Это семейная фотография 1947 года на фоне дома фотографа Кадочкина.
В центре сидит моя бабушка 1885 года рождения. Рядом с ней слева Зина 1939 года рождения дочка тёти Мани, справа Витя 1939 года рождения сын моей мамы. Далее стоит слева направо: тётя Маня 1913 года рождения, Володя её сын 1933 года рождения, дядя Сима 1915 года рождения и моя мама 1918 года рождения. У тёти Мани муж вернулся с фронта, и в 1947 году был на заработках в Москве. У дяди Симы военврача в Свердловске в 1947 году были жена - медсестра и две дочки 1944 и 1947 годов рождения. Мама в августе 1941 года осталась вдовой, замуж за папу вышла только в 1951 году. У бабушки в 1943 году на фронте погиб сын Женя 1924 года рождения.
Пенсию на погибших солдат-ребятишек матерям платили такую мизерную, что бабушке пришлось работать дальше. Хорошо, что в то время был хороший директор школы фронтовик Василий Павлович Васильев. Он очень заботился о школе, был высококвалифицированным педагогом, преследовал хулиганов, держал порядок в школе. Так что бабушка смогла всё-таки доработать до пенсии в 65 лет. В 1950 году бабушка ушла на пенсию.
А в 1954 году хорошего директора сняли по ложному доносу, и на его место пришёл пьяница. Этот пьяница не был фронтовиком. Дети его были с 1940 года - Роза, с 1942 года - Гена, с 1952 года - Витя и потом в 1955 году родилась Галя. Пьяница просил деньги в долг у учительниц, но разумеется не отдавал. Когда тётя Маня ответила ему:"Я на пьянку денег не даю!" - Он её сократил.
В 2018 году решили отодвинуть пенсии. Агитпроп уже работает во-всю, прославляя это решение. А я скажу, что это наглый грабёж на виду у всего мира. Сейчас рассказывают о том какие льготы сохранятся у женщин в 55 лет и мужчин в 60 лет. Это всего лишь "... жалкий лепет оправданья..." А фактически пожилых людей правительство толкает в яму.
И вот мой рассказ о грабеже моей бабушки.
Моя бабушка работала учительницей в земской школе Михайловского уезда Рязанской губернии в селе Глинки с 1903 по 1910 годы. Уже до революции во всех сельских школах было совместное обучение мальчиков и девочек. А в городе обучение было раздельным лишь потому, что многие дети нуждались в пансионном содержании. Не было у них возможности снимать квартиру. И вот в пансионном содержании в те времена содержать совместно мальчиков и девочек было бы слишком затратным. И лишь по этой причине обучение в городах было раздельным.
В возрасте 25 лет бабушка вышла замуж и больше не работала, мужу было 23 года. Ранее они не знали друг друга, но дедушка посватался, и бабушка приняла предложение. За предыдущие семь лет работы в школе бабушка скопила себе денег на приданное. За счёт этого приданного семья за полгода построила бревенчатый дом размером шесть на четырнадцать метров на хорошем фундаменте с железной крышей. Впрочем отапливаемого помещения было только шесть на шесть метров, остальное - сени два на шесть метров и летняя горенка шесть на шесть метров. Семья жила совершенно самостоятельно, всю землю обрабатывали сами. Не были они уж очень сильными и ловкими, но в личном хозяйстве можно было не спешить, а дела шли нормально. Никогда никого не нанимали на полевые работы. Устанут в поле, отлежатся дома, отдохнут, и опять идут в поле. В 1911 году родился Вася, в 1912 году - Вера, в 1913 году Маня, в 1915 году Серафим, в 1918 году моя мама - Глафира. Но перед рождением моей мамы весной 1918 года к ним нагрянул продотряд. Бабушка была беременна моей мамой. Когда продотрядовцы загребали последний мешок зерна, бабушка крикнула им: " Ах, вы разбойники!" За эти слова её схватили и хотели арестовать. Но дедушка вступился, тогда арестовали его. Село Тарасово находилось недалеко от Рязани, также рядом с железной дорогой. Дедушку арестовали и избили, хотели расстрелять, но отпустили. Он пришёл домой весь в крови, не мог дышать. Сел на порог, а в дом завела его бабушка...
