Жил-был Андрюша с папой и мамой и маленьким братом Егоркой. С Андрюшей некому было заниматься, особенно в то время, когда он был свободен от школы. Потому что папа всегда занимался своей работой и своей машиной, а мама занималась двухлетним Егоркой. По причине такой несправедливости в Андрюше иногда просыпалось желание сделать что-нибудь такое очень вредное всем: и папе, и маме, и особенно Егорке. В отношении брата, это получалось лучше всего. Ведь до папы не дотянуться, да и связываться с ним опасно, если посмотреть на его кулачища. С мамой было проще, но если «перегнуть палку», то угол, как неотвратимая мера наказания, будет тебе обеспечен. И тогда, стой там, как дурак, и ковыряйся в носу, и показывай язык коту Мао, вальяжно прохаживающемуся мимо тебя туда-сюда. Но в доме было ещё одно место, как высшая мера наказания – это чулан. Здесь твоё воображение растет вместе со страхом до невероятных размеров.
Итак, на ком сегодня Андрюше, распираемого от избытка своей сумасшедшей энергии, можно было за всё и вся отыграться? Конечно, на Егорке. Представьте себе, что этот ребёнок занимается каким-нибудь важным делом, например, топит кота Мао в ванне. А ты подкрадываешься сзади незаметно, и, ни с того, ни с сего, отвешиваешь ему «горяченький» по голой заднице. Он, конечно, визжит и несётся с морем слёз к маме, и рукой указывает в след, растворяющемуся в воздухе, брату. Мама не может простить горьких слёз своего любимчика, и начинает поиск хулигана. И, конечно же, его находит, и, конечно же, где-нибудь за креслом, и, конечно же, его хватает за самое нежное и трепетное место - ухо, и тащит, свернутого от боли в трубочку, в угол и там приговаривает его к пожизненному заключению. Андрюше осознать бы содеянное, да раскаяться, но нет… . Почему-то, в руках у него оказывается рогатка, почему-то, сделанная его любимой бабушкой… . И вот уже на огромной скорости, равнозначной почти скорости света, маленькая шпонка будто впивается в, ещё неостывшую от прошлого нападения, задницу Егорки, мирно кувыркающегося на диване вместе с обсушивающимся котом Мао…
Какой кошмар! Андрюше кажется, что он свернулся от боли уже не в одну, а две трубочки. С диким неистовством, рассерженная и потерявшая всякое терпение Андрюшина мама вгоняет его теперь в жуткий черный чулан и запирает на ключ.
Если бы рядом был сверчок, он, наверняка заметил, как горят огнём истерзанные Андрюшины уши, и с сочувствием присвистнул бы. Но в чулане была мёртвая-премёртвая тишина и чёрная –пречёрная чернота. Андрюша подумал: «Вот раздолье паукам, жукам и прочим ползучим тварям. Они теперь, наверняка, на меня таращатся и строят мне свои рожи». Андрюше уже казалось, что пауки начинают быстро плести свою паутину, чтобы запутать его в своих сетях, и впиться в него, как в муху, и сосать его кровь. Тут и двухвостки и мокрицы е откажутся, чтобы не полакамиться Андрюшатинкой… .
- Кровопийцы! Врёшь – не возьмёшь! – шепчет Андрюша и начинает махать руками, как будто разрывая паутину, топтать ногами, будто давя в беспощадной схватке, всех ополчившихся на него врагов.
И вдруг, над своей головой Андрюша услышал чей-то голос: «Эй, ты, полегче, мальчишка!» У Андрюше сердце ушло в пятки. Он подумал, что ему пришёл конец. Он хотел закричать: «мама!», но язык будто окаменел и не мог шевельнуться.
- Да не бойся, - говорил всё тот же голос. Андрюша почувствовал чьё-то тёплое прикосновение, и ему, вдруг, стало очень спокойно, язык его зашевелился и он выпалил:
- Ты кто? Откуда взялся?
С неба свалился!
- Ты что, метеорит? – прыснул Андрюша.
- Что-то вроде этого, - невозмутимо ответил мальчик.
- Ты, наверное, тоже обижал своего брата и тебя послали куда подальше? – допытывался Андрюша.
- На нашей планете, между прочим, - парировал незнакомец, - Никтоя, никого не обижает, потому что у нас нет жестокости. Мы её вывели ещё 10 тысяч лет назад.
