Фантастическая повесть для детей Планета цветов

Вера Григорьева
Фантастическая повесть для детей

                Планета Цветов

Маленькая девочка сидела на коленях у папы. Они прощались.
- Доченька, - говорил отец, поглаживая девочку по рыжей головке. – Я улетаю очень надолго, потому что планета Цветов далеко-далеко, но я оставляю тебе робота, он будет приглядывать за тобой. Смотри, я его сделал похожим на себя, вложил в него все свои мысли, все сказки, которые ты любишь, все песенки, которые я тебе пел на ночь. Ты сможешь с ним разговаривать, как со мной.
И папа указал девочке на робота, который стоял на зарядном устройстве.
- Да, он похож… - робко проговорила девочка, даже не взглянув на робота. – Но он не ты! Его лицо как камень… Мне все время кажется, что он передразнивает тебя!
Отец засмеялся:
- Да! Но он даже лучше меня, он не умеет наказывать детей!
- И шутить он тоже не умеет… -  тихо проворчала девочка.
Она прижалась к отцу:
- Возьми меня с собой! Я буду тебе помогать…- на лице появились предвестники проливного дождя, две росинки скатились из синих чашечек цветков ее глаз.
Отец всегда боялся этого взрыва слез, и снова старательно стал объяснять ей необходимость своего полета:
- Ты уже большая девочка, очень смелая и отважная, я знаю! – убедительно сказал он. – Ты понимаешь, что наша планета гибнет, и кому-то обязательно надо спасти ее. Растительный покров на Земле не справляется с поддержанием кислорода в атмосфере… Наши растения… Как бы тебе объяснить попроще…
Как мог космический ботаник рассказать пятилетней девочке про катастрофу, которая грозит вымиранием не только всего растительного, но и животного мира планеты, а затем и человека? Как он мог поведать о том, что человек тысячелетиями эксплуатировал природу, надрывал ее силы, исчерпывал ее богатства и ресурсы, загрязнял ее вредными веществами?
- Да! И потом я не один полечу! В разные концы вселенной полетят корабли с исследователями! Нас много! Мы обязательно найдем секрет спасения нашей планеты, и скоро ты увидишь цветущие сады с живыми цветами, а не свалки мусора, необъятные леса вместо пустынь, диковинных животных, гуляющих в море травы и цветов. Мы вернем нашей земле силу и будем счастливы.
Отец был мечтателем и экспериментатором, он рисовал дочке фантастические картины преображения земли, и она ему верила.
Девочка смотрела в окно, где качались на ветру искусственные деревья с пластиковыми листьями, зеленела искусственная трава. Люди научились скрашивать пустыню рукотворными творениями, кучи мусора закрывали искусственным дерном, воссоздавали озера из синего стекла, и живописно рассаживали искусственные цветы. Но над этим пейзажем не кружились пчелы, не летали птицы, сухой воздух носился над цветным пейзажем и не приносил свежести, лишь изредка поливальные машины шумели искусственным дождем, а роботы-садоводы развешивали летом цветы на деревьях, а осенью яблоки, груши, персики и лимоны, которые нельзя было попробовать.
- Хорошо, папа, лети… Я вырасту и тоже буду спасать нашу планету. Я буду работать в твоей оранжерее, - она ткнула пальчиком в робота-папу. – А он мне будет помогать.
И папа улетел.

               
                Дом

Во время ураганов школа не работала, и девочка оставалась дома. Умный дом закрывал все окна бронированными жалюзями, прятал солнечные батареи и ветряки, которые давали электричество, включал робота охранника и переходил на экономный режим. Свет приглушался, и в это время Лилия любила смотреть любимые фильмы про природу. В этих древних пленках папа искал рецепты спасения природы Земли, часто останавливал кадр и внимательно изучал экран, сравнивал с рисунками в книгах, таких же древних, как и сам фильм. Лилия просила папу не останавливать, но подолгу сидела, дожидаясь пока папа насмотрится на экран, и канючила:
- Пап, пусти! Пусти кино! Ну, пап!
- Погоди, Лилюша, сейчас, секундочку… Вот, смотри, этому цветку не нужен ни стебель, ни цветоножка. Как удивительно он устроен!
- Он гадкий! Гадкий! – протестовала Лилия. – Он кушает насекомых! Он плохой!
- Нет в природе ни плохих ни хороших, - растолковывал дочке папа. – Это называется приспособление, цветочек мой рыженький!
Лилия любила, когда папа называл ее цветочком, он и назвал ее Лилией в честь цветка. С вьющимися ярко рыжими волосами и веснушками на лице, она действительно была похожа на Тигровую лилию.
Теперь же она могла, не прерывая фильма, просмотреть все сразу от начала до конца, и налюбоваться картинами живой природы, рассмотреть давно вымерших животных.
Из настоящих животных на планете остались еще кое-где кошки и собаки, домашние коровы, куры и кролики, а дикие животные обитали только в океанских глубинах, а еще пауки и скорпионы в пустынях. В Зоопарке гуляли в вольерах роботы-медведи, роботы-тигры, роботы-птицы переговаривались в клетках, а в аквариумах плавали роботы-рыбы.
Лилия жила с папой не в закрытом городе, а на ферме, где была устроена огромная оранжерея для самоопыляющихся растений и крытые поля с пшеницей. Люди давно ушли жить в крытые города от ураганов, которые длились неделями, вырывали с корнем оставшиеся деревья, губили открытые поля, высушивали грунт. Проливные дожди и цунами смывали плодородную почву, и пустыня заняла большую часть суши. В крытых городах цвели сады и зеленела настоящая трава, а вокруг царило разорение и пустошь.
На кухне брякал робот-кухарка и готовил овощное рагу. Он напевал арию Фигаро, которое вложил в его память папа, а роботу это очень нравилось, и он включал ее во время работы, весело и быстро шинкуя овощи, в такт музыке побрасывал их на сковороде, жонглируя ножами. Все четыре руки у него были в деле, голова вертелась на триста шестьдесят градусов. Лилия любила робота-кухарку за его проворство и веселый нрав, за доверчивость и покладистость, назвала его Фигаро и нередко подшучивала над ним, вставляя в программу немыслимые рецепты, а после наблюдала, как робот в растерянности искал ошибку в приготовлении торта с хреном. Он крутил головой и стенал:
- Не может быть! Не может быть! Ошибка, ошибка… - но все же доделывал работу по программе.
Папа смеялся, отведав торта с хреном, потом морщился, и призывал робота-кухарку:
- Ты сам пробовал? – спрашивал строго папа, подмигнув Лилии.
- Все сделано по программе, - отвечал робот, мысленно проверяя программу действий.
- Это просто гадость! – говорил папа, а Лилия еле сдерживала смех.
- Запрограммированная гадость, - соглашался робот. – Я совершил ошибку… Я работал по программе. Ошибка… не может быть, не может быть…
Робот входил в ступор, и Лилии становилось его жалко:
- Милый, Фигаро, я пошутила!
- Это шутка! – говорил папа. – Шуток не понимаешь?
- Шуток не понимаю, - соглашался робот. – Ошибка!
- Нет, не было ошибки, успокойся, Лилия пошутила, а ты сделал все отлично. Отличный хреновый торт! Я доволен, спасибо.
Когда робот слышал это магическое слово «спасибо», он успокаивался, напевал свою арию Фигаро, и, помахивая полотенцем, гордо удалялся на кухню.
После первой такой шутки Фигаро всегда приветствовал Лилию словами:
- Отличный хреновый торт!
Спустя еще некоторое время Фигаро додумался до другого приветствия:
- Отличный хреновый день! – заявил он однажды, взмахнув полотенцем.
Это означало, что погода выдалась отвратительная.
- Шутка? – спрашивала Лилия.
А Фигаро, поморгав лампочками, отвечал:
- Шуток не понимаю.
Лилия прищуривалась и улыбалась всеми своими веснушками:
- Однако пошутил.
- Ошибка, - невозмутимо заявил робот. – Завтрак готов.
Теперь, когда папа улетел, шутить и изобретать рецепты не хотелось, Фигаро сам находил рецепты из серии «Здоровое питание», и каждое утро выводил на дисплее меню, Лилии оставалось только утвердить или добавить что-нибудь. Если Лилия переиначивала все меню по-своему, требуя гамбургеры или сандвичи, Фигаро подбоченивался всеми четырьмя руками и скептически заявлял:
- Отличное хреновое меню, - и удалялся в молчании.
Он любил сложную работу и совсем не уважал сандвичи и гамбургеры.

