Этруска
Загадочный человек, в застиранных джинсах и понтовых cвитерах, появлялся в разных местах старой Москвы, и пожалуй, что без какой-либо выгоды для себя, совершал невероятные поступки, производя своей интересностью сильное впечатление на молодых и не очень молодых женщин. На мой взгляд, (я видел его), ничего уж такого необычного в нем не было. Ну разве что густые, серые от седины волосы, собранные на макушке в пучок, его смуглое с пробелами на скулах, сухое лицо, светлые, неопределенного цвета глаза, может быть, это производило в них романтическое волнение.
Никто не знал, откуда он взялся и почему его зовут «часовщиком»..
Мне рассказала о нем моя давнишняя приятельница и однокурсница, исчезнувшая на несколько лет из моего поля зрения.
При нашей случайной встрече в маршрутном такси, она уговорила меня пройтись с нею в сквере около памятника вождю вьетнамского народа, где она назначила встречу своему деловому партнеру..
Поделившись новостями, случившимися с последней нашей встречи, мы как-то ни с того ни с сего заговорили об этом "часовщике".
Мое любопытство ее не удивило. Она почти шепотом и как мне показалось, оглядевшись, спросила, откуда я его знаю.
- Я его не знаю, но слышал о нем разные истории. Мне интересно, соответствуют ли они хоть в какой-то степени правде.
- Соответствуют, - уверенно сказала моя приятельница. Оказалось, что она его знает, познакомилась с ним в Политехническом музее. Высокий, заметный, он рисовал в маленьком альбомчике затейливые механические игрушки.
Ева всегда притягивала к себе взгляды мужчин. Еще бы, идеальная красотка - ее слегка монгольское лицо с длинными черными глазами, высокая шея на узких плечах, тонкая талия, сопряженная с умопомрачительными бедрами, не часто встречающеся красивые ноги не могли быть незамеченными этим «часовщиком». Одним словом, заинтересовавшись друг другом, они шли по Мясницкой и их разговор, если бы его кто-то подслушал, показался бы тому разговором двух психов. Говорили они о вероятности переживаний королевского трона и королевского же стульчака, по поводу их иерархической предпочтительности для государя.
Она уже не помнит, к какому выводу они пришли, если в первый день их знакомства, не удосужилась запомнить в какой «кривоколенный» переулок они повернули, какие проходные дворы он проходили, если оказались в месте совсем не московском, а скорее среднеевропейском, потому что из окна его комнаты были видны черепичные крыши и маленький клинышек какой-то узкой улицы. Оглядевшись, она увидела огромное количество всяческих механизмов и устройств. На стенах висели варварски раскрашенные маски, детали машин, вычурные пружины. На огромном столе лежали куски парчи, искусственные глаза, георгиевская лента, желтые чертежи, рулон тончайшей, почти фольги, красной меди, кружевной, некогда белый манжет, с откинутым барабаном револьвер, крошечный токарный станок и много другого, чему она не могла найти названия..
-Вы кто? - спросила она, глядя на компъютерное изображение геральдического знака - сфинкса со змеиной головой. Как-то у Вас странновато. Так кто же Вы?
-Я не уверен, что мой ответ тебя не озадачит.-
Колдун, маг, чернокнижник?
-Нет, не угадываешь. я обыкновенный инженер, обожающий механику. Я изготавливаю заводные механизмы для кукол и сами куклы. Чиню механические часы. Предлагаю выпить. Чего ты хочешь: кофе, коньяк, настойку мандрагоры?
-Ах вот зачем Вам все эти обрывки, обломки красивых вещей,искусственные глаза..Что за знак у Вас на компъютере?
-Чтобы ответить на твои вопросы, давай я все же сварю кофе.
-Почему Вы говорите мне ты?
-Прости, наверно, живя так долго, я не всегда могу соответствовать обычаям времени.
.Проблему с партнером она решили быстро.
-Ну что было дальше, рассказывай. Мне не терпится узнать, что он за тип.
-Ты употребил не то слово. Он не тип, он явление ирациональное, вряд ли он человек.
-Ну уж так уж!