- Вывели под ручку, что ли? – не успокаивался Андрюша.
- Нет, пинком под задницу, понятно.
Андрюша хихикнул, но уже более серьёзным тоном начал задавать вопросы:
- А на какой планете ты живёшь? И какая она, как наша Земля или может быть, как... Он начал вспоминать планеты, которые называла бабушка, когда раскачивала его на качелях, и будто отправляла его в далекие небесные страны… . Ну, например, Венера, Марс, а может Юпитер, - выпалил, наконец он, гордый своими познаниями.
- Ну, например, Дануя, если тебе это что-то говорит, - сказал мальчик, повторяя интонацию Андрюши, - из созвездия «Большой Медведицы».
- Чего-чего? – и Андрюша покрутил пальцем у своего виска, - У тебя с головой всё в порядке? - удивился он, - Какая медведица? Она, случайно, не из сказки о трёх медведях? Там есть такая здоровая, пушистая Настасья Петровна.
Теперь у своего виска покрутил пальцем незнакомец.
- Эх, ты, чучело земное, - сказал он … и вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул: «Эврика!» Есть идея!
- Чего-чего? – в голосе Андрюши нарастало раздражение, - Слушай, ты, умник, - он дёрнул незнакомца за рукав, - Как говорит моя крёстная, будь попроще, - и влепил мальчику щелбан.
Андрюша ожидал, что тот даст ему в обратную, поэтому уже принял стойку защиты…
- Слушай, давай, наконец, мы с тобой познакомимся, - неожиданно предложил пришелец, - Меня зовут Бек, а тебя как?
- Андрей, - ответил затворник, - Но можно и покороче, как у тебя, например Дрюша, Дрю.
- Бек и Дрю – друзья по несчастью, - многозначительно произнёс инопланетянин, - Только один попал в эту чёрную дыру за то, что безобразничал и обижал своего брата, а другой – за то, что был слишком любопытен.
- Куда же ты сунул свой любопытный нос? –поинтересовался Дрю.
- В чёрную дыру! – загадочно и почти шёпотом произнёс Бек.
- А что это такое? – так же шёпотом спросил Дрю, - Может это чулан, где мы с тобой сидим?
- Нет, мой друг, - таинственно начал Бек, - Это звезда с бесконечным количеством невидимых щупалец, которые хватают всякого, кто посмеет к ней приблизиться и затягивает в свою утробу и… пожирает всего без остатка. Страшно, ужас как! Меня папа спас, но в наказание отправил меня на твою планету…
- И что мы с тобой тут будем делать? – грустно произнес Дрю, сознавая что ничем не сможет развлечь друга.
- А мы сейчас улетим отсюда, - уверенно сказал Бек.
- Но у нас нет крыльев, - пожал плечами Дрю.
- Ну и что? Человеку не нужны крылья, чтобы летать, но я, конечно, не Карлсон, который живёт на крыше. Да и что Карлсон? Так, шарик надувной, который только и может, что лопать банками варенье, да гоняться за привидениями. Со мной ты узнаешь кое что поинтересней, - загадочно произнёс Бек.
Андрюша с удивлением смотрел на необыкновенного мальчика сквозь темноту чулана. И хотя у него были такие же руки и ноги, такая же голова с ушами и всем прочим, только он был весь светящийся… как электронные часы.
- Ты такой странный, какой-то не настоящий, - зашептал Дрю, касаясь осторожно Бека, - Ты светишься, как гнилой пенёк, что я видел ночью в лесу, куда мы с папой и мамой, и их друзьями ездили на шашлыки.
- Фу, вы едите мясо! – поморщился Бек, - Это делают только отставшие в развитии люди.
- Не будем отвлекаться, Бек. Кажется, кто-то хотел летать? – в ожидании чего-то необычного, напомнил, о предложении друга, Дрю. И вдруг почувствовал на себе гипнотизирующий взгляд, светящихся неземным светом, глаз Бека. Тело Дрю, неожиданно, стало, лёгким, как облако. Ему вдруг показалось, что он, как черепаха, которая оставляет свой панцирь, освободился от своего тела, и стал свободным, как птица.
- Теперь, для нас с тобой нет преград: ни времени, ни пространства! – воскликнул Бек, и в ту же минуту, они оба оказались парящими над крышей Андрюшиного дома.