В оранжерее, несмотря на ураган, было светло, искусственное солнце сияло под голубым потолком, и перемещалось соответственно со временем суток. Солнце показывало раннее утро, роботы-садоводы опыляли растения, рыхлили почву, следили за автоматическим поливом, включали искусственный ветер для самоопыляющихся деревьев, собирали созревший урожай и отправляли в хранилище, где роботы-хозяйки рассортировывали овощи и плоды, некоторые клали в заморозку, некоторые в сушилку, некоторые на длительное хранение в прохладных камерах. Каждый отсек оранжереи представлял свой уголок земного царства растений, и папа запрограммировал соответствующий климат, бананам и ананасам жаркий климат тропик, абрикосам и персикам, оливам и инжиру свой, а яблоням и грушам прохладный климат средней полосы России.
Лилия погуляла по оранжерее, полакомилась спелыми бананами, полюбовалась на анютины глазки, неприхотливые разноцветные цветы, которые цветут и растут круглый год и не требуют ухода, попрыгала на батуте, который ей папа устроил на лужайке среди вечнозеленых олив, выкупалась в бассейне у пальм, и вернулась в дом. Там ее ждали уроки.
Робот-учитель грозно жужжал и вышагивал по учебной комнате:
- Ты опоздала! – голосовая программа у робота-учителя была настроена таким образом, чтобы отображать эмоции, поэтому как хороший актер он выбрал интонацию раздражения и нетерпения.
- Извините, - промямлила Лилия, а сама подумала, - Вот выключу тебя, и не будешь тогда ни ворчать, ни поучать.
- Лилия, моя обязанность оповестить тебя об изменениях в программе обучения, - начал робот-учитель. - Твой отец внес дополнения, которые расширили мои полномочия, и кроме школьных дисциплин, мы начнем постигать принципы выживания в экстремальных условиях.
- Это еще что такое? – подумала Лилия. – Мало мне математики и чистописания? Мне же шесть лет всего!
Но ничего не сказала роботу, капризничать она давно отвыкла, с роботом капризы не проходят, они на них не реагируют, можешь проваляться на полу и плакать хоть целый год, можешь биться в истерике хоть целую вечность, робот будет стоять на своем, пока не выполнишь, то что он наметил, будет ждать хоть до всемирного потопа. Выключить робота она не могла, все роботы были подключены к общей системе управления домом, и хотя она иногда мечтала и грозила выключением, они знали, что Лилия не могла этого сделать. Правда, теоретически она догадывалась, что где-то папа спрятал программу управления роботами, но она не знала где.
- Ничего! – думала она. – Вот вырасту и найду эту программу, и отключу тебя, зануда!
Она не слушала робота-учителя, о том, что может ей помочь в трудной ситуации, какие знания, какие предметы, какие навыки.
- Скучища! Что мы цунами не видели? – мысленно ворчала она, глядя на экран. – Ну, извержение вулкана… Вот еще новости! Где эти вулканы? Какие еще землетрясения?
Робот-учитель демонстрировал гермо-костюм и спасательный рюкзак, показывал как действует самодвижущаяся платформа с навигационной системой. Это было уже интереснее.
- Прокачусь после уроков, - подумала Лилия. – Когда ураган уляжется.
- В случае отключения или разрушения системы управления Умным домом, нажать эту кнопку, - учитель показал Лилии главную кнопку.
- Вот, - подумала она. – Выучу эту главную кнопку и довольно.
Она перестала слушать робота, и занялась своими мыслями, ведь робот не может определить, о чем она думает внутри себя, это наше преимущество перед роботами, сиди себе мечтай, а он думает, что ты слушаешь его. Она взяла альбом и стала рисовать планету Цветов и папу.
- Как он там? Какие цветы обитают на этой планете? Не съедят ли они папу как муху? Нет, там растут разумные цветы… - размышляла Лилия
Она рисовала волосатых дикарей, которые, как муравьи взбираются на огромные цветы и собирают нектар, рисовала их домики, сделанные из паутины, развешанные на гигантских листьях.
- Вопросы? – робот-учитель вывел Лилию из раздумий.
- Спасибо, вопросов нет, - не задумываясь, ответила девочка.
- Тогда переходим к математике… Задача…
Лилия вздохнула и подошла к роботу, на дисплее которого высветилась задача.
После уроков ее ждал робот-кухарка с накрытым обедом.
 - Ох, когда же ураган закончится? – случайно выговорила она вслух.
- Сейчас запрошу метеослужбу, – тут же отреагировал робот-кухарка. – Готово. По сводкам ураган продлится еще пять дней.
- Пять дней, и я могу пойти в школу! – обрадовалась она.
В школе были ее друзья, с которыми она могла поболтать по-настоящему, а все эти пять дней ей придется разговаривать только по электронной связи, если связь не потеряется в урагане. Бывало такое, что и это сделать невозможно, жизнь вокруг нее замирала на многие километры. Зато так радостно было выскочить на улицу после урагана, увидеть снующих роботов, которые наводят порядок и снова высаживают искусственные деревья и цветы, расстилают новые лужайки и дорожки! Увидеть настоящее солнце!

                Папа

Папу она помнила всегда, с самого детства, а маму видела только на фотографиях. Когда Лилия была совсем маленькая, папа, отвечая на вопрос, откуда она взялась, рассказывал ей сказку про Дюймовочку, которая родилась из цветка. Лилия верила, ведь папа был ботаник-генетик, как ему было не знать, откуда берутся дети? Она с детства наблюдала, как папа смотрит в микроскоп, строит модели необычных растений, и выращивает их в своей лабораторной оранжерее. Он показывал ей живую мандрагору, цветущий папоротник, цветик-семицветик, и рассказывал удивительные сказки про эти растения. Ну, как можно было не поверить папе, что она родилась из цветка?
Теперь на папиной лаборатории висела табличка «Лилии до 12 лет вход запрещен», там работали роботы-лаборанты над очень секретными разработками, и чтобы попасть туда, необходимо было освоить программу, написанную папой для нее «Курс лекций и практических заданий для начинающих ботаников». В конце курса надо было сдать экзамен роботу-учителю, и тогда он скажет код доступа в лабораторию. Каждый день необходимо было выполнять определенное количество заданий, но Лилия торопилась попасть в заветную лабораторию, и делала даже больше чем предписывала программа. Ботаника ей давалась легко, недаром она родилась в цветке.
Сегодня у нее был день рождения, семь лет.
Умный дом осветился разноцветными лампочками, робот-кухарка утром принес прямо в спальню огромный торт с марципановыми цветами:
- С новым днем рождения! – воскликнул Фигаро.
И, хотя Лилия знала, что это папа запрограммировал робота, ей было очень приятно, она взвизгнула и заплакала от счастья. Тут же встрепенулся робот-нянька и запричитал, выбираясь из шкафа:
- Ах, ты мой цветочек, родненький! Ах, ты моя красавица! Ах, ты моя горошина, маленькая! Я люблю тебя, золотко мое!
Нянька протянула к ней мягкие руки, обняла, как в детстве прижала к себе, стала покачивать и урчать колыбельную песенку.
- Нянька, ну не надо! – Лилия высвобождалась из объятий робота. – Перестань! Я не маленькая уже!
Но робот-нянька хорошо знал свою работу, а слезы Лилии были для него сигналом к действию:
- Ух! Ух! – качал он ее на руках и подбрасывал вверх. – Покачаем именинницу! Хепи бёздей ту ю… - запела нянька.
Лилия терпела, пока нянька не закончит весь перечень своих причитаний, объятий и поцелуев, в ответ поцеловала робота в щеку и сказала:
- И я тебя люблю!
Только после этого робот-нянька отпустил Лилию, медленно повернулся и пошел в свой шкаф, сокрушенно качая головой в платочке и немного сутулясь. Лилия совсем мало плакала в последний год, и робот успел соскучиться без работы.
- Спасибо, нянька! – крикнула вслед удаляющемуся роботу Лилия. – Спасибо, Фигаро! – и задула свечки на торте, загадав, чтобы папа поскорее вернулся.
Первый день рождения без папы.
Папа-робот неприкаянно стоял в углу, она совсем не разговаривала с ним, он ей не нравился. Лилия подошла к роботу потрогала его руку, посмотрела в его лицо с закрытыми глазами и отошла, так ничего и не сказав.
- Пусть спит… до поры до времени… Наверное, летит к совей планете, спит в анабиозе, - подумала она про настоящего папу.
На глазах встали слезы, но она сдержала их, чтобы не отревожить робота-няньку. Если она будет плакать, то нянька так и будет ходить за ней целый день и причитать и успокаивать, а она уже большая, сама справится!
Умный дом по громкой связи целый день поздравлял ее голосами друзей и папиных знакомых с днем рождения, весь день звучала музыка, с утра до вечера экран показывал ее любимые фильмы, роботы-садоводы украсили дом цветами, Фигаро устроил в каждой комнате фуршеты со сластями, фруктами, молочными коктейлями, приготовил праздничный обед и ужин.
- Ну, для кого ты все это наготовил? – спрашивала Лилия. – Гостей не будет! Ураган! Никого не будет!
И вдруг, свет в доме погас.
Лилия испугалась, что вот, настал конец света, а она не подготовилась к экстренной ситуации, о которой ей говорил робот-учитель.
- Ой! – пискнула она. – Ой…
Вокруг нее что-то шуршало в темноте, что-то передвигалось и поскрипывало.
- Па-па… - промычала Лилия по привычке. – Где же эта экстренная кнопка?
Она попыталась в темноте добраться до того места, где располагалась кнопка, но ей все время кто-то мешал, кто-то попадался под ноги.
- Кто тут? Что тут? – в растерянности спрашивала она темноту.
Умный дом притаился, только со всех сторон раздавалось шуршание.
Внезапно под ногами у Лилии появилась светящаяся дорожка.
- А… ты хочешь поиграть со мной! – наконец догадалась она о том что роботы приготовили для нее сюрприз.  – Хорошо!
Движущаяся стрелочка повела ее.
Зная расположение всех комнат, Лилия догадалась, что дорожка ведет ее в спортзал. Но не тут то было! Стрелка повернула в сторону оранжерей, зазвучала таинственная музыка, призрачный молочно-белый свет осветил роботов-садоводов, которые выстроились в шеренгу и приветствовали ее. Она оглянулась и увидела за спиной вереницу роботов-хозяек, Фигаро, робота-учителя, няньку,  роботов-уборщиков, они все шествовали за ней, как за королевской особой.
- Интересненько! Что это вы задумали? – пробурчала она.
- Это секрет, - ответил Фигаро.
- Это я уже поняла, что секрет, но мне кажется, вы меня ведете в папину лабораторию, а мне туда нельзя! – нетерпеливо воскликнула она.
- Секрет, – стоял на своем Фигаро.
- Уф, как с вами трудно! – проворчала она, но любопытство разгорелось еще острее.
Мечта попасть в папину лабораторную оранжерею сегодня исполнится!
- Спасибо, папочка! – мысленно твердила она, стоя у заветных дверей.
Наступило торжественное мгновение.
Робот-учитель взял на себя миссию введения ее в «храм», он набрал код и дверной блок уехал в стену.
Первая комната сплошь была заставлена колбочками и баночками с растворами, всюду стояли емкости, из которых жидкости переливались по трубочкам в другие емкости, стояли холодильные и нагревательные камеры, микроскопы и компьютеры, высились до потолка полки с образцами. Тут было не интересно.
И вот перед Лилией распахнулась заветная камера, пахнуло жарким влажным воздухом.
- Сюрприз!!! – прокричали роботы и изобразили аплодисменты.
Что ждало ее внутри? С замиранием сердца она вошла внутрь, за ней последовал робот-учитель, остальные роботы остались снаружи.
В центре камеры в огромном чане с землей сидел… Она глазам не могла поверить! Это был цветок величиной с детский бассейн, высотой до ее макушки, такой, что она не могла заглянуть внутрь его бордовой гофрированной чашечки.
- Ах! – только и могла воскликнуть она. – Какой цветочище! Настоящий?
Она обошла цветок вокруг, рассмотрела все его складочки на свернутой в огромную трубу чаше, которая росла прямо из земли. Ни листьев, ни цветоножки она не нашла.
- Совсем странный цветок…
На лбу у нее выступил пот. Цветок испускал неприятный аромат, и красота его граничила с уродством. Его бархатная в складочку чаша притягивала, хотелось ее потрогать, погладить и убедиться, что он настоящий, а не искусственный, что это не проделки роботов.
- Нет, - подумала Лилия. – Они шутить не умеют. Он настоящий… Это папин секрет.
 Капельки воды конденсировались на стенах камеры, медленно сползали вниз, а с потолка время от времени срывались тяжелые капли и шлепались о кафельный пол.
- Влажный климат Суматры, - пояснил робот-учитель. – Вредный для роботов, но полезный для цветка. Это редкий вид аморфофаллуса или иначе лилия Вуду, или Титан Арум, клубень которого весит до пятидесяти килограммов, а цветет примерно один раз в сто лет.
Цветок, похожий на трубу старинного граммофона  почти раскрылся.
- Один раз в сто лет? – удивилась Лилия. – Значит, следующего цветения я не дождусь?
- Возможно… - но робот-учитель тут же поправился. – Но это гибридный вид, выведенный твоим отцом, и как знать, может быть, его жизнь сложится иначе. Тебе повезло, что именно в твой седьмой день рождения цветок раскрывается, и ты можешь наблюдать это удивительное явление природы…
- И папа тоже не знал, когда он раскроется? – нетерпеливо перебила Лилия робота.
- Никто не мог знать заранее… Бутон зреет годами…Об этом событии никто не знал… Поэтому и не мог предвидеть, что лаборатория отца станет доступна для тебя именно сегодня. Это странная ситуация, которая поставила меня в затруднение… Завтра цветок раскроется полностью и ты должна приступить к обязанностям, которые запланировал для тебя отец.
- Обязанности? – Лилия растерялась.
Вот так сюрприз!
- Поскольку этот цветок генетически смоделированный объект, то тебе придется активировать робота-папу…
- Нет! Нет… только не это… - попыталась возразить девочка.
- Другого выхода нет, - твердо заявил учитель. – Такая инструкция. Только он может дать правильные указания тебе и выполнить все необходимые условия развития цветка в той форме, которую заложил твой отец. Это не просто цветок, это генетически смоделированная живая форма. Его надо кормить, ухаживать за ним, как за живым объектом.
- Живым? – удивилась Лилия. – Он живой?
- Конечно! Ты живая, он живой, мы живые… - начал перечислять учитель.
- Я не о том! Он как животное живой? Как человек?
- Вот об этом ты и узнаешь, когда активируешь робота-папу. Это твой долг, это твоя обязанность, оправдать надежды своего отца. У меня нет программы, которая помогла бы объяснить тебе все тонкости обращения с такой формой жизни.
- А можно мне заглянуть внутрь цветка? – не удержалась Лилия. – Что у него там внутри чашечки? Пестики? Тычинки?
- Нет! – категорически заявил учитель. – Все инструкции ты получишь у робота-папы, а до этого момента мы не можем рисковать твоей жизнью и здоровьем.
С роботами спорить бесполезно, поэтому Лилии оставалось только активировать ненавистного ей робота-папу, а затем узнать все подробности про этот необычный цветок, и про свои обязанности…
Ждать оставалось недолго, до утра.