-Я убеждена. Он кто-то еще.
-.Сатана?
-Нет, но вот то, о чем мы с ним разговаривали, странно, да еще его голос, не знаю, может быть у пророков такой. Он так невыразимо по-мужски ласков, что доверяешься ему сразу, и сразу хочется сладко плакать и засыпать и слышать его вечно.
-Тогда он ангел.
-Ну что ты.. ангел пошловато крылат и женственен, а он антипод всяческой женственности и слабости, он квинтэссенция мужской сущности, он неотвратимо сексуален. Одним словом с первыми звуками его негромкого, но всепроникающего голоса, мне показалось, я стала способна понимать знаки неведомой мне «другой жизни», где я непостижимо огромна и я же неопределимо малая часть чего-то текучего, счастливого и вечного.
-А если предположить, что он изощренный бабник, змей -искуситель?
-Знаешь, я делаю ошибку, рассказывая тебе о нем.. Ты со своим здравомыслием ничего не понял. Сам-то ты, что о нем слышал?
-Слышал, будто бы он усилием воли остановил метропоезд. На глазах у десятков людей. Говорили, что первый вагон полметра не доехал до лежащей на рельсах женщины.
-А еще?
-Еще о случае, когда на пожаре он удивительным образом спас пожарника, сорвавшегося с лестницы. Горело то ли на десятом, то ли на восьмом этаже. Неизвестный мужчина с косичкой, появился около лестницы, расставил руки и поймал его. Многие ясно видели, что падающий пожарник, сделал что-то похожее на вираж, что бы попасть в подставленные его руки. Похоже на него?
-Я думаю, это он. Мне показалось, что дальнейшего разговора не последует и я уже придумывал, как бы извиниться за мою демонстративную ироничность, предполагая, что Ева может опять исчезнуть.
-Знаешь, что - сказала она решительно, будто прочитав мои мысли. - Мы, может быть, опять не скоро пересечемся, я хочу дорассказать тебе мою историю, надеюсь ты не подумаешь, что я сошла с ума. Пойдем вон в ту «стекляшку». Мы встретились с ним еще раз и место встречи он выбрал, в метро на станции, где бронзовые спортсмены, матросы и пограничники с собаками. Рассказывать она начала, как начинают какую-нибудь длинную сагу, предполагающую отвлечения на чай - кофе, завтрашние и послезавтрашние продолжения. Интересно, подумала я, почему здесь?
- Потому, что это моя любимая станция и мне хотелось, чтобы ты увидела ее моими глазами.
- Послушай, скажи наконец, как тебя зовут? - Спросила я вспомнив, что мы все еще незнакомы.
-Тоут. Сказал он, а я ощутила вдруг в позвоночнике ледяной электрический разряд и в голове тоскливое непонимание того, что со мной происходит. После секундной потери сознания, тревога меня не оставила.
- А меня зовут....
- Про тебя я знаю все. Ты о себе не достаточно много. И какими же глазами ты ее видишь? Эту станцию?
- Обернись - шепнул он, когда мы уже прошли мимо пограничников и матросов и подходили к эскалатору. Я обернулась, мне почудилось, что бронзовые персонажи еще секунду назад потягивались и прокашливались, а сейчас торопливо и только что, вскарабкались на свои пъедесталы.
-Ты ничего такого не заметила?
-Мне показалось, что они со своих мест отлучались.. Так?
-Не совсем.. Я тебе это внушил.
-Зачем?
-Я хотел проверить, умеешь ли это делать ты. Теперь уверен, умеешь.
Мы встали на эскалатор.
-Попробуй что-нибудь внушить женщине, стоящей на ступеньку выше тебя.
-Девушка, - обернулась ко мне женщина.
-Не скажете, что происходит? Она едва кивнула головой на эскалатор спускающийся вниз. На нем в два ряда стояли младшие лейтенанты с автоматами на груди. Тоут, опустив голову, прятал улыбку.
-Это твои штучки?
-Нет, твои. Ты создала фантом своей случайно мелькнувшей мысли, что в метро милиции стало больше, чем всегда.
