1980 год. Директор СЮТ Гриценко Владимир Александрович, руководитель судомодельного кружка Елагин Геннадий Исаевич, со мной Ключарёвым Александром Владимировичем, уже создали яхт-клуб на базе Станции Юных Техников в городе Геленджике.
Нами построены швертботы детских классов, причалы, мастерские с эллингами. С 1965 года изучая яхтенное дело, имею диплом яхтенного капитана. Будучи вызванным, на встречу с директором научно-производственного объединения «Южморгеология», получил приглашение на работу в качестве яхтенного капитана на предполагаемую закупку в Латвии парусного катамарана, заказанного заведующим отделом магнитометрии исследовательского института «НИПИокеангеофизика» Угловым Борисом Дмитриевичем. Он будет построен с применением немагнитных материалов для эксплуатации в качестве немагнитного судна. Участвуя в клубной работе, отвращался от руководящих должностей, представляя свою жизнь обособленно от суетливого общества людей. Предложение учёных о яхтенной работе в море оказалось судьбоносным. Начал трудовую институтскую деятельность в качестве судоводителя с пропиской к старому глиссеру. В течение года оформлялся заказ яхты. Чтобы не быть бездельником, взялся строить рейдовый катер из списанного судового спасательного, девяти метрового алюминиевого вельбота, привезённого в яхт-клуб из хозяйственного двора СКБ. Применяя личный инструмент, сварочное оборудование и собственные материалы – изготовил кильблочную тележку. Установил купленный мною дизель 25 л/с. Запалубил, с рубкой на двенадцать человек. Получившийся рейдовый катер служил для сообщения со стоящими в бухте исследовательскими судами. Директор закупил в Ленинградской судоверфи три катамарана «Б» и три швертбота «Ока Динги» детских классов. Я выехал в Ленинград с заданием перевезти яхты в Геленджик как личный багаж. Выполнил указание, затратив все денежные сбережения семьи. Руководители института не компенсировали мои затраты. Разместив швертботы в яхт-клубе, принялся обучать яхтингу детей сотрудников института. Чиновники брали уроки хождения на парусной доске. Проживая среди людей ко всем относился ровно вежливо, стараясь реже общаться с вышестоящими. Этим воспользовался «прохиндей» из многих Советских яхт-клубов, обосновавшись в Геленджике. Представившись руководству лучшим яхтсменом, был принят на работу, на приобретённую яхту «Грэй» класса четвертьтонник, для лаборатории экологии. Обещанная ему квартира не была предоставлена, а требования и жалобы в вышестоящие органы вынудили директора уволить «супермена». В это время поступил глиссер на подводных крыльях серии «Волга». Но низкая зарплата не привлекала специалистов к работе на нём. Я так же отказался от дополнительного обслуживания. Меня обязали принять полученный стальной девятитонный катер проекта «Адмиральский» для обеспечения судов на рейде. Не найдя матроса, в одиночку управлял большим катером в течение навигации, используя директора в качестве швартовщика. Наступил 1983 г., год окончания строительства катамарана. Вызванный директором, встретил в кабинете очередного конкурента, предложившего супер услуги с условием высокой зарплаты и предоставлением жилья. Я, работая три года на низких должностях, с минимальной оплатой, был не требователен и скромен, что решило в мою пользу вопрос о вступление в должность капитана. Но конкуренту предоставили возможность быть участником в первом походе на яхте. В Латвию, на приёмку судна послали сотрудницу института, подписавшую приёмочные документы. Я был откомандирован в Ригу для получения парусного катамарана, участия в международной регате на кубок «Балтийского моря» и перевозки яхты в Геленджик. Загрузив выезжающую машину личным яхтенным снаряжением, вылетел в Ригу. Прибыв в посёлок Гарупе, в мебельный цех «Царникава», увидел недостроенный катамаран. Уже принятая яхта не оставляла надежды получить хорошее снаряжение и оборудование. Наступал срок регаты, подстёгивающий меня на участие в достройке. Поселившись в яхте, стоящей в цехе – пилил, строгал, клеил, красил.