                Цветок

Ураган не стихал уже неделю. Связь с внешним миром оборвалась. Лилия не могла связаться с Центром погоды, не удавалось позвонить друзьям, школа молчала…
Умный дом исправно выполнял свою программу автономного режима, но энергия была на исходе. Лилия не волновалась, такое уже бывало. Осень и весну принято было считать временем ураганов, тайфунов, ливней, холодные потоки воздуха перемешивались с теплыми и рождали эти стремительные перемены в погоде. Надо было переждать ураган, тем более что у Лилии появилась новая обязанность, ухаживать за цветком. Она назвала цветок Титарум, чтобы не выговаривать сложное и длинное название аморфофаллус, которое ей не нравилось.
Робот-папа сопровождал ее в лабораторию, следил за каждым ее шагом, подсказывал, что нужно делать, и непременно каждый день брал у нее кровь. Лилия решила, что робот-папа очень беспокоится за ее здоровье:
- И зачем тебе нужно так много моей крови? – подставляя руку, спросила Лилия однажды. – Ты боишься, что я заболею?
- Я не умею бояться, - заявил робот-папа. – Это нужно для дальнейших экспериментов.
- Объясни, зачем? – поинтересовалась Лилия.
- Необходимо определенное количество твоей крови, а за один раз ее получить невозможно. Ты же знаешь, что наш организм… - Лилия усмехнулась, когда услышала – «наш организм», как будто робот причислил себя к живому человеку. – Твой организм… - поправился робот. -  Твой организм каждый день восстанавливает количество утраченной крови, если брать понемногу. Более двух литров крови – это смертельная потеря. Мы же не хотим твоей смерти? Даже ради цветка…
И тут Лилия смекнула, что эта странная тягучая жидкость, которой она кормила цветок, и есть ее кровь.
- Мы кормим Титарум моей кровью?! – удивилась она.
Робот-папа вынул иглу у нее из руки, аккуратно закрыл контейнер, убрал его в холодильник, обернулся и подмигнул ей, совсем как папа. Оттого что робот подмигнул, Лилии стало жутковато. Уже четыре дня она общается с роботом. С самого момента включения Лилия никак не могла назвать его папиным именем, тогда она предложила называть его Роб, и он согласился:
- Это не противоречит моей программе, - сказал он. – Роб, Роберт, Роберти, Робертино… Выбирай сама.
«Что же это твориться? – подумала она. – Цветок-кровопийца, да еще этот урод, похожий на папу как две капли воды… Они высосут из меня всю кровь постепенно… Папочка, зачем ты улетел и оставил меня тут?»
- Не говори глупости, - совсем как папа воскликнул Роб. – Мы делаем вытяжку плазмы из твоей крови, смешиваем ее… - он  замолчал, видимо программа не давала возможности объяснить Лилии, с чем смешивают ее кровь. – Тебе не следует беспокоиться… Вскоре ты сама убедишься, как действует твоя плазма на состояние Титарума. Как раз сегодня уже есть первые значимые результаты.
Роб подал ей защитный костюм:
- Одевайся, пойдем в камеру, и ты сама убедишься.
Лилия влезла в защитный костюм, надвинула на лицо маску и нехотя пошла за роботом. Она поднялась по специально сделанным для нее ступенькам и заглянула внутрь чаши цветка. Лилия уже знала, что чашу образует один свернутый лист, Роб объяснил ей, что это не лепесток, а огромный снаружи зеленый, а внутри бордовый лист. Само соцветие должно родиться внутри этого листа, а пока там было небольшое углубление, которое открывалось, когда Лилия давала питательную жидкость, и закрывалось, когда заканчивался процесс кормления. Цветок ел, как младенец, всасывая жидкость, и Лилия иногда слышала причмокивание маленького «рта».
Теперь, когда она заглянула внутрь, увидела, что вокруг «рта» образовались пупырышки и складочки, которые напоминали смешную сморщенную физиономию.
- Ой!  У него появилось лицо! – вскрикнула Лилия.
От ее голоса Титарум «поморщился», его складочки и бугорки пришли в движение.
- Тише, - попросил Роб. – Ты его пугаешь.
- Он слышит? – шепотом спросила Лилия Роба. – А где у него ушки? Что то я не вижу…
- У него нет ушей в твоем представлении, цветы чувствуют вибрацию воздуха и земли, они воспринимают звуковые колебания и тепловые волны.
- А он понимает смысл? Ну, он знает, что ему говорят? – поинтересовалась Лилия.
- Таких данных у меня нет… - Роб покопался в своей памяти. – Думаю, что эксперимент покажет. Сейчас об этом говорить еще рано, но он развивается очень быстро, я бы сказал стремительно! Поскольку в его генетическом коде заложены свойства растений и человека, то по меркам развития человеческого организма он находится на эмбриональной стадии, а по меркам развития растений на стадии подготовки к цветению.
- Значит наш Титарум наполовину растение наполовину человек?
Это открытие поразило Лилию, хотя она считала себя рожденной из цветка, все же не так она представляла этот процесс, но Роб поправил ее догадки:
- Насколько человек, это еще покажет время… Думаю, что совсем не человек… Его назначение мне пока не известно, но твой папа закладывая эксперимент предвидел конечную цель, и мы ее поймем вскоре.
Лилия уже не боялась цветка, как в первый раз, она привыкла к его необычному виду, и то что Титарум может слышать, ее очень обрадовало, - «Вот, с кем теперь можно поговорить!» - подумала она.
- Титарум, малышка! - сказала она вслух, наклонившись над чашей цветка. – Раз тебе нужна моя кровь, пей ее и расти хорошим цветком! Будь умницей! – совсем как робот-нянька произнесла она нежным голосом и засмеялась. – Теперь я твоя нянька! А когда ты вырастишь большим-пребольшим, станешь красивым-прекрасивым!
Титарум ел три раза в день, и Лилия заметила, что он стал угадывать ее приближение. Обычно, в спокойном состоянии цветок был полузакрыт, но, заслышав ее шаги, он раскрывал свою чашу в сторону Лилии. Движение было медленное и плавное, тем более удивительное, как в замедленной съемке, когда в фильме демонстрируется цветок, который поворачивает свою головку к солнцу.
- Ах, ты моя умница! – приветствовала Титарум девочка. – Хорошо спал? Проголодался?
Она маленькими порциями выливала питательную жидкость по ребристому склону чаши, маленький ротик причмокивал от удовольствия, пупырышки  и морщинки вокруг него приходили в движение, и Лилии казалось, что она наблюдает довольное личико младенца. Каждый день количество питательной жидкости увеличивалось, и Титарум рос, как на дрожжах. Его свернутый в гофрированную трубу лист приобрел пластичность и прочность, он мог сворачиваться и разворачиваться легко и свободно, мог помахивать краями своей чаши, как опахалом, волнообразно вибрируя краями.
Однажды Лилия принесла с собой плейер и включила музыку во время кормления. Цветок насторожился, слегка напружинив чашу, вытянулся, услышав необычные звуки, замер на некоторое время, и вдруг затанцевал. Его чаша пришла в гармоничное движение, в такт музыке он словно медуза сворачивался и разворачивался, вздрагивал и исполнял волнообразные движения.
- Тебе нравиться! – воскликнула Лилия. – Я знала, знала, что Вивальди тебе по вкусу.
Лилия пробовала включать цветку разную музыку, но современный рок ему не понравился, Титарум свернулся в трубочку и замер. Казалось, что он заткнул себе уши, а вот танцевальная музыка, вальсы, танго и даже ча-ча-ча ему нравились, но особое предпочтение он отдавал классической музыке. Под музыку Баха у него на внутренней стороне чаши выступала роса, цветок как будто плакал.
- Мне тоже нравится… - утирая, навернувшуюся слезу, говорила Лилия.
Ураган не утихал, и Лилия все больше  времени проводила у цветка.
Она приходила в камеру уже без защитного костюма. Заметив это, Роб вознегодовал и сделал строгий выговор, но она не слушалась:
- Не ворчи! Ты становишься иногда невыносимым! И не делай голос, как у папы! Он бы разрешил. В этом защитном костюме я чувствую себя плюшевым медведем!
- Ничего подобного, он бы тебя отшлепал за такую неосторожность! – настаивал Роб.
Лилия насупилась, а на глаза навернулись невольные слезы при воспоминании о папе.
 - Очень жаль, что его здесь нет! – вдруг закричала Лилия. – Ну и пусть бы отшлепал! Да! Потому что он живой и настоящий, а ты… ты просто чучело похожее на него! Чучело набитое электронными мозгами! И ничего то ты не понимаешь…
Лилия заплакала, а робот замер, не понимая как реагировать на такой поток информации, окрашенный сложными детскими эмоциями.
- А Титарум живой! Я могу с ним поговорить по человечески, не то что с вами, железяками бесчувственными! – Лилия плакала безутешно, и не было рядом Робота-няньки, чтобы успокоить ее. Наверное, в этот момент даже Нянька не помогла бы ей разобраться в нахлынувшем на нее одиночестве по живому человеку.

