О моральном состоянии нашего общества.
Вечные эмигранты.
Эссе 10
История жизни представителей преступной либеральной секты, в их монстре «ссср», всегда и везде однообразна и однотипна. Будь то «додик самойлов», будь то поэт Вознесенский, или какой иной «неизвестный». Патологическая ложь присуща их жизни и творчеству. Вот и гуру либералов «нобелевец» поэт Бродский писавший, одну из лучших своих, но совершенно рядовую в поэтическом смысле вещь, стих «на Васильевский остров я приду умирать». И ведь нет, не пришел, хотя это было уже вполне реально, и не мог прийти, уже было приобретено сакральное, духовное место на венецианском кладбище потомков хазарских купцов радхонитов, подобное всегда стремиться к подобному. Эти потомки мировых революционеров вечные эмигранты, даже живя в своей стране по рождению.
Почему я заострил подобный вопрос, а потому что с самого 1917 года космополитическая прослойка паразитического клана царствует в Русском Мiре (уже только одно это наглядно показывает ритуальный характер Цареубийства 1918 года). Вот, будущий «знаменитый» писатель «шестидесятник», 16-ти летний старшеклассник Вася Аксенов в 1946 году (какой недосмотр репрессивного тирана Сталина, ведь либералы уверяют что папу, о котором только это воспоминание и больше нигде ни слова, и маму отправили в ссылку по его личному распоряжению, вспоминать страшно), едет в Магадан проведать ссыльную маму – мадам Гинсбург. Кто ему смог оформить пропуск, в строго режимную зону? Кто его сопровождал и финансировал эту отнюдь не дешевую поездку? И как, по какой причине, туда попала сама мадам Гинсбург? Причина там могла быть одна, или просто спекулятивные махинации, или организация проститутского притона, то есть все та же торговля, спекуляция чужим телом (политические осужденные лица там мертво безвылазно сидели за рядами проволоки по лагерям, да и никакие свидания с лагерниками официально и тем более неофициально, никому бы не дозволили). Свидание тогда могли разрешить только с «социально близким» спекулятивным жульем, наподобие легального «демократического», сегодняшнего. Поэт Станислав Куняев, вхожий в компанию Додика Самойлова, Аксенова и прочих, описал роскошный барский быт этой «золотой молодежи» ни в чем себе не знавшей отказа. Как Самойлов, так и вся эта гоп-компания жила в роскошных аппартаментах со многими русскими слугами: - управляющими хозяйством, поварами, дворниками, воспитателями и учителями детей.
Сравните их роскошную барскую жизнь, с нищенской жизнью, безмерно более талантливого, сакрального поэтического Гения сироты, детдомовца Коли Рубцова. Бездомный Рубцов часто, как только можно, в командировках, берется за любую литераурно-журналистскую поденщину. Возвращаясь на зиму домой, будучи женатым на такой же, как и он детдомовке, в их убогую деревенскую хату на долгую холодную зиму, садясь за трапезный стол слышит грозно укоряющее тещино: - «Колька, когда работать будешь, дармоед». А там же, в деревенской тишине, нищенской бедности и безприютности, рождаются его поэтические шедевры: - «Русский огонек», «Видения на холме», «Вечерние стихи», «Под ветвями больничных берез», «В горнице моей светло», ныне составляющие гордость русской поэзии XXвека.
А под карающий нож чекистской братии попадали лишь очень немногие «творческие» личности либерального клана, «терявшие берега». Вот характерная реакция поэта Пастернака на сочиненные издевательские вирши его друга поэта Иосифа Мандельштама о Сталине: - «Иосиф, как ты можешь писать и распространять такое, ты же еврей» (тот на пьянках, застольях читал эти пасквили публично, а Пастернак пенял ему за эту потерю еврейской осторожности – «берегов») В итоге этот стишок и стал причиной ссылки и скорой смерти Мандельштама во владивостокском пересыльном пункте, по пути в Магадан.
Такой же жертвой собственной глупости и доверчивости стал и сам Пастернак. Он отдал на хранение, с условием издания по своему сигналу, или по смерти, автограф своего романа «Доктор Живаго», опасаясь его изъятия чекистскими органами и уничтожения (он также читал близким главы из романа, что стало известно власти, и это же самому Пастернаку). А его итальянский «друг», соплеменник почуял дома возможность гешефта, крупного заработка и естественных крупных имиджевых выгод, и как природный еврей гешефмайстер, «эффективный менеджер», опубликовал роман «Доктор Живаго» за границей самостоятельно. Пастернак в ужасе пытался отказаться от авторства, но факсимиле романа убило эту возможность наповал. Пастернак в панике каялся, отказался от Нобелевской Премии, но все было напрасно. Маховик «всенародного» («демократического, бухгалтерско-материалистического») осуждения «общих собраний», где люди смутно представляли сам предмет и тему обсуждения, набирал обороты, и Пастернак в итоге умер от страха.