Для участия в гонке прибыли Углов Борис с сыном Денисом и мой конкурент. В экипаж принял брата конструктора катамарана Вилниса Эглайса с двумя латышами. Регата по трассе Рига – Таллинн – Рига – Таллинн – Рига, сопровождалась кроме усталости, налаживанием отношений между членами экипажа. Конкурент амбициозный по натуре, восстанавливал против меня матросов. Не принимая участия в парусных и авральных работах, выходил на вахты в белоснежной форме, усаживаясь за штурвал. Я в гаванях собирал на яхту, металлолом, послуживший при строительстве двух кильблоков сваренных и оплаченных мною. По окончанию регаты экипаж убыл. Я разобрал катамаран, погрузив корпуса в кильблоках на автомашины. Первый корпус, прибывший без меня в Геленджик, был разгружен конкурентом на территории грузового порта, что привело к моим личным затратам на его перевозку плавкраном через бухту в яхт-клуб. Являясь одним из создателей яхт-клуба и его полноправным владельцем, выделил место стоянки катамарана. В одиночку залил бетоном слиповую площадку 300 м/кв. Для вытягивания яхты из воды сварил из купленного мною металла колёсную платформу. Установил также приобретённую брашпильную электрическую лебёдку. Поставил на берегу вагончик, оборудовав под складское и вахтенное помещение. В институте «Океанология» получил списанный теплоход «Орбели». Подтащенный к берегу яхт-клуба, через построенный мною переходной мостик, служил причалом катамарану. С апреля по ноябрь, на парусном, безмоторном катамаране «Солнечный ветер», по четыре рейса в день, вывозил в море гостей и сотрудников института, городских чиновников и международные делегации. Каждое лето директор предоставлял яхту для участия в парусных регатах приносящих грамоты за призовые места. Экипаж набирал из работников института, обучая парусному делу. Оплата за труд выдавалась минимальная, без учёта круглосуточных дежурств. С развитием перестроечной революции в стране, прекратилось поступление ремонтного материала, с продолжительной задержкой зарплаты. Яхту перевели в Социально Культурный Центр с обязательством зарабатывать деньги с проката отдыхающих. Добросовестно и честно всё лето катал пассажиров, сдавая деньги начальнику отдела. В последствии вся сумма, где-то затерялась. Дальше такое положение стало нетерпимым, и я заявил об отказе содержать судно. Тринадцатилетний парусный катамаран в отличном состоянии, с полным снаряжением был продан за мизерную сумму. Директор уговорил меня не увольняться, обнадёжив получением новой яхты. Оказавшись без дела, из частного восьми метрового катера, построил на свои средства, яхту для проката по бухте представительных пассажиров. В Ростове на Дону была заказана стальная четырнадцати метровая яхта с большой суммой предоплаты. Через месяц, приехав контролировать строительство, убедился, что кооператив исчез, оставив чужой ржавый, показушный корпус яхты. После долгого разбирательства, корпус был переправлен в Геленджик. На территории грузового порта своими силами достраивал судно. Но незначительные, редкие поступления материалов, неоставляли надежду на достройку. Принято решение – продать корпус за границей для покупки яхты. Установив дизель, перевёл яхту в Новороссийск, закрепив на палубе плавдока перегоняемого на Мальту. В должности докмейстера обеспечивал двенадцати суточный переход дока. Готовил экипажу еду, убирал грязь и хлам в отсеках, на стапель палубе. Аварийно сорванный, стальной многотонный привальный брус, грозил пробоиной борта от штормовой волны. Ликвидировал угрозу аварии ценою многочасового мучения от электротока, срезая брус электросваркой в воде. Как и полагается, чиновники предприятия не оценили подвиг. На Мальте меня не включили в трудовой коллектив, оставив без денег. Проживал на милость экипажа, делившего со мной кров и еду. Выполнив поручение директора – нашёл прекрасную яхту, сторговавшись на треть цены, удовлетворяющую запросам обеспечения нужд института. Директор по невыясненным причинам отказался от приобретения. Вернувшись в институт, приступил к обязанности разнорабочего-мастера на все руки. Выполнял работы по содержанию производственных зданий, помещений, уборкой территории. Вычистил от бетона все окна девяти этажного административного корпуса. Обустроил четвёртый этаж побелкой, покраской, укладкой линолеума с плинтусом. Почти весь объём собираемой, устанавливаемой мебели прошёл через мои руки.
