Шапка Панкрата
Рассказ.
Пролог.
В конце тёплого дождливого сентября 2005 года поздно вечером я получил странную телеграмму от тёти Нины: «Приезжай. Провожаем Игната. Привези сыру».
Отложив в сторону конспекты студентов, я стал размышлять над посланием любимой тётушки.
«Приезжай» - прекрасно! Я всегда рад «рвануть» из городской суеты в колыбель своего детства – поселение Святогоровку Ростовской области. В этот чудесный сосновый рай с ароматным воздухом, чистейшей рекой Калитвой, с рыбалкой, арбузами, дынями, парным молоком…
И хотя учебный год в институте, где я преподаю журналистику, в полном разгаре, идёт начитка лекций, «приезжай» звучит как приказ и обсуждению не подлежит.
Тётя Нина – старшая сестра моей покойной мамы, для меня как вторая мать. С раннего детства каждое лето я проводил в Святогоровке, оздоравливаясь и постигая азы сельского труда.
Когда учился в институте, часто получал от тёти посылки и передачи.
Но что значит - провожаем Игната? Куда? Не в последний же, не дай Бог, путь?
Так загадочно выражаться может только горячо мной любимая тётя.
Прочитав «привези сыру», я невольно улыбнулся. Сразу представил святогоровскую почту, стеснительную белокурую сотрудницу Валю, бесполезно пытавшуюся убедить тётю Нину, что правильнее будет «привези сыр». А тётя, любившая колбасный сыр не меньше меня, втолковывает, что не надо учить старых людей.
С трудом выбив отпуск за свой счёт на два дня, купив в супермаркете 3 палки «сыру» и другие гостинцы, в четверг рано утром я спешу на автовокзал.
Хотя я родился на Украине, корни моего рода в России, родители из-под Воронежа и Ростова, поэтому не случайно я закончил институт по специальности «русский язык и литература».
«Так что же там с дядей Игнатом?» - думал я, трясясь на заднем сидении старенького «Пазика». Ну и тётя Нина!
Дядя Игнат тяжело перенёс смерть отца, деда Панкрата и вскоре ушедшей за ним матери, бабки Пелагеи. Даже сердце стало пошаливать.
Но дядя Игнат богатырского телосложения, прочного здоровья и трудно представить, что с ним может что-то плохое случится.
ПАНКРАТ.
Деда Панкрата мы проводили два года назад, под Красную горку. Дед в войну был лётчиком, сбил много фашистских самолетов, а однажды пошёл на таран и очнулся потом в госпитале, без ног. Лечился долго, выписался после Победы. Но домой возвращаться не стал. Подумал, зачем он такой нужен родителям, красавице Пелагеи? Когда оказалось, что некуда ехать Панкрату, нахлынула такая тоска на сердце, что и жить ему не захотелось. И решил он в последний раз вдохнуть соснового воздуха, окунуться в реке Калитве, а потом и с жизнью распрощаться.
Не доехав до родного села несколько остановок, выполз на небольшой станции, через которую протекала Калитва. И воздухом подышал, и в реке искупался, и водки выпил. А ещё место глубокое выбрал – у моста, где сильное течение. Потом сел на берегу, достал часы, которыми был награждён маршалом за двадцатый сбитый самолёт. Подумал – пять минут и всё, конец.
И вспомнился ему тот самый последний бой. Фашистский лётчик настоящим асом оказался, его никак не могли сбить, а он бомбил наши аэродромы. Перед вылетом командир эскадрильи похлопал Панкрата по плечу: »Вся надежда на тебя, Кондратьев!»
Около часа длился тот бой. Как будто все силы добра и зла встретились в смертельной схватке. И понял Кондрат, что только ценой своей жизни он сможет одолеть противника. И он смог.
Прошла минута, две, три…
Вдруг почувствовал Панкрат, как слева на груди как будто что-то шевельнулось. Сунул руку в карман гимнастёрки и вытащил образок с Николаем Угодником. Дала этот образок, когда он уходил на войну, ему мать, сказав, что с ним отец Панкрата германскую и гражданскую прошёл. «Только ты, Панкратушка, не забывай молитву Николаю читать!» - добавила, вытирая слёзы. С образком-то Панкрат не расставался, всегда на сердце носил, а вот молитву не читал, так как был коммунистом.
