Герцог Кронбургский, пошатываясь, подошёл к ручью. Рухнул на колени. Чистая вода. А как пить хочется! Можно умыть лицо от пота и пыли. Смыть кровь. В этом ручье нет крови. И мертвечины. А то — уже три дня с начала битвы, и павших хоронить некому. Все ручьи на поле полны крови.
— Ваше сиятельство! — донёсся хриплый голос. Герцог вздрогнул — здесь нет никого, кроме мёртвых. Но нет.
— Подходите, сир. Пейте. Больше чистой воды нет. И навряд ли будет. -
Барон Ванзейский припал к ручью рядом с герцогом.
— Значит, нас осталось всего двое. -
Барон фыркнул, обмывая лицо.
— Погибшие нас не оставят! -
— Бросьте эти сентиментальности, барон! Мёртвые ничего не сделают врагу. Сделать могут только живые. -
— Значит… -
— Мы проиграли битву. Сегодня — нет, но завтра утром мы присоединимся к павшим. -
— Погибший с честью — не проиграл! -
— Ерунда! Победивший не проиграл. -
— Иной раз победители предают отчаянного противника земле с воинскими почестями. А иной раз и близко к мёртвому подойти боятся, дивясь отваге. -
— А иной раз, барон, глумятся над трупом самым жестоким образом, будучи обозлены. В войне никогда не следует полагаться на противника, запомни это, хоть и помнить недолго осталось. Ни на его глупость, ни на его трусость. И тем более — на его милосердие и честь. А мёртвый… Он не защитит крепости, и не вытащит меча. Он в памяти потомков, и не больше… У нас был шанс, мы его использовали. На этом — всё. -
— И что мы можем сделать? -
— Ничего. Сомнительно, чтобы нам сохранили жизнь, даже если б мы лизали пятки врагу, и согласились оставшуюся жизнь провести в колодках на каторге. Впрочем, и бежать отсюда далеко не успеем. -
— Что за речи я слышу, герцог?? -
— Сейчас я могу быть честным. Хотя бы с самим собой. Нет, я не собираюсь хоть на миг склонить свою голову. Единственный, перед кем я её склонял, наш король, уже лежит у старого вяза, и его с трудом можно признать. Следовательно, я остаюсь здесь за старшего. -
— А я — за младшего. -
— Пойдём-ка, барон. В последний раз преклоним колено, и отдадим честь государю. Больше такой возможности не будет. -
И две фигуры, пошатываясь, побрели к старому вязу, утыканному стрелами, посечённому в отчаянной схватке.