-Что я должна сделать, чтобы их не стало?
-Перестань о них думать Остановившись в скверике перед Большим театром, мы разглядывали обновленную квадригу с Аполлоном. Тоут предложил мне разыграть влюбленную парочку, стоявшую недалеко от нас. Они тоже смотрели на нее и о чем-то шептались.
- Внуши им, что коней в колеснице три, давай, заморочь им головы.
-Ладно, попробую. Скажите, молодые люди, вам не показалось, что после реставрации квадрига выглядит как-то не так как прежде
-Нет, с нею все в порядке, убежденно сказала девушка. Ее просто почистили и все.
-Вы уверены?
-Абсолютно. Девушка снисходительно окинула меня взглядом.
-Мне известно, что в квадриге должно быть четыре лошади. поддержал меня Тоут.
- Естественно, высокомерно сказала девушка..
- И вы в этом ни сколько не сомневаетесь? - Спросил Тоут.
- Разумеется, а вам наверно поговорить захотелось?
- Извините, тоут пожал плечами. Девушка на всякий случай взглянула на квадригу, потом на меня, на своего парня, и стала звонить кому-то по мобильнику.
- Такого быть не может, чуть ли не с укором сказала она Тоуту.
- Как видите. Парочка пересчитывала лошадей. Это было смешно.
- Ну хватит уж, у них же ум за разум зайдет.
- Тогда скажи им, что ты пошутила.
- Девушка, ради бога извините, теперь там коней столько сколько надо.
- А сколько надо? Злобно и дико спросила девушка.
Тоут взял меня под руку и мы пошли к Тверской, но уткнулись в ограждение с мальчиком - сержантом.
- Прохода нет, сказал он вежливо.
- Совсем никак? .
- Не могу, не имею права.
- Нет, так нет. Извините молодой человек .
- Давай дойдем до Камергерского и там на Тверскую, предложила я, зайдем в книжный?
В магазине как всегда было людно. Мне нравятся детские книжки, а Тоут подошел к колонке с туристическими проспектами и стал листать книжку про Сиену.
- Когда-то в этом городе, я испытала тяжелейший, со слезами и истерикой, приступ ностальгии. Я узнавала церкви, какие-то красно- кирпичные закоулки, подковообразную площадь,запах лошадей. Почему?
-Возьми. Тоут протянул мне книжку
.- Посмотри, вспомни, я знаю,что ты тут была.
-Когда?
-Давно, ты ведь об этом спрашиваешь?
- Об этом.
- Послушай, кто такой Тоут?
- Всему свое время, не в магазине же рассказывать тебе историю о том, кто я таков, согласись. Мы пошли по Пушкинской площади, потом через Страстной бульвар, повернули к Петровке. Он хотел мне показать место, где он родился.
- Неужели в Москве мог родиться человек с таким именем?
- Не мог. Тогда в тысяче восемьсот тринадцатом году меня назвали Александром.
-В таком случае, ты неплохо выглядишь.. Когда же появился Тоут?
- В свое время я менял паспорт, и в новом уже было записано, что я Тоут Амонович Аменемхетов. Жрец Тоут, жил при фараоне Аменемхете, за две тысячи лет до рождения Христа.
-Ты то тут при чём?
- Родственные узы....
- И ты снова оказалась у него дома.
- Да. Он уселся в свое задрипанное кресло, я против него на стуле, спиной к заваленному барахлом столу.. Мы сидели молча, а он даже закрыв глаза. Не знаю, как долго это продолжалось, во всяком случае тень от африканской маски на стене стала длинноносой. Я посмотрела на Тоута. Он сидел, вперив глаза в стену.
-Тоут?
-Я тебя вижу позирующей мастеру Содоме, для фрески «обморок св. Екатерины Сиенской». Ты дочь банкира Гвидо да Фольяно, знатная горожанка.
-Когда же это, замечательное в моей жизни, событие произошло?
-Если Никола Бенси построил капеллу в честь св Екатерины в середине пятнадцатого века, а маэстро Содоме к ее окончанию создал « Экстаз св. Екатерины Сиенской", суди сама.
