День выдался на редкость скучным. А всё потому, что бесконечно шёл дождь.
- О как! Словно из ведра поливает, - говорила бабушка, поглядывая в окна.
В такую погоду гулять, естественно, не пойдёшь. Поэтому мы с сестрой уже переделали все свои дела. С самого утра мы рисовали. Для этого нам каждому было куплено по одинаковому альбому для рисования. Одинаковые потому, чтобы у нас не возникало вопросов на тему «чей альбом лучше». Когда же рисовать нам надоело, мы играли в разные игры. В карточки, в слова, загадывали загадки и многое другое. Дождь прекращаться не собирался, и мы с сестрой ждали, когда наступит вечер. Ведь перед сном бабушка обязательно расскажет нам что-нибудь интересное.
- Идите чай пить! – раздался бабушкин голос.
Мы бегом понеслись на кухню.
- Я из голбца* банку варенья достала. Клубничное. Сейчас с чаем попробуем.
На деревянной доске лежали ломти нарезанного белого хлеба. А в вазочке, в центре стола, конечно же, варенье. Аромат от него исходящий кружил голову и вызывал слюноотделение. Бабушка разлила чай, перекрестилась на икону и уселась за стол. Мы в это время старательно накладывали варенье на хлеб. Делали мы это очень аккуратно, стараясь, чтобы с ложечки не упало ни одной капли на клеёнчатую скатерть. Как же это вкусно: ароматное варенье и белый хлеб! Почему-то дома, в городе, мне совершенно не хотелось хлеба с вареньем. А у бабушки всё казалось таким вкусным! Надо сказать, ели мы тоже очень аккуратно. Особенно боялись накрошить на пол. Мы хорошо помнили одну из бабушкиных историй о строптивой Устинье. Так звали одну бабушкину знакомую. Она жила когда-то неподалёку. И вот, в сильную грозу, она сидела за столом, и пила чай с хлебом. Баба, по словам бабушки, она была не аккуратная. И накрошила она много крошек под стол. И вот ест она, ест, а Ангел Хранитель ей и говорит:
- Устинья, подбери крошечки с пола. Нельзя так неаккуратно есть.
- Не подберу! – отвечала строптивая Устинья.
- Подбери, не гневи Бога, - уговаривал её Ангел Хранитель.
- Пока не допью чай – не подберу!
Тут окно как распахнуло ветром, да как в него залетела молния – в раз Устинью и убило. С тех пор, как рассказала нам это бабушка, мы больше всего на свете боялись накрошить под стол. Зато, привычка аккуратно есть осталась с нами на всю жизнь. Мудрая была наша бабушка!
- Ну как, вкусно? – спросила она.
- Очень! – ответили мы хором.
- Небось, давно у вас свербит историю послушать?
- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - деланно запричитали мы.
- Ладно, расскажу вам историю. Эвона, как исстрадались за день без гулянки. Ну, слушайте.
Сказ третий.
- Когда кота нашего Бусого гладите, слышите, как он урчит?
- Слышим, - отвечаем мы.
- А вы знаете, что это не урчание, а песня? Это все кошки и коты песню поют.
- Песню? – удивляемся мы. - А какую?
- Курлы-мурлы,
Вилы и грабли
Стог метали -
Со стога упали.
Опять подгребали
Курлы-мурлы!
Бабушка пропела нам этот куплет ещё раз. Голос у неё был чуть дребезжащий, старушечий такой, но очень душевный.
- А почему – вилы и грабли? – спросили мы.
- Было это в давнишние времена. Тогда все скотину держали, а скотине – известное дело – сено нужно. Хоть лошадь у тебя, хоть корова. Или козы с овцами. По-за деревнями в те годы большие овины были. И в хороший год, в аккурат после Петрова дня, начинался сенокос. Событие это было! Особенно для тех, кто на дальние луга ходил. Девки в самоё лучшее наряжались, будто на праздник.
- А зачем? – не удержались мы.
- Ясно зачем! Перед парнями красовались! Жизнь ведь тяжелой была. Все работали, да и помногу. А на сенокосе хоть и труд, но раздолье. Косить начинали со светла, то есть рано утром. Чем росистее трава, тем легче косить. А уж накосив, траву сгребали в валы и сушили до тех пор, пока не высохнет. Потом ужо и собирали сено в стога. Для этого и нужны были вилы и грабли. Грабли-то вы видали: у меня на загороде** висят. Да и вилы есть, стоят в сарайке. Но не про то я говорю. Народ-от всё время сенокоса песни пел. Тогда радио не было. Про телевизор не знали даже. И песни людские далёко слыхать было. А в деревнях в это время почти никого не оставалось. Только совсем больные да кошки с собаками. И вот, как заслышится с издалей песнь, так кошки и начнут мурлыкать про вилы и грабли. Значит, сенокос к концу подходит: народ стога сметает и скоро в деревню вернётся. С тех пор кошки от удовольствия урчат и всегда про то славное время вспоминают! А теперь отправляйтесь-ка спать, небо выяснивает, смотрю. Завтра вёдро*** будет. С утра вас на улицу отправлю.
*Голбец - подполье (устар. местн. диалект.).
**Загорода – так бабушка называла забор позади дома.
*** Вёдро – Солнечно (устар.)
http://proza.ru/2019/03/29/652