Засмотрелся Панкрат на потёртый образок, на строгий лик Николая, вспоминая тяжёлые бои, где гибли товарищи, а он как будто чудом всегда возвращался на аэродром.
Прошли и пять, и десять минут….
Очнулся Панкрат оттого, что кто-то тронул его за плечо. Оглянулся – стоит седовласый старик в красной рубахе, новых кирзовых сапогах и с мешком через плечо.
- Что, служивый, невесёлый такой? – добродушно спросил старик.
- А чему тут радоваться, батя?- хлопнул ладонями Панкрат себя по культям.
Старик сбросил мешок и сел рядом.
- Да ты не один такой вернулся, главное ведь – живой!
Панкрат в ответ махнул рукой, вылил в кружку останки водки и подал старику.
- За Победу, служивый! – старик выпил и громко крякнул.
«Хороший старик,- подумал Панкрат, - подарю ему часы, не пропадать же добру».
- Вот, батя, возьми. На память.
-Да ты, видать, служивый, что-то неладное задумал. Часом не руки решил на себя наложить?
-А что мне ещё делать?
-Как что? Раз остался живой, так надо жить!
- А как? Кому я такой нужен?
- Стало быть, ты стыдишься домой вернуться?
Панкрат низко опустил голову и промолчал.
- Понятно! Тогда вот что, собирай свои манатки и давай ко мне, я тут недалеко живу. Жинку мою и дочку немцы в Германию угнали, сын под Сталинградом погиб, так что я один кукую. Поживёшь у меня, оклемаешься, а там видно будет.
И так утверждающе, и как будто в приказном порядке говорил старик, что Панкрат и возражать не стал.
Только пока катил на тележке по пыльной дороге, всё время думал: » А что же я делать-то буду?»
Дом у старика был большой, он сказал, что рубили с сыном на три семьи.
А за домом – сад! Как глянул Панкрат – у него в глазах зарябило от множества созревающих вишен, яблок, груш. А по краям усадьбы – крыжовник, малина, смородина!
И так это ему напомнило родной дом, наполнило его сердце животворящей силой, что он твердо решил: «Надо жить!»
И дело нашлось! Старик был большой мастер по изготовлению шапок и оказался хорошим учителем. Первую шапку, сделанную самостоятельно, Панкрат спрятал в сундучок, на память.
Так и прожил Панкрат у старика и осень, и зиму.
Наступила первая послевоенная весна.
Дня за три до Благовещенья, когда Панкрат и старик подвязывали малину, к ним во двор вошла целая делегация – представители военкомата, районной и городской газет. Военком пожал руку Панкрату и объявил, что ему полагается медаль «За боевые заслуги», не выданная на войне.
Вскоре во всех газетах напечатали очерк «Награда нашла героя».
На Благовещенье день выдался ясный, не жаркий. Всё стремительно цвело, а уж как птицы – то заливались!
С утра Панкрат и старик искупались, нарядно оделись, нажарили семечек и вышли на «дрючки». Так называлось место возле каждого двора, где на посиделки собирались односельчане.
Стояла непривычная благодатная тишина.
Дул лёгкий ветерок, слегка колыхавший молодые листья, по небу медленно передвигались почти прозрачные облака.
Ничто уже не нарушало эту мирную и торжествующую жизнь.
Оставалось только жить и радоваться.
Жить – то Панкрату теперь уж как хотелось, а вот радоваться… Всё чаще и чаще вспоминал он своё село, дом, родителей, Пелагею. Всё чаще и чаще стал просыпаться среди ночи и не мог уснуть до утра.
По профилю промчался районный автобус и остановился возле магазина. Из него вышли мать и сын с Гусиновки и красиво одетая девушка. Спросив о чём – то сидевших у магазина старушек, на что те дружно замахали руками в сторону водокачки, стоявшей рядом с домом старика, девушка быстро пошла по центральной улице.