- Ух ты! - воскликнул Дрю, увидев почти всё село, раскинувшееся перед ним. Оно оказалось не таким большим, как виделось ему раньше: одноэтажные домики с большими кусками огородов. А вон и школа со спортивной площадкой, где Андрюша с друзьями любит проводить своё свободное время: играть в футбол, лазать по лестницам, подтягиваться на перекладинах, носиться на велосипедах по виражам и крутым спуска школьного двора. За школой, чуть подальше вправо, минуя небольшой ряд домов, прячется узкая и длинная тропинка, спускающаяся прямо к озеру. А там красота! Камыш, где прячутся дикие утки, лилии и кувшинки, сосны, спускающиеся с крутых склонов, трава, выше твоего роста с бабочками и комарами… и, конечно, лягушки, устраивающие свои концерты по ночам в весеннюю пору, и конечно, коварные кукушки со своим простецким, бесконечным «ку-ку», пение приречных птах – в общем, как скажет бабушка: «Кла-си-ка!»
Наконец, Андрюша опустил свой восторженный взгляд вниз и увидел прозу жизни: своего папу, капающимся под капотом своей любимой машины. И тут Андрюше захотелось сделать что-то очень нехорошее. Не обращая никакого внимание на Бека, который сидел на трубе и осмысливал своим потусторонним философским взглядом, незнакомый окружающий мир.
Андрюша вытащил из кармана рогатку и… . Казалось, что папа от неожиданности подскочил выше самого себя. Держась за больное место, он рычал и оглядывался по сторонам. Через его очки, коварный сын, мог видеть, как метали искры злые папины глаза.
- Ага, папочка, держись, - злорадствовал Дрю, и вновь натянул свою рогатку… Шпонка впилась теперь в папину руку, и папа заорал, как раненный лось, поняв, что его кто-то упорно расстреливает. Дрю уже было не до смеха. Но тут подскочил Бек, вырвал из рук хулигана рогатку и запустил её куда подальше, прошипев: «Дикарь!»
А папа метался по двору. О, как он желал встретиться лицом к лицу со своим врагом и врезать ему по голой заднице своей могучей пятернёй, да так, чтобы этот оттиск остался у него на всю жизнь!
Но Дрю с Беком уже были на улице, где разыгрывалась другая, не менее драматичная сцена. Соседская девочка Алина, по какой-то причине, стегала хворостиной свою подружку Женю, погоняя её, как козочку, к дому. Алина была безжалостна, не внимая воплям плачущей подружки, гнала её хворостиной вперёд. На улице никого не было, и поэтому никто не мог вмешаться в это безобразие. Вмешался Бек. Он выхватил из рук Алины хворостину и начал ею махать перед её лицом. Девочка была поражена тому, что вдруг хворостина сама собой начала делать какие-то движения и грозить ей самой. Она кинулась бежать прочь, но к её изумлению, хворостина гналась за ней следом . Алина споткнулась и растянулась на пыльной дороге, но тут же подскочила, как ужаленная, бросилась к калитке, и исчезла в глубине своего двора. Как ветром сдуло и её подружку Женю. Бек ударил хворостиной со всего размаха по калитке и та задребезжала, словно ругаясь вслед девчонке. Ворона закаркала где-то рядом, залаяли собаки, будто одобряли поступок Бека.
- Ну и нравы у вас, ужас! – возмущался Бек.
- Мы ещё матом умеем ругаться, - невозмутимо произнёс Дрю.
- А это что такое? – вопросительно взглянул на Андрюшу Бек.
- Это очень плохие слова, очень! – шёпотом произнёс мальчишка.
Вдруг ребята услышали раздирающий вопль соседской собаки. Дядя Коля, худосочный, и, наверное, потому злой, разбирался со своим псом под жалобы соседки, которой несмышлёное животное потоптало огород вместе с высаженными помидорами и капустой. Дядя Коля не стал церемониться, и не долго думая, на глазах причитающей соседки, схватил собаку за ошейник и двинул её модой об забор. Женщина ахнула, перекрестилась, наверное, пожалев и собаку и упрекая себя за то, что по её вине страдает бедное животное.
- По вашей улице страшно ходить. Вы все какие-то дикие, - удивлялся и возмущался Бек.