                Прятки

Когда Роб уходил из лаборатории, Лилия пробиралась в камеру Титарума с книгами и плейером, разговаривала с ним, они вместе слушали сказки и музыку, играли в прятки.
- Найди меня, - говорила она, и бесшумно на цыпочках переходила в другое место, но цветок неизменно наклонял чашу в ее сторону. – И как же ты меня находишь? – удивлялась Лилия.
Однажды, когда Лилия задумалась над книгой, она почувствовала легкое щекотание, кто-то пошевелил волосы на ее голове. Лилия посмотрела вверх, но на потолке ничего не было кроме влажного конденсата, - капля, наверное, упала, - подумала она. Но через несколько секунд ее снова кто-то потрепал по волосам. Лилия резко обернулась, пристально посмотрела не цветок:
- Это ты балуешься?
Цветок поежился, как бы говоря, нет, это не я!
Лилия опять отвернулась, сделала вид, что внимательно читает, а сама стала наблюдать боковым зрением за поведением Титарума. Вдруг из чаши показалось нечто напоминающее пестик лилии, головка с тремя шишечками. Этот необычный пестик выглянул и стал вытягиваться в ее сторону, покачиваясь на длинной «шее»…
- Ага! Я тебя засекла! – обернулась Лилия и помахала рукой пестику.
Титарум понял, что его раскрыли, но не убрал пестик внутрь, и в ответ помахал Лилии, а три выпуклости на конце пестика раскрылись тремя гибкими бордовыми пальчиками.
Лилия протянула руку, и маленькая ладошка с тремя пальчиками прижалась к ее ладони.
- Привет! – сказала Лилия. – А ну-ка, посмотрим, что там у тебя выросло?
Она взобралась по лесенке и заглянула внутрь чаши цветка. Бугорки, которые окружали ротовое отверстие, превратились в мягкие гибкие тычинки с нежными желто-цыплячьими шариками на концах, они шевелились, как живые, а пестик нежно почесывал их, наклоняя свою длинную «шею».
- Да тут у тебя целый выводок цыплят! – Лилия протянула руку, чтобы погладить желтый шарик, и вдруг…
Вдруг, желтые «цыплята» ожили и все сразу потянулись к ее ладони, стали тереться, как котята, оставляя на коже светящийся желтый пух.
– Сколько же вас тут, не сосчитать! – воскликнула Лилия.
Тычинки вытягивались и терлись о ее руки мохнатыми шариками, а Лилия старалась их пересчитать.
- Мне надо все записать в дневник, постойте, замрите, - попросила она, и сделала руками жест, который означал «стоп».
Тычинки поняли ее и замерли.
- Вот и умницы, хорошие тычинки! – ласково сказала она им. – Посидите смирно, сейчас я вас сочту. Раз, два…
Лилия перебирала их руками, чтобы не запутаться, а они слушались ее и не путали группы, тех, кого сосчитали, а кого еще нет. После подсчета, она увидела, что ладони у нее все испачканы светящейся желтой пыльцой.
- Ах! – воскликнула она, рассматривая свои ладони. – Светятся!
Лилия посмотрелась в зеркальную поверхность двери и провела руками по волосам. Волосы засветились ярко-желтым светом.
- Красота! – любовалась она своим отражением.
Лилия обеими ладонями взъерошила волосы на голове, отчего они засветились еще сильнее. Тогда она встряхнула головой и сияние разлилось в воздухе вокруг нее. Лилия закружилась, вокруг нее закружился золотой вихрь пыльцы…
- Надо бы посмотреть в микроскоп, - очнулась она. – Ведь папа бы обязательно исследовал эту необычную пыльцу!
Но пока Лилия шла к микроскопу, на руках и волосах ничего не осталось.
- Ах, какая жалость! – она внимательно рассматривала свои ладони. – Может быть, хоть чуточку осталось?
Она посмотрела на свой палец под микроскопом, но ничего не увидела.
- Куда же делась пыльца? Неужели вся стряхнулась?
Она пересмотрела всю свою одежду, может быть, на ней немного осталось, но и на ней ничего не обнаружила.
- Испарилась что ли? – недоумевала она. – Но такого не бывает…
- Что ты потеряла? – не оборачиваясь, спросил Роберт.
Он готовил питательную смесь для Титарума, которой требовалось все больше и больше. Следуя программе, он приготовлял желеобразные шарики с добавлением белка и загустителя из вытяжки морских растений.
- Пыльца испарилась… - в растерянности произнесла Лилия
- Какая пыльца? Откуда ты ее взяла? – не отрываясь от дела, спросил Роб.
- У Титарума появились тычинки, они такие смешные, как цыплята…
- И ты трогала этих «цыплят»? – строго спросил Роб и обернулся.
Он увидел Лилию без защитного костюма и вознегодовал:
- Как ты посмела входить в камеру без костюма? Сейчас же сними одежду и прими душ.
Лилия повернулась уходить, но Роб задержал ее:
- Постой! Посмотрю тебя в ультрафиолете.
Он взял прибор и стал осматривать Лилию.
- Что? Что там видно? - нетерпеливо спрашивала она.
- Ничего… Ничего нет. Может быть, тебе показалось, что пыльца была? Людей иногда может обмануть их собственная фантазия, особенно детей, - уже более спокойно спросил Роб. – Ты точно видела тычинки и пыльцу?
- Ха! Ты мне не веришь! – воскликнула Лилия гордо. – Еще как видела, трогала их… Мне же нужно было сосчитать их количество! Они живые и смешные, очень хорошие…
- В природе не может быть хорошего и плохого…
- Да, да, папа говорил это… - перебила Лилия робота. – Но они тянулись к моим рукам, ласкались, как живые… И даже слушались меня! Когда я считала их, они послушно сидели.
Робот задумчиво слушал Лилию, обрабатывая информацию:
- Значит, у вас с Титарумом наладился биологический симбиоз, его тычинки воспринимают тебя как опылителя… - Роб помолчал несколько секунд и вывел. - Ты его опылила…
- Ух ты! – воскликнула Лилия и плюхнулась в кресло. – Но куда делась пыльца с моих рук и волос?
Робот внимательно осмотрел девочку еще раз:
- Это нам неизвестно…
- Испарилась… - предположила Лилия.
- Или впиталась… в тебя, в твою кожу, в одежду… Теперь вы обменялись с цветком феромонами и генетическим материалом. Вы опылили друг друга…
В лаборатории наступила тишина. Роб ушел в свои программные раздумья, а Лилия переживала это событие.
- Но я же не пчела, - вышла из оцепенения Лилия. – Подумай! Мы всегда опыляли с папой растения, это привычная процедура в ботанике. Мы так же просто опыляли горошек…
- Но не собой! Вы опыляли горошек перекрестно, с одного куста на другой, один горошек другим, но не человеком, - разъяснял Роб. – Это совсем другое…А в данном случае Титарум принял тебя за себе подобное существо, и ты опылила его СОБОЙ! Поняла?
- Да, кажется… - догадалась Лилия, и от этой догадки ей стало как-то не по себе. – И что же будет?
- В моей программе нет ответа… Нужны новые данные… Данных нет…
Лилия с жалостью смотрела на робота, он был уже на грани, он мог внезапно отключиться от неразрешимой задачи, взгляд его стал мертвым и потухшим. Она решила помочь ему:
- Роб, когда нет новых данных, необходимо наблюдение. Так говорил папа. Давай будем наблюдать и анализировать. Ведь ты у нас спец по анализу!
- Будем наблюдать и анализировать, - очнулся Роб и уже осмысленно посмотрел на Лилию. – Наблюдать тебя и растение. Посмотрим на цветок.
И робот решительно направился в камеру Титарума.
Лилия еле поспевала за Робертом, она уже поняла, что сделала ошибку, ведь и папа всегда ее предупреждал, что с неизвестным надо обращаться осмотрительно. Но она была всего-навсего семилетним ребенком, а кто в детстве может уберечься от ошибок? А еще она поняла, что даже очень сильный интеллект Роба не все способен решить.

