В 1941 году начало лета в черноморском городке Геленджик, омрачило объявление о нападении фашисткой Германии на страну. Санатории опустели, началась мобилизация мужского населения.
Мой отец- семнадцатилетний Ключарёв Володя, успешно окончив школу, с грустью оставил надежду на высшее образование. Занимаясь в «ОСОАВИАХИМе», освоил водолазное снаряжение с дыхательным кислородным аппаратом.
Увлекался стрельбой из различного вида оружия, получив значок Ворошиловского стрелка. Его отец Евгений, издатель городской газеты, являясь старым членом Коммунистической партии, ходатайствовал о направлении сына на обучение армейским наукам. Новобранец, оставив дома малолетних двух сестёр и двух братьев, выехал на поезде из Новороссийска в северокавказский городок. На железнодорожном узле эшелон подвергся бомбёжке. Призывник наглядно встретился с ужасом бойни среди грохота взрывов и окровавленных разорванных тел. Прибыв на учебный пункт, получил обмундирование и назначение в группу стрелков-радистов. Досконально изучив азбуку Морзе, с работой ключом на электронном оборудовании, не осрамился и с оружием, став образцовым снайпером.
Наступил холодный ноябрь. Курсантов срочно погрузили в кузова деревянных грузовичков, довезя до краевого города Краснодара. Выдав сухие пайки, погнали колонами по автостраде на север. Спешно проходя по десять километров, останавливались на кратковременный отдых. Длительный переход продолжался несколько суток. Спину сдавливала тяжёлая винтовка, через плечо висели сумки с патронами и консервами. К ремню пристёгивался штык, гранаты-«лимонки», фляга с водой и котелок. Сырая шинель тяжестью оттягивала плечи. Продвижение усугубляла грунтовая, скользкая дорога, разбитая колеями. Умопомрачительное утомление приводило к краткосрочному сну, с автоматическим вышагиванием.
Поход закончился на продуваемом ветрами плато. Окопались неглубокими ямками в мёрзлой земле. Впереди виднелась ложбина реки Дон. Получен приказ на форсирование реки и ведение боевых действий на улицах города Ростова занятого немцами. Новоиспечённому радисту вручили доставленную на лошади громоздкую коротковолновую радиостанцию с тяжёлым блоком аккумуляторов, назначив связистом кавалерийского полка. Так как юноша, будучи городским жителем, кроме домашних кур не общался с животными, за лошадью закрепили конюха.
Небо расцветили сигнальные ракеты и в тот же миг, степь превратилась в серую лавину, скатывающуюся в реку. С противоположного берега полетели снаряды, разрывами поднимая землю в воздух. Небо взвыло самолётами со свастикой. Грохот и визг осколков вышибли страх и ужас из головы, принудив тело всеобщему наступательному порыву.
«Кавалерист» ухватился за сбрую лошади потащившей его к плотам. Бывалые и не обстрелянные солдаты лихо справлялись с переправой войск через широкую реку. Взрывами вздымалась вода, унося на дно многочисленные человеческие тела, отягощённые оружием. Мокрый, оглушённый восемнадцатилетний боец, изнемогая, бежал за животным под укрытие зданий. При очередном пересечении улиц, минными осколками убило лошадь и разбило радиостанцию.
Перемещаясь по дворам, израсходовал весь запас патронов по мелькающим в переулках врагам выделяющихся униформой. Примкнув к винтовке гранёный штык, продолжал продвижение за бойцами смешавшихся родов войск. Освобождён и очищен от фашистов город с большими людскими потерями. Мало что осталось от конногвардейского полка. Владимира с остатками бойцов отправили на доукомплектование воинской части.
В этот катастрофический период первого года войны, старший брат Леонид, проходя службу артиллеристом на корабле Балтийского флота, принял участие в боевых действиях, в переходе эскадры из порта Таллинн в Ленинград.
Волей случая остался жив при подрыве корабля с мгновенным его затоплением.
Из тысячи утонувших моряков с погибающих кораблей, от авиационных торпедно-бомбовых атак, только Леонида удалось спасти местным рыбакам.
Мать, работая учительницей Геленджикской школы, отправила письмо в приёмную Сталина с прошением объединить братьев в Военно-Морском флоте. Просьба выполнена переводом конногвардейца в морскую пехоту с переездом в черноморский порт Туапсе, получивший статус военно-морской базы.
Сын определён радистом в штаб дивизии. Город круглые сутки подвергался авиационным бомбёжкам. В любую минуту могла окончиться жизнь под руинами здания. Часто назначали связистом летучих отрядов, посылаемых в горы вылавливать парашютистов-диверсантов.
