мысли, что кто-то из этих мужчин может погибнуть из-за неё на дуэли, её бросало в дрожь. Надо было что-то придумать.
  Если в отношении Ламберта Хейлика переживала, то в отношении леди Ибириль её совесть спала крепким сном. Хейлика искренне считала, что принцесса Ибириль ничего не потеряет, ведь у них впереди сотни лет супружеской жизни, и эти несколько недель она может смело у неё украсть.
  Собственная логика казалась Хейлике весьма убедительной, преграда была только в лице бывшего возлюбленного. Хейлика не спускала с Ламберта глаз, наверное, только поэтому заметила несколько заинтересованных взглядов, которые он бросил в сторону леди Глории, нежному, хрупкому, изнеженному существу - полной противоположности Хейлики. Теперь Хейлика следила и за ней тоже. Наблюдения радовали. В присутствии Ламберта Глория мучительно краснела, бледнела, боясь произнести хоть слово. "Влюбилась!", - радостно думала Хейлика, не узнавая сама себя. Ещё недавно, заметив такое проявление чувств к своему возлюбленному, от леди Глории полетели бы клочки в разные стороны. Теперь леди Глория становилась союзницей Хейлики и на её поддержку она теперь здорово рассчитывала. Для начала Хейлика решила откровенно поговорить с ней. Этот разговор вымотал ей все нервы. Леди Глория почти час прикидывалась, что не понимает, о чем Хейлика ей говорит, потом еще час ни за что не признавалась, что питает к Ламберту нежные чувства. Уперлась, как осёл, и всё тут. Как Хейлика ни убеждала, что не собирается предпринимать никаких карательных мер - ничего не помогало. Пришлось немного намекнуть о своих планах. Только тогда дело сдвинулось с мёртвой точки. После многочисленных оговорок с отступлениями и извинениями, Хейлика всё же смогла вырвать завуалированное признание. Теперь разговор стал открытым.
 - Вы хотите быть с ним? - в упор спросила она Глорию. И снова увёртки, уклонения. Пришлось её, что называется, "взять за горло". - Леди Глория, если ваши этические принципы не позволяют признаться в своей симпатии к мужчине и из-за этого потерять возможную надежду быть с ним хотя бы какое-то время, то я больше не буду отвлекать ваше внимание! – жестко и твердо сказала Хейлика, отрезая Глории все пути отступления.
 - Нет, я этого не говорю... - начала Глория, но тут же замолчала.
 - Что не говорите? - терпеливо допрашивала Хейлика, жалея, что у неё в этот момент нет клещей.
 - Я хочу сказать... я... мне... – мялась Глория, при этом краснея и бледнея попеременно. - Мне очень нравится сэр Ламберт, - вдруг твёрдо и спокойно сказала она, словно бросившись вниз с обрыва.
 - Отлично! Послушайте, что я хочу вам предложить. Только не отвергайте сразу мой план, даже если он вам покажется невозможным, - быстро добавила она, заметив сомнение, мелькнувшее в глазах Глории, едва она услышала слово «план». Хейлика на секунду замолчала, тщательно подбирая слова, чтобы они звучали как можно убедительнее. То, что она придумала, намного выходило за рамки приличий, принятых в обществе, и ее мучило сомнение, согласится ли леди Глория поступить так, как она хотела предложить. - Эту ночь вы проведете в нашей спальне вместо меня! – на одном выдохе сказала Хейлика. Глория резко вскинула голову, видимо, не ожидая таких слов. Хейлика ждала взрыва "благородного негодования", но вместо этого та только и спросила:
- А где будете вы? А как же вы? – в голосе Глории слышалась растерянность, но никак не гнев или негодование. Больше Хейлике ничего не надо было объяснять. Такой лаконичный ответ пришелся ей по душе, и дальше она говорила почти без утайки.
  - У меня есть свой интерес. Какой? Вам знать не обязательно, но если все пойдет так как я рассчитываю, то через некоторое время вы все сами поймете. К вам и к Ламберту это не будет иметь никакого отношения, - успокоила она женщину.
  - А как Ламберт отнесется к моему присутствию? Как он отнесется к такой… замене? – запнувшись на слове «замена», спросила Глория.
  - Думаю, он с радостью на это согласится! – не колеблясь ни секунды, сказала Хейлика. - А если нет? – она задумалась. - Скажем, что решили его разыграть, и я просто хотела проверить его чувства. Я буду недалеко, и, если что-то пойдёт не так, вы только крикните, и я появлюсь.
 - Я… я… Мне страшно, - наконец с трудом выдавила из себя Глория.
 - Решайтесь, такого шанса у вас больше не будет. Или пан, или пропал. Ну что вам терять? В случае провала мы все обратим в шутку. Уверяю вас, Ламберт - очень благородный мужчина, и об этом недоразумении никто никогда не узнает. А если всё будет хорошо, то вы эту ночь не забудете никогда в жизни.
 - А вдруг я ему не нравлюсь? – тихо прошептала Глория о своем самом большом страхе и сомнении.
 - Тогда сделаете вид, что и он вам не нравится, скажете, что проиграли спор на желание, и моим желанием было именно это. Я зайду в спальню и подтвержу ваши слова. Скажем, что, когда сегодня мы наблюдали тренировочный бой между сэром Эндриком и Орлоном, мы с вами поспорили, кто из них победит. И вы проиграли. - Такое объяснение показалась леди Глории весьма убедительным, и она согласилась.
  ...Проводив леди Глорию в свою спальню, Хейлика быстро ушла через балкон. Ничего не подозревая, сэр Ламберт спокойно зашел в комнату, было очень темно. Раздевшись, лег под одеяло, и в ту же секунду понял, что рядом с ним не Хейлика. Наклонившись, он вгляделся в лицо девушки. Глория от страха и стыда зажмурилась и сжалась. За долю секунды Ламберт понял все - что Хейлика его бросает, что она не хочет скандала и выяснения отношений, и поэтому предлагает ему замену. Поколебавшись еще секунду, он прикоснулся губами к холодным губам леди Глории. Он принял отступную Хейлики.
  Хейлика стояла под балконом и напряженно прислушивалась, готовясь в любую секунду вновь подняться в комнату. Её никто не звал, только неясные шорохи говорили о том, что план удался. Впрочем, Хейлика в этом не сомневалась. Кто-кто, а сэр Ламберт никогда не будет волочиться по земле, вцепившись в её юбку, и умолять о любви. Гордый, независимый, даже если сейчас ему очень-очень больно, никто и никогда не узнает об этой минуте слабости.
  А Глория? Что ж, она уже большая девочка, пережившая не одно увлечение и разочарование, чтобы не понимать, насколько хрупок её неожиданный союз с Ламбертом. Хотя, кто знает... Постояв еще несколько секунд, Хейлика по темной аллее отправилась в другой конец замка, там легко поднялась по карнизу на третий этаж, перелезла через перила и тут же оказалась в объятиях мужчины, словно он только и ждал её появления. Это было очень приятно, ведь о том, что она появится здесь, Хейлика всего несколько минут назад не знала и сама.
  Как чудесно, не надо говорить никаких оправдательных слов и ощущать, что любой твой жест, любое слово, ты вся целиком и полностью являешься чьим-то счастьем. Она не стала даже на секунду прикидываться смущенной или стеснительной. Сразу поцелуи, объятия и прикосновения, полные желания и страсти. Что удивляться, у неё всего две-три недели, чтобы насладится этим мужчиной. Утром она хотела незаметно исчезнуть, но Эльтинар ей не позволил, он больше не собирался скрывать свою любовь.
  Он вызвал сэра Ламберта и в достаточно резкой форме уведомил его, что его свадьба и отъезд откладываются на неопределенный срок, и он не видит необходимости в присутствии в своем замке сэра Ламберта, поэтому тот должен немедленно его покинуть вместе со своим отрядом. Однако Хейлика и ее сестры останутся его гостьями.
  Удивлению сэра Ламберта не было предела, он, конечно, понял, что у Хейлики новый возлюбленный, но то, что это Эльтинар, даже помыслить не мог. С достоинством приняв это сообщение, он немедленно начал собираться в обратный путь. Через час его отряд покинул замок, леди Глория отправилась с ним.
  Что было в Золотом, а потом и в Серебряном королевстве, когда Ламберт привез это известие! Все понимали, что виной происшедшего является Хейлика. Но как, при каких обстоятельствах? Любопытство и зависть терзали всех. Сэр Ламберт никому ничего не сказал, а леди Глория была еще чужой, чтобы к ней могли обратиться с подобными вопросами.
  Прошли дни, недели, месяцы, Хейлика не возвращалась. Эльтинар прекратил любое общение с правителями других королевств, не отвечая ни на письма, ни на вопросы.


Глава 16

 
  Прошло несколько лет, сэр Эльтинар ехать к невесте не собирался. Случайные гости, побывавшие у него, потом рассказывали, что таких сумасшедших от счастья глаз, как у сэра Эльтинара они ещё не видели, об его отъезде даже было страшно упоминать, от одного этого слова он приходил в ярость и бешенство. Хейлика была также счастлива, радость переполняла её. Если бы она хоть на минуту задумалась, почему она испытывает такие чувства, то, скорее всего, к своему стыду обнаружила бы, что это происходит из-за того, что она остро ощущает, насколько скоротечна её победа. Одно дело знать, что впереди ждут долгие и долгие годы радости, и совсем другое - когда каждый день, проведённый с любимым, является ворованным у другой женщины. Поэтому Хейлика выбросила все мысли о Ибириль и полностью наслаждалась этими днями.
  Эльтинар любил Эрику, каждую минуту стараясь показать ей свою любовь. Подарки, маленькие и простые, дорогие и роскошные посыпались на неё. Конечно, она понимала, что это за подарки и кому предназначались. Подумала-подумала и забрала их все себе. Примеряя диадемы, колье, браслеты, любуясь собою в зеркале в золотой оправе, расчесывая волосы гребнями, инкрустированными драгоценными камнями, радовалась, как ребёнок новым игрушкам. Эльтинар заказал художнику свой портрет и портрет Хейлики, помещенными в медальоны, которыми они обменялись. Эльтинар заговорил о свадьбе, но она не соглашалась пойти на такой шаг, что-то останавливало её, а годы шли и шли. 
  Что за это время пережила Ибириль, не знал никто, она не жаловалась, не плакала, не упрекала, просто жила в своем дворце. Но вот однажды, воспользовавшись каким-то пустяковым предлогом, отправилась в Золотое королевство. Только королеве Эледии Ибириль, не таясь рассказала, как страдает, как сильно любит и ждёт Эльтинара. Что она не знает, как ей поступить, и что отчаяние разрывает ей сердце. Обычно Эледия никогда не вмешивалась в подобные истории, понимая, что это недопустимо, и старалась только утешить, обратившегося к ней за помощью, но в этом случае было по-другому. То отражение будущего Хейлики в водопаде, меняло всё. Хейлика попросила показать самый счастливый момент в её жизни, рядом с неё был Элгор, значит, именно он её судьба и её настоящая любовь.
  Не колеблясь ни минуты, Эледия отправила Хейлике письмо. В нём было только три слова: "Хейлика, имей совесть", и больше ничего: ни подписи, ни объяснений.
  Получив его, Хейлика словно проснулась, это письмо подействовало так, словно ее облили ледяной водой, и она сама стала настаивать на скорейшем отъезде Эльтинара к невесте. Как он её умолял отложить отъезд на год, на два - Хейлика была непреклонна, единственно пообещала, что проводит до самой границы королевства принцессы Ибириль. Сама помогала ему собирать вещи. Вернула все подарки, что он готовил своей невесте, оставила только медальон с его портретом.
  Небольшим отрядом двинулись в путь. Эльтинар был мрачнее тучи, его отчаяние было трудно описать. Он ехал к невесте, словно в тюрьму или на каторгу. Постепенно так обозлился на нее, считая Ибириль виновной во всех своих бедах, что стал ненавидеть её лютой ненавистью. Он уже мечтал, как будет мстить ей каждый день, каждую минуту их совместной жизни, за свои боль и страдания, за своё несостоявшееся счастье. Хейлика ощущала его состояние, и решила, что это очень несправедливо по отношению к принцессе. Ибириль совершенно не заслуживала плохого отношения, и вообще ни в чем не была виновата. Хорошо всё обдумав, Хейлика заговорила об этом с Эльтинаром.
  - Похоже в нашей разлуке ты обвиняешь леди Ибириль, и готовишься отравить ей и себе существование на ближайшие несколько сотен лет? – задала Хейлика прямой и открытый вопрос. - Хочешь сделать ее жизнь невыносимой, ведь так? - Эльтинар сначала долго угрюмо молчал, потом ответил.
  - Я никогда не хотел быть ей мужем. Этот брак мне навязали: сначала родители, потом... Я никогда не любил её, и не хочу быть с ней. Что в этом непонятного?
  -То есть много лет назад пообещав стать мужем Ибириль, стать королём и защитником нашего народа, ты решил обмануть всех, взяв свои слова обратно, и бросив подданных и весь наш народ на произвол судьбы? – допытывалась Хейлика, намеренно сгущая краски. Эльтинар скрипнул зубами, но не сдавался.
  - Почему я должен жертвовать своим счастьем? Пусть она выберет другого мужа!
  -Она не может этого сделать. Помолвка заключена, клятвы и обеты произнесены, у нее не выбора: или ты, или никто. Ей придётся остаться одной, самой защищать свое королевство, а мы в это время, будем любоваться друг другом в безопасности и покое, - едва Хейлика произнесла эти слова, Эльтинар, бешенным галопом погнал коня прочь. Сделав огромный крюк, и немного успокоившись, вновь подъехал к Хейлике.
  -Я никогда не мечтал быть королем и заниматься делами государства и подданных, сотни лет я провел в боях, и только такая жизнь мне нравиться.
  -То есть ты решил, что поскольку не хочешь быть королем, можешь оставить эти земли без защиты? Или нет, ещё хуже, - зло продолжила она: -  Ты забросишь все дела в королевстве, доведёшь его до полного разорения, и всё из-за того, что тебе не нравиться быть королем и мужем леди Ибириль, и тебе глубоко плевать на подданных, доверивших тебе свои жизни. Пусть королевство будет разорено, пусть границы долгоживущих останутся без охраны, пусть все погибнут и города останутся лежать в руинах, тебе это будет безразлично? Ведь так? - Хейлика знала, на какие болевые точки давить, её партизанские действия оказались весьма успешными. Эльтинар поник головой, смиряясь с неизбежным, но этого Хейлике было мало. - И еще, - жестко добавила она. - Если ты опозоришь свое имя и станешь худшим королем, какие только были на землях долгоживущих, я всегда буду жалеть, что была с тобой. Мне будет стыдно за каждый день, что мы провели вместе.
Я не желаю, чтобы дамы, сплетничая за моей спиной говорили, презрительно скривив губы: «Кого же еще мог этот неудачник выбрать себе в возлюбленные, только эту Хейлику". Нет, нет, нет, я желаю слышать их завистливые вздохи: "Что в этой Хейлике такого особенного, что такой могучий, великий король Эльтинар, потерял от неё голову?!" Я хочу, нет, требую. Чтоб во время твоего правления королевство расцвело, чтоб его стали бояться враги и уважать друзья, и чтоб каждую минуту я гордилась, что пусть и не долго, была возлюбленной такого мужчины! - Эльтинар польщено засмеялся.
  -Значит, ради того, чтоб местные сплетницы, завистливо повздыхали тебе вслед, я должен свернуть горы? – улыбаясь спросил он. Но Хейлика не поддалась на его шутливый тон. Очень твёрдо и серьёзно продолжила.
   -Твоя будущая жена достойная и уважаемая женщина, я требую, чтобы ты относился к ней с должным уважением и заботой. Я не желаю слышать, что ты, забросив все заботы о королевстве, где-то бродишь по лесам несчастный и опустившийся, мечтая обо мне. Я желаю слышать, что ты строишь мосты через пропасти, строишь новые дозорные башни, обеспечивающие безопасность нашему народу, что ты разбиваешь сады на месте давних пустошей, что ты возрождаешь утраченное могущество этого королевства, возвращая ему славу и блеск. Ты это сделаешь для меня?
  -А ты будешь помнить обо мне, гордиться мной?
  -Каждую минуту и каждую секунду! – пылко сказала Хейлика. - Любую хорошую весть из твоего королевства буду считать твоим подарком только для меня. - И он покорился. Последние секунды прощания. Он стиснул её, прижав к себе, не желая отпускать, потом оттолкнул и быстро ушёл.
  Хейлика и сестры свернули на дорогу в Золотое королевство, а он поехал в сторону Злато-Сумрачных долин.
  …Ибириль не находила себе места от волнения, она уже знала, что Эльтинар в дороге на пути в королевство. Знала, что едет он не по своей воле, знала, что лишила его счастья, не знала только, как он теперь поведет себя с ней.
  Отряд прибыл ближе к вечеру, она вышла лично встречать своего будущего мужа, ожидала увидеть холодного, отстраненного, а может быть даже очень злого мужчину. Вместо этого она увидела его внимательные, спокойно вглядывающиеся в ее лицо, глаза. Под эти взглядом она успокоилась и у нее появилась крохотная, совсем малюсенькая надежда на счастье, в очень-очень далеком будущем.
  Сразу после свадьбы Эльтинар занялся делами королевства, их было столько, что времени страдать совсем не оставалось. У него получалось все. Ибириль теперь не только любила, но и глубоко уважала своего мужа.


Часть третья

Замужество
 
 Глава 1

Хейлика вернулась в Золотое королевство, можно сказать, героиней. Двое таких мужчин, за такое, относительно, короткое время, при этом каждый из них расстался с ней не по своей воле… Дамы к Хейлике стали относится по-другому, стали относиться как к равной. Все с интересом гадали, кто будет следующим, это было особенно интересно, так как все знали: Хейлика сама выбирает себе возлюбленных.
Но её подобные мысли не интересовали, она достаточно тяжело пережила расставание с Эльтинаром, и к  романтическим приключениям ее больше не тянуло. Зато теперь она полностью отдалась воплощению своей детской мечты - стать великим воином, нет первой девушкой - великим воином.
Она все также жила в Золотом королевстве, все также восхищалась Эледией, и, все также… ненавидела Элгора. Воспоминание о нем заставляло её зябко поводить плечами и радоваться, что он так далеко.
...Ещё когда-то давно, впервые ощутив это чувство, она подумала: "Как это странно? Почему я так его ненавижу?", - ответа не находилось. Хейлика была достаточно справедлива, и понимала так просто, ни за что нельзя кого-то ненавидеть. Обязательно должна быть причина! В детстве понятно, он чуть не выгнал ее из королевства, подверг суду, как взрослого воина, да еще посадил в карцер, но она это давно простила, тем более, что во многом он был прав.  Так за что она так его ненавидит? И она догадалась...
Слушая истории и воспоминания о битвах и сражениях, что полыхали когда-то на границах земель долгоживущих, она обратила внимание, что в этих битвах участвовали либо сыновья Элгора, либо посланные им командиры. Он сам ЛИЧНО в них участия не принимал. Почему?
Он посылал отряды на смерть, а сам оставался в своём замке, ничем не рискуя. Разве это правильно?
В её голову закралась страшная мысль: "А, может он не такой уж великий воин и великий Правитель, как о нём говорят? Может это всё ложь? Может, он какими-то чарами или хитростью всех заставил думать о себе то, чего нет на самом деле?" Память услужливо подбрасывала ей новые и новые факты, на которые она раньше не обращала внимание. Она ни разу в жизни не видела, чтобы он держал меч в руках, все воины даже самые великие, даже Таллар, тренировались по нескольку часов в день, но только не он. Теперь понятно:  зачем ему тренироваться, если он не собирается участвовать в боях! Но может он во времена Великих Битв дрался на поле боя? Хейлика осторожно стала спрашивать об этом. Ответ её поразил.
-Конечно, нет, он полководец, командующий многотысячной армией, он не должен сам биться, у него другая задача. Сражения выигрывают не только умением биться на мечах, но и правильно рассчитывая тактические и стратегические ходы, а в этом Элгору нет равных.
Хейлика презрительно скривилась, такие доводы её не убеждали. Личная храбрость была для неё превыше всего.
А, то что случилось с Элиссабэль, его женой. Он не защитил самую лучшую, самую прекрасную женщину земель долгоживущих, тем более что её защита - основной долг мужа!  А он не выполнил его. Он не уберёг её! Да только это должно было лечь на его репутацию несмываемым позором, но все словно забыли об этом, даже Эледия! Что происходит? Почему Элгор получает лавры, которых не заслуживает? Да он не только лавров, он не заслуживает даже простого уважения! А все потому, что он боится! Он до ужаса боится за свою бесконечную жизнь! Это открытие потрясло Хейлику. Как всё просто: страх умереть и исчезнуть, терзает его, но этого никто кроме неё не видит. Она одна понимает его настоящую сущность, и именно поэтому ненавидит!
Осознав, что её ненависть небеспочвенна, Хейлика успокоилась и постаралась выбросить все мысли об Элгоре из головы. Она ни с кем, даже с сестрами не поделилась своим открытием. Почему? Она и сама не знала. Прошло много-много лет. Её отношение к Элгору не менялось.
...Она с сестрами по много часов проводили на тренировках, оттачивая своё мастерство. Хейлика готовилась отправиться в граничные земли. Только ни один из отрядов не соглашался её брать с собой. Хейлика требовала у Эледии, чтобы командирам приказали взять ее, но Эледия, не соглашалась на эти просьбы, мягко уговаривая Хейлику не рисковать жизнью, убеждая её, что это не женское дело, просила её оставить мужчин в покое, позволив им делать свою работу.
Оставалось одно: снова сопровождать дам на пути в разные королевства, это было неопасно, скучно, но другой работы, в качестве воина для Хейлики и ее сестер не было. Одно утешение: она побывала во всех крепостях, замках и королевствах на землях долгоживущих. Ее и сестер теперь знали все. Так прошло несколько лет, и тут случилось страшное несчастье.
  В одну из крепостей на смену гарнизону отправлялся большой отряд воинов. Хейлика решила ехать с ними, под предлогом того, что поскольку их путь пролегал сравнительно недалеко от королевства Элгора, она под их защитой вернётся в Серебряное королевство. Такая просьба никого не удивила, отказать ей причин не было, и вот уже Хейлика с сестрами в составе отряда движутся к одной из граничных крепостей.
Безопасность в течении многих лет, тем страшна, что вызывает беспечность. А беспечность уже идёт рядом с трагедией и смертью. Так случалось множество раз, потом проходили годы и всё, вновь повторялось.
Отряд, в котором ехала Хейлика, двигался по землям долгоживущих, воины ничего и никого не опасались, ни разведки, ни авангарда, ни охраны, ни часовых во время привалов, в этот раз такая потеря бдительности, привела к гибели. Гибели всего отряда. Отряд окружили. Увидев количество врагов, все поняли, что вырваться не смогут - в небо взлетел сигнальный огонь с просьбой о помощи.
…Элгору было очень не спокойно, он чувствовал, что с востока надвигается какая-то беда, поэтому одним из первых заметил сигнал.
-Отряд из Золотого королевства,- прошептал он, увидел взметнувшееся в небо золотое пламя. (Сигнальные огни имели определенные цвета, чтобы по ним можно было сразу определить, воины какого королевства попали в беду). Некоторое время никаких огней больше не взлетало, а потом небо раскрасилось сигнальным огнём, что рассыпался искрами всех мыслимых цветов.
-Хейлика! - ахнул Элгор.
...Когда Хейлике с сёстрами объяснили значение сигнальных огней, заставив заучить какие цвета принадлежат какому из королевств, Хейлика тут же захотела, чтоб и у неё был личный сигнальный огонь, сообщающий всем о её присутствии.
Никакие доводы, что отличительные огни определяют принадлежность отряда к одному из королевств, и что кроме этого, их разрешено иметь только нескольким Преображающимся (серебритам), поскольку их присутствие многократно увеличивает надежду на спасение, её не убедили. Хейлика своего добилась, для неё единственной было сделано исключение, и она получила разрешение на свой собственный сигнальный огонь.
Как она тогда радовалась, пусть и небольшой, но всё-таки победе, и каким же сильным было её разочарование, когда она узнала, что все самые лучшие цвета давно разобраны, и её любимый алый цвет ей уже не заполучить.
Впрочем, её разочарование длилось недолго, она придумала цвет, какой нельзя спутать ни с чьим другим. Она смешала все расцветки в одну серо-буро-малиновую смесь, которая, однако, в воздухе расцветала разноцветными звездочками. Хейлика была довольна и горда собой, с удовольствием любуясь на всю эту мешанину. И вот этот разноцветный сноп искр, и увидел Элгор. 
-Триста воинов и десять следопытов немедленно за мной, остальные отряды пусть отправляются следом, как будут готовы, - спешно отдавал он приказания, сбегая по ступеням.
-Отец, я поведу отряд спасать Хейлику, - подбегая к нему, сказал Таллар.
-Я сам поведу, ты поведешь отряды зачистки. Будете двигаться  по нашим следам. Хорошо подготовьтесь, погоня будет длинной, врагов надо уничтожить всех до единого. Спустя минуты, он уже мчался из главных ворот.
По подсчётам Элгора до места боя или засады было около трёх-трёх с половиной дней пути. Надежды, что кто-то останется в живых, не было никакой, но он всё равно летел и летел вперёд. Интуиция гнала его самыми короткими дорогами, и вот, наконец, место сражения. Убитые, убитые, убитые, воины отряда вперемешку с орками, гоблинами, людьми.
-Ищите девушек, - коротко приказал Элгор. Девушек нигде не было. Нашли нескольких выживших, от них узнали, что девушки живы, только сильно покалечены, их в клетке куда-то повезли. Отряд следопытов веером рассыпался во все стороны от места боя искать следы. Да, вот они, очень глубокие рытвины от колес. Это хорошо, повозка по бездорожью быстро двигаться не сможет, значит, есть надежда догнать.
Оставив нескольких воинов, чтобы помочь раненым и дождаться подхода Таллара, Элгор вновь бросился по следу.
...Девушки сидели в клетке, привязанные спиной друг к другу, это не давало возможности упасть. Боли не было. Им постоянно вливали в рот какую-то черную тягучую жижу, после этого напитка весь мир стал казаться черно-белым, словно из него исчезли все краски, но боль уходила.
Мыслей никаких не было, только медленно мелькали картинки воспоминаний.
… Как стало страшно, когда, увидели количество врагов! Как стало страшно, когда они поняли, что не смогут прорваться! Как стало страшно, когда пришло осознание, что с ними будет, если их схватят! Хейлика твёрдо сказала сестрам, что лучше смерть в бою, чем плен. Каждая из них понимала, каким унижениям, каким мукам их подвергнут перед смертью, поэтому они втроем бросились в самую гущу боя, где находился предводитель.
Даргх был не орк, не человек, не тролль - он был порождением трех рас, а еще в его жилах текла примесь звериной, волчьей крови. Он был огромным, как тролль, безрассудным, как орк, ловким, быстрым и жестоким, как зверь, умным, хитрым и изворотливым, как некоторые из людей. Это сочетание позволило ему быть не просто предводителем, а одним из самых успешных предводителей.
Девушки атаковали его одновременно, эта атака троих была настолько отработана на многочисленных тренировках, что они действовали, как одно целое. Эмбер и Элис отвлекали его, позволив Хейлике нанести решающий удар. У них всё бы получилось, если бы тело Даргха было телом обычного человека и рост не настолько высоким, а так...крепость черепа, не позволила Хейлике раскроить его, как она хотела. Меч соскользнул, срезав с головы только часть кожи и правое ухо.
Даргх взбесился от злости. Мгновение и меч из рук Хейлики улетел в неизвестном направлении, а еще через секунду он схватил её, намереваясь кинжалом перерезать горло. Шлем свалился, рассыпанные в беспорядке волосы не оставляли сомнения, что перед ним девушка. Сестер Хейлики схватили одновременно со старшей сестрой. Три женщины народа долгоживущих! Даргх издал такой радостный громовой рык, что он разнесся по всей округе. Он просто взревел от радости. Вот это удача. О таком везении он даже не мечтал. Да за такой товар его осыплют золотом. Он уже знал, кому этот товар предложит. Нет, не на невольничий рынок. Он продаст девушек тому магу, живущему в башне. Он ему всегда продавал самых ценных пленников.
Возбуждение от боя, от радости привело его в состояние эйфории. Даргх окинул девушек жадным взглядом. Красивые, нежные… пожалуй вот эту, ту, что ранила его, он заберёт себе… Даргх посмотрел на двух других. Нет, он заберёт себе всех троих. А когда насытится ими и немножко подлечит вот тогда и продаст их магу.
Он притянул Хейлику к себе, зарылся пальцами в волосы, оголил шею. Прижался лицом к обнаженной коже и с наслаждением вдохнул. Сладкая… какая она сладкая и возбуждающая. Он впился в плечо Хейлики поцелуем, переходящим в страшный укус, не чувствуя, как под его зубами крошится кость ключицы, рвутся связки, сухожилия и мышцы плеча, делая правую руку недвижной.
  Даргх остановился, только тогда, когда его рот наполнился кровью. Он с сожалением оторвался от Хейлики, и тут увидел разгрызенное им, в порыве страсти, плечо. Он быстро несколько раз лизнул рану, зная, что его слюна помогает заживлению самых страшных ран… но не в этот раз. Он поднял вверх правую руку девушки -  рука бессильно упала вниз, согнул руку в локте - рука удержалась в таком положении, стиснул ей пальцы - пальцы двигались. Он цыкнул с досадой: испортил такой товар! Но потом успокоено улыбнулся: может так даже лучше, не надо будет каждую минуту ожидать удара ножом в спину.
Даргх приказал подвести к нему двух других девушек. Они дрались и отбивались, как бешенные кошки. Хорошо, он любил таких строптивых и сильных. Но это все потом... а сейчас, чтобы не ждать от них саботажа или побега, Даргх несколькими ударами перебил им ноги и руки, а чтобы они не кричали от боли, пожертвовал по несколько глотков своего драгоценного бальзама. Девушки не хотели пить. Но у него была отработана практика общения с пленными. Зажать нос, ударить в гортань, и всё, можно вливать, не опасаясь рвотных рефлексов. Теперь бальзам не даст ранам воспалиться, притупит сознание и полностью уберёт боль. Их посадили на пол клетки, связали спина к спине, и, бросив мёртвых и добив раненных, повезли в граничные земли.
Надо было как можно быстрее убираться отсюда, вылазка удалась, захваченный товар окупит ещё несколько подобных походов.
С момента боя прошло пять суток, а их куда-то всё везли и везли. К счастью для Хейлики её сознание не могло постичь той беды, в которую попала она, втянув за собой и своих сестёр. Понимать, что она и только она виновата в их мучениях, было бы непереносимо для рассудка. А так - полное отупение, граничащее с забвением.
...Эмбер дернулась и хрипло прошептала:
   - Наши.
   Это слово вывело Хейлику из забытья, она открыла глаза и решила, что бредит. На поляну вылетел конь сказочной красоты, он нес на себе рыцаря в черном плаще и поднятым вверх мечом. Этот меч сиял ослепительным белым огнём, орки от одного только его вида визжали и разбегались, от каждого взмаха меча десятки погубленных врагов падали замертво.
   Хейлика видела, как он разрубил Даргха от макушки до пяток, словно тот был из картона. Вот всадник оглянулся, увидел клетку, направил к ней коня, одним взмахом снес крышу. Больше Хейлика не видела ничего, она потеряла сознание. Не видела, как их бережно развязали и, уложив на носилки, установленные между двумя лошадьми, быстро повезли в королевство Элгора.
   Воинов в отряде было намного меньше, чем врагов, поэтому Элгор только отбил девушек и не стал преследовать бегущих, это сделает чуть позже Таллар, когда подведёт остальной отряд. А сейчас - только Хейлика и девочки.
   На первом же привале он стал осматривать их раны. Сначала рвотное, чтоб остатки черной жижи не отравляли и дальше их организмы, потом вправил и соединил кости в местах переломов, наложил заживляющую мазь и шины, Эмбер и Элис, потом приступил к осмотру Хейлики.
   На его лицо набежала тень. Рана была настолько страшной, что девушку нужно было срочно доставить в замок. В походных условиях такую рану он вылечить не мог. Элгор боялся признаться, что, скорее всего, эту рану не только он, а вообще никто не сможет исцелить. Возможно, рука Хейлики больше не восстановится. За пять дней ткани омертвели, и Элгору пришлось быстро их удалить - мышцы, сухожилия, связки - всё.
Девушки спали, когда их привезли в замок, спали ещё несколько дней, пока кости полностью срослись и все раны зажили, кроме плеча Хейлики.


