- Хочешь в горы?
- Чтобы я свалилась и ты собирал меня по-кусочкам?
- Я привяжу тебя к себе и ты не свалишься.
Артемий принес мне сухую одежду, пока моя сушилась, и вышел из комнаты, чтобы я оделась. Я заправила постель и пошла его искать.
Он седлал лошадей во дворе. Когда заметил мой неуверенный взгляд, сказал:
- В горах трудно передвигаться пешком. Можно, конечно, использовать внедорожные мотоциклы вместо лошадей.
Он усадил меня на белую лошадь и объяснил, что нужно делать, чтобы удержаться в седле. Мы сделали несколько кругов по двору, и я поняла, что от меня требуется.
Когда мы выехали, небо прояснилось. Выглянуло солнце и окропило местность золотом. В воздухе пахло свежестью. Душистый запах дикой природы наполнял спокойствием и благодатью при каждом вздохе.
Мы ехали по лесной тропе. Над головами перешептывались сосны. Вокруг разливалось птичье пение. Это был не унылый загородный лесочек, а величественный лес, от которого исходила аура таинственности и безопасности. Дорогу нам пересек бурый медведь, он не выглядел грозно и не проявлял к нам интереса. Я замечала белок и редких птиц на ветках деревьев. Все было новым и казалось удивительным для меня. В каждом шорохе, в каждом запахе, в каждом цвете был свой смысл, своя история, жизнь бурлила в диком лесу, как горная река, через которую мы переправлялись в данный момент. Лошади остановились попить, и Артемий решил сделать привал. Он насобирал сухих веток и развел костер. А затем достал из багажа удочку, с помощью которой довольно скоро наловил целую гору рыбы. Мы поели молча, наслаждаясь уютом нетронутой природы. Я ощущала себя вымышленным персонажем, частью книжной истории, события уносили меня по течению и от меня требовалось лишь наблюдать за происходящим.
Я подумала с некоторой печалью о том, что человека, которого я любила, никто не будет водить по лесам и заставлять почувствовать себя особенным еще очень долгие годы, и не факт, что его окружат такой заботой, когда он окажется в Зале ожидания. Значит ли это, что я заслужила хорошее со мной обращение? Я вспоминала, что хорошее я сделала в жизни на Земле, и память не одарила меня большим количеством примеров. Я помогала людям бескорыстно, когда меня о чем-нибудь просили, потому что отказать в помощи человеку было выше моих сил. Я была мечтательницей и стремилась поделиться прекрасными моментами своей души с остальными людьми через те немногочисленные истории, которые сочиняла. Мне было грустно от понимания, что публике больше по вкусу кровавые, жестокие, вульгарные сюжеты про войны, криминальную жизнь и светское распутство. Сейчас я осознаю, что была слишком наивной и слабой для того перенаселенного амбициозными людьми и перенасыщенного тяжелыми событиями мира. Было невозможно выжить в этом страшном хаосе. Те, кто выжил, становились угрюмыми и черствыми, между каждым стоял выбор — поломать судьбу или характер, и большинство выбирало последнее, обрекая себя на циничное представление о жизни.
Я до сих пор несла в себе боль своей прошлой жизни, неужели это расплата за грехи... Сколько столетий мне суждено сожалеть о том мгновении, которое я провела на Земле? Хуже всего то, что я не смогу забыть ничего. Не удастся убежать от прошлого в забытие. Оно останется вечным клеймом на теле души. Каждый поступок, каждая мысль, каждое упущение, каждая ситуация — все это останется со мной навсегда. Я бы хотела собрать вместе все воспоминания, которые причиняют мне боль, и вышвырнуть их с обрыва скалы. Очистить свой внутренний мир от шелухи и добиться того, чтобы душа сияла хромом, как тот начищенный до блеска робот в кафе моего дома, в котором я теперь живу.
Подумав об этом, я вспомнила бабушку в кафе, которая показалась мне несчастной. Такие люди бывают — они тихо живут, тихо страдают и тихо умирают. И о их печалях не известно никому. Я считаю, что это очень сильные люди, которые не выпускают боль из груди и молчат, сжав зубы. Их великие жертвы, ежедневно приносимые богу страдания, никто не оценит. Им не поставят памятник и не вспомнят. Потому что такие люди скромные и не кричат о том, как им плохо. Никто не знает. Мне же хочется, чтобы о моей боли узнал весь мир, проникся моей скорбью. Луч черного света рвется из моей груди наружу, стремясь затмить солнце и дать понять каждому, кто смотрит на небо: в моей душе мрак. Может, это сигнал о помощи, который я подаю через сочиняемые истории. Возможно, удастся установить контакт с людьми, для которых мои истории покажутся близкими, и родится коллективное ощущение того, что люди, которых объединяет одна боль, один интерес, не одиноки. Вместе, с этим ощущением, будет легче бороться со страданием. Потому что так или иначе один в поле не воин.
