Школьный друг Славчик Егоров (г. Шуя, школа №1).
Со Славой мы вместе учились в 5-7 классах школы №10. Но близкой дружбы у нас тогда не было. Дружба началась в восьмом классе школы №1, где мы также оказались вместе. И сблизила нас прежде всего музыка. У нас в классе был ещё один Слава - Слава Смирнов, который немного играл на мандолине. Приносил с собой этот инструмент и все перемены услаждал наш слух мелодией полонеза Огинского. На девчонок его игра не производила никакого впечатления (несмотря на его настойчивость), а вот на нас со Славчиком подействовала основательно, – до такой степени, что мы оба записались в организованный в школе оркестр народных инструментов. Я срочно купил себе мандолину и дома бренчал на ней по выходным с утра и до вечера. А Славчику руководитель оркестра выдал домру, и юный музыкант трудился на ней изо всех сил. В школе в те годы поощрялось искусство, особенно занятия музыкой. Был прекрасный хор, которым руководил хормейстер с консерваторским образованием. Звучал оркестр народных инструментов – усиленный в 1951 году нашим классным трио. Выступали солисты-вокалисты под аккомпанемент наших школьных аккордеонистов. Среди старшеклассников было увлечение мандолиной, гитарой. Был хороший скрипач, с которым мы исполнили несколько популярных вещей (Грибоедова, Чайковского). Организовался инструментальный ансамбль и др.
Первые успехи к нам пришли примерно через год, когда мы стали выступать и с оркестром, и с фортепиано, пока я ещё не потерял навыков фортепианной игры. Слава быстро прогрессировал в освоении инструмента, и к десятому классу мы стали играть с ним уже достаточно серьезные вещи. В частности, выучили вальс Вальдтейфеля «Эстудиантина». В этом нам здорово помог мой учитель музыки Евгений Сергеевич Болдин, который с радостью принимал нас у себя дома, отрабатывая с нами детали.
Наши выступления с самого начала пользовались в школе большим успехом. И на самом деле, всё звучало прекрасно! Ни разу не было сбоев. Оба играли на полном вдохновении. Особенно мне запомнились выступления на новогодних праздниках в 1953-1954 годах. Выступали в нашей школе. Затем нас направляли из одной школы в другую. Играли в музее, на каких-то (уже не помню) предприятиях. И везде завершали выступление под гром аплодисментов. Для слушателей это было совершенно необычно и красиво. В основном же в Шуе в те годы привыкли к гармони и виртуозам гармонистам, открывающим уличные шествия по праздникам, да к духовому оркестру в Центральном парке. Всё остальное слушателям казалось некой экзотикой. Однако то, что мы выдавали со Славчиком за высокую классику (в 50-ых годах) не шло ни в какое сравнение с тем, что исполнял Евгений Сергеевич Болдин в свои школьные, тридцатые годы, учась в школе №2. Он уже играл на рояле Вторую рапсодию Листа. Вместе со скрипачом, по его рассказам, его одноклассником, исполняли как-то на вечере целый скрипичный концерт Ридинга. Конечно, Славчик не стал виртуозом-домристом. Музыка осталась его хобби. После окончания школы он поступил в Николаевское летное училище, продолжал играть на народных инструментах. А через два года совершенно удивил меня, сыграв на фортепиано первую часть «Жаворонка» Глинки-Балакирева...