На лужайке около покосившейся, крытой соломой избенки, играла деревенская детвора. Какая-то необъяснимая сила тянула их к этому дому. Может оттого, что с Ванюшкой, жившим здесь, все хотели быть рядом – тянуло к нему и детей, и взрослых. Какое-то приятное, благостное состояние в душе ощущалось рядом с этим мальчишкой. Чистый взгляд его синих добрых глаз проникал в самое сердце. На бледном, болезненном лице всегда светилась добрая улыбка. Гладя его нежные как пух, белые волосы, люди говорили: «Ангел». Да и ласковая хозяйка дома, Екатерина, привечала ребятишек – то яблочками угостит, то пирожками, то конфетами.
Жили они вдвоём с больным сыном, который на самом деле не сыном ей был – внуком. Мать его – дочка Екатерины – умерла при родах. Муж её тут же уехал в город и на другой женился. Но от Ванюшки не отказался и всё собирался забрать его к себе – семь лет собирался и, наконец, собрался. Поехал в деревню за сыном, да и погиб: в дороге напился со шпаной какой-то, те его обобрали, да с поезда на полном ходу и выбросили.
Ванюшка бабушку считал мамой. А она его – сироту – любила вдвойне: и как мать, и как бабушка. «Небушко. Небушко моё чистое!» – ласково приговаривала она, глядя в глубину его синих глаз.
Вот уже несколько дней Ваня не выходил на улицу и не играл с ребятами – обострилась его неизлечимая болезнь. Фельдшер, поставившая ему обезболивающий укол, уходя тихо шепнула:
– Крепись, тёть Кать. Скоро уже…
– Беда всегда к другой беде, – тяжко вздохнула Екатерина, вспомнив недавно погибшего зятя…
– Мама, оно синее нынче?
– Кто, маленький мой, кто?
– Небушко. Синее? Тучек нет?
– Синее… как глазки твои синее, Ванечка. Ни облачка. Небушко – как выстиранное...
Мать повернула голову от окна. Поцеловала бледную ладошку сынишки, нежно погладила её.
– Мам, мальчишки на улице? А Женя? Женя там?
– Там, Небушко моё, там. Во-он она с мальчишками в догонялки, что ли… нет, в лапту они играют, Ванечка. В лапту.
Она взяла с его головы полотенце, помочила в холодной воде и снова положила на горящий лоб сына.
–Жалко… И я в лапту хочу, …Женя теперь уж без меня будет играть… Мама, а мы с тобой книжки покупали, для первого класса… Букварь. Теперь уж и не надо. Я ведь умираю? Да? Мам, я бы на небушко посмотрел… И Женю хочу увидеть. Я… проститься хочу с ней.
За окном звенели детские крики, смех.
– Не попали! Не попали в меня! – кричала радостно семилетняя девочка, только что увернувшаяся от летевшего в неё мяча.
Екатерина как во сне выглянула в окно:
– Женя! Доченька. Подойди… Христа ради…
– Чё!? Тёть Кать, потом! Потом!
– Ванечка… Небушко моё… уходит…
Дети в растерянности замерли. Женя медленно подошла к окну. Екатерина повернула почерневшее от горя лицо к сыну и… упала на пол. Дети, поняв всё, с криком бросились по домам.
Беда всегда к другой беде…
А когда уходит светлый человек – на небушке всегда ни тучки…