Быть сильной. Моя задача номер один.
Сражаться до последнего вздоха. Сдаться значит потерпеть поражение и обречь свою вечную душу на вечный кошмар.
Труднее всего мне принять свое несовершенство.
В отблесках костра я смотрела на своего гида и он казался мне идеальным. Конечно же, он не был таковым. Но его поведение, его слова возвышали его над проблемами и трудностями. Я не хотела знать, что он тоже слабый, потому что это знание подорвало бы мою веру в саму себя, ведь я полюбила этого человека и он был для меня спасительной веткой, которая вытаскивает меня из болота неверия в собственные силы и возможности. Ты мой вдохновитель, сказала бы я в эту минуту ему, если бы не была слишком погружена в себя.
Он сказал, что я ему нужна. После адского чувства заброшенности и никомуненужности, с которым я кончила на Земле, комутонужность была теплым ветром в холодное утро, солнечным светом в пасмурный день, глотком воздуха после длительного подъема с глубины. Я была готова любить его только за то, что нужна ему. Было так тяжело от того, что Артемий не знал о моих чувствах. Но как я могла сказать о них человеку, который не способен любить, который страдает из-за того, что разбивает женские сердца? Если я люблю его по-настоящему, я не должна говорить ему о своей любви. Видимо, этот мир создал некто с извращенным умом, наслаждающийся запутанными историями — все так сложно!
Я помогла гиду уложить вещи, и мы двинулись дальше. Моя лошадь понимала меня «с полуслова»! Ехать было легко, дорога начала подъем в гору. Мы проехали небольшую стаю волков. Но мне не стоило волноваться, поскольку у моего гида при себе было оружие. Стоило опасаться только дождя, потому что не хотелось мокнуть второй раз за день. Но голубое небо над головой говорило о том, что дождя не будет. С Артемием было спокойно, я чувствовала в нем защитника. Думаю, в дикой местности он был как рыба в воде, поскольку родился и вырос среди диких зверей. Интересно, кто были его родителями... Как он появился на свет? Ведь еще сотни лет после его появления, а может быть, и тысячи на Земле не существовало людей. Откуда пришли люди? Может быть, нас вырастили в лаборатории высокоразвитые существа и бросили в джунгли выживать?
Меня больше волновал другой вопрос — откуда пришли души. И как вернуться «обратно». Я уверена до сих пор — Зал ожидания не конечная остановка в бесконечном путешествии души.
Подъем становился круче, и лошади ступали с трудом. Мой гид держался в седле прямо и с достоинством, я не могла оторвать глаз от него. Я же болталась в седле, как бесхребетное существо, и то, что я ни разу не упала, было настоящим чудом. Тропу усыпали сосновые иголки и шишки. Здесь стояла осень, и существуют ли в этой части игрового мира времена года, я не знала. Воздух был сладким и прохладным.
На Земле я жила в муравейнике, в многоквартирном доме, дома располагались так тесно друг к другу, что вызывали ощущение удушья. Природа всегда оставалась далеко, в моем воображении. Каждый день я ходила по пыльным, загазованным улицам мегаполиса и задыхалась. Люди в моем городе были уставшие, испуганные и злые. Если ты задерживала на ком-то свой взгляд, тебе в ответ смотрели испуганные глаза, наполненные гневом. В городе царила алчность, каждый думал только о деньгах и собственном удовольствии. Город смердел спекуляцией и коррупцией. Культурных мероприятий было так немного. В ночных клубах звучала лишь примитивная танцевальная музыка, которая воздействовала на простейшие низкие инстинкты. На гастроли приезжали только артисты эстрады, выступления которых невозможно было слушать без слез. Город, в котором я жила, был далек от культурного центра Европы, и несмотря на то, что насчитывал миллион жителей, оставался деревней. Он угнетал, заставляя жить в постоянной тревоге и неудовлетворенности.
Сейчас, глядя на нетронутый цивилизацией мир, пускай и выдуманный, я была бесконечно рада, что оставила свой мир навсегда. Потому что мой мир не давал мне ничего, кроме страха и одиночества, а также ложных надежд на светлое будущее. У кого оно было светлым? Кто умирал счастливым, в кругу заботливых и любящих близких? Мой любимый дедушка умер в глубокой депрессии в отсутствии ласки и понимания, которые не могла дать его жена. Дети покидали своих родителей и жили своей жизнью, лишь изредка навещая их. Жизнь стариков была путем покинутости и страха за своих детей, которые находились под постоянной угрозой со стороны жестокой и опасной жизни.