               
                «Цыплята»

  Между тем снаружи творилось что-то невообразимое, ураган должен был стихнуть две недели назад, но ему не было конца. Иногда дом сотрясался от напоров ветра, случались перебои с электричеством, и даже очень Умный дом еле справлялся с поддержанием комфортных условий. Дом уже отключил некоторые поля и оранжереи, которые забирали много энергии, но не могли принести пользу в условиях выживания. Лилия наблюдала, как постепенно запустение и засуха приходит в ее любимые уголки. Увядали брошенные на произвол судьбы пальмы, поля с пшеницей, растения саванны и тропиков. Дом старался поддерживать только необходимые и жизненно важные объекты сельского хозяйства. Роботы-садоводы безостановочно сновали и перетаскивали землю, уплотняли посадки…
Робот-учитель предупреждал Лилию о переменах в Доме, а ей оставалось только соглашаться. Закрыли спортзал, бассейн, и птицеферму. Самым надежным был жилой блок и папина секретная лаборатория, где хранились образцы растений, семян и клубней. Большую часть времени Лилия проводила в библиотеке и в лаборатории.
Для наблюдений за Титарумом Лилия и Роберт поставили видео-камеру, и попеременно дежурили у мониторов. Но Лилия не хотела лишать цветок радости общения, все так же приходила к нему и разговаривала, ей казалось, что он скучает без нее, и когда приближалось время ее дежурства, Титарум весь напрягался, как бы прислушиваясь, не идет ли она, а если она задерживалась, то начинал в нетерпении покачиваться. Она смотрела в экран и видела, как цветок весь напружинивался, вытягивал вверх свою чашу, словно старался затрубить всей своей гофрированной трубой, призывая ее. В такие моменты Лилия чувствовала, что внутри ее тоже раздается призывный звук.
Вот и теперь она услышала внутри себя его зов:
- Сейчас, сейчас, - сказала она в экран. – Потерпи, скоро приду.
И увидела, что цветок успокоился, как будто услышал ее голос.
- Значит, ты меня слышишь на расстоянии? – удивилась она и записала это в журнал.
Она решила все записывать, чтобы не совершить еще какой-нибудь оплошности.
Лилия включила плейер у монитора и спросила:
- Ты слышишь музыку? – но цветок не реагировал. – Так… значит ты слышишь только меня? Тогда я буду думать про то, как ты танцуешь.
И Лилия стала мысленно представлять как цветок двигается в ритме танго. Цветок оживился, и стал танцевать так, как если бы он слышал музыку рядом.
- Ага! Значит ты читаешь мои мысли! Вот, я показываю тебе свою ладошку, - Лилия помахала рукой. – Помаши мне в ответ.
Цветок помахал пестиком с тремя пальчиками.
- Молодец! А как там поживают твои «цыплята»? – спросила Лилия.
Тычинки с желтыми головками вытянулись вверх на своих гибких ножках и заволновались, разбрасывая пыльцу. Над цветком поднялось светящееся облако, которое завихрилось, поднялось и стало медленно исчезать.
- Ага, пыльца исчезает… Роб говорит, что она встраивается в молекулы окружающих веществ. Так? – спросила она Титарума.
Цветок «задумался», или Лилии показалось, что он задумался.
- Ох, и откуда тебе знать, - вздохнула она. – Ты же не можешь знать, то, что знает папа. А может быть, даже папа не знал про это.
А на следующий день случилось вот что.
Лилия дежурила у монитора, изредка поглядывала на цветок и читала. В этот раз она читала не вслух, книга была научная из папиной библиотеки, она старалась понять принцип наследственности. Взглянув на экран, она увидела, что «граммофон» чаши цветка сомкнулся, образовав гофрированный шар.
- Что с тобой?! – невольно вскрикнула она. – Тебе холодно?
Лилия проверила температуру в камере, но она была в норме.
- Влажность понизилась? – она посмотрела влажность, но и она была в порядке. – Что с тобой твориться?
Тревоги исходящей от цветка Лилия не чувствовала. В последние два дня она чувствовала, когда Титарум хочет есть, когда ему не хватает влаги, когда он хочет с ней поговорить. Вот и теперь, ей достаточно было только сосредоточиться, чтобы понять, что с ним происходит. Ей показалось, что цветок сосредоточен на каком-то процессе внутри себя, и ему не надо мешать.
- Хорошо, посмотрим… - решила она и стала неотрывно смотреть на экран, чтобы ничего не пропустить.
Титарум замер в позе шара.
Время шло, но ничего не происходило, и Лилия вызвала Роберта, чтобы дальнейшее развитие событий наблюдать вместе.
- И долго он так сидит? – поинтересовался Роб.
- Уже час, - ответила Лилия. – Но ему не плохо, он в порядке.
- Откуда ты знаешь?
- Я с ним разговариваю мысленно… Он хочет, чтобы ему не мешали.
И они ждали. Прошло время кормления, но шар не раскрылся, он даже не пошевелился.
- Смотри, смотри! – вдруг прошептала Лилия. – Он меняет свой цвет!
Роб не сразу заметил изменения цвета, человеческий глаз гораздо тоньше улавливает оттенки, чем цвето-чувствительные датчики робота.
- На зеленом появились более темные пятна, и они буреют, - пояснила Лилия.
- Да, появился красный пигмент, - согласился Роб. - Смотри, а ребрышки его гофрированного листа светлеют, - заметил он.
- Как красиво! – залюбовалась Лилия. – Он сейчас похож на китайский фонарик!
- Да, только что не светится изнутри, кто ж его зажжет? - совсем как папа пошутил Роб.
Лилия усмехнулась, ведь роботы не умеют шутить, но тут же увидела внутри шара свечение:
- А он светится! Смотри!
- Это очень странное явление…
Внутри шара что-то происходило. Он завибрировал, кто-то толкался изнутри в его стенки.
- Это явление, похоже на рождение… - Роб подбирал слова понятные для Лилии. – Ты видела, как у нас несутся куры?
- Я уже не маленькая, и знаю как рождаются детеныши у животных. А куры несут яйца, - проворчала она.
Внезапно чаша цветка раскрылась и из нее стали выпрыгивать желтые шарики.
- Мои цыплята родились! – радостно закричала Лилия.
«Цыплята» выстреливали из чаши и разбегались по камере, ища себе уютное место. Они собирались группами, разбегались, суетились, лезли друг на друга, но все им казалось не так, они не могли найти того что искали.
- Бедненькие! – вскрикнула Лилия и ринулась в камеру.
Она вбежала в камеру и растерялась, маленькие нежные желтые шарики, уже без пыльцы, но все еще бархатные на ощупь, облепили ее, ища защиты у нее на руках.
- Маленькие, что вам нужно? Что вы хотите? – спрашивала Лилия.
Некоторые лезли ей за пазуху, под одежду.
- Сейчас, сейчас…
Лилия сообразила, или сам Титарум ей подсказал, что им нужна была земля. Она тут же помчалась за корзиной, принесла ее и стала усаживать их в корзину, чтобы высадить в соседней оранжерее, но как только она переступила порог камеры, чтобы выйти, все «цыплята» тут же выскочили и забились в углы.
- Не хотите в другое место? Хотите быть рядом с мамой? – она посмотрела на Титарум. – Или с папой…
Без сомнения эти «дети» не хотели покидать камеру, или цветок приказывал им остаться.
- Роб, прикажи роботам-садоводам срочно принести чаны с землей. Земля нужна такая же как и у Титарума! Срочно!
Она видела, что некоторые «цыплята» становились вялыми, они меняли свой цвет на лимонный. Лилия взяла в руки одного лимонного, он понемногу вернул свой солнечно-желтый цвет и ожил. Внимательно рассмотрев «цыпленка» она увидела по всей поверхности его шарообразного тела присоски, благодаря которым они так быстро перемещались по любой поверхности. Некоторые ринулись обратно внутрь цветка, но Титарум их сбрасывал, и «цыплята» снова облепили Лилию. Она сидела, как наседка, вся увешанная желтыми шариками до тех пор, пока роботы устанавливали новые чаны с землей для потомства Титарума.
Вдоль стен выстроились чаны по числу малышей. Лилия сама усадила всех  в их новые жилища. «Цыплята» тут же зарылись в землю, лишь слегка показывая желтые макушки. Только тогда, когда все жильцы заняли свои места, роботы-садоводы покинули камеру, воцарилось спокойствие.
Лилия вздохнула с облегчением. Она обвела взглядом немного тесноватое жилище для такого количества растений и спросила Титарума:
- Ну, как, ты доволен?
Титарум был доволен, он поднял свой пестик и помахал Лилии.
- Спокойной ночи, Титарум, - сказала девочка.
Была уже глубокая ночь, Лилия устала и хотела спать:
- Спокойной ночи, Роб, - и робот помахал ей рукой.
- Спокойной ночи, «цыплята»!