-Почему я должна тебе верить?
-Не должна. Ты знаешь об этом, иначе попробуй тогда объяснить, от чего это вдруг у тебя, попавшей в незнакомую тебе Сиену, случается приступ ностальгии? Он встал с кресла и подошел к окну.
Когда ты в первый день нашего полузнакомства, стояла здесь, смотрела на черепичные крыши и не спрашивала откуда они в Москве, я понял, что у тебя есть история. Твой, всегда готовый к улыбке рот, твои этрусские глаза, не давали мне покоя и в какой-то момент, мне захотелось снова тебя увидеть..Я был уверен, что нам есть что вспомнить.
- Нам? Ева замолчала и посмотрела на меня так, будто сомневаласв том, следует ли мне рассказывать совсем уж все, и не поедет ли у меня крыша ото всего, что она собирается мне сообщить, не отнесусь ли я к ней, как к легкомысленному человеку.
Расценив мое терпеливое молчание, как знак доверительности, она перевела дыхание.
- Я тебе что-то подарю, - сказал Тоут.
Он принес алюминиевую раздвижную лесенку, приставил ее к узкой высокой антресоли, покопался там, и достал кожаный мешочек, наполненный гульденами, так, во всяком случае, он выглядел.
-Этрусское бронзовое зеркальце, сказал он, растягивая на нем шнурок. Ему не мньше тысячи лет. Смотри, отражайся и настраивайся на воспоминания. Делай это чаще и настанет день, когда ты осознаешь себя совсем другой.
-Насчет "отражайся" сомнительно, в таком зеркале не мудрено увидеть кого угодно, только не себя. Какой другой?
- В тебе появится способность видеть больше, чем видишь. Сиена этрусский город, ты об этом не забывай...Зачем он это сказал?
Больше в тот раз ничего такого не было, если не считать одного происшествия. Потянувшись, я локтем зацепила на столе какую-то штуковину. Она звякнув об пол, вдруг мерзко заверещала и к двери побежала какая-то чешуйчатая тварь. Я брезгую и боюсь всего, что мелко бегает по полу, да еще и верещит. Я так заорала, что он перепугался. быстренько ухватил эту мерзость и она затихла.
- Нашла чего бояться. Смотри, он хотел эту тварь дать мне в руки, но вспомнив, как я ору, сказал
-Все, все, не бойся, переложив ее из руки в руку, он чем-то щелкнул и оказалось, что это маленький механизм с колесиками, винтиками, пружинками и торчащими из всего этого четырьмя бронзовыми лапками. В другой руке он держал черепаший, сделанный из дерева панцирь.
-Разве черепахи умеют так быстро бегать?
- Эта умеет.Потом мы пили обыкновенный кофе, обыкновенно разговаривали о чем-то обыкновенном и я расслабилась. А он сидел напротив, откровенно меня оценивая.
-Так - вот оно что. Зачем надо было так много нагораживать всего, чтобы овладеть женщиной.
-Это не моя проблема, твоя, Она состоит в том, что ты пока еще не в силах осознать, что уже перешла черту, за которой твои представления о привычном тебе мире не совпадают с другой реальностью. Я разглядывал тебя машинально и думал о том, понравится ли теперь тебе твой привычный мир. Надеюсь, в твоей этрусской голове при общении с нами, не возникнет революционной чесотки немедленно его переделать.
- Послушай, Тоут, ну хватит уж ходить вокруг да около, скажи же наконец кто ты такой, кто вы такие, ведь есть же наверно и другие, тебе подобные?
- Есть, только мы отличаемся от вас другим опытом жизни и отношением к смерти. Мы ее не боимся, потому что помним все наши прошлые жизни, помним так же хорошо, как вы помните свое детство, с запахами, ощущениями, бытовыми деталями и душевными переживаниями. Люди, к сожалению, не удосужились развить свой мозг и способности своего тела, так как это сделали в свое время мы. Ведь тогда все бы обладали даром предвидения, внушения , врачевания, предчувствия землетрясений, извержений вулканов, у всех была бы совершенная терморегуляция тела, они умели бы надолго задерживать дыхание. Сейчас это можем только мы. Наши дети воспринимают от нас, на гораздо более тонком, чем генный, уровне, нашу память и память всех наших предков. Да, и пожалуй, самое главное - мы умеем видеть Человека.