В эту минуту я думаю о том мраке, в котором находилась на Земле, и понимаю, что ни за что бы не смогла вернуться обратно.
Конечно, жизнь в Зале ожидания тоже может стать мучением. Для меня уже стала. Я вижу, как мой гид старается облегчить мою жалкую участь, и переполняюсь чувством любви и благодарности к нему. Он сказал, что останется со мной до тех пор, пока мне плохо, значит ли это, что навсегда? Когда же моя душа наконец вырвется из пут внутренних проблем и вздохнет спокойно, обретя покой? Когда это случится, я перестану быть нужна Артемию. Это замкнутый круг.
Грустные мысли портили прогулку и мне захотелось их прогнать. Тоска, прошу тебя, оставь меня в покое! Хотя бы на сегодня...
Лес остался позади, можно было оглянуться и посмотреть поверх верхушек деревьев, чтобы увидеть, какое расстояние мы преодолели. Где-то далеко возвышались белые с розовой крышей башни замка.
Чем выше мы поднимались, тем круче становился подъем и температура воздуха падала. Наконец я стала мерзнуть.
Артемий сделал остановку и достал из багажа теплый синий плащ, который накинул мне на плечи.
- Далеко тянется дорога? - спросила я.
- На самую вершину. Но мы можем не подниматься так высоко, если не хочешь.
- Попробуем, а там видно будет, - ответила я смело.
Горы были красно-фиолетовыми и будто горели на солнце. По пути наверх нам попадались зверьки, названия которых я не знаю. Они пугались и прятались, видя нас. Над головой кружили гордые большие птицы, словно напоминая тем, кто на земле, что подлинное величие у тех, кто покоряет высоту.
- Здесь мы оставим лошадей, - сказал мой гид, когда мы остановились.
Он взвалил на плечи большой мешок с багажом и помог мне спуститься с моей лошадки. Я посмотрела наверх и у меня подогнулись ноги - дорога уходила в крутой подъем и тянулась наверх так высоко, что терялась где-то там.
Мы стали карабкаться. Довольно быстро я устала и мне стало стыдно. Под тяжестью ноши Артемий согнулся пополам. Его длинные ноги работали без устали. Мы двигались черепашьим шагом. Думаю, прошел час, а может и два, а то и три. И под ногами захрустел снег. Мы шли молча, потому что каждый вздох давался с большим трудом. Артемий оглядывался и подбадривал меня улыбкой. Я так устала, что путь наверх начал представляться мне бессмысленным. Было одно желание - остановиться и послать весь мир к черту. Я не оглядывалась, потому что высота пугала меня. Последний раз, когда я смотрела назад, лес с его высоченными деревьями казался таким маленьким и далеким. Еще чуть-чуть, и я больше не смогу...
Мой гид свалился на снег, бросил мешок и распластался на спине.
- Давай передохнем, - выдохнул он.
Я легла рядом с ним. Небо начинало темнеть, и я подумала о том, что поход в горы следовало начинать ранним утром. А ведь мы преодолели только половину пути наверх. Когда начали мерзнуть, мы поднялись с земли и открыли второе дыхание.
Подъем стал адом. Ноги болели и горели огнем. Голова кружилась. Дыхание приносило неприятные ощущения из-за разряженного воздуха, которого не хватало. Темнота спускалась с небес нам навстречу. Облака ушли прочь, и на небосводе начали загораться звездочки. А над самой горой взошла полная луна, она была гигантской и с каждой минутой становилась ярче. В мире наверху не было ничего живого, один только снег, укрывающий скалы.
Я начала злиться на своего гида за то, что тот подверг меня такому тяжелому испытанию. Оно не имело ничего общего с безмятежной прогулкой по озеру на лодке.
Мы сделали еще несколько остановок. Мы садились на снег, смотрели на мир, который был как на ладони, и молчали. Каждый задумывался о своем. Кстати сказать, мне не хотелось думать ни о чем, кроме спуска обратно. Но я не подавала вида и скрывала свое недовольство. Я притворялась, впрочем, как и всю свою прошлую жизнь. Когда меня спрашивали, как дела, я отвечала, хорошо, хотя все было плохо. В кругу друзей я смеялась в ответ на их смех, хотя мне было грустно. Я выглядела сильной, в то время как ощущала себя самым слабым человеком на планете. Я плакала, когда рядом не было никого.