Глава 2


   Очнулась Хейлика позже сестёр, девочки сидели рядом, ожидая, когда она откроет глаза. Сначала страшно обрадовалась их спасению и выздоровлению. Потом, увидев заплаканные лица, Хейлика поняла, что с ней всё очень-очень плохо. Переломы и раны на руках, и ногах зажили очень быстро, но вот плечо… Как Элгор и предполагал, вылечить его оказалось невозможно.
Кусочек искрошенной кости он заменил кусочком кости животного, и этот кусочек быстро прижился, а вот сухожилия и мышцы животных не приживались. Все ждали, что Хейлика впадёт в отчаяние -  ничуть не бывало: с завидным хладнокровием она выслушала страшный приговор: правая рука подниматься не будет, её только можно будет согнуть в локте и шевелить пальцами.
Такое спокойствие было совсем на неё не похоже, её реакция была непонятна. Хейлика никому и ничего не собиралась объяснять, да и что объяснять? Разве можно передать тот страх за сестёр, что она испытала, когда они, по её вине, оказались в руках орков. Разве можно описать то раскаяние, что мучило её, видя страдания сестёр, и понимая, что это только начало, впереди их ждут ещё более страшные муки. Разве можно передать тот ужас, когда она осознала, что они нужны не только ради любовных утех, что кто-то готов заплатить огромные деньги, чтоб получить женщин любых народов, имеющих огромные способности к регенерации и быстрому восстановлению, а уж о долгоживущих женщинах, и говорить не приходилось. Хейлика содрогалась от отвращения, представляя, что с ними могли бы делать. Поэтому своё увечье она воспринимала, как наказание, за свою самоуверенность, гордыню и упрямство, Хейлика осознанно приняла его, и стала пытаться приспособиться жить с ним дальше.
Но Элгор не собирался сдаваться. Что он только не предпринимал, чтоб приживить ткани. Целебные мази, эликсиры, бальзамы. Воздействовал своей силой - ничего не помогало. Хейлика терпеливо переносила все операции, когда он снова и снова резал ей плечо. Она понимала, что он хочет ей помочь, но сама совершенно не верила в исцеление.
И вдруг всё получилось. В очередной раз, пересаженные ткани животного не загноились, и не стали отмирать, а прижились. После пересадки он два дня, практически не отходил от нее, Хейлика постоянно ощущала, исходящую от него целительную силу. Вскоре стало понятно - мышцы и связки прижились и когда-нибудь рука Хейлики обретет былую сноровку и силу. Она боялась поверить в такое счастье, после стольких месяцев безнадежных ожиданий… Очень хотелось спросить Элгора, как ему это удалось, но Хейлика не решилась. Зато она могла спросить об этом у Таллара. Было видно, что вопрос застал его врасплох, и он не очень охотно, коротко ответил:
-Кровь отца.
-Какая кровь, зачем кровь? -  сразу заволновалась Хейлика.
-Ты же сама знаешь, ничего не помогало, ткани животных отторгались, вот тогда он попробовал, перед пересадкой подержать их в своей крови. О крови Преображающихся, то есть серебритов, ты надеюсь, слышала? А кровь отца еще сильнее.
-Да, кровь Преображающихся - бесценное заживляющее средство, на её основе делают бальзам, мазь и эликсир, который имеет при себе каждый воин, участвующий в рейдах, сражениях или патрулировании границ. Это же, сколько его крови ушло на меня! - ахнула Хейлика.
-Сколько нужно было, столько и ушло, - спокойно ответил Таллар. – Он не первый раз отдавал тебе кровь, но это не помогало, а вот когда он выдержал в своей крови ткани животного, это все изменило. – Хейлика благодарно кивала головой, едва удерживая слезы. Ей нечем было отблагодарить Элгора за то, что тот для нее сделал.
С этого дня выздоровление  полетело как на крыльях. И с этого дня совесть день за днем, стала грызть её изнутри, постоянно напоминая ей, как плохо она относилась к Элгору все эти годы. Она не могла поверить, что так долго и так сильно его ненавидела. За что? Ни за что! Просто так!
Как ей искупить свою вину? Как попросить у него прощения? Она думала об этом днем и ночью. И вот в один из дней, когда он пришёл проведать её, чтоб проверить, как продвигается выздоровление, она решилась. Внезапно опустившись перед ним на одно колено, она быстро выпалила:
 -Лорд Элгор, простите меня за то, что я почти сто лет очень плохо думала о вас и ненавидела вас всеми силами души! - Элгор, изумленно смотрел на неё. Его удивлению не было предела. Щёки Хейлики пылали, но она твёрдо смотрела ему в глаза.
-Но за что? – поразился Элгор. – За тот случай с пропастью?
-Нет! – отчаянно замотала головой Хейлика. – В тот раз вы были полностью правы. То наказание я считаю справедливым.
- Но тогда за что? – снова спросил Элгор.
- Если я расскажу за что, то вы меня немедленно выгоните из королевства.
-А ты все-таки попробуй, если тебя не изгнали после того случая, то теперь, что бы ты мне не рассказала этого точно не случится, - смеясь, возразил Элгор, но Хейлика только, протестующее замотала головой.
С этого дня Элгор не переставая думал, за что же Хейлика могла его возненавидеть. Любопытство свойственно и королям. Еще ему не давала покоя эта черная точка на радужной оболочке правого глаза Хейлики. Он точно знал, что эта точка и ее ненависть к нему, как-то связаны.
Игнорировать слова Хейлики тоже не получалось. Она умна, взвешивает каждое слово, взвешивает каждое обстоятельство, прежде чем принять решение. Значит, у нее был какой-то повод начать его ненавидеть? Но какой? И еще, прошло столько лет, а ее ненависть не угасала, почему?
В один из дней он решительно потребовал от нее ответа, говоря, что такими словами разбрасываться нельзя, она должна, она обязана объяснить причину. Нехотя, глядя прямо Элгору в глаза, Хейлика начала:
-Видите ли, лорд Элгор, я считала, что ваша слава могучего и величайшего Правителя и великого воина несколько преувеличена, - медленно сказала она, как никогда ясно понимая насколько глупы, да просто-напросто несправедливы эти слова и обвинения. Элгор, при этих словах, так удивленно посмотрел на нее, что она запнулась и покраснела от стыда, но потом собравшись с силами продолжила: - Я думала, что свою славу вы заслужили чужими руками, лишь командуя воинами, а сами лично в сражениях участия не принимали. Я никогда не видела вас с мечом. Не видела, чтобы вы тренировались, а ведь даже ваши сыновья проводят по несколько часов в день на арене. Поэтому, все хорошо обдумав, я решила, что вы недостойны моего уважения ну и прочее... - почти шепотом, закончила она, уже не глядя ему в глаза, поскольку смотреть на Элгора у нее не было сил, но, как ни странно, Элгор начал смеяться:
-Хейлика, ты плохо читала и учила наши летописи Давних Времен. Полторы тысячи лет, я провел, буквально, не слезая с коня, и лично участвовал в тысячах сражений, иногда приходилось пробиваться, буквально прорубая проход из тел врагов, и уверяю тебя, я был в первых рядах. Тренироваться мне не надо, потому что раз чему-то научившись, я не потеряю мастерства уже никогда. Ты удовлетворена моими объяснениями? - Хейлике было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю, на глазах выступили слезы:
-Я уеду, как только поправлюсь сразу уеду, я не буду мозолить вам глаза, вызывая ваше недовольство и раздражение.
-Даже не думай об этом! Пока твоя рука не станет такой же сильной, как до ранения, никуда ты не уедешь, - твердо сказал он. - А это произойдет не скоро. Ты поняла? – Хейлика покорно кивнула.
Потекли дни и месяцы, даже через год рука еще не была такой подвижной, как Хейлике хотелось бы. Она упорно тренировала руку, не обращая внимания на боль и усталость. Ей было плохо в Серебряном королевстве,, хотелось как можно быстрее отсюда уехать, но… случилось нечто невероятное, перечеркнувшее все ее планы и надежды.
…Началось все с того, что Элис обеспокоенно спросила у Эмбер:
- Тебе не кажется, что с Хейликой что-то происходит? – Эмбер, в этот момент занятая какими-то своими проблемами неопределенно дернула плечами, мол, нет, ничего особенного я не заметила. – Посмотри на нее, - не унималась Элис, сердито толкая сестру в бок. – Хейлика сама на себя не похожа. Молчит, думает о чем-то, с нами вообще не разговаривает! – Если в этот момент для Эмбер и правду в поведении Хейлики ничего не показалось странным, то уже следующие поступки старшей сестры были настолько пугающими, что и Эмбер пришлось признать, что Хейлика не в себе.
Они застали ее стоящей на карнизе крыши над отвесной стеной на добрую сотню метров уходящую в пропасть. Хейлика стояла не просто на краю, носки ее сапог висели над пустотой. Она неподвижно смотрела вдаль, а потом вдруг со злостью швырнула камень, что по высокой дуге полетел вниз. Однако это ее не успокоило. Хейлика присела над пропастью на корточках и замерла в позе горгульи, о чем-то напряженно размышляя.
Сестры побоялись к ней подходить. Побоялись, что могут испугать ее, и она сорвется с крыши. Пришлось ждать, когда Хейлика сама покинет это опасное место и подойдет к ним. Увидев сестер, Хейлика нахмурилась, стало понятно, что ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее, когда она стояла на карнизе, но Эмбер были безразличны чувства сестры, и она налетела на нее, как ястреб.
- Хейлика, ты зачем стояла на карнизе, да еще на самом краю? – гневно спросила она. Хейлика с тоской посмотрела на сестер и ничего не ответила. Девушки поняли, что с Хейликой что-то случилось и с этого момента ни на минуту не оставляли ее одну, не обращая внимания на требование старшей сестры, оставить ее в покое. Однако прошел день, потом еще день, потом прошла неделя, Хейлика постепенно успокоилась, повеселела и стала сама собою. Девушки радостно вздохнули, но эта радость оказалась преждевременной, еще через несколько дней они застали Хейлику горько рыдающей в своей комнате.
- Хейлика, что случилось? – грозно спросила Эмбер. – И учти, пожалуйста, что пока ты нам не скажешь правду мы от тебя, не отстанем!
- Да я и сама хочу вам все рассказать, - усталым, бесцветным голосом сказала Хейлика, - поскольку не знаю, что делать, и мне, кроме как с вами, вообще не с кем посоветоваться. В общем так… - она замолчала, судя по всему собираясь с силами. Сестры замерли в испуге, поскольку понимали, что такое вступление ничего хорошего не сулит. – В общем так, - еще раз повторила Хейлика и быстро закончила: - Десять дней назад лорд Элгор встретил меня в парке и предложил стать его женой, - почти скороговоркой закончила она.
- Что?! – в один голос закричали Эмбер и Элис.
- Что слышали, - с горькими, тоскливыми нотками в голосе ответила Хейлика и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Это была ее защитная поза, вот так сжавшись в комок она всегда сидела, когда ей было невыносимо тоскливо на душе.
- Он что любит тебя? – неуверенно спросила Элис.
- Не знаю, - уже с ядовитыми нотками в голосе ответила Хейлика. – Лорд Элгор мне об этом ничего не сообщил.
- Ну ты хотя бы нравишься ему? – уточнила Эмбер.
- И об этом он меня не счел нужным уведомить.
- Подожди, - начала допытываться Элис, - а что он вообще сказал?
- Лорд Элгор подошел ко мне в парке и спокойным голосом, словно интересуясь моим здоровьем, сказал, что просит меня выйти за него замуж, - вздохнув, словно смиряясь с неизбежным, стала вспоминать Хейлика. -
Предложение он сделал официальным тоном, четко выговаривая каждое слово, - чуть помолчав, добавила она. – Поскольку я настолько растерялась, что не знала, как реагировать на его слова и что ему отвечать, он спокойно сказал, что дает мне время подумать. После этого он развернулся и ушел. Все. Ни о любви, ни о каких-то других причинах, по которой он сделал мне предложение, лорд Элгор не упоминал, а я сама спросить не догадалась, - иронично улыбнулась Хейлика, пресекая дальнейшие вопросы. – Да и как бы я об этом спросила? – уже с отчаянием сказала она. – Я настолько растерялась, настолько удивилась, что вы не представляете!
- Может он любит тебя, но скрывает свои чувства? – неуверенно предположила Элис.
- Как же! – с яростью возразила Хейлика. – Я знаю, когда любят, я это чувствовала, лорд Элгор… - она замолчала, подбирая слова, чтобы описать свои ощущения. – Он никакой! От него не веет ни теплом, ни вниманием, ни даже простым интересом ко мне! Он мёртвый какой-то. Он холодный и пустой внутри… и он точно не любит меня, - тихо добавила она.
-Зачем же он хочет жениться на тебе?
-А я откуда знаю? - чуть не плача закричала Хейлика, потом немного подумала и уже спокойнее ответила. – Возможно из жалости, больше не из чего. Я уже все уши пожужжала, что скоро покину это королевство, может он боится за мою жизнь, но остановить меня, никакого другого способа не видит. И вот он приносит себя в жертву, чтобы спасти… - повисло молчание, все трое обдумывали слова Хейлики, поскольку никакой другой причины этого предложения они не видели.
- Что было дальше? – вдруг встрепенулась Элис, вспомнив, что это предложение прозвучало десять дней назад.
- Сначала ничего, - продолжила Хейлика рассказ. – Я не стала говорить вам о предложении Элгора, почему-то решив, что он сделал его сгоряча или под влиянием каких-то обстоятельств. Я подумала, что, возможно, спустя некоторое время, он понял, что поторопился и хотел бы забрать свои слова назад…. Я так подумала, - стала объяснять она, - потому что Элгор вел себя так, словно ничего мне не предлагал. – Никаких взглядов, никаких подарков, никаких слов. Если мы где-то встречались, он спокойно отвечал на мое приветствие, как было и сто, и двести дней назад! – с отчаянием добавила она. – Я уже стала считать, что его слова были дурной шуткой или еще чем-то таким, как вдруг вчера…
- Что вчера? – встрепенулись девушки.
- Вчера… - горько повторила Хейлика, - вчера Элгор снова говорил со мной. К этому моменту я была уже настолько уверена, что ни о какой свадьбе не будет и речи, что достаточно спокойно стояла рядом с ним, делая вид, что он не делал мне никакого предложения. Понимаете, я все эти дни пыталась понять, зачем он мне предложил замужество? Самая простая причина этого – он любит меня и поэтому хочет на мне жениться. Я не могла отбросить этот вариант и постаралась убедиться так это или нет. Я знаю, как вел себя Эльтинар, когда влюбился в меня. Он смотрел мне вслед, смотрел на мое окно, когда там мелькал мой силуэт, старался прикоснуться ко всем вещем, к которым я прикасалась. Когда я брала его за руку – его пальцы дрожали… Разумеется, он так вел себя, когда был один и его никто не мог видеть, поскольку сначала Эльтинар скрывал свои чувства. Так вот, Элгор ни разу не повел себя подобным образом. Что я только не делала, чтобы заметить хотя бы один внимательный его взгляд, о влюбленном взгляде я и не говорю, - добавила она. – Оставляла в окне манекен, наряженный в мое платье, когда знала, что Элгор будет проходить мимо нашего дома, а сама наблюдала за ним из засады. Ничего! Даже не глянул. Я оставляла на скамейке цветок, носовой платок, заколку для волос, зная, что Элгор видел их, и что он знал, что они принадлежат мне…
- И что? – с интересом спросила Элис.
- Что, что? – раздраженно перекривила ее Хейлика. – Леди Нейлс сделала мне замечание, что я раскидываю свои вещи, когда принесла мне заколку. Цветок выбросили в мусорник, платок я сама подобрала, он улетел за скамейку зацепился за колючку и… короче я сама его забрала. Я не знала, как еще можно было проверить: любит меня Элгор или нет, и совсем растерялась. Но как-то он меня довольно сурово отчитал, что я слишком нагружаю руку, и его слова и тон были такими… ну в общем такими, как всегда, и вот тогда я и уверовала, что ни о каком предложении больше не будет идти речи, но вчера…
- Да что было вчера?! – завопили сестры не в силах выдержать такие пространственные отступления от рассказа.
- Вчера он снова встретил меня в парке. Он спросил, как мое плечо, потом мы с ним немного прошли по дорожке, и он снова вспомнил, насколько тяжелым было ранение. Сказал, что у него уже потерялась надежда вылечить меня, сказал, что скольких сил стоило ему мое выздоровление… а потом спросил: приняла я или нет решение. Это было, как гром среди ясного неба, я остолбенела и растерялась, и испугалась так, что вы не представляете!
- Но почему ты испугалась? – не поняла Эмбер.
- Да потому что, прежде чем спросить приняла я решение или нет, Элгор напомнил мне о том, что он для меня сделал! Понимаете, он поставил меня в такое положение, что отказать ему я не могу просто из чувства благодарности! Тем, что он напомнил мне о своей помощи, было фактически принуждением к замужеству. Он по какой-то причине твердо решил на мне жениться и не остановился даже перед тем, чтобы напомнить мне о моем долге.
- Вот ужас! – тихо прошептала Элис. – И что же ты? Согласилась?
- Нет! Ни за что: - почти закричала Хейлика. – Я ни за что не выйду за него замуж. Он меня не любит, я его не люблю – мы будем несчастны и это будет навсегда!
- Ты ему отказала? – спросила Эмбер.
- Ну как бы я могла ему отказать?! – почти простонала Хейлика.
- И что же ты сделала? – хором спросили сестры.
- Я… я, - голос Хейлики сначала сорвался, но потом она взяла себя в руки и продолжила: - Я снова попросила отсрочки на несколько дней.
- Ты хочешь что-то придумать, чтобы отказаться от брака и не обидеть Элгора? – спросила Элис.
- Да, я хочу придумать способ, как выбраться из этой ловушки. Дура! – с яростью стукнула себя кулаком по лбу Хейлика. – Надо было бежать отсюда, когда немного почувствовала себя получше, и когда появилась надежда, что рука начнет действовать. Уехала бы и не было бы этой проблемы.
-А может он все-таки любит тебя? – робко спросила Элис
- Любит? - разозлилась Хейлика. - Его женой была наикрасивейшая, наиизысканейшая, наивоспитанейшая из всех женщин долгоживущих, принцесса, дочь Эледии и Этторна. Она родила ему двух сыновей, которыми он по праву гордится, и как вы думаете после этого, он может любить меня?  Меня: грубую, бестактную, невоспитанную, не помнящую, и ничего не знающую из всех тех долгих лет, что он уже прожил. Не имеющую ничего общего ни с ним, ни с его детьми, к тому же полукровку?
-А ты сама хочешь быть его женой?
-Я!? Конечно, нет. Во-первых, я его не люблю, и не хочу быть его женщиной. Да я даже представить не могу, что мы с ним... ну, в общем... представить не могу, что он будет прикасаться ко мне. Во-вторых, я не хочу быть королевой!
-А почему, ты не хочешь быть королевой, это так почетно?
-Ну, сами подумайте, какая из меня королева? Я буду постоянно под прицелом глаз подданных Элгора. Вы представляете, как они будут смеяться за моей спиной, обсуждая мои промахи и ошибки? Каждую минуту, каждую секунду они будут сравнивать меня с его первой женой с Элиссабель!
-Ты выучишь все эти дурацкие правила и будешь их соблюдать, - резонно возразила Эмбер.
-Соблюдать все приписанные правила и этикет? Ты хоть представляешь, сколько их там?! Если их все соблюсти, то -  прощай свобода, прощай счастливая жизнь, я буду жить в этих правилах, как в клетке, не смея ступить и лишнего шага!
-Да, ужас, - согласились сёстры, - и что ты будешь делать? Как ты ему откажешь?
-Не знаю, надо подумать, но откажу однозначно. Это не для меня.
Хейлика не сказала сестрам, но была еще и третья причина, по которой она не хотела выходить замуж за Элгора. И эта причина была в Элиссабель. Да, образ ушедшей Элиссабель, первой жены Элгора, постоянно преследовал её. Хейлика завидовала ей во всём: в том, что та была дочерью Эледии, в том, что та была красива, умна, образована, воспитана, и главное в том, что Элгор любил её так, как никого больше не сможет полюбить НИКОГО.
Разве можно быть счастливой с мужчиной, который не любит и не полюбит никогда. Если бы Элиссабель была жива, можно было бы хоть попытаться соперничать с ней, а с мёртвой соперничать невозможно. Подсознательно, Хейлика это хорошо понимала. Понимала, что Элиссабель она не соперница, для самолюбия Хейлики, понимание этого было невыносимо.
А, сколько сплетен и пересудов вызовет такой неравный брак, как будут обсуждать и осуждать все ее поступки и слова, у Хейлики заломило зубы от боли, представляя такие "радужные" перспективы.
И еще Хейлика представила: каково это жить с мужем, с которым нет никакой душевной близости. Она уже знала, что чувствуешь, если живешь с мужчиной, который любит и обожает тебя, какое тепло и свет от него исходят, от Элгора ничего подобного не исходило: сдержанность, сухость, немного внимания - и больше ничего. Зачем ему жениться на ней? Зачем он так поступает? Хейлика не понимала.
"Может он потерял всякую надежду встретить девушку подобную Элиссабель, и ему теперь все равно кто будет его женой, - думала она. - И чем сильнее его новая жена будет отличаться от любимой, тем лучше. Может он так думает? - недоумевала Хейлика. Но как мне жить с ним, зная, что его сердце, мысли и воспоминания, заняты другой. Я даже если захочу не смогу стать такой воспитанной и утонченной, как его первая жеа. Ее воспитывали лучшие придворные дамы, лучшие учителя, и это продолжалось сотни лет. Слава, о ее красоте, величии до сих пор живет. И что мне с этой славою делать? Стать бледным отражением? Ну, зачем, ну, зачем он хочет на мне жениться? С самого детства я всегда раздражала его, и он даже это почти не скрывал. Не то что любви, простой симпатии ко мне не испытывал. Может это ранение вызвало в нем жалость? – Хейлика задумалась. – Точно. Он испытывает жалость. Жалость к ней, как к немощной, слабой», - она содрогнулась от такого предположения. Жалости к себе она не выносила. Хейлика решила отказать ему наотрез, чтобы не осталось даже призрачной надежды, что она изменит решение. И тут его напоминание о том, что он для нее сделал. Хейлика поняла, что ни за что не сможет ему отказать резко и грубо… да и вообще не сможет отказать. Что же делать?!
-Ну как, ну как мне ему отказать? - чуть не плача жаловалась Хейлика сестрам. - Как я могу это сказать, не обидев и не унизив его? Не могу же я объяснять, что думаю о нашем браке и о мотивах, что толкают его на этот шаг, а уж упоминание имени его первой жены вообще недопустимо. Но именно их идеальный брак сделает наш союз, просто ужасным. Как мне отказать ему и при этом не оскорбить?
-Никак, - прокомментировала Элис, - любой отказ обиден, в какие слова его не замаскировывай, - они все втроем призадумались.
- Слушай, а как на ваш брак отреагируют сыновья Элгора? – вдруг спросила Элис. Хейлика задумалась, пытаясь представить, что они скажут отцу и как удивятся, услышав такую новость, и тут же в ее мозгу вспыхнула идея, как не допустить этого брака и в тоже время не обидеть Элгора.
- Элис, ты гений! - хлопнула она по плечу младшую сестру. – Я придумала, что мне делать. Я поставлю ему невыполнимое условие, какое нельзя будет исполнить и таким образом этому браку не бывать.
- Ты поставишь условие лорду Элгору? – с тихим ужасом спросила Элис.
- Да, у меня просто нет другого выхода, - твердо сказала Хейлика.
- И какое же это условие? – не скрывая любопытства спросила Эмбер.
- Я скажу ему, - улыбаясь до ушей и с каждой секундой возвращая себе уверенность и настроение, начала Хейлика, - что я выйду за него замуж лишь в том случае, если его сыновья согласятся с его выбором и принесут мне клятву верности как будущей королеве Серебряного королевства. А еще скажу ему, что соглашусь на замужество, если только Эледия лично благословит нас и опять же даст согласие на этот брак. Как я придумала? – весело спросила Хейлика.
- Ну ты даешь! – с уважением сказала Эмбер. – Вот это условия! С одной стороны, твои требования звучат очень правильно, но с другой…
- Конечно, - гордо сказала Хейлика. Если согласие сыновей Элгор быть может и получит, но вот Эледия ни за что не согласится на такой неравный брак.
Теперь Хейлика уверенно ждала встречи с Элгором, и когда положенные десять дней на раздумье истекли, спокойно, по-деловому изложила свои условия.

Глава 3


Дни шли за днями. Больше ничего не происходило. Хейлика успокоилась и повеселела. Она с уважением поглядывала на Элгора, восхищаясь тем, как он выслушал ее слова, ее условие и фактически ее отказ. Спокойно, не пытаясь переубедить или заставить изменить решение, ни упреков, ни скандала.
Хейлика восхищалась сама собой: как ловко она вывернулась из столь щекотливой ситуации, да она просто ас дипломатии!
Ее здоровье также улучшалось с каждым днем, и уже был не за горами тот день, когда она собиралась покинуть Серебряное королевство, а потом грянул гром.
В один прекрасный день, в дом, где жила Хейлика с сестрами, прибыла целая делегация, состоящая из белошвеек, золотошвеек и портних.
-Что это значит? - в ужасе спросила Хейлика.
-Нас послал лорд Элгор, он хочет, чтобы вы выбрали ткань для нескольких платьев и обсудили их фасоны с портнихами.
- К-к-какие платья? К-к-какие фасоны? – заикаясь спросила Хейлика. – Мне не надо никаких платьев! – ее голос при слове «платья» истерично взвизгнул.
- Извините, но это приказ лорда Элгора, причем, он лично это нам сказал, - развели руками портнихи.
- Я сейчас все выясню, - быстро сказала Хейлика и выбежала из дома, направляясь к дворцу Элгора. Она пыталась убедить себя, что это какое-то недоразумение, но сердце ее сжималось в нехорошем предчувствии.
- Мне надо поговорить с лордом Элгором, - обратилась она к начальнику охраны. Тот был, по всей видимости предупрежден, что Хейлика попросит его об этом, поскольку без лишних слов проводил ее в кабинет лорда.
- Лорд Элгор, - почтительно обратилась к нему Хейлика. – Я не понимаю, что происходит. Сегодня к нам в дом пришли дамы, стали говорить мне, что вы приказали им пошить мне платья… - Хейлика замолчала не договорив.
- Так и есть, - склонил голову Элгор, не дождавшись продолжения ее слов.
- Но зачем? – удивленно спросила Хейлика.
- Вы не можете выходить замуж ни в одном из ваших старых платьев, - любезно пояснил Элгор. – А поскольку вам их потребуется по меньшей мере пять, то надо шить их заранее.
- Пять платьев? – помертвевшими губами прошептала Хейлика. – Выходить замуж… - каким-то деревянным голосом повторяла она за Элгором, словно, не понимая смысла этих слов.
- После церемонии еще три дня будет пир и веселье, - все также любезно продолжал объяснять Элгор. – Вам понадобится менять платья не менее пяти-шести раз.
- О какой свадьбе вы говорите? – наконец, смогла спросить Хейлика. Где-то на задворках сознания маячила надежда, что быть может он говорит о свадьбе одного из своих сыновей.
- Наша, - Элгор так удивленно посмотрел на нее, словно они день и ночь обговаривали этот вопрос, а она почему-то об этом забыла.
- Наша? – еще раз переспросила Хейлика, а потом запинаясь, неловко напомнила: - Но, лорд Элгор… - она набрала в грудь побольше воздуха, - возможно, вы забыли, но я… - она замолчала, поскольку ей мучительно неудобно было напоминать о своем условии. Она подняла на него глаза и замерла потрясенно. Он посмотрел на нее таким уничижительным, таким холодным и в тоже время яростным взглядом, что Хейлика поняла, насколько глубоко оскорбила его, подумав, что он забыл, или притворился, что забыл об ее условии. Он выполнил его – она это поняла мгновенно даже без его ответа, а иначе и быть не могло, такой мужчина, как Элгор никогда бы не унизился до такого мелкого и дешевого обмана.
-Согласие Таллара, вы можете услышать хоть сегодня, Элларий уже в пути, через две недели он будет здесь, и вы также услышите его согласие. Эледия и Этторн прибудут через месяц, чтобы лично благословить наш союз и останутся на торжества по случаю свадьбы. Присягу верности Таллар и Элларий принесут, когда вас коронуют. Я ответил на ваш вопрос? - с невыразимым сарказмом в голосе спросил он. Хейлика едва не закричала ему в лицо: «- Нет, не ответили! Мой главный вопрос: зачем? Зачем вы на мне женитесь?!» – но она, разумеется, этого не сказала, поскольку внезапно осознала, что все вопросы, которые мучали ее надо было задавать Элгору до того, как она решила ставить ему условия, теперь же… Теперь было поздно что-либо менять или исправлять, и тогда она попросила только об одном: чтобы торжество было как можно более скромным.
- Это невозможно, - спокойно возразил Элгор, - и вы сами должны понимать, почему. – Он ненадолго замолчал. – Сегодня я пришлю к вам ювелира, вы пойдете с ним в мою сокровищницу и отберете камни, какими бы хотели украсить диадему и колье. - Каждое слово Элгора вызывало у Хейлики ощущение, захлопывающейся двери. Стало так страшно, потому что она ясно осознала, что сама себе отрезала все пути отступления, сожгла все мосты и теперь обратной дороги нет. Она двигала губами, не издавая ни единого звука из-за спазмов в горле, по артикуляции ее губ, Элгор без смог бы прочесть: "Этого не может быть, этого просто не может быть", - но почему-то сделал вид, что ничего не заметил.
Началась подготовка к свадьбе, всё королевство пришло в движение. Слово, каким можно было бы наиболее полно охарактеризовать чувства подданных, узнавших имя избранницы Элгора, было - НЕДОУМЕНИЕ.
Для Хейлики готовили апартаменты, к счастью не те, которые когда-то принадлежали Элиссабель Хейлика ходила по своим будущим комнатам, словно зомби, соглашаясь со всеми предложениями мастеров. К ней приносили ткани, украшения, ей было безразлично всё: расцветки, фасоны, аксессуары. Радовалась одному - ей не придется надевать украшения Элиссабель. Все украшения были совершенно новыми.
Свадьба была пышной и торжественной, Хейлика выдержала все. Она была спокойной, только в лице ни кровинки, и глаза смотрят куда-то вдаль, а в них пустота. Но это было заметно, только с расстояния в один шаг, всем остальным подданным, Хейлика показалась величественной, сдержанной, как и подобало быть настоящей королеве. Хорошо, что никто не мог увидеть, что творилось в ее душе. Насколько униженной и несчастной она себя еще никогда не чувствовала. Осуждающие, непонимающие взгляды мерещились ей повсюду. Она не смела даже взглянуть в глаза Эледии, сама мысль, что она заняла место, когда-то принадлежащее её дочери - приводила Хейлику в ужас. Но что сделано, то сделано. Пути назад, действительно, не было.
Свадебная церемония и бал закончились только глубокой ночью. Дамы помогли снять роскошный наряд и распутать волосы от замысловатой причёски. Оставшись одна, Хейлика неподвижным взглядом упёрлась в дверь, разделяющую её спальню со спальней мужа, ожидая, что будет дальше. Вообще-то их спальни разделяла не только дверь, но ещё и шесть комнат, так что преграда была весьма пространственной. Ничего не случилось. Дверь так и оставалась закрытой. Устав на неё смотреть, подпёрла ручку креслом и сладко уснула. Никто не пытался покуситься на её честь, выламывая двери, ни в эту ночь, ни во все последующие.
И началась новая жизнь. Нудная и скучная, уныло-утомительная, именно такая, какой она себе её и представляла. Утром несколько дам помогали ей одеться и привести в порядок волосы. Платья приходилось менять два-три раза в день, настроение от этой бессмысленной процедуры, от такой глупой траты времени было ужасным.
Ещё ужаснее были еженедельные сборы дам, на которых обсуждались "животрепещущие" вопросы - о новых кустарниках и цветах, высаженных в оранжерее, о подготовке очередного праздника и о многом другом, столь же насущном. Бывало, что Хейлике хотелось взвыть от тоски, но она стискивала зубы, и маска внимательной заинтересованности не покидала её лицо.
   Прогулки пешие, конные - отряд дам, отряд охраны. Казалось, целый полк выехал на прогулку.
Но самым страшным для неё, оказалось другое. Хейлика постоянно ощущала присутствие первой жены Элгора, Элиссабель. Что бы она ни делала, она знала - дамы, прислуживающие ей, хорошо помнят свою первую госпожу, сравнивают их, и каждое такое сравнение - не в пользу Хейлики. Это злило, расстраивало, но изменить что-либо, было невозможно.
Очень разочаровали менестрели. В балладе, посвящённой Хейлике, немного говорилось о её красоте, ни слова - об изяществе и утончённости, но много-много - о её смелости и храбрости, мужественности и доблести, так много, что казалось - в балладе поётся о рыцаре. Впрочем, она с детства мечтала стать Великим воином, много лет назад такие слова её бы только восхитили. Тогда, но не сейчас.
   А ещё в балладе не говорилось ни слова о любви Элгора к ней. Она помнила балладу об Элгоре и Элиссабель, она тогда ещё плакала, слушая о такой невероятной любви двоих. В балладе о ней с Элгором таких слов не было. Красочно рассказывалось, как она попала в плен, как он спас её и вылечил от ран, и всё. Что это? Подданные чувствуют отношение Правителя к новой жене или не хотят предавать память о первой?
Мысль, что Элгор помнит и любит Элиссабель, скорбит о ней, страшно угнетала девушку. Несколько раз Хейлика замечала, что Элгор как-то странно на неё смотрит, словно чего-то не понимает или чего-то ждёт. Она грустно усмехалась про себя - наверное, он, наконец, осознал, какую страшную, непоправимую ошибку совершил. 
С мужем она здоровалась при встречах, как с чужим человеком, то есть приседала в неглубоком реверансе, не говоря ни слова. Бывали дни, когда она его не встречала ни разу.
Элларий сразу после свадьбы уехал в свой гарнизон, с Талларом она не общалась, чувствуя себя виноватой за этот брак. Кроме сестер ей не с кем было даже поговорить, только им она в отчаянии жаловалась на свою такую беспросветную жизнь.
- Мне так плохо, так неуютно, - тихо говорила она. – На меня все постоянно смотрят, и уверяю вас, эти взгляды полны издевки и злобы. Каждый мой промах, каждый мой неверный жест доставляет этим придворным стервам столько радости. Вот ведь гадины. – Хейлика ничуть не преувеличивала, скорее преуменьшала и ту злую радость, и те насмешливые взгляды, что постоянно сопровождали ее. Хейлика чувствовала себя страшно неуверенно, эту ее неуверенность эту ее боязнь придворных чувствовали безошибочно. Слабая пугливая королева – унылое и жалкое зрелище. Наглость дам росла, вместе с презрением к королеве, и очень скоро Хейлика услышала слова, направленные ей в спину:
- Она думала, что умение работать языком и широко раздвигать ноги, сделает ее королевой, - От этих слов у Хейлики запылали щеки и уши. – А я чувствую себя униженной, прислуживая ей, - добавила вторая дама. – Невыносимо стыдно за такую королеву, особенно, если учесть, чье место она заняла, - горько сказала третья собеседница. – У Хейлики подкашивались ноги она с трудом смогла спокойно подняться по лестнице и дойти до своих покоев. Она не могла даже плакать, так ей было плохо. Самое странное заключалось в том, что она не обижалась на дам, поскольку ощущала тоже самое, что и они - стыд за то, что в Серебряном королевстве рядом с Элгором такая королева. Она ни словечка не сказала сестрам, но с этого дня она стала ненавидеть Элиссабель. Ненавидеть за то, что та была настолько прекрасной и безупречной, и что ей никогда не стать такой как она, как бы Хейлика не старалась.
- Ну как мне жить? – горевала Хейлика, изливая душу сестрам. – Элиссабель то, Элиссабель сё. С каким достоинством она держалась, как прекрасно танцевала, как приятно с ней было разговаривать, какой у нее был голос, какие изысканные манеры. Эта проклятая Элиссабель все на свете делала лучше! – в отчаянии кричала Хейлика. – И что мне теперь делать? – Сестры горячо сочувствовали Хейлики, но что они могли сделать?
- Знаешь, - неожиданно сказала Элис. – Есть кое-что, в чем ты лучше, чем Элиссабель.
- Как ты можешь это утверждать? – невесело усмехнулась Хейлика. – И что же это такое? – тем не менее с интересом спросила она.
- Элиссабель никогда в жизни не держала оружие, - торжественно объяснила Элис. – В бою или на арене ты дашь ей сто, нет, тысячу очков вперед и все равно ты победишь! – глаза Хейлики загорелись.
- И правда! – с восторгом сказала она. – Элиссабель никогда не держала в руках меч и, разумеется, не могла с ним обращаться. – Она на секунду задумалась: - А почему мы перестали тренироваться? – вдруг спросила она.
- Так ты же сама сказала, что по королевскому этикету ты не можешь ходить в мужском костюме…
- К оркам этот этикет! – весело закричала она. – С завтрашнего дня возобновляем занятия.
   На другой день Хейлика переоделась в свой любимый костюм с короткой юбочкой, равнодушно выслушала замечания своей первой статс-дамы, и не отвечая на упреки отправилась в зал на тренировку. С этого дня арена стала ее отдушиной, только здесь она смеялась, веселилась, становясь ненадолго сама собою. И никто, даже сёстры, не догадывались, что, часто делая какой-нибудь особенно красивый пируэт или выпад, она повторяла про себя: "А ты так не умеешь, и так не умеешь, и так, я лучше тебя в сто раз, нет, в тысячу!" Потому что она чудовищно, страшно (не признаваясь самой себе), ревновала Элгора к его первой жене. Она даже не заметила, когда стала его ревновать. Если бы кто-то ей об этом сказал, она бы страшно удивилась и категорически это отрицала, объясняя тем, что ревность невозможна без любви, а Элгора она не любила. Но тем не менее ревность цвела в ее душе пышным цветом, и эта ревность заставила Хейлику совершать очень некрасивые поступки. Например, она потихоньку выведала об Элиссабель всё, что можно было узнать - какие ей нравились цветы, в каких местах парка та гуляла, и какая беседка была любимой. А потом осторожно, планомерно всё это уничтожила.
Клумбы с цветами были выкорчеваны и засажены другими растениями. Беседки перенесены в другие места, ландшафт любимых уголков Элиссабель был изменён до неузнаваемости. Временами она стыдилась своей такой злобной мелочности, но ничего не могла с собой поделать. Ревность была сильнее её.


