Такенака Ханбей ему не понравилась сразу...
Ему вполне было достаточно, что он о ней слышал, чтобы избегать встречи с ней и тем более близкого знакомства. Но, как известно, человек предполагает, а Бог или судьба - располагает.
Катакура Кодзюро искоса взглянул в ее сторону. Ханбей стояла у стойки с бокалом вина и в своем излюбленном костюме: в белой рубашке и в короткой юбке, ни дать и взять, школьница старших классов. Для большего сходства не хватало только гольф до колен. Хотя... Ее ноги привлекали внимание и без гольф. Однако, почти сразу ему удалось взять себя в руки и даже перевести взгляд выше. То есть на ее лицо.
Лицо... Оно тоже приковывало внимание. Чуть заостренный подбородок, тонкие губы в блестящей помаде, очень светлая кожа и глаза, под фиолетовыми линзами, необычного разреза и необычно большие. Как видно, Ханбей была изрядной модницей и сильно увлекалась пластикой. Но если бы только ей!
Катакура Кодзюро нахмурился. Он не особенно доверял слухам, но привык верить своим глазам. А сейчас его глаза подтверждали, что слухи на ее счет - правдивы. Такенака Ханбей женщина опасная. Как в делах, так и... В любви?
Она обернулась. На мгновение их взгляды встретились и он почувствовал, что внутри у него что-то защемило. Странное это было ощущение, скорее неприятное, чем приятное. Вот только сосредоточиться на нем он не успел: Ханбей уже стояла рядом, причем с двумя бокалами... Уверенная, иронично-насмешливая и благоухающая дорогими духами.
- Добрый вечер, - проговорила она. - Какое у тебя доброе лицо!
Катакура Кодзюро буркнул что то невпопад. Так же невпопад взял протянутый ей бокал, сделал глоток и чуть не захлебнулся. Крепость и терпкий вкус... Это явно было не вино.
- Виски? - откашлявшись спросил он.
- О, нет, - она явно забавлялась. - Коньяк.
Дальше все было вполне предсказуемо. После второго бокала они покинули бар и уединились наверху. И Катакура Кодзюро больше не о чем не думал. Только под утро у него мелькнула мысль, что возможно, в номере есть камера... Но он поспешил ее отогнать. Как-никак они были в Осю. К тому же к нему вернулось все то же ощущение, странное, щемящее, ни на что не похожее. И хуже всего было то, что Ханбей испытывала тоже самое...
- Вот только этого не хватало, - наконец после долгого молчания произнесла она, по прежнему насмешливо, но уже без всякой уверенности.
Катакура Кодзюро отодвинулся от нее подальше. Ему говорить не хотелось, да и о чем можно было говорить? "Дорогая, какое счастье, что мы нашли друг друга?" В дораме это было, конечно, уместно, а вот в жизни - как то не очень...
- Ты что не мог мне раньше сказать? - спросила Ханбей.
- Я?
- Мужчина всегда чувствует это раньше, - продолжала она. - Хотя бы по тому же запаху!
- Я его не слышал.
- Как - не слышал?!
- Духи. - Катакура Кодзюро пожал плечами. - Тебе не следует так сильно душиться!
Ханбей бросила на него взгляд, короткий и злой, словно бритва. Он усмехнулся.
- Ну, положим, я бы почувствовал твой запах и сказал тебе. Что дальше?
- Я бы ушла.
- И чтобы это изменило? Мы бы вдруг сразу перестали был соулами? Или как там... Истинными?
Ханбей кисло улыбнулась.
- Ты прав. Однако совместное проживание... Я уже обо всем остальном не говорю!
- Да, лучше об этом не говорить.
Она посмотрела на него, затем взяла в руки сотовый.
- Мне пора. Скоро совещание. Так что...
- Что? Оно пройдет прямо здесь?
- Нет. Но тебе лучше уйти прямо сейчас, Катакура.
Он не стал с ней спорить. Ему самому нужно было спешить. Однако, возле двери он не выдержал и оглянулся. Ханбей сидела к нему спиной, еще не одетая. Катакура Кодзюро посмотрел на ее волосы, обесцвеченные и рассыпавшиеся по той же спине, на ее тонкие пальцы, обхватившие руки выше локтей и подумал, что она сразу ему не понравилась...
- Какими духами ты пользуешься?
- А зачем ты спрашиваешь?
- Да, так. Хочу сделать тебе подарок... В следующий раз.