Накануне прошёл небольшой дождик, и я с утра пораньше собралась по грибы. Гусара взяла с собой. Несмотря на потерянное зрение на деревья и кусты он не натыкался, улавливал их запах. Пусть погуляет по лесу, потренируется ходить в незнакомых местах. От лесной тропинки поднимался лёгкий пар, сладко пахло высыхающей землёй, крупные капли звонко шлёпались с деревьев. Ещё ни разу я не уходила так далеко от дома, эта часть леса была мне не знакома. Грибы попадались редко. «А что, если заставить Гусара искать их», - подумала я. Выбрала из ведёрка подберёзовик, подозвала пса и дала ему понюхать.
- Ищи!
Он принюхался и потрусил вперёд. Вдруг остановился, стал лаять и скрести лапами землю. Я улыбнулась. Гусарка лаял на большущий мухомор.
- Нет, Гусар, это «Фу». Такой ищи.
Теперь я дала ему понюхать маленький, крепенький белый. Вскоре радостный лай возвестил о находке. Я поспешила на Гусаркин голос, но он уже сам шёл ко мне и что-то нёс в зубах. Это был белый, но гриб развалился на кусочки, когда Гусар мне его отдал. Слишком сильно он сдавил свою добычу зубами. Пришлось отказаться от собачьих услуг. Под старой елью муравьи возвели высокий муравейник, настоящее царство-государство. Неизвестный запах привлёк Гусара. Он потянулся, чтобы обнюхать муравейник, но тут же отскочил. Чихает, головой трясёт. Муравьи, защищая своё жилище, выпустили кислоту, и она попала Гусарке в нос. Кроме того муравьи воины заползли в его шерсть и стали кусать. Инстинкт подсказал, что надо делать. Гусар лёг на землю и начал кататься на спине, давить злых насекомых. Потом забрался в густые заросли молодых ёлочек и давай продираться сквозь них. Еловые ветки Гусара по бокам шлёпают, сбивают муравьишек. Ну а тех, что уж очень сильно увязли в его густой шерсти, я повытаскивала. Больше Гусар к муравьиным кучам не подходил.
Мало-помалу ведёрко моё наполнилось грибами. Пора было возвращаться домой, да и проголодались мы оба. Я повернула назад. Вскоре впереди забелели берёзы, а под ногами появились кочки, и захлюпала вода. Болото. Стала обходить его, но быстро поняла, что это бесполезно. Надо было вернуться на прежнее место, но и это не получилось. Я потеряла направление, влетела в канаву, а когда вылезла из неё, оказалась посреди зарослей крапивы. Решила двигаться, не сворачивая, только вперёд – может, удастся выйти на просеку. Шагать было трудно. Под ногами чавкало болото, жалила крапива. Гусар послушно шёл за мной. Наконец я устала и остановилась. По спине ручейком бежал пот, очень хотелось пить.
- Заблудились мы с тобой, Гусарушка. Что будем делать, как домой попадём?
Гусар, склонив голову набок, внимательно слушал. Выражение морды у него было очень сосредоточенным и казалось, что пёс что-то соображает. Услышав знакомое слово «домой», он просиял, завилял хвостом и залаял.
- Гав! Гав! Хочу домой, хочу каши с мясом. Идём!
Он повернул в сторону и уверенной трусцой побежал вперёд. Время от времени он оглядывался и, если я отставала, ждал, нетерпеливо перебирая лапами, звал.
- Гав! Ну, где ты там застряла? Скорее давай.
Мы вышли на просеку, но Гусар пересёк её и снова углубился в лес.
- Назад, Гусар! Ко мне! – позвала я эрделя и, довольная, зашагала по просеке.
Гусар вернулся без особого энтузиазма. Он укоризненно посмотрел на меня половинкой освободившегося от бельма глаза и покорно пошёл рядом. Хвост – морковка уныло опустился, уши оттянулись назад. Не согласен был Гусар с моими действиями, но с командиром не спорят. Я поняла его недовольство, когда просека оборвалась, а впереди замаячило знакомое уже болото. Пришлось извиняться. Больше я Гусару не мешала. Он опять бежал впереди, задорно задрав хвост, и его ушки были поставлены бантиками. Дорогу не выбирал, лез напролом через чащобу, валежник и канавы. Спустя полчаса мы вышли к дачному посёлку.
Позже, читая об истории породы, я узнала, что эрдельтерьеров во время войн использовали как связистов из-за их умения отлично ориентироваться на местности.