  Часть 4
 
  Элис
 
  Глава 1
 
  Однажды они застали на арене младшего сына Элгора Таллара. Он только снял защитное снаряжение и спрятал в ножны меч, как услышал радостный голос, королевы Хейлики (так ее теперь называли подданные)
  -Какая удача, что мы вас тут застали! Нам как раз необходимо отработать один элемент атаки втроем, лучшего соперника, чем вы, нам не найти.
  -Я не буду драться с девушками, - с достоинством возразил Таллар, но тут к его ногам упал меч в защитном чехле, а девушки, не говоря больше ни слова, бросились в атаку.
  Таллар хорошо помнил, что Хейлика с сестрами сделали с сэром Финдейлом в Золотом королевстве, они с отцом ещё смеялись над ним, услышав этот рассказ, поэтому мгновенно подхватил меч и еле успел отбить атаку, потом еще одну и еще. Он крутился, как бешенный, и хотя девушки были отличными воинами, ему они не могли нанести ни одной царапины. Сестры атаковали самыми разными способами, но все было напрасно, терпение Хейлики лопнуло, и она скомандовала:
  -Элис, заходи со спины, и по моей команде бросишься ему под ноги, Эмбер ударишь его головой в живот, а я буду нападать по центру. - Услышав такие приготовления, Таллар дико оглянулся и увидел в трех метрах над головою канат. Какая сила его подбросила вверх - неизвестно, только он уцепился за канат, и, раскачавшись, перелетел на балкон второго яруса зрительских мест.
  -Это нечестно!- закричала Хейлика, а за ней и сестры.
  -Честно!- свесившись с балкона, передразнил их Таллар и ушел, довольно улыбаясь. - Вечером Элис подошла к Хейлике.
  -Хейлика, когда на арене мы атаковали Таллара, он подставил мне под удар, незащищенную руку, я испугалась, но остановить удар уже не могла, думала, что отрубила ему кисть, но ничего не случилось. Почему?
  -А я откуда знаю? Спроси у него сама, я думаю, он ответит, он к нам всегда хорошо относился, не то что его старший брат. - Несколько дней Элис не решалась подойти к мужчине, но желание узнать, как он удержал удар, пересилило, и вот однажды, когда Таллар шел по коридору, она вышла ему навстречу и робко спросила:
  -Во время того последнего боя на арене, вы под удар подставили руку, я думала, что отрублю вам кисть, но этого не произошло. Вы не скажите, как вы отбили мой удар? - Таллар засмеялся:
  - Все очень просто, рука у меня защищена от кисти до локтя пластиной из эрония, такой браслет не то что обычным, даже мечем, изготовленным нашими мастерами перебить невозможно. Я ношу его всегда, но под рукавом рубахи он совсем незаметен, такой он легкий и тонкий. - Таллар завернул рукав, и Элис увидела щиток, очень красивый, плотно облегающий руку от локтя до кисти. Успокоенная она убежала, но с этого дня она стала думать и мечтать о Талларе днем и ночью. Она не пыталась приблизиться к нему, как-то обратить на себя его внимание, нет, она просто издалека любовалась им, считая его самым прекрасным на свете.
  Хейлика, конечно, знала о чувствах сестры, горячо сочувствовала, но помочь не могла, казалось Таллар, совсем не замечал Элис, а учитывая его положение в обществе, она с грустью посоветовала сестре выбросить его из головы, как можно быстрее - Таллар не для нее. Но Элис ничего не могла с собой поделать, она еще ни разу в жизни не испытывала подобного, а учитывая её характер, существовала вероятность, что эта любовь станет не только первой, но и единственной в ее жизни. Элис была однолюбкой.
  Скоро, о ее чувстве к Таллару знали в королевстве все. Да и как могло быть иначе? Разве от внимательных дам, следящих за каждым шагом не только Хейлики, но и ее сестер что-нибудь можно скрыть? Разумеется, знал и Таллар. Хейлика очень боялась, что он посмеется над Элис или обидит ее пренебрежением, ведь о взаимности не могло быть и речи, но она ошибалась.
  ...Таллар был очень одинок. Очень-очень одинок. Отец - суровый воин, никогда открыто не проявляющий любви к сыновьям, и даже наоборот, относящийся к ним ещё суровее, чем к посторонним. Мама благоговела перед мужем, внушая сыновьям уважение и даже боязнь. Разница между братьями в возрасте была очень велика. Так что всё детство Таллар провёл в кругу воспитателей и наставников. Например, своего отца он впервые увидел, когда ему исполнилось двадцать пять лет. Он долго помнил эту первую встречу.
    Таллар возвращался с небольшим отрядом домой, его не было в замке почти полгода. Он с наставником и немногочисленной охраной жил в горах, отрабатывая навыки подъёма по отвесным скалам. Уже недалеко от замка их догнал другой отряд, этот отряд вёл его отец. Элгор посмотрел на сына: внимательно, оценивающе, этот взгляд не располагал к проявлению сыновних чувств, никаких объятий или поцелуев.
  Приветствие - ответное приветствие, сопровождающееся кивком головы, вот и всё, в чём выразилось первое знакомство отца с младшим сыном. Таллару было не по себе, он столько лет мечтал об этой встрече, так надеялся, что отец похвалит его, обратит внимание на его достижения. Таллар был первым среди сверстников и в учёбе, и в мастерстве стрельбы из лука, лучшим в фехтовальном зале, и в кулачных боях. Отец принял всё это, как само собой разумеющееся. Было обидно и больно, и не было ни одного существа, кому бы он мог рассказать об этом. Мама любое решение, любой поступок отца принимала, как должное, даже его отношение к сыновьям.
     Таллар воевал на границе Серебряного королевства, потом по просьбе отца, защищал земли других народов. Изредка видел брата и отца, бывая между походами в замке. Маму Таллар очень любил, считая её самой красивой на свете. Почему-то очень жалел. Почему-то подсознательно понимал, что она несчастна. А когда она ушла, он ощутил страшное одиночество. Были друзья, был брат, был отец, но вот ощущение одиночества не проходило. Таллар тяжелее всех пережил уход матери, и никому не мог сказать, как ему плохо. Элларий был постоянно в разъездах, Таллар же помогал отцу, оставаясь с ним в королевстве. Так проходили десятилетия, но когда отец попросил его присматривать за Хейликой и другими детьми, взяв над ними опекунство, что-то в нем изменилось. Отношения между девочками были полной противоположностью отношению между членами его семьи. Сестры - такие непохожие ни на кого: честные, взрывные и сумасшедшие, для них не существовало: ни правил, ни авторитетов. Открытость - это качество он видел впервые, столь наглядно.
  Отца раздражали неприкрыто выплескиваемые эмоции девочек, его же они, наоборот, восхищали. Радость - так через край, злость и ярость, также. Поведение сестёр было таким искренним, живым, настоящим, таким непохожим на сдержанность и даже лицемерие, что его окружали среди придворных. Таллар с интересом наблюдал, как так они взрослели, как менялись их интересы, но главное - характеры оставались прежними.
     Когда отец тоном, не терпящим возражения, уведомил его о том, что он хочет жениться на Хейлике, Таллар, конечно, удивился. Он думал, что отец ищет девушку - копию мамы, пусть не по внешности, но хотя бы по манере поведения. Хейлика была ей полной противоположностью. Он ничем не выразил своего удивления, он просто не посмел. Авторитет отца был непререкаем. Но Таллару выбор отца понравился, в отличие от старшего брата. Но недовольство Эллария отец жестко отмёл, не объясняя своих поступков, а просто приказал дать свое согласие на этот странный брак.
  Таллар продолжал присматриваться к девушкам. Сёстры только казались единым монолитом, на самом деле они сильно отличались друг от друга по характеру.
  Хейлика - несомненный лидер, характер - кремень. Бесстрашна, ответственна, воинственна, если она в чём-то уверенна, переубедить её, практически невозможно.
  Эмбер - скрытна, замкнута, молчалива, кроме сестёр не доверяет почти никому, за ними и в огонь, и в воду, верность беспредельная, но только по отношению к ним одним.
  Элис - самая мягкая, самая добрая, самая милая, самая чуткая, самая менее воинственная из сестёр. И красота её тихая, не бросающаяся в глаза, но, если приглядеться, легко очароваться ею. Тем более его поразил случай, случившийся в далёком детстве девушек.
Элгор посадил Хейлику в карцер, и она сама, и сёстры, и мальчики решили, что её хотят изгнать из королевства. Возмущённые таким не справедливым (по их мнению) решением, дети устроили бунт, разбежавшись по окрестным лесам. Сёстры сидели на земле у входа в карцер, терпеливо дожидаясь, когда Хейлику освободят. Таллар подошёл к ним и попросил помочь отыскать мальчиков. Эмбер тогда просто нагрубила, а Элис ещё и сплюнула, точно попав рядом с носком его сапога, выражая полное презрение и к его словам, и к нему самому. Этот плевок почему-то запомнился ему наиболее ярко и уже столько лет не выходил у него из головы. Он помнил тогда свои чувства. В первую секунду хотелось задушить эту девчонку, за подобное неуважение, но потом, когда гнев утих, он не мог не восхищаться ею. Такая ярость, бушующая в её сердце, никакого страха ни перед ним, ни перед его отцом.
  Никто из подданных так не посмел бы себя вести. Конечно, девочки были ещё детьми. Хотя, он даже в детстве никогда не поступал подобным образом.
  Нет, Таллар не был влюблен в Элис, и даже когда их захватили в плен, он помчался их спасать, как спасал бы любого из их народа, оказавшихся на месте сестер. На Элис он обратил внимание лишь тогда, когда однажды случайно поймал её взгляд, которым она провожала его, спрятавшись в каком-то закутке. Столько нежности, столько безнадёжности было в нем, что ему стало не по себе. Потом он несколько раз видел, как Элис смотрит на него издалека, от ее взглядов теплело на душе, становилось легко и радостно. Теперь это была словно игра, если он чувствовал её взгляд, то, не оглядываясь и не ища её глазами, старался ощутить, где она находится в этот момент. Таллар знал, что влюблённость Элис в него ни для кого не секрет, но ни отец, ни Хейлика никогда об этом не заговаривали, в таких деликатных вопросах, не принято было лезть напролом. Время шло. Он уже привык постоянно думать об этой девушке. Её красота радовала его взгляд, её смущение, если они оказывались поблизости друг к другу, умиляло его, но он не пытался сделать следующий шаг к сближению.
  Таллар боялся, боялся боли, боялся разочарования, боялся, что её первая влюблённость в него быстро пройдёт, и она бросит и забудет его и уйдёт. Уйдёт, как когда-то ушла мать. У него, на протяжении долгой жизни было несколько увлечений, но они быстро проходили, почти не оставляя следа в душе. Может он и смог бы полюбить сильно и беззаветно, но зачем? Начиная очередной роман, и он, и его избранница, оба знали, что очень скоро влюблённость пройдет, отношения потеряют яркость, новизну и остроту ощущений, влачить унылую, безрадостную никому ненужную верность было глупо, зачем страдать? И все-таки ему хотелось, чтоб рядом была любимая, такая любимая, ради которой хочется умереть, нет, лучше жить, каждую минуту радуясь счастью, ощущать её рядом с собой. Чтоб она понимала и сочувствовала, чтоб была и другом, и возлюбленной одновременно. Чтоб рядом с ней не надо было много говорить, чтоб понимали друг друга с полуслова. Как бы ему хотелось оберегать и защищать свою любимую, быть рядом и в горе, и в радости, он не верил, что такая любовь существует, и тем более не верил, что она может быть в его жизни.
  Хотя... отец. Почему он женился на Хейлике? Этот вопрос его занимал ничуть не меньше, чем остальных подданных, ломавших головы над этой загадкой. Таллар никогда не слышал от него, ни одного слова восхищения ею, не видел восхищенных взглядов отца, какими бы он её одаривал, один раз почувствовал его беспокойство, когда отец узнал, что Хейлика попала в плен, и всё. Не мог же отец жениться на ней просто так, не испытывая симпатии, вернее, испытывая только легкую симпатию. Неужели отец любит её? А, маму любил? Жаль, он даже представить не мог, чтобы спросить у отца об этом.
  С каждым днём Элис нравилась Таллару все больше и больше. Что же он, в самом деле? Так и останется один, боясь рискнуть. Как глупо. Плохо и ему, и Элис. Лучше жалеть о том, что сделано, даже если попытка будет неудачной, чем об упущенной возможности, когда, настоящее счастье совсем рядом, стоит только протянуть руку. И тогда он решился. Просто подошел к Элис и пригласил ее на свидание.
  Элис не верила своим ушам и так смутилась, что пока сказала: " Да", заикнулась несколько раз, а потом, в полном смятении, побежала к старшей сестре делиться новостью.
  -Ты же понимаешь, что даже если между вами что-то и будет, - грустно сказала Хейлика, - то это может очень быстро и в любой момент закончится. Романы долгоживущих не длятся долго.
- Я это понимаю, - одними губами прошептала Элис. – Я это знаю. Пусть я буду с ним один день, пусть я буду с ним один час, мне все равно. Я хочу помнить об этом. Я хочу, чтоб это было.
- Знаешь, что, - решительно сказала Хейлика, которой до слез было жалко свою сестру. - Я пойду вместе с тобой, и поговорю с Талларом. Если он действительно, хочет быть с тобой, я буду очень рада, но если он хочет обидеть тебя, то ему не поздоровится. -  закончила она с угрозой. Таллар сначала очень удивился, увидев их вместе, но потом понял, что по-другому не могло и быть. Прийти Хейлику заставило беспокойство за Элис. Старшая сестра с детства оберегала младших сестрёнок. Он просто, честно и открыто сказал, что Элис ему давно нравится, и он хотел бы быть с ней, обрадованная Хейлика взяла их за руки, желая благословить, и тут произошло нечто странное. От руки Таллара через руки Хейлики к руке Элис прошел какой-то разряд. От неожиданности, все трое одновременно отдернули руки.
  -Что это было? - спросил Таллар.
  -Не знаю, сначала какая-то горячая волна ударила в ладонь, а потом легкое покалывание, - недоумённо объяснила Хейлика, - попробуем еще раз, - скомандовала она, и снова, едва они соединили руки, легкий разряд пробежал от ладони к ладони. Хейлика на секунду задумалась.
  -А ну-ка, поцелуйтесь, - потребовала она. Элис немного застеснялась, а потом засмеявшись, чмокнула Таллара в щеку. Едва губы Элис, коснулись лица мужчины, прошел настолько сильный разряд, что раздался треск.
  - Нет, поцелуйтесь по-настоящему, - приказала Хейлика, не разнимая рук. Чуть смутившись, присутствия свидетеля такого личного момента, Таллар осторожно прикоснулся губами к губам Элис, потом еще раз и еще раз, каждый поцелуй сопровождался разрядом, но это было не все: и с Элис, и с Талларом происходило нечто удивительное. Они больше не замечали ничего вокруг себя, глядя друг другу в глаза, каждый шептал:
  -Ты у меня будешь единственной до конца жизни, я ждал тебя все эти годы, я знал, что ты придешь.
-Никто на свете кроме тебя, ты мой свет, моя душа, без тебя я не буду жить ни минуты, - вторила ему Элис. Удивлению Хейлики не было предела, такие слова, долгоживущие никогда не говорили друг другу, вечная любовь была у них не в почете. Слова клятв любви, обычно избегали, заменяя их более легковесными и банальными, тем более в присутствии кого-то, но похоже Таллару и Элис было безразлично слышит их кто-нибудь или нет, они были словно в пустоте.
  -Ты выйдешь за меня замуж? - спросил Таллар.
  -Да, выйду, - горячо прошептала Элис, нисколько не удивлённая предложением Таллара, те чувства, что они в эту минуту ощущали по отношению друг к другу, делали это предложением само собой разумеющимся. - А, что если твой отец будет против, и не разрешит нам поженится?
  -Пусть хоть весь мир будет против, я женюсь на тебе, даже если придется покинуть королевство и скитаться по чужим землям. А ты такой судьбы не испугаешься?
  -Где ты, там и я, пусть на краю земли, пусть на краю пропасти, куда ты, туда и я, хоть на смерть. - Все трое понимали - это не пустые слова, так и будет, если придется выбирать. Потом Таллар и Элис ушли вместе, а Хейлика долго думала о происшедшем, и кое-что вспомнила...
  ...Это ей рассказал отец. Его бабушку, а, значит, прабабушку Хейлики сожгли на площади, как ведьму. Говорили, что она могла так привязывать друг к другу мужчину и женщину, что эту связь могла разорвать только смерть. Ее обвинили в черной магии, в накладывании любовных чар, пытали, а потом сожгли. Отец не смог объяснить Хейлики, каким даром или какими необыкновенными способностями обладала его бабушка, поскольку его мама была слишком мала и не понимала, что происходит, а потом воспитывалась в монастыре, где ей, разумеется, ничего не рассказывали. Отец говорил Хейлике, что никому никакого особого дара не передалось, и он вообще считал, что бабушку оклеветали и кто-то свел с ней счеты. Хейлика помнила этот рассказ отца только потому, что ей было безумно жаль эту неведомую бабушку, а еще она смертельно боялась, что этот страшный дар передастся ей. Но отец успокоил ее тогда, что это все ложь и выдумки, но Хейлика теперь сомневалась в словах отца. Когда она держала за руки Таллара и Элис она что-то почувствовала, что-то странное невероятное, какой-то разгорающийся жар, какую-то рвущуюся энергию. «На ком бы еще проверить? – подумала она, оглядываясь вокруг. Подходящих кандидатур не было и она, вздохнув, решила промолчать о своем открытии, чтобы не выглядеть совсем уж глупой в глазах придворных.

  Глава 2 

 
 Таллар не стал скрывать свои отношения с Элис и уже на следующий день они уже везде стали появляться вместе. После потрясения, испытанного подданными, когда было сообщено о выборе Элгора, весть об отношениях Таллара и Элис не произвела почти никакого впечатления, так небольшая волна мимолётных сплетен и слухов, только и всего, к тому же, Элис и Таллар так были заняты собой, что не обращали внимания на такие мелочи. Элис светилась от счастья, Таллар выглядел таким же счастливым. Уже через несколько дней Элис прибежала к старшей сестре ужасно взволнованной. Таллар пошел к отцу сообщить, что он и Элис хотят пожениться.
- А если лорд Элгор не согласится? – ломая от волнения руки, спрашивала Элис. – Кто я, и кто Таллар? Элгору может не понравиться выбор сына.
- Никуда он не денется, - успокоила ее Хейлика. – После того, как Элгор женился на мне, он уже не сможет сыну запретить жениться  на том основании, что ты его не достойна. Пусть на себя посмотрит, - невесело усмехнулась Хейлика, снова вспомнив о своей свадьбе.
Элис по ее просьбе уже спросила Таллара, как Элгор добился от него согласия на свой брак. Все было так, как Хейлика и предполагала – он просто им приказал. Но если сыновьям он мог приказать, то с королевой Золотого королевства так поступить он не мог. Хейлике мучительно хотелось узнать, почему Эледия дала согласие? Почему не только согласилась, а даже приехала лично их поздравить? Почему так внимательно вглядывалась ей в глаза при прощании, почти с трудом сдерживая вздох сожаления? Однако узнать ответы на свои вопросы, не представлялось возможным.
… Наконец, Таллар вышел из кабинета отца, и Элис помчалась к нему, чтобы спросить, чем закончился их разговор.
- Отец не против, - коротко ответил Таллар, прижав голову Элис к своей груди, та по наивности решила, что это прилив нежности, на самом деле Таллару не хотелось, чтобы она смотрела ему в глаза во время его рассказа.
Дело в том, что с женитьбой Таллара было не все так просто. Но это не касалось личности невесты. Отец, как раз и говорил с ним об этом. И вот теперь Таллар старался передать Элис этот разговор, смягчив его насколько это было возможно.
- Я не успел сказать тебе, - виновато начал Таллар, - но после свадьбы мы с тобой отправимся в королевство… - Таллар запнулся, а Элис тревожно и с ужасом посмотрела на него, догадываясь, каким будет продолжение. – Хотя какое там королевство, - смущенно продолжил Таллар. -Этот кусок суши, вдающийся в море трудно назвать королевством, особенно, в сравнении с Серебряным или Золотым королевством, но тем не менее, это королевство, называемое Скалистым Взморьем, имеет очень большое значение для охраны земель долгоживущих, - несколько туманно и пространственно начал объяснять Таллар.
- И что же? – нетерпеливо спросила Элис. – Какое отношение это Скалистое Взморье имеет к нам?
- После свадьбы мы туда отправимся жить. И я… стану Правителем этого Скалистого Взморья.
- Но почему? – поразилась Элис.
- Такой уговор.
- С кем уговор? Когда он был? Кто сейчас управляет Скалистым Взморьем? – закидала Элис вопросами Таллара. Поскольку ему проще всего было ответить на последний вопрос, с него он и начал:
  - Временной Правительницей Скалистого взморья является Леди Глэдрис, - немного помявшись, сказал Таллар неуверенным голосом. Элис мгновенно поняла, что Таллар чего-то недоговаривает.
  -Леди Глэдрис, - повторила Элис, пытаясь вспомнить, что она знала об этой женщине. К сожалению – ничего, это имя она никогда не слышала. - Слушай, Таллар, - подозрительно спросила она, - а не было ли какой-либо договорённости с леди Глэдрис, такой, как была у леди Ибириль с Эльтинаром, договорённости, что ты должен был бы стать королем, женившись на ней? - Таллар засмеялся.
  -Нет, прямой договоренности или помолвки не было, но похоже, она очень сильно на это рассчитывала.
  -Ты видел её? Ты ей понравился?
  -Мы оба ей понравились и я, и Элларий, ей было всё равно за кого из нас выходить замуж, только бы остаться Правительницей в королевстве.
  -Наверное, она ужасно разозлилась, услышав новость, что ты женился?
  -Разозлилась она или нет, мне безразлично, но она обязана сложить с себя полномочия, уступив мне управление, таким стратегически важным для народа долгоживущих королевством. Только это королевство имеет выход к морю, только там есть порты, причалы, корабли. Можно сказать, Скалистое Взморье - королевство моряков, - засмеявшись, добавил он.
  -А ты сможешь управлять ими? - испугавшись за любимого, спросила Элис.
  -Да, меня учили, так же, как и Эллария, ведь королём должен был стать тот, кто женился бы первым.
  -А как же Элларий?
  -Теперь он будет правителем Лесного Нагорья или какого-либо другого. Ещё много граничных королевств, которые необходимо защищать. - Элис счастливо прижалась к мужчине, как хорошо спрятаться за его спиной и ничего не бояться.
  Свадьба Таллара и Элис была скромной (конечно, в сравнении со свадьбой Хейлики), они сами настаивали на этом.  Эледии и Этторна на свадьбе не было, Таллар и Элис сами отправились в Золотое королевство в медовый месяц, в свадебное путешествие. Там они получили благословение Эледии, роскошные подарки, в их честь устраивались балы и празднества.
  Хейлика и Эмбер, расставшись с сестрой, отчаянно без нее скучали, сама же Элис, вероятно, впервые в жизни, почти не думала о них. Таллар, Таллар, Таллар он теперь был самым главным в её жизни. Как она могла столько лет существовать, не видя и не прикасаясь к нему каждую минуту? Он знает всё, он умеет всё. Он ведет себя так, что она ни разу не попала в глупую или двусмысленную ситуацию. Никаких насмешек или перешептываний за спиной, все демонстрировали по отношению к ней уважение, как к будущей королеве. Да, именно королеве, будущей королеве Скалистого Взморья. Когда она впервые всерьёз задумалась об этом, то страшно перепугалась.
  -Ты считаешь, что я смогу стать королевой? – робко спросила она у Таллара.
  -Конечно, сможешь. Хейлика смогла, и ты сможешь.
  -А, если у меня не получится?
  -Получится, - уверенно сказал Таллар, Элис хотя и пыталась изо всех сил делать вид, что верит ему, но в душе все равно сомневалась. Они с мужем вернулись домой. Столько радости, столько разговоров и рассказов. Ждали эскорт, что должен прибыть из Скалистого Взморья, для сопровождения Таллара и Элис в новое королевство. И вот он прибыл…
    Одного взгляда, брошенного на дам, выбранных Леди Глэдрис в качестве свиты будущей королевы, хватало на то, чтобы понять: Элис не станет любимой и почитаемой королевой среди своих подданных, ей не рады, её присутствие не желанно. Это сразу поняли все: И Элгор, и Таллар, и Элис, и Хейлика. Это было прямое оскорбление, замаскированная пощёчина. Хейлика была в бешенстве. Да как они смеют? Она пришла просто в дикую ярость, конечно, при этих дамах нельзя было выказывать свои чувства, пришлось, сквозь зубы выдавить несколько любезных слов, все-таки она была королева, с нее не спускали глаз. Но когда осталась наедине с сёстрами, дала волю своему гневу.
  -Что эта Леди Глэдрис себе позволяет? Что она себе возомнила? И где она откопала, насобирала, выискала такой эскорт?
  Действительно, вместо двенадцати дам, положенных по этикету, прибыло только шестеро. Шестеро! Да ещё каких! У одной глазки, посаженные так близко к носу, что она казалась косоглазой. У другой был тонкий, длинный вечно шмыгающий нос, которым она дергала, словно принюхиваясь, третья была просто коровой. Смотрела на всех добрыми-добрыми и глупыми-глупыми глазами, не отвечая на вопросы, а только улыбалась. Четвертая, пятая и шестая были ничуть не лучше, только у них недостатки были не во внешности, а в характере. Злобные, нудные и самодовольные ханжи. И вот эти три напыщенные зануды решили указывать Элис, как себя положено вести. Указывать в её собственном доме! Хейлика мгновенно поставила их на место, и убрала с глаз долой в отдалённый флигель, приставив к ним несколько столь же самодовольных и слащаво-пафосных дам, чтобы они развлекали друг друга.
    Элис плакала, не переставая, понимая, как ей будет не сладко на новом месте. Её страхи были не беспочвенны. Леди Глэдрис передав ей корону, становилась Первой Статс-дамой, и значит, могла сделать жизнь будущей королевы невыносимой. Элис никто там не знал. Ни друзей, ни подруг, ни Хейлики! Ей даже не кому будет пожаловаться на те мелкие, обидные колкости, ехидные шпильки, и злобные укусы, что посыплются на неё со всех сторон.
  Что Таллар? Он не сможет помочь ей в непрекращающейся войне с дамами. Тем более, что скорее всего, общие нормы приличия будут соблюдены. От одной мысли, что ее младшая сестра останется одна, беззащитной перед этими злобными фуриями, кровь приливала к вискам Хейлики, а руки сами собой сжимались в кулаки. И тут Хейлику озарило! Она должна поехать вместе с Элис! Эта мысль просто окрылила её, уж она сможет поставить то змеиное кубло на место. Да, в замке Элгора ей было трудно защищать саму себя от косых взглядов, но в Скалистом Взморье будет совсем другое дело. За свою сестру она все космы этим ведьмам повыдергает, а уж леди Глэдрис и подавно не поздоровится.
  Мысль, о возможности покинуть этот опостылевший замок, этот опостылевший статус, окрылила её. Свобода! Пусть хоть всего несколько недель или месяцев! Снова вместе, как в юности, снова никаких обязательств, никаких обязанностей. С Талларом она отлично ладила, и он с удовольствием возьмёт её в своё будущее королевство. С этими мыслями она помчалась к Элгору и прямо с порога заявила:
  -Я поеду вместе с Элис и Талларом в Скалистое Взморье, буду там жить несколько месяцев! Я начинаю немедленно собираться! - Брови Элгора грозно сдвинулись:
  -Вы ошибаетесь, никуда вы не поедите, я запрещаю вам покидать королевство! – Хейлика несколько секунд непонимающе смотрела на мужа, смысл его слов, буквально ошеломил ее.
  -Как это не поеду?! – возмущенно закричала она. - Я хочу поехать с сестрой и поеду, и никто мне не помешает.
  -Я помешаю, без моего согласия, вы не покинете Серебряное королевство, а я такое согласие не даю, и чем вы быстрее с этим смиритесь, тем будет лучше.
- Что?! – поразилась Хейлика. – Вы не разрешаете мне ехать с сестрой?!
- Именно так, - спокойно ответил Элгор и слегка поклонился в знак того, что разговор окончен.
    Но Хейлика не собиралась смириться с таким произволом мужа. Все ее существо взбунтовалось. Кто он такой, что лишает ее возможности поступать, так как ей хочется? Тем более если бы это было чем-то предосудительным, а тут сопровождение сестры, это вполне благородная миссия. Ее гнев просто зашкаливал, она бесилась в своих покоях, придумывая разные планы, вплоть до побега. Потом сама себя осадила: это же смешно и нелепо, надо, просто еще раз поговорить с Элгором, все ему объяснить, и он, конечно, поймет, и отпустит ее. Ей даже в голову не приходило, попросить и его поехать с ней, для нее Элгор был совершенно чужим, она не воспринимала его, близким или родным. Теперь она разговаривала с ним, спокойно, обстоятельно объясняя причину своего желания ехать в Серебристое Взморье. Но Элгор был непреклонен:
  -Никто Элис там не обидит, с ней Таллар, а уж он-то, сможет защитить ее.
  -Как вы не понимаете, он сможет защитить Элис от опасности, но от язвительных уколов, злобных сплетен, он защитить ее не сможет!
  -Я уверен Элис сможет постоять за себя, она такая же сильная, как и вы. Пора ей дать свободу, она не маленькая девочка, а будущая королева, - твердо сказал Элгор. Хейлика не соглашалась, она уговаривала, просила, Элгор не менял своего решения. И вот тогда, вся ее неудовлетворенность семейной жизнью, вырвалась у Хейлики в приступе яростной ненависти, направленной на мужа.
  -Как же вы мне противны! Как же я вас ненавижу! Не проходит ни одного дня, чтобы я не пожалела, что вышла за вас замуж. Как я хочу бросить вас и снова стать свободной! Много раз я хотела умереть, как ваша первая жена, или уйти с наших земель, только бы не видеть вас! – истерично кричала она в непроницаемо-спокойное лицо мужа. Потом Хейлика немного успокоилась и с угрозой продолжила: - Если я не поеду со своей сестрой, то я найду способ расстаться с вами. Вы женились на мне, чтобы уберечь меня от опасностей, так вот, ваше капризное нежелание отпустить меня с сестрой приведет меня на грань отчаяния, а может и гибели!
    -Думаю, что, если вы останетесь в Серебряном королевстве, ничего страшного не случится, - ледяным, холодным тоном, словно он не слышал всех этих отвратительных слов, сказал Элгор. - Вы умны, здравомыслящи и слишком сильно любите жизнь, чтобы так легко с ней расстаться. - Хейлике послышалась насмешка в словах Элгора, а насмешек она не прощала, и тогда вторая волна ярости поднялась в ее душе, и полностью смыла все остатки здравого смысла, потому что Хейлика в гневе не помнила себя:
  -Как же вы мне противны! – во второй раз с ненавистью прошипела она. - Вы мне противны не только, как мой муж, но и как мужчина. От одной только мысли, что вы когда-нибудь посмеете прикоснуться ко мне, меня бросает от отвращения в дрожь. Я думаю никогда и за миллион лет, вы не сможете вызвать во мне даже крохотное желание, что бы вы не делали! – истерично вопила она. Белый от гнева, Элгор шагнул к ней:
  -Ты думаешь, что я не могу вызвать в тебе страсти?! – схватив ее за шиворот и притянув к себе, шепнул он ей в лицо. - Ты хочешь ее испытать? – голос его стал таким, что Хейлика съёжилась от страха, повиснув в его руках беспомощным котенком. - На, получай, - резко сказал он и провел рукой вдоль ее позвоночников, и в ту же секунду какая-то слепая, животная страсть затопила все ее существо. Внизу живота запекло мучительным огнем от дикого похотливого желания, чтобы ее сейчас немедленно взял мужчина, взял жестоко и грубо. Элгор секунду вглядывался ей в лицо, потом грубо швырнул в кресло и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
  С Хейликой творилось что-то страшное, неутолимая страсть заставляла ее буквально корчиться, кататься по полу. Ее знобило, бросало то в жар, то в холод, и не было от этого чувства никакого спасения. Сестры нашли ее, совершенно обессилившую, забившуюся в угол, сцепившую зубы так, что она не могла говорить. Элис побежала за Талларом, он с одного взгляда понял, что случилось, и прикоснувшись к нескольким точкам спины, заставил ее успокоится, прийти в себя, потом он и Элис помогли ей добраться до своих покоев, и она уснула. Таллар не понимал, как мог отец так жестоко поступить с Хейликой, но конечно спрашивать не стал. Два дня Хейлика приходила в себя, а потом стала помогать Элис, готовится к отъезду.
  -С тобой поедет Эмбер, - деланно бодрым голосом говорила она. - Эмбер поможет тебе показать, этим, чванливым выдрам, кто теперь там королева. Главное, ничего не бойся, ты, конечно, многого не знаешь и не умеешь, но ты научишься, как научилась я. Таллар любит тебя, поможет во всем, слушайся его, и спрашивай его советов. Поняла? - Элис кивала, заливаясь слезами, ей так хотелось, чтобы Хейлика поехала с ней, ей было так страшно ехать в чужие земли, где ее не ждут, но старшая сестра не давала ей впасть в уныние, снова и снова убеждая ее, что все будет хорошо.

