Морская романтика со стечением обстоятельств, сделали меня специалистом по обслуживанию паровых судов дальнего плавания.
Посещение портов на разных континентах земного шара восхищало.
Последующее заточение на три года в корабельный трюм военного корабля северного флота без выхода на берег закрытых баз подводных лодок шокировало. В семьдесят первом году с разбитой, подавленной психикой вернулся в свой городок Геленджик. Армия мне не предоставила характеристику позволяющую работать за границей. Становиться членом экипажей каботажных судов не хотелось.
Городской ДОСАФ объявил первый набор на платные курсы глиссеристов.
Являясь единственным моряком в группе шофёров, успешно обучился и получил приглашение на работу в комбинат бытового обслуживания. В его подразделении находился городской пляж и причал рядом с морским вокзалом. Работники причала занимались прокатом гребных лодок. Предполагалось за деньги катать отдыхающих с большим процентом отчисления к своей зарплате. Оказалось, что большую часть времени катер служил для бесплатного извоза городских чиновников во главе с первым секретарём городского комитета партии, а так же делегаций посещающих город. Глиссер серии «Волга» представлял собой шести местное маломерное судно на подводных крыльях, глиссируя над водой развивая скорость шестьдесят километров в час. Алюминиевый корпус был уже потрёпан, а бензиновый мотор семьдесят лошадиных сил, – ветхим.
Выход в море в любое время суток оформлялся на пограничной заставе рядом с рынком. Состояние погоды, ненадёжность двигателя и отсутствие радиосвязи не препятствовали работе на воде. Ежедневно, без выходных, на причал приводили представительных лиц. Угодливо с чинопочитанием встречал гостей на чисто вымытом судне, лихо проносясь вдоль пляжей бухты, выходя в открытое море от мыса Дооб до мыса Идокопас. В лучшем случае, получив от управленцев спасибо, принимался обслуживать отдыхающих по невысокой, доступной таксе. Весь день, работая без еды, под солнцем на ветру и в воде, получал физическое истощение, ожоги кожи и мизерную зарплату. Все деньги сдавались в кассу артельному барышнику.
Такое положение дел допускало без трепета относиться к высокопоставленным особам и месту своей работы. С удовольствием мчаться над водой, сжигая в сутки сто литров дешёвого бензина. В сезон рыбалки часто приходил надменный градоначальник – первое лицо правящей партии. Его появлению предшествовали вояжи уполномоченных подхалимов с подношением элитного спиртного, деликатесных закусок и рыболовного снаряжения. Тело властителя сопровождалось привелигерованной администрацией, цеховиками теневой экономики. Обычно от причала отходили до восхода солнца, направляясь в зарыбленное место за Голубой бухтой. Нанизывая на крючки привезённых креветок, вылавливали крупных карасей-каракосов, горбылей, ершей и экзотическую цветную рыбу, сбрасываемую в закреплённые за борт садки из прочной сетки. Набрав каждый до пяти килограммов улова, к полудню переходами вдоль побережья до посёлка Дивноморский, выявляли косяки ставриды.
Каждый заброс ставки из семи пустых крючков на глубину до тридцати метров, выводил на поверхность до семи ставридок. Реже попадалась крупная селёдка или зубастый ласкирь. Нередко огорчение приносила акула-катран запутывая леску, вынуждая сменить дефицитную ставку. В осенние дни это-же вытворяли буревестники, ныряя на глубину до десяти метров за поблёскивающей подтягиваемой рыбой. Одержимый азартом, властительный авторитет продолжал ловлю до полного заполнения садка, иной раз до тридцати килограмм.
Пойманную на снасти рыбу заводил в катер, обязывая меня отцепить улов. Неустойчивость при качке на волне приводила к болезненным уколам и порезам.
В жаркий день, наклонившись над снастью, не заметил висящего на крючке дракончика с ядовитым шипом, нанёсшим удар в голову.
Долго страдал от мучительной боли, ожидая окончания истребительной вакханалии. Это происшествие подвигло на отказ от услужливости.
Приобретя собственные снасти, во время рыбалки выбирался на носовую палубу, превратившись в удачливого добытчика, изучив все рыбные места. Снимать улов с крючков обязывали посылаемого пляжного работника, отличившегося спасением сорвавшегося с борта хозяйского садка, за что получил с барской руки первые в стране электронные японские часы.
Продолжительное нахождение на море без еды приводило к обильному слюноотделению при виде жующего высокопоставленного гурмана, закусывающего и выпивающего изысканные яства.
Большую часть поднесённых даров сбрасывал в море, вызывая недоумение у пролетариата. Приказы на переходы, водителю, отдавал через посредников.
Ну и меня не затрагивали личности всемогущих, не откладывая в памяти их имена и звания.
Льстило нахождение рядом с человеком построившем в Геленджике значимые сооружения в виде; городского песчаного пляжа, морвокзала, объездной дороги, пищевого комбината, кинотеатра, дворца культуры, музыкальной школы, превратившие захолустный посёлок в город.
Два сезона работы на катере КБО постоянно ломающимся, с зимней охраной промёрзшего лодочного причала при нищенской зарплате вынудили перейти на работу старшим глиссеристом спасательной станции. Но и здесь ещё в большей мере был обязан обеспечивать морскими прогулками городские власти. Все гостевые делегации с огромной страны Советов и с зарубежья посещающие город курорт, истоптали мой катер. С интересом рассматривал раздетых артистов театра и кино, помогал вылазить из воды олимпийским спортсменам. С брезгливостью отворачивался от министров разных мастей, обеспечиваемых женщинами лёгкого поведения. С опаской дистанцировался от цеховиков-лиходеев, сопровождающих партийного босса и заведующую курорторга, оговаривающих торговые сделки теневой экономики и проведённые отпуска на зарубежных курортах.
Хозяин причала, напутствуя меня в рейс с управленцами, предлагал просить подаяния в виде должностей, имущества и жилплощади.
Я никогда ничего не выпрашивал и ни перед кем не заискивал, отвечая только на вопросы. Создавая городской яхт-клуб, построил причал на базе спасстанции. Находясь на рыбалке, чиновники расспрашивали меня о делах парусной секции, организованной без их участия и финансирования.
Заинтригованный халявой, глава города приказал заведующей курорторгом купить для клуба морскую парусную яхту, что и было исполнено.
С благодарностью согласился каждое утро с восходом солнца, на катере подходить к мотоботу рыбколхоза, с рыбаками выбирающими сеть с уловом лобаней и кефали. Откуп рыбой относил водителю горкома партии.
С запиской чиновника выходил в бухту к рыбцеху, получить мешок вяленой дефицитной рыбы для подношения аристократам.
Семь лет услужения городским вождям, барышникам, прохиндеям и прохвостам не принесли мне благосостояния. Зато оставили неизгладимую память бесконечных рыбалок в восхищающем великолепии ещё не загаженной морской прибрежной среды. Незабываемое ощущение полёта над зеркальной водной поверхностью.
Борьба с крутыми волнами и штормовым ветром.
Отголоском этого времени безмятежной молодости, явился визит сотрудника КГБ с вопросом - не способствовал ли я сокрытию первого секретаря городского комитета коммунистической партии, внезапно исчезнувшего, как и его партия, да и вся страна Советов, оставив после себя ещё худший человеческий материал, обезобразив новоиспечённое государство.