-Что значит видеть Человека?
-Это значит, мы знаем, что у него на уме, на что он способен , что от него ждать в следующую минуту. Сотворен ли он богом. Поверь, иногда то, что ты «видишь», вызывает омерзение.
- Скажи, и как я к вам, таким замечательным, должна относиться? Не должна ли я готовиться к какому-нибудь таинственному обряду посвящения?
- Я познакомлю тебя с одним человеком. Она еще ребенок, но..
- Я тут, негромко сказала чем-то знакомая мне девочка, стоящая около стола с кубиком Рубика в руках.
- Какая смешная штуковина - сказала она, кладя его в общую кучу случайных вещей. На вид этой девочке было лет двенадцать.
-Меня зовут Маша, так же как и известную всем людям на земле Женщину.
- Очень приятно , а мое имя известнее твоего.
- Ева, что ли? Маша лукаво посмотрела мне в глаза
-Молодец, угадала.
- Я не угадала, я знала.
- Послушай Маша, я не могла тебя раньше видеть?
- Ну это уж вряд ли, хотя, ведь ты же из наших Этруска.
-Маша, мне как раз хочется с тобой об этом поговорить, кстати, как ты относишься к мороженому? Оно тебе не противопоказано?
- Ты что, я его обожаю. В кафе мы с ней нашли местечко около окна. Взяли разного мороженого и грейпфрутовый сок. До чего милая девочка Маша! Ребенок с картины Зинаиды Серебряковой. Темные мерцающие глаза, красивый, чуть надменный рот, тоненькие девичьи пальчики.
- Кто она?.
- Наш род не знатен, но был известен в Венеции времен Дожа Гримани, Мой предок был позолотчиком парадной галеры Дожа.
- Нормально, но хочу тебе признаться, что не могу поверить в то, что вы не боитесь смерти. Ты конечно еще ребенок и о таких вещах мне с тобой не следовало бы говорить. Ну скажи, как же вы определяете свой возраст? Тебе,на мой взгляд, лет двенадцать- тринадцать, ведь так?
- Так, мне двенадцать лет, я учусь в девятом классе.
- Это каким же образом, ты кто - вундеркинд?
- Вроде того, с нашими это случается.
- Такое случается не только с «вашими», но как же ты можешь помнить своего далекого предка - позолотчика. Кто-то тебе о нем рассказал?
- Мне о нем рассказала моя бабушка в прошлом году. Таким образом, в моем сознании немедленно сложилась, или возникла четкая хронологическая система моей личной памяти. Я теперь помню все, что происходило со мной, то есть не со мной, конечно, а последовательно со всеми предшественницами А свой возраст я определяю по свидетельству о рождении. Ева, а ведь ты не веришь ни одному моему слову и про позолотчика, и про Дожа.
- Ладно, не верь. Ну хочешь, я кое что сделаю вон с той женщиной, сидящей против тебя за соседним столиком, или еще с кем-нибудь? Выбери сама.
- Вон с тем мужчиной можешь?
- Хорошо, будь готова ко всему, только тебе придется на него посмотреть.Мужчина был занят своей дамой и в сторону нашего столика смотреть не собирался.
- Как же я на него посмотрю, если он увлечен разговором со своей девушкой.
-Ладно, он сам на тебя посмотрит. Мужчина неожиданно повернулся к нашему столику. Глаза его округлились от удивления.
- Ева, держи себя в руках, улыбаясь, сказала Маша. Мужчина, извинившись перед своей собеседницей, решительно вылез из-за стола и подошел к нам.
- Инна, не делай никаких выводов и дай мне сказать. Только не перебивай. Мужчина сильно нервничал и оглядывался на оставленную подругу.
