Двери метро резко закрылись, в очередной попытке перерубить запоздавшего пассажира, который успев протиснуться, да еще и передо мной – шмякнулся на единственное свободное место. Восторженных эмоций данный персонаж у меня не вызывал, зато вызвал пару мыслишек в стиле «а что если бы это были не двери метро, а две гильотины». Но посчитав такие мысли больно жестокими и бессмысленными, я отправился дальше по вагону в надежде отыскать пристанище для своего уставшего тела.
Это была голубая ветка московского метро. Одна из тех веток, которая иногда идёт над землей, позволяя солнышку забраться в вагон, чтобы пощекотать за нос полусонных пассажиров, вызывая у них непроизвольную, но естественную улыбку. Вот один из лучиков поймал и меня, щелкнув мне по носу пучком фотончиков, заставил слегка зажмуриться и всё-таки, несмотря на усталость – улыбнуться. Вагон покачивало и потряхивало, на улице зеленело лето, а вечернее ласковое солнце всё никак не отпускало мою улыбку, заставляя меня щуриться и мешая глядеть в окно.
Ощущение когда на тебя смотрят — сложно передать. Вряд ли кто-то вдавался в механизм этого процесса, также как не вдавался в него и я, просто принимая это как аксиому, что так было, есть и будет. Но это всегда чувствуется. Всегда чувствуется взгляд другого человека, направленный в твою сторону. И в тот момент был именно такой зрительно-тактильный контакт. У меня внутри быстро выросло желание узнать: кто это без разрешения трогает моё шестое чувство, вызывая это странное «ощущение взгляда». Однако солнышко не спешило сдавать позиции и по-прежнему слепило мне прямо в мою уставшую и уже не улыбающуюся мину. Я закрыл глаза и стал дожидаться подземной части маршрута.
Минуты ожидания пролетели быстро. Я открыл глаза и увидел того, кто меня потревожил. Это был человек, с которым ЕГЭ и поступление в университет разделили нас на долгих четыре года, с маленьким перерывом на пару встреч: аккурат через год после ЕГЭ. И сейчас она смотрела на меня. Моя одноклассница. В её взгляде не было четкого понимания – я это или не я, поскольку время жизни на полевом факультете достаточно сильно изменило мою внешность, засыпав лицо густой бородой и отбросив назад хвост волос. Была ли она мне подругой? Не знаю, возможно. Что я чувствую? Тепло. Такое же, как от солнышка, которое щекотало и заставляло улыбаться. Только здесь оно другое. Оно даже под землей, среди искусственных источников света, бьет тебя тёплой волной, утаскивая твою душу в невыносимую бездну ностальгии. Было ли у меня с ней что-то? На этот вопрос я затрудняюсь ответить. Но я знаю, что были мы, и что мы были друг другу кем-то. Любовь говорите? Нет, вряд ли, ведь я даже сейчас не дорос до такого чувства, а что уж говорить об одиннадцатикласснике с кучей кипящих гормонов, идентифицируемых по обильным прыщам на лице. В голове завертелась куча мыслей, которые были неподвластны мозгам, поскольку на дне ностальгии нет места разумным мыслям. Что мною двигало дальше, я не знаю, но минуты шли, а пересекшись один раз с ней взглядом, я понял, что меня узнали и ждут, что я буду делать дальше.
Вагон метро как бы решил всё сам: подхватив моё желание встать, он слегка подтолкнул меня вперед, заваливаясь на очередном повороте. В этот момент я почувствовал всю неловкость ситуации, поскольку мне не очень-то хотелось подниматься до того момента, как мы обменяемся приветствиями или хотя бы кивками, ведь она была не одна, и я не был уверен в том, что она вообще захочет показать своему молодому человеку, что мы знакомы.
Я слегка протянул руки и пробубнил что-то похожее на «привет», стараясь улыбаться, причем улыбаться не ей, а её возлюбленному, которому явно не очень нравился бородатый парнишка, вставший посреди вагона и с тупой улыбкой протягивающий руки к его девушке. Секунда. Две. Три. Сжав руку своего спутника и сделав ласковое движение, немного утихомирившее огонь в его глазах она внезапно очутилась в моих объятиях. Крепко-крепко. Тепло-тепло. Мы обнялись. И нет, не подумайте, там не было ничего такого, за что мне можно было бы сломать нос или выбить зубы. Нет, ничего. Просто объятия. Но такие, которые бывают раз в несколько лет. Быть может даже раз в несколько десятилетий. Объятия в которых не нужно слов, которые не имеют ни пола, ни возраста, ни мировоззрения, ничего. Такие объятия соединяют куски времени воедино, будто на один миг, на одну секунду удалось создать машину времени, которая останавливает всю жизнь вокруг и отправляет двоих в прошлое.