На лето, взяв отпуск за свой счёт, устроился капитаном на стальную, частную четырнадцати метровую яхту «Метакон», продолжая вывозить в море чиновников института. В 1999 году директор командировал меня в Таганрог для перегона купленной яхты в личное пользование. Нашёл деревянную десяти метровую яхту в непотребном, аварийном состоянии. В течение весеннего месяца, живя в яхте, ремонтировал, приводя в пригодный вид для нахождения на воде. Только с третьей попытки, удалось с молодым сотрудником провести яхту через штормовые моря с опасностью для своей жизни. Это не было оценено ни в моральном, ни в материальном плане. Летние месяцы в одиночку работал на яхте, прокатывая отдыхающих за деньги, сдаваемые представителю хозяина. Осенью, подняв яхту и перевезя на территорию СКБ, принялся за её капитальный ремонт. Изготовил внутренний скелет из стального уголка. Заменил палубу, перестроив рубку и кокпит. Укрепил сгнившую обшивку бортов и днища. Отремонтировал мебель, изготовив гальюн и камбуз. Установил принадлежащее мне дорогостоящее оборудование и снаряжение. Все строительные материалы, в основном из нержавеющей стали, и красного дерева были куплены на мои деньги. Достроенная и покрашенная яхта «Шельф» спущенная на воду, сдана хозяину. Все мои затраты, так же труд, не были оплачены. Директор, уволившись из ПО «Южморгеология» не уведомив, уволил меня, забрав трудовую книжку в своё созданное предприятие.
В это время для объединения купили, пригнав в Геленджик парусно-моторную яхту «Урания». Экипаж, переоценивая своё значение, вольно относясь к обязанностям, начал допускать навалы на бетонный причал. Двигатель, использованный в продолжительном перегоне, уже не работал. Экипаж потребовал очень высокую оплату труда. Тогда вспомнили о моём существовании, предложив принять яхту. Вольное отношение к моей персоне не угнетало. Свою работу воспринимал как игру. Социал-капиталистическое общежитие ещё уравнивало граждан. Беззаботное отношение к будущему выделяло много свободного времени для увлечённого познания окружающего мира. Не расстраиваясь за игру не в свою пользу, принял яхту. Подготовил место стоянки на воде, изготовив самостоятельно из своего материала причальный трап, якорный буй. Из предоставленного автомобильного прицепа сконструировал кильблочную тележку. За время работы на яхтах создал несколько мастерских с накоплением ремонтного материала, нашедшего применение в капитальном ремонте пригнанного мной из города Евпатория парусного тримарана «Эол» для отдела экологии. Парусно-моторный тримаран проклеил с усилением корпусного набора. Изготовил люки, дельные вещи, но отсутствие экипажа не позволило ввести парусник в эксплуатацию. Началась работа с ежегодно неисправным дизелем яхты «Урания». Пассажиров в морских прогулках впечатлял чистотой в яхте, вежливым обслуживанием. Первую навигацию, работая с матросом, имел от него неприятности, грязь и неудобство. Последующие года работал только в одиночку – самостоятельно. Летом обрабатывал три круглосуточные вахты за двух человек на зарплату шофёра, остальное время сменного сторожа, без учёта производства значительных работ по содержанию яхты. Такое отношение вызывает чувство свободы и независимости от обязательств. В любое время мог безжалостно бросить работу. Всегда являясь специалистом высшего класса, был востребован в яхтенном мире. Мой стаж профессионального яхтсмена – тридцать пять лет, самый продолжительный в стране. Моё проживание двести месяцев на яхте в летнее время, не превзойдено среди российских яхтсменов. Незаменимых работников не существует, но пока что все оставляемые мною маломерные суда, через пару лет уничтожались. Так же без меня прекратил существование Геленджикский яхт-клуб. Это ли ожидает ГНЦ ФГУГП «Южморгеология»?