                Беспокойная ночь

Еще одна неделя пролетела в неизвестности.
Лилия не знала, что происходит снаружи, устояли ли закрытые города, не разрушил ли ураган ее школу и другие открытые поселки и фермы? Иногда земля сотрясалась от землетрясений, но их сейсмоустойчивый дом выдерживал, лишь вздрагивал и скрипел, мигал свет и включался предупреждающий сигнал, от которого у Лилии пробегали мурашки по телу. Тогда Лилия залезала в шкаф к Няньке, прижималась к ее мягкому туловищу и замирала. Нянька-робот обнимал ее, и девочке становилось не так страшно.
Но неизменно, чтобы не происходило ночью, утром являлся Роб и они с Лилией начинали свои привычные дела. Теперь вся жизнь Лилии сосредоточилась в лаборатории, наблюдения, анализы, изучение полученных данных, подбор питательной смеси для «цыплят», разговоры с Титарумом.
Роб приготовился кормить «цыплят» такой же смесью что и Титарума.
- Как же мы их кормить будем? – спрашивала Лилия Роба. – У них нет ротового отверстия.
- Попробуем лить в землю, - предложил робот-папа.
Но когда одному «цыпленку» добавили в землю раствор, он вдруг выскочил на поверхность и скатился на пол, затем, пользуясь своими присосками залез на Лилию.
- Ему не нравится! – воскликнула она.
«Цыпленок» потемнел от злости, вобрал в себя все присоски, и стал похож на мячик сплошь покрытый ямками и бугорками.
- Что же вам нужно? – в растерянности обернулась она к Титаруму, держа «цыпленка» на руках.
Титарум наклонил свою чашу к Лилии, и у нее в голове возник образ воды.
- Вода! Простая вода! – сказала она Робу. – Им не нужна моя кровь. Они хотят воду, как и все цветы на свете! Вода, тепло и свет…
- Это тебе Титарум сказал? – догадался Роб. – Вот и спросила бы у него раньше, - совсем как папа проворчал робот. – Все утро готовил смесь…
- Ты уже и ворчать научился? – засмеялась Лилия.
- Такая программа, - невозмутимо ответил Роб и стал поливать горшки с «цыплятами». – Много воды, пейте, мутантики.
- Почему ты их назвал мутантами? – поинтересовалась Лилия.
- Так они и есть мутанты, - пояснил Роб. – Тут нет ничего обидного. Титарум тоже мутант, люди мутируют в процессе эволюции, растения тоже. Ты же читала, что иногда в природе у растений и даже у людей появляются вновь приобретенные признаки, которых у родителей не было. А тут мы имеем дело с полностью моделированным творением, и природа этих «цыплят» нам совершенно неизвестна. Мы их называем детьми Титарума, но кто они на самом деле мы не знаем.
- Они семена, - неуверенно предположила Лилия.
И тут же отвергла свое предположение, так в голове получила отрицательный ответ от Титарума.
- Нет? – переспросила она его.
И вновь получила отрицательный ответ.
- Тогда что же? Кто они? – спросила она снова Титарума.
Но образы, которые возникали в ее голове, она никак не могла расшифровать.
- Я не понимаю, что он хочет мне сказать, - растерялась Лилия.
- Это не мудрено, - вступился за цветок Роб. – Он пользуется своей системой образов, не всегда понятной человеку. Но в данном случае отрицательный ответ это уже результат! Это не семена, не плоды, и уж, конечно, не корни!
- Шутишь? – Лилия посадила «цыпленка» во влажный грунт, и он закопался с головой.
Теперь они стали обильно поливать горшки с «цыплятами» три раза в день, но зато Титарум решительно отказывался от еды.
- Вот так новости! – недоумевала Лилия. – Ты не хочешь есть?
И Титарум давал утвердительный ответ.
- Но ты же завянешь! – сокрушалась Лилия.
Но Титарум давал ей понять, что ему не нужно еды.
Ночь выдалась беспокойная, Лилии снился бесконечный сон про планету Цветов. Она искала своего отца, во влажном душном тумане бродила по бесконечному цветочному лесу, вдали громыхали громы, и все растения вокруг нее свертывались и уходили под землю. Лилия чувствовала тревогу, исходящую от растений, и ей тоже захотелось спрятаться или убежать, но бежать было некуда, и она проснулась…
Проснувшись, Лилия почувствовала ту же тревогу, что и во сне. Дом сотрясался от напоров урагана, включилась тревожная сирена. Она вскочила и побежала к спасительной кнопке. Свет мигнул и погас.
- Это ничего… ничего, - успокаивала себя Лилия. – Такое уже бывало… Главное найти эту кнопку.
Включилось аварийное питание дома и она добралась до кнопки…
Что будет, если она нажмет кнопку, она не помнила, Лилия тогда не внимательно слушала инструкции робота-учителя.
- Что же делать? – размышляла она. – Нажимать или нет? Что же будет с домом и лабораторией?
Робот- учитель говорил о ее спасении, но о спасении дома не говорил ничего.
- А как же Титарум? – подумала она о цветке. – Он же живой!
И тут услышала его зов. Титарум звал ее.
- Бедный! – вскрикнула она.
Лилия бежала к лаборатории, забыв про спасительную кнопку, за ней тащился робот-нянька, простирая к ней руки и причитая на ходу, готовый обнять ее и приголубить. Но она не обращала внимания на няньку:
- Надо успеть пока есть электричество! – думала Лилия, но сама еще не знала, что надо успеть сделать, и как она может спасти Титарум.

В лаборатории встретил ее Роберт:
- Твоя жизнь в опасности, - сказал он. – Я получил сигнал из центра управления домом. Через три минуты все роботы будут отключены, тебе надо покинуть это убежище. Я активирую сигнальную систему оповещения, которую смонтировал твой отец на случай непредвиденной ситуации. Возьми ее с собой.
Роб сунул Лилии в руки маленький прибор, похожий на телефон.
- Он будет подавать сигнал твоего местоположения, и отец, где бы он ни был услышит его.
- Роб, а как же Титарум? – спросила Лилия, пряча прибор в карман.
- Самое важное это твоя жизнь, - ответил Роб. – Уходи. Нажми тревожную кнопку и уходи.
- Нет! – упрямо сказала Лилия. – Надо спасти дом, надо спасти Титарум. Он зовет меня!
Роб посмотрел на экран и увидел, что Титарум беспокойно покачивался, а пестик призывно вытянулся и раскрыл свои три пальчика.
- Хорошо, - согласился он. – Иди, попрощайся.
Лилия влетела в камеру Титарума…
Но тут свет выключился окончательно. Защитные блоки дома треснули… Лилия слышала, как вокруг камеры с грохотом стали обрушиваться стены, но камера выдержала напор обвала, пол зашатался, она упала и ударилась головой…
Вдруг Лилия почувствовала, что ее поднимают вверх, и куда-то опускают. Затем над ее головой сомкнулся потолок…
Она потеряла сознание.


