Ещё один из группы посвящённых в тайну «Конька-Горбунка» - цензор и профессор Петербургского университета, приятель Плетнёва – А.В. Никитенко.
Никитенко на протяжении тридцати лет – с 1825 года по 1855, - вёл Дневник.
В 1834 году, когда он дважды выступил цензором сказки «Конёк-Горбунок» - для издания отрывка в «Библиотеке для чтения» в мае и для отдельной книжки в октябре, - он ни разу не упоминает ни имя автора, ни саму сказку. Это очень странно, поскольку Никитенко живо интересовался современной ему русской литературой и литераторами и в Дневнике высказывал свои мнения относительно них. Неужели его не заинтересовала «восходящая звезда» Петра Ершова, - тем более, что тот был непосредственно его учеником?!..
Известно письмо студента П.П. Ершова, написанное профессору Никитенко:
А.В. Никитенко, 26 марта 1835 года:
"Сделайте милость - выведите меня из недоумения. Я решительно не понимаю, что мне предлагают и чего хотят от меня. В воскресенье я получил приказание явиться сегодня к г. попечителю. Я исполнил. - Князь встретил меня вопросом: в какой город вы хотите?
Я отвечал: в Тобольск, - не понимая, впрочем, о чём идёт дело. Князь продолжает, что министр согласен дать мне звание корреспондента и что теперь от меня зависит окончание. Мне хотелось бы знать: одну ли должность корреспондента предлагают мне или вместе с учительскою? Какое жалованье для той и другой? Какую обязанность я должен принять на себя, согласившись на звание корреспондента?... Что до меня, то, если для корреспондента назначено будет довольное жалованье, я с охотою приму эту должность и откажусь от учительства. Здоровье моё очень расстроено: медики советуют мне ехать на родину, и потому я должен буду благодарить этот случай, что не по-пустому сделаю трёхтысячное путешествие...
P.S. Ещё одно: звание корреспондента будет ли считаться в действительную службу?".
Князь – это князь Дондуков-Корсаков, - попечитель учебных заведений. Летом 1834 года Никитенко вместе с Дондукоавым-Корсаковым путешествовали по России с целью осмотра учебных заведений.
Неизвестен ответ Никитенко на это письмо.
В Дневнике же есть только одна запись, касающаяся «Конька-Горбунка» (но не Ершова!):
25 июня 1855 года:
Я говорил еще Аврааму Сергеевичу* о "Коньке-горбунке": его хотят печатать новым изданием, а бестолковая цензура не пропускает его. Елагин говорит в своем докладе, что в этой сказке излагаются "несбыточные происшествия".
(Цензурное разрешение 4-го издания было дано 22 сентября 1855г.).
*А.В. Норов – министр просвещения; герой Бородинского сражения, хороший знакомый А.С.Пушкина.
Молчание порой бывает красноречивее слов...
Впрочем, надо сказать, что молчит об Ершове не только Никитенко. Молчат, например, братья Киреевские с поэтом Николаем Языковым и всеми его братьями. Все ершововеды расписывают, как Петруша Ершов собирал по Сибири народные сибирские песни - сказки - прибаутки. Ну, и где же они, спрашивается?.. В "Коньке-Горбунке" ничего такого чисто сибирского и нет. А те же "фольклористы" Киреевские (заодно с Языковыми) не бросились к Ершову, чтобы записать столь ценные для них сведения. Они его, похоже, вообще не заметили...
Продолжение:http://www.proza.ru/2018/09/25/1333