В лес мы ходили за всем сразу или, если точнее, за всем, что попадётся: и за разной ягодой, и за грибами. А ещё - немного напугаться, немного заблудиться, устать, покормить комаров и остальной гнус, набраться впечатлений, испытать друг друга на выносливость и везучесть и, наконец, оценить, насколько хорошо дома...
Если нас вёл дед, шансы обнаружить в лесу то, за чем собирались, многократно возрастали. Если детей сопровождали взрослые, которые были родом из деревни, но, на самом деле, давно превратились в городских жителей, надежды на удачу скромнели. А если в лес отправлялась одна ребятня (как правило, даже не предупредив бабушку), то уповали мы лишь на свои молодые глаза и счастливый случай.
К экипировке опытный дед относился серьёзно. Тело, несмотря на жару, должно быть закрыто от гнуса, клещей, солнца, резучей травы и хлёстких веток. На ногах - сапоги, в сапогах - портянки, в портянках - удивлённые ноги. Вот эти странные белые ленты - лучше и надёжнее привычных носочков? В самом деле? Тут же, на крыльце, повторялись старые военные рассказы, очень убедительно иллюстрирующие факт незаменимости портянок в жизни опытного бойца. А кто из нас не хотел прослыть опытным бойцом?! Тем более, что дед был нетерпелив и вспыльчив, долго цацкаться и уговаривать не любил, мог мгновенно поменять благожелательное и игривое настроение на совсем нам не подходящее... Так что понятно, против шляпы пасечника с душной мелкой сеткой вокруг лица и шеи никто не возражал.
Остающихся на хозяйстве, больных, ленивых и немощных дед, по своему обыкновению, громогласно оповещал: «Вы остаётесь здесь, а я - отправляюсь на гибель!» Не помню, чтобы мы уставали смеяться дедовым шуткам, даже если, по опыту, заранее предвидели большинство из них. Харизма и артистизм деда вполне допускали постоянный, всем знакомый репертуар повседневной клоунады (так воспринимала дедов юмор серьёзная и правильная бабушка). Отшутившись, на весёлой ноте, галдя и толкаясь, караван пускался в путь.
Через два двора после нашего дома деревня заканчивалась, и мы выходили к реке Кие, которую в летнее время во многих местах можно было легко перейти вброд. Как раз такой брод и был прямо перед нами после пяти минут бодрой ходьбы. Если вода не была достаточно тёплой, дед переносил малышей «на горбу». Одно из немногих воспоминаний раннего детства: с высоты дедова роста, из-за его плеча, со страхом и восхищением вглядываюсь в мелкую речную воду, вижу почти неразличимых раков, указанных мне дедом, гладкие камешки, маленьких снующих рыбок... Страшно свалиться (страшно не глубины - вижу, что мелко, страшно от высоты возможного падения), страшно не удержать доверенную мне тяжёлую ношу, страшно, что ещё предстоит путь назад... Но, вместе с тем, душу наполняет восторг от нашего опасного раскачивающегося шествия, от зрелища подводного мира, от близости леса и новых приключений...
Преодолев реку и маленький, тут же впадающий в неё, ручеёк, в котором, делая запруды, мы ловим руками несъедобных и страшных рыб-балаб, шествие выползает на живописную лесную дорогу. Уже здесь, на свежих отвалах вдоль придорожных канав, можно найти подосиновик или подберёзовик, споры которых всегда легко селятся на новом чистом месте. Найти и очень удивиться, что вот так просто, без затей, не прячась, не набивая себе цену, растут настоящие, первоклассные грибы! И поэтому удивление это, как ни смешно, будет с налётом обиды и разочарования... Ещё, сразу за поворотом, мы обязательно увидим неторопливо взлетающих красавцев удодов или, на худой конец, пару диких голубей, так не похожих на толстых городских собратьев... А все лужи на нашем пути будут просто облеплены трепещущими бабочками: чёрно-зелёными и жёлтыми махаонами, капустницами, крапивницами, лимонницами, павлиньими глазками и маленькими голубянками. Ещё у воды, как вертолёты, реют страшные хищные стрекозы. Можно заметить змею. А можно сделать вид, что заметил змею, всё равно обратного тебе никто никогда не докажет!