                Полет

- Опять твоя букашка залезла на стол!
Борт-инженер Степан недовольно наблюдал, как маленький робот гибким и острым, как игла «хоботком» сосал сок из его баночки.
- Совсем распустил своих «насекомышей»! – Степан двумя пальцами оторвал робота-муху от баночки. – Ненасытная тварь! Убери их в свою лабораторию, иначе я их разберу на запчасти.
Степан усмехнулся и стряхнул «муху» на пол, но она недовольно зажужжав, снова устремилась к сладкому напитку.
Юлий Кленов, руководитель экспедиции и космический ботаник невозмутимо посмотрел на борт-инженера:
- Не ворчи, пожалуйста, им надо пройти испытания вне стен лаборатории. Этим «букашкам», как ты их называешь, на планете Цветов цены не будет. Представь, они разлетятся по всей планете и найдут цветы с нектаром, каждая принесет в «клювике» образцы всех цветов, другие принесут пыльцу, третьи семена, и так далее… Нам не нужно будет самим блуждать по планете в поисках образцов. Они просто незаменимы, мои милые букашечки. К тому же у каждой есть встроенная камера, которая фиксирует внешний вид растения.
Юлий бережно взял в руки «муху»:
- Молодец! – похвалил он робота. – Он же настроен на сладкий нектар, вот и лезет в твой сок. Молодчинка! – Юлий погладил робота и спрятал его в коробочку, на которой сделал пометку. – Этот прошел проверку в естественных условиях.
- В условиях корабля, - поправил его Степан. – Еще неизвестно как твои букашки поведут себя на планете.
Борт-инженер Степан привык общаться с большими механизмами, в пользе которых был уверен, как в самом себе, и с пренебрежением относился к мелким, которых и в руках то не удержишь, чтоб не сломать.
- Ох, - вздохнул он. – Лучше бы я полетел на астероид Аид… Там от меня было бы больше пользы…
Он уныло взглянул в иллюминатор:
- Там уран добывают…Нам топливо на земле больше нужно, чем какие-то цветочки.
Юлий был с ним не согласен. Он надеялся найти на планете Цветов рецепт спасения жизни на Земле. Вернуть родной планете первозданный облик с необъятными лесами и разнообразием растений. Климатологи пришли к неутешительному выводу, что исчезновение лесов изменило климат планеты, а растения, которые высаживали специально, не приживались в новых условиях. Плодородный слой почвы вымывался ливнями и уносился ветрами, и даже древние баобабы вырывались с корнями под натиском ураганов. Морские растения не справлялись с переработкой углекислого газа, и Земле грозил кислородный голод.
- Не буду с тобой спорить, - миролюбиво сказал Юлий. – Тем более мы об этом уже много говорили.
В кают-компанию ворвался красный как рак пилот корабля Броневой, он был весь облеплен роботами-пчелами:
- Это безобразие! Сколько можно терпеть этих назойливых насекомых! – закричал он. – Сними с меня этих тварей! Они расползлись по всей кабине управления!
- Ну вот, - безнадежно махнул рукой борт-инженер. – Детский сад какой-то, а не полет! – и вышел из кают-компании громко пнув ногой раздвижную дверь.
Юлий бережно снимал своих роботов-пчел с комбинезона Броневого:
- Дорогой и уважаемый командир, - тактично обратился он к пилоту. – Я же просил вас не есть сладкого в кабине корабля. Они летят на сладкое… Вот и на вашей форме пятна сока и пирожных… И конечно на руках и на лице…
Капитан корабля виновато переминался с ноги на ногу, пока Юлий бережно снимал своих роботов и прятал их в коробочки:
- Я просил всего несколько дней испытаний, - говорил он вкрадчиво пилоту. – Можно же было потерпеть немного?
- Я не могу без сладкого, - покраснев, промямлил пилот.
Огромного роста с большой лохматой головой, капитан напоминал медведя-сладкоежку.
- Я плотно закрыл все люки и двери… - оправдывался он. – Я же не знал, что они такие проныры! И потом, неделю без сладкого, это возмутительно! Как я могу вести корабль, если голова не варит?
- А на что нам автопилот? – усмехнулся Юлий.
- Ну… - сконфузился командир. – Мало ли на что… Не могу доверять роботам. У меня к ним с детства аллергия.
Юлий вспомнил, как недоверчиво отнеслась Лилия к роботу-папе, которого он сам сконструировал, запрограммировал и сделал похожим на себя. Как они там без него? Связь с Землей прервалась уже давно, когда они вылетели за пределы Солнечной системы.
- И потом, скоро метеорный поток, - сурово произнес капитан. – Мне самому надо следить за ситуацией, я не могу доверить роботу расчет траектории в таких условиях. Сколько раз я слышал про блуждающие астероиды, которые сталкивались с метеорами, а их осколки летят с такой скоростью, что мама не горюй! Рассчитать направление полета осколков практически невозможно.
Юлий усмехнулся, такая вероятность была ничтожна, один на миллион:
- Чтобы именно нам на пути попался блуждающий астероид? И именно на подлете к метеорному потоку? И чтобы он столкнулся с другим? Это настолько невероятно…
Но пилот серьезно посмотрел на Юлия и покачал головой:
- Всякое бывало… - он потоптался на месте, осмотрел одежду. – И все же, приберите своих «насекомых» в лабораторию. Не место им в рубке, залезут еще куда-нибудь… испортят оборудование… нехорошо…
 Лаборатория находилась в отдельном отсеке, она была снабжена своей системой управления и жилым модулем, чтобы отсоединиться от основного корабля и опуститься на чужую планету, а так же подняться обратно и пристыковаться.
- Хорошо, капитан! – дружелюбно сказал Юлий и сделал рукой под козырек. – Есть убрать в лабораторию!
Пилот спрятал довольную улыбку, для вида нахмурился, но прежде чем уйти незаметно взял со стола пачку печенья и спрятал в карман комбинезона.
Юлий перенес всех «насекомышей» в лабораторию и занялся своими обычными делами. Ему было удобно жить и работать в этом отдельном модуле, не мешая другим членам экипажа. Он привык к уединенной работе, как на Земле, так и в космосе.
Еще до рождения Лилии Юлию попался образец метеорита, в котором обнаружились органические вкрапления. Юлий узнал откуда этот метеорит попал на Землю, провел генетический анализ органических вкраплений, вывел формулу и тогда начал моделирование нового вида растения, но закончить не успел, и оставил свое исследование на попечение Лилии и робота-папы. Он не ожидал результатов раньше, чем лет через десять, ведь, растение с которым скрестил инопланетный вид цвело раз в сто лет. По его расчетам только Лилия сможет увидеть цветение нового вида растений на Земле.
Теперь он летел в ту область космоса откуда прилетел этот метеорит, чтобы собрать настоящие, а не выведенные в лаборатории образцы растений с планеты Цветов.
Корабль приблизился к метеорному потоку.
- Внимание экипажу! – раздался громовой бас Броневого по громкой связи. – Занять свои места, пристегнуть ремни безопасности. Входим в метеорный поток!
Юлий не стал подниматься в рубку, прошел в управление лабораторным модулем, сел в кресло перед экраном компьютера и пристегнулся.
- Готово, капитан! – скомандовал он. – Вперед! Нас ждет планета Цветов!
Корабль снизил скорость, убрал искусственную гравитацию, и ринулся в неуправляемый поток осколков. Броневой легко увертывался от летящих космических обломков. Юлию казалось, что он участвует в компьютерной игре, которые так любят мальчишки. Метеоры проносились мимо корабля, грозя зацепить его борта, Юлий зажмуривался, ожидая столкновения, но вдруг на экран монитора наплывали новые, корабль делал вираж и уходил. Юлий чувствовал своим телом, как его кидает в стороны, как центростремительная сила старается выкинуть из кресла, незакрепленные вещи плавали в пространстве рубки, и их тоже бросало из стороны в сторону. Невыносимая качка переворачивала все внутренности, к горлу подступил комок.
- Зря я сегодня обедал, - подумал Юлий и зажмурил глаза, стараясь преодолеть тошноту.
Капитан, как бы почувствовав, что его экипаж мучается от качки, крикнул:
- Еще чуть-чуть! Так мы его! Скоро конец!
И вдруг Броневой выругался, тормознул, резко бросил корабль в сторону, но тут же раздался удар.
Удар был не сильный, во всяком случае Юлий не слишком ощутил его. Но после удара качка прекратилась, начался спокойный дрейф.
- Командир! – закричал Юлий. – Что случилось?
Броневой что-то пробормотал, но Юлий не расслышал.
- Броневой, мы прошли?! – прокричал встревоженный Юлий.
В ответ микрофон издавал невнятные звуки.
- Связь пропала… - решил Юлий, всматриваясь в экран.
На экране тоже творилось что-то непонятное, изображение было смазанное и застывшее.
Юлий, пытаясь вспомнить инструкцию по управлению модулем, тыкал во все знакомые кнопки. Неожиданно связь появилась, голоса были далекие и, казалось, они удаляются все дальше:
- Тебя оторвало! Срезало обломком… Тебя сносит от корабля! Включай двигатели! Юлий, включай двигатели! – кричали одновременно Броневой и Степан. – Твой модуль сносит… Включай… Мы тебя подберем, сейчас развернемся и подлетим! Тормози своими двигателями, не дай модулю далеко улететь!
- Юлий! Юлий…
Он потянулся к кнопке включения двигателей, но ему показалось, что движения его стали замедленными… Юлий изо всех сил старался дотянуться до кнопки, но понял что не в состоянии двинуться, он не мог даже пошевелить пальцем, сделать вздох… Одна только быстрая мысль пролетела в голове, - Черная дыра!