И тут как заколотится сердце у Панкрата, как затрясутся всегда уверенно державшие штурвал руки! Уж очень знакомой ему показалась походка девушки! А затем он сквозь навернувшиеся слёзы различил и любимые глаза, и нос, и губы…
Пелагеюшка! Свет ты мой! Солнышко ясное!
На другой день всё село провожало Панкрата. Председатель выделил свой «уазик», который загрузили вещами и гостинцами односельчан.
В Святогоровке молодым срубили большой дом, зажили они дружно и счастливо. В 52- ом году у них родился сын, назвали Игнатом, в честь старика.
ИГНАТ.
Приехав в знойный полдень в Миллерово, на автовокзале я встретил знакомых из Святогоровки и узнал, что с дядей Игнатом всё в порядке, жив и здоров. Недавно ему предложили возглавить Правление Святогоровского поселения и он согласился. А теперь его посылают на «хворум» в какую – то развитую сельскохозяйственную страну.
Эта новость меня обрадовала. Тётя Нина зря вызывать не будет.
Уже несколько лет я печатаю в газетах очерки о Святогоровском поселении, о его истории, жителях. Было два очерка и о дяде Игнате.
Отслужив в пограничных войсках, Игнат Кондратьев успешно окончил сельскохозяйственный институт, вернулся в родной колхоз, и не сам, а с женой, однокурсницей Полиной. Вскоре у них родилась дочь Арина.
Игнат стал работать агрономом, применяя новейшие технологии, и через три года вывел колхоз на первое место в районе, а ещё через два и в области.
Но нагрянули 90 – е, распался СССР, всё стало рушиться. Когда распустили колхозы, Игнат организовал фермерское хозяйство, которое стало успешно развиваться.
А вскоре начались бесконечные наезды налоговиков, рэкета, милиции, чиновников, не дававшие нормально работать. К концу 90 – х хозяйство перестало существовать. Поселение и его жители оказались на грани выживания.
К этому времени Арина закончила педагогический институт и стала работать учителем в Святогоровской школе. Спустя два года её назначили директором.
А через год пришло постановление гороно о закрытии школы ввиду ветхости здания и малочисленности учеников. Здание было старое, дореволюционное и осталось всего восемнадцать школьников. Но возить их в другое поселение не было возможности.
Обратились к властям помочь построить новую школу – нет средств. Помогли бывшие ученики, прислали, кто, сколько мог, а Игнат с мужиками срубили добротное просторное здание.
Весной 2003 года дед Панкрат, простудившись на рыбалке, слёг, и, как оказалось, навсегда. Перед смертью наказал сыну взять у него в сундучке первую им пошитую шапку и беречь. А надевать только в особых случаях, на удачу. Не перенеся потери мужа, через полгода скончалась и бабка Пелагея.
После смерти родителей как – то сильно стало беспокоить Игната то, что Арине уже 27 – ой пошёл, что давно пора ей замуж, а им с Полиной внуков нянчить. Когда намекал издалека об этом дочери, та двумя руками отмахивалась, говорила, что ещё не встретила того самого, единственного. Что правда – то правда! Да горькая! Выбирать не из кого, мало парней в Святогоровке, все в город рвутся.
Когда уж было совсем отчаялся Игнат и руки на работе стали опускаться, и стал он рюмочку – другую незаметно от всех пропускать – увидел он по телевизору рекламу городского брачного агенства. И затеплилась у него в душе надежда.
В конце октября, когда выпал первый снежок, сказал жене, что едет в город по делам, взял фото Арины и её паспорт. А ещё первую шапку отца Панкрата надел.
Брачное агенство нашёл не сразу, пришлось поколесить по узким улочкам, пока не вышел почти на окраину города. Оно располагалось в старом кирпичном здании, окруженном высокими пихтами.
Доски на крыльце жалобно заскрипели под сапогами Игната, точно прося помощи. «Да тут нужен капитальный ремонт. Ну что ж, можно будет сделать».