С подходом врага к ущелью открывающего проход к порту, молодого специалиста отправили в передовые части морской пехоты. Началось зимнее окопное сидение в гористой местности. Фронт разделял противоборствующих нейтральной стометровой полосой. Окоп, вырытый ямой по плечи, имел впереди насыпной земляной бруствер. Благоустраивался выступами для ступеньки-сидения и полочки укладки боезапаса. Дождливый климат приводил к заполнению ямы водой вычерпываемой каской. Круглые сутки приходилось находиться в мокрой раскисшей земле. Постоянно влажная одежда не оставляла надежды на сохранение здоровья. Ночной сон мог привести к пленению вражескими лазутчиками. Любое передвижение пресекалось миномётным обстрелом. Нерегулярно осуществлялось кормление в виде овощного супа с хлебом.
Владимир, осознав, что долго не продержится в таких условиях, предлагал себя использовать в качестве снайпера. Это давало возможность лучшего питания, отдыха и обогрева в тёплой землянке. Днём, наметив себе засаду, готовил снаряжение, регулируя прицел обычной пяти- зарядной винтовки «Мосина», удовлетворяющую попаданию в цель на коротких дистанциях.
Ночью выползал на нейтральную полосу, используя прикрытия холмиками, пнями с возможностью безопасного отхода. В студёное, холодное время года без движения лежал на валежнике, ощущая промёрзлую землю, согревая под шинелью кисти рук. С рассветом пристально всматривался через прицел винтовки на вражеские брустверы ходов сообщения. Показавшаяся голова в каске приводила к мгновенному нажатию курка. Треск выстрела вызывал буйный миномётный обстрел, подстёгивающий к своевременному отступлению в окопы. Свои выстрелы в людей не воспринимал как убийство. Постоянно видя убитых друзей и вражеские мёртвые тела, зачерствел душой. Жизнь уже не имела ценности, проскальзывали мысли о вечном покое.
Наступил сорок третий год, приведший к освобождению Кавказа. В войска поступало современное автоматическое оружие и наладилось пищевое довольствие. Пробиваясь к Краснодару, освобождали станицы. Владимира связистом направили в передовой разведывательный отряд. Фашисты, отступая, разрушали человеческое жильё. Разведчики проходили небольшой группой пересечённую местность в стороне от дорог, не встречая противника. Тёплая солнечная погода разморила вечно недосыпающих бойцов, притупив самосохранение. Выйдя на опушку леса к хутору из нескольких дворов, не увидели человеческого присутствия, нарушающего тишину. Смело подошли к палисадникам, осматривая хаты. Из окон мазанок раздалась автоматная трескотня. Солдаты падали на землю убитыми или пытающимися отползти под укрытие. Владимир с несколькими разведчиками был окружён и под дулами автоматов приставлен к бревенчатой стене хлева. Пленных с врагами разделяла глубокая выгребная яма для сбора навоза в качестве удобрения. Быстрота событий не позволяла произвести оценку происшествия.
Взмах руки офицера и дробный стук нескольких автоматов ударил в грудь, обрывая сознание. Очнулся от ночного холода и боли. В темноте определил, что находится в зловонной яме под телами мёртвых товарищей. Сухая погода подсушила содержимый помёт, позволяя обсыпать стенку и с трудом выкарабкаться на поверхность. Ужас случившегося притупил боль в теле. Правильно с ориентировавшись, добрёл до дороги. Утром был подобран проходящей воинской колонной. Осмотр ран выявил сквозные прострелы бока и предплечья через мягкие ткани без повреждений внутренних органов. Раненого оставили в боевой части оператором передвижной радиостанции. К лету раны полностью зажили.
Фронт подступил к городу Ростову на Дону. Владимир опять бредёт по заснеженной степи, с группой разведчиков таща на спине радиостанцию с весомым блоком питания. Впереди бесконечная равнина с бездорожьем и редкими хуторами. Фашистское воинство, состоящее в основном из румын, венгров и чехов отступают без боя, сжигая поселения и убивая их жителей. Разведчики вышли к хутору из нескольких хат, покрытых камышом. С разных сторон вошли во дворы, найдя заколотые тела детей, женщин и стариков. Осматривая приземистые мазанки, состоящие из чулана и одной комнаты, обнаружили большую кадушку с квашеной капустой. В рассоле по плечи сидел вояка в европейской форме. Вытащенный во двор, от окоченения не мог шевелиться и говорить. С ним возиться было некогда, и тащить некуда. Приподняв к дереву, заломили руки за ветки. Дружно по пуле вогнали в ненавистное фашистское тело.
В Ростов прорывались по льду сквозь воздух больше наполненный металлом, чем кислородом. Владимиру очередной раз посчастливилось остаться живым.
Служа и общаясь со штабными работниками, справедливо получал награды, а вот звания не поспевали за переводами из одной части в другую. Так все бои и прошёл рядовым молодым солдатом в морской форме.