Вскоре приходится свернуть с дороги на тропу. Тропа выведет нас на ближайший грив, далеко протянувшийся среди окружающих болот. Идти по гриву весело, потому что высота рождает в душе гордую радость. Смотришь вниз - однообразное и унылое болото, стоячая вода и стоячий прелый воздух, а по гриву - высокие деревья, орешник, сухая чистая тропа, ветерок овевает наши потные лбы. А в траве - рыжики, грузди, сыроежки, у корней деревьев и на склоне грива - подосиновики, подберёзовики, белые... Взрослые советуют не брать, сорвать на обратном пути. Ну и совет! Оставить свой гриб?! Да вы что?!
Приходит время спуститься в болото. К этому времени дети изрядно устали. Не припомню, чтобы я активно собирала голубицу или недоспелую клюкву. Это не грибы, такой радости ни поиск, ни сбор ягод не доставляет. Ну, нашёл полянку побогаче, ну пощипал немного, переполз поближе к «конкуренту» - вдруг у него горстями в ведро сама сыплется... И потихоньку начинается, пока ещё еле слышное, нытьё: «Может, хватит? А когда назад? Я устала... Надоело... Закусали...» Поскольку в лес брали желающих всех возрастов, с плоскостопием и без, с опытом походов и без него, нытьё порой с лёгкостью переходило в настоящий плач. А если ещё и укусила оса, а если у «конкурентов» набрано очевидно большее количество ягоды, а если увлекшиеся добычей взрослые перестали беспрестанно хвалить... Слава богу, жадностью в семье не грешили и, не усугубляя страданий отважных малышей, быстро собирались в обратный путь.
Скрасить путь домой всегда помогали шутки, песни, единодушное желание выступить, поучаствовать в общем веселье. Но главной движущей силой, рождающей второе дыхание и решимость дойти до дома на своих ногах во что бы то ни стало, была умелая похвала! На этом топливе дети могли бы заодно осушить болота, сровнять с топью высокие гривы и повернуть вспять Кию! Мы сами тащили свои корзинки и ведёрки, порывались, помогая, прицепиться к тяжёлому взрослому ведру, отвечали, что «вообще не устали» и изо всех сил избегали оказаться в хвосте колонны. Зачастую скорости нам всем придавали смутные подозрения о присутствии неподалёку медведя: свежие кучи, помятый ягодник, паническое бегство собаки наводили на неприятные вне дома мысли...
Наконец, родная калитка закрывается за счастливыми заготовителями! Из последних сил осматриваем себя и друг друга на предмет клещей. Стаскиваем потную одежду. Пьём. Всем заинтересованным взрослые пересказывают наиболее яркие события похода; ненавязчиво, но обстоятельно отмечаются заслуги каждого бойца; удивлённые возгласы приятно ласкают слух скромничающих героев... Но это ещё не конец. Всё, что мы принесли из леса нужно незамедлительно перебрать и переработать. Наскоро перекусив, мы все, без исключения, садимся за стол. И никто не порывается улизнуть гулять, полежать или почитать. Потому что семья за столом трудится дружно и весело, поощряя маленьких, не забывая уже подросших, поддерживая остальных, тоже изрядно измотавшихся за день.
Вот, видимо, когда сформировалось во мне такое понимание счастья, когда ты - молодец, и все вокруг молодцы, и ты очень достойный молодец среди этих молодцов!
*
Поймите меня правильно, я вовсе не хотела сказать, что всю жизнь с тех пор меня не покидает желание поработать! Конечно, нет. Просто, если все бездельничают и этим бездельем довольны, то это счастье для меня какое-то неполноценное, незаслуженное и поэтому не вполне настоящее.