Продотряды наведывались регулярно. У дедушки умерла от голода его мать. Она проживала в другом селе, но так же рядом с железной дорогой. Потом стали умирать дети от голода и болезней. Умер первенец бабушки Вася, потом девочка Вера. Сёла, находившиеся недалеко от железной дороги превращались в урочища уже во времена "военного коммунизма". Железная дорога, построенная царём, обернулась гибелью для сёл после 1918 года. Пришлось им уехать подальше от железной дороги в село Красный Липовец, где жила семья бабушкиной сестры Веры. В то время это был Пронский район. Добротный бревенчатый дом они перевозили на санях. Но на новом месте не было хорошего фундамента, и железные листы крыши уже не сходились один с другим после перевозки дома. Не было хороших кирпичей, и печку сделали из дикого камня и необожжённого кирпича. Дом стал холодным, начал гнить. На новом месте родились два мальчика, которые вскоре умерли. Но потом наступили времена НЭПа, и мальчик Женя 1924 года рождения выжил. В 1930 году у бабушки умер муж. Ему было только 42 года. А через две недели после смерти мужа у бабушки и её сестры Веры отобрали коров в колхоз. Их коровы потом в колхозе быстро погибли.
В колхозные времена заготовку зерна селяне должны были возить сами. Хотя там было сплошное бездорожье, а лошади в колхозе погибли. Ссылали в Казахстан теперь уже и из отдалённых сёл. Красный Липовец превратился в урочище уже до войны. Сначала бабушка в 1931-32 годах поработала в колхозе, но ничего не получала. А из голодной степи (так раньше назывался Казахстан) писала ей отчаянные письма золовка:"Пришлите нам хотя бы сухарей!" У золовки мужа погубили на Беломорканале, а её сослали с тремя сыновьями. После многих хлопот бабушка смогла устроиться работать учительницей. Это было в 1932 году. Бабушка работала сначала в селе Верхи, а потом в селе Ижеславль Михайловского района.
Когда началась война, то 23 июня 1941 года пришла повестка зятю Василию. А зять Алексей уже был призван в армию в 1939 году. Зять Алексей погиб в августе 1941 года. Зять Василий попал в плен в июле 1941 года, весть о нём пришла только в 1944 году. Старшего сына Серафима взяли на фронт военврачом с пятого курса медицинского института. Младший сын Евгений погиб на фронте 19 августа 1943 года. За погибших сыновей матерям давали такую мизерную пенсию, так что пришлось отказаться и работать дальше. Бабушка доработала учительницей до 1950 года, и в возрасте 65 лет ушла на пенсию. Ей зачли дореволюционный стаж семь лет, потому что она работала в земской школе. Так получился стаж 25 лет достаточный для пенсии. Бабушка так и не получила жильё, жила в съёмной старой избе, которая была темна и холодна. Во время войны немцы не дошли до села каких-то пять километров. В Хавертове были одну неделю, стреляли из орудия по церкви и по одному дому, в которой жильцы закрылись от страха на засов. Там были погибшие. Бабушка, тётя Маня, тётя Вера жили в съёмных избах. Но бежать в эвакуацию им было некуда. Все кто самостоятельно уехал в эвакуацию в Ташкент или за Урал, оказались там в братских могилах, потому что не было у них эвакуационного листка, значит никто их там не кормил.
Из-за долгой работы бабушка не могла достаточно помогать дочерям с внуками. В возрасте 65 лет она сама нуждалась в помощи. Пенсию в 55 лет получали только комиссарихи, у которых был дореволюционный партийный стаж их террористической деятельности. Не было пенсий у колхозников, только Хрущёв дал им сначала 8 рублей, а потом 12. Но не было пенсий и в городах, если они не могли набрать достаточный стаж. Многие городские старушки в те времена сдавали свои углы квартирантам, чтобы было на что самим жить. Такая совместная жизнь была мучением и для квартирантов и для хозяек. Но выбора не было, а была сплошная нищета. Впрочем были пенсии у нац. меньшинств. Персональные пенсии были у детей лейтенанта Шмидта, у любовниц Рокоссовского, у их детей и внуков, у стахановцев-палачей расстрельного дела. Ради этого на вдов-солдаток налагались огромные налоги.
В 1948 году к моей маме после очередного собрания подошёл милиционер, и объявил, что она второй раз за год должна подписаться на облигации на пятинедельную зарплату. Мама хотела отказаться, говорила, что она вдова с маленьким сыном и нет у неё жилья. Но милиционер пригрозил ей арестом. Мама пошла и заплакала. А парторг слышал всё это, пошёл и засмеялся. На облигации на пятинедельную зарплату заставляли подписываться и бабушку, и тётю Маню, и всех наших родственников, понесших большие потери во время войны. Учительницы также всё лето работали бесплатно в колхозе. Даже на фотографии видно какие натруженные руки у тёти Мани.