Глава 3

  Хейлика уже несколько дней не видела Элгора, и была этому очень рада. Встреча с ним страшила ее, сколько гадостей она ему успела наговорить, теперь она очень жалела о своей не сдержанности, но… совершенно непонятно почему ей стало намного легче, словно те словаа, что она бросала ему в лицо, были камнем в ее душе, что мешал жить и дышать. Ей стало легче от мысли, что Элгор знает, что она думает о нем на самом деле, но вот что думает о ней он, она так, к сожалению, и не узнала. Элгор не сказал ни слова ни в хорошую, ни в плохую сторону, оставляя ее в том же неведении, что она была все эти месяцы. И все же в душу Хейлики закралось сомнение, что не только она несчастлива в этом браке, но и Элгор тоже, и что он, как и она, тяготится этим союзом. Самым страшным было то, что они связаны навсегда, разорвать эти путы сможет только смерть одного из них. Эти невеселые мысли теперь прочно поселились в ее голове, но она ничем не выдавала томивших ее сомнений. Ее сестры должны отправиться в новый дом Элис спокойными и сильными, вот, когда они уедут, тогда она...
 Хейлика и сама не знала, что она хочет сделать и предпринять, мысли в голове бродили самые разные. Она не замечала, что в такие минуты ее глаза загорались яростным непримиримым огнем, обещая нечто страшное и ужасное. Она думала, что никто этого не замечает, но, как всегда, она ошибалась. В один из дней Элгор подошел к сыну.
- Таллар мне нужна твоя помощь, - сказал он спокойным голосом. Таллар мгновенно насторожился, отец не часто просил его о чем-либо.
- Да, конечно, - поспешно ответил он.
 -Моя просьба, возможно, покажется тебе странной, - Элгор на секунду замолчал и Таллару даже показалось, что он немного смутился. – Но я все же прошу тебя помочь мне, - совершенно спокойно продолжил он.
  -Да отец, я слушаю.
  -Я хочу, чтобы ты попросил меня, в присутствии Хейлики, поехать с тобой в Скалистое Взморье, - медленно, четко выговаривая каждое слово, сказал Элгор. – Я хочу, чтобы ты попросил меня об этом, под предлогом того, что тебе надо решить некоторые проблемы. Я знаю, - уверенно сказал Элгор, - ты сам отлично со всем справишься, но я очень прошу тебя помочь мне. - Слова отца сначала очень удивили Таллара, но он быстро догадался, зачем это надо. Немного подумал:
  -Знаешь отец, такая просьба в присутствии Хейлики может показаться ей подозрительной, лучше я скажу это, в присутствии Элис, не сомневайся, она тут же расскажет об этом сестре. Только я и правда буду очень рад твоей помощи, в этом королевстве две морских гавани, возможно, будет необходимо провести какие-то работы, а я с такими проблемами никогда не сталкивался.
– Спасибо, - тихо сказал отец, и Таллару вдруг стало так тоскливо. Он подумал, что совершенно не знает своего отца и совершенно не понимает, что тот чувствует в душе.
Этим же вечером Таллар рассказывая Элис, о том, что их ждет на Скалистом Взморье, посетовал на трудности, с какими ему придется столкнуться, рассказал о том, что он еще никогда не решал такие вопросы, а потом (с видимым сожалением), сообщил ей, что придется попросить помощи отца, Элис горячо поддержала эту идею, и тут же помчалась к Хейлике, сообщать эту новость.
  -Хейлика! Таллар попросит отца ехать с нами, значит, мы поедем вместе! - Они от радости запрыгали, вдруг Хейлика с беспокойством спросила:
  -А вдруг, Элгор не захочет меня взять с собой, после всего, что я ему наговорила? - От этой мысли, у нее померк свет в глазах, походив кругами по комнате, она словно побитая собачонка снова пошла к мужу. Негромко постучала в дверь кабинета, и не дожидаясь приглашения быстро вошла внутрь. Элгор сидел за столом, увидев жену медленно встал. Было непонятно, он сделал это из вежливости или потому что… хотел вышвырнуть ее прочь. Хейлика, боясь, что второй вариант намного реальнее быстро сказала:
 -Лорд Элгор, я хочу попросить прощение за то, что я вам наговорила. На самом деле я так не думаю, и все мои слова, вызваны только злостью и раздражением. - Элгор, молча, смотрел на нее, не отвечая ни слова, словно ожидая, что будет дальше. – Я… я, - неуверенно начала Хейлика, - но потом взяв себя в руки твердо добавила: - Я очень прошу вас разрешить поехать мне с вами в Скалистое Взморье! – глаза Элгора как-то странно сверкнули, ей почудилось… разочарование что ли. Она вдруг поняла, какую ошибку сделала, упомянув о своей просьбе. Получалось, что она просила прощение не потому что раскаивалась за свои жестокое слова, не из-за того, что оскорбила его, а лишь потому, что ей очень хотелось поехать с сестрой. Хейлика с досады на свою толстокожесть нечуткость и невнимательность прикусила губу, быстро перебирая варианты, как ей исправить эту ситуацию. – Вы мне… - Хейлика запнулась, она хотела сказать: «Вы мне не противны», но это прозвучало бы ужасно, но нужно было как-то продолжить начатую фразу, поэтому неожиданно для себя она ляпнула: - Вы мне нравитесь и быстро шагнула ближе к нему, чтобы не пришлось смотреть ему в глаза, поскольку даже не видя его глаз, она чувствовала, как он удивлено посмотрел на нее. Снова повисло молчание и снова Хейлика первой прервала эту неприятную паузу. – Вы мне нравитесь, - уже тверже сказала она, подойдя к нему еще ближе. – И я… – она чуть помедлила, а потом твердо продолжила: - И я могу это доказать, - в ту же секунду она чуть притронулась грудью к его плечу. И он, и она оба понимали, что означало это невесомое прикосновение. Хейлика предлагала ему себя. Он грубо стиснул ее за плечо и оттащил на расстояние вытянутой руки, так он мог посмотреть ей в глаза. Хейлика глянула на него, и ее щеки, уши заполыхали от стыда. Потом она вылетела из его кабинета, и до вечера просидела в своей комнате, каждый раз заливаясь пунцовым цветом, при воспоминании и о том, что произошло в кабинете Элгора.
  Хейлика нервно ходила по комнате, в ожидании решения Элгора. В дверь постучали, вошла ее первая Статс-дама, и торжественно вручила запечатанный сургучом свиток. Хейлика сломала печать, развернула его, там в самых витиеватых и изысканных выражениях ее просили сопровождать лорда Элгора в его путешествии к Скалистому Взморью. Ей стало смешно, к ней обращались, словно она была не жена, а посол какого-то государства. Впрочем, все это ерунда, главное она поедет вместе с сестрой. Уж она устроит веселенькую жизнь, этим занудам и ханжам. Так обидеть ее сестру! Теперь держитесь! Хейлика злорадно засмеялась, потом молнией пронзила мысль: "Надо отложить отъезд".
Когда она попросила об этом мужа, то Элгор был неподдельно удивлен.
- Вы хотите отложить отъезд?
- Именно так, - подтвердила Хейлика.
- Но почему?
- Дамы из Золотого королевства будут добираться к нам почти четыре недели, - туманно и не очень вразумительно ответила она и не дожидаясь новых вопросов быстро вышла из комнаты. Хейлика не хотела заранее никому говорить о своём плане, даже мужу. А план этот был грандиозен.
    ...Незадолго до этого разговора с мужем в Золотое королевство было отправлено Хейликой письмо, адресованное лично Эледии. Королева, прочитав письмо и, особенно, имена дам, которых просила прислать Хейлика, поняла, что готовится настоящая битва: красоты, ума, кокетства и злоязычия. Каждой из выбранных дам было также отправлено послание, в котором Хейлика просила их о помощи, кратко обрисовав ситуацию: к ее сестре проявили неуважение, надо наказать обидчицу. Надо ли говорить, что помочь согласились все дамы. Возникает закономерный вопрос: почему? Но ответ был прост: скука, интересное приключение, новые впечатления, короче говоря, это было весело и почетно
 Дамы прибыли в Серебряное королевство через месяц. О, это были еще те штучки, самым точным определением было бы - стервы, самые, что ни на есть отъявленные. Красивые, умные, воспитанные, знающие себе цену. Каждая, из разбитых мужских сердец, могла бы сделать себе гирлянду. Обычно они находились в состоянии непрекращающейся войны по отношению друг другу, оттачивая колкости, не оставляя без ехидного внимания ни одно изменение в жизни своих неприятельниц. Сколько нервов они попортили самой Хейлике, которая хоть и владела в совершенстве боевыми искусствами, в словесных баталиях проигрывала им всегда, причем с очень крупным счетом. Но тут по просьбе Владычицы дамы сплотились, против общего врага, под "знаменами" Хейлики. Как потом показала жизнь, это был очень успешный тактический ход, прежде всего для самой Хейлики. Во-первых, дамы, безоговорочно, признавали командование Хейлики, а во-вторых… дамам Серебряного королевства (как бы они ни пыжились), было очень далеко до дам Золотого. Хейлика расцвела. Вернулась ее уверенность в себе. С горящими глазами она моталась по дворцу, отдавая приказания таким тоном, что ослушаться ее теперь, не смел никто. О том, чтобы шушукаться за ее спиной не могло быть и речи. И все это произошло так естественно и быстро, что Хейлика и сама этого не заметила. А еще дамы встряхнули, перебаламутили то сонное царство, в которое превратилось Серебряное королевство. Смех, флирт, веселье – дворец ожил.
  Едва дамы прибыли, и немного отдохнули, как Хейлика собрала их для разработки военной операции. Даже каждая по себе, из этих дам, доставила бы множество проблем, но все вместе...
    Только Хейлика не хотела хаоса, нет, для каждой дамы была отведена особая роль, а все вместе, они должны были полностью деморализовать дам Скалистого Взморья. Никто не сомневался в победе, что им столичным красоткам, какие-то провинциалки, живущие в дальнем королевстве! Мужчин в свои приготовления дамы не посвящали, Таллар был очень обеспокоен:
  -Отец, что происходит? Хейлика готовится к войне?
  -Не могу сказать, - смеясь, ответил Элгор. - Тебе советую, принимать все как есть, все равно мы ничего изменить не можем.
    Не только Таллар, но и дамы, присланные Леди Глэдрис для сопровождения будущей королевы, также с беспокойством, ничего не понимая, следили за суматохой, и подготовкой к отъезду. Хейлика их предусмотрительно изолировала, не давая возможности, разгуливать по замку, и за всем шпионить. Дамы злились, но ничего не могли поделать.
  Через несколько дней отправились в путь, ехать было легко, Хейлика радовалась больше всех, ведь она впервые, после ранения, выехала за стены королевства. Носилась, как угорелая, с сестрами наперегонки, заражая своим весельем и радостью остальных.
   ...Первый раунд битвы состоялся, когда они подъехали к королевству. Едва королевский замок Скалистого Взморья стал виден, Хейлика приблизилась к Элгору:
  -Дамы из Золотого королевства немного отстанут от процессии. Мне бы хотелось, чтобы их прибытия мы ожидали на балконе, находящемся над центральной аркой. Мне очень бы хотелось, чтобы рядом с нами и всеми старшими офицерами, стояла Леди Глэдрис.
  -И каким же образом я обеспечу её присутствие? - не скрывая иронии, спросил Элгор.
  -Она сама, с радостью, будет находиться рядом с вами, вы только выберите, именно это место.
  -Зачем?
  -Затем! - только и ответила Хейлика.
 …На балконе Элгор с Хейликой, Таллар с Элис, Леди Глэдрис, важно беседуют. В арку въезжает череда всадниц, но, когда последние дамы скрываются под ней, до слуха стоящих на балконе, доносится обрывок спора, продолжающегося, по всей видимости, очень долго.
  -Нет, этого не может быть, чтобы все дамы Скалистого Взморья были кривоногими, так не бывает!
  -А, я говорю, бывает! Шесть дам и у всех кривые ноги и зубы, торчащие в разные стороны, носы, как у коршунов - это, по-твоему, совпадение?! (Информация о зубах, ногах и носах была, конечно, сильно преувеличена, но дыма без огня не бывает, и некоторое их искривление, имело место). Не могла же Леди Глэдис специально отобрать таких дам, для сопровождения будущей Королевы?! (Собственно ради этой фразы, и был затеян, и тщательно отрепетирован, этот разговор). Вторая дама с фальшивым беспокойством возразила:
  -Может, это как-то связано с климатом? Здесь везде море, может, из-за этого у них бедненьких, такие проблемы?
  -Да? А как ты объяснишь, что это королевство считается самым унылым из всех королевств, ни балов, ни праздников, ни развлечений!
   -Дамы этого королевство гордятся своими моральными устоями, считая себя самыми целомудренными.
  - Целомудренными?! Да, просто, они знают, что любой мужчина, увидевший их без одежды, выпрыгнет из окна, и будет бежать без оглядки. Им легко быть целомудренными, ведь никто и не покушается на их честь. - Тут обе дамы покатились со смеху, смех едва сдерживали и стоящие на балконе, кусая губы чуть не до крови. Все, кроме Глэдрис, знали, что это специально разыгранный спектакль, и от этого было еще смешнее. Не до смеха было лишь бывшей Правительнице, которая действительно отобрала самых некрасивых и неприятных дам, а теперь была готова, от стыда, словно пойманная с поличным, провалиться сквозь землю, на ее щеках выступили пунцовые пятна. Но она сохраняла спокойствие, с холодным высокомерием, не выказывая чувств, что бушевали внутри нее. Бедная Глэдрис даже не догадывалась, что это было только начало, легкая закуска к основному обеду. Хейлика хотела морально ее раздавить, и начало этому было положено просто чудесное.
  ...Леди Глэдрис, возвела добродетель, и целомудрие, в особый культ. Сама свысока смотрела на мужчин, позволяя обожать себя только издали, и такого же поведения требовала от своих придворных дам. Романы не одобрялись, флирт, кокетство жестоко карались. Аскетизм в одежде и украшениях, балы - невиданная редкость. Всем заправляло Чопорность и Ханжество. Можно сказать, только одно: "Бедные мужчины Скалистого Взморья!" Подчиняться таким требованиям, было нелегко, но особого выбора у них не было.
   Скалистое Взморье было единственным, из всех королевств долгоживущих, с трех сторон окруженным морем. Его вполне можно было бы назвать королевством моряков. Несколько гаваней, лес корабельных мачт. Капитаны кораблей, старшие офицеры, чуть грубоватые, мужественные, сильные мужчины, совершенно не избалованные женским вниманием.
  И вот против таких мужчин, Хейлика бросила десант из дам, чье мастерство флирта, кокетства и соблазнения достигло просто филигранных высот. Это была бы просто детская игра для дам, если бы... эти мужчины не показались им такими романтичными. Сверхгалантность, сверхучтивость, дежурные комплименты - все это быстро надоедает. А вот неподдельная искренность, неподдельное восхищение, ни одну из дам не оставили равнодушной, но это произошло несколько позднее.

Глава 4

  ...Придворные дамы почти открыто бойкотировали, вновь прибывших гостей, игнорируя их просьбы. Хейлика с большим трудом терпела такое отношение.
  -Ничего, посчитаемся во время бала, - успокаивала она себя, и чем хуже было отношение дам, тем злораднее становилась улыбка Хейлики.  Первый бал должен был состояться через два дня. Все это время Хейлика присматривалась к старшим офицерам королевства. Она подбирала кавалеров для дам.
  -Элис, ты будешь Королевой бала, и первый танец объявишь Белым, безапелляционно заявила она сестре.
  -Но, по-моему, по этикету первым должен быть совсем другой танец? - неуверенно возразила Элис.
  -Какой этикет?! – возмутилась Хейлика. - Ты королева и можешь менять правила этикета по-своему желанию! Но это еще не все. Наши дамы пригласят офицеров Скалистого Взморья.
  -А дамы согласятся? Думаю, им будет неловко приглашать незнакомых мужчин!
  -Ты что?! Они с восторгом приняли мое предложение, и теперь осторожно с интересом присматриваются к своим будущим партнерам по танцам.
  -Ты каждой даме подобрала кавалера? – удивилась Элис.
  -Это необходимо сделать заранее, чтобы не было никакой заминки, и никаких недоразумений, сумятицы, - терпеливо объяснила Хейлика.
  -И в чем подвох?
  -В чем?! Да эти чопорные гусыни Леди Глэдрис, эти ходячие добродетели, ни за что не пойдут первыми приглашать незнакомых мужчин. А поскольку знакомых, уведут наши дамы, то им придется стройными рядами стоять вдоль стены, ощущая от этого страшную неловкость! – В полном восторге от своего плана, сказала старшая сестра. -  Но это еще не все. Следующий танец, ты объявишь Ответным, то есть каждый мужчина, будет обязан пригласить только ту девушку, что приглашала его - и снова дамы Скалистого Взморья, вместе со своей госпожой, будут подпирать стены, как неподвижные статуи. А потом... - в голосе Хейлики зазвучали угрожающие нотки.
  -Хейлика! - в ужасе закричала Элис, перебивая ее. - Этого достаточно! Дамы не виноваты, что Леди Глэдрис меня ненавидит. Они преданы ей и искренни в своих поступках, их нельзя за это наказывать.
  -С чего это ты стала такой добренькой? - недовольно проворчала Хейлика
  -Я буду королевой, как я могу не защищать своих будущих подданных, даже от тебя? – просто ответила Элис. Хейлика вздохнула, признавая правоту сестры, но тут же, жестко добавила:
  -За Леди Глэдрис даже не проси, она сполна получит своё.
  Все произошло именно так, как и планировала Хейлика, на дам Скалистого Взморья невозможно было смотреть без жалости, они кучкой стояли у стены, и делали вид, что очень интересно беседуют. Леди Глэдрис, смотрела в пространство, не произнося ни слова. Такого позора, она еще не испытывала. Хейлика посчитала, что дамы Скалистого Взморья достаточно наказаны, сменила гнев на милость, решив больше не третировать их. Танцы шли чередой, и у стен не осталось, не приглашенных барышень.
  Сначала легкий приглушенный ропот голосов, стающий все более и более громким, потом легкий смех, то там, то там, раздающийся во время танцев, а потом волна зарождающихся романов и влюбленностей, буквально накрыла танцевальный зал. Это ощущалось всеми. Плотина из ограничений и запретов рухнула в один миг. Все женщины, хотят ощущать себя привлекательными, все хотят слышать комплименты в свой адрес, что поделать это вполне в женской природе. Вновь прибывшие мужчины, умели, и говорить комплименты, и быть галантными и услужливыми, дамы, долгие столетия, лишенные всего этого, также сдались без боя, попавшись на удочку, которой было уже не одна тысяча лет. Что поделать? Жизнь есть жизнь, во всех ее проявлениях.
  Но если дамы были помилованы, то сама Леди Глэдрис нет. Хейлика готовилась нанести ей такой удар, чтобы, как можно больнее ранить ее самолюбие.
 У Леди Глэдрис Первым Рыцарем был сэр Грэдер. Уже несколько столетий он безнадежно и безответно любил её, другие дамы для него не существовали. Глэдрис держала его на расстоянии, то приближая, то отдаляя. Легкая улыбка, платок, вот и все награды за столь долгую верность. Она считала его своим вассалом навсегда, ей очень льстила его преданность. Вот именно по этому, неразрывному союзу, Хейлика и решила ударить.
  Чтобы победить, она выставила против него свое "тайное оружие" - леди Беатрикс. Леди Беатрикс выделялась даже среди тех дам, с которыми прибыла из Золотого королевства. Ростом чуть ниже всех, с внешностью ангела, доверчивыми, широко распахнутыми глазами, при этом обладала хваткой крокодила, коварством змеи, беззаботностью бабочки. Для реализации плана Хейлики, именно она и была нужна. Хейлика не разрешала ей выходить из покоев, и до поры до времени ее никто не видел. Они вместе осторожно, из укрытия, рассматривали Грэдера: красивый, умный мужчина, отличный воин, прямо скажем, мечта многих девушек.
    -Мне нужно от вас только одно, - втолковывала Хейлика леди Беатрикс, - чтобы он, на глазах у Леди Глэдрис пригласил вас на танец, а если он весь вечер будет танцевать только с вами, это будет вообще идеально. Как вы думаете, этого возможно добиться? – спросила она у женщины.
    -Не знаю, - кокетливо, и явно набивая себе цену, протянула леди Беатрикс, весьма польщенная миссией, предложенной ей Хейликой, - разве можно быть в чем-то уверенной, в таком деликатном вопросе? Сэр Грэдер столько лет ни разу не посмотрел в сторону другой женщины, я же не волшебница, как я могу знать, получится ли у меня обратить на себя его внимание? - Но леди Беатрикс лукавила, спортивный азарт, проснулся в ее душе, и без просьбы Хейлики она бы постаралась завоевать сэра Грэдера. Поэтому, она с большим желанием, включилась в эту игру.
Хейлика отвергла все варианты, которые предложила Беатрикс, для того, чтобы приблизится к нему.
  -Вы, что не понимаете? – убеждала ее Хейлика. - Обычные женские уловки против него бессильны, нужно что-то настоящее, - она на секунду задумалась. - Придумала! – радостно закричала она. - Вы на его глазах упадете с лошади, при этом сильно подвернув ногу, а еще лучше сломав ее! К сожалению, сымитировать травму не удастся. Он обладает силой лечить раны, а значит, почувствует обман. Придется падать с лошади по-настоящему.
  -Ни за что! - твердо возразила Беатрикс, - Я ни за что не соглашусь предстать пред ним в таком неприглядном виде, и я не соглашусь подворачивать, а тем более ломать свои ноги! - Но Хейлика знала, как надо переубеждать.
  -Отлично, думаю, я легко найду вам замену, - раздраженно сказала она.
  -Сэр Грэдер видел всех дам! – не сдавалась Беатрикс
  -Нет, он на них смотрел, но не видел. И предупреждаю, попытаетесь как-то помешать моему плану, у вас не одна, а две ноги будут сломаны, вы меня знаете! - Леди Беатрикс еще раз взглянула на Грэдера:
    "До чего хорош! Да, отбить его у Леди Глэдрис будет приятно. К тому же такие союзницы, как Хейлика, на дороге не валяются. Втихомолку о ней говорили, что она, наверное, ведьма, иметь в своем архиве двух таких любовников, а уж о замужестве с Лордом Элгором, и говорить нечего...», - Леди Беатрикс подумала, подумала, и ...согласилась.
   Хейлика ждала благоприятного случая, и он скоро представился. Точно выяснила, когда сэр Грэдер будет один на прогулке в парке, теперь дело было за Беатрикс.
  -Все должно быть, как мы и договорились, - быстро повторяла она. - Вы выезжаете из-за поворота, теряете поводья и падаете с лошади…
- Я все помню, - недовольно перебила ее Беатрикс, мыслями она уже была далеко.
  Все получилось, как они и планировали, леди Беатрикс даже не пришлось особенно стараться. На полном скаку ее ноги вылетели из стремян, секунда - и она на земле. Сэр Грэдер бросился к ней, стал осторожно ощупывать ее, пытаясь определить, насколько серьезно, она ударилась. Леди Беатрикс открыла глаза, столько боли и испуга отразилось в них. А потом эта слезинка на щеке, маленькая ножка, в изящной туфельке - и он пропал.
  Ему правда хватило сил отругать ее, за то, что для верховой езды она надела неподходящую обувь, что и было основной причиной падения (Хейлика предусмотрела все). Беатрикс виновато смотрела на него, робко и неловко оправдываясь. Грэдер поднял ее на руки, усадил на ступеньки, она, страшно стесняясь, позволила ему взглянуть на свою ножку.
  Развязав ленты, он осторожно снял туфельку. Леди Беатрикс, едва сдержала стон, и это не было притворством. Щиколотка опухла просто на глазах, ушиб был сильным. Он бережно закрыл ладонями место ушиба, исцеляя своей силой, пока нога совсем не перестала болеть. Снова надел туфельку, медленно завязав бант. Снова поднял ее на руки, чтобы помочь сесть в седло. Она доверчиво положила ему голову на плечо. Грэдер заботливо вставив в стремя ее ножку. Все это время его глаза светились такой нежностью, что даже леди Беатрикс устыдилась, на несколько секунд этого обмана.
  -Вы будете сегодня на балу? - неожиданно спросил он.
  -Я бы очень хотела, - тихо и грустно сказала она, - но боюсь, что буду еще прихрамывать, и со мной, конечно, никто не захочет танцевать, - при этих словах, она, словно с трудом, сглотнула комок, сжимающий ей горло, слезы снова подступили к глазам. Сэр Грэдер не выдержал, он заглянул ей в глаза, и, не колеблясь, произнес:
  -Я обещаю вам, что весь бал буду танцевать только с вами! - леди Беатрикс посмотрела ему в лицо, и счастливо улыбнулась, словно в благодарность, ликуя в душе: задание Хейлики было блестяще выполнено.
    Бал уже начался, а леди Беатрикс все еще не было. Хейлика злилась на ее нерасторопность, но она ошибалась. Леди Беатрикс, как истинная женщина, обладающая невероятной интуицией, во всем, что касалось завоевания мужчин, точно рассчитала необходимую секунду своего появления.
    Был объявлен первый танец, и уже несколько пар выстроились в линию. Когда она, сильно прихрамывая, осторожно и стеснительно приблизилась к дамам, стоящим у колонны. Если бы Хейлика не знала, что происходит, то у нее сжалось бы сердце, от сочувствия к хромающей девушке, вероятно, нечто подобное ощутил и сэр Грэдер. Во всяком случае, он твердо и решительно направился к ней через весь зал, и пригласил на танец. Это было нечто неслыханное!
  Во время танца, он так бережно поддерживал ее, так легко приподнимал над полом во время кружения, и все время не отрывал глаз от ее лица. Все смотрели на них, но ему это было безразлично. Сначала Беатрикс еще делала вид, что прихрамывает, потом ей надоело притворяться, но сэр Грэдер этого даже не заметил. И вот тогда Хейлике стало страшно.
   В желании наказать Леди Глэдрис, она совсем не подумала о сэре Грэдере, а учитывая всю подноготную леди Беатрикс: разбитые сердца, дуэли, ссоры, равнодушие и безразличие, с которым она бросала надоевших любовников, его будущее не было радужным. Все равно, что ягненка, бросить в пасть голодному волку, а леди Беатрикс была таким самым настоящим волком...
  Хейлика осторожно подошла к ним, и, словно невзначай, слегка коснулась их рук, хоть ее прикосновение было едва заметным, они оба вздрогнули, словно их укололи иглой. Хейлика чуть не закричала от радости, леди Беатрикс и сэр Грэдер были предназначены друг другу! Отлично, это повод, чтоб всем сообщить о своём даре, но сделать это она решила, как можно эффектнее.
  На другой день, когда ее окружало огромное количество дам, Хейлика громко сообщила, что обладает силой, способной соединять сердца, предназначенные друг для друга, и чтобы доказать это, попросила сэра Грэдера и леди Беатрикс протянуть ей руки. Все оживленно зашевелились. Новые развлечения любили все. Беатрикс и Грэдер вышли вперед.
  -Протяните мне руки, - приказала Хейлика. Они послушно вытянули руки вперёд. Едва она прикоснулась к ним, как горячая волна прошла по рукам всех троих.
  -Что это? – удивилась Беатрикс.
  -Это мой дар. – гордо сказала Хейлика. - Вы его почувствовали. Только еще надо, чтобы вы поцеловались. По-настоящему, - грозно предупредила она,- причем, несколько раз. - Сэр Грэдер густо покраснел, зато леди Беатрикс с видимым удовольствием подставила ему губы. Все происходило, как с Элис и Талларом, разряд, еще разряд, после третьего поцелуя, изумленная Хейлика с удивлением услышала, как капризная и своенравная Беатрикс, шепчет, срывающимся от волнения голосом.
  -Я так тебя ждала. День за днем, много-много лет. Твоя, всегда твоя, не нужен никто больше на свете, мир без тебя был пустым, и я была в нем одна, теперь, ты, ты для меня весь мир. - Грэдер тоже, что-то шептал ей, глядя в глаза, от его слов, ее глаза наполнялись светом. Все были поражены, о таком мечтала каждая женщина и каждый мужчина, найти свою половинку, и не расставаться с ней никогда.
  Весть об этом происшествии, мгновенно облетела все королевство, найти суженого или суженую хотели все, а когда на другой день Грэдер и Беатрикс попросили разрешения пожениться, в дар Хейлики уверовали даже неверящие. Браки были чрезвычайно редким явлением. Тысячу лет принадлежать одному или одной, казалось невыполнимой задачей, тем более, что вокруг столько искушений. Мужчина и женщина были вместе, пока им этого хотелось, потом легко или не очень легко расставались, и снова, новая влюбленность. Женатыми были единицы: Эледия и Этторн, Элгор и Элиссабель, еще несколько пар, но в основном эти браки были необходимостью, как например, у Эльтинара и Эбириль. Поэтому, когда Грэдер и Беатрикс захотели быть навсегда, связанными друг с другом, это не могло не взволновать. Им завидовали, всем хотелось испытать подобные чувства.
   Теперь у долгоживущих Скалистого Взморья была новая игра. Длинный ручеек дам с одной стороны и мужчин, с другой, эти ручейки протекали мимо Хейлики, касалась её рук. Однако это оказалось не слишком эффективным: встретилась только одна пара, из огромного количества желающих найти свою половинку. И всё равно, это завораживало, когда почти незнакомые мужчина и женщина, словно в каком-то трансе, шепчут слова любви и верности. 
  С того дня вместо балов, все вечера были заполнены, интереснейшим зрелищем, быстро двигающихся цепочек из дам и кавалеров, непрестанно меняющимся рисунком. Однако присмотревшись, можно было заметить четкую организацию, пришедшую на смену хаосу первых дней.
  Такое упорядочение выбора сразу же принесло свои плоды, десять, а в некоторые дни и двадцать пар, находили друг друга. А кому не повезло, надежда оставалась: Золотое и Серебряное королевство, Лесное нагорье, Злато-сумрачные долины - вторая половинка могла ждать, где угодно.
  Авторитет Хейлики стал непререкаемым. Она почувствовала уверенность в себе, и без стеснения насаждала порядки, угодные Элис. Все было хорошо, кроме одного: в Скалистом Взморье, Хейлика стала вести себя так, словно королевой была она, совершенно вытеснив сестру. К счастью она сама это первая заметила, и поняла, что ей надо немедленно уезжать. Как Элис ни просила её остаться, хоть ненадолго, Хейлика была непреклонна.
  На прощание Элис тихонько попросила
  -Хейлика может и для Эмбер, ты тоже найдешь суженого? Постарайся, а то я чувствую себя такой виноватой. Я такая счастливая, а она нет, у нас ведь всегда было с ней все одинаково.

Часть 5 Эмбер

Глава 1

На обратном пути домой, в голове Хейлики постоянно крутились слова Элис, заставив ее задуматься: "А какие, собственно мужчины нравятся  моей средней сестре?» - и она не могла найти ответа на свой вопрос, потому что никто, никто, никто и никогда, никогда, никогда ей не нравился!
   Галантных и аристократичных мужчин Золотого королевства Эмбер слегка презирала, считая подобную утонченность, недостойной воинов. Веселость, игры, балы, романы и интриги сурово осуждала. Красивых мужчин, следящих за своей внешностью, не переносила на дух. Обходительность, разговорчивость, считала недостатками, с которыми надо постоянно бороться. Теперь Хейлика ясно понимала с ее сестрой что-то не так.
Раньше душевные переживания Эмбер не особенно заботили Хейлику, и раз сестра ни на что не жаловалась - значит все в порядке. Но теперь Хейлика взялась за Эмбер по-настоящему.
  Она день и ночь допытывала ее, стараясь определить образ мужчины, который ей пришелся бы по сердцу. Отделаться от ее вопросов, было под силу только немногим, и Эмбер не была в их числе. Как ни старалась она уклониться от ответа, в конце концов, ей все-таки пришлось признаться, что с самого детства она влюблена в одного мужчину, и другого ей не надо. Услышав это, Хейлика чуть не подпрыгнула:
  -Кто же он? Почему раньше ты мне об этом не говорила? – поскольку Эмбер замялась, Хейлика с ужасом сказала: - Только не говори, что это Элларий! Я этого не перенесу.
- Нет, что ты! – замахала руками Эмбер. – Эллария я терпеть не могу. – При этих словам Хейлика облегченно перевела дыхание. Старший сын Элгора был для них троих чем-то вроде огородного пугала для ворон. Они его терпеть не могли, также как и он их, но вот спорить с ним у Хейлики никогда не получалось. Его слова и фразы разили наповал, а едкий сарказм, присущий ему, заставлял бежать от него, как можно дальше.
- Так кто же тогда? – нетерпеливо спросила Хейлика. Но Эмбер явно не хотела озвучивать имя своего любимого.
  -Он не понравился ни тебе, ни Элис... – наконец вымученно сказала Эмбер. - Вы смеялись над ним... - едва выговаривая слова, тихо добавила она.
 -Хорошо, хорошо, но кто же он? - требовала ответа Хейлика. Эмбер молчала, не желая признаваться. Долгие годы она ужасно страдала от того, что мужчина, так сильно запавший ей в душу, вызвал насмешки у ее сестер. Она тихонько спрятала его образ в своём сердце, и втайне ото всех любовалась им, почти ничего не зная о своем возлюбленном.
-Эмбер, признавайся! – грозно закричала Хейлика. – Я все равно узнаю, кто он. Но ты знаешь меня. Я все королевство брошу на его поиски!
- Не надо! – в ужасе закричала Эмбер, хорошо понимая о чем говорила ее сестра. – Я скажу. Помнишь, когда привезли Тома, там был командир отряда... - и Эмбер замолчала, не решаясь продолжать.
  -Тот мрачный, нелюдимый, угрюмый, неразговорчивый, замкнутый и скрытный офицер! -закричала Хейлика в ужасе от выбора своей сестры.
 - Он не мрачный! – обиженно закричала Эмбер. – А просто вдумчивый и серьезный. И он не угрюмый - а одинокий и молчаливый, и не скрытный - а просто не выставляющий на показ свои чувства! - гневно возразила Эмбер, защищая любимого, - Ты знаешь, где он служил, ты знаешь, какой опасности он подвергался почти ежедневно? Так с чего ему быть веселым? Его подчиненные относились к нему с уважением, ты этого отрицать не можешь!
 -Да, подчиненные его уважали, но что-то я не заметила, чтобы он общался хоть с кем-то из офицеров Элгора, а ведь они все были друг с другом знакомы. Да что говорить, он не общался даже с Талларом! А его любят все, ты этого тоже не можешь отрицать!
 -Я думаю вот что, - упрямо и зло, сказала Эмбер. - Здесь, под крылышком Элгора, офицеры живут в безопасности, комфорте: веселятся, танцуют, крутят романы, мне бы тоже не захотелось общаться с ними, слишком разная жизнь на границе, и в здесь, в замке. Нет, я точно знаю, - разгорячившись, почти кричала Эмбер, - он честный и мужественный, а если бы это было не так, он никогда не решился бы показаться во владениях Элгора. Скажи Хейлика, разве я не права? - сестренка так отчаянно и решительно защищала своего избранника, что Хейлика отступила.
  -Но ведь ты даже не знаешь, как его зовут!
  -Солларт, - тихо прошептала Эмбер. – Его зовут Солларт. - Теперь, когда тайна ее сердца стала известна старшей сестре, Эмбер говорила о нем, без умолку. Она помнила каждое слово, сказанное им, помнила все его поступки до мельчайших подробностей, чем приводила в глубокое уныние старшую сестру. Переубедить Эмбер, что Солларт не наилучший мужчина в мире, не представлялось возможным. Все его недостатки, которые, по мнению Хейлики просто бросались в глаза, Эмбер казались воплощением достоинств. Поняв, что выбор сестры не изменить, Хейлика со вздохом начала помогать ей. Для начала она решила собрать о нем как можно больше сведений. Это было нетрудно, его знали многие: и офицеры, и что было наиболее важно - дамы. Хейлику интересовала вся его подноготная, чем больше подробностей - тем лучше.
  Во время длинных переходов она специально сдерживала лошадь, приноравливаясь к темпу движения дам свиты, и очень легко навела их на разговор о сэре Солларте. Он оказался не простым офицером, его история была очень необычной, и рассказ дам о нем, занял много часов.
   Эмбер, не захотела участвовать в этом разговоре, и издалека наблюдала за сестрой, она видела, как во время рассказа лицо Хейлики мрачнеет с каждой секундой все сильнее и сильнее. От беспокойства Эмбер не находила себе места и едва смогла дождаться, когда же Хейлика присоединится к ней и расскажет об услышанном. Хейлика начала свой рассказ издалека.
  - Помнишь, лет сорок тому назад мы заблудились и лесу? Ну, еще мы наткнулись на маленький домик посреди леса. Мать, отец и дочь Эльвинг.
  - Конечно, помню, и что?
  - Мы еще тогда удивлялись, что это за родители, такую красивую девушку держат в этой глуши. По-моему, кроме нас она уже лет сто никого из других долгоживущих не видела.
  - Да, ей не позавидуешь, жить в такой глуши - смертная тоска, - согласилась Эмбер.
  - Оказывается, они там не по собственной воле, им приказали там жить.
- И кто же мог им приказать?
 - А вот послушай, я буду рассказывать тебе с самого начала. Это случилось очень, очень давно.
  ...Небольшое, но стратегически очень важное королевство в Горном крае. Правитель погиб, его единственная дочь стала королевой, звали ее Ирраэль. Она была матерью Солларта.
  - Была? Ее уже нет? – быстро спросила Эмбер.
  - Слушай, не перебивай, - рассердилась Хейлика, - она сама себе выбрала мужа, и ее выбор всех удивил - простой воин, что она в нем нашла? За что она так сильно его полюбила? – недоумевали подданные, поскольку этого никто не понимал.
Ирраэль сделала своего мужа королем и поставила править вместе с собой, осыпала знаками внимания и почестями, какие только смогла придумать. При этом, правда, ежедневно устраивала скандалы, но только на почве ревности. Да, она ревновала его ко всем дамам, требовала от него постоянного внимания, требовала любви, и вот с этим как раз и оказались сложности.
  Как он ни старался, что он только ни делал, но он не любил ее, не мог полюбить. Ему не нужны были ни корона, ни слава, он очень хорошо понимал, что всё это - не его заслуга, он чувствовал, что его словно купили за все эти регалии и почести. Постоянно ощущать себя кому-то обязанным, нелегко. Это чувство может убить любовь, а если её не было с самого начала, то брак превращается в каторгу, которая длиться при этом, нескончаемое количество лет, без всякой надежды на избавление. Он чувствовал, как подданные смеются за его спиной, почти презирая его за это рабство. Переносить такое отношение было также очень тяжело, но он терпел. Терпел много-много десятков лет. Терпел из-за своего единственного сына – твоего ненаглядного Солларта, - добавила от себя голосом полным яда, Хейлика. -
Вероятно, он терпел бы до этих самых дней, если бы на его пути не встретилась девушка. Искренняя и веселая, милая и добрая. Он влюбился в нее, влюбился всем сердцем. И вот тогда он бросил ради нее все: жену, королевство, сына, хотя к этому времени Солларт стал уже взрослым мужчиной, и большую часть жизни проводил вне дома.
    Ирраэль страдала безмерно. Страдала так, что больше не могла править своими подданными, она передала королевство сыну, предварительно взяв с него клятву, что он издаст указ, по которому его отцу запрещается покидать пределы этого королевства, в то же время запрещается жить в любом из поселений долгоживущих.
  - Будет жить в лесу, как дикий зверь, вместе со своей потаскухой, - мстительно говорила она. – А, когда намучается и поймет, что он потерял, на коленях приползет назад.
   Но шли годы, а муж не возвращался и не возвращался. А потом Ирраэль узнала, что у него родилась дочка. Эта новость сломала ее дух, надежда, что муж когда-нибудь вернется, исчезла. Такая ситуация достаточно часто случалась у долгоживущих, и тогда, если боль становилась невыносимой, обычно они уходили из жизни, засыпая счастливым, спокойным, вечным сном. Но Ирраэль так поступить не захотела. Она убила себя, но такой страшной и мучительной смертью, что все содрогнулись от ужаса. Было понятно - она хотела, чтобы ее ужасная смерть навсегда омрачила счастье мужу, черным пятном легла на его судьбу, заставляя каждый день ощущать и помнить свою вину.
   Прошли столетия, сын мог бы отменить указ, позволив отцу жить, где ему захочется, но Солларт этого не сделал, наоборот, он издал несколько указов, еще более осложнивших жизнь отцу и его семье. Потом он оставил королевство на Регента, а сам ушел с отрядом следопытов в граничные земли и теперь командовал большим гарнизоном в одной из крепостей.
  Его просили, ему намекали простить отца, мачеху и сводную сестру, которая вообще ни в чём не была виновата, но Солларт остался глух к подобным просьбам и намекам. За это его осуждали, с ним не общались, но его, казалось, это не волновало.
   ...Эмбер слушала, затаив дыхание, и никак не могла представить, что этот жестокий король и есть ее любимый, а Хейлика продолжала.
   - Знаешь, Эмбер, я вот тут подумала... А что если мы пригласим Эльвинг, сестру Солларта пожить у нас в Серебряном королевстве? Я спрошу Элгора, и если он не будет против, напишу письмо ее родителям, и Эльвинг приедет к нам. Думаю, Элгор не откажется её принять. Как доберёмся до замка, я отправлю посыльного с этим письмом.
   - Не надо никакого посыльного, я сама отвезу письмо, - твердо и глухо сказала Эмбер. Идея пригласить девушку и хоть немного восстановить справедливость по отношению к ней, понравилась им обеим. Элгор был не против, только заметил, что родителей Эльвинг он не смог бы пригласить, так как они официально не должны покидать королевство сына. Чужое вмешательство в дела подобного рода считалось недопустимым, даже при несогласии с некоторыми решениям. А вот Эльвинг этот указ не касался, поскольку вышел ещё до рождения девочки, так что формально на её путешествие запрета не было.
  Эмбер категорически отказывалась от сопровождения, но, понимая, что Хейлика ее тогда не отпустит, скрепя сердце, согласилась присоединиться к отряду, двигающемуся в том же направлении. Назад она должна была ехать с другим отрядом, возвращающимся в королевство. Эмбер была рада, что никого не знала в отряде, с которым ей необходимо было ехать. Так хоть никто не отвлекал от мыслей, а они были очень невеселыми.
   Врожденное чувство справедливости заставляло ее горячо протестовать против деспотичных и жестоких решений Солларта, вынуждая предполагать в его характере наличие таких неприятных черт, как мстительность, злопамятность, обидчивость и даже жестокость. А эти черты никак не вязались с теми, которыми его одарила Эмбер в своих мечтах - великодушием, благородством, искренностью, добротой и многими другими, столь же прекрасными чертами. И вот вместо сказочного рыцаря появлялся злобный тиран, мучающий родных, не год, не два, а уже почти тысячу лет.
   В это не хотелось верить, но косвенным подтверждением этого являлось отношение к Солларту старших офицеров, а также Таллора - с Соллартом никто из них не хотел общаться. Теперь Эмбер понимала - так они все выражали ему свое осуждение.
   Но любовь ей снова шептала: может, они ошибаются, может, неправильно что-то поняли, а он слишком горд, чтобы оправдываться и объяснять? От этих мыслей такая боль захлестывала ее, что Эмбер не знала, что делать и как вообще ей жить дальше. Постепенно в ее душе родилась уверенность, что она не сможет его разлюбить, пока лично не убедится, что он такой жестокий, как о нем все думают. Значит, она его должна увидеть, а если получится, то и поговорить.
  На развилке Эмбер рассталась с отрядом, и когда они скрылись из вида, развернула коня и отправилась на поиски крепости, где служил Солларт. Девушка имела весьма смутное представление, где эта крепость находится, но они с сестрами часто ездили наобум, правда, под руководством Хейлики, у которой было какое-то особое чутье и интуиция в выборе правильной дороги и направления. Эмбер придумала, как объяснит Солларту свое появление, когда окажется в его крепости. Она скажет, что хотела повидать друзей детства. Пусть это его сильно удивит, но будет хоть каким-то оправданием ее присутствия.

