Говорухин устало опустился в кресло. Голова гудела и кишела всякими мыслями, приказами, недопонятыми или неверно истолкованными фразами, неуместными шутками и прочим лингвистическим барахлом. Он был не в состоянии отделить свои мысли от чужих. Все это комкалось, свивалось в какой-то запутанный клубок, который катился по безбрежному полю его серой материи. Слова типа «вакханалия» и «фантасмагория», два особо наглых, вызывали в нем тихую ярость своей громоздкостью и, в целом, бессмысленностью…Он нещадно разбивал их на куски и ,радуясь их беспомощности, вместе со словом «благодарность», которое неотступно вызывало в нем щемящее чувство ностальгии по ушедшим «брежневским» временам, отправлял на задворки своего вокабуляра.
Чувство долга и ответственности, которое он так лелеял в себе всю свою сознательную жизнь, представлялось ему очередным маразмом.
В голове прокручивался сценарий предстоящего торжества.
Этот пресловутый Спицин в нелепом костюме денди, мямлющий свой доклад об одиночестве каких-то сусликов, разукрашенная Галина Ивановна со шлейфом своих парализующих любую умственную деятельность духов, ухмыляющееся и лоснящееся от жира и довольства лицо главного товарища из департамента образования и…эти вездесущие китайцы…Кстати, а китайцы тоже приглашены?
Говорухин не заметил как задремал под тяжестью навалившихся проблем.
Он уже видел полный провал дурацкого доклада Спицина на внезапно оказавшуюся животрепещущей тему об одичавших сусликах, траурный марш всех «в списке значившихся» приглашенных в его кабинет, и…под занавес- страшный вопрос негодующего Лаврентия Павловича:
-А где портрет президента? Вы что себе позволяете, милейший!!??
С замирающим сердцем он оборачивается , и вместо портрета видит зияющую дыру в стене…
Говорухин ,внезапно проснувшись, аж подпрыгнул на своем кресле. Машинально он обернулся на стену. Зияющей дыры не было…Но и портрета президента- тоже!
Говорухин метнулся к окну и резко распахнул его.
Вместо ожидаемой свежести в комнату вползло что-то душное, жаркое, полное выхлопных газов и человеческого недовольства.
На улице все было прежним: все также монотонно мели улицу узбеки, группа рабочих на стороне редакции опять что-то рыла, а на противоположной- что-то зарывала…Тарахтело какое-то автоматическое устройство…
Вдохновения не получилось.
Но неожиданно на той стороне дороги ему показались знакомыми два силуэта. Парочка еле справлялась с чем-то громоздким, двигаясь перебежками. Говорухин забыл надеть очки.
Он досадливо обернулся к столу, схватил очки и, вернувшись к окну, съедаемый природным любопытством, навел резкость на привлекшую его внимание пару.
-Что они прут?- вслух произнес он.
-Это же Спицин с секретаршей!
Говорухин оживился и засеменил удивительно легкой походкой вниз, ко входной двери.
С грохотом распахнувшаяся дверь впустила раскрасневшуюся Галину Ивановну и Спицина, согнувшегося в три погибели от тяжести огромной ноши.
-Что это?- сухо вырвалась вялая фраза и упала к ногам Галины Ивановны.
-Портрет президента! Был последний. Зато во весь рост и в кругу семьи!
Спицин поставил ношу на пол.
Секретарша услужливо, будто распаковывает живого президента, сняла передний верх коробки.
Говорухин онемел.
На него в упор, словно обличая всю его редакторскую деятельность, уставился президент, стоя прямо напротив, в полный рост.
20.09.2018