Часто разные философы и их псевдо собраты говорят, что каждый встреченный тобой человек даёт тебе урок, иными словами они учителя. Кто же такие школьные учителя тогда? Почему именно их мы так называем? Конечно ответ элементарен и всем известен, но, задумываясь над этими вопросами, можно забыть другой. Хороший ли ты учитель?
– Ну тут ответ тоже предельно ясен, – потягиваясь, проговорил я.
Почти все уроки закончились и оставался последний, шестой. Перемена была не бесконечной поэтому я пытался максимально быстро привести себя в порядок. Лёгкая головная боль говорила, что день сегодня был не самый сложный, но непонятная сонливость уже пару уроков норовила пробиться к контролю над всем телом.
– Здравствуйте, Александр Михайлович, можно входить? – послышалось из открытой двери.
– Входите, – вздохнув, бросил я ученику.
В кабинет вошли трое весёлых шестиклассника, тут же севших играть в телефоны. Небось веселье пропадёт сразу же после звонка на урок.
– Не открывай эту дверь, там явно монстр! – закричал сидящему однокласснику ученик.
Нет жизни без смартфона, да? В моём детстве смартфонов не было, и мы на переменах не скучали.
– Ну зачем открыл?! Теперь бой с ведьмой, – не унимался ученик.
Дверь, ведьма? Прямо моё сегодняшнее утро! Когда я уже выбегал из квартиры, через пол часа начинался урок, я заметил ещё одну записку под ковриком. То ли проблема не в мытье полов, то ли кто помыл их ещё раз, но лужиц стало не на много меньше. Откровенной лужи рядом с ковриком не было, но по цвету цементного пола можно было точно сказать, что он был уж точно не сухим. На бумажке уже можно было прочитать несколько слов. «Человека, осторожно, ведьма, убьём» - это, пожалуй, всё, что сохранилось. Если вспомнить матные выражения из прошлого сообщения, то я бы не сказал, что это письмо счастья. Но на ведьму, уж что-что, я не похож, а это означает, что есть лишь два адресата в нашей квартире, учитывая глупость подобных записок, это скорее всего сестра. Не мне одному тошно от тебя?
– Александр Михайлович, а вы уже видели новую учительницу истории? – подал голос открыватель ведьминых дверей.
– Кого? – не сразу сообразил суть им сказанного я. – Нового учителя нашли? Наконец-то, а то устал видеть ваши радостные лица!
– Александр Михайлович! – заулыбалась троица.
Но правда, дети с сентября без истории, если не считать замены уроков географами и учителями иностранного. Интересно кого же директор нашла… и меня тут же осенило. Яна же просила узнать на счёт практики! Ольгу Олеговну после совещания будет не достать, а это значит у меня остался последний шанс с ней поговорить. Я быстро проводил мальчишек снова в коридор и поспешил спуститься к директору. Если бы мой кабинет находился на этаже директора, то я был бы в соседнем к ней классе.
Провинциальные школы, если они ещё маленькие, всегда довольно бедны. По крайней мере, так говорит администрация. Наша обитель знаний не стала исключением. Лишь недавно отгремевший ремонт был уже не заметен. Сорванные противоударные коробки батарей, порванный, грязный с чёрными полосами линолеум, пятна на стенах были лишь самыми яркими чертами рекреации к которой относился мой кабинет.
Коридор у приёмной директора разумеется представлял более радужную картину. Но не имея времени на картинные галереи, я, быстро пробежав всю трассу с препятствиями, танцующих и играющих в активные игры детей, распахнул дверь к секретарю. Женщина средних лет обернулась на шум, но увидев меня, с улыбкой вернулась к работе. Я хотел было уже её попросить пропустить к директору, как за заветной дверью послышались шаги.
От Ольги Олеговны вышла молодая, красивая смуглая девушка в костюме учительницы из подростковых фантазий: тёмно-синяя юбка с жакетом без рукавов того же цвета на светло-голубой блузке. На маленьком лице как родные сидели очки в тонкой оправе цвета чёрный опал, а прозрачная помада, сразу не замеченная, дополняла образ строгой, но в меру пылкой женщины. Детям начиная с класса седьмого такой учитель должна понравиться. Но в улыбке у неё было что-то странное. Улыбка была не дежурной, но ожидающей чего-либо от меня.