Она не отпускала меня и её молодой человек начал беспокоиться. В его глазах вновь разгорался огонь, а в её глазах были тёплые слёзы. Мне даже кажется, что если их попробовать в тот момент – они бы оказались совсем не солёные. Время шло, а я уже видел как рука парня летит мне в табло и происходит драма, слишком большая для маленького вагона метро. Мне не хотелось отпускать машину времени, не знаю почему, но не хотелось. Поэтому, я как мог набрал воздуха в грудь, постаравшись вместе с ним вобрать побольше смелости и выпалил всё то, что вертелось у меня в голове сплошным и бурным потоком, который загасил пламень в очах возлюбленного моей одноклассницы, да так, что за весь вечер там не промелькнуло и искорки: «Стой! Ты понимаешь, что она обнимает не меня? Да, не меня. И я с уверенностью тебе могу это сказать, потому что сам обнимаю не её. Это звучит очень странно и по-дурацки, но это так. Мы обнимаем не друг друга, мы обнимаем нашу тёплую юность прошлого. Мы обнимаем наш выпускной в школе и вечерние танцы, которые видели ночь и гуляли всю ночь до утра. Обнимаем момент, когда мы почувствовали себя свободными и готовыми идти навстречу новому. Мы обнимаем Доктора Хауса, вместе с его тростью, хромотой и сарказмом. Мы обнимаем Шерлока, с его высокоактивной социопатией похожей на мою высокоактивную разговорчивость. Мы обнимаем вечернюю прогулку по Туле, когда уже закончилась школа, но не начался институт и каждый твой шаг в ночи – это шаг навстречу новому и неизведанному. Мы обнимаем наши первые впечатления об учёбе и жизни в Москве, как студентов, первые эмоции о том, что такое «университет». Можно бесконечно долго объяснять и перечислять, что мы обнимаем. Наверное, если заканчивать демагогию, то мы сейчас обняли нашу зеленую и беззаботную, тёплую, как вечернее солнце юность. И не твою девушку я обнимаю, а всё это, оставшееся позади лишь туманным воспоминанием». Он ничего не ответил мне, но по его глазам стало ясно, что он меня прекрасно понял. И от осознания этого мне стало еще теплее на душе. Ведь хорошо, когда шансы разбить себе лицо о чей-то кулак сводятся к нулю.
Выйдя вместе на одной станции, мы пошли в бар. Там, при свете ночных светильников мы пили и говорили о жизни. Говорили долго, вязко и тепло, пили много, сочно и вкусно. Мы смеялись и делились друг с другом тем, что с нами произошло и кем мы стали. И за весь вечер, даже несмотря на то, что я и она были пьяны – от неё не было даже и намека на взгляд, который можно было бы расценить как флирт или игру. Нет, она смотрела только на него, и от этого становилось еще теплее внутри. Да, порой нелегко понять, как вдруг из твоей жизни уходят люди. Но когда ты видишь, что они счастливы, то отмахиваешься от вопросов понимания переплетения судеб и просто радуешься, что она нашла его, а он её, пусть даже и ценой одного друга или подруги.
За окном было темно. И только летний желтый фонарь освещал улицу. Кто-то курил, кто-то целовался. Мы все еще сидели за одним столиком, но уже были не вместе. Официант, слегка замешкавшись, принес счет, и нас плавно выбросило навстречу ночному, свежему воздуху. Вечерняя прохлада заставила одноклассницу слегка съежиться, но парень быстро укутал её в свою толстовку, не позволив климатическим особенностям ночи испортить сложившуюся атмосферу. Я проводил их до гостиницы, в которой они остановились, обнял их обоих по очереди и отпустил. Будто бы не двух людей, а свою юность, своё прошлое, самого юного и беззаботного себя. В голове еще слегка плыло, и я думал о том, когда мы теперь вновь увидимся? Через пять лет? Через десять? Ведь общения не будет, оно не возобновится, не будет таким как прежде. Мне стало грустно и тепло.
Метро уже не работало. И я пошёл. Медленными, но верными шагами я пошёл в своё новое и неизведанное, оставляя тёплую юность далеко позади, точно зная, что пока на этом свете есть человек, который может вновь отправить меня в чудесное прошлое, сделав на миг молодым и беззаботным – моя юность будет жить. И так уж случилось, что этот человек – моя одноклассница.
Послесловие
Спешу вас огорчить, но на самом деле – вся эта история чистейшей воды выдумка. Да, у меня есть такая одноклассница и мы правда не общаемся, но вряд ли мы когда-нибудь встретимся, а если и встретимся, то боюсь, что наша встреча будет совершенно не такой, какой я её здесь изложил. Ибо проходит время, меняются люди, меняются их взгляды на жизнь, меняются их интересы. Да и вообще, просто каждому из нас хочется думать, что мы значим в жизни других чуточку больше чем есть на самом деле. Вряд ли она прочитает этот рассказ, но даже если такое случится – надеюсь она не обидится, на то что я преувеличил её дружеские чувства ко мне. Потому что, скорее всего, через описанную здесь мою одноклассницу я хотел передать те тёплые и ностальгические чувства, которые испытываешь сам, вспоминая временами о тех или иных людях из своей юности.