Глава 2

  …Эмбер никогда не путешествовала одна, только вместе с Хейликой и Элис. Путешествовать одной оказалось совсем не так приятно. Она ехала уже больше недели, крепость не появлялась, еда заканчивалась. Хорошо, что хоть воды было вволю, речки, ручейки, озера были повсюду, появились и болота. От уверенности, что она поступила правильно, не осталось и следа, наоборот, с каждой минутой она все сильнее и сильнее ругала себя за глупость. Но поворачивать назад тоже глупо, она уже ближе к цели, чем к началу пути.
  Маленькие грязные озерца постепенно сливались в одно, огромное болото, теперь Эмбер уже начинала бояться по-настоящему, кому же охота сгинуть бесследно, утонув в какой-нибудь яме? Выбирая место для привала, она облюбовала чудесную полянку, на деле оказавшейся затянутой травой трясиной. Хорошо, что было мелко, и она смогла выбраться из вонючей жижи, грязная и мокрая, словно поросёнок.
  Поехала искать ручеек или речку, чтобы вымыться и обсушиться, но берег был очень крутым, спуститься оказалось невозможно. Она двинулась вперед, выбирая место для спуска. Долго ехать не пришлось, в одном месте обрыв, подмытый водой, обвалился, и в мгновение ока Эмбер оказалась в воде.
  Сумка с письмом и остатками продуктов утонула, зато теперь она была чистой. Усталая, голодная, злая и мокрая, выбралась на берег. Разводить костер в этих опасных и чужих местах Эмбер боялась.
   Солнце село, сухой одежды не было, пришлось ночевать, свернувшись калачиком у корней большого дерева, ругая себя изо всех сил и боясь даже представить, какую головомойку устроит ей Хейлика за это путешествие.
  Утром почувствовала, что заболела, но не умирать же здесь! Снова в путь, теперь она ехала, куда глаза глядят, спустив поводья и полностью доверившись инстинкту лошади. Внезапно, что-то почуяв, лошадь перешла на галоп, Эмбер не успела среагировать, и проезжая под низко растущей, толстой веткой, ударилась об неё лбом, свалилась с лошади и больше не встала. Последней мыслью было: "Хейлика меня убьет", - дальше темнота.
 …Она очнулась в чистой комнате, на чистой кровати, в чистой мужской рубашке. Эмбер не испугалась, она сразу поняла, что находится в крепости, куда так стремилась. Ей было тепло, мысли спокойно текли одна за другой, но только до той секунды, пока она не представила, как с нее снимали мокрую одежду, переодевая в сухое белье. Щеки вспыхнули от стыда, ведь ясно, ее раздевали мужчины, женщин в крепости не было. Оглянувшись, увидела свои вещи, сухие и чистые, аккуратно сложенные на стуле.
  Кто-то негромко постучал, Эмбер натянула покрывало до подбородка и разрешила войти. Принесли поднос с едой и лечебный настой. Как она ела! Хорошо, что ее оставили одну, иначе позора было не избежать. Потом она уснула, и на другой день почувствовала себя выздоровевшей. Оделась, вышла из комнаты. Ее сразу отвели к командиру.
  Вот он, мужчина, о котором она мечтала столько лет. Суровый, строгий, спокойный. Когда Эмбер его увидела, вся ее решимость потребовать от него объяснений по поводу отца и сестры мгновенно испарилась. Она могла лишь что-то невразумительно говорить, объясняя свое появление, каждым словом вызывая у него всё большее и большее удивление.
  - Вы кто? Как попали к нам? Где ваше сопровождение? – спрашивал Солларт, внимательно вглядываясь ей в глаза
   - Меня зовут Эмбер, я сестра Хейлики -  королевы Серебряного королевства. Вы должны нас помнить, вы привозили к нам мальчиков много-много лет назад. Я решила их навестить, сделав небольшой крюк. Потом я поеду догонять отряд, - опустив глаза и боясь встретиться взглядом с Солартом, объясняла она.
   - Но ваших друзей нет в крепости, они вернутся только через несколько недель, - удивлению Солларта не было предела. - Вы не предупреждали о своем приезде, мы не получали никаких сообщений, иначе я бы их задержал. - Эмбер не зная, что отвечать на вопросы, стала смотреть в окно. Молчание затягивалось, Солларт ждал хоть каких-то ее слов.
   - У них все в порядке? – наконец, выдавила она из себя.
   - Да, все в порядке. Они смелые, хорошо обученные, дисциплинированные воины, - коротко сообщил Солларт.
   - Ну, вот и хорошо, тогда завтра я поеду обратно, - как ни в чем не бывало, сообщила Эмбер. Солларт так посмотрел на нее, что Эмбер поняла - он сомневается в ее умственных способностях. Но что еще сказать, она просто не представляла. Солларт задал несколько уточняющих вопросов, под его скептическим взглядом Эмбер могла только односложно отвечать "да" и "нет". Почти ничего от неё не добившись, он вежливо, но с некоторым раздражением в голосе спросил:
  - Может, вы побудете у нас несколько дней, пока окрепнете и отдохнете? - она радостно закивала головой. Потом в комнате, вспоминая этот разговор, Эмбер не знала, как ругать и корить себя за невразумительные ответы, выставившие её в таком неприглядном свете. Но что сделано, то сделано. Ещё посидев немного, Эмбер вдруг придумала, как реабилитировать себя в глазах любимого. Полная решительности она вышла на небольшой плац, где несколько воинов с мечами в руках оттачивали какие-то приемы. Эмбер попросила меч, она знала, чем их удивить.
  Дело в том, что когда сэр Элестер помогал им отработать атаку и защиту втроём, он ставил Эмбер с левого фланга. Из-за этого ей пришлось учиться держать меч левой рукой так же хорошо, как и правой. За много лет её мастерство достигло таких высот, что она одинаково владела что правой, что левой руками. Это не значило, что она могла биться двумя мечами одновременно. Во-первых, два меча были слишком тяжёлыми, во-вторых, для этого нужна была совершенно другая координация движений.
   Зато она могла во время боя очень красиво и грациозно перебрасывать меч из одной руки в другую, чтоб нанести максимально точный удар. Таким же умением владела и Хейлика, стоящая по центру, а вот Элис была исключительно "праворучной". Хейлика, обожавшая красивые пируэты, выпады, обожавшая подбрасывать меч  «свечой» вверх, а потом мгновенно ловить его, заставила сестер так отшлифовала эти движения, что теперь Эмбер с гордостью демонстрировала их, ощущая спиной восхищенные взгляды. Не все мужчины-воины владели такой техникой.
  Взгляд Солларта засветился сначала удивлением, потом интересом, а потом и неподдельным восхищением. Под этим взглядом Эмбер просто расцвела, а он только теперь заметил, насколько она красива. С этой минуты Эмбер ощущала себя желанной гостьей. Даже не просто желанной, а гостьей, которую хозяин не знает, где получше усадить, что ей получше и повкуснее предложить, как ей угодить и сделать её пребывание наиболее приятным.
   Солларт был внимателен и заботлив. А она наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с ним. Эмбер нравилось все: его немногословность, сдержанность, строгость. Когда он случайно прикасался к ней, казалось, что тысячи крохотных иголочек впиваются в кожу.
  Ей хотелось навсегда остаться с ним, в этой глуши, в этой крепости. О том, для чего она сюда приехала, Эмбер не вспоминала. Она была счастлива. На второй план ушли и Эльвинг, и его отец, и даже сёстры. Только Солларт и она.
  Но пора было возвращаться. От мысли, что она должна расстаться с любимым, разрывалось сердце. И вдруг он сказал, что будет лично сопровождать ее до той злополучной развилки. У неё перехватило дыхание - ещё целую неделю, ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ она будет рядом с ним! Будет смотреть, как резкая чёрточка пролегает между бровей, когда он хмурится или задумывается о чём-то неприятном. Будет смотреть, как светлеют его глаза, когда она обращается к нему. Будет слушать, как он коротко отдаёт приказы, и как внимательно выслушивает доклады подчинённых.
  Однако дорога, по которой ее вывели к развилке, оказалась значительно короче, раз - и они уже на месте. И тут Солларт намекнул, что, когда она будет возвращаться, он вновь встретит ее и проводит. С мечтами о новой встрече Эмбер доехала до маленького домика, где жила Эльвинг с родителями.
  Эльвинг и ее родители были несказанно рады приезду Эмбер, такого искреннего радушия она почти никогда не встречала. Но в какой же нищете они жили! Платье Эльвинг было не просто скромным, а скромным на грани норм приличия. Это особенно бросалось в глаза в контрасте с красотой девушки. Эльвинг была не красива, а прекрасна, истинное "дитя любви". Хрупкая и утончённая, робкая и деликатная, с прозрачной белоснежной кожей и огромными лучистыми глазами. Да, глаза были её украшением, они отражали её душу, искреннюю и добрую.
Странно, Эльвинг была старше Эмбер на несколько сотен лет (Эльвинг была последним ребёнком, родившимся у долгоживущих), но Эмбер сразу стала относиться к ней, как к младшей сестрёнке, которую надо оберегать. Возможно так случилось, из-за воинственного характера Эмбер, а может, из-за детской беззащитности Эльвинг. Эмбер было так жаль эту невероятную девушку, которая и умна, и воспитана, ведь родители старались передать ей все свои знания. Но с кем ей было общаться, с кем разговаривать? Одна, постоянно одна. И снова гнев от подобной несправедливости, проснулся в душе Эмбер.
   - Эльвинг, я приехала за тобой. Элгор и королева Хейлика приглашают тебя в Серебряное королевство. Я везла письмо с приглашением, но оно утонуло вместе с сумкой, ты можешь поверить мне на слово. Я буду сопровождать тебя. Сейчас хочу поговорить с твоими родителями, но сначала мне надо узнать твое мнение. Эльвинг долго молчала. Было видно, что ей страшно хочется принять приглашение, но она сделала над собой усилие и твёрдо ответила:
   - Нет, мисс Эмбер, я не поеду с вами. Поблагодарите королеву Хейлику, скажите, что я прошу у нее прощения, но я не могу приехать.
   - Ну почему?
  - Потому что мои родители оказались тут из-за меня. Если бы не мое рождение, они могли бы уйти в другие земли, жить с другим народом, но, когда я родилась, они решили, что не имеют права лишать меня права жить среди долгоживущих. Нет, я не уеду отсюда. Пока мои родители будут здесь, я буду с ними. – Эмбер с уважением посмотрела на девушку, она была полностью согласна с ней, поскольку сама поступила бы точно также.
   Через несколько дней Эмбер уехала. Теперь она уже не желала встречи с Соллартом, а наоборот, боялась ее. Она знала, что не сможет промолчать, и обязательно скажет, что она думает о его решении принудить отца, его жену и их дочь жить в таких унизительных условиях. Эмбер чувствовала, что после такого разговора она Солларта больше никогда не увидит. Он не из тех мужчин, кто прислушается к чужому мнению или позволит вмешиваться в свои дела. Ко всему прочему, он был еще невероятно упрям. Да-а, не мужчина, а просто "подарок".
   Солларт ждал ее. Его лицо оставалось бесстрастным, но глаза радостно заблестели, едва он увидел ее. Эмбер, чтобы сразу отрезать себе все пути к отступлению, выпалила, едва сойдя с лошади:
   - Я ненавижу вас, ненавижу вас каждой клеточкой моего тела, каждой капелькой моей крови! Вы жестокий и злобный тиран! - Сэр Солларт молча смотрел на нее, онемев от изумления, он вообще не понимал, о чем она говорит, однако дальнейшие ее слова объяснили все: - Я была в гостях у вашего отца, я ездила к нему по поручению королевы Хейлики, чтобы пригласить Эльвинг в Серебряное королевство. Мы считаем, что это несправедливо - заставлять молодую девушку жить в таких условиях. - При этих словах глаза сэра Солларта так грозно блеснули, что Эмбер немного запнувшись под таким недобрым взглядом, взяла себя в руки, продолжила уже совсем другим тоном: - Могу вас успокоить, Эльвинг категорически отказалась ехать, отказалась покинуть своих родителей. Так вот: я требую, чтобы вы изменили свое решение и позволили им жить, там, где ваш отец сочтет нужным! Вы не имеете права тысячу лет преследовать их, отравляя им жизнь!
   - Позвольте спросить, по какому праву вы считаете возможным давать мне советы, а тем более, что-то требовать от меня? - Солларт говорил сквозь зубы, едва сдерживаясь от гнева, закипающего у него в груди.
   - Потому что я люблю вас! – выпалила Эмбер. - Люблю с того самого дня, когда впервые увидела вас в далёком детстве! Зачем я увидела вас тогда?! – обращаясь непонятно к кому, восклицала она. - Почему вы показались мне самым прекрасным на свете?! Я не верила, не верила никому, - быстро стала рассказывать она. – Я поехала в вашу крепость, чтобы увидеть вас, чтобы всем доказать, что они ошибаются, вы добрый и сильный, вы справедливый и великодушный. Дура! – закричала она, ударив себя кулаком в лоб. – Это я ошибалась. Вы жестокий тиран с ледяным сердцем, в котором нет ни капельки сочувствия и доброты! Я ненавижу вас! - совершенно непоследовательно закончила Эмбер.
   - Так вы любите меня или ненавидите? - достаточно саркастично уточнил Солларт. Эмбер услышала эту издевку в голосе и, уже не помня себя от ярости, высказала все, что думает о нем, не выбирая слов и выражений.
   - Вы еще и смеетесь надо мной? – поразилась она. – Смеетесь?! Да если бы вы только знали, как я вас любила все эти годы! Если бы вы только знали! – с горечью повторила она. - Вы мне казались самым лучшим на всей земле: самым благородный, самый прекрасный! А еще мне было так больно, что все несправедливо осуждали вас. Что все откровенно сторонились вас. Как же мне было больно! Как я хотела всем доказать, что это не так… Но когда я увидела, в каких условиях живет ваша сестра… - Эмбер глотнула, словно ком в горле мешал ей говорить: - Эльвинг - такая умная, красивая, утонченная девушка, - тихо сказала она, -  и какую же жалкую жизнь она должна вести из-за вашего самодурства?  Вы мстите за мать, но разве только отец виноват в том, что произошло? Ваша мать отлично знала, что муж не любит ее, но не отпустила, а держала при себе, пока чаша его терпения не перелилась через край. Моя сестра тоже вторая жена, как и ваша мачеха, и, если бы кто-то из сыновей Элгора так обижал ее, как вы обижаете жену отца, я разорвала бы его на куски. Вы такой мерзкий, что теперь я буду день и ночь мечтать не о том, чтобы вас увидеть, как я мечтала двести лет, а о том, чтобы вы поскорее сдохли, и ваши родные вздохнули бы, наконец, с облегчением. - Больше она ничего сказать не успела. Сэр Солларт быстро развернулся, вскочил на лошадь и умчался. А Эмбер упала в траву и рыдала, сколько хватило сил.

 Глава 3
  В королевство Эмбер вернулась сама не своя. Конечно, Хейлика подробно выспросила и о "небольшом крюке", и о последнем разговоре. Она от всего сердца сочувствовала сестре, но как помочь, не знала. "Время лечит всё", - эта поговорка пока была единственным утешением. 
  ...В таком же состоянии, как и Эмбер, Солларт вернулся в крепость. Пытался забыть все, что произошло за эти дни, и особенно - последний разговор. Не тут-то было. Сон не шел, еда не шла, в голове целыми днями звучал голос, выкрикивающий злые слова. Он начал снова вспоминать жизнь родителей, чего ни разу не делал с момента смерти матери. Да, отец был несчастлив в браке. Мать, занимающая более высокое положение, в минуты ссор, не упускала случая напомнить ему об этом. Она, видимо, думала, что муж, сознавая свое никчемное положение, будет больше ценить и ее, и то, что она для него сделала, но все получилось наоборот.
    Мужчина ощущал себя униженным, но терпел - может, ради сына, может, потому, что не видел выхода из этой ситуации. Но, влюбившись, он бросил все. Солларт немного презирал отца, пока тот был королем - за неуверенность и слабость, за неумение отдавать приказы и добиваться их исполнения. Но, когда тот повел себя так решительно и безрассудно, даже начал его уважать. Смерть матери все изменила. Ничего нельзя было исправить, горе Солларта, который очень любил мать, было безмерным. Он казнил себя за то, что не остановил ее, не утешил, не помог в такую страшную минуту. Но, конечно, в первую очередь он винил отца, тем более, что отец не скрывал, насколько он счастлив со своей возлюбленной. Солларту захотелось заставить отца страдать так, как страдала мать.
  Удивительно, но впервые Солларт смог так спокойно думать и вспоминать обо всем. Его собственная жестокость, которую он теперь так ясно видел, поразила его самого. Сначала он по просьбе матери карал отца за его любовь, а потом и сам сделал все возможное, чтобы тому стало как можно хуже. Эти мысли не давали Солларту покоя. Помучившись, он решил посетить дом отца, увидеть все своими глазами, а потом принять какое-то решение. 
  ...Прошел год. Эмбер бродила, потерянная и печальная, злилась на себя, ведь все понятно - она должна ненавидеть Солларта всей силой ненависти, на которую только была способна. Ан нет, только и вспоминаются его зажегшиеся радостью глаза, когда он ее увидел на распутье. Только и вспоминается, как они, гуляя около крепостной стены, увидели крохотный цветочек, что расцвел в расщелине между камнями кладки стены высоко над головой. Как Солларт, уцепившись кончиками пальцев за неровности камня и подтянувшись на руках, сорвал ей этот драгоценный цветок. Теперь он, засушенный, лежал в её медальоне, и она всегда, засыпая, прижимала медальон к щеке.
  Хейлика с грустью наблюдала за сестрой - Эмбер стала ещё более молчаливой. И какой-то нежной.
  ...- Лорд Элгор, быстрой почтой прибыло письмо из Скалистого Взморья! – доложил секретарь Элгору.
- Отнесите в мой кабинет. Я сейчас подойду. Королеве Хейлике пока ничего не говорите, - Элгор знал, что означает прибытие письма быстрой почтой: или вторжение врагов, или смерть короля, или ещё что-то столь же трагическое. 
  Свиток, скреплённый печатью, был из тончайшей бумаги, ведь он должен быть очень лёгким - его несли специально дрессированные птицы. Элгор сломал печать, быстро пробежал глазами послание, несколько секунд оторопело разглядывал сумбурные строчки. Потом, засмеявшись, приказал пригласить к нему в кабинет Хейлику. 
  - Я сегодня быстрой почтой получил письмо из Скалистого Взморья, - при этих словах Хейлика насторожилась, глядя на Элгора, со страхом ожидая продолжения его слов. Она знала, что быструю почту используют только в крайнем случае, для самых важных сообщений.
  Элгор не торопился говорить, и сердце у Хейлики противно заныло. Наконец, он протянул письмо. Дрожащими руками схватила листок, впившись глазами в написанные буквы.
  «Хейличка!
  Нас посетил сэр Солларт, он долго говорил с Таллором, несколько раз упоминалось имя Эмбер, скоро он собирается ехать к вам. Солларт помирился с отцом. Хейличка, кажется, он хочет о чем-то поговорить с Эмбер. Ты не писала, что она была в его крепости. Они идут, целую, целую, целую и тебя, и Эмбер.
  П. С. Письмо пошлю быстрой почтой, чтоб вы успели подготовиться.
  Элис"
  - Интересно, к какому из случаев посылки писем быстрой почтой можно отнести это сообщение? - холодно и строго спросил Элгор, хотя его глаза смеялись.
    - Наверное, вторжение друзей, - быстро нашлась Хейлика и отправилась готовиться к приезду сэра Солларта.
… - Эмбер, обратилась Хейлика к сестре. - К нам прибудет очень важный гость, я хочу, чтобы ты показала ему дворец, - при этих словах лицо Эмбер недовольно скривилось. - И, пожалуйста, - повысила голос Хейлика, - будь с ним полюбезнее.
    - Ненавижу гостей! Таскаться с ними по всем этажам и комнатам... - недовольно бурчала Эмбер себе под нос, но отказать сестре в просьбе не могла. И вот гости прибыли. Для начала Хейлика встретилась с Соллартом один на один, и требовательно спросила:
  - Сэр Солларт, я хочу, чтобы вы честно ответили мне: для чего вы к нам приехали? - Такие прямые вопросы считались неприемлемыми, но Хейлике было не до реверансов. Эмбер так сильно страдала весь последний год из-за этого мужчины, новые страдания ей были не нужны.
  Сэр Солларт чувствовал себя очень неуютно под испытующим взглядом королевы, хотя и не показывал этого. Он не мог сказать прямо, что приехал за Эмбер, ведь он её не видел столько времени, вернее, видел всего несколько дней. Поговорить бы с ней...
   - Я хочу поговорить с вашей сестрой Эмбер. Между нами произошло недоразумение, я хотел бы сказать ей, что упрёки, которые она бросила мне в лицо, не совсем справедливы. Хотел бы как-то объясниться, оправдать своё поведение...
   Солларт говорил очень неуверенно, его слова расстроили Хейлику. Она-то думала, что сэр Солларт приехал просить руки Эмбер. А теперь начнется: она не захочет с ним разговаривать, он уедет, тогда она начнет страдать, поедет к нему... - и так будет продолжаться бесконечно. Впрочем, почему бесконечно? У неё есть прекрасный способ выяснить всё быстро и окончательно. Вот только Эмбер... Она ни за что не согласится на эту проверку... Да кто её будет спрашивать?! Хейлика - королева, при этом старшая сестра, как захочет, так и поступит! С Эмбер все понятно. Теперь надо только добиться согласия Солларта.
    - Сэр Солларт, пожалуйста, выслушайте меня. Эмбер - моя сестра, я желаю ей счастья и хочу уберечь от боли и разочарований. У меня есть Дар, я могу почувствовать: предназначены ли мужчина и женщина друг другу судьбой или нет. Если "да", то, благословляя такой союз, я делаю его нерушимым. Мужчина и женщина, соединённые мной, становятся единым целым и в горе, и в радости, чувствуя всю полноту личного и семейного счастья! Я хочу предложить вам с Эмбер пройти такую проверку. Если вы её судьба, то...
  - Королева Хейлика, что мне необходимо делать? - достаточно невежливо перебил Солларт. - Я выполню то, что вы скажете. О вас рассказывают совершенно невероятные вещи, в которые трудно поверить, но я сделаю все, что вы сочтете необходимым.
   - Отлично! Вы будете ждать в этой комнате. К вам подойдет Эмбер, она знает, что мы ожидаем гостя, не знает только, что гостем будете вы. Вам надо заключить её в объятия и удерживать до тех пор, пока я не подойду.
    - Удерживать в объятиях? - удивился Солларт.
    - Именно удерживать, и, думаю, вам понадобиться вся ваша физическая сила. Эмбер сильна, знает, как надо отбиваться, знает болевые точки, по которым необходимо бить, чтобы ослабить противника, и будет все эти знания и умения применять на вас. Вам предстоят нелёгкие минуты, но вы должны удержать её какое-то время.
    - Я удержу, - достаточно самоуверенно заявил Солларт, вызвав у Хейлики таким своим тоном вспышку мстительной радости: "Ну-ну, посмотрим, что ты скажешь после своих объятий, хотя так тебе будет и надо!"
…Все еще недовольно бурча, Эмбер подошла к комнате, в которой находился прибывший гость, и вежливо постучала.
    - Войдите, - мужчина стоял около окна, спиной к двери. Услышав ее шаги, обернулся.
    - Вы! - громко крикнула Эмбер и рванулась к двери. Но в ту же секунду двери захлопнулись, и снаружи в замке повернулся ключ. Эмбер изо всей силы била в двери ногами, но, конечно, всё было напрасно.
   Сэр Солларт подошел к ней и попытался взять за руку, она резко оттолкнула его. Тогда он, выполняя просьбу Хейлики, за секунду буквально скрутил ее в объятиях. Эмбер билась изо всех сил, колотила каблуками по коленным чашечкам и по голеням, извиваясь, как уж, норовя выскользнуть из объятий, умудряясь бить локтями в живот, солнечное сплетение, а головой в челюсть.
   Была секунда, когда он подумал, что не сможет удержать ее. Но, к счастью, Хейлика, стоящая за дверью и с удовольствием слышавшая эту возню, решила, что с Солларта довольно побоев, спокойно открыла двери и вошла в комнату. Ещё раз полюбовавшись на всклокоченного, взмыленного Солларта, не говоря ни слова, взяла их за руки. Ура! Как она и думала, они были предназначены друг другу.
   - Целуйте ее, сэр Солларт, целуйте по-настоящему! - скомандовала она. Поцелуй. Еще поцелуй, и еще, и вот они уже что-то страстно лепечут друг другу. Хейлика этого слушать не стала, тихонько вышла из комнаты.
   На другой день сэр Солларт попросил у Хейлики руки Эмбер.
- Я согласна, только свадьба состоится здесь. И еще. Тот, кому вы временно передавали правление королевством, Регент, должен также присутствовать на этой церемонии. Потом, он должен торжественно вернуть вам ваши права. Я не хочу, чтобы остались какие-то обиды или недоговорённости, отравляющие жизнь моей сестре, - твердо сказала Хейлика. -  И последнее - на свадьбе должен присутствовать ваш отец со своей семьей. - Солларт секунду подумал.
   - Ваши условия приемлемы, я выполню их.
   Хейлика скривилась от его холодных, точно выверенных слов, облаченных в такие сухие формулировки. «Да, - подумала она, - Солларт будет не самым лёгким из мужей. Эмбер придётся с ним непросто…Хотя, кто бы говорил, - одёрнула она саму себя. - Сначала посмотри на своего мужа, потом других критикуй". Она тяжело вздохнула. Её отношения с Элгором были за гранью разумного. Всё общение заключалось в приветствиях при встречах и обмене письмами в случае каких-либо просьб.
  Полетели недели ожидания, дорога из Горного края (так называлось королевство, Правителем которого был Солларт), была неблизкой, поэтому первыми приехали отец Солларта с женой и дочерью Эльвинг.
  Девушка, действительно, была невероятно красива, и настолько же замкнута, стеснительна и робка. Она ощущала себя неуклюжей деревенщиной на фоне блестящих дам, что так, в сущности, и было, и от этого чувствовала себя очень несчастной. Она боялась лишний раз сказать слово, боялась обратить на себя внимание, боялась насмешек. К сожалению, её страх был вполне обоснован: когда красивое платье сменило убогий наряд, дамы почувствовали в ней соперницу, и сразу шпильки и уколы посыпались со всех сторон, ещё более обидные, поскольку их маскировали фальшивым участием и заботой.
  Да, красотой Эльвинг затмила всех... вернее, затмила бы, если бы не затравленный взгляд и напряженное ожидание подвоха, от каждого сказанного слова, от каждого жеста, от каждого ехидного взгляда, которым не преминули "одарить" её дамы, позавидовавшие такой внешности.
  Большую часть времени она сидела одна, забившись в какой-нибудь незаметный уголок. Её родители, оставив дочь во дворце, не захотели там находиться, остановившись в небольшом доме на окраине. Эмбер, разумеется, не бросала её, и всегда была готова встать на её защиту, вот только любовь сделала её неспособной видеть кого-либо, кроме своего обожаемого Солларта.
  А Солларт, долгое время был настолько далёк от светской жизни, что просто не понимал, как его сестрёнке плохо. А она ещё не настолько привыкла к нему, чтобы делится своими переживаниями. Да и вообще стеснительность не позволила бы ей жаловаться на кого-то. Вот и осталась она одна-одинёшинька, несмотря на огромное количество дам, окружающих её.
  Первой это заметила Хейлика. Поняв, что от Эмбер мало толку, она взяла Эльвинг под свою защиту. Но Хейлика не собиралась опекать её день и ночь, здраво рассудив, что "спасение утопающих, дело рук, самих утопающих", другими словами Эльвинг и сама должна прилагать немало усилий, чтобы влиться в дворцовую жизнь. Это было совсем не трудно сделать - природное изящество, грациозность, были ей даны от природы. Теперь оставалось их только немного отшлифовать. Но был один мужчина, пораженный в самое сердце, именно этой беззащитностью, робостью, искренностью, стеснительной скромностью. Мужчина, считающий эти качества самыми привлекательными в девушках. Мужчина, очень долго искавший и не находивший их, в окружающих его дамах. И теперь, влюбившийся в их носительницу, по самые уши.
  Это был старший сын Элгора - Элларий.

Глава 4

  Хейлика терпеть не могла старшего сына Элгора, он отвечал ей взаимностью, постоянно давая понять, что совершенно не понимает выбор отца. Эта негласная война с переменным успехом длилась бесконечно, поскольку Элларий, теперь постоянно находился в Серебряном королевстве, заменяя уехавшего Таллара. Братья были, как небо и земля. Душевный, добрый и весёлый Таллар, и холодный, высокомерный и очень жесткий, его старший брат.
  Хейлика даже представить не могла, что этого гордеца и сноба сможет свести с ума нежная, пугливая, тихая девушка. Но произошло, именно это. Его потребность оберегать, защищать, умиляться робости и неуверенности любимой, нашла достойный объект, на который он мог излить все эти чувства.
…Сколько раз он обжигался, уверившись в искренней беззащитности, которая являлась маской прикрывающей, мстительность, язвительность, даже откровенную злобу, и он снова и снова разочаровывался, почти не надеясь встретить свой идеал.
…Как, когда, он обратил внимание на Эльвинг, не знала ни сама Эльвинг, ни Хейлика. Просто в один прекрасный момент Хейлика перехватила взгляд, брошенный им на девушку, от смущения, ничего не замечающей. Было ли это проявлением ее дара, или это был жизненный опыт, только Хейлика узнала о чувствах Эллария, задолго до того, как он сам узнал о них. И что же? Она тут же побежала соединять, предназначенных друг другу судьбой? Ничуть не бывало!
Она довольно потёрла руки, сказав про себя: " Да, не повезло тебе Элларий, отольются теперь тебе все мои слёзы. Нет, не слёзы, конечно, но ты заплатишь за все неприятные моменты, что мне доставил за все эти годы!" И она начала действовать.
   Для начала жестко оградила Эльвинг от возможных, случайных встреч с Элларием. Но этого ей показалось мало, и она наговорила Эльвинг о нем такого! И что он гордый и высокомерный, и что он ценит в девушках воспитанность и умение держать себя в обществе, глубоко презирая деревенских простушек и дикарок. Она наговорила о нём столько гадостей, что Эльвинг, во время редких и случайных (а иногда и не случайных встреч) с ним, когда взгляд может сказать больше тысячи слов, проскакивала мимо, низко опустив голову, и почти зажмурив глаза от стеснительности и страха. Хейлика была очень этим довольна. Она испытывала жестокое удовольствие, от пресечения любых попыток Эллария, не подозревающего, что кто-то знает о его чувствах, хоть как-то пообщаться с Эльвинг. Хейлика наслаждалась страданиями Эллария, искренне считая, что так ему и надо.
Хейлика могла бы наслаждаться страданиями Эллария вечность, но, к ее большому сожалению, так долго это продолжаться не могло. Элларий был умен, решителен и предприимчив, как только бы он разобрался в своих чувствах, никакая Хейлика, уже не смогла бы помешать ему открыто добиваться внимания своей избранницы. К тому же устроить сразу две королевские свадьбы одновременно, намного выгоднее, чем устраивать каждую по отдельности, но главное: на свадьбу Эллария, обязательно приедет Эледия с Этторном, во всяком случае, она так когда-то пообещала.
Поэтому, как ни нравилось Хейлике смотреть на мучения Эллария, пришлось помогать ему, как можно быстрее сделать выбор, и сообщить во всеуслышание, о своих намерениях, касающихся девушки, проще говоря, заставить его, как можно быстрее, сделать Эльвинг предложение руки и сердца.
Свои «боевые действия» Хейлика начала с девушки…
… -Эльвинг, - обратилась она к ней. - Я думаю пришло время показаться тебе всем. Сегодня как раз хороший повод. Ты будешь присутствовать со мной на балу. Я не хотела тебе раньше говорить об этом, чтобы не испугать, - быстро продолжила Хейлика, -  но… - она замолчала полные ужаса глаза Эльвинг, не дали ей говорить дальше. Однако Хейлика знала, что поступает правильно, поэтому без дальнейших объяснений быстро и твердо закончила: - Вот твое платье, вот украшения, - и она, словно фокусник сдернула ткань, что до этого прикрывала вещи, лежащие на одеяле. Как Эльвинг не была испугана предстоящим балом, взглянув на свое невероятно красивое платье, она не удержала восхищенного вздоха.
-Ах, какое красивое, - прошептала она.
-Конечно, - снисходительно ответила Хейлика. -  Это же твой первый бал! Я выбрала для твоего платья редчайший шелк, что хранился в замке, даже не знаю откуда его привезли, меня в то время и на свете не было, - со смехом добавила она, - в этом платье ты будешь очень красива!
Эльвинг бережно прикоснулась к одежде, оценив красоту ткани и отделки, осторожно потрогала кружева. Хейлика этого и добивалась. Для ее плана было необходимо, чтобы Эльвинг понимала насколько у нее дорогое и роскошное одеяние. Девушка выросла в такой нищете, с детства носила только скромные, простенькие наряды, и все еще не могла привыкнуть к красивым вещам, что теперь окружали ее. Хейлика была довольна, этот этап ее плана был выполнен, теперь очередь была за следующим.
-Давно хотела тебя спросить, - словно случайно, вспомнив о чем-то незначительном, сказала Хейлика. -  Ты умеешь обращаться с оружием?
-Нет, что ты! Отец не учил меня этому, считая, что девушке этого знать не нужно. И мама не умеет, - добавила она. Хейлике незаметно, облегченно вздохнула, ведь весь ее дальнейший план зависел от того может или нет Эльвинг управляться с кинжалом.
-Ты пока одевайся, а я чуть позже приду, - быстро сказала она, выходя из ее комнаты. Вернулась Хейлика через полчаса. Эльвинг была уже полностью готова к балу. Она была настолько красива, что Хейлика, залюбовавшись ею, от всего сердца пожалела, что такой Эльвинг никто не увидит, потому что… - Эльвинг, а ты знаешь, что все дамы во дворце, уже давно научились пользоваться стилетами. Это считается обязательным умением для любой светской дамы, - быстро и без остановок говорила Хейлика, стараясь запутать девушку и не оказаться пойманной ею на лжи. Но Эльвинг и не собиралась никого ни на чем ловить. Она полностью, безоговорочно верила Хейлике, и, если та сказала, значит, так это и есть. А Хейлика между тем достала из красивого футляра острейший стилет. - Вот смотри, - и она на глазах у девушки ловко подбросила его вверх несколько раз, и столь же ловко поймала, - это очень легко, - продолжала она, - поупражняйся, немного, а я приду за тобой минут через десять.
Хейлика врала, причем врала нагло, и про то, что все дамы умеют обращаться со стилетом, и про то, что это модно, и про то, что научиться этому очень легко и просто. Она знала, что сейчас произойдет: стилет, в неумелых руках страшное, оружие. Ну ничего, Хейлика знала того, кто с удовольствием залечит раны Эльвинг, поэтому, не теряя времени, она сразу побежала разыскивать Эллария.
…Аура долгоживущих отличалась ярким насыщенным синим цветом, именно так они узнавали друг друга. В ауре Хейлики и сестер мелькали всполохи красного, желтого, фиолетового, зеленых цветов – это выдавало, что они полукровки, но были среди долгоживущих и такие, чья аура светилась чистым серебряным цветом, таких было мало, и их называли Преображающиеся или Серебриты.
Кроме такой ауры, все преображающиеся отличались невероятной силой и выносливостью, у многих были еще и другие способности. Одни из них могли мгновенно залечивать небольшие раны, другие могли подчинять себе животных, даже диких, некоторые могли воздействовать на сознание безразлично кого: людей, орков, других долгоживущих. Свою необычную ауру они (если хотели) могли скрывать. Это не значило, что преображающиеся пользовались какими-то благами или привилегиями, это, в первую очередь означало большую ответственность, ведь кому больше дано, с того и больше спрашивают. Преображающимися были Таллар и Эльтинар, преображающимся был и Элларий.
…- Элларий, - с явным беспокойством в голосе, обратилась Хейлика к старшему сыну своего мужа, - я нигде не могу найти Эльвинг. Скоро начинается бал. Ее первый бал, - тут же уточнила Хейлика, - она должна была быть у себя в комнате и ждать меня, но ее там нет! Может, вы мне поможете ее разыскать?
Если бы Элларию не хотелось так сильно увидеть Эльвинг, то у него к Хейлике возникла бы тысяча вопросов, и в первую очередь он бы спросил, почему она обратилась сразу к нему? А так он без возражений побежал выполнять ее просьбу, и начал с комнаты девушки.
Бегло, но с большим интересом осмотрел ее. Его взгляд замечал все: и название раскрытой книги, что лежала на туалетном столике у кровати, и маленькую пушистую игрушку, что лежала на подушке, и нежный букетик цветов, стоящий в вазочке и безделушки на туалетном столике и коробке, и волнующий тонкий запах ее духов. Он уже хотел выйти из комнаты, как его невероятный слух уловил какой-то шорох на балконе. Он быстро подошел к балконной двери и выглянул наружу. В первую секунду он даже не заметил девушку. Она сидела, забившись в самый угол, вся в слезах. Ее платье было залито кровью. Злополучный стилет, виновник такого состояния девушки, валялся рядом. Ахнув, Элларий бросился перед ней на колени, с испугом вглядываясь в лицо.
-Вы ранены? – с ужасом спросил он. - Что с вами случилось?
-Платье, - всхлипывая, ответила Эльвинг, - я испачкала бальное платье, что подарила мне Хейлика! - Больше Эльвинг ни о чем не могла думать: ни о боли, ни о порезах, только о прекрасном, но безнадежно испорченном платье.
-Платье?!- поразился Элларий. - Какая ерунда! У вас кровь на руках! - и он попытался прикоснуться к руке девушки, но она отдернула руку и еще глубже забилась в угол. Как он не пытался ее успокоить, ничего не получалось, Эльвинг отказывалась слушать его, закрыв лицо руками тихо плакала. Ничего не добившись, Элларий побежал разыскивать Хейлику
-Там Эльвинг… в крови… руки порезаны… не хочет говорить, - торопливо на ходу объяснял он Хейлике, почти таща ее  по коридору. Хейлика подошла к девушке, что-то успокаивающе шепча, вытащила ее из угла.
-Элларий, вы же преображающийся, осмотрите ее порезы, вы сможете залечить их до бала? - Ему хватило одного взгляда на руки Эльвинг, чтобы утвердительно качнуть головой. - Значит, так, - стала командовать Хейлика. -  Я пока буду смывать кровь, а вы Элларий, будете лечить порезы. Отвернитесь, пожалуйста, - спокойно сказала она. - Эльвинг необходимо снять платье, - Уши Эллария вспыхнули малиновым цветом, и он мгновенно развернулся.
Это была трогательная и восхитительная сцена. Элларий и обнаженная Эльвинг почти прижавшаяся к его спине, неподвижно стояли посреди комнаты. Хейлика вытирала одну руку девушки мокрой губкой, а вторую ее руку Элларий нежно держал около губ, что-то нашептывая, заживляя порезы.
При малейшем движении она касалась его спины бедрами или лопатками, а Элларий вздрагивал при этом, словно она прикасалась к нему раскаленным прутом.
Хейлика веселилась от души. Она хорошо понимала, что сейчас испытывает Элларий, и наслаждалась моментом.  Когда он залечил рану, она принесла другое платье
 - Эти драгоценности не подходят, - с сожалением сказала она.
 -А, какие украшения, нужны? - коротко спросил мужчина, бесцеремонно вмешиваясь в разговор.
-Изумруды, - ответила Хейлика.
-Я сейчас принесу. - Элларий вернулся, неся в руках несколько плоских коробок. Хейлика быстро открывала одну за другой, рассматривая украшения.
-Вот эти подойдут, - выбрала она, и знаком приказала Элларию выйти из комнаты. - Сегодня ты будешь участвовать в выборе возможного суженого,- обращаясь к Эльвинг, громко сказала Хейлика, неотрывно глядя в спину, уходящему Элларию, с удовольствием заметив, как спина мужчины судорожно дернулась.
 Элларий не верил в дар Хейлики, и никогда не участвовал в выборе суженых, но сегодня (Хейлика была в этом уверена), все будет по-другому. Она помогла Эльвинг переодеться, чудесное изумрудное колье, украшало шею девушки, от нее невозможно было отвести взгляд.
 Они сошли в низ, когда бал только начинался, дамы и мужчины выстроились в две шеренги, заиграла музыка, в заре царило всеобщее оживление, которым всегда сопровождалось это действо. Надежда, на обретение счастья, витала в воздухе, и это ощущали все. Когда очередь дошла до Эльвинг, Элларий достаточно резко оттолкнул первого претендента, и, не спросив разрешения, и не извинившись, взял Эльвинг за руку. Он, оказывается, был жутким ревнивцем и собственником, и не желал, чтобы его любимую хоть кто-то кроме него, даже просто брал за руку.
Хейлика ждала чего-то подобного, поэтому спокойно положила ладонь на их соединенные руки. Они вместе почувствовали, как разряд прошел через их них, глаза Эльвинг засветились от счастья, Элларий, не дожидаясь команды Хейлики, обнял девушку. Потом он нежно и бережно прикоснулся губами к ее губам. Но больше одного раза, Хейлика целоваться не разрешила:
 - Элларий, пока вы не получите согласие на брак, у родителей Эльвинг, вы не сможете больше целовать ее, также вы не можете видеться и общаться с ней. Она находится под моим покровительством. И вам придется смириться с этим, и ждать приезда родителей. Вы подчинитесь этому решению?
Элларий в знак согласия, склонил голову.