Наступила весна сорок четвёртого года. Девятнадцатилетний связист, участвуя в боях, шагает по своей искалеченной стране. Ужасают неисчислимые растерзанные мёртвые тела. Не поддаются учёту свои убийства совершённые обычно дистанционно. Психическое состояние удручает. Очередной раз, обеспечивая разведку радиосвязью, вышел с группой солдат к лесному кордону. Одиноко стоящая избушка взята в кольцо окружения. Из бревенчатого сооружения раздались выстрелы. В ответ на соломенную крышу полетели гранаты разрушившие укрытие, проломив стену. Из дыма появился вояка в немецкой форме, кричащий на хохлацком языке. Документы пленного указали на его принадлежность к украинской националистической армии. В осмотренном помещении лежали несколько убитых фрицев и тело изнасилованной, замученной девочки.
В сарае из верёвочной петли сняли труп старика. Во дворе стоял мотоцикл, наполненный узлами с награбленным добром. У молодых бойцов оставивших дома сестёр, случился нервный срыв. С пленного сняли штаны и, растянув на бревне, снизу связали руки и ноги. Прикладом винтовки расплющили гениталии. Уходя, ещё долго слышали за спиной дикие вопли.
Наступление войск приостановилось. Началось окопное сидение, уже знакомое обстрелянному бойцу, но в этот раз с осенним теплом. Растянувшийся фронт не позволял вовремя получать боезапас. Отстреляны все патроны в сторону неприятельских траншей. Получен приказ, примкнуть штыки и рывком выбить врага из укреплений. С тыла затявкали минометы, взрывая линию вражеских укрытий. Над бруствером уже взметнулся политрук, размахивая пистолетом. Из окопов повскакивала сотня сухопутных матросов, с воплями, забивающими страх. Владимир бежал по кочковатой земле, высоко вскидывая ноги. Шею давила шинельная скатка поверх чёрного бушлата. Каска била, по спине отмеряя прыжки. На голове сбилась на затылок бескозырка с развевающими ленточками. Морская пехота шла в рукопашный бой. В пяти зарядной винтовке находился один патрон оставленный для себя. Дуло удлинял четырехгранный штык являющийся единственным оружием. Свистящие со всех сторон пули и кричащие соратники не принимались во внимание.
Из приближающихся окопов выскочили враги. Кто-то начал убегать, более смелые расставив ноги, выдвинули свои кинжальные штыки. Где-то сбоку уже слышались удары и яростное рычание. Владимир, выставив наперевес винтовку, отбил оружие фашиста, и первый раз за войну со всей силой вонзил штык в грудь неприятеля. Убитый мёртвой хваткой уцепившись руками за винтовку, повалился на спину, увлекая за собой бойца получившего обрушившийся, сокрушительный удар по затылку лишивший сознания. Одновременно, рядом взорвалась мина, засыпавшая землёй обездвиженное тело.
Затих бой, остановившись на новых рубежах. На поле сражения вышли похоронные наряды. Обходя изрытую территорию, подбирали на носилки мёртвых красноармейцев. Санитар увидел торчащую из земли руку с наручными дорогими часами. Принявшись расстегивать ремешок, ощутил тёплое тело с бьющимся пульсом. Владимира на телеге привезли в лазарет. С диагнозом расколотого черепа уложили в санитарный фанерно-матерчатый самолёт, доставив в Северо-Кавказский госпиталь. Скрепив шинами на заклёпках кости черепа, полгода лечили сотрясённый мозг.
Комиссованный по инвалидности с крайне расстроенной нервной системой, решил оказаться подальше от войны. Сел на поезд, отправляющийся на Дальний Восток. Месячный переезд привёл во Владивосток. Желание устроиться моряком на рыболовецкие суда не осуществилось. Голодный и бездомный слонялся по городу. В столовой, подъедая оставленные кусочки хлеба, разговорился с офицером внутренних войск. Доброжелательный человек предложил поступить на краткосрочные юридические курсы НКВД с полным материальным обеспечением.
Что за неимением лучшего Владимир и осуществил. С присвоенным званием следователя уголовных дел получил назначение в город Охотск Хабаровского края. Подведомственная территория простиралась по побережью до города Магадана. Приняв пистолет и лошадь для передвижения по непроходимому бездорожью, приступил к выполнению обязанностей. Редкое мужское население в основном состояло из бывших заключённых или их охранников. Частые выезды на места убийств были сопряжены с вероятностью лишения своей жизни.
Пересмотры дел отбывающих срок в лагерях,согласно доносам соседей, сослуживцев, а то и членов семьи, выявляли их вражескую, преступную направленность против Советского государства.
Эта невыносимая человеческая гнусность могла свести с ума двадцатилетнего просвещённого парня.
Юноша за короткое, но бурно прожитое время усвоил мудрость - сторониться бушующего человеческого общества, не высовываться и держаться с краю.
С этим Ключарёв Владимир Евгеньевич комиссовавшись, отбыл домой в свой захолустный, черноморский городок Геленджик.
Вырастив меня, сына Александра, пересказал ему свой боевой путь, наставляя в армию как неизбежный этап мужского жизненного пути.