                Планета Цветов

Но это была не Черная дыра.
Броневой искал на экране местоположение модуля, но он исчез.
- Черт побери! – воскликнул он. – Где же он?
Пилот развернул корабль, но это не помогло, мобильная лаборатория вместе с Юлием растворилась в черных недрах космоса.
- Как это могло случиться? – пробормотал Степан.
- Может быть, он зацепился за астероид и улетел вместе с ним? – предположил Броневой.
На вызовы Юлий не отвечал, радары его не улавливали, видимая связь пропала.
-  Мы потеряли его, - обреченно вздохнул Степан. – Чувствовало мое сердце, что не нужно было связываться с этой экспедицией! Лучше бы я полетел на Аид…
- Не ной! – решительно прервал Степана Броневой. – Мы его найдем. Прочешем весь метеорный поток, но найдем! Болтается где-нибудь на обломке космической скалы, а связь… Ну, понятно, обрубилась по техническим причинам, - постарался пошутить Броневой.
- Да, если его не расплющило при столкновении с каким-нибудь бешеным метеоритом… - уныло произнес Степан. – Или не засосала Черная дыра.
- Черная дыра не могла его достать, - рассуждал Броневой. – Иначе мы бы тоже попали в ее ловушку.
Броневой открыл карту этой области космоса:
- Видишь, - указал он на экран. – Вот тут Черная дыра… далековато. Это хорошо.
- Но может быть, есть еще и неизвестные дыры…
- Может… - Броневой задумался. – А может быть и Кротовая нора. Они как вихри носятся по всей вселенной и никогда не знаешь, где ее начало и где конец. Если он нырнул в Кротовую нору, то он может вылететь в другой Галактике.
- В другой Галактике? – Степан вздохнул и безнадежно махнул рукой. – И что будем делать, командир? Теперь наша миссия провалилась…
- Да… - согласился пилот. – На планету Цветов лететь бесполезно. Без Юлия нам там делать нечего… Прочешем метеорный поток, и если не найдем, вернемся…
 
Юлию показалось, что время остановилось. Он пребывал внутри себя, как в необозримо необъятном космосе, чувствуя себя маленькой точкой, еле заметной, еле ощутимой. Вокруг не было ни привычного модуля, ни экранов ни приборов, а лишь бесконечное черное пространство, он смотрел на себя со стороны, на эту крохотную точечку, и думал, что он уже умер…
Но он не умер.
Ему повезло. Он попал в Кротовую нору.
Очнувшись, он обнаружил себя в кресле у пульта управления модулем, его рука лежала на кнопке пуска двигателей. Юлий взглянул на экран и не поверил своим глазам. Перед ним расстилалась карта Солнечной системы, и совсем близко планета Земля.
- Земля? – вслух выговорил он и не поверил своим глазам. – Не может быть…
Они давно покинули Солнечную систему и были уже совсем близко на пути к Планете Цветов, а тут…
Но он видел, по расположению других планет и присутствию Луны, неизменного спутника Земли, что это действительно была его родная планета.
- Странно…
Его модуль вращался вокруг Земли, как искусственный спутник, и он смог наблюдать ее поверхность. Но он не узнавал континентов и привычную картину океанов. Земля выглядела свежей, юной планетой, с умеренным количеством пустынь, с огромными массивами лесов и с великолепной шапкой Северного полюса.
По завихрениям облаков он понял, что климатические условия на Земле пришли в норму. Планета жила и дышала, как только что распустившийся цветок.
- Ничего не понимаю… - пробормотал Юлий и попробовал включить радиосвязь.
В эфире была первозданная тишина.
Всмотревшись в ночную сторону Земли, он не заметил привычных огней городов. Ночная Земля спала в полной темноте, ни один город на планете не светился электрическим светом.
- Где же люди? – недоумевал он, изучая поверхность родной планеты.
И тут у него на поясе запульсировал передатчик, с которым он никогда не расставался. Это была связь с Лилией. Маленький прибор, который он оставил дочери, работал, и подавал сигнал. Он мог найти ее.
Юлий настроил бортовую программу модуля на сигнал передатчика, заработали двигатели и аппарат начал производить посадку.
Земля встретила Юлия утренним туманом.
- Куда меня занесло? – удивлялся Юлий, осматривая местность.
Модуль приземлился на сигнал передатчика, но вместо пустынной безжизненной местности, которую ожидал увидеть Юлий, вокруг расстилался живой лес.
Воздух был пропитан ароматами цветов и молодой травы. Он шел на сигнал передатчика, раздвигая высокие стебли цветов, в которых можно было заблудиться как в лесу.
- Нет, это наваждение… - бормотал Юлий. – Это не Земля… Именно такой я представлял планету Цветов! Просто очень похожа из космоса на нашу планету, но она другая! Другая!
Восходящее солнце отражалось в каплях росы, и пока он шел весь промок от росяного дождя, который выливался из необъятных чаш цветов.
- Это воздух новой планеты! – восхищался ботаник, и вдыхал полной грудью ароматы цветов и зелени. – Здравствуй, планета Цветов! – Юлий закричал и раскинул руки в стороны, приветствуя новую планету.
- Но сигнал? – вдруг очнулся он. – Откуда здесь может быть сигнал из нашего дома? Передатчик я оставил Лилии… Как она могла оказаться здесь?
Он шел, вглядываясь в пейзаж, стараясь разгадать эту загадку.
 И вдруг сигнал пропал.
Юлий остановился и оглянулся вокруг, но ничего не увидел кроме огромного гофрированного шара, опутанного множеством корней.
Несомненно, сигнал шел из этого шара, и прекратился, как только Юлий подошел к нему достаточно близко.
- Ты кто? – невольно спросил он и положил свою ладонь на шероховатую поверхность шара. – Ты кажешься живым, хоть и растение…
Юлий внимательно оглядел всю местность вокруг шара и заметил некоторую закономерность в распределении растений. Они кругом расходились от шара, и чем дальше они росли от него, тем больше их вид походил на земной. Например, у близко растущих не было стеблей, и цветки сразу выходили из земли, а у более отстоящих были уже стебли и листья, а еще дальше травовидные деревья. Он смог наглядно проследить путь эволюции от примитивных растений до сложных, как в музее или в кино.
- Если это наша планета, то, что с ней стало? И сколько же времени на самом деле прошло с тех пор как я улетел?
Чтобы так преобразилась планета со времени его отлета должно пройти не менее…
- Тысячу лет? – подсчитал он. – Быть этого не может… Сама природа так поработать не могла бы за более короткий срок… Не мог же я отсутствовать тысячу лет?
Из задумчивости его вывел треск.
Пока Юлий размышлял, рука его лежала на поверхности гофрированного шара.
И вдруг шар треснул и стал раскрываться, как будто почувствовал прикосновение родного существа. Юлий отшатнулся и стал наблюдать.
 Шар раскрывался с трудом, стенки его одеревенели, корни, опутывающие его, расплетались медленно, некоторые ломались и рассыпались в пыль. Шар раскололся пополам и две скорлупки раскрылись, как две половинки гигантского ореха …
Юлий ахнул, увидев внутри свою дочку. Она лежала, свернувшись калачиком, как в детстве, положив ручки под щечку, опутанная мелкими гибкими трубочками.
- Лилия! – вскрикнул отец.
И тут же трубочки одна за другой отсоединились от тела девочки, она открыла глаза и посмотрела вокруг.
- Папа… - проговорила она и улыбнулась всеми своими веснушками.
- Лилия! – отец взял девочку на руки. – Лилия!
- Папа, ты прилетел? – девочка не могла поверить и трогала отца и гладила его по голове. – Папочка, а мы с Робом вырастили Титарума…
И только тут Лилия осмотрелась и заметила, что вокруг нее вместо дома и оранжереи лесная поляна цветов. Разноцветные лишайники скрыли обломки дома, а от пустыни не осталось и следа.
Лилии вспомнилась страшная катастрофа, грохот и треск ломающихся стен, призывный крик Титарума.
После того, как цветок затащил ее внутрь чаши и захлопнулся, она погрузилась в покой и сладостный сон забвения, ей снилось, что она сама стала цветком… Нет, сначала почувствовала себя маленьким зернышком, семечком, уютно лежащим в коробочке. Она ощутила себя единым целым с «цыплятами», которые окружили Титарум.
Лилии снилось, или это было на самом деле, что «цыплята» вытянули из себя светящиеся нити, стали разматываться и окутали своими жгутиками Титарум. «Цыплята» создали плотную светящуюся сферу вокруг цветка и затвердели, погасив свой свет. Они прочно прикрепились к бетонному полу и замерли. 
 Титарум, приник своим пестиком к Лилии и обнял ее.
Он стал ее вторым домом, крепким и живым.
Снаружи бушевали бури и ураганы, летели столетия, Земля очищалась и преображалась, и Титарум, как маленький космический корабль летел сквозь время, оставаясь на земле. Его корни постепенно расходились в стороны и давали новые побеги. Очень медленно, сантиметр за сантиметром он создавал вокруг себя новые растения, которые будут жить на Земле. Лилия внутри цветка чувствовала, как соки новой жизни питают ее, и она тоже старалась изнутри помочь ему.
Новые растения приспособились к условиям ураганов и непогоды, они умели прятаться под землей, и появляться на поверхности в хорошую погоду. Постепенно, с улучшением климата, они изменялись, вытягивали стволы, выращивали семена и рассеивались по планете.

Она посмотрела на то, что осталось от Титарума, - огромную расколотую чашу.
- Бедный Титарум! Милый Титарум! – Лилия заплакала. – Папочка, это он спас меня… Это он закрыл меня! Теперь я знаю, для чего он вырос… Его голос во мне, я его слышу…
Лилия посмотрела на окружающие ее цветы, и лицо ее осветилось:
- Папа, я слышу цветы… Они говорят со мной! Я их понимаю.
Отец смотрел на свою дочь, на маленькую принцессу новой Земли, новой планеты Цветов и улыбался. Он летел через всю галактику, чтобы встретиться с инопланетянкой, рожденной из цветка на Земле.
- Лилия, у тебя волосы стали желтые, как солнце.
- Это дар Титарума… - сказала Лилия и обняла отца. – Это твой дар!

На этом можно поставить точку, потому что история про девочку, рожденную из цветка, закончилась.
 Или многоточие, если начать новую историю про то, как они жили на своей вновь обретенной планете разумных растений.