 Глава 5

Замок был буквально переполнен радостью, это ощущалось повсюду, её аромат просто витал в воздухе, и только одна Хейлика угрюмо и неприкаянно бродила среди  этого рассадника счастья.
Периодически ее посещали горькие тревожные мысли о том, что, если ее предназначение приносить счастье другим, лишает счастья ее саму? Да, есть такая разновидность жертвенного счастья, дарить радость другим, приносить радость близким, родным, всем окружающим, но этой разновидностью Хейлика была сыта по горло, она хотела быть счастливой самой.
«Сапожник без сапог», - грустно усмехалась она, украдкой поглядывая на смеющихся сестёр, в объятиях своих мужей. Она тоже хотела бы быть такой же счастливой, как и они: как Эмбер, Элис, Эльвинг, да, та же леди Фиолента.
Да, да, да даже Леди Чванство и Высокомерие, как между собой называли леди Фиоленту Хейлика и сёстры, нашла своего суженного. Хейлика собственноручно благословила её на счастливый любовный союз, и вот именно это обстоятельство и выбило Хейлику из колеи, заставив завидовать ей, чёрной завистью, хотя, вспомнив как всё происходило, Хейлика не могла удержаться от смеха. 
…Леди Фиолента – первая Статс-Дама в свите королевы Эледии. Высокомернее, надменнее, чем она, трудно было кого-то и представить.
Фиолента росла и воспитывалась вместе с дочерью королевы Элиссабель. Но когда та вышла замуж, по какой-то причине не последовала за ней в Серебряное королевство (Хейлика подозревала, что таким было требование Элгора), а осталась рядом с Эледией, со временем став её первой Статс-Дамой. Она очень гордилась своей должностью, становясь, год от года всё требовательнее и невыносимее.
Именно леди Фиолента, лично учила правилам дворцового этикета Хейлику и её сестёр, попортив им столько крови и нервов, что эти годы и Хейлика, и сестры вспоминали с содроганием.
И вот теперь леди Фиолента прибыла во дворец, вместе с Эледией. Увидев её, Эмбер сразу заподозрила неладное. Обычно в таких поездках первая Статс-дама оставалась во дворце для поддержания порядка во время отсутствия королевы. А тут… Опасения Эмбер полностью оправдались.
Эледия попросила леди Фиоленту оправиться вместе с Эмбер в Горный край, чтобы помочь ей в первое время. Услышав это, Эмбер пришла в ужас.
- Хейличка, - дрожащим голосом сказала Эмбер. - Она меня доконает, она меня живьем съест. Я ее боюсь. Не нужна мне никакая поддержка, я сама со всем справлюсь. Да всех дам Горного края, я боюсь в сто раз меньше, чем леди Фиоленту! Спаси меня от нее! Сделай что-нибудь! – в голосе Эмбер отчётливо зазвучали панические нотки.
-Что я могу сделать? – удручённо спросила Хейлика. - Твой отказ ехать с леди Фиолентой недопустим, ты не можешь так оскорбить Эледию. Знаешь, я тут подумала: предложение королевы отправить с тобой в Горный край леди Фиоленту, очень напоминает попытку избавиться от неё, хотя бы на время. Подозреваю, первая Статс-Дама уже всех допекла во дворце, даже Эледию, и тут как раз ты подвернулась, вот она и воспользовалась возможностью отдохнуть от неё, другого объяснения у меня нет, - и сёстры обречённо вздохнули.
 Леди Фиолента немедленно и очень рьяно приступила к своим обязанностям, было понятно, она в глубине души чрезвычайно оскорблена таким поручением, но не выполнить личную просьбу королевы не могла. Понятно, что весь свой, тщательно скрываемый гнев и недовольство она обрушила на голову несчастной Эмбер. Она так внимательно и дотошно следила за ней, что её злые и недружелюбные глаза преследовали Эмбер даже во сне.
 Она бесконечно делала Эмбер замечания и учила, учила, учила, нудным, противным голосом. Эмбер плакала при одной мысли, что ей придется терпеть леди Фиоленту месяцы, а может и годы.
- Хейличка, я выучу этот проклятый этикет, клянусь, только избавь меня от нее! Не нужна мне её помощь, я сама со всем справлюсь или пусть другую даму мне в помощь направят, но только не леди Фиоленту! – тихо плакала гордая, смелая и отчаянная Эмбер. Хейлика поняла, что-то надо срочно предпринимать.
-Есть только один способ от нее избавиться, - задумчиво сказала она, перебрав все мыслимые и немыслимые варианты, вплоть до причинения ущерба здоровью леди Фиоленты. Но ничего, кроме этого способа не подходило. - Надо спихнуть ее за кого-нибудь замуж, - твердо сказала Хейлика. -  Тогда она останется с мужем, а ты будешь свободна.
- Да кто же ее возьмет? - простонала Эмбер. - Таких самоубийц на наших землях нет. Может кто-то пришлый, кто не знает её? - добавила она с загоревшейся надеждой.
-Посмотрим. Теперь я буду заниматься только ею.
…Счастливыми хотят быть все: и добрые, и скромные, и высокомерные, и заносчивые, и, даже леди Фиолента.
Да, и она втайне надеялась, что может и ей Хейлика найдет суженого, именно поэтому она согласилась и на поездку, и на расставание с Эледией. Но она даже вида не показывала, что этот вопрос ее очень волнует, наоборот, она достаточно жестко осуждала дам, слишком открыто, демонстрирующих, свое желание, выйти замуж. Леди Фиолента никогда не участвовала в проверке, надеясь неизвестно на что, удивительно, но это «неизвестно что» ее само нашло.
-Эмбер, я знаю кто суженый леди Фиоленты! – закричала Хейлика ворвавшись в комнату сестры. - Ты не поверишь! Сэр Дуглас!- давясь от смеха, сообщила Хейлика, сестре новость.
Сэр Дуглас являлся Регентом Горного края на время отсутствия Солларта.  Честный и мужественный, однако, галантностью, изысканностью манер, он явно не отличался, любил ввернуть крепкое словцо, да и юмор, которым он пытался блистать в кругу офицеров, был несколько грубоват, к тому же консерватор до мозга костей, короче Солдафон, как про себя называла его Хейлика. Он приехал в Серебряное королевство, как того потребовала Хейлика, и чувствовал себя очень неуютно в столь блестящем обществе.
 - Парочка что надо, Солдафон и Леди Безграничная Изысканность! Да она сживёт его со света, делая бесконечные замечания, если конечно, он её раньше не придушит! – заливалась смехом Эмбер, - Но как ты собираешься их соединить? Сэр Дуглас бегает от женщин, как от огня, да и леди Фиолента утверждает, что счастлива в одиночестве.
-А вот это мы проверим. Сегодня будет нечто интересное. Проверим, настолько ли леди Фиолента честна в своих высказываниях. Ты только мне немного подыграй, - попросила Хейлика сестру.
Вечером леди Фиолента особенно сильно допекала Эмбер, Хейлика с серьезным лицом, тоже стала выговаривать сестре.
-Эмбер, ты делаешь столько ошибок, доставляя леди Фиоленте, немало проблем,  ей из-за тебя совершенно некогда подумать о себе, о своем счастье, скоро она уедет, так и не познакомившись со своим суженным, и это все будет из-за тебя!
-Какой суженый, чей суженый? - сразу заинтересовалась леди Фиолента.
-Ваш суженный, - уже не претворяясь, злым и ехидным голосом, сообщила Хейлика.
-Ты знаешь, кто мой суженный? – едва справляясь с волнением, спросила леди Фиолента, - И кто же это? - уже своим обычным голосом, уточнила она, вспомнив о недопустимости демонстрации такого откровенного любопытства.
-Не скажу! – зло улыбнувшись ответила Хейлика. - Вы обижаете мою сестру, постоянно к ней придираетесь, за спиной высмеиваете ее ошибки, за это я вам ничего не скажу, а сами вы в жизни не догадаетесь!
-Мне это совершенно неинтересно, - высокомерно изрекла леди Фиолента, но Хейлика понимала, это было не так. Теперь она спокойно ждала, когда терпение леди Фиоленты иссякнет, а что именно так и будет, никто не сомневался. Всем было очень интересно, что будет дальше, спорили, на сколько дней у леди Фиоленты хватит сил томиться в неведении: победила Хейлика, которая утверждала, что всего один день.
Сначала Фиолента, не желая ронять достоинства, ходила вокруг да около, интересующего ее вопроса, но Хейлика видела ее насквозь, и жестко пресекала любые попытки что-либо выведать. Потом Фиолента, достаточно искренне похвалила раз, другой Эстер, но Хейлика жаждала полной капитуляции, и это произошло. Поздним вечером, дождавшись, когда Хейлика осталась одна, Фиолента, подошла к ней и попросила помочь. И Хейлика сдалась.
-Леди Фиолента, я знаю, кто ваш суженый, но, видите ли, он считает, что ему жена не нужна, и вряд ли согласиться, учитывая это обстоятельство, не только целовать вас, но и просто брать за руку. Мне жаль. - Глаза леди Фиоленты наполнились слезами, но она мгновенно взяла себя в руки, сказалась многолетняя выучка и умение держать себя в руках, молча поклонилась и собралась уходить.
-Есть правда один способ,- неуверенно протянула Хейлика, - но мне будет нужна ваша помощь. И не просто помощь, вы должны будете делать все, что я скажу.
-Я согласна, – коротко ответила Фиолента, и тут же не удержавшись, спросила: - А, кто он?
-Пока не скажу, - начала Хейлика, но увидев жалобный взгляд женщины смягчилась: - Завтра скажу. – Дели Фиолента была настоящей Леди, с большой буквы. Она не стала унижаться перед Хейликой мольбами или чем-то подобным, она лишь величественно кивнула и закрылась в своей комнате, чтобы никто не мог видеть ее эмоций, и не выходила до следующего дня. Но и на следующий день Хейлика подошла к ней только ближе к вечеру.
-Леди Фиолента, - деловито сказала она. – Поскольку ваш суженный тот еще упрямец, я не придумала другого способа соединить вас, кроме как сделать это не спрашивая его желания. Вы согласны?
- Как это без его согласи? – удивилась Фиолента?
- Сейчас мы предложим ему поиграть с нами в жмурки, - едва сдерживая смех, сказала Хейлика. - А когда мы завяжем ему глаза, вы подойдете и поцелуете его, а я буду держать вас и его за руки.
-Но я не могу целовать незнакомого мужчину! – возмутилась Фиолента. - Это, в конце концов, просто неприлично, и…
-Мне жаль, - резко прервала ее негодование Хейлика, - но вам придется выбирать: или приличие, или счастье. - Леди Фиолента выбрала счастье. Конечно, Хейлика могла найти много не таких радикальных, способов, чтобы соединить Фиоленту с ее суженным, но Хейлике хотелось заставить Фиоленту презреть приличия, и совершить нечто невероятное.
-Кто он? – не терпеливо задала Фиолента самый животрепещущий для нее вопрос.
-Сэр Дуглас, - ответила Хейлика, не отрывая взгляда от дамы, чтобы понять обрадует ее эта новость или, наоборот, огорчит. Фиолента очень мило покраснела, из чего можно было сделать вывод, что и эта ледышка все-таки удостаивала мужчин заинтересованным взглядом. Но тут улыбка на лице Фиоленты сменилась беспокойством.
-Сэр Дуглас ни за что не будет играть в жмурки!
-Будет, - злорадно ухмыльнулась Хейлика, -  Ведь кроме него в игре участвуют Солларт, Таллар и даже Элларий, поэтому он никуда не денется, будет играть, как миленький.
Бедный сэр Дуглас! Он пришел в полное замешательство, когда ему очень настойчиво предложили поиграть в жмурки. Он неуверенно и как-то очень жалобно отнекивался, не в силах отказать дамам, и ничего не мог сделать против заговора, подготовленного Хейликой. Ему быстро и очень плотно завязали глаза, несколько раз покрутили, и он двинулся по кругу, вытянув руки вперёд. Через несколько шагов он почувствовал чьё-то присутствие, его руки утонули в атласных складках платья.
«Дама!», - молнией мелькнула мысль, и он шарахнулся в сторону. Но ему не дали уйти. Нежные руки обвились вокруг его шеи, и чьи-то нежные и горячие губы прикоснулись к его губам. Только полный ступор от подобной неожиданности не позволил ему немедленно сорвать повязку. За это время кто-то взял его за руку, и он ощутил еще один поцелуй, и жар, прошедший сквозь руки, охватил всё его тело.
Он, наконец, очнулся, сдернул повязку и посмотрел в глаза женщине, целующей его. Такая радость зажглась в его глазах, именно этой дамой он втайне восхищался, но даже в самых смелых мечтах, не решался представить ее рядом с собой. Третий поцелуй, был настоящим поцелуем любви, и снова слова…
-Я всегда в своих мечтах видел рядом с собою такую женщину, как вы: строгую и величественную, которую можно боготворить и которой можно без устали восхищаться, каждый день, каждую минуту. Снова и снова думать, не веря самому себе: «Она рядом со мной. Она моя, моя, мой идеал, моя богиня»
-Только такой мужественный и суровый воин, может пленить сердце Девы. Только в ваших руках моя честь и жизнь будет в безопасности. Я вверяю их вам, вместе с моим сердцем, которое теперь ваше! – возвышенным голосом вторила ему Фиолента. Обычно Хейлика старалась не слушать слова признания, что в её присутствии произносили мужчины и женщины, но в этот раз она не удержалась. Услышав такие пафосные, напыщенные слова, её чуть не вывернуло, сначала от отвращения, потом от смеха, сдержалась она только потому, что видела, они совершенно искренне произносили и верили в них, от всего сердца.
 И это было так красиво и трогательно, что даже враги леди Фиоленты, в этот момент, желали ей счастья, и Хейлика в том числе.

 Глава 6

В очередной раз, соединив несколько предназначенных друг другу пар, Хейлика в отвратительном настроении поднялась на террасу, где сидели сестры с мужьями, Эльвинг с Элларием, Эледия с Этторном и Элгор. Обведя глазами счастливые парочки, снова подумала, что среди всех их только она одна осталась несчастной. «Сапожник без сапог!», - в который раз подумала она, и в состоянии крайнего раздражения села на скамью рядом с мужем, и услышала, как Эльвинг тихонько шепчет Элларию.
-Подумать только, мы уже столько времени могли бы быть вместе, но я даже не догадывалась не только о твоих чувствах…
-Зато я догадывалась, - резко встряла в их тихий разговор Хейлика. - Я знала об этом с той минуты, как он тебя увидел. -  Хейлика была зла на весь мир, иначе она никогда не стала бы этого говорить.
-И ты мне ничего не сказала!? – удивилась Эльвинг.
-И что бы было, если бы я тебе об этом сказала? – еще более раздраженно спросила Хейлика. - Ты забыла, какой ты приехала в наше королевство? Тебе надо было время, чтобы всему научиться, и тебя не должны были отвлекать никакие мысли и мечты. Ты не согласна со мной?
-Согласна, - прошептала Эльвинг, испугавшись собственных резких слов.
- Хотя, если честно дело было не в тебе, - продолжала, между тем, Хейлика, с какой-то непонятной самой себе жестокостью. - Я хотела наказать Эллария, хотела видеть, как он мучается. - Все удивленно посмотрели на Хейлику, пораженные желчью в её голосе, но больше всех был удивлён Элларий:
-За что, за что ты хотела меня наказать? – пораженно спросил он.
-Ты уже не помнишь? Когда случилось то происшествие с пропастью, тебя не было в королевстве, но потом, когда ты услышал эту историю, то очень жестко сказал, что меня надо было утопить сразу при рождении, как шелудивого щенка.
-Но я это сказал просто, сгоряча, к тому же, двести пятьдесят лет назад!? – изумленно возразил Элларий. – К тому же это я сказал не тебе…
-Но я это услышала! – сказала, как отрезала Хейлика. На минуту повисла тишина, но потом Элларий, которого очень сильно задели и обидели слова Хейлики, упрямо продолжил:
-Хейлика, ты не можешь отрицать, что бываешь, груба, резка, и что тебе не хватает светской изысканности.
-Ах, какие мы воспитанные! Ах, какие мы возвышенные и утонченные! - с заметным раздражением, и нотками сарказма произнесла Хейлика. В этот момент особенно отчетливо ощущалась пропасть, разделяющая Хейлику с сестрами и остальных присутствующих. Хейлика обвела всех глазами, и вдруг развеселившись, предложила: - А отгадайте-ка лучше загадку! - она замолчала на секунду, а потом сказала несколько нараспев, мечтательно глядя вдаль: - Изумрудный кулон, переливается на солнце, и только серебряная нить, не дает ему кануть в небытие. - Что они ей только не отвечали! Такие возвышенные, изысканные отгадки придумывали, но Хейлика постоянно отвечала «нет». Когда догадки кончились, она торжествующе с расстановкой ответила: - Это жирная гусеница шелкопряда, свалилась с ветки, и висит на соплях, извиваясь на солнце! - Повисло тяжелое молчание, загадка Хейлики оскорбила чувства присутствующих, но тут сестры Хейлики залились сначала тихим, а потом все более и более громким смехом , и этот смех был настолько заразителен, что, не выдержав, вслед за ними, засмеялись все. Эльвинг взглянула на Хейлику, Эмбер, Элис и вдруг сказала с горьким сожалением:
-Как я всегда хотела иметь сестру! – едва сказав эти слова, Эльвинг испуганно замолчала и виновато посмотрела на Солларта. – Солларт, я счастлива, что у меня есть старший брат, - быстро стала объяснять она, - но сестра… - она снова перевела взгляд на Хейлику с сестрами: - Как я вам завидую, что вы росли вместе. Вы наверно никогда не ссорились?
-По мелочам, конечно, ссорились, - ответила за всех Хейлика, - но по-крупному, нет! Хотя… как же не? - вдруг закричала она, противореча самой себе: - Помните, вы подрались, да ещё так страшно, я вас разнимала, а Элгор лечил. У вас были сломаны носы, ребра, у Эмбер была сломана рука, а у Элис ключица. Кстати я так и не знаю, из-за чего вы тогда так сцепились?
-О! – девушки рассмеялись. – Это была невероятная история. Чтобы не ссорится, - начала Элис, - мы с Эмбер договорились, по очереди рассказывать новости, которые узнаем. Но в тот раз так получилось, что я рассказала совсем маленькую, неинтересную новость, и поэтому, когда мы узнали нечто любопытное, то я решила, что предыдущая новость не считается, и что все еще моя очередь тебе рассказывать. Но Эмбер считала, что уговор дороже денег и его надо соблюдать, я не согласилась, а остальное ты знаешь. Мы спорили, спорили, пока не подрались.
-Да помню, вас несли в лазарет на носилках! Но что же это была за новость, что стоила таких увечий или вы уже забыли?
- Ты что? Разве такое забудешь? - весело и радостно стала рассказывать Элис. - Мы проходили под окном замка, и вдруг слышали, как Таллар разговаривает с лордом Элгором.
…-Если про упрямого воина говорят, что он переупрямит и осла, то о мисс Хейлике следует сказать, что она переупрямит и десять ослов, - со вздохом сказал Таллар.
- Нет Таллар, - не согласился лорд Элгор. - Мисс Хейлика переупрямит десять табунов ослов, причем, вместе с табунщиками! - При этих словах, на веранде, снова все засмеялись, не смеялась лишь одна Хейлика. Она посмотрела на Элгора, и, заикаясь от обиды спросила.
-Ка-к-ка-а-ких ослов?
-Самых злобных, упрямых и… - торжествующе начала говорить Элис, но тут Таллар успел зажать рот своей жене, помешав сообщить ей, с какими именно ослами, сравнил Элгор Хейлику. На веранде воцарилась тишина. Все понимали, что сейчас что-то произойдет. И это случилось. Элгор ничего не отвечал, он смотрел в потолок, словно что-то вспоминая, потом тихо произнес:
-Неужели я все это пережил? Неужели я все это СМОГ пережить? - Он повернулся к Хейлике и посмотрел ей прямо в глаза. Она, как завороженная не могла оторвать него взгляда, а потом сначала шепотом, а затем во весь голос закричала.
-Ты любишь меня! Ты женился на мне не из-за жалости или чтобы меня спасти, а потому, что ты хочешь, чтобы я всегда была с тобой! – В эту секунду с Хейликой что-то случилось, она вдруг ясно осознала, что уже давным-давно безумно любит этого мужчину, безумно восхищается им и безумно его уважает. Весь мир поблек и исчез, только Элгор и она. Хейлика без малейшего стыда, без малейшего колебания обвила руками его за шею, и первая поцеловала его в губы. Все, что происходило дальше, она помнила какими-то обрывочными кусками. Вот она жадно беспорядочно целует его, а потом уже Элгор подминает ее под себя, и дальше она чувствует себя куклой, игрушкой, на которую обрушился шквал чувств и эмоций. Она захлебывается в них, чувствуя, что это пик счастья, которое она может испытать…
Ее привели в себя глухие удары в дверь. Чувствовалось, что по двери били ногами.
- Кто там? – в замешательстве закричала она.
- Это я – Элис, - донесся из-за двери жалобный голос сестры.
- Ты с ума сошла? – возмутилась Хейлика. – Зачем ты тарабанишь в дверь?
- Хейличка, - голос Элис стал еще жалобнее. - Вы не выходите уже два дня, я вам принесла еды. Хотя бы покушайте.
- Два дня!?- потрясенно переспросила Хейлика и пораженно посмотрела на Элгора. Он секунду подумал, потом утвердительно кивнул головой. Накинув на себя халат, Хейлика открыла дверь, и тут же две головы одна Элис, а другая Эмбер попытались с любопытством заглянуть в спальню. – Носы поприщемляю, - пригрозила она сестрам и забрав поднос, захлопнула дверь. Захлопнула и застыла в удивлении, только сейчас осознав, что находится в спальне Элгора. До этого времени она ни разу здесь не бывала. Поставив разнос на прикроватный столик, она, ничуть не смущаясь, обошла всю спальню, внимательно рассматривая вещи. Что сказать? Суровый аскетичный воин, суровый аскетичный Правитель, суровый аскетичный мужчина. Подойдя к кровати, она опустилась рядом с ней на колени, так, чтобы лицо Элгора лежащее на подушке и ее лицо, были на одном уровне.
- Элгор, - тихо сказала она, посмотрев в глаза мужу. - Все что произошло этой ночью между нами, слилось в моем сознании в сон. В чудесный, восхитительный, но все-таки сон. А теперь, - голос Хейлики зазвучал чуть ли не угрожающе, - я хочу все это пережить, ощущая и осознавая каждое твое прикосновение, каждую твою ласку. Я хочу быть счастливой рядом с тобой, счастливой во всех проявлениях этого состояния. Но я хочу, чтобы и ты был счастлив рядом со мной, я не только хочу ощущать наслаждение, но хочу и дарить его. Поэтому, мой милый муженек, - чуть иронично обратилась она к мужу, - мы по второму разу пройдем все, что проходили за эти часы, но только осознанно, спокойно, хорошо понимая, что мы делаем и как.  - Элгор, сначала насторожившийся после первых слов Хейлики, успокоено засмеялся, и, легко втащив ее на кровать, тихо шепнул: - Будет тебе осознание, раз ты так хочешь.
- Я привередлива и требовательна в постели, - виновато шепнула ему в ухо Хейлика.
- Думаю, это не будет являться преградой или невыполнимым условием в наших отношениях, - также тихо ответил ей Элгор.
- А еще в порыве страсти я могу царапаться и кусаться, - уже на грани слышимости сказала Хейлика.
- И это для меня уже не является открытием, - голос Элгора дрогнул от скрываемой им улыбки.
- Я, что тебя царапала? – ахнула Хейлика. Элгор уже смеялся, не скрывая этого. – Царапала? Признавайся! – она быстро взглянула на его спину, но полос от царапин не было. Только она хотела облегченно вздохнуть, как Элгор напомнил ей.
- Ты забыла, что насколько быстро все на мне заживает?
- Элгор! – с упреком прикрикнула она, намекая, что он должен ее успокаивать, а не, наоборот, расстраивать. Но Элгор больше не желал спорить. Он накрыл ее губы своими губами, но не в страстном, сводящем с ума поцелуе, а в долгом, медленном, неспешном и очень возбуждающем. Хейлика закрыла глаза, с радостью отдаваясь ему во власть.
… Она потом долго думала, ну почему после такого чудесного невероятного начала, их отношения не сложились и снова сломались? Объяснение было только одно: им не хватило времени укрепить их. Если бы так продолжалось год или полгода, но нет - только эти два дня, а потом последующие события все изменили. И началось это в тот же день, когда Хейлика с Элгором, наконец, соизволили вернуться к гостям.
…Их появление было встречено радостными улыбками. Хейлика была весела и счастлива и не скрывала этого, единственно, ее удивил внимательный и какой-то разочарованный взгляд Эледии - черная точка на радужной оболочке правого глаза Хейлики никуда не исчезла. А потом был торжественный обед. Во время застолья Хейлика вдруг увидела тарелку с солеными огурцами.
- Смотрите, соленые огурцы! – воскликнула она. - Помните, - обратилась она к сестрам, - селяне приносили их целыми бочками, и бывало, что кроме них и хлеба, никакой еды вообще не было. Как давно я их не ела! В детстве я ненавидела их, а теперь так хочется попробовать - и Хейлика уплела их столько, что ночью ей стало плохо, ее рвало, и очень тошнило. Элгору пришлось ее лечить.
-Странно, желудок чистый, - удивился он, потом он сместил руку на низ ее живота, и вдруг отшатнулся. 
-Что, что?! - испуганно запричитала Хейлика, увидев выражение его лица. - Я заболела, я умру? - Вместо ответа, Элгор взял руку Хейлики, и положил ее на живот, прикрыв своей рукой.
- Закрой глаза, - приказал он. Заинтересованная Хейлика немедленно подчинилась. Она оказалась в белой пустоте и вдруг увидела мальчика, стоящего к ним спиной. Через несколько мгновений мальчик оглянулся, его глаза блеснули радостью: «Папа!». В эту секунду Элгор убрал свою руку.
-Что это за мальчик? Откуда он? – удивилась Хейлика.
-Ну, как я понимаю, это наш сын. - Тихим голосом, явно пытаясь справиться со своими чувствами, ответил Элгор.
- Как сын?! – поразилась Хейлика.
- Вот так. У нас будет ребенок, - каким-то странным голосом, глядя в сторону сказал Элгор. Его тон насторожил Хейлику.
- Ты… ты не рад? – дрогнувшим голосом спросила она. Хейлика, конечно, не ждала, что муж начнет прыгать до потолка от счастья, но чуточку больше радости она точно хотела бы видеть. Элгор перевел взгляд на нее, и тут Хейлика поняла, что Элгор не просто рад, а он потрясен, ошеломлен этой новостью, причем до такой степени, что никак не может прийти в себя. Ей стало так хорошо, так радостно. Она прижалась щекой к его плечу и тихо спросила: - Как мы его назовем?
- Эрл, - коротко ответил Элгор. – Я хочу, чтобы его звали Эрл.
- Эрл, так Эрл, - легко согласилась Хейлика. – Мне очень нравиться. - Она попыталась уснуть, но сон бежал от нее. – Никак не могу уснуть, - пожаловалась она мужу. Элгор коснулся ее головы и Хейлика тут же провалилась в сон. И снился ей ее нерождённый маленький сынишка. Он стоял один в окружении взрослых и у Хейлики аж сердце сжалось до жалости, поскольку она почувствовала, как ему одиноко. Она рывком села на кровати.
- Что с тобой? Тебе плохо? – встрепенулся Элгор, поднявшись вслед за женой.
– Элгор, - требовательно обратилась к нему Хейлика, - обещай мне, что выполнишь мою просьбу!
- Все что попросишь, - несколько напряженно, от такого внезапного желания жены, сказал Элгор.
- Никому не говори, что я в положении! - Изумлению Элгора не было предела.
-Но почему? Ведь это такая радость, почему ты не хочешь, чтобы об этом узнали?
- Я хочу, чтобы узнали, но только через несколько дней. Понимаешь, я вспомнила одно поверье, если женщина долгоживущих прикоснется к животу женщины ждущей ребенка, не зная о том, что та в положении, а потом у нее будет любовная близость - то она тоже зачнет!
-Хейлика, - со вздохом сказал Элгор. - Это же сказки, это все неправда.
-А вот завтра и проверим, - жестко возразила она. – Я прошу несколько дней никому ничего не говорить. Не получится – значит, не получится… а вдруг получится? – тихо с надеждой спросила она. Ответом ей был тяжелый вздох.
На другой день, ближе к вечеру, Хейлика начала претворять в жизнь задуманное. Заставить прикоснуться к животу сестер, было вообще не сложно, наплести, что у людей этот день считался самым главным, для любви между мужем и женой – тоже не проблема. Хоть Хейлике и не поверили, но только все парочки, как-то быстро разбрелись по комнатам. Хейлика тихо ухмылялась, наблюдая, как постепенно она осталась одна одинешенька. Весело напевая, она пошла в свою комнату, и тут увидела королеву Эледию, сидящую на скамье около фонтана.
- Хейлика! – обрадовалась Эледия. – Посиди со мной. Тут так хорошо и спокойно. – Хейлика устроилась рядом на скамье. – Так тихо, - продолжала Эледия, - даже смеха твоих сестер не слышно. – Хейлика посмотрела на королеву… посмотрела… посмотрела... посмотрела.
- Мы с девочками вспоминали старинную легенду, - стараясь не смотреть в глаза Эледии, начала она. – Если женщина прикоснется к животу женщины, которая носит ребенка, а потом у нее будет близость с мужчиной – то она зачнет.
- Глупости, - тихо засмеялась Эледия. – Глупые, придуманные сказки. - Глаза Хейлики зажглись каким-то бесшабашным веселым огнем, и, вставая со скамьи, она словно случайно на долю секунды оперлась животом о руку Эледии, лежащую на каменном выступе, а потом и ей рассказала о якобы необычной невероятной ночи, что была именно в этот день. Ночи, когда до предела обостряются чувства влюбленных. Потом, с чувством выполненного долга Хейлика отправилась в свои покои.
На другой день она внимательно наблюдала за сестрами, но все было, как обычно, но только до того момента, пока они не увидели соленые огурцы. И тут и Эмбер, и Элис, и Эльвинг буквально набросились на них, Хейлика чуть не прыгала от радости, пока не услышала голос Эледии:
-Вы с таким аппетитом едите эти огурцы, что и мне захотелось попробовать! - Хейлика похолодела, Элгор с тревогой взглянул на нее:
-Ты что и к Эледии подходила? – пораженно спросил он. Хейлика виновато кивнула.
-И ты ей не сказала, что собираешься сделать? – продолжил допытываться Элгор.
-Нет…  но я ей рассказала о поверье, а она, как и ты, сказала, что это неправда.
-Хейлика, ты даже не представляешь, что ты натворила, теперь в нашем мире все измениться, Эледия - это не сестры, или любые другие женщины, ты не имела права так поступать, не посоветовавшись с ней.
- Сами виноваты, - с обидой стала оправдываться Хейлика, - не надо было меня убеждать, что так быть не может! – Надо было что-то делать, причем срочно и Хейлика побежала к сестрам, чтобы попросить их прийти вместе с мужьями в кабинет Элгора, где она могла спокойно объяснить, что случилось. Надо было идти и к королеве Эледии. Хейлика робко постучала в двери ее покоев и попросила даму, что открыла ей двери, попросить королеву поговорить с ней.
- Она не может, - коротко ответила фрейлина. – Королева Эледия отдыхает… - Хейлика не стала дальше слушать никаких объяснений, и совсем невежливо оттолкнув даму, без разрешения прошла в комнату королевы. К счастью та еще не разделась.
- Хейлика? – удивилась Эледия.
- Прошу вас выслушайте меня! – стала просить Хейлика.
- О чем ты просишь? – настороженно ответила королева.
- Я прошу вас пройти немедленно в кабинет Элгора. Там я скажу что-то очень-очень важное! Умоляю, вам это важно услышать, также я прошу вас пригласить и короля Этторна, поскольку, все что я скажу коснется и его. – Заинтригованная словами Хейлики, Эледия больше не спросив ни слова, через некоторое время вместе с мужем пришла в кабинет Элгора. Все вопросительно посмотрели на Хейлику, ожидая объяснения всего того, что сейчас происходило. Она глубоко вздохнула и неожиданно сказала:
-Я прошу вас выполнить мою просьбу, какой бы странной она вам не показалась. Прошу вас пока не спрашивать никаких объяснений, я все расскажу потом. Встаньте в круг, - скомандовала Хейлика. - Вытяните вперед левые руки и соедините их в определенной последовательности, король Этторн, королева Эледия, Элларий Эльвинг, - перечисляла Хейлика и последней положила руку на ладонь Элгора. – А теперь… - она замялась, понимая, насколько дико прозвучит сейчас ее просьба. – А теперь, - уже тверже повторила она, - каждая из женщин положит правую руку себе на живот, а мужья прикроют руку жены своей рукою. Я не сошла с ума, - повысила голос Хейлика, а заметив, как возмущенно дернулись женщины, добавила. – Присутствие лорда Элгор порука тому, что все, что сейчас происходит очень важно. Так важно, что вы даже не представляете! – почти закричала она. Ее странная просьба была выполнена. - А теперь закройте глаза, - уже совсем другим спокойным и предвкушающим нечто необычное тоном, продолжила Хейлика.
И снова белый туман, и тут, один за другим, в пустоте стали появляться дети. Они стояли кругом и о чем-то спорили. Последней появилась девочка невероятной красоты, которую не слишком портило даже отсутствие переднего зуба. Видимо им было по шесть-семь лет, и молочные зубы только начали выпадать. Девочка была необычной. Во-первых, она стояла в самой вызывающей позе, какую только можно было себе представить: уперев руки в бока и отставив правую ногу в сторону. Волосы ее были взлохмачены, рукав на платье надорван, на щеке царапина, но более всего поразительным было то, что эта девочка говорила!
-А я сказала, - голос ее был грозным, а тон угрожающим, - раз я на тебе женюсь, то ты должен со мной целоваться, - требовала она, тыкая пальцем в самого высокого мальчика, в котором Хейлика узнала своего сына. – Я сама видела, - важно добавила девочка, что когда мужчина и женщина женятся – они целуются!
-Почему я должен на тебе жениться? - отчаянно не соглашался сын Хейлики.
-Потому что моя мама королева Эледия, я ее попрошу, и она прикажет тебе жениться! - полностью убежденная в своей правоте, отвечала эта странная девочка. – Моя мама и мой папа самые-самые главные. Что они скажут – то и будет! - Было заметно, что ее доводы несколько пошатнули убежденность мальчика, но поскольку он до ужаса не хотел ни жениться, ни целоваться, то он попытался найти другой выход и неожиданно предложил, указывая на рядом стоящего мальчика:
-Знаешь, что, а поцелуйся лучше с Риком, - вкрадчиво сказал он.
-Что?!- возмущению Рика не было предела. - Она вчера укусила меня за руку до крови, я буду с ней целоваться, а она откусит мне нос, и я буду ходить без носа?! - Девочка злобно посмотрела на Рика и обозвала его дураком, а потом выжидательно снова уставилась на сына Хейлики, но он не сдавался:
-Тогда поцелуйся с Роном. - Но у Рона тоже были мотивы, чтобы отклонить сколь заманчивое предложение.
-Я вчера разбил мячом витраж с дамой в синем платье, а она как закричит: «Король Таллар, король Таллар! Ваш сын разбил витраж!», - а я папе и так бы сам сказал, с горькой обидой на девочку ответил Рон. В ответ он получил свою порцию оскорблений, но девочке этого показалось мало, она еще и плюнула в мальчика.
-Хорошо, поцелуйся тогда с Крисом, - покладисто сказал сын Хейлики. Крис был сыном Эльвинг, в этом не было никаких сомнений, он очень был похож на нее и был самым красивым из всех мальчиков. Красив настолько, что девочка даже ненадолго задумалась, придирчиво осматривая его. Крис не говорил ничего, но на лице было написано обреченное отчаяние, в ожидании своей участи. Но девочка отвергла и его.
-Нет, Эрл, я женюсь на тебе и целоваться буду только с тобой! - В поисках спасения Эрл оглянулся, вдруг его лицо просветлело:
-Папа! - И все видение исчезло. Теперь Хейлика знала, ее сына все-таки зовут Эрл, как Элгор и хотел.
-Что это было? - наперебой стали спрашивать сестры.
-Это наши, пока еще нерожденные дети.
- Как? Когда? Как такое могло случиться? Как ты обо всем узнала? – посыпались вопросы со всех сторон. Хейлика честно и подробно рассказала, и о поверье, и о своих действиях. Сестры Хейлики были в восторге, и просто душили ее в объятиях, но тут раздался тихий голос Эледии:
-Хейлика, как ты могла так поступить со мной?
-Но вы сами говорили, что так не бывает! – виновато стала объяснять Хейлика, я подумала, что… Но Эледия не стала дослушивать объяснения Хейлики. Она молча отправилась в свои покои, и уже через час покинула Серебряное королевство, даже не попрощавшись.
-А почему Эледия так расстроилась? - удивилась Эльвинг. Хейлика неопределенно пожала плечами, а Эмбер предположила:
-Может из-за дочери? Вы же видели эту девочку, она скорее должна была бы быть дочерью Хейлики, или моей, или Элис, но никак не Эледии. А ведь она принцесса… Да, - философски продолжила она, -  хлебнут они с ней горя! - Уход Эледии сначала всех очень расстроил, но тут Эльвинг попросила:
-Давайте еще раз посмотрим на наших мальчиков! - Все дружно протянули вперед руки.

