В пятидесятые годы, город Геленджик выделялся курортным отдыхом в ряде пансионатов, вдоль приморской улицы Мира, подчёркивающей центральный берег овальной бухты. По обе стороны улицы располагались каменные домики дореволюционной, – частью довоенной постройки, среди недавно высаженных деревьев вдоль дорожек обставленных цветочными вазами между скамьями.
Каждый пансионат имел приёмное отделение, медпункт, спальные корпуса, помпезную столовую, зимний и летний кинозалы, душевую, пляж, танцевальную, спортивную и игровую площадки, так же обязательный дурно пахнущий дворовой туалет на десяток посадочных мест.
Этот мир курортного отдыха граждан советской страны, расположенной за горой, продолжался круглый год. За этим анклавом нирванного блаженства проживали в своих глиняных мазанках убогие трудящиеся. Их небольшой ареал состоял из нескольких улиц, замощённых щебёнкой. Тягу народа к культуре удовлетворяли зимний и летний кинотеатр, библиотека, недавно проведённое электричество и радиосеть. Геленджик являлся для страны вторым по значимости курортом на Черноморском побережье Кавказа. Наличие компактных масс отдыхающих побуждали прибывающих воришек, пропагандистов идеологии, но большей частью артистов всех мастей ощипывать расслабившихся граждан.
Мой уютный домик, построенный родителями, с пятидесятого года возглавлял курортную улицу Ворошилова переименуемую в Мира. Мать, работая в расположенном поблизости пансионате 4/5 названном «Приморье», занималась медицинским обеспечением отдыхающих и сотрудников предприятия. Соответственно, я большую часть своего начала жизни с утра до вечера проводил в этом пансионате. Летом купание на недоступном горожанам ведомственном пляже. Круглый год игры на спортивной площадке, помывка в душевой и вечерний просмотр кинофильмов. Обязательно посещали всей семьёй представление очередного заезжего артиста. Кинозалы пансионата «Приморье» были наиболее востребованы для концертов. Отдыхающие, выйдя из столовой, после ужина попадали на танцплощадку, организовываясь массовиком-затейником подвижными играми плавно переходящими в расслабляющий вальсирующий танец, завершающийся экспрессивным танго. Эта же аллея приводила страждущих в тупик к туалету, затем в очередь на вход в кинозал. Летний зал с асфальтированным полом был обнесён бетонными арками с вертикально реечными щелевыми решётками. Из кинобудки фильм проецировался на белый матерчатый экран в нише над подиумом сцены. В помещении находились три ряда реечных скамеек окрашенных синей краской, пронумерованных на пятьсот мест. Место в переднем ряду, бесспорно, занималось мною.
На гастроли в Геленджик, неоднократно приезжал артист жанра эстрады – Вольф Мессинг. Социалистический народ, погрязший в атеизме с нерушимой верой в коммунистическую партию, жаждал чудес. На выход Мага после третьего звонка зал заполнялся полностью. Гас свет фонарей, открывая над головой бездну космоса усеянного блистающими звёздами. На освещённой сцене появлялся заурядный артист в бежевом костюме с ужимками конферансье.
Приковывала внимание причёска из копны курчавых волос по обе стороны головы. Зрители шептались: «Плюгавенький еврей, но чудотворец!».
Всё действие состояло из бесед артиста со зрителями, гипнотических воздействий экстрасенса на доброхотов из зала, отгадывание каверзных загадок смельчаков при перемещении по рядам зрителей.
Дети, ожидающие появление зайца из цилиндра факира, были не удовлетворены происходящим.
Зато экзальтированные женщины визжали от восторга. Почти интеллигентная публика восторгалась. Трудовые граждане не понимали в чём дело и за что заплачено.
Поведение артиста показывало, что это его предназначение купаться в лучах славы, быть на виду людской толпы, пользуясь её обслуживанием, являясь избранником Творца.
В мои юношеские библиотечные знания об окружающем мире ещё не входили понятия мистического чуда. Непознанное являлось порицаемым инакомыслием.
Встреча с загадочным Мессингом усилила мою тягу к познанию неведомого мироздания.
Я благодарен судьбе, преподнёсшей удивительные сказочные события.