Утром меня вызвал к себе директор телецентра, он гневался, багровея и разбрызгивая слюну: как я посмела жаловаться самому Председателю Совета Министров Казахской ССР! Это был 1988 год, а премьер-министром в ту пору был Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Я краснела и отрицательно мотала головой – никому я не жаловалась, тем более Назарбаеву. Постепенно выяснилось, что жалоба написана восьмилетним ребёнком, моим сыном, видимо, под мою диктовку. В голове стало проясняться: письмо, конечно, надиктовано моей обеспокоенной мамой, у которой тем летом гостил внучок. Малолетний сын будто бы слёзно просил предоставить нам с ним жильё в городе N, так как жить нам вообще негде, а ему надлежит записываться в какую-нибудь школу.
Надо сказать, что постановлением того же Назарбаева город Аркалык был лишён статуса центра Тургайской области, ликвидировались все областные учреждения и структуры, включая областную газету, где я работала. Трудоустраивали в Аркалыке и других местах в первую очередь коммунистов, а так как я была беспартийной, то перебираться мне с сыном было решительно некуда. Что делать? Я пребывала в сильнейшей панике, как вдруг позвонила знакомая из города N и предложила работу редактором по рекламе на тамошнем телецентре.
- Пока поживёте у меня, - сказала Лида, - а там видно будет…
У неё была трёхкомнатная квартира всего на 33 квадратных метрах, крошечные комнатёнки, где жили Лида, две её дочки и бабушка Лиды, то есть мы с сыном конкретно потом сидели у них на головах в течение трёх месяцев.
Свою аркалыкскую квартиру я оставила государству: продавать жильё в те годы было нельзя, сдавать… на какие шиши я летала бы за арендаторской мздой на другой конец света? В городе происходил вселенский исход «областников», и в дальнейшем Аркалык превратился в город-призрак с разрушенными девятиэтажками без окон и дверей, с деревцами на крышах и балконах… В Сети полно этих жутких снимков.
Директор телецентра, как водится, сочинил в Совмин дежурную отписку, однако по-приятельски договорился с другим начальником, и нас с сынишкой поселили в комнате общежития связи, где мы потом пережили шесть бурных лет.
Уже юношей, сын, выйдя из какого-то магазина, нос к носу столкнулся… с Назарбаевым, тогда уже Президентом РК! Оказывается, Назарбаев, посещая наш город, внезапно оставил своих охранников и ринулся через дорогу в тот самый магазин. Сын рассказывал, что пережил настоящее потрясение, его бросило в жар, он не мог поверить своим глазам… Вот так - спустя годы – встретились лично корреспондент слёзной детской жалобы и её адресат.
В 91-м я была уже депутатом горсовета и активничала в демократическом движении. Однажды мы, четверо лидеров разных партий и движений, решили «поизучать настроения сельчан» и двинули к ближайшему от города фермерскому хозяйству некоего Леонтьева. Тот сразу радушно усадил нас за стол. К блинам подали отличнейший фермерский мёд, помнится, на него налегал лидер «зелёных» - да так, что мы, остальные, перестали к мёду прикасаться.
И тут Леонтьев кстати заметил, что его мёд очень понравился… Назарбаеву, и хозяин даже подарил Нурсултану Абишевичу бочоночек с оным. Фермер достал пачку цветных снимков, на них был Назарбаев с разными людьми и упомянутым маленьким бочонком, красиво накрытым белой салфеткой, перетянутой шпагатом с бантиком. Были и портретные снимки одного Назарбаева с бочонком. Они привлекли особое моё внимание. В глаза бросилось ничем, казалось, немотивированное выражение… испуга на лице премьер-министра. Впрочем, и на других снимках он выглядел так, словно ему явилось привидение.
Не знаю, в чём тут дело, но тогда сердце сжалось от интуитивного ощущения – этот человек очень опасен…
Осенью того же 91-го – в ходе избирательной кампании – Назарбаев, претендовавший на пост первого Президента независимой республики, должен был приехать к нам в город. В нашем демократическом штабе решили, что надо бы мне обязательно попасть во Дворец «Тракторостроитель» на встречу с претендентом, а заодно подготовить ему письменный вопросец.
Вопрос я набросала, подписалась депутатом горсовета, секретарь красиво набрала текст на компьютере. Тут к нам зашёл демократически настроенный депутат Верховного Совета КазССР Александр Николаевич Казаков и сказал, что прямо сейчас идёт в администрацию области и может занести туда мой вопрос для Назарбаева. Уже вскоре Казаков вернулся… с повинной: отдал вопрос в канцелярию обкома и только на выходе заметил дверь с табличкой «Приёмная Н.А.Назарбаева». Счёл неудобным отбирать бумагу у канцеляристок, оставил всё как есть.