Он выхватил из рук варвара несчастное животное с разбитой и окровавленной мордой, отдал его Дрюше, а сам , остолбеневшему от неожиданности, дяде Коле, одел на шею ошейник и посадил его на цепь. Тот не мог пошевелить ни одним членом, и язык его будто отсох. Он не мог понять, что происходит, какая нечистая сила издевается над ним. Соседка уже бежала прочь, вопя во весь голос о каком-то сатане.
- Вот она, чёрная дыра! - возмущался Бек, оглядываясь по сторонам и разводя руками. – И улицы у вас кривые, и дома – безвкусные коробки, ещё и газовые трубы по верху тянутся – убожество какое-то! Столбы и провода небо закрывают! Это какой век? Куда я попал?
- Куда-куда – в деревню, вот куда! – разозлился Андрюша, - Не нравится – вали в свою Даную, тебя тут никто не держит!
_ не сердись, неужели ты сам не видишь, что у вас всё как-то не так, не правильно, - немного сбавив тон сказал Бек.
- Не вижу! – упрямо отрезал Андрюша, - Что ты предлагаешь? Я ещё маленький, мне только 9 лет, я ничего не умею. Меня учат жить мама и папа. Вот научусь у них, стану сильным, тогда можно будет что-то менять в нашей жизни, если ты, конечно, мне поможешь.
- Конечно помогу, ведь я твой друг, - твёрдо сказал Бек.
Немного помолсав, Андрюша предложил: «Давай полетаем!» И они полетели к озеру.
С высоты он было почти красивым, но когда они оказались на поляне вблизи пляжа, бек опять запричитал:
- Фу, какая грязь! Вы что так плохо относитесь к природе? Банки, склянки, бумага, целлофановые пакеты, баклашки - всё загадили вокруг!
- Ты меня достал!, - взорвался Андрюша и кинулся на Бека с кулаками. Но тот взмыл вверх, к лесу. А лес был, словно, живой! Казалось, что он дышал, двигался, волновался своим зелёным океаном листьев и сосновых ветвей, и приглашал в гости к себе мальчишек.
Бек прятался среди этой сплошной зелени, а Андрюша носился за ним, совершенно безболезненно рассекая зеленое пространство, проскальзывая сквозь стволы деревьев, попадающихся на пути. А Бек уже был высоко в небе, балуясь вместе со стрижами и наблюдая за их непонятными играми. Оттуда, переливаясь в ослепительных лучах солнца, он смеялся над Дрюшей и показывал ему рожицы. А тот, как лёгкий воздушный шарик, нёсся к другу, подгоняемый баловником ветром, врезался в него и, кувыркаясь и смеясь, они уже неслись к белоснежным облакам и растворялись в них.
- Как здорово! – восхищался Дрю.
- Ныряем в озеро! – бросил призывный клич Бек.
И вот они уже среди рыб, меж стай мальков и водорослей. Какая экзотика! Конечно, вода мутновата, но поиграть с рыбками можно. Дрю погнался за карасиком, но тот даже не испугался и делал вид, что не замечает мальчишку, а Бек тем временем, раздувая щёки, пускал пузыри перед маленькими мордочками мальков, и те врассыпную неслись прочь, прячась за густой водной растительностью.
Вдруг Дрю заметил блесну, которой хитрый рыбак привлекал крупную рыбу. И вот уже большая щука несётся на блики ловушки, переливающиеся на солнце . Мальчишки увидели, как наивная рыба попалась на крючок и заметалась в испуге, пытаясь освободиться от злополучного металлического предмета, застрявшего у неё в верхней губе. Но от резких движений крючок только глубже впивался в неё. Бек кинулся к леске, которая, вместе с рыбой, быстро неслась к берегу. Бек, будто своим волшебным, острым взглядом перерезал леску, схватил бестолково мечущуюся рыбу, раскрыл ей рот и вытащил оттуда злополучный крючок.
Как оказалось, злым рыбаком был дядя Коля – можно сказать, друг семьи, муж тёти Раи, которая, в своё время, приложила немало усилий в выхаживании, как самого Дрю, так и его брата, нередко, выручая маму в трудных ситуациях. Уже поэтому было как-то неловко лишать человека его добычи, тем более щуки, поймать которую было высшим достоинством рыбака. Эту мысль Дрю высказал Беку, и тот пожал плечами.