В просторном кабинете с маленькими окнами за компьютерами сидели две раскрашенные девицы, взглянув на которых, Игнат решил, что они не замужем.
Девицы внимательно выслушали клиента, почему – то часто переглядываясь – одна при этом сдвигала брови, другая сжимала губы, занесли данные паспорта Арины в базу данных, сканировали фото и выписали квитанцию для оплаты услуг в банке. А ещё Игнат подписал договор о том, что агенство 100% - го результата не гарантирует, а деньги клиенту не возвращаются.
Первый пункт сильно огорчил Игната, но девицы в один голос пообещали сделать всё возможное и невозможное.
Медленно вышел Игнат на крыльцо и только когда дружно скрипнули половицы, вспомнил, что забыл сказать про ремонт. «Пойду, скажу, что помогу, глядишь и они порасторопнее будут», - подумал так и повернул назад. Дверь в кабинет была приоткрыта, оттуда доносился ехидный смех одной из девиц и визгливый писк другой.
……. суётся со своей деревенской клушей. Вот сколько городских, с машинами, с домами не могут выйти. А тут директор сельской школы….ха–ха–ха…
Как будто оглоблей шибануло в грудь Игнату – еле на ногах удержался и попятился из агенства. Во дворе поднял кирпич, положил аккуратно квитанцию на крыльцо и придавил её.
- Теперь всё! – почему – то подумал при этом и пошёл куда глаза глядят.
Очнулся от шума и возни мужиков у небольшой рюмочной, зашёл и заказал бутылку водки. Пил долго, мучительно, а за окнами между тем быстро стемнело.
Последний автобус на Святогоровку давно ушёл, поэтому Игнат, сильно пошатываясь, побрёл на перекрёсток, в надежде на попутную машину. Голосовать пришлось минут сорок, пока «Камаз» с фурой не притормозил возле него.
- Куда, отец? – добродушно спросил светловолосый водитель, освещая его фонариком.
- Сынки, подбросьте в Святогоровку, я заплачу….
- Да что там, отец, полезай!
Хотел быстро вскочить на подножку Игнат, да не смог – не было сил и качало порядком. Видя это, напарник водителя крепкого телосложения парень спрыгнул на дорогу, помог Игнату залезть на заднее сидение и весело крикнул:
- Ложись отец, отдыхай! Довезём!
Не заметил Игнат, как заснул, а часа через два вскочил от громкого голоса:
- Вставай, отец, Святогоровка! Тебя где высадить?
- Возле церкви, сынки. Мой дом второй от неё по улице.
Отыскав впотьмах шапку, Игнат пожал ребятам руки и вылез из машины.
- Будете проезжать, сынки, заезжайте в гости!
- Если получиться, отец! Бывай здоров!
Полина ещё не ложилась, сидела за накрытым столом, ждала. Стал раздеваться Игнат, положил тулуп и шапку у теплой печи на лавку.
- А ты что ж это, Игнатушка, шапку новую купил и не хвалишься? – спросила Полина, наливая суп.
«Да это отца шапка!» - хотел сказать Игнат, но разглядел, что это не она, а совсем другая, пыжиковая.
- Вот те на! Ну и дела!
Игнат вертел шапку в руках и недоумевал, как она оказалась у него.. И тут его осенило!
- Видать, это я , пьяный дурак, когда в машине ехал, спутал. Взял вместо батиной шапку кого-то из ребят. Ну и отблагодарил! А они ведь и денег даже не взяли.
Когда рассказал Полине, как было дело, она только руками взмахнула.
- А я тебе говорила, что тебе никак пить нельзя. Что теперь делать - то будешь?
Утешало Игната только то, что он указал водителям, где живет.
Дней через десять возвращался Игнат с лесопилки, где заказал доски для полок в школьную библиотеку, а ему навстречу бежит соседский мальчонка Стёпка и кричит:
- Дядя Игнат, дядя Игнат, скорее, вас тётя Поля кличет. К вам большая машина приехала!