– Ого! Ты изменилась, сразу не узнаешь, – расплылся в улыбке я.
Девушка легонько подпрыгнула на месте и легонько наклонив голову со слепящим восторгом ответила:
– Лекс, ты тоже поменялся. Весь такой большой и серьёзный!
Она показала руками мои габариты, явно спутав меня с медведем, и засмеялась.
– А нет, ты, Лиа, ничуть не изменилась! – мне действительно показалось, что кроме нового стиля в одежде это всё та же взбалмошная девчонка.
– Извините, а как точно ваше имя? – возникла из неоткуда секретарь. Хотя она же здесь и сидела.
– Да, у меня сложная фамилия: я Либерталиани София Имуевна, – спокойным голосом ответила подруга.
Раньше с этим были проблемы. У неё то начинался период любви к своему имени и борьбы с хохмачами, то возникало непреодолимое желание забыть всё хоть отдалённо связанное с именем. В один из таких периодов забытья, друзья и придумали прозвище – Лиа. Сейчас я склоняюсь к тому, что это был фрагмент её фамилии, но точно уже не помню.
– А чего ты здесь делаешь? Для ребёнка рановато, – прищурившись, сострил я.
– Да нет у меня детей! – с непонятной улыбкой заявила Лиа, попытавшись взглянуть на меня сверху вниз, но после явной неудачи ответила. – Я теперь твой коллега: новый учитель истории.
– Так вот кого шестой класс с радостью обсуждает, – закивал я.
Неужто, она тоже училась на педагогическом. Я бы точно это знал, но хотя мало ли по стране ВУЗов то, может она тоже в первопрестольной постигала профессию.
– Обсуждают? Я ведь ещё и урока не провела, – недоумевала Лиа.
– Ну значит ты им на глаза попалась. Ладно, поднимемся ко мне в кабинет, сколько лет не виделись?
Подруга взглянула на экран телефона и секунду посчитав что-то в уме ответила:
– Как же я не найду время на Лекса?!
Её волосы доходили до плеч и, пусть они немного вились, уложены были опрятно. Это и было странно, раньше волосы были её бичом. Неужели она смогла избавиться от своего не до афро?
Однако внешность было последнее, что мне бросалось в глаза. Конечно, я давно её не видел, но каждое её движение и интонация, которую она использует в разговоре, заставляли звонить колокольчик, висящий у подсознания. Что-то явно изменилось! Попытавшись сформулировать свои ощущения, что мне толком и не удалось, я выдвинул гипотезу о строгости. В её образе появилась взрослость: официальный стиль не только в одежде, но и поведении, давящий своей правильностью и назиданием голос, лицо потерявшее беззаботность. Вот оно! Лиа пусть весёлая и задорная, но раньше это выражалось через детский подход жизни. Одноклассница стала коллегой.
– Ты кажешься старше меня, я будто ученик.
Она взглянула на меня, как бы спрашивая не шучу ли я, но увидев моё пресное лицо перевела взгляд на лестницу. На неё мы как раз должны были вступить, быть может это причина смены внимания.
– Мне это уже говорили. Но я уж точно не на столько старая, чтобы быть твоей учительницей, хотя… знаешь, ты действительно переполнен энергией, – сказала она, наблюдая за ступеньками. Она их считает?
– Мы одногодки, просто ты стала взрослой. – быстро ответил я, а, через секунду переварив её слова окончательно, спросил. – В каком смысле я переполнен энергией?
– Ты переполненная чаша энергии. Нет, в тебе ураган, заставляющий деревья качаться!
Мы поравнялись со спускающимися учениками в тот момент, когда она сказала последнюю фразу. Реакцию всех детей я не увидел, но кто-то точно захихикал. Однако именно столпотворение на лестнице дало мне немного времени на обдумывание ответа. Но его всё же оказалось слишком мало.
– Раньше ты не говорила загадками.
– Раньше я не встречала такой ураган!
И что дальше? Что мне говорить? Мы были в метрах шести от двери в кабинет, и я решил снова взять время на обдумывания бросив шестиклассникам:
– До второго звонка не входить!