Пьяницу-директора школы, который сократил тётю Маню, уволили за пьянку в 1962 году, хотя он не был пенсионного возраста. Но почему-то стал получать пенсию, как и его жена, которая ранее при нём была завучем. Но 1962 года оба сидели дома и жили лучше всех. Их дом был современной постройки, лучше всех в селе, построенный в 1960 году за казённый счёт. Но потом им дали такой же дом рядом с городом.
Моя мама в пятидесятые и шестидесятые годы каждый день вспоминала своего погибшего первого мужа, своего погибшего родного брата Женю и двоюродного брата Лёню. Рассказывала подробности их короткой жизни. Моя бабушка в свой последний день в декабре 1964 года, лёжа в постели, попросила подать ей извещение на своего погибшего в 1943 году сына Женю. Она перечитала, и слёзы лились из её глаз. Мама и тётя Маня не отходили от неё.
А теперь краткий рассказ о сёстрах и брате бабушки.
Бабушка была старшей в семье. Родители бабушки беспокоились, что самая старшая дочь никак не выходит замуж. Но как только в 25-летнем возрасте бабушка вышла замуж, то одна за другой вышли замуж три её сестры, и женился брат. Их родители думали, что теперь им уготована почётная старость. Шутка ли, отдали замуж четырёх дочерей и женили сына! Ждали почёта, а случился в 1921 арест пожилого человека - моего прадедушки, изъятие дома, ссылка. И всё же во время гражданской войны, когда брат шёл на брата, сын на отца, сёстры сплотились, чтобы спасать своих детей и племянников. Не всё у них получилось, но сделали, что могли.
В 1918 году красные латыши просто так убили мужа их дочери Марии. Мария осталась с двумя дочками. Но смогла выйти замуж. Их дочь Вера в 1920 году тоже стала вдовой, муж умер от тифа. Но Вера тоже вышла потом замуж. Сына их Евгения в Рязани "уплотнили", оставили им маленькую комнатёнку, хотя у его семьи и так был небольшой дом. Потом арестовали в 1923 году прадедушку, хотя его отпустили, он вскоре умер. Потом сослали зятя младшей сестры Вали, когда у неё был 4-летний сын и двухмесячная дочь. Потом арестовали и саму Валю, за то что она шила на продажу вещи. Валю отпустили, но молоко у неё для маленькой дочки пропало. Валя потом уехала к ссыльному мужу, а с ней и её мать. Муж и мать Вали умерли в Котласе. Всех ссыльных детей разумеется в первую очередь брали на фронт в 1943 году. Все провалы во время войны, как например полный разгром красной армии за первые месяцы войны, коммунисты списали на происки бывших белогвардейцев, кулаков и подкулачников. Себе же они приписали самые геройские подвиги. На самом же деле полный разгром красной армии это вина вождя сталина, вождя ворошилова и остальных вождей, хенералов и хенералиссимусов.
А теперь о пенсионной системе в Царской России.
В результате июльских забастовок в Петрограде рабочие отстояли себе высокую зарплату. И пенсии тоже выросли. Жили рабочие хорошо, но недолго. За июль, август, сентябрь получили большие деньги. Но за октябрь не успели, грянула ВОР! Рабочие в Петрограде стали вымирать от голода. Пенсии в Царской России выплачивало в основном своё сословие, а не государство. Ленин отменил "сословные предрассудки", и ограбил весь пенсионный фонд. Все счета в банках обнулились. В Царской России крестьяне не получали пенсию. В качестве пенсии у них была льгота на младшего сына, которого ни при каких обстоятельствах не брали в армию, и он должен был кормить старых родителей, ведь у крестьян было около 10-ти гектаров земли у каждой малоземельной семьи. Колхоз отобрал в 1929 году всю землю у крестьян, а пенсии им не дал. Да и на фронт забирали ВСЕХ сыновей. Кроме того при царском режиме не менялись деньги. И люди всю жизнь копили себе на "чёрный день". Но после революции все деньги рухнули и старики поумирали от голода. Для примера при Брежневе тоже не менялись деньги. Но егор гайдар, потомок кровавого комиссара, всех обгайдарил и обгадил.
Наши политики не знали раньше и не хотят знать теперь, как выживают люди без пенсии, когда теперь на 90% территории страны просто невозможно найти работу. А земля в руках рабовладельцев-фермеров. Приезжие-то гастарбайтеры работают за белую зарплату. Они-то будут получать пенсию. А мы-то нет. А в 90-е годы были известия, что некоторые из-за задержки пенсии сводили счёты с жизнью. Политики, вспомните о них! Отмените ваше преступное решение!