Ну да ладно, оставалась более насущная проблема – как добыть приглашение на встречу с претендентом. Она разрешилась на диво легко: стоило позвонить сочувствующему демократам главе одного из городских районов, и он тут же отозвался:
- Да, пожалуйста, приглашение будет ждать вас в моей приёмной…
Около семи вечера я оказалась во Дворце «Тракторостроитель»; в партер нечего было и соваться, он был до отказа заполнен какими-то важными функционерами и их холёными жёнами; говорили, что все они сидели там с самого утра. В итоге я оказалась посередине малолюдного балкона.
На сцене президиум заполнился главными чинушами области и города, и тут под аплодисменты на авансцену вышел Назарбаев с белыми листками в руках. Сказал, что бережёт время собравшихся, а потому решил посвятить встречу ответам на поступившие к нему вопросы. И вдруг он говорит:
- Поступила целая серия вопросов от депутата вашего областного (!) Совета народных депутатов Ольги Дмитриевны Крячко…
Меня в городе знали многие, и потому тысяча (не меньше) человек обернулись и посмотрели на меня, сидевшую как на грех посреди пустующих мест! Это было так страшно, что я на мгновение ослепла на левый глаз… Так же было со мной, когда возле нашего университетского общежития в Петрозаводске я увидела лежащую среди битого кирпича соседку с истфака, подняла взгляд вверх и увидела, что из всех окон четырёхэтажки на меня смотрят сотни бледных студентов! Этот ужас ни с чем не сравним, он пересилил даже ужас от результата суицида, лежавшего тогда у моих ног…
Ну, а Назарбаев принялся отвечать на якобы мои вопросы; кстати, именно моего-то вопроса там и не оказалось. При этом он вполне доброжелательно, но не без ироничной улыбки каждый раз поминал меня, говоря: «Ольга Дмитриевна также тревожится, что…», «Ольга Дмитриевна почему-то сомневается, что…», «Ольга Дмитриевна кроме того высказывает опасение, что…» и тому подобное.
Я меж тем заметила торжествующую ухмылку на лице сидевшего в середине президиума первого секретаря обкома Исаева – это он, конечно, был идеологом и разработчиком акции моего ошельмования. Однако претендент, почти полтора часа отвечавший на будто бы мои вопросы, закончил встречу неожиданным:
- Молодец Ольга Дмитриевна, отличные вопросы подготовила!
И, попрощавшись, ушёл со сцены. Замысел моего ошельмования с треском провалился, Исаев выглядел откровенно расстроенным.
Мне как депутату установили в общежитской комнате телефон, он буквально разрывался, когда я вернулась к себе; звонили десятки возмущённых депутатов облсовета, которым до хрипа в голосе приходилось втолковывать, что я не имею никакого отношения к их вопросам будущему Президенту.
После этого я поехала в Уральск забирать сына, рассказала маме о случившемся во Дворце «Тракторостроитель», и тут выяснилось, что Назарбаев приехал и в Уральск, и здесь тоже будет проводить такую же встречу. Смеясь, мы принялись фантазировать, как я уже здесь, в Уральске, снова забросаю претендента своими вопросами, представляли его растерянное, обескураженное лицо…
Всё это напомнило мне встречу в Аркалыке с журналистом Сергеем Подгорбунским, ставшим впоследствии большим телевизионным начальником в новой России. Ещё когда Сергей учился в ЛГУ на факультете журналистики, ему дали задание написать очерк о ведущем актёре театра имени Пушкина Игоре Горбачёве. (По случайному совпадению и я видела Горбачёва в театре в роли Владимира Устименко в спектакле «Дело, которому служишь». И спектакль не понравился, и сильно уже в годах Горбачёв, игравший… молоденького врача).
Сергей тщательно готовился к написанию очерка, часто беседовал с Горбачёвым, ходил на его спектакли, стараясь сидеть в первом ряду, и Горбачёв, будучи в образе, незаметно для зрителей кивал будущему журналисту. На старших курсах Серёга уже сотрудничал с казахстанской «молодёжкой» «Ленинская смена», как вдруг в Алма-Ату на гастроли приехал из Ленинграда театр имени Пушкина. Сергей, конечно, ринулся на спектакль, занял место в первом ряду, и надо было видеть лицо Горбачёва, когда он узрел Сергея, невесть как оказавшегося в столице Казахстана!
