Здравствуй, Тот-кто-это-читает. Надеюсь, ты прочитаешь это под песенку сверчков приятной летней ночью или, сидя под пледом с кружечкой какао.
Знаю, прошлое письмо закончилось внезапно, и ты, наверняка, не понимаешь, что же в моей жизни происходит.
Спешу тебя успокоить – всё по-прежнему. Только теперь я тщательнее выбираю свой путь и не забываю общаться со встреченными мной жителями различных миров.
После того, как мы с Мотей перешли пшеничное поле, мы оказались в тёмном лесу. Верхушки его были так высоки, что закрывали солнце практически полностью. Точнее, так мне сначала показалось. Только потом я поняла, что это не деревья вовсе, а трава – большая пребольшая.
В этом мире мы с Матвеем оказались величиной с полевую мышь. Страшно было и непривычно, но что поделать, если мир такой большой. Мы с Мотей направились куда глаза глядят и наткнулись на семечку. Я попыталась с ней заговорить, но здесь семечки тебе не отвечают. А жаль, она могла бы объяснить нам, куда мы попали.
Только было мы решили двинуться дальше, как послышались чьи-то торопливые шаги. Серая мышь, ростом с Матвея, быстро схватила семечку и убежала прочь. На мгновение мы опешили и не понимали, что произошло и кто это был. Но быстро опомнились и кинулись вдогонку единственному местному жителю, встреченному нами.
Мы неслись за ней, едва успевая следить за мелькающим среди густой, высокой травы серым пятном.
Фух! Как же быстро она бежала. Мы с Матвеем уже отчаялись её догнать.
- Стой! – закричал Матвей. – Стой! Пожалуйста.
Рыжий кот начал задыхаться и в конце концов остановился.
- Вот если бы мы были нормальных, своих размеров, я бы её в два счёта догнал, - начал оправдывать свою отдышку Мотя.
- Матвей, не время сдаваться. Мы её догоним, когда-то она всё же остановиться, - упрашивала я, толкая кота в сторону беглянки.
- А может она меня испугалась? Вот и не останавливается. Я всё же кот.
- Мы догоним её и объясним, что ты самый добрый в мире кот, - подбадривала Мотю я.
Когда он согласился продолжить погоню, естественно, мыши уже и след простыл. И мы побежали прямо, надеясь, что мышь никуда не сворачивала.
Наконец, трава стала редеть и мельчать. Послышалось журчание воды. Мы выбежали на берег тихого ручья. По крайней мере, я бы назвала его так, будь я прежних размеров, сейчас же он казался мне огромной, бурлящей рекой. Недалеко от нас копошилась мышь, строя себе норку. Она постоянно что-то поправляла, что-то затаскивала и вытаскивала, собирала в кучу и разглаживала.
- Госпожа Мышь, - обратилась я к ней, когда мы с Мотей подошли поближе, но она не отреагировала. – Госпожа Мышь, извините, что обращаюсь, но…, - но опять никакой реакции.
- Это бесполезно, - услышали мы чей-то голос позади нас, - когда она работает, с ней разговаривать бесполезно. Я бы на вашем месте, если бы хотел поговорить с Мышью, встал бы прямо перед ней. Тогда она бы меня заметила.
Мы с Мотей обернулись и увидели Крота. Он лежал на кучке сорванной травы и грелся на солнышке, наблюдая за нами и за Мышью.
- Здравствуйте, господин Крот. Может тогда