- Слушай, Бек, а вдруг им сегодня нечего будет есть, и они останутся голодными на весь день?
- А разве такое бывает? – удивился Бек.
- Бывает и еще как бывает! – воскликнул Дрю, - У нас такое сейчас в стране творится… как ты скажешь, дикость какая-то. Бабушка говорит, что человечество всегда мечтало о братстве и справедливости. Но эксперименты, которые устраивали безбожные правители, приводили народ к разорению. Вот и сейчас им захотелось капитализма, они стали сытыми, жирными, стали строить высоченные заборы и прятать там несметные богатства, которые украли у народа. Поэтому у нас появились нищие и голодные.
- Мы с такой глупостью покончили ещё десять тысяч лет назад, - сказал удручённый Бек.
- Неужели нам придётся ждать десять тысяч лет, чтобы в Африке дети не умирали с голоду, а дяде Коле платили такую зарплату, чтобы он мог купить себе моторную лодку и ловить рыбу где захочет, а тётя Рая не работала за копейки, как говорит моя мама, чтобы сводить концы с концами.
- Ну что ты, не расстраивайся, - стал успокаивать его Бек, - Сюда прилетит мой папа и он обязательно поможет вашей стране. Он у меня очень важный, он летает в далёкие Галактики и там помогает строить новые миры, создавать условия для разнообразной жизни. Я этому тоже учусь…
- Слушай Бек, а давай наловим для дяди Коли много-много рыбы, - оборвал его рассуждения Дрю, - Мы наловим столько рыбы, чтобы семья твоего дяди Коли была сыта, - сказал Бек, - Есть такой нравственный закон: не бери лишнего, бери по необходимости. Кстати, если бы по этому принципу жили все люди, то в твоей Африке дети не умирали бы с голоду, и твоя тётя Рая не сводила бы концы с концами.
В это время, расстроенный неудачной рыбалкой, дядя Коля собирался домой.
Бек и Дрю поймали несколько больших карасей и немного плотвы и, извиняясь перед ними за их горькое будущее, положили их в сумку дяде Коле. Мужчина свернул свои удочки, посмотрел на тихую гладь воды, в которой местами «играла» рыба, будто его дразня, поднял сумку и… почувствовал там что-то тяжёлое. Первая мысль, которая у него возникла: пацаны пошутили и ему сунули туда какой-нибудь камень. Но когда он заглянул в сумку, его удивлению не было предела. Его кинуло в жар и на лбу появились капли пота. «Что за чертовщина?» - подумал он, и оглянулся по сторонам. Никого не было рядом.
Он шёл домой, почёсывая свой затылок, и пытался осмыслить случившееся. Но нормального объяснение ему так и не смог найти.
А Дрю с Беком уже летели над Подклетным, пытаясь изучать достопримечательности, которых здесь не было. Пыльные, разбитые дороги извивались кривыми зигзагами вдоль кривых улиц, местами превращаясь в песочные пустыни, на которых оставался волнообразный след буксующих машин. Заросшие, неухоженные палисадники прятали покосившиеся домишки, с раскрашенными какой-то ядовитой краской, фасадами. Безвкусица царила во всём, будто у этого народа не было никакого воображения и никакого желания сделать своё жилище приятное глазу. Подворья большинства этих домом с высоты казались каким-то бесформенным нагромождением всякого хлама, и только огороды были аккуратно распланированными и ухоженными. Бек с грустью созерцал эту картину, не смея высказаться вслух, дабы не раздражать своего друга.
А Дрю в этот момент увидел свою бабушку, гуляющую с Егоркой и с собакой – русским спаниелем, по прозвищу Лиза – таким любопытным существом, которое реагировала на каждый звук и совала свой нос куда не надо. Завидев рябую курицу, Лиза рванула к ней, а та, как сумасшедшая, истерично кудахтая, неслась от неё, раскрылившись во все стороны. На скамейке сидел дед с самодельной тростью в руках и, увидев, что за его курицей гонится собака, тут же подскочил и замахнулся своей палкой. А Лиза уже вцепилась курице в хвост и, по всей видимости, не слабо, потому что в её зубах уже оказался целый пук куриных перьев, и в этот момент по её спине прошелся сильный удар старика. Он истерично вопил, не хуже курицы: «Убью, сука! Сволочь, паскуда мерзкая!». Бабушка подскочила к деду, рискуя быть побитой, дабы спасти свою Лизу от смертельного удара, нависшего над ней, но Бек уже вырвал палку из рук злого старика и вышвырнул её за огороды. Ни Дрю, ни его бабушка, ни испуганный и плачущий Егорка, не могли понять откуда взялся ветер в эту тихую погоду, который обрушился прямо на старика и погнал его к дому. Тот чуть не падая и крестясь, был быстро загнан в калитку, и та ещё долго скрипела, болтаясь на одной своей петле.