На вершине горы не оказалось ничего, из-за чего стоило проделывать такой трудоемкий подъем. Нас не ждал приз, поздравления или похвала. Я смотрела вниз и от страха у меня захватывало дух. Но вместе со страхом я ощущала восторг. Потому что мир стал таким маленьким. Пришло понимание того, что все происходящее в нем ничтожно - события и судьбы.
На черном небе зажглись звезды. Самых разных цветов. Их было так много... Даже слишком. Нет, их было столько, что практически на небе не оставалось темного участка. Все потому, что мы были в центре Галактики, а не на планете Земля.
Артемий стоял рядом, и мне захотелось, чтобы он обнял меня, но он этого не сделал. Мы так постояли минуту, и он принялся ставить палатку. А потом развел костер, у которого мы согрелись и поели. Ветер на этой высоте был диким, пронизывающим. Это был главный наш враг. Он словно говорил: уходите, вам тут не место, вы, пресмыкающиеся, должны ползать там, внизу. Но мы не слушали его, нашу волю не так просто было сломить. Было что-то сюрреалистическое в этой ситуации.
Время перестало существовать. Мне хотелось сидеть так вечно. Но еще больше хотелось спать. Я зевала, и мой гид заметил, что у меня слипаются глаза.
- Пойдем в палатку, - сказал он, а затем сделал то, что прогнало сон: поцеловал - так глубоко и так нежно, что я почувствовала себя льдинкой, которая тает под палящим знойным солнцем. Я набросилась на него с поцелуями и повалила на снег. Я потеряла над собой контроль. Со мной такое произошло впервые... Мой гид оставался самим собой - был сдержанным и деликатным. Мы обнимались под чужими звездами, находясь во власти страсти, от которой сознание пьянело и мысли уносились в запредельность. С заметным усилием мой гид оторвал меня от себя и мы зашли в палатку, в которой было тепло благодаря чуду технологии. Мы разделись, мне было жарко, я горела снаружи и пылала внутри.
Он взял меня со всей нежностью, на которую только способен человек, и мы слились в одно целое...
Я не могу передать те ощущения, которые испытывала в процессе, и то самое драгоценное в конце, при котором мое тело взорвалось от удовольствия. Кажется, в этот момент я плакала и улыбалась...
- Пожалуйста... - умоляла я, - полюби меня...
("Зал Ожидания")
#Любовь #романтика
Послесловие автора
Прочитав мой "Зал ожидания", высокомерный [приезжий москвич] психолог, психиатр и психотерапевт надменно промолчат и покрутят пальцем [у своего] виска, но только [живой] психоаналитик тут же сразу после прочтения окажется пацталом, а мертвый перевернется а гробу, ведь что получается: до Вивиана меня звали Артем (папа хотел, чтобы я поменял имя на Артемий, ну, будем считать, что неформально я так и сделал, создав главный персонаж "Зала" с таким именем), а проблема в тексте какая: главная героиня, от лица которой ведется повествование, [сори за каламбур] после смерти дО смерти влюбилась в другого главного героя - того самого Артемия, который был первым человеком на Земле и, других людей в глаза не видев, умер в тридцать, а потом провел ~1000000 лет +-1 день в Зале Ожидания и что его отличало от миллиардов остальных людей, так это уникальная не голубая гетеросексуальная [сори за каламбур] способность неспособность любить женщин.
Эта шта палучаецца: я люблю себя, который в принципе меня любить не может. Речь идет о сознании моего Разума мужского пола и о сознании [не]"моей" Души, оба которые, как и у всех носителей, у которых есть Души, вернее, у Которых есть носители, слиты воедино в одно Целое-И-Неделимое. Ведь Душа не умеет любить, потому что у Нее нету Сердца...
Фрейд меня бы уважал, но вылечить не смог.
(Ви)
#стеб
Красивая музыка о Любви:
Andru Donalds - All Out Of Love (Slow Ambient Mix)
Andru Donalds - All Out Of Love
Bliss - kissing
Camouflage - Heaven (I Want You)
Enya - The Frog Prince
Khaled - Aicha
Madonna - The Power Of Goodbye
Mizuki Nana - Hime Murasaki
Seal - Love's Divine
Seal & Mylene Farmer - Les Mots
Suzanne Ciani - Turning
Vivian Cels - Last Beauty (In Your Eyes)
Vivian Cels - Last Emotion (In Your Breast)
Vivian Cels - Last Wish (In Your Soul)
Suzanne Ciani - Silver Ship
Музыка моего сочинения:
cloud.mail. ru/public/FTkh/9LLWbAdc3