«Ну, вот и приехали сынки! Слава тебе Господи! – обрадовался Игнат и зашагал быстрее.
Дома Полина и Арина уже накрывали гостям стол.
Поздоровавшись, Игнат виновато развёл руками.
- Вы уж извините, сынки, выпил я тогда лишку, спасиб, что подбросили. А с шапкой прям наваждение какое-то, бес попутал. Вот она, возьмите.
- Да ничего , отец, бывает, вот получи свою, новая совсем она у тебя.
До позднего вечера засиделись ребята, Роман и Борис, как их звали. Разговорились – Роман с Ариной – он тоже когда – то работал в школе, а Игнат с Борисом, который служил в погранвойсках.
РОМАН И АРИНА.
Когда ребята стали собираться, Игнат положил им в сумку сала, Полина завернула домашнего хлеба, а Арина вручила Роману баночку ежевичного варенья, при этом сильно покраснев.
«Дай – то Бог!» - заметил это Игнат, враз разгадав состояние дочери.
А когда уже грохотал «Камаз», прокричал:
- Заезжайте, сынки, обязательно заезжайте!
Когда гости уехали, Арина сообщила, что Роман пообещал подарить её школе спортивные тренажёры.
- А где это он их возьмёт? – лукаво спросил Игнат, обрадовавшись тому, что Роман ещё приедет.
Арина поделилась рассказом Романа о том, что он после армии закончил педагогический институт по специальности учитель физвоспитания, работал в школе, затем открыл детский спортивный клуб, отремонтировал помещение, сам изготовил тренажёры. Но в конце 90 – х предприимчивые нелюди положили глаз на здание. Три года Роман и тренеры пытались отстоять клуб, даже к президенту обращались. Предприимчивые нелюди, всё таки, «отжали» здание. Новое помещение найти не удалось, тренажёры пришлось свалить в гараже.
Роман в армии был водителем и поэтому пошёл в напарники к своему другу Борису, дальнебойщику.
Через месяц святогоровская детвора дружно выгружала из фуры привезённые Романом тренажёры. Их радости не было границ.
Потом дальнебойщики стали заезжать в гости с каждым рейсом, встретили с семьёй Игната Новый год, а весной святогоровское поселение гуляло на свадьбе Романа и Арины.
Было решено, что между рейсами Роман будет вести в школе спортивные секции.
Через год у молодых родился сын, назвали Александром, а при крещении дали второе имя – Панкрат.
ЭПИЛОГ.
Святогоровка встретила меня мелким душистым, наполненным запахом хвои и яблок, дождём. От ароматного воздуха у меня слегка закружилась голова.
Тётя Нина с криком «вот молодец, вот молодец» стиснула меня в крепких объятьях и смахнула слезу. Потом накормила чудесным борщом с салом и пловом с домашней тушонкой.
Отдыхать я пошёл на сеновал и проспал часа два.
Особенно мне нравятся в Святогоровке вечера! Безбрежная тишина, медленно крадучись, вдруг внезапно охватывает дома и улицы, звуки становятся приглушеннее и мягче.
Начинает свою ночную симфонию хор сверчков.
Жители поселения выходят на «дрючки» перед домами, кто перед своими, а кто идёт к соседям. Люди общаются каждый день и поэтому живут дружно, всегда помогают друг другу. Вот бы так и в городах. Я иду на «дрючки» к Кондратьевым.
Дядя Игнат крепко жмёт мне руку, тётя Тоня угощает вкусными крупными семечками.
Разговор затягивается до полуночи. Дядя Игнат рассказывает о своих планах на новой должности, с увлечением говорит, каким он видит будущее Святогоровского поселения. Подходят жители и тоже с интересом слушают. Потом завязывается тёплая деловая беседа.
У меня в голове уже готов большой очерк о новой Святогоровке.
На следующий день провожать дядю Игната вышли все односельчане, кто не был занят на работах. Пришёл батюшка Анисим, благословил на хорошую дорогу.
Святогоровцы долго махали руками вслед уходящему автобусу, пока он не скрылся за вековыми соснами.
КОНЕЦ.