- Вот он, жуткий оскал индивидуализма! – презрительно выпустил Бек, - За свою курицу, наверное, и человека не пощадит.
Дрю в растерянности только пожал плечами. Бек вновь взлетел над селом. Дрю последовал за ним, всё более и более сознавая, что у него действительно появился настоящий друг. Ему показалось, что он его полюбил почти так же, как своего брата.
- Хочешь, я тебе покажу, где живут хорошие люди, а где плохие?
- А как ты это можешь угадать? – удивился Дрю.
- Там, где живут добрые, открытые люди, с этих мест излучается яркая, лучистая энергия, похожее на маленькое солнце, а там, где живут эгоистичные, а значит недобрые люди, там почти ничего не излучается, и эти места похожи на чёрные дыры.
- Как же светится дом этого старика?
-А он совсем не светится, - ответил Бек.- Кстати, твой дом заметил мой папа, поэтому и послал к тебе, чтобы наказание моё было не слишком тяжёлым.
- А как выглядит дом дяди Коли? – любопытствовал Дрю.
- Неплохо. Там живут добрые люди, но они какие-то приземлённые, они не хотят развивать своё сознание, поэтому их свет какой-то тусклый.
- А что значит развивать сознание? – не унимался мальчик.
- Это значит, стремится к познанию мира, а не только копаться в своём огороде, выращивать и продавать редиску, чтобы сводить концы с концами. Надо почаще смотреть в небо – там столько тайн и живых миров! Как вы можете жить так скучно, не интересоваться бесконечностью?!
- Ты точно свалился с какой-то чокнутой Дануи, - растерянно произнёс Дрю.
- А если посмотреть на всё село, то как оно светится? - не унимался Дрю.
- Оно едва мерцает. Похоже, в твоём селе живут в основном ограниченные, эгоистичные люди.
- Значит, они похожи на чёрные дыры?
- Значит, похожи.
Вдруг Дрю заметил, как на огромной скорости, по главной трассе села, несётся иномарка. Он дёрнул друга за руку и произнёс:
- Смотри, какой-то придурок несётся… беда будет… , - и не успел он закончит фразу, как чёрна «Вольво» врезалась в небольшой киоск, радом с остановкой общественного транспорта. Послышались истеричные вопли женщин, крики ужаса. Бек и Дрю кинулись на место аварии. Они увидели, как из машины вылез упитанный молодой человек с бутылкой коньяка в руке и пытался понять что произошло. Какие-то люди склонились над маленькой окровавленной девочкой. Дрю было невыносимо видеть раздавленное тельце маленького ребёнка, и он уткнулся в грудь Бека.
- Не переживай, Дрю, смотри, девочка идёт к нам, - спокойно сказал Бек.
Дрю заморгал полными слёз глазами, с удивлением увидел, что, действительно, девочка живой и невредимой шла к ним навстречу. Она плакала.
- Не плач, - Бек стал утирать её слёзы.
- Мне больно, мне очень больно, - причитала она.
- Это пройдёт, - успокаивал её Бек, - Это только твоему телу больно, а тебе не больно. Ты теперь свободна.
Девочка растерянно посмотрела на ребят, на окружающих людей, и увидела себя раздавленную и залитую кровью. Она всплеснула руками и закричала: «Что он со мной сделал?» - она кинулась на своего убийцу с кулаками.
Но пьяного водителя уже окружили люди, и мужчины безжалостно избивали этого негодяя. Он прятался от ударов и орал во всё горло: «Мой папа главный мент, он главный, он всё уладит!»
Но его били ещё сильней, и тогда этот разъяренный детина обещал всем, что его папа их всех посадит в тюрьму клопов давить.
- Ничтожество!, - вырвалось из груди Дрю, и он со всего размаха вдарил детину по роже.
