1999 год, люди планеты ждут конца света.
Апрельским днём везу в Таганрог полный кузов снаряжения на купленную подержанную яхту для директора одного из предприятий объединения «Южморгеология». На территории яхт-клуба стоит деревянный десяти метровый корпус 1973 года постройки, когда-то прекрасной польской яхты серии «Таурус». В настоящее время гнилая обшивка, с отваливающимися килевыми болтами и ветхим оборудованием, создаёт в лучшем случае неприглядное впечатление.
Поселившись в яхте, принялся за ремонт позволявший перегнать её в Геленджик. Укрепив что удалось и покрасив, надписал новое название.
Солнечным майским днём яхта спущена на воду, погружено снаряжение, приняты на борт трое инженеров предприятия. Ранним утром отошли от причала при свежем ветре. Выйдя на простор Таганрогского залива, встретили крутую волну. Прекрасные ходовые качества яхты радуют, но болтанка при лавировке на волне против ветра укачала двух помощников. Развернулись в Таганрог, в полдень став на якорь. Укачавшиеся убыли домой.
С оставшимся совестливым радиоэлектронщиком вынуждены ждать попутного ветра. Весь май налетают южные шторма, раскачивая яхту у стенки яхт-клуба. Потеряв надежду на улучшение погоды, вывели яхту в неспокойный залив. Под двумя парусами, миля за милей продвигаемся к Азовскому морю. Пройдена первая коса Беглицкая на северном берегу. Весь залив усеян плавающими пластиковыми бутылками, отмечающими рыболовные сети. Глубокая осадка яхты заставляет внимательно обходить эти препятствия. По курсу заметили всплывшую перепутанную сеть, вокруг торчащего из воды, носа мотолодки. Пройдя рядом, увидел между волн спины двух утонувших рыбаков. Невесёлое начало рейса на гнилой яхте. Ветер всё более заходил в лоб, не позволяя идти одним галсом. К вечеру приближаемся к Белосарайской косе у выхода из залива. С Азовского моря задул штормовой встречный ветер, поднимая крутую волну. Стальная мачта, раскреплённая тросами за гнилые борта, несущая лавировочный стаксель, вызывает опасение. Труба гельмпорта баллера огромного пера руля, проходящая через трухлявое днище, болтаясь, издаёт неприятный звук. Заход в ближайший украинский порт на северном берегу, равносилен потери яхты. Приняв решение вернуться в Таганрог, повернул на юг к косе Долгой, прикрывающей от юго-западного шторма. Наступившая ночь и низкая облачность скрыли мир мраком. Попутный ветер и волна сняли нагрузку с рангоута яхты. Примитивный шлюпочный компас и огромная станция спутниковой навигации с телевизионным монитором, высасывающая электроэнергию из аккумулятора, сопровождают судовождение кошмаром.
Радиоэлектронщик сидя в рубке у дисплея докладывает координаты. Траверз Ейска определился рядом выплывших из темноты буёв. Качка сильная, ветер с дождём в спину. Сижу мокрый, всматриваясь в освещённый фонариком компас.
Под килём в лучшем случае метр глубины, а до берега много километров.
Можно налететь на мелководную подводную банку или косу, перевернув яхту, без надежды достичь берега в бушующем холодном шторме.
Всю ночь физические страдания и ужас страшной ситуации, вынуждали к религиозным молитвам. Рассвет наступил с подходом яхты к меридиану Таганрога. Утренняя пелена тумана скрыла мир серым светом. То же самое происходит в голове. Картушка компаса без курсовой черты, не определяет направление. Пропало ощущение верха, низа и сторон света. В сумасшествие оглядываюсь. Помощник в рубке так же в ступоре отупения.
Стихнувший ветер гонит яхту по огромным попутным волнам, катящимся из Азовского моря. Впереди из тумана показались мотолодки с местными рыбаками. Приблизившись, спросил направление на Таганрог. Указали сторону севера.
Весь день, идя вдоль волны, к вечеру ошвартовались к стенке Таганрогского яхт-клуба. Отрулив в штормовом море двое суток в постоянном стрессе, обессилено отдыхаю в холодной, сырой яхте с примитивным питанием.
Мой «геройский» помощник устроился на берегу. Конец мая принёс долгожданную, благоприятную погоду. Оформлены документы на выход, закуплено на базаре пять килограммов редиски на пропитание и снова с верным помощником ведём яхту к выходу из Таганрогского залива.
От спокойного плавания получаем удовольствие. К вечеру заходящее солнце окрашивается огромным багровым диском, предвещающим ветер.
Он сорвался с норд-оста. Слава Богу, прошли Кривую косу. Ночью продвигаемся к Белосарайской косе. Под прикрытием берега волна не большая.
Идя рекомендованным курсом, расходимся со встречными судами. К утру вышли на фарватер к Керчи и повернули на юг. Попутный ветер усилился до двадцати метров в секунду. Удаляясь от берега, веду борьбу с высокими догоняющими волнами. Яхта мчится под лавировочным стакселем. На хорошей яхте такое плавание в радость, но я каждое мгновение ожидаю падение мачты или затопление от выломанного руля. Сидя на корме у транца, обливаюсь холодной водой от ударов волн. Помощник впервые на море, со слабым зрением и нерасторопностью стойко переносит невзгоды в рубке, не имея способности к управлению яхтой.
К вечеру подлетаем к Еникальскому маяку у входа в Керченский пролив.
До темноты удалось продвинуться по каналу к порту Кавказ. Наступившая ночь зажгла навигационные огни в канале и озарила город Керчь. Вода в проливе спокойная, а ветер ровный. Всё больше судов на рейде. На выходе из пролива встретили штормовой ветер с берега и большую черноморскую волну. По возможности стараюсь вести яхту ближе к берегу, учитывая скалы мыса Панагия. Проходя пограничные посты, пытаюсь связаться с ними по радио, но как в последствии оказалось у пограничников России, тем более Украины в то время радиостанции были редкостью. Сильный ветер быстро гнал яхту вдоль берега, обозначенного огнями поселений. За Анапой высокие береговые кручи прикрыли ветер. Наступил рассвет. Вторая бессонная штормовая ночь, проведённая за рулём, начала приводить к провалам в сознании. Посадив за руль помощника, влез в рубку, растянувшись на диване. Но через полчаса сел за руль.
Сон не идёт, тревога не снимает напряжение. Надо завершить плавание.
Подходя к Цемесской бухте, пройдя Южную Озереевку, попали в ураганный ветер с норд-оста, в порывах тридцать метров в секунду и четырёх метровой волной подтверждённым по приходу в порт. Вода в бухте кипела, создавая в воздухе хлёсткую мглу. Штормовой стаксель рвал трос, сотрясая наклоненную мачту. Выдерживая курс в полный бейдевинд, четыре часа боролись с напором урагана. Зайдя за гористый мыс Дооб, спрятались от шквальных порывов ветра, направляясь в Геленджик. К вечеру вход в Геленджикскую бухту так же сопровождался встречным штормовым ветром, но уже своим-домашним.
Мне удалось не погибнуть и сохранить жизнь порядочного молодого человека. Доставил хозяину гнилую яхту не получив вознаграждение.
Но в мою жизнь вписано очередное потрясающее событие. Мне позвонили мать и сестра, проживающие в Венгрии с вопросом; что со мной происходило в это время. Им обеим снился сон о моём бедствии.
Родственные узы так прочно связывают людей.