Сегодняшний официоз говорит, что Аксенов вынужденно, как еврей, эмигрировал и обосновался в США, где его разоблачительные романы о тяжелой жизни на родине были восприняты с большим интересом (обычная имиджевая ложь либералов; его романы в Америке были никому не нужны и неинтересны, даже таким же как и он эмигрантам, кроме потомков и политических продолжателей дела тех же мировых революционеров, разрушителей России В.М.), тем же занимались и иные «изгнанники-вечные эмигранты»: - В.Войнович, А.Солженицын, В.Максимов. Д.Рубина, Ю.Алешковский, Э.Лимонов, И.Бродский, С.Довлатов, И.Губерман, А.Галич, В.Некрасов и несть им числа. И могу с уверенностью утверждать, что один талант Рубцова кратно перевесит совокупный талант все этой, «туда-сюда», россиянской эмиграции.
По причине своей полной ненужности, невостребованности многие эти «творцы» вернулись в «демократическую Россию, но и здесь, как творческие личности оказались никому не нужны. Их используют, как те разовые изделия для сиюминутной пропаганды, время от времени «демократические» СМИ. Вот на ТВ канале «Культура», где культурой давно не пахнет, нет, нет да и мелькнет в рубриках «личности» или пошлейшей программы «больше чем любовь», какой-нибудь пыльный раритет вроде «дины рубиной», «бродского» или «войновича».
Мировоззрение нашего литературного и либеральной тусовки и русского сообщества так же убого, примитивно, как и само господствующее «общественное мнение». Россиянское общество, вместе с мировым, погружено в примитивный электронный мещанский рай и ему явно не до чтения. Так что писатели и поэты в культурной и околокультурной жизни общества вытеснены на обочину жизни. Их место заняли электронные зазывалы СМИ, которых кличут блогерами, держателями сайтов и почих электронных ресурсов. Этим ликвидирована вся культурная сфера жизни общества. Театр убит «так видящими» дегенератами режиссерами и как ручные обезьяны исполняющими их прихоти пустой сворой актерок и актеров. Приоритетом этой творческой пустоты стало участие в рекламе всех видов.
Редкие откровенные приспособленцы типа Проханова и ресурсодержателей из сонма псевдокультурных интеллигентов «красных профессоров» типа Степанова, с его РНЛ, «держат» политические «электронные ресурсы». Там все «области творчества» поделены по «направлениям». Деятели «патриотического лагеря» и «русской партии» окучиваются прохановской «Завтра» и безлико социалистической «Советской Россией». Я поинтересовался в пунктах продажи бумажной «периодики» потребностью населения Краснодара в «Завтра» и обнаружил, что на 200 тысячный микрорайон берут 10-12 штук, а «Советскую Россию» не заказывают вовсе.
Знакомство с электронными «патриотическими ресурсами» типа «Я Русский» и «Русская планета» обнаружило интересную закономерность. Там любая статья начинается обычно «за здравие», с реальными выкладками и потом нехитрыми разрушительными приемами это «за здравие» дезавуируется в размытый смысл и у читателя не остается никакого четкого представления об опубликованной проблеме (так часто один и тот же материал вызывает у разных читателей совершенно разные психологические реакции, которые совершенно уводят сознание от истинного состояния вопроса или смысла проблемы).
Так как с откровенно либеральными ресурсами все ясно изначально, то давайте посмотрим на ресурсы «патриотические» и отдельные лица их транслирующие.
Из биографии «патриота-марксиста» телеведущего «Агитпропа» Константина Семина
«...история о том, как по прихоти и по вине начинающего екатеринбургского журналиста-геополитика Кости Сёмина в Чечне в 2000 году бессмысленно и бесславно, и вовсе не от вражеской чеченской пули, а почти за так, погиб командир свердловского ОМОНА СУВДт.
Молодой журналист 19-ти летний Костя Сёмин (которого крышевал, через его папу депутата, сам губернатор Россель В.М.) готовил тогда свой первый геополитический шедевр, о кознях врагов России, с целю её расчленить, и ему, понятно понадобились для убедительности и актуализации шедевра стендапы в Грозном, нет, не фоне боёв, а в нефтяной яме ну или подобия нефтяной ямы, из которой чеченцы черпали нефть, чтобы делать свой бензин самопальный - проиллюстрировать смысл этой войны со стороны врагов и предателей Отечества. Костя нанял самого лучшего в Екатеринбурге оператора и поехал в Грозный. И он нашёл такую яму рядом с расположением отряда СУВДТ. Костю Сёмина предупредили все, кто мог, что там может быть попутный газ и это опасно, но Костя раскинул пальцы и настоял, он же был, практически, представителем губернатора Свердловской области, его главным рупором, несмотря на свои лета. Он залез в эту яму, и надышавшись газа отключился, за ним стали прыгать ребята из ОМОНа, чтобы вытащить его и тоже потеряли сознание. Из ямы их всех достали. Когда прилетел реанимационный вертолёт из Моздока или Владикавказа, в него погрузили, понятно, Костю, он же был важной птицей, а для омоновцев там места не было, и их повезли по земле в Ханкалу. Костю спасли, командира- нет. За Костей очень долго охотились все свердловские омоновцы. И он сбежал от них в Москву».
Оставим это, как вводное и продолжим в следующей части.