Больные сны. Одичалая боль во снах. Откуда-то из глубины орут на меня образы, которые я успела забыть.
Я забыла самое главное. Точнее так: я проглотила и не переварила. Ком в горле превратился в перманентную, плотную, но почти не осязаемую язву. Не осязаемую по привычке, потому что это ощущение зажатости и тяжелого напряжения настолько въелись в меня, что я не понимаю, насколько тяжело мне идти по жизни и проглатывать всё, что мне говорят.
Почему я родилась поэтом? Почему я? Почему я не могу быть нормальной?
Весь мой багаж меня искалечил, выточил, сделал из меня галимый перфоманс бушующего художника-эксгибициониста.
Приличное садо-мазо между строк в буднях. Я всегда снизу, потому что маленькая и типа чистая, а вокруг столько желающих доминировать и говорить великие истины.
Не выливай на меня свою тревогу. Но нет, родители не умеют заботиться иначе.
Не учи меня жить, ты ведь сам не умеешь.
Она выдавала все мои секреты без разбора. Кто говорил с ней, тому она и рассказывала самое стыдное и сокровенное.
Я чувствовала себя дурочкой. Как будто меня обманывают. Как будто надо мной издеваются. Как будто я ничего не значу. Ничего не значу для тех, кого просто не могу не любить. Что мне останется вместо любви? И вот к ней примешиваются необходимость проглатывать и подчиняться, смиряться, терпеть и надеяться. Потом всё как-то укладывается по новым местам. Потом уже добавляется желание подчиняться, оголтело заботиться и угождать, лишь бы любимые не покинули меня.
Не покидай меня. Не исчезай. Останься. Подари мне своё присутствие.
Почему мне всегда кажется, что я слишком многого хочу? А вдруг я хочу нормальных, естественных вещей? Просто их мне никто не мог дать в детстве, и я усвоила, типа у меня губа раскаталась, как небо.
И теперь я не могу жить без боли. Мне даже нравится моя депрессия. Я люблю остро чувствовать красоту. А без тьмы это невозможно.
Мой психолог как-то сказала мне, что я обречена на успех, потому что я достигла такого дна, что осталось только отталкиваться от него и плыть вверх. И это мне говорили разные люди. Быть может, они правы. Я хочу научиться работать со своей болью плодотворно, чтобы парить в творческом потоке и просто быть творцом и шутом - той, кем я родилась. Говорят, Бог бережёт шутов. Если представить на минуту, что я принимаю свою сущность, то мне понятно, почему я не умерла в тот роковой вечер.