Приехал я тут в свой любимый поселок Зеленогорский. Вылез из автобуса, вдохнул полной грудью таёжный воздух и, предвкушая волшебные выходные, направился в сторону леса. Но по пути повстречался мне один хороший знакомый. Радостный такой, рукой машет и кричит:
- Здарова, писатель!
Мне, конечно, лестно такое обращение, но являясь человеком скромным, я потупился и ответил:
- Приветствую! Какой я писатель, скажешь тоже.
- Ну, не скромничай. В газете черным по белому написано, что ты писатель. Теперь не отвертишься.
- В какой такой газете? - удивился я. - Это не про меня! Я ничего не делал!
- Ещё как делал. - ухмыльнулся знакомый. - Ты про нашего скульптора в интернете писал? Вот теперь про него и в газете статью напечатали, и тебя там процитировали.
О как! Приятно, не скрою, когда про тебя в газетах печатают не в рубрике “происшествия”. А то, что цитируют, как какого нибудь классика, вдвойне приятно.
- Дай посмотреть газету!
Знакомый плечами пожимает:
- Да я у жены на работе читал, им приносят. Сами-то мы не выписываем. Кому эти газеты нужны? Там, кроме телевизионной программы, читать нечего, а новости я и по телеку посмотрю.
Этот факт меня удивил. Вот, думаю, люди совсем уже деградировали со своими интернетами и телевизорами. Газеты им не интересны. Нет, интернет, безусловно, штука удобная, но разве сравнится бездушный экран с очарованием печатного издания? О, этот запах свежеотпечатанной газеты, смешанный с ароматом утреннего кофе! Есть в этом что-то мистическое, что-то дарящее уют. Ну и само, так сказать, содержимое тоже немаловажно, газета-то районная, а значит пишут в ней про происходящее рядом с тобой, про твои радости и проблемы, особенно про проблемы. Журналистика ведь это особый вид искусства, газетная заметка - особый жанр, в котором надо сообщить читателю о повседневности и суметь удержать его внимание, завлечь особым слогом. Вспомните Булгакова, Зощенко, Ильфа с его товарищем Петровым и любимого мною Довлатова, ведь они только потом прославились как писатели, а поначалу были журналистами и оттачивали свое мастерство на газетных заметках и фельетонах.
Всего этого я, конечно, своему знакомому не сказал. Поблагодарил его за приятное известие и, забыв про таёжные дали, вприпрыжку побежал в библиотеку. В этом хранилище знаний я точно смогу удовлетворить свое любопытство.
И вот я держу заветный экземпляр газеты “Тайдонские родники”. Согласитесь, чудесное название. Так и веет свежестью, бодростью, юношеским задором. Я втянул ноздрями дух типографской краски и зашуршал газетными листами. Врут те кто уверяют, что газеты ушли в прошлое! Я держу в руках прямое опровержение этой гнусной лжи. Жива газета!
Статья, в которой меня цитировали, была большой, на целую полосу. Правда, половину полосы занимали фотографии, но я на это не стал обращать внимание и впился глазами в строчки текста. Пыл мой угас уже на втором абзаце. Я нахмурился, сделал над собой усилие и продолжил чтение. К концу статьи мой восторг скукожился, а брови удивленно поползли вверх. Сухое, лишенное эмоциональной нагрузки, интервью сложно было назвать газетной статьей. Моя, вырванная из контекста, цитата, на фоне казенных строчек статьи, выглядела радостным бредом сумасшедшего. А то, что автор обозвал меня “местным писателем” только усиливало это сходство.
- Хм… “Местный писатель”… Надо же было такое выдумать… Звучит как “местный сумасшедший” или “местная достопримечательность”...
Возмущенно хмыкая, я принялся просматривать остальные полосы и с ужасом осознал, что мой знакомый прав - читать здесь совершенно нечего. Я смотрел на жизнерадостное название газеты, а в голове тихо напевал голос Рины Зелёной: “Затянулась бурой тиной гладь старинного пруда.” Это издание было скорее отчетом о прекрасно проделанной работе районной администрации, а не газетой. Однообразные статьи пестрящие газетными штампами и заезженными лозунгами. Невольно вспоминаются бессмертные строчки Михаила Афанасьевича про “взвейтесь да развейтесь”. К сожалению, на этих строчках сходство с Булгаковым заканчивается. Да не только с ним. Складывается впечатление, что авторы статей и слыхом не слыхивали про своих знаменитых предшественников. Но в это верить я отказываюсь! Хоть убейте, но не хочется мне верить, что люди, называющие себя журналистами ничего не читали и ни к чему не стремятся. Этого просто не может быть! Скорее всего чиновники из администрации строго следят за материалами газеты и пресекают на корню все светлые порывы талантливых журналистов. Точно! Это чиновники виноваты! Они такие, их еще Салтыков-Щедрин на чистую воду вывел. Но постойте! Во-первых, у нас демократия и свобода слова, а значит нет никакой цензуры. Во-вторых, когда цензура была преградой для настоящего журналиста? Упомянутый выше Щедрин легко обходил эти препоны, оставляя своих цензоров с носом. А какие едкие фельетоны умудрялся пропихивать в советские газеты Булгаков! Не забудем и Довлатова, который изящно вплетал в свои статьи иронию и критику. А какое это наслаждение для читателя, искать между строк то, что проскользнуло мимо зашоренного взгляда чиновника, то, что предназначено только ему, внимательному, умному, вдумчивому. Да что я вам рассказываю… Вы и сами все это наверняка читали. Ведь читали же, правда?
Короче говоря, я так и не смог ответить на вопрос вынесенный в заглавие. Почему не звенят родники? Да не знаю я. Далек я от журналистской кухни и смотрю на проблему только с точки зрения избалованного читателя. Но очень хочу верить что они зазвенят и газета вернет себе былую популярность. И великим журналистам прошлого не будет стыдно за потомков, за тех, кто пришел им на смену.
P.S. Возможно мои сумбурные рассуждения вызовут обиду в сердцах сотрудников газеты “Тайдонские родники”. Не надо. Не обижайтесь. Вы ведь сами поставили меня в ряд местных достопримечательностей, а на достопримечательности глупо обижаться. Они просто есть и ничего с этим не поделаешь.