Если рекреация была не в лучшем состоянии, то что говорить о кабинах, в которых дети проводят большинство времени. Мой был исключением. Я не говорю о чёрточках на линолеуме и надписях на партах, они были и у меня. Парты у меня стояли буквой «П», а по стенам было куча разнообразных плакатов, детских работ и флагов разных стран и городов. Я гордился своей коллекцией флагов:
– Если ты говоришь о переполняемой меня энергии, то выражением может служить они! – радостно обвёл руками стену с сокровищами. – не везде я был, но во многих местах всё же побывал.
На самом деле я почти нигде не был, сравнивая с количеством флагов, но полная коллекция флагов и гербов городов-братьев и сестёр нашей провинции и англоязычных стран всё равно оставляла в душе некий трепет.
– Потрясающе! – широко открыв глаза проговорила Лиа и мне казалось, что эти эмоции были настоящими, но уже через миг она вернулась к прежнему выражению лица и с лёгкой улыбкой сказала. – Это можно назвать отражением энергии. Правда я быстро исправилась и сказала, что ты не полная чаша, а просто закружён хаотичными потоками энергии. Её у тебя не так уж много, знаешь ли!
В голову пришла мысль, что возможно я зря решил пригласить её в класс, у перемены ещё осталось несколько минут.
– Не пугайся ты так! Я просто увлеклась в последнее время эзотерикой. Раньше ты любил все эти ужасы, – нервно улыбнулась Лиа.
Эзотерика? Тогда это всё объясняет. Однако этими детскими сказками я перестал увлекаться ещё в классе восьмом или седьмом.
– Разве? Я не верю в эту мистику особо, – попытался намекнуть я.
– Почему? Ты же и привил мне эту страсть к тайному. Ха! А ведь я тебе тогда это и говорила. Что не верю в мистику, – эта мысль её очень порадовала. Она стала смаковать эти слова, тихо что-то нашёптывая.
– Ну, я увлекался… скорее любил слово спиритизм.
– Перед выпуском ты провёл со мной оккультный обряд. Пообещал, что он исполнит моё сокровенное желание. Помнишь? – не меняя радостного выражения лица спросила она.
– Что провёл? Да я перестал верить в сказки ещё в седьмом классе! Ты меня с кем-то путаешь.
Я сказал это немного грозно, но как она могла меня спутать с кем-то всего через три года после прощания. Быть может обида была бы сильней если не мысль, что она права. Этот червь появился из неоткуда и принёс с собой сомнения.
– Если не помнишь, ладно. Ты ещё тогда не раз резко забывал о чём-нибудь. Как мы все говорили, ты просто словил вспышку!
– Я не люблю, когда вы так говорите…
Меня словно ударило током. Не было никогда такого! Уж что-что, а с памятью у меня всегда было всё хорошо. Сам внутренний голос, что озвучивает мысль в голове, затих, не желая пропустить какое-то откровение.
– О чём мы говорили? – приобняв меня, спросила Лиа.
– …
Замер. Я не мог понять почему она стала меня обнимать. Попытавшись вздохнуть, я ответил:
– Ты призналась в том, что стала эзотериком, а… потом решила пообниматься.
– Верно! Я овладела азами этого сложного искусства и теперь могу даже показывать фокусы, – сказала она, встав в позу «хвалите меня».
Прозвенел звонок. В нашей школе он до сих пор обычный: ни песня, не классическая музыка, как уже в большинстве школ города.
– Людей, показывающих фокусы, обычно называют фокусниками, – взглянув на часы, бодро проговорил я.
– Сейчас я магию показать тебе не смогу, но обязательно это сделаю, обещаю! – засобиравшись, ответила она.
– Второго звонка ещё не было.
– Я теперь здесь работаю, так что мы ещё успеем поговорить. Рада была тебя встретить! – сладко улыбнувшись и помахав рукой, Лиа вышла из кабинета.
Вам когда-нибудь казалось, что одно событие может перевыполнить дневной план на встречи? У меня было такое чувство. Наш разговор длился не более пяти минут, но в памяти они заняли больше места, чем весь день. Это такие важные слова или мой день скуден на события? Ха, не удивлюсь, если всё сразу.