- .Хорошо, я готов согласиться с тем, что он будет жить с тобой, но при условии, что твои завиральные идеи насчет его музыкальной исключительности ты оставишь наконец. Да, и если ты не передумала, я готов пожить пока в квартире на улице Усиевича. Заметь, я это делаю ради тебя. Маша, прижавшись ко мне плечом, шепнула.
- Вступи с ним в диалог, говори ему какую угодно ерунду.
- Если бы ты был поумней, сказала я ты познакомил бы меня со своей Матильдой еще в прошлом году. И вообще мы с ней могли бы подружиться.
- Матильду ты мне не приплетай. Она вообще человек случайный, она ни при чем, а что касается твоего Пежо, об этом могла бы и не просить, он твой.
- Господин банкир, - вежливо, но возвысив голос, сказала Маша.
Вы не могли бы оставить мою тетю в покое, какая она вам Инна? Мужчина непонимающе посмотрел на Машу, потом на меня.
- Черт те что, извините, такая трудная неделя была, извините. Со мной такое впервые. Вы на нее даже и не похожи. Еще раз простите. Неуверенной походкой, оборачиваясь, мужчина пошел к своему столику.
- Маша, по-моему я тоже могу теперь внушать, хотя это и удивительно.
- Я знаю, мне Тоут о твоих успехах рассказывал. Мы вообще-то своими способностями не злоупотребляем, это я ради прикола,что бы ты еще раз убедилась, в самом простом из того, что мы можем.
-А почему ты его банкиром назвала?
-Ну это же сразу видно. Ты тоже можешь без труда определить, кто есть кто. Вон та дамочка, вся из себя, кто она? Посмотри на нее.
- Скорее всего хозяйка парикмахерской.
- Ну ты даешь! Молодец, только она повыше будет, она хозяйка фитнес салона.
- А как это проверить?
- Подойди к ней и запишись на какую-нибудь процедуру. Ей будет приятно от того, что ее уже узнают в лицо.
- Извините ради бога, раз уж вы здесь, не могла бы я узнать, как мне попасть в ваш фитнес центр.
- Не извиняйтесь, мне приятно, что вы знаете о моем салоне, вот вам моя визитка, обращайтесь прямо ко мне. Дама обворожительно улыбнулась.
- Все именно так, она хозяйка салона!
-Вот видишь
-Итак, мороженое мы съели, кое-чему научились, кое-что стало на место, ты мне Маша определенно нравишься и мне приятно, что мы говорим друг другу ты. Пойдем побродим по Москве?
-Ева ты на ты не обижайся, это по-человечески правильно. Ты наша. Знаешь я никогда не была в Коломенском, как у тебя со временем? Может махнем?
- Коломенское, боже мой, как же давно я там не была. Как это далеко, как неудобно туда добираться, и этот ужасный запах человеческих испражнений со стороны Нагатинской поймы, с огородов совхоза имени Хрущева.
- Ева стоп, сколько тебе лет? Разве ты помнишь Хрущева?
- Помню Коломенское, обросшая бузиной и лопухами часовая башня и часовой звон, обозначившийся в воздухе медной ленью и истаявший в лопухах. Тощенькие якоря у домика Петра и острожная башня и странноватая Дьяковская церковь, посреди заросшего старинного кладбища на противоположной стороне оврага, и сонь, и лень, и желание полежать на резной, с перекидной спинкой, лавке в прохладных приказных палатах, и шатровая дерзость церкви Вознесения, с едва заметной с земли, стременной лестницей по каменному шатру, и царское место с видом на серебряно- перламутровые замоскворецкие дали... Маша, посмотри на меня, я все такая же, как и час назад, когда мы с тобой сидели в кафе?
-За это время ты похорошела еще больше, Этруска.
- Мне не до шуток, Маша, только что я была в Коломенском, мне так все там знакомо, что даже страшно Я поняла, что это не мои воспоминания, это не мои ощущения.
- Почему ты так думаешь?
-Нагатинские огороды совхоза имени Хрущева, почему я их вспомнила? Совхоза этого давно нет. Уже несколько десятилетий там жилой микрорайон. Да, я давно была в Коломенском, но ведь не до такой же степени давно. По моим ощущениям, это память моего дедушки. Он обожал Коломенское и привозил оттуда кучи этюдов. Маша, что со мной? Только не говори, что в моем сознании происходит перезагрузка, что я становлюсь одной из вас.