Но это ещё что! Тем же летом дружок-казах пригласил Сергея поехать в гости к родственникам в один из райцентров Кзыл-Ординской области. Глубинка отчаянная, пустыня с перекати-полем, убитые такыры дворов, апайки в белых тюрбанах, бараны и верблюды… И вдруг афиша на клубе: гастроли театра имени Пушкина из Ленинграда! Дружок обрадовал: родичи как раз подсуетились и достали билеты ему и Серёге, да ещё в первом ряду. Увидев Сергея, Игорь Горбачёв напрочь забыл свою реплику да и чуть не свалился с дощатой сцены! Ну ладно, вероятно, думал он, поклонник специально прилетел из Питера в Алма-Ату, но проследовать за ним, Горбачёвым, в глухой райцентр Кзыл-Орды… это всё!
Но, конечно, тогда в Уральске снова на встречу с Назарбаевым я не пошла. Однако спустя годы то моё давнее ощущение опасности, исходящее от этой личности, полностью подтвердилось. Только из нашего небольшого казахстанского города N уехало… сто тысяч человек, а в целом из Казахстана – миллионы! Срываясь с мест, теряя всё на свете, уезжали немцы, русские, украинцы, белорусы, татары и прочие неказахи… от хорошей что ли жизни бежали?
Очутившись в 2000-м в Твери, с удивлением узнала, что россияне почему-то очень хорошо думают о Назарбаеве и его режиме, ругают всех прочих президентов республик бывшего Союза, но только не Нурсултана Абишевича – этого не замай! Тут и российские СМИ постарались, а ещё, как говорят знающие люди, в деле замешаны интересы крупного российского бизнеса, разные геополитические соображения…
Хитромудрый, опасливый и осторожный, Назарбаев подыгрывает и тем, и этим. В своё время по его инициативе была даже создана Ассамблея народов Казахстана; позже – Ассамблея н а р о д а Казахстана, что весьма показательно. Один наш депутат-азербайджанец по имени Джафар, побывавший на хурале Ассамблеи, рассказывал нам с трибуны:
- Было просто замечательно, а когда стал выступать Президент, я даже чуть не расплакался…
Почему-то суровым баском я сказала на весь зал:
- Ещё не поздно!
Джафар метнул на меня свирепый взгляд; собравшиеся не знали как реагировать: смеяться или погодить.
Ну, как живёт-поживает Казахстан при бесконечном президентстве Назарбаева, каждый может прочесть в Сети; не беру на себя смелость рассказывать, к тому же уже 18 лет я в России. Но ещё тогда, в конце восьмидесятых-начале девяностых, управлять крупнейшими промышленными предприятиями в нашем городе N и в области стали сплошняком иностранные компании. К 2000-му всё упорнее в обществе принялись говорить о том, что на самом деле владелец всего индустриального комплекса – Президент.
В Википедии пишется, что в семье Назарбаева два долларовых миллиардера, всего же за кланом Назарбаевых числится 7 миллиардов долларов.
И вот ещё цитата из Вики: «По информации бывшего главы БТА-банка и предпринимателя Мухтара Кабуловича Аблязова, судом Алматы приговорённого по обвинениям в хищении к 20 годам лишения свободы с конфискацией имущества, состояние президента Назарбаева составляет:
«Только наличными деньгами в иностранной валюте Назарбаев имеет более 100 миллиардов долларов. И это не считая гигантской стоимости его активов в виде санаториев и отелей по всему миру, домов, земель на десятки тысяч гектаров, промышленных предприятий, нефтегазового и другого бизнеса, самолётов, вертолётов и прочего. <…> Мне сам Назарбаев рассказывал, что он совместно с китайцами владеет 50 % бизнеса в нефтяных проектах в Казахстане. Все крупнейшие проекты на Каспии по нефти или другие крупные проекты на суше неизменно существуют с долевой собственностью Назарбаева».
Не удивлюсь, если так и есть. Но для меня более занимательно другое: когда я в то давнее время говорила знакомым казахам, иной раз даже самым бедным, что, по-видимому, Назарбаев самолично владеет несметными богатствами страны, их лица… светлели и озарялись улыбками радости! Я поражалась такой реакции и только позже, главным образом из учебника «Очерк истории Казахстана», выяснила, что казахи исстари радовались богатствам своих баев – как бы и на них, бедных скотоводов, ложился отсвет золотых байских запасов. Притом, если бай богат, то богатым считался и весь род, а это казахам - с их родоплеменным сознанием - представлялось чрезвычайно важным и значительным.
Занимательное и отчасти весёлое было это чтение учебника; он явно был состряпан очень наскоро: передо мной вставала картина, как автор достаёт пыльную папку с какими-то старыми-престарыми набросками, записками и справками и просто чохом высыпает их на будущие страницы, не озабочиваясь ни систематизацией, ни какой бы то ни было доказательной базой.
