В некотором очумелом городишке, бесхозно расположившимся на просторах абстрактной вселенной, жил и созерцал себя через призму бытия молодой пенсионер Фёдор Протасов. Мыслил многогранно. Думал всеобъемлюще. Или другими словами - ничего не делал и ни о чем не заботился, занимал объем в объеме. Жена Лиза с ним развелась – уж больно пафосный был Федя в своих рассуждениях о мире да о боге и уж совсем далек от быта. Детей не нажили – Федька думал о главном и ему только известном, а о потомстве не помышлял – муторно это.
Выйдя на пенсию, вовсе забыл о бывшей супруге и принялся мечтать о чудесном. На улицу выходил редко – считал это бесцельным и ненужным времяпровождением. Располагал и угнетал свои члены строго в квартире, иногда смотря в окно на человечков и наделяя их выдуманными свойствами. Алкоголем не баловался – неинтересно было. Случалось, что Фёдор смеялся беспричинно. Потом, вдруг опомнившись, оглядывался и внезапно замолкал, кого-то испугавшись. То ли себя боялся, то ли своих мыслей, а может тень свою. Но самое главное – Протасову не было скучно. Он не томился бездельем и не мучился жизненной никчемностью. Чувствовал себя комфортно, блуждая в четырех стенах замка своей мечты.
Однако, странствуя в потемках и лабиринтах разума-парадокса, Федька почувствовал кое-что любопытное – запах. Он исходил отовсюду. Даже не запах, а смрад, зловоние. Протасов пытался не обращать внимания на сей факт, думая, что вскоре все куда-то улетучится и снова будет небесно прекрасно у него в жизни. Но чуда не произошло – Федя все также ощущал невыносимый запах гнилья, который с течением времени стал усиливаться. Протасов перевернул свое жилье с ног на голову в надежде найти источник ужаса, но безрезультатно – нигде ничего не гнило и не разлагалось. В квартире не существовало мертвых тканей и биомасс…Или они тщательно и преднамеренно скрывались от детектива Федора.
Не обнаружив ничего подозрительного в квартире, Протасов устремил свой пылкий и проникновенный взор на себя. “Может от меня воняет?!” – краснея, подумал он и стал по три раза в день намывать свое измученное природой тельце грубой щеткой, смоченной в хлорке и каких-то жутких химикалиях. Одежду стирал остервенело, зло – так сильно его раздражала сочившаяся повсеместно вонь. Проглаживал белье в несколько заходов, налегая на утюг всем телом. Но…итог был нулевой – плотной туман смрада главенствовал в квартире Протасова. Не искоренив трупный запах, Федька стал лить на себя одеколоны разных концентраций и духи известных производителей. Но это только слегка заглушило вездесущую вонь.
“Может только я чувствую гниль?” – всполошил себя вопросом Протасов и направился к соседу Аввакуму, местному алкоголику и закоренелому тунеядцу. Пригласив его в свою келью-берлогу, Фёдор прямо спросил, чувствует ли Аввакум мерзкий запах в округе. Любитель спирта отрицательно ответил и поспешил обратно в свою алкобудку.
“Может у меня психоз начался? Может галлюцинации?” – рассвирепел Федька и через пару дней пришел на прием к врачу, целителю душ человеческих. Но психиатр, проведя какие-то ему известные эксперименты, ответил, что Протасов психически здоров. Но Федька не унимался и твердил “психу” о преследовании его смрадом. Манекен в белом халате развел руками и, улыбнувшись, пообещал, что скоро все пройдет.
Измучившись окончательно, Федя решил обратиться к бабке-ворожее, которая жила в соседнем доме. “Может что-нибудь обнадеживающего скажет… ведьма старая” – подумал он и устремился в колдовскую страну. Выслушав посетителя, бабуля спокойно начала свою речь:
- Федь…все ясно. Ну для меня уж точно. Это гниет, умирает и смердит твоя душа. Ты, Федя, чувствуешь эту вонь. Самое главное, что душа материальна. Ну как нога, например, или как ухо. И она в твоем теле. Да только никто не знает, где она находится. Внутри где-то. Не дано людям это знание. И я тоже не ведаю, где она спряталась в теле человеческом. В мире все ошибаются, думая, что душа нематериальна – на самом деле она предметна, но скрыта от человека. Всемогущая сущность укрыла душу в пространстве человеческом.
- Послушай, но я ведь здоров! – воскликнул Протасов.
- Здоровы внутренние органы, а вот душа заболела и, умирая, гниет. Скоро окончательно ей будет конец.
- И что тогда? Я умру? – испугался Федя.
- Когда помрет душа, ты еще проживешь несколько месяцев, даже при здоровом сердце, печени, почках.
- А…почему душа у меня заболела? Почему я? А как вылечиться? – затараторил Протасов, выпучив глаза и устремляя их прямо в свое тело в надежде найти душу.
- Заболела…Ну не повезло тебе просто, Федь. Это никак не связано с твоей жизнью. Хоть ты будешь добрым, хоть злым, хоть хорошим, хоть плохим – это никак не повлияет на здоровье твоей души. Она случайно заболела. И все тут. От тебя не зависит ничего. Вон Аввакум пьет горькую днями и ночами, ведет аморальный по меркам общества образ жизни, а душа-то у него здоровая, не болеет. Я это вижу. Печень у него почти разложилась, поджелудочная убогая, но душа чистая, Федь. И никто не знает, почему так. Так устроено Всемогущим.
- Я не хочу погибать…Как вылечиться? Подскажи…
- Федя…Федя…Никак. Смирись. Кстати, по миру ходят люди с умершей душой. Те, у которых она сгнила. Они существуют некоторое время, как я уже говорила, несколько месяцев, а потом окончательно умирают. Я подобных индивидуумов истуканами называю. Они вроде как живые, а вроде, как и нет, но ходят.
- Ну а людей, которые чувствуют смрад, как и я, много? Ты их встречала?
- Есть, конечно. Иначе я не имела таковое знание и не озвучила тебе.
- Но есть же какой-то выход? – уже умоляюще завопил Федька.
- Выхода нет. Умрешь, - тихо произнесла ворожея.
- А может богу помолиться? Во всех грехах признаться? – не успокаивался Протасов.
- Церковь бессмысленна. Она числит душу нематериальной. Глубоко заблуждается и таким образом вредит всему люду человеческому. Все предметно и материально – вот основа бытия. И душа тоже. Надо ее только найти в нас. Иди, Федя, домой…
Федька побрел к себе в гробницу. Взял топор и начал себя рубить, выкрикивая :
- Я должен тебя найти, душа, должен…. Где же ты?...Все неправильно. Почему я? Почему…