Тяжёлый перестук колёс, взлетающий ультразвуком вой набирающего ход поезда – в метро Розен предпочитал глохнуть, чтобы сохранить свою нежную внутренность живой. Но в относительной тишине вагона его теснили со всех сторон уже беззвучные вибрации, интенсивно излучаемые запертыми в тесном пространстве людьми. Его опахивало концентратом жизни слишком близко и слишком плотно обступивших его тел, раздражало психическим ароматом тех, с кем он случайно соприкасался. А в последнее время – после того, как Розен в качестве следственного эксперимента зарегистрировался на «нехорошем» графоманском сайте – он стал замечать чутким внутренним локатором людей, которые заходили в вагон конкретно за ним. Для чего – непонятно. Но они ездили за ним постоянно, и не предпринимали больше ничего.
Розен, знакомый с материалами дела, был готов и к более масштабному вторжению в свою жизнь. Он знал, что его компьютер будет взломан, что в дом зачастят подозрительные слесаря и сантехники. Что появятся новые соседи и настойчивые попутчики, на разные лады повторяющие одно и то же.
Последнее подопечных смущало на первых порах особенно сильно. Однако недоумение, которое преследовало их поначалу – чего от них хотят – разъяснилось довольно быстро. Фигуранты, не обладающие способностью видеть человеческие сердца, имитировали эту способность самым примитивным образом – исследовали содержимое жёсткого диска, историю посещений в сети, и делали выводы об интересах человека, его тайных «мечтах» и «желаниях». Особенно забавно это выглядело, когда компьютер был стационарным, и его использовали сразу несколько человек. В этом случае несчастного начинали терроризировать нелепыми намёками, не имеющими к его личности никакого отношения.
Так, один из розеновских подопечных был до истерики замучен виртуальными визитами разных «поющих» людей и цепляющимися к нему повсюду музыкантами. Оказалось, что его дочь «мечтала» (это была мечта из разряда «неплохо бы») научиться петь, и периодически посещала сайты, содержащие советы, как правильно поставить голос, и всё в таком духе.
К Розену шли, чтобы сказать: «Ты особенный». Непременно понизив голос и проникновенно глядя в глаза. От этого сюрреалистического кошмара иногда хотелось плакать. Но Розен предпочитал смеяться. Потому что зацепки для будущих благодетелей он выбрал самостоятельно: секс (в его текстах предсказуемо отыскали сублимацию неудовлетворённости), неуверенность в своих литературных способностях, за которую приняли нормальную человеческую скромность, и финансы, которые его пытались заставить стяжать всеми мыслимыми и немыслимыми способами.
В этот раз очередная попутчица вдохновенно делилась своей историей чудесного и своевременного обретения крупной суммы денег. Розен удивлённо ахал и округлял глаза, а сам всё думал, как же понадёжней обезвредить первого клиента.
Друзья определённо помогли – Руся был настоящим гением, и верно увидел в карте «писателя» прореху. Но Розен был уверен – сам по себе увиденный факт на вовлечённости во вредительский процесс никак не скажется. Возможно, даже наоборот.
Розен мысленно вертел карту «писателя» перед глазами и так, и эдак, и вдруг его осенило! Клиент-то – типичный подкаблучник! Переломный момент нужно будет использовать для того, чтобы втиснуть в его жизнь женщину, которая всё его внимание и все его жизненные силы поглотит. Ноша эта будет для «писателя» непосильна, поскольку заботиться о другом он не привык, ибо всегда сам являлся объектом заботы. Поэтому на остальное сил у него попросту не останется. Нужно только зацепить его сильно – так, чтобы ему было стыдно ударить перед женщиной своей мечты в грязь лицом. Остальное довершит его инфантильность, которую он всеми силами будет скрывать, что потребует от него невероятной концентрации и напряжения душевных сил. Придётся как-то расслабляться, чтобы компенсировать это… Нехорошо, конечно, но не червь же он – захочет, проделает необходимую внутреннюю работу, чтобы это самое «расслабление» не разрушало его изнутри. Значит, есть шанс, что именно сюда просочится необходимая доза размягчающего сердечную корку состава, и клиент, наконец, пусть смутно, но увидит, как сложен мир, и начнёт-таки опасаться вламываться в чужие жизни. Чтобы не разрушить тонкие плетения нитей судьбы…
Розен испытал ярчайший интеллектуальный оргазм от такой красивой комбинации: он сделает «писателю» хорошо, ничего в его жизни не разрушит, но уберёт его из игры, не вмешиваясь в неё абсолютно. В гениальном решении всегда учитывается сразу всё – даже то, чего не осознаёшь и пока не понимаешь. Потому что оно реально существует, а значит, уже вплетено в полотно жизни и связано на всех уровнях со всем мирозданием. Его просто нужно найти и вовремя восхититься.
Осталось притянуть кандидатуру, которая точно не станет во всех этих играх участвовать, иначе эффект будет обратный. Лучше всего заземлить «писателя» потомством – тут уж ему соскочить не дадут. Леди будет искусным манипулятором. Розен уже видел её и бескорыстно любил – как Пигмалион свою Галатею.
Он шёл – весь в своих мыслях – по заляпанному жёлтыми кляксами листьев мокрому асфальту, когда его остановило требовательное прикосновение к локтю.
– Герман! – строго окликнул его Гранин.
– Судя по официальному обращению, разговор будет серьёзным, – кисло скривил губы Розен. – Я слушаю тебя, Пётр Яковлевич.
– Герман, ты же понимаешь, что взрослые люди так себя не ведут? – Гранин был хмур и суров.
– Как?
– Не сбегают и не прячутся.
– Ну, конечно. Взрослые люди играют во взрослые игры – используют в качестве расходного материала тех, кого в принципе должны защищать.
– Гера, это была не моя идея. И я бы не стал… Особенно если ты против. Мы работаем вместе – для меня это важно.
По мнению Розена, Гранин как-то уж слишком осунулся от одной, проведённой порознь ночи. В мокрой куртке, со слипшимися от дождя, словно солью присыпанными, седеющими волосами, с покрасневшим от холода носом он выглядел жалко, но ровно настолько, чтобы это лишь оттеняло его суровую мужественность.
– Будем считать, что я тебе поверил, – неохотно согласился Розен. – Что дальше?
– Ты завтракал? – озабоченно поинтересовался в ответ Гранин.
Розен на мгновение потерял дар речи, но язвительность очень быстро к нему вернулась.
– Спроси ещё, почистил ли я зубы! Почистил. И трусы наизнанку не надел.
Гранин покачал головой с немым укором в глазах.
– Тогда пойдём работать.
– Пойдём. Петя.
Розен поднял воротник, сунул руки в карманы, и, ссутулившись, пошагал вперёд, прыгая через лужи. Через минуту над его головой упруго хлопнул куполом, раскрываясь, огромный чёрный зонт. Розен покосился на него недоверчиво, но замедлил шаг и взял Гранина под руку, чтобы они могли поместиться под зонтом вместе.
– Если у тебя был зонт, чего же ты мок под дождём, как последний лох?
– Мне-то зачем? – пожал плечами Гранин.
– Типа, ты мужик – потерпишь, а я чмо сахарное – я растаю! Ох, Гранин, ходишь ты по краю…
– Я ничего подобного…
– Да ладно. Не оправдывайся. Мне приятно, если что.
Дождь, как нарочно, припустил сильнее – упал со всех сторон серой стеной. Пришлось жаться друг к другу и шагать быстрее – не до разговоров. Розен сделал для себя пометочку: стихийные явления – отличное средство управления ситуацией. Если ты в состоянии рулить природными процессами. Надо над этим поработать…