К примеру, каждая главка начиналась одинаковой мантрой типа: «История Казахстана суть история борьбы казахского народа с Российской империей за свою свободу и независимость». Далее для подтверждения тезиса приводился какой-нибудь выкрик одиночного казаха из толпы или вот: нашли в степи замёрзшего зимой казаха, а у него в кармане тулупчика – какая-то справка из казачьей крепости…
Надеюсь, спустя время в Казахстане всё же появились настоящие солидные учебники истории, а тогда удалось и из этой чёрт-ногу-сломит мешанины извлечь кое-что полезное. Так, в начале девяностых в брошюре казахских националистов с удивлением прочла требование… уничтожить все дачные массивы вокруг казахстанских городов. Господи, чем дачи-то помешали задымленным городам? Оказывается, мало того, что это прибежища ненавистных русаков, так ещё и в ментальности казахов сокрыта исконная нелюбовь к деревьям и кустарникам: мешали выпасу скота. А мы-то всё удивлялись, почему казахская ребятня так ожесточённо обдирает и ломает деревья во дворе, выдирает из земли новые посадки, а во дворах так называемого Казкрая за нашим окном – только убитая, растрескавшаяся земля без единой травинки. Кстати, тут, в России уже, на наших дачах поселилось несколько семей киргизов, и первым делом они уничтожили всю окружавшую их растительность; представляю, с каким отвращением они смотрят на буйство зелени на наших участках…
Кроме того, в учебнике писалось, что в древности земледелием занимались самые нищие, буквально отверженные казахи; признавался только скот, лучше всего большой и самый ходкий – верблюды и кони, по ним исчислялось богатство рода; с коровами да баранами много хуже – слишком медленно плелись, и с ними возились не слишком уважаемые соплеменники.
Когда читала тот или иной казахский эпос, всегда проникалась сочувствием к одиноким старикам в юрте у ручья, родителям героя, а оказывается – зря, так как они, видимо, совершили нечто очень позорное и за это были изгнаны из стойбища и прокляты родом…
Казахи также очень не любят казаков - у них какие-то стародавние крупные счёты к казачеству. В последние годы в городе N знакомые казашки с нескрываемой яростью говорили мне:
- Казаки эти… сапогами своими имеют наглость п о п и р а т ь нашу землю!
Только и слышалось это «попирать» да «попирать»; остальные люди – других национальностей, да хоть бы и русские, но не казаки - просто ходят, а эти именно как бы злокозненно «попирают»; на слух немного даже смешно – но только на слух…
Откровенно не любят казахи и всё, что связано с освоением целинных земель. Последнее, в частности, один учёный трактует как возникшую в те времена угрозу размывания казахской нации из-за нахлынувших в республику «белых», ко всему – уничтожение вековых пастбищ. С невыносимой горечью узнала, что в тех областях Казахстана, где жила, в последние десятилетия снесли практически все совхозы и колхозы целинников, а потом ещё и сделали «планировку», чтоб руины не мозолили глаза, то есть даже землю разровняли, словно ничего здесь и не было никогда. А ведь там кипела жизнь, работала техника, отгружалась пропасть пшеницы, росли дети… и где все эти люди сейчас?
Политики, осатанело борясь за власть, не зря первым делом стараются разыграть национальную карту – как самую для них действенную и беспроигрышную. Недавно прочла устрашающую даже фразу: «Нации переживут человечество». Вот так: когда все погибнут, над верещагинскими черепами всё-таки будут витать призраки наций…
Правда, один тверской профессор впал, на мой взгляд, в другую крайность, сказав:
- Гордиться тем, что ты русский или, скажем, еврей – это как гордиться тем, что ты родился во вторник…
Нет уж, национальная принадлежность – это вековечная, природная данность, с которой нельзя не считаться. Другое дело - не надо лезть к другой нации, навязывать свои свычаи-обычаи, тем более – язык. Ведь язык – это главный стержень нации и сущность сознания человека; язык чужой, привнесённый, насильно навязанный сродни ядерному взрыву, который вспарывает и корёжит нутро человека с другим национальным языком.
У казахов до сих пор не получается со своим языком – почти все говорят и пишут на русском, нередко куда грамотнее самих этнических русских.
Считаю, что наш великорусский шовинизм как раз в том, что мы ни на минуту не задумываемся, каково приходится тем, кому мы навязали свой – ещё и крайне сложный – язык. А вот если бы нас, всех русских, принудили говорить, например, на татарском, эстонском или том же казахском? Я бы тогда на нас посмотрела…
Вот и подумаешь, каково было Назарбаеву среди всей этой горючей смеси разных наций и интересов. Но он выбрал тот путь, который выбрал. Испуг и смятение на тех давних снимках у фермера подсказали мне, что претендент – трусоват, а от трусливых всегда ведь исходит опасность. Они крайне подозрительны, немедленно избавляются от неугодных, возводят заградительные барьеры для сохранности себя и своих богатств и, конечно, всегда готовы на предательство…
2018 г.