- Что мне теперь делать? – причитала девочка, - Хочу к маме…
- Тебе мама больше не нужна, - сказал Бек, - Теперь ты человек свободный, тебя ждут иные миры. Смори, вон солнечная карета едет за тобой.
Девочка увидела, как ослепительная золотая карета, запряжённая тройкой огненных лошадей, подъехала прямо к ней. Дверца кареты открылась и оттуда вышла прекрасная фея. Она коснулась своей волшебной палочкой девочки и с неё, вдруг, спало простенькое платье, а вместо него малышка облачилась в пышное бальное платье, сверкающее алмазами. Лицо феи было полно такой любви и доброты, что девочка, не задумываясь, шагнула к ней и прижалась крепко-крепко… Тройка быстрых лошадей растаяла вдали также неожиданно, как и появилась.
Дрю был потрясен этим зрелищем, и стоял, как заворожённый. Бек дёрнул его за рукав:
- Эй, парень, ты где? Вернись на свою грешную землю.
А на грешной земле стояли стоны и текли слёзы. Прибежала потрясённая мать и трагедия стала ещё более невыносимой. Мать смотрела на всё, что осталось от её дочери и поражалась тому, что её личико, как будто не было тронуто смертью и улыбалось.
Уже смеркалось. С высоты полёта было видно, как село постепенно погружается во тьму. Ни одного фонаря! Будто сюда так и не дошли достижения цивилизации.
- Смотри, Бек, там живут любовь и добро, - показывает Дрю на светящиеся дома, - Значит, у нас не всё потеряно.
- А вот и твой дом, он тоже светится, потому что у тебя добрая и мудрая мама и такой же замечательный папа. Разбираться технике не каждый может. Этот талант не всем даётся. Учись у папы.
- Пойдём, я покажу тебе компьютер, - вдруг вспомнил о своём богатстве Дрю, - У меня там столько игр – играть-не переиграть!
Вот они уже сидят за столом. Дрю вошёл в самую крутую игру, чтобы сразить наповал своего друга. Но Бек, увидев вооружённых людей, погоню, убийства, кровь, взял Руку Дрю в свою руку и поглядев в его чёрные, как угольки глаза, сказал:
- Если достижения человеческого ума служат злу и насилию, то это значит, что ваши дущи ещё очень дики, и уже потому похожи на чёрные дыры. А я очень не хочу, чтобы взрослые дяди со своим высоким интеллектом, но недоразвитой душой, сделали из тебя чёрную дыру, потому что, в этом случае, мы с тобой уже никогда не встретимся.
- Что ты такой серьёзный, - вздохнул Дрю, - с тобой становится скучно.
- Ну, давай посмотрим твой телевизор, - предложил Бек сменить формат общения.
Они перебрались на дива. Дрю стал нажимать на пульт в поисках интересной программы. Как назло, везде шли фильмы, где вопили, стреляли, убивали, показывая полудиких, полуголых, сексуально и материально озабоченных маньяков.
- И это ваша развитая цивилизация? – с ироничной улыбкой спросил Бек.
Немного помолчав, он взглянул на своего земного друга и сказал:
Ну, прости, что я такой зануда, просто мы живём на своей Дануе совсем другими ценностями. Ты почаще смотри в небо, слушай музыку звёзд, песни ветра, говор листвы и дождя шелест трав, пение птиц, журчанье ручейков – это и есть настоящие ценности, которые способны наполнить душу светом, любовью добром…
Глубоко вздохнув, Бек притянул к себе Дрю, крепко его обнял и шёпотом произнес:
- Мне пора. Папа зовёт, - он встал с дивана, посмотрел на Дрю своим добрым, сияющим взглядом, от которого Андрюше стало тепло и покойно.
- Я обязательно покажу тебе свою планету и свой мир!- произнёс он на прощанье и исчез, как сон, как сказка.
Андрюша очнулся. Он лежал на диване, перед ним было лицо мамочки, такое близкое и любимое. Она светилась каким-то необыкновенным светом, каким светился Бек. Андрюша почувствовал блаженство. Он крепко обнял маму, вдохнул запах её длинных шикарных волос и улыбнулся какой-то загадочной улыбкой. Рядом стоял папа, кинулся обнимать его брат Егорка, а где-то на кухне шумно хлопотала бабушка.