-Представь себе, Ева, именно это с тобой и происходит. Я даже не сомневаюсь, что ты все вспомнишь. Вспомнишь и о том времени, которое назовут потом Эпохой Возрождения. Ты же одна из тех красоток, с которых художники Возрождения писали Богородиц.
-Значит, ты проходишь у них под кличкой «Этрусска»?. Шутка. Я на всякий случай предупредительно поднял ладони.
-Ты знаешь, они правы. Подумать только, я десять лет назад именно так и определил тип твоей красоты: миндалевидные глаза, приготовившийся к улыбке рот. Конечно, Этруска. Я сделал паузу. Уверен, Тоуту Амоновичу не удалось бы назвать признаков больше. Ты, надеюсь, не забыла своего универского прозвища. Именно так тебя и звали. С моей, между прочим, подачи. Я был в тебя влюблен.
- Ничего себе, ты что же хочешь сказать, что я тебе тогда нравилась и ты только сейчас мне, ставшей на восемь лет старше, об этом сообщаешь? Каков негодяй! Ее рот, открывшись в улыбке, ослепил меня прекрасными зубами. Ее этрусские глаза стали прозрачней.
-А ты знаешь, мне очень приятно, я была уверена, что когда-нибудь что-нибудь подобное ты мне скажешь, но не ожидала, что это произойдет так «быстро». И что же нам теперь с этим делать? Ты женат, у тебя замечательная жена, почти взрослые сыновья, а я делаю глупость за глупостью и кажется готова сделать еще одну..Она прильнула ко мне, положив голову мне на грудь, и я не пытался вспомнить, была ли в моей жизни минута слаще этой.
-Ну ладно. Ева пришла в себя.
-Все же просто. Поехали ко мне, я познакомлю тебя с женой и двумя оболтусами. И жена и они знают, что в неведомых пространствах существует женщина, от чьей красоты у меня когда-то чуть не остановилось сердце.
- Ты думаешь, что они сойдут с ума от счастья увидев ту, которая чуть было не лишила их отца? Нет уж. Тебе наверно следует познакомиться с Тоутом. Он любит скептиков, я ему о тебе рассказала.
-Зачем?
-Только не иронизируй. Я верю ему и теперь не знаю как мне жить дальше.
- Ты что, его любишь? И хочешь чтобы я убедился, в том, что он тебя стоит?
-Ну да, примерно. Попробуй быть объективным, забудь о том, что я тебе о нем рассказывала и посмотри на него как на обыкновенного человека.
- Ты знаешь, Ева, твоя идея меня не воодушевляет, не хотелось бы стать причиной твоего в нем разочарования. Хотя.
- Ева, это он?
- Он. Я услышал, как часто забилось ее сердце.
"Часовщик", подойдя к нам, как то австро - венгерски кивнув головой представился.
-Тоут. Все, что Вам обо мне рассказывала Ева, соответствует правде.. Правда,что я очень стар, и правда, что она меня любит. Единственно, с чем она никогда не согласится, так это с тем, что я старше ее на две тысячи лет.
- Тоут, мне очень симпатичны люди - выдумщики, но их фантазии иногда выходят из рамок здравого смысла. Мне кажется, вы именно такой человек, извините.
- Вы ждете от меня чуда, ведь так?
- Так..
- Хорошо. Он взял меня за руку. Я мгновенно почувствовал нестерпимый жар во всем теле.
- Не бойтесь. Вы стали очень сильным, можете проверить. Переставьте вон тот Лексус с тротуара на мостовую, ну, давайте же. Подойдя к автомобилю, я удивительно легко поднял переднюю часть и поставил ее на мостовую, потом так же легко и заднюю.
- Ну ты мужик даешь! сказал проходивший мимо парень. Я посмотрел на Еву, рассчитывая увидеть ее восхищенные глаза. И увидел. Только они смотрели не на меня, а на Тоута.