 Часть шестая

Глава 1

Эледию Хейлика увидела только спустя семь лет. За эти годы авторитет Хейлики укрепился, ее уважали, даже боялись, а главное - больше не сравнивали с первой женой Элгора. Казалось тень Элиссабель навсегда исчезла из жизни Хейлики… но это, к сожалению, было не так. Тень Элиссабель встала между нею и Элгором, и это было очень-очень плохо, поскольку имя Элиссабель было табу, и Хейлика не смела Элгора спрашивать о ней. Как, когда эта зловещая тень пробралась в их с мужем отношения, Хейлика и сама не понимала, но теперь ее присутствие отравляло Хейлике жизнь. Как все было хорошо, и как стало все плохо!
Сначала беременность отодвинула любовные отношения с мужем на второй план, но Хейлика надеялась, что, когда она восстановится после родов, все будет также как в эти три чудесные ночи… не стало.
Сначала Хейлика не сдавалась, и пыталась разбудить в своем муже ту страсть, что когда-то потрясла ее. Элгор отвечал на ее ласки. Если бы не было тех ночей, она осталась бы довольна и считала, что ее муж безупречен в постели… вот только она знала каким он может быть, она хотела видеть того Элгора, но он, словно закрылся от нее, отгородившись стеной. Хейлика его не понимала, вот совсем не понимала. Он не мог в ней разочароваться, она же помнила, как он был счастлив тогда. Рождение Эрла его также не могло оттолкнуть. Элгор любил сына, любил так сильно, как может и она не любила. Тогда что? Что его отталкивает от нее, что заставляет сдерживать свои чувства? Что?! Хейлика этого не понимала, а спросить было не у кого. И еще ее очень сильно задела одна вещь. Элгор никогда, ни единым словом не сказал, что ему если не лучше, то хотя бы также хорошо с Хейликой, как когда-то было с Элиссабель.
Хейлика сникла. Она ощущала себя факелом, который вспыхнул от счастья и готовился гореть бесконечно, но тут на него плеснули водой и хоть он совсем не потух, но его горение напоминало тление. И главное, что она не могла ни упрекнуть Элгора, ни доказать, что его отношение к ней изменилось. Внешне все выглядело идеально, и только на каких-то неуловимых подсознательных эмоциях она чувствовала, что все очень-очень плохо. Хейлике стало душно во дворце, однажды забрав с собой маленького сына, она уехала на несколько часов, которые провела в долине недалеко от озера. Очень скоро эти поездки стали ежедневными и всегда Хейлика брала с собой Эрла. Она с ним разговаривала, учила его, когда ему исполнилось два года, она дала ему в руки деревянный меч, а когда исполнилось пять – Эрл получил в подарок от нее настоящий меч, только сделанный для ребенка. Никто не знал о том, что Хейлика тренирует сына, она чувствовала, что такое ее отношение к ребенку вызовет осуждение. Она же видела, как остальные женщины трясутся над своими детьми, убирая с их пути все преграды и трудности, Хейлика была не согласна с таким воспитанием детей, но до одного происшествия держала свое мнение при себе, а потом все вышло из-под контроля.
Началось все с того, что Хейлика услышала, как на детской площадке, где дамы гуляли с детьми, доносится страшный шум, истерические крики, оскорбления. Она поспешила к месту скандала. Выяснилось, что один из мальчиков напал на другого мальчика, жестоко избивая несчастного кулаками. Матери, защищая своих детей, стали ругаться друг с другом, вспоминая, все мыслимые и немыслимые поступки друг друга. С появлением Хейлики ругань прекратилась, но каждая из дам готовилась обратиться к королеве с рассказом о причиненных обидах. Но Хейлика не захотела их выслушивать. Взяв мальчиков за руки, она отвела их в сторону и, поставив перед собой начала спрашивать у обидчика, почему он накинулся на своего друга. Мальчик молчал, упрямо сжав губы, но его горестный взгляд сказал Хейлике, что все не так просто. Взглянув на пострадавшего, она в этом дополнительно убедилась, поскольку глаза побитого мальчика виновато смотрели в землю. Пяти минут Хейлике хватило, чтобы выяснить причину драки, и тогда она посмотрела на маму, обиженного мальчика… так посмотрела, что та съежилась от страха.
Оставив детей на площадке, под присмотром нескольких воинов, Хейлика собрала женщин вокруг себя.
- Я сколько раз говорила, - дрожащим от ярости голосом начала она. – Я сколько раз вам повторяла: в присутствии детей не осуждать других дам, тем более не вспоминать при детях давние обиды! Я сколько раз вас об этом просила?! – Хейлика обвела взглядом собравшихся ,и многие из них тут же потупили взгляд, очевидно, ощущая вину. – То, что сегодня произошло на площадке – как раз полностью подтверждает мои слова, - Хейлика теперь смотрела на маму побитого ребенка. – Леди Нейльс, - повысив голос, спросила она, - что вы вчера с леди Вэрэл говорили о леди Тэлли? – Женщина побледнела, как мел, очевидно, поняв, всю подоплеку сегодняшней драки между детьми. – Я не буду допрашивать вас, заставляя повторять каждое слово, - продолжала Хейлика, - скажу лишь, что ваш сын повторил эти обидные слова Кайлу. Понимаете! – голос Хейлики зазвенел от скрытой ярости. – Ваш сын оскорбил его маму. Маму! А это самое дорогое, что у каждого ребенка. Кайл набросившись на вашего сына, защищал свою маму. Но, именно, вы виноваты во всем, что случилось! Поэтому… - Хейлика замолчала, глядя на сжавшуюся женщину. – Поэтому, - твердо продолжила Хейлика, - до вечера вы будете сидеть под замком в одной из комнат дворца, а ваш сын… - Хейлика обвела дам глазами, - поступает под опеку леди Тэлли. – Все дамы на площадке удивленно посмотрели на Хейлику, но та, не обращая внимания на их взгляды смотрела только на маму пострадавшего мальчика. – И предупреждаю вас, леди Тэлли: вы головой отвечаете за этого Кайла! - Леди Тэлли судорожно прижала обоих мальчиков к себе, и было понятно, что она отпустит их только мертвой. Хейлика удовлетворенно кивнула головой.
Этот случай заставил ее задуматься о том, что рождение детей (после стольких лет их отсутствия), кроме радости и счастья, несет в себе и скрытую угрозу. Детей настолько любили и баловали, что сегодняшнее происшествие было только первой ласточкой в череде нескончаемых ссор, обид и конфликтов между взрослыми, которые неминуемо начнутся, едва дети подрастут. А то, что это так и будет, Хейлика ни секунды не сомневалась. Дети не имели ни малейшего представления, ни об отказе в чем-либо, ни о дисциплине, а поскольку шестилетние дети по силе превосходили многих десятилетних детей из народа людей – то скоро были неизбежны травмы, нанесенные детьми друг другу. Надо было срочно что-то делать. Для начала она решила поговорить с малышами… в отсутствие их мам. Она точно знала, что встретит яростное сопротивление с их стороны. Но ведь мальчики – будущие воины, будущие защитники…
- Завтра в восемь утра все шести и пятилетки отравятся вместе со мной в поход, - приказным тоном начала Хейлика. – Мы уйдем на весь день. С собой ничего не брать.
- Как же так? А что они будут кушать? А вода? А одежда? А как же мы? Мы тоже будем сопровождать детей! – неслось со всех сторон.
- Еду будут готовить, - отрезала Хейлика. – Вода тоже будет. Вечером мы вернемся. Нас будут сопровождать воины охраны.
Что творилось на следующее утро! Украдкой вытираемые слезы матерей и нетерпеливое подпрыгивание на месте детей. Потом построив шестьдесят воспитанников в колонну по два, в сопровождении шести воинов в полной боевой экипировке, Хейлика вывела свой отряд за пределы замка. Она знала куда двигаться. Во время прогулок с сыном она присмотрела хорошее местечко. Ровная долина, окруженная небольшими скалами. Там уже суетились воины, вкапывая столбы и бревна, перекладины и кольца. Хейлика приказала соорудить в этом месте детский тренировочный лагерь. Взрослые работали, а Хейлика собрала детей вокруг себя и рассказала им ту история из своего далекого детства, когда пятеро детей, младшему из которых было пять лет, смогли убить орка, который был намного сильнее их.
- Вы будущие воины, - говорила Хейлика, - на вас в будущем ляжет защита нашего народа…
- А девочки? – робко спросил девичий голосок.
- Девочки… - Хейлика задумалась. – Я сейчас вам расскажу еще одну историю, начала она, не отвечая на вопрос. - Это случилось очень-очень давно, когда еще и я не родилась. По лесу ехала кавалькада всадников. Тридцать женщин, которых сопровождали сто пятьдесят воинов. И случилось так, что все они попали в засаду. Воины встали на пути врага, готовясь защищать женщин, надеясь, что тем удастся спастись. Вот только дамы боялись ехать без сопровождения, и тогда командир приказал отряду разделиться: часть воинов сдерживала врагов, а часть – сопровождала дам в попытке спастись…. Глупый приказ, глупое решение, - с какой-то злостью и яростью сказала Хейлика. - Если бы эти дамы не потребовали себе охрану! А еще лучше, если бы они встали плечом к плечу рядом с мужчинами… А так, - она горько махнула рукой. - Мужчин перебили, женщин догнали, убили воинов, что их сопровождали, а дам захватили в плен.
- И что с ними случилось? – в ужасе стали спрашивать дети.
- Им повезло, - глухо сказала Хейлика, - через три дня их спасли. – Больше она ничего не сказала, хотя эта история жгла ее каленым железом. Ведь той дамой, что потребовала разделить отряд, была первая жена Элгора, королева Элиссабель, она тогда возвращалась из Золотого королевства. Элгор спас ее через три дня, а еще через год Элиссабель ушла из жизни. Хейлика (пока не вышла замуж за Элгора) как-то не особенно задумывалась об этой страшной истории. Этот случай с королевой Элиссабель все обходили молчанием, не желая обсуждать подробности. Во всем обвиняли командира отряда, разделившего воинов, но как-то один раз кто-то из старших офицеров обмолвился, что на разделении отряда настояла Элиссабель. Хейлика ясно представила себе, гордую красавицу, не допускающую и мысли, что с ней может что-то случится. Красавицу, думающую только о сохранении условных формальностей, соответствующих ее положению. В такие минуты Элиссабель казалась Хейлике не возвышенной и утонченной, прекрасной и величественной королевой, а бессердечной, холодной, высокомерной стервой. Сама бы Хейлика так никогда не поступила. Хотя, с другой стороны, Хейлика понимала, что погорячилась, утверждая, что дамы (не умеющие держать в руках меч), должны были встать рядом с мужчинами. Толку от них не было бы никакого, они бы только мешали… но опять же! Кто им не давал учиться владеть оружием? Вот из таких соображений и исходила Хейлика, разговаривая сейчас с детьми. – Я считаю, - твердо сказала она, слегка повысив голос, - что девочки должны тренироваться наравне с мальчиками, чтобы в случае беды или опасности не быть обузой, которая тянет ко дну, а стоять в бою рядом с ними, сражаясь с врагами.
И началось…
Пока тренировочные снаряды не были готовы, Хейлика решила учить детей ходить строем. Она разбила малышей на два отряда, в каждом из которых было по три отделения. Командиров пока не назначала, решив присмотреться к ребятам. Ходить строем не получалось, пока Хейлика не догадалась вызвать нескольких барабанщиков. Только ударили барабаны, все сразу же получилось. Врожденное чувство ритма, грациозность движений, ловкость и смекалка – Хейлика не могла нарадоваться на детей. Очень помог Эрл. Вот кто был прирожденный командир. Справедливость и добросердечие уживались в нем со строгостью и умением приказывать.
После обеда дети отдыхали в специально разбитых палатках, потом еще одна тренировка, легкий перекус и отряды были готовы возвращаться. Хейлика так красочно расписала восторг родителей, когда они увидят своих детей, идущих красивым маршем, что ребята не могли дождаться этого момента. А чтобы все произошло так, как она рассказывала, Хейлика загодя послала воина с предупреждением, что если какая-то мамаша раньше времени кинется к своему ребенку, тем самым испортив торжественное возвращение, то Хейлика придушит ее собственными руками.
И вот ворота замка. Хейлика специально приказала идти до ворот в тишине, чтобы не испортить впечатление, но едва она шагнула за ворота, как грянули барабаны. Хейлика шла первой и не видела, как движутся ребята вслед за ней, но по замершим в тихом восторге взрослым, она понимала, что все просто превосходно. За ней шел Эрл, потом в шаге от него командир отряда и командир первого отделения, потом шли дети в шеренге по трое. Как красиво четко печатались шаги отражаясь от каменных плит, по которым шли дети. На детской площадке дети застыли строем. Хейлика поблагодарила всех, отметила наиболее отличившихся и скомандовала «Вольно!» и дети бросились к родителям. Наконец Хейлика смогла рассмотреть зрителей. Сколько же их было! Матери, отцы, друзья… Элгор. Руки отца подхватили ее сына и на миг прижали к себе. Потом Эрл просто стоял рядом с ним, крепко держа отца за руку, и запрокинув голову, что-то рассказывал ему. У Хейлики от этой картинки вдруг заныло сердце, и она быстро отвернулась, чтобы Элгор не увидел ее волнения.

 Глава 2


Дальше все сложилось как-то, само собой. Сначала ежедневные походы и тренировки, потом оказалось, что и учиться детям интереснее всем вместе, а потом…
- Через три месяца Эрлу исполнится семь лет, - сказала Хейлика, собрав родителей всех своих воспитанников. – Я предлагаю устроить грандиозный праздник, но не только затем, чтобы отметить день рождения первого (после стольких лет) родившегося ребенка, но и затем, чтобы показать, какие прекрасные наши дети, показать, чего они достигли за эти несколько недель учебы. Я хочу пригласить в Серебряное королевство всех детей со всех королевств, разумеется, вместе с родителями. Всех шести и пятилеток. Я подсчитала: это примерно триста детей. Их надо будет разместить, поскольку жить они у нас будут несколько недель, а потом мы покажем, как живут и учатся наши дети. Работы очень много, мне нужна помощь. – Хейлика могла об этом и не просить, желающих помочь всегда было предостаточно. – Я хочу устроить показательные выступления, - продолжала Хейлика, - но сначала дети пройдут торжественным маршем перед гостями. Поэтому: нужна одинаковая форма для первого и второго отрядов, форма должна различаться по цвету. У командиров должна быть вышивка по воротнику и рукавам. Еще нужны дополнительные палатки, думаю дети, что приедут, не откажутся переночевать в походных условиях. Еще нужны столы и стулья подходящей высоты, кровати необходимого размера… Хейлика перечисляла и перечисляла, но никого эти трудности не испугали.
Показательные выступления готовились с особенной тщательностью: пройти по канату на достаточной высоте, поразить мишени из лука, но было кое-что, о чем Хейлика никому не говорила. Она с Эрлом готовила нечто особенное, это было опасно, но Хейлика полностью доверяла своему сыну и твердо знала, что он не подведет.
Приглашения были отосланы заранее. Сестры ответили сразу, а вот из Золотого королевства ответа не было. Но Хейлика не сомневалась, что Эледия привезет свою дочь. То видение, которое они все видели, не могло обмануть. Так и случилось. За три дня до праздника начали съезжаться приглашенные. Дворец превратился в сумасшедший дом. Визг, крики, беготня, неразбериха, суматоха. Хейлика смотрела на прибывших, неуправляемых детей и как никогда понимала, насколько правильно она поступила, забирая на некоторое время детей от родителей.
И вот, наконец, торжественный день настал. Хейлика поздравила своего мальчика с днем рождения, но он так волновался перед предстоящими выступлениями, что даже не обрадовался подаркам.
- Эрл, - убежденно сказала Хейлика, - все будет хорошо, даже нет, все будет замечательно. Мы отлично подготовились, нам есть чем удивить прибывших гостей!
…В долине, где обычно тренировались дети, были установлены трибуны для гостей, однако желающих увидеть выступления было так много, что пришлось наскоро сколачивать дополнительные места для зрителей.
Хейлика обожала эффекты, она хотела поразить зрителей, и для этого было разыграно настоящее театрализованное представление. Она встала перед трибунами и добрым голосом с какими-то сентиментальными сюсюкающими нотками умиления  сказала:
- А сейчас наши детки пройдут перед дорогими гостями торжественным маршем. Леди Калли, пожалуйста, - и Хейлика жестом пригласила одну из дам. Только сестры Хейлики заподозрили подвох, остальные зрители поверили в слащавую речь королевы. Леди Калли подошла к детям и напевным голосом доброй нянюшки проворковала:
- Детки, всем построиться! – и она громко захлопала в ладоши. Дети на площадке медленно и неохотно стали выстраиваться в несколько линий. Кто повернулся к гостям спиной, кто боком, кто ссорился с соседом, кто смотрел в небо, кто под ноги. – Тишина! – громко упрашивала леди Калли. – Всем внимательно меня слушать! – надрывалась леди Калли, с удовольствием подыгрывая придуманному Хейликой спектаклю. А Хейлика в это время с удовольствием рассматривала добрые и снисходительные улыбки зрителей. Налюбовавшись вволю, она снова вышла вперед.
- Вот так себя бы вели дети, что сидят на трибунах, - громко сказала она. – А теперь мы покажем, как надо по-настоящему выполнять команды, и она зычно крикнула: - Для торжественного прохождения парадом, отрядам построиться! – и тут же Эрл детским, но громким голосом продублировал команду:
- Отрядам построиться! – Мгновенное мельтешение на площадке и зазвенели детские голоса:
- Первое отделение построено… Второе отделение построено… Первый отряд построен… Второй отряд построен. – Эрл четко промаршировал к Хейлике:
- Для торжественного прохождения маршем отряды построены!
- Равняйсь! – приказала Хейлика. – Смирно! Шагом марш! – и снова ударили барабаны, колонна вздрогнула и двинулась вперед. Хейлика могла гордиться. Она и гордилась, особенно глядя на лица детей, замерших в восторге на трибунах. Парадом шли не дети, а будущие воины – это поняли все.
Потом дети демонстрировали свое мастерство, а потом перед зрителями остались двое Хейлика и Эрл. В руках у них было оружие. И не какие-то детские деревянные мечи, а самые что-ни на есть настоящие, только значительно короче, их отливали согласно роста Эрла. Хейлика и Эрл отсалютовали друг другу, а потом Эрл пошел в атаку на маму. Она немедленно отбила нападение и меч Эрла отлетел в сторону, он в кувырке приблизился к своему оружию и едва успел взять его в руки, как Хейлика ударила лезвием наотмашь рубящим ударом. Эрл успел заблокировать удар, подставив свой меч. Полетели искры… а зрители в едином порыве ужаса вскочили со своих мест! Все на секунду подумали, что Хейлика разрубит сына. Хейлика протянула Эрлу руку, помогая подняться. Они заговорщицки улыбнулись друг другу. Именно на такой эффект Хейлика и рассчитывала день за днем репетируя эту схватку.
- Я хочу предупредить всех детей! – громко и грозно сказала Хейлика, обводя трибуны глазами. – Никто из вас не смеет прикасаться к боевому оружию! Эрл – исключение, я его тренирую с двухлетнего возраста и только в этом году я ему впервые доверила настоящий меч. Если кто-то из детей нарушит мой приказ… - она сделала зловещую паузу. – Родители этого ребенка будут наказаны! Вы поняли меня? – множество детских головок быстро закивало. Хейлика положив руку на плечо сына, подтолкнула его к трибунам: - Беги к отцу, - тихо шепнула она, поскольку взгляд Элгора просто прожигал ее яростным свечением. Эрл бросился вверх.
- Папа, мы долго тренировались! – радостно хвастался он. – Правда, искр не было, но так было даже красивее. Правда?
- Правда, - едва смог процедить Элгор и снова так посмотрел на Хейлику, что той стало зябко. Но не только Элгор был возмущен поведением своей жены, ее сестры были в такой же ярости.
- Ты… ты! – кричала Элис. – Ты начала тренировать Эрла и нам ничего не сказала?!
- Она всегда так, - с другой стороны возмущалась Эмбер. – Сначала сама сделает, и только потом рассказывает! Мы ведь тоже могли уже начать тренировать и Рона, и Рика!
- Кто вам мешал это сделать? – резонно возразила Хейлика. Возразить сестрам было нечего.
…Когда гости еще только стали прибывать во дворец, Хейлика с нескрываемым интересом стала присматриваться ко всем приехавшим детям. А, что тут удивительного? Все эти дети были будущими соратниками и друзьями ее сына. Рик и Рон (то есть по официальной версии Риккардо и Рональд), сразу понравились Хейлики. Они были свои «в доску», сразу признали первенство Эрла, не отходили от него ни на шаг. Крис (Кристиан) был само совершенство в изысканности манер и утонченного поведения, но, как ни странно, именно он поднял самую животрепещущую тему, спросив, а можно ли остаться в Серебряном королевстве и учиться вместе с Эрлом. Хейлика на секунду растерялась, а потом уверенно ответила, что если родители согласятся, то любой из мальчиков может остаться здесь рядом с Эрлом и другими детьми. Хейлика не заметила Серебрину (Серебрина была дочерью леди Фиоленты и сэра Дугласа. Приехав из Скалистого взморья, держалась отчужденно по отношению к другим детям, постоянно сидела или гуляла одна), неслышно подошедшую к ним, и только, когда та спросила несчастным голосом:
-А девочки? - Хейлика увидела еще одну слушательницу этого интересного разговора. Не задумываясь ни на секунду Хейлика громогласно объявила, что любой из детей, чьи родители согласятся, может остаться у них… и понеслось. Хейлика думала, что может один или двое детей останутся, но оказалось, что решили остаться… все (правда, родители детей об этом пока не знали). Хейлика тихонько смеялась про себя, ей было очень приятно, что гости пришли в такой восторг, и в этот момент со двора донесся громкий вопль: «А я?!», по этому крику Хейлика узнала дочь Эледии принцессу Эллиану.
Надо сказать, что эта девочка безумно понравилась Хейлике, в первую очередь по тому, что не была равнодушной. Она горячо воспринимала, все, чтобы ни случилось, искренне радовалась, негодовала, злилась, веселилась, напрочь забывая о своем высоком статусе. И еще Хейлика заметила, что Эледия, словно бы стеснялась свою дочь, досадуя за то, что та совершенно не умеет скрывать свои чувства.
… Эллиана с улицы влетела внутрь, вихрем взлетела п ступеням и бросилась к Хейлике.
- А я, а я, могу остаться?
- Конечно! Если только согласятся твои родители. – Эллиана круто развернулась и помчалась на розыски королевы Эледии.
- Хейлика! – гневно обратился к ней лорд Этторн. – Ты зачем сказала Эллиане, что она может остаться в Серебряном королевстве?
- Потому, что я не делаю исключения ни для кого из детей. Но я также сказала, что дети могут остаться только с согласия и разрешения родителей. Если вы против, то Эллиана отправится домой вместе с вами. – Этторн зло посмотрел на нее, и в душу Хейлики закралась подозрительная мысль, что Этторн сомневается в своей возможности увезти дочь силой. У Эллианы был сумасшедший характер и она, очевидно, его уже это не раз демонстрировала. Хейлика ждала упреков и от королевы Эледии, но та не сказала ей ни слова. После семилетней ссоры межу ними установились очень странные отношения. Эледия никак не выказывала ни обиды, ни недовольства, но за все время пребывания, в королевстве ни разу не выразила желания хотя бы поговорить. Они держались друг с другом очень отчужденно, и такая неприязнь мучила Хейлику, которая считала это глубоко несправедливым. Когда она ожидала приезда королевской четы, то была глубоко уверена, что на нее посыплется дождь из благодарностей за рождение дочери, но все вышло с точностью до наоборот.
…Этторн и Эледия не ответили Хейлике согласны они или нет оставить Эллиану у Хейлики, они вообще никак не показывали, ни своих сомнений, ни своих страхов. Хейлика их не торопила, решив про себя не лезть к ним с советами и просьбами. В один из дней все снова собрались вместе. Та холодность, что сохранялась между Хейликой и королевой Эледией всех заставляла держаться сдержанно, согласно своего статуса и положения, и вдруг… Дзи-и-инь! Раздался звук разбитого стекла, и уже через минуту в комнату влетела сияющая Эллиана и радостным счастливым голосом закричала:
- Король, Таллар, а Рональд разбил витраж мячом! – Эллиана была зла на мальчиков, что не приняли ее в игру, и теперь с удовольствием мстила за это. Эллиана ждала любой реакции, только не той, что случилась в действительности. Взрослые стали… смеяться. – Красивый витраж, - жалобно добавила Эллиана, - на нем была дама в синем платье. – Но взрослые стали смеяться только еще громче.
- Началось, - сквозь смех сказала Хейлика.
…Хейлика собрала родителей вместе и немного успокоила их.
- Ваши дети захотели остаться у нас под влиянием эмоций от того захватывающего представления, что они здесь увидели. Но ваши дети не знают о той дисциплине, которая является необходимой и к которой они, разумеется, не привыкли. Мне совсем не хочется через неделю после вашего отъезда слать письма с просьбой забрать детей назад, потому что им плохо, и они не могут обходиться без родителей. Поэтому я вот что предлагаю: дети будут жить месяц в нашем лагере и все это время вы также будете здесь находиться. Если через месяц кто-то из детей захочет вернуться домой (а это обязательно случится), то вы спокойно заберете своего ребенка.
Предложение Хейлики было правильным, взвешенным и обоснованным. Не каждым семилетний ребенок сможет жить без папы, а, особенно, без мамы.
Хейлика, как в воду глядела. Первый же утренний подъем показал, что малыши не привыкли ни к режиму, ни к ранней побудке, и тогда Хейлика сделала гениальный педагогический ход, переложив необходимость борьбы с лентяями и лежебоками… на других детей. Всех воспитанников она разбила по отрядам и отделением, а потом как-то само собой между ними появилось сначала негласное, а потом и самое настоящее соперничество. Эллиану Хейлика назначила командиром одного из отрядов. Кстати Эллиана терпеть не могла свое имя (вернее терпеть не могла все четыре своих имени), кто первый предложил называть ее аббревиатурой из этих имен, сказать трудно. Вот только вновь образованное имя Эрри настолько подходило девочке, что скоро ее только так и стали называть. Сначала дети, потом взрослые… а потом и родители. Лорд Этторн называл Эрри Эллианой только в случаях крайнего недовольства ее поведением, тем самым вызывая еще большую ненависть принцессы к этому имени.
Сначала идея назначить Эрри командиром одного из отстающих отрядов, показалась Хейлике очень удачной. Вот только она не учла характера самой Эрри, которая хотела быть только первой всегда и во всем. Когда один из ее подчинённых отказался выйти на зарядку, она просто сдернула его за руку с кровати, и он упал со второго яруса, сломал себе предплечье. Мальчика сразу же вылечили, но такой тяжелый проступок Эрри нельзя было оставлять без наказания. Если бы Эрри не была принцессой, то Хейлика, возможно просто бы отругала ее, но с Эрри все должно было быть по-другому. И Хейлика решилась.
- За умышленное причинение вреда своему подчиненному, - громко сказала она, ты Эрри будешь наказана нахождением в карцере. – Взрослые ахнули. Эрри побледнела, но не заплакала. Хейлика сама повела ее в камеру. К счастью Этторна и Эледии в тот момент не было в замке, иначе эксперимент Хейлики сорвался бы. Она вела девочку в карцер, но по дороге как бы невзначай сказала: - До тебя в этой камере уже сидела одна девушка…
- И что с ней стало? - испуганно спросила Эрри.
- О… – сурово сказала Хейлика. - Она потом вышла замуж за короля Серебряного королевства и стала там королевой! – Эрри сделала еще несколько шагов и вдруг удивленно сказала:
- Но ведь это же ты!
- Ага! – довольно улыбнулась Хейлика. – Представляешь, я единственная девушка на всех землях долгоживущих, что сидела в карцере! Единственная! – со значением повторила она, с удовольствием наблюдая, как страх в глазах Эрри сменяется жгучей завистью. – Вот теперь ты будешь второй.
- Ах! – в восторге заплясала на месте Эрри, и сама потащила Хейлику вниз. Открывая дверь карцера Хейлика предупредила:
- Кровать не отодвигай от стены.
- Почему? - сразу заинтересовалась Эрри.
- Да я там на стене кое-что нацарапала… Впрочем, - она хлопнула Эрри по плечу, - ты же не умеешь читать, значит, переживать не о чем. – Захлопнув двери, Хейлика приложила ухо к двери с улыбкой слушая скрип отодвигаемой кровати. Но Хейлика недооценила Эрри. Девочка не желала учиться читать, игнорируя все попытки учителей заставить ее учить буквы. Но теперь желание узнать, что написала на стене Хейлика, было так велико, что она изо всех сил стала вспоминать, что ей показывали, и вдруг символы сложились в слова: «Элгор – дурак», - неожиданно прочитала она. «Элгор – осел», - прочитала Эрри вторую надпись. Весело рассмеявшись она вытянулась на кровати.
Хейлика не стала далеко удаляться от карцера, понимая, что едва Этторн и Эледия узнают о заключении Эрри в карцере, то немедленно примчатся ее освобождать. И вот теперь она караулила около темницы, чтобы первой встретить родителей Эрри. А еще ей было интересно увидеть отношение Этторна к своей младшей дочери. Хейлика, исподволь наблюдающая за королем Золотого королевства, не заметила ни особой нежности, ни особой любви к девочке. Он, словно бы стеснялся ее, держась несколько отстраненно, не проявляя никаких особенных чувств. «Посмотрим, - думала Хейлика, - как вы себя поведете, лорд Этторн, узнав, что вашу девочку обидели»… И увидела.
Лорд Этторн на взмыленной лошади подлетел к стене тюрьмы, спешившись, он бросился к двери. Хейлика бесстрашно встала на его пути.
- Лорд Этторн, - твердо, но с саркастическими нотками в голосе, сказала она. – Вы собираетесь штурмом брать карцер, где находится Эрри? – Однако, Этторну было не до иронии.
- Как ты могла? – побелевшими от гнева губами прошептал он. – Как ты могла запереть маленькую девочку одну в тюремной камере? Ты хоть понимаешь, что она пережила? Ты хоть понимаешь, что она испытывает в эту минуту?! – Он судорожно глотнул. – Прочь с дороги, - с ненавистью прошептал он, и так взглянул на нее, что было понятно, что Этторн способен на все.
- Стойте здесь, - приказала Хейлика, - я сама приведу ее. – Не дожидаясь ответа, она быстро сбежала по ступеням. – Эрри, - быстро сказала Хейлика, открыв камеру. – Ты хочешь вернуться домой, или хочешь остаться здесь?
- Остаться здесь, - не думая ни секунды, ответила девочка.
- Тогда слушай, - обрадованно сказала Хейлика. – Сейчас выйдешь из карцера строевым шагом… ну, как Эрл ходил на параде, - чуть запнувшись, добавила она, вспомнив, что Эрри еще не училась маршировки. – Подойдешь к отцу, опустишься на одно колено и громко скажешь: «Лорд Этторн, я глубоко раскаиваюсь в своем проступке, обещаю, что больше такого не повторится. Прошу вас разрешить мне продолжить обучение в Серебряном королевстве!». Сможешь так сделать? – спросила Хейлика. Эрри уверенно кивнула головой. Хейлика первой вышла из подвала и сразу шагнула в сторону, уступая Эрри дорогу, с интересом ожидая представления, что сейчас должно было разыграться. Эрри не подвела. Из подвала вышел не несчастный, заплаканный ребенок, а маленький солдатик, который четким шагом подошел к лорду Этторну, и громким, звонким детским голосом повторила слова Хейлики. Эрри ничуть не смущалась, наоборот, она обожала быть в центре внимания и с наслаждением исполнила свою роль. Этторн остолбенел. Несомненно, он готовился подхватить плачущую дочь на руки и унести ее подальше от этого страшного места, а тут… Он снова судорожно глотнул, не зная, что ему делать.
- Папа, умоляюще сказала Эрри. – не забирай меня отсюда, пожалуйста-а-а. – Последнее слово она протянула насколько возможно жалобно и жалостливо.
- Ты, действительно, хочешь здесь остаться? – совершенно не понимая логики своей девочки, переспросил Этторн.
- Да, хочу! – с жаром воскликнула Эрри, а потом не удержавшись, поделилась самым сокровенным: - Пап, ты знаешь, что королева Хейлика была первая среди всех девушек, всех королевств долгоживущих, что сидела в карцере?
- Знаю, - сквозь зубы процедил Этторн.
- И вот теперь я вторая! – счастливым голосом и со сдержанной гордостью, восторженно сказала Эрри. Ее отец только тяжело вздохнул, он вообще не понимал свою дочь.

 
Глава 3

Однако и последующие дни были для Эрри не безоблачными. Она со своей подругой Серебриной вели себя так, что Хейлике пришлось обратиться к их родителям. Лорда Этторна все дружно решили не тревожить, поэтому в кабинет Хейлики были приглашены королева Эледия и леди Фиолента с мужем.
- Мои старания бессильны, - строго начала Хейлика с укором глядя на потупившихся девочек, - поэтому мне пришлось обратиться к вашим родителям, чтобы они помогли мне воздействовать на вас. -  Девочки не отвечали, чувствуя свою вину, но из духа противоречия, наотрез отказывались ее признавать. В глаза родителей они смотреть не решались, предпочитая разглядывать паркет пола. - Сначала я хочу поговорить о Серебрине, - продолжила Хейлика, обращаясь к леди Фиоленте. Высокомерная первая Статс-дама королевы, как-то растерянно заморгала глазами, и почти с испугом посмотрела на дочь. Серебрина всем своим видом выражала пренебрежение и к словам Хейлики, и к реакции мамы, демонстративно отвернувшись к окну.
-Видите ли, - продолжила Хейлика, - она где-то нашла дохлую крысу, принесла ее в лагерь. Потом за хвост крутила ее над головой, и даже пыталась засунуть под подушку одному мальчику. Я считаю такое поведение недопустимым!
- Серебрина, - слегка заикаясь, прошептала леди Фиолента, - ты брала дохлую крысу руками?
-Я завернула ее в лист лопуха! - быстро ответила Серебрина, считая, что ее слова успокоят маму, вот только почему-то, от этих слов, леди Фиолента схватила мужа за руку и судорожно сжала ее. Главной обязанностью леди Фиоленты, в качестве первой Статс-дамы, было следить за точным исполнением Дворцового этикета, себя она считала эталоном утонченности и элегантности. Любое, даже самое мелкое нарушение, как, например, неправильный выбор букета в вазе, или неправильный выбор цветка к платью или прическе, рассматривались ею, словно преступление. Леди Фиоленту боялись все (в том числе и сама Хейлика в далекой юности). Рождение девочки, леди Фиолента сначала восприняла, как дар небес. Будет, кому передать все свои знания. И какое же страшное разочарование ожидало ее. Серебрина была кошмаром, и вот новое подтверждение этому.
- Но зачем, ты брала ее? - голос леди Фиоленты перешел в прерывистый шепот.
- Я хотела напугать Конрада. Он боится дохлых крыс! Тоже мне будущий воин, - презрительно ответила Серебрина. – Я, например, вообще не боюсь ни дохлых, ни живых!
- Хорошо, что ты не боишься, - вмешалась в разговор Хейлика, - но ты наверно забыла, как эта крыса воняла!
- А я не виновата, что она уже давно сдохла и другой, не вонючей, не было! – привела Серебрина аргумент в свою защиту, после этого она снова отвернулась к окну, обиженная на весь мир, тихо бубня что-то себе под нос, видимо упрекая всех, в несправедливом к ней отношении.
- Леди Фиолента, - снова обратилась Хейлика к даме, - я вообще-то хотела вас спросить, зачем вы этому, научили свою дочь?
- Че-е-ему этому? – Снова заикнулась леди Фиолента.
- Когда я отобрала крысу у Серебрины, я спросила ее, тебя родители научили таскать дохлых крыс? Она ответила, что да!
В эту секунду, леди Фиолента тяжело откинулась на спинку кресла, в котором сидела (что было просто недопустимым для леди ее положения), скорее всего, если бы она в этот момент стояла, то рухнула бы на пол. Хейлика еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, так и надо, этой леди Фиоленте, в свое время она немало попила кровушки у Хейлики, пусть получает по носу за свою дочку.
- Хейлика, - вмешался отец Серебрины, - ты же хорошо понимаешь, что мы не могли научить Серебрину такому! Хватит издеваться!
- Что ж, теперь, Эрри, - согласилась со словами мужчины Хейлика и перешла к обсуждению поведения другой девочки, Эледия слегка вздрогнула.
- Родители не учили меня бросаться лошадиными какашками, - предваряя будущее дознание, и учитывая предыдущий допрос, быстро выкрикнула Эрри и густо покраснела.
-Тогда объясни, зачем ты ими бросалась в мальчиков? - уже на грани истерики, от едва сдерживаемого смеха, и с трудом сохраняя строгий вид, спросила Хейлика.
-Если бы я в них стала бросаться камнями, то покалечила бы кого-нибудь, и меня снова посадили бы в карцер! А в карцер я больше не хочу! – вызывающе ответила Эрри и, сочтя свои аргументы весьма убедительными, обвела всех торжествующим взглядом. Но Хейлика не сдавалась, желая, во что бы то достучаться до ее сознания.
- Эрри, - вкрадчиво спросила она, - а тебе бы понравилось, если бы мальчики стали кидать в тебя вонючими лошадиными какашками?
- Еще чего?! – возмутилась Эрри.
- А почему нет? – удивилась Хейлика. – Ты кидаешь в них, а они - в тебя!
- Нет, они не могут так сделать! – убежденно сказала Эрри.
- Это еще почему? – повторно удивилась Хейлика, совершенно не понимая логики девочки.
- Да потому что леди Фиолента сказала, что мальчики не имеют права ни бить, ни обижать, ни оскорблять девочек! Они должны только помогать им, заботиться о них и восхищаться ими! – в полном восторге от таких перспектив, объяснила Эрри. Хейлика на секунду опешила, потом, на всякий случай уточнила:
- Значит, леди Фиолента сказала, что мальчики не могут обижать девочек, и з этого ты сделала вывод, что девочки могут обижать мальчиков сколько им вздумается?! – Эрри, поняв, что ляпнула что-то лишнее, поджала губы, не желая отвечать на такой вопрос. Но Хейлика смотрела не на нее, а на леди Фиоленту, причем, смотрела так, что дама пролепетала побледневшими губами, пытаясь оправдаться:
- Я хотела, как лучше. Я хотела, чтобы мальчики с детства учились уважать девочек… - Еще немного побуравив леди Фиоленту взглядом, Хейлика обратилась к девочкам:
- Я сегодня же издам приказ по лагерю, в котором запрещается не только мальчикам бить и обижать девочек, но и девочкам, - грозно повысила голос Хейлика, - также запрещается бить, обижать и оскорблять мальчиков! Вы поняли?! – спросила Хейлика у Серебрины и Эрри. Девочки дружно кивнули головой.
Чтобы достичь лучшего воспитательного эффекта, Хейлика ни родителей приглашала в лагерь, а, наоборот, провинившиеся прибывали во дворец, и вот теперь Хейлика с девочками возвращалась назад. И Эрри, и Серебрина были хмуры и молчаливы.
- Сегодня начнется наполнение водой вырытого озера, - как бы между прочим сказала Хейлика. – Когда вода отстоится, то всех вас начнут учить плавать и нырять в воду. – Секунда, и от хмурых лиц Эрри и Серебрины не осталось и следа. Радость, азарт, восторг. Вот за это Хейлика и любила этих девочек. Они не были равнодушными. Они не умели и не желали притворяться. Они были искренними.
Хейлика незаметно, но очень внимательно наблюдала за отношениями, что складывались между детьми. Ее сын Эрл держался несколько обособленно, он чувствовал ответственность за всех ребят, которыми командовал, поэтому никогда не учавствовал ни в каких проделках или каверзах, в которых непременной участницей бывала Эрри. Крис тоже держался в стороне. Это был настолько деликатный, настолько глубоко чувствующий ребенок, что любое предложение Эрри тут же встречало полный разбор: кто может пострадать от выходки, какие могут быть последствия, достойно ли подобное поведение будущего воина. Пару раз столкнувшись с Крисом, Эрри отстала от него. А вот Рон и Рик… Любое самое дикое предложение Эрри встречало в их душах горячий отклик, хотя особо дружескими их отношения также не были. Они и дрались с Эрри и оскорбляли ее в ответ, и что только между ними не происходило, но это все держалось в строжайшей тайне, до Хейлики доходили лишь отголоски. И все же, понимая, что Эрри является заводилой, Хейлика считала необходимым поговорить с ней:
- Эрри, я хочу, чтобы ты перестала подталкивать Рика и Рона к совершению неблаговидных поступков, - строго сказала как-то Хейлика.
- Это я их подталкиваю? – возмутилась Эрри, которая никогда не считала себя виноватой. – Да это они меня подталкивают к неблаговидным поступкам, - с удовольствием повторила Эрри фразу Хейлики.
- И к чему они тебя подтолкнули? – с интересом спросила та. Эрри закусила губу, наморщила лоб, мучительно вспоминая хоть что-нибудь.
- Вот вспомнила! Рон научил меня таким словам…- и Эрри ввернула фразу, какой пьяные матросы разговаривают в кабаках. – Это меня Рон научил, - наябедничала она. Но Хейлику так просто было не пронять.
- То есть ты хочешь сказать, что Рон бегал за тобой по лагерю, заставляя повторять эти грубые слова? – ровным голосом спросила она. Эрри мучительно покраснела, поскольку все было совсем наоборот. Это она, подслушав эту фразочку, которой Рон поделился с Риком, потом бегала за ним весь день, требуя повторить, чтобы она могла запомнить.
- Хорошо, - не отвечая на вопрос Хейлики, угрюмо сказала Эрри. – Я буду с Эрлом советоваться, прежде, чем что-то делать.
- Ну хоть так, - смиренно согласилась Хейлика.
Но не все ссоры и скандалы были столь безобидны. Дамы Серебряного королевства уже не болтали при детях о том, что те не должны были слышать. А вот новоприбывшие… Снова два мальчика жестоко подрались и снова в этом были виноваты длинные языки их матерей.
Эрвин жестоко побил мальчика из другого отряда. Хейлика, ни секунды не сомневающаяся, что на это была основательная причина, провела допрос, в ходе которого выяснилось, что избитый мальчик Мерти, сообщил Эрвину, что его мама назвала маму Эрвина вульгарной.
Хейлика помчалась в замок, в котором находились обе дамы, еще не подозревающие об этой драке. Как Хейлика орала на женщин!
- Вы виноваты во всем! – тыкала она пальцем в мать избитого мальчика леди Ноэльс. – Вы не имели права говорить плохое о другой даме в присутствии своего сына, ведь он может передать эти слова! Эрвин же защищал честь своей мамы! Но что мне теперь прикажете делать?! – в гневе топнула ногой Хейлика. - С одной стороны я обязана его наказать, но с другой – он поступил правильно. Ваш сын тоже должен знать, что можно говорить из того, что где-то услышал, а что нет. Но я не могу допустить, чтобы все конфликты решались таким способом… Но вот, что мне теперь делать? – устало спросила она у плачущих женщин. – Кстати, - посмотрела Хейлика на виновницу всего происшествия, - почему вы так выразились о леди Глории?
- Из-за платья, - тихо ответила женщина. Хейлика задумалась, в голове забрезжила идея. – Слушайте, - с воодушевлением сказала она, - давайте поступим так. Допустим, вы увидели, что у леди Глории на платье палевого цвета был приколот темно-серый бант…
- Но зачем бы я прикрепляла такой бант? – в ужасе спросила леди Глория.
- А затем! – торжествующе ответила Хейлика. – В ответ на вопрос леди Ноэль, леди Глория якобы ответила, что она будет носить этот бант ко всем платьям, поскольку такого цвета форма, что носит ее сын! Но поскольку леди Ноэль была с этим не согласна, то и сказала эти слова о вульгарности. Вы поняли? – резко повернулась Хейлика к дамам, те быстро закивали головами. – Теперь надо придумать, как рассказать об этом, - на мгновение задумалась Хейлика и тут увидела, бегущую к замку Эрри. – Эрри! То, что нужно, - засмеялась она, зная, что теперь необходимые сведения дойдут до каждого ребенка в лагере. – Эрри, - обеспокоенным голосом начала Хейлика, отведя девочку в сторону. – Ты же слышала о драке между Мерти и Эрвином? – дождавшись, когда Эрри кивнула, а ее глаза зажглись жгучим любопытством, Хейлика продолжила: - Леди Ноэль сказала, что леди Глория вульгарна из-за того, что та прикрепила к платью бант не подходящего цвета, - Эрри сочувственно вздохнула, она как никто другой понимала величину подобной провины. – Но леди Глория отказалась сменить цвет банта, потому что у Эрвина форма такого цвета…
- Ах! – в восторге ахнула Эрри. – Вот леди Глория здорово придумала!
- Получается, - настойчиво втолковывала девочке Хейлика, - что в словах леди Ноэль ничего плохого не было, она лишь удивилась такому несоответствию цвета. И, значит, Эрвин зря избил Мерти.
- Точно! Я сейчас побегу и скажу, что Эрвин дурак, что он, не разобравшись, бросился с кулаками. Пусть извиняется. Он должен был бы гордиться своей мамой! – Эрри выскочил из дворца, а Хейлика перевела дух: она выбрала верного посланника. Но Хейлика рано обрадовалась. Через минуту, она увидела Эрри летящую со всех ног назад.
- Мама, - ворвавшись, закричала Эрри, - ты теперь тоже будешь носить бант такого цвета, как моя форма? – Эрри такими глазами смотрела на королеву Эледию, что у той не осталось другого выхода, кроме как покорно кивнуть головой. – Моя мама тоже будет вульгарной! – услышали они за окном радостный, с нотками законной гордости, крик Эрри. Эледия вздрогнула, и вновь (в который раз), с укором посмотрела на Хейлику.
- Хейлика, что ты наделала? Как я буду носить бант блеклого темно-лилового цвета? К какому платью я смогу его надеть?
- Ничего, - бордо-фальшивым голосом ответила Хейлика, - скоро об этом забудут… - Забудут, как же. Когда воодушевленная Эрри прибежала в лагерь и поделилась невероятной новостью, дети бросились к родителям. Надо сказать, что кроме королевы Эледии, ни у одной из дам не возникло ни малейшего дискомфорта по поводу несоответствия оттенков. Хотя цвета для форм, изначально выбирались темными, неяркими, на которых пыль, грязь, были бы заметны меньше всего. С каким удовольствием мамы носили банты, пояса, вставки, шарфы самого странного сочетания с нежными цветами своих платьев. А уж когда и мужчины прикрепили к мундирам небольшие цветные планки, стало понятно, что Хейлика ошиблась. Пока дети будут находиться в Серебряном королевстве, родители ни за что не откажутся от этих мелочей, дающих возможность почувствовать связь со своими детьми.

Эпилог

…Шли годы. Дети росли. Хейлике хотелось, чтобы для ее питомцев «своими» были все королевства, что существовали на землях долгоживущих, поэтому она предложила, чтобы ее воспитанники проводили по нескольку лет в каждом из королевств. Это было хорошее решение. И теперь раз в два-три года огромный нескончаемый караван из повозок, охраны и само-собой, разумеется, детей с воспитателями кочевали из одного королевства в другое. Хейлика находилась всегда рядом, но только до того момента, как дети повзрослели и их на целых десять лет отправили в Золотое королевство под опеку леди Фиоленты для оттачивания манер и окончания обучения (леди Фиоленту специально ради этого с мужем попросили вернуться из Скалистого взморья)). Хейлика от души посочувствовала всем, но даже она понимала, что это необходимо, и лучшего учителя просто не сыскать.
Потом воспитанники Хейлики разъехались в разные стороны. Эрри по настоянию родителей осталась в Золотом королевстве, Серебрина добилась того, что ей доверили охрану одного из участков границы и она, создав отряд исключительно из одних девушек теперь охраняла переправу у излучены реки. Эрл, Крис, Рон, и Рик куда-то ненадолго уехали (где они были знала только Хейлика), вернулись страшно разочарованные провалившейся миссией.
Хейлика не скучала, все новые и новые воспитанники приходили на сену прежним. Уже сложились определенные традиции, уже бывшие воспитанники стали воспитателями… Прошло еще несколько лет и вдруг к Хейлике обратилась Эледия с личным письмом, в котором просила о помощи. С Эрри начало твориться нечто странное…

                КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Клементина 

   Воспитанниками Хейлики становились дети, достигнувшие семилетнего возраста, но в этом правиле были и исключения. Отец Клементины командовал небольшой крепостью в граничных землях, ее мама не захотела расставаться с мужем и находилась рядом с ним. Свою маленькую полуторогодовалую дочку они привезли в Серебряное королевство и доверили заботам Хейлики. Девочка была похожа на куклу, настолько красивая и миленькая, что очень скоро стала всеобщей любимицей. Ее баловали нещадно, добровольных нянек среди детей было хоть отбавляй, и девочка только чудом не превратилась в маленькое, капризное чудовище. Клементина слушалась только Хейлику и Эрла, и, как ни странно больше всего любила, именно их. Их и еще своих родителей, которых очень хорошо помнила.
   И вот, когда Клементине исполнилось два года, Хейлика взяла ее с собой в первое большое путешествие к долгоживущим, что жили на Южном Лесном нагорье, граничащим с королевством, которым должен был управлять старший сын Элгора Элларий. Он вместе с Эльвинг как раз туда собирался отправиться, Хейлика захотела, чтобы два старших курса сопровождали их в дороге. Ее воспитанникам необходимо было осваивать навыки лесных следопытов.  Когда Хейлика сообщила об этом Элларию, он неожиданно нахмурился.
   - Хейлика, это не очень удачная затея, - начал он, и, увидев ее удивленное лицо, вынужден был продолжить. - Видишь ли, королевство, которым я теперь буду управлять, не изобилует лесами. Большей частью это каменистые горы, детям там не место, - достаточно резко закончил он.
   - Да, замок находится в горах, - не сдавалась Хейлика, но совсем недалеко находится долина, утопающая в девственных лесах, что просто нескончаемым ковром укрывают Южное Нагорье. Вот там я и собиралась ставить лагерь, дети должны знать лес, уметь передвигаться по нему и выживать, если придется! - не согласилась она. Элларий поморщился, не желая о чем-то говорить, но поскольку выхода не было, он неохотно начал.
   - Эти леса контролируют долгоживущие сэра Грэтона. -  Больше Элларий ничего не сказал, но Хейлика и сама догадалась, в чем тут дело. Шестьсот лет назад Элларий и сэр Грэтон, до этого бывшие близкими друзьями, разругались насмерть. Среди долгоживущих это была обычная история. За бесконечно долгие годы жизни отношения постоянно менялись от дружеского до откровенно враждебного, и, наоборот. Это происходило и с мужчинами, и с женщинами. Но если женщины, живущие на достаточно замкнутой территории, постоянно сталкиваясь и общаясь, быстрее проходили этапы дружбы-вражды, то мужчины, которые имели возможность жить там, где они считали нужным, не общаясь с бывшими друзьями, растягивали эту вражду на долгие-долгие годы.
   Хейлику, которая еще даже не родилась к моменту вспыхнувших ссор, такие истории невероятно бесили. Быть в ссоре шестьсот лет из-за каких-то слов, сказанных в минуту усталости или раздражения. Поэтому она решительно отмела доводы Эллария и стала готовить детей к многонедельной дороге. Она решила взять с собой и маленькую Клементину, поскольку ее родной дядя сэр Персиваль служил под командованием Грэтона. Хейлика решила, что дяде будет интересно повидать крошечную родичку, о существовании которой он и не подозревал. Но об этих планах она никому не сказала, благоразумно сохранив их в тайне.  А еще она разработала хитрый план, целью которого было примирение Эллария и Грэтона, но и об этом она тоже никому, даже мужу, ничего не сказала.
   Лагерь разбили на опушке леса, вернее даже не лагерь, а небольшой палаточный городок. Триста воспитанников, триста воинов, что обеспечивали детям безопасность, повара, инструктора, учителя, невдалеке пасся огромный табун коней. Шум, гам, некоторая неразбериха. Элгор отправился с Элларием в его замок, чтобы помочь сыну советом, Хейлика была этому очень рада, их присутствие мешало ее планам. Она начала действовать. Собрав командиров всех подразделений, Хейлика провела с ними секретное совещание.
   - Я хочу поручить вам одно важное дело, кроме вас его никто не сможет выполнить, - заговорщицким голосом начала она. -  Сэр Грэтон и король Элларий когда-то были лучшими друзьями, но вот уже несколько сот лет они не общаются. Мы находимся около леса, который патрулируют и охраняют воины сэра Грэтона...
   - И что же мы можем сделать? - перебила Хейлику Эрри, не успев дослушать. - Как мы сможем их помирить?
   - Эрри, не перебивай! - прикрикнула на девочку Хейлика. - Сначала выслушай, потом будешь спрашивать. Так вот, - продолжила Хейлика, еще раз недовольно зыркнув на свою любимицу. - Вы поедете в лес сами, одни без взрослых. Вам уже по двенадцать лет, за пять лет обучения вы многому научились, думаю, у вас все получится. Вы будете углубляться в лес, стараясь двигаться, как можно тише. Ваша задача, пройти незаметно, возможно большее расстояние до захода солнца. Ближе к вечеру, вы, наоборот, должны будете поднять шум, стараясь привлечь к себе внимание сторожевых постов и воинов, что патрулируют лес. Если они вас быстро не найдут, пустите несколько ракет. К сожалению, в этой части леса воинов мало, все основные силы на противоположном краю, где проходят граничные земли с землями людей. Но вас все равно найдут. Так вот, вы должны во что бы то ни стало напроситься к ним ночевать, связав их, таким образом, долгом ответного визита. Все понятно?
   - А если они нас не оставят у себя? - забеспокоился Эрл.
   - Оставят! - уверенно заявила Эрри, глаза которой блестели в предвкушении будущего приключения.
   - Если что-то пойдет не так, - добавила Хейлика, обращаясь к сыну. - Выпустишь ракету с моими сигнальными цветами. Мы придем на помощь. - При этих словах Эрри фыркнула, нисколько не сомневаясь, что никакой помощи не потребуется. Так и случилось. Отряд маленьких воинов очень быстро, стараясь не петлять, двигался вглубь леса. На заходе солнца они громко и дружно покричали что-то, когда после этого никто не появился, они запустили сигнальную ракету. Через час их окружили шесть взрослых воинов.
   - Кто такие? - грозно спросил командир, с неподдельным изумлением разглядывая детей. Эрл приказал отряду спешиться, и очень четко обрисовал сложившуюся ситуацию.
   - Мы отрабатывали тактику обхода противника с тыла и взятие его в плен, - начал рапортовать он. - Но, сделав слишком большой крюк, заблудились и когда к вечеру мы не вышли на заданные позиции, то согласно инструкции послали сигнал о помощи.
   - Вы отрабатываете тактику захвата противника? - явно не веря своим ушам, переспросил командир. - Кто вы такие? Откуда вы взялись? Что вы делаете в этом лесу? Вы же дети! Здесь детям не место!
   - Каким это еще детям?! - бесцеремонно встряла в разговор командиров Эрри, возмущенная подобным пренебрежением, но один взгляд Эрла сразу поставил ее на место, и она замолчала, недовольно поглядывая на взрослых воинов.
   - Мы воспитанники военной школы Серебряного королевства, - начал объяснять Эрл. - В данный момент находимся на военных учениях. Наш лагерь разбит на окраине леса. Ну а мы... заблудились.
   - Вас отпустили одних, без сопровождения опытных воинов? - потрясенно спросил командир. - Да за это... -  В эту секунду над лесом взвились несколько ракет.
   - Это ищут нас, - сказал Эрл. - Не могли бы Вы нам помочь? Только мы так сильно устали.
   - Здесь рядом находится наш сторожевой пост, сейчас мы отправимся туда, а потом решим, что с вами делать. -  Отряд Эрла выстроился перед командиром сторожевого поста, а он смотрел на них дикими глазами и не мог поверить в происходящее. До него долетали слухи о детях, но вот так увидеть воочию сразу столько...
   - Суп? – жадно вдохнув аромат готовящегося ужина, и презрев все правила субординации, громко спросила Эрри. - Вы готовите на ужин суп? – еще раз спросила она, добавив немного помедлив: - Наверно, он очень вкусный? – она сказала это таким тоном, что командиру показалось, будто на него вылили ушат ледяной воды. Только в эту секунду он вспомнил, что перед ним маленькие голодные и уставшие дети. О том, чтобы их сейчас отправлять в лагерь не могло было быть и речи. Их тут же усадили за стол и уже через минуту заработали ложки.
   - Суп кончился - громко, с тяжким вздохом сожаления, сообщила неугомонная Эрри, для которой слова скромность, деликатность, стеснительность, были совершено абстрактными понятиями.
   - Кто хочет добавки? - спросил дежурный, поняв ее намек.
   - Я! - дружным хором закричали все без исключения. Взрослые поняли, что сегодня им предстоит обойтись сухим пайком. После сытного ужина, дети стали засыпать прямо за столами. Но им уже приготовили матрацы, застланные чистыми простынями в самой большой комнате.
   - А где у вас туалет для девочек? - поинтересовалась Эрри у командира. От этого простого вопроса тот стал малиново-красным.
   - Э-э-э, видишь ли, - страшно смутившись, поскольку его воспитание не позволяло с дамами, хоть и маленькими, говорить о подобных вещах, - у нас его нет... - и он замолчал, совершенно не зная, как ему выйти из подобной ситуации. Как всегда положение спас Эрл.
   - Я покараулю, чтобы не произошло никаких недоразумений, - коротко сказал он, заняв пост недалеко от стратегического объекта.
   Ночь прошла спокойно, дети отлично выспались и отдохнули, потом с аппетитом позавтракали, а потом имели честь лицезреть сэра Грэтона, который прибыл на этот небольшой пост, чтобы лично, своими глазами убедиться в невероятном происшествии, о котором ему доложили ночью. Он смотрел на детей, выстроившихся перед ним, словно настоящие воины.
   - В ваш лагерь сообщили, где вы находитесь, - несколько неуверенно начал он, поскольку не знал, как к ним обращаться. С одной стороны, это были дети, требующие добрых, ласковых слов, какими взрослее обычно разговаривают с детьми, с другой стороны они выглядели так, что покровительственно-снисходительные слова сразу застряли у него в горле. Весь внешний вид детей требовал к себе такого же равно уважительного отношения, как и к взрослым воинам. - Несколько наших воинов проводят вас до лагеря, - закончил он свою речь. Эрл сделал шаг вперед.
   - Мы просим лично Вас сопровождать нас, - твердо сказал он, смело глядя в глаза Грэтона. Эта просьба была настолько... нахальной, что сэр Грэтон потерял дар речи.
   - Это совершенно неприемлемо, - коротко отрезал он. Эрл на секунду растерялся. Главной задачей его отряда была доставка сэра Грэтона в их лагерь, и вот теперь задание срывалось.
   - Ах так! - с явной угрозой сказал Эрл, и вдруг повернувшись к своим подчиненным громко скомандовал: - Всем вольно! - потом, мстительно ткнув пальцем в сэра Грэтона, вновь скомандовал. - Как хотите его уговаривайте, но чтобы он согласился ехать с нами! -  Тридцать детей вихрем, плотным кольцом окружили несчастного вояку и заныли на разные голоса, умильно заглядывая ему в глаза и дергая его за руки и одежду:
   - Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста, ну, пожалуйста! - Сэр Грэтон откровенно растерялся. Будь перед ним хоть все лорды королевств, и они бы не смогли сломить его упрямства, но дети... тем более три девочки, тем более Эрри, которая если хотела, могла превращаться в волшебную феечку, невероятно красивую и трогательную. Слова застревали в горле Грэтона.
   - Понимаете я не могу... просто не могу, - начал оправдываться он. Тут снова вмешался Эрл.
   - Сэр Грэтон, - как можно убедительнее начал он, - мы знаем о ссоре, и именно из-за нее мы здесь. Поедемте с нами в наш лагерь. Король Элларий и Лорд Элгор находятся в замке, в скалах, а это несколько дней пути. Будете гостем в нашем лагере, посмотрите, как мы живем. Это будет обычный, ни к чему не обязывающий визит вежливости. Поедимте с нами, пожалуйста! -  Доводы Эрла были... убедительными. Сэр Грэтон подумал несколько минут и согласился. Дружные, радостные крики "Ура", были ему ответом.
   - Сэр Грэтон, а нельзя ли попросить Вас, чтобы нас сопровождал еще и сэр Персиваль? Его в нашем лагере ждет совершенно неожиданный и очень приятный сюрприз.
   - Какой? - быстро спросил один из офицеров, сопровождавших Грэтона, судя по всему, сэр Персиваль.
   -Это секрет! - лучезарно улыбнулся Эрл и больше не сказал ни слова, несмотря на все расспросы. Через час двинулись в путь. Эрл ошибся только в одном. Когда Элларий с Элгором увидели взметнувшиеся ракеты, они во весь опор помчались назад к лагерю, решив, что что-то случилось. Они ехали всю ночь и поспели в аккурат к возвращению отряда, отправленного Эрикой.
   Грэтон и Элларий глянули друг на друга и их лица заледенели, склоненные на одну долю миллиметра в приветственном поклоне. Повисла гнетущая тишина, которую нарушила Хейлика насмешливым и очень ехидным замечанием.
   - Посмотрите внимательно, - обратилась она к воспитанникам, - как ведут себя при встрече благородные воины, находящиеся в ссоре не одно десятилетие. Губы сжаты, глаза сужены, спины напряжены, но они не стали при встрече плеваться друг в друга, как это делали Лесли и Пит! Они не показывали друг другу языки и не корчили лица, как это делали Тимоти и Сэм! Они не обзывались обидными словами, как это делали Феррин и Стивен! - все названные мальчики протестующее закричали:
   - Так это было еще в прошлом году! Мы уже все давным-давно помирились! - Едва прозвучали эти слова, как сразу же у детей возник резонный вопрос: "Как же надо было поссориться, чтобы не общаться столько лет?" Большинство детей об этом подумали молча, но только не Эрри, с интересом взглянув на обоих мужчин, она громко озвучила, не высказанный вопрос. И тут же посыпались предположения.
   - Они наверное подрались на кулаках до крови, - предположил кто-то.
   - Ты, что дурак?! - поразилась Эрри, - Они если бы и дрались, то только на мечах!
   -Нет, - вмешался в разговор Эрл, - И король Элларий и сэр Грэтон серебриты. Если бы они дрались на мечах, то или убили бы друг друга, или дрались бы до сих пор. Они поссорились словами.
   - Словами? - восхищенно переспросила Эрри и подобралась поближе в надежде пополнить свой запас бранных слов.
   - Хейлика, можешь не стараться, - грустно и устало улыбнулся Элларий, напрямую обращаясь к теневому организатору этого диалога, умело спровоцировавшему детей на подобные рассуждения. – И, сразу хочу сказать, что я не собираюсь сообщать тебе о предмете нашего спора с сэром Грэтоном, как бы ты не старалась, - по поляне пронесся разочарованный вздох.
   - А может сэр Грэтон расскажет? - с надеждой спросила Эрри, умильно глядя на офицера. Увидев такой заискивающий взгляд, тот вдруг расхохотался от всей души, и так же отрицательно покачал головой.
   - Во-первых, этот рассказ не для детских ушей, тем более девичьих. А во-вторых, - он как-то торжественно выпрямился и четко, глядя прямо в глаза Эллария, громко сказал: - Я прошу прощения за свою несдержанность во время того инцидента. За прошедшее время, я поразмыслил о том происшествии и полностью признаю свою неправоту. -  Элларий церемонно поклонился в ответ:
   - Я принимаю Ваши извинения и считаю тот инцидент полностью исчерпанным. - А потом они обнялись, хлопая друг друга по плечам под радостные крики детей и недовольное бурчание Эрри, которой совершенно не понравилось столь быстрое примирение. Заметив ее недовольное лицо, сэр Грэтон, как истинный рыцарь учтиво спросил:
   - Я могу узнать имя молодой леди? - в его голосе промелькнула едва заметная ирония, в ответ на которую Элларий с усмешкой сказал.
   - Не просто леди, а Леди, поскольку она является принцессой Золотого королевства и соответственно дочерью Эледии и Этторна. Глаза сэра Грэтона, хорошо знавшего старшую сестру Эрри были готовы выскочить из орбит, он отвесил Эрри учтивый поклон, получив в ответ пренебрежительный книксен, впрочем, исполненный со всем изяществом. Эрри ненавидела придворный этикет, так же, как и Хейлика.
   - Я не знал, что у Владык Золотого королевства родилась дочь, - тихо, явно оправдываясь, пробормотал он. Элларий кивнул своему сыну, попросив его подойти к ним.
   - Познакомься, этого мальчика зовут Кристофен, Крис, и это мой сын, - голос Эллария дрогнув от отцовской гордости за своего мальчика. Крис, как был, так и остался одним из самых красивых детей, при этом он ни в чем не уступал ни Рону, ни Рику, ну может только в хвастливости. Врожденная деликатность и какое-то внутреннее благородство, выгодно отличало Криса от всех остальных ребят.
   - У тебя родился сын?! - поразился Грэтон.
   - Не только у меня. Рон - сын Таллара, - в эту секунду Элгор, стоявший за спиной Эллария весьма выразительно кашлянул. - Прости, отец, - засмеялся Элларий. - Эрл, с которым ты уже знаком, - снова обратился он к Грэтону, - мой младший брат, - сказав это, Элларий еще несколько минут любовался на лицо Грэтона, когда тот закрывал и открывал рот, не в силах издать ни звука. Новости были, действительно, потрясающие.
   - А теперь сюрприз для сэра Персиваля! - громко возвестила Хейлика, когда гости пришли немного в себя после услышанного. - Сейчас мы бросим вам сюрприз прямо в руки, вы обязательно должны его поймать. Ни в коем случае не уроните, - интригующе сказала она, выстроив нескольких ребят стенкой перед ним. Еще несколько мальчиков возились за их спинами.
   - Раз, два, три - лови! - скомандовала Хейлика и в руки сэра Персиваля полетела кукла, во всяком случае, он так решил в первый момент. Пойманная кукла держала в руках букет цветов, а потом сказала, не выговаривая букву "р": "Пливет!", - и протянула цветы сэру Персивалю. - Знакомьтесь, - продолжила смеясь Хейлика, - это Клементина, дочь вашей сестры, девочку временно поручили моим заботам, - поскольку сэр Персиваль продолжал оторопело молчать и все так же держа на вытянутых руках малышку, Хейлика решила его добить… в смысле довершить впечатление.
   - Клементина, поцелуй дядю! - и тут же тоненькие ручки охватили мужчину за шею, потом последовал звонкий поцелуй в щеку. - Хейлика была довольна, у Персиваля дергался левый глаз и левая щека, когда-то давно разрубленная мечом, от шрама и следа не осталось, но в минуты волнений, дерганье нерва в местах разруба лица все еще появлялось.
   - Клементина, мы сейчас будем показывать гостям представление. Ты будешь сидеть с дядей, или вернешься к нам? - спросила Хейлика девочку.
   - С дядей! - крикнула в ответ Клементина.
   - Хорошо. Сэр Персиваль, - обратилась Хейлика к мужчине, при этом строго глядя на девочку, - хочу вас предупредить, чтобы вы следили за своими пуговицами. Клементина собирает пуговицы в коробочку, что прикреплена к ее поясу, и любую понравившуюся ей пуговицу, скусывает с одежды, несмотря на то, что я ее уже два раза отругала за подобные проделки.
   Клементина подняла на дядю несчастные глазенки. Его сердце дрогнуло от жалости. Потом ее взгляд зацепился за красивые костяные пуговицы, какими был украшен его мундир, глазки Клементины хищно блеснули, а дядя перехватив ее взгляд, недрогнувшей рукой поотрывал все верхние пуговицы на своем камзоле и вложил девочке в руку.
   Хейлика досадливо вздохнула. Она хотела, пользуясь привязанностью девочки к дяде, отучить ее от нехорошей привычки, сэр Персиваль же своим поступком нарушил воспитательный процесс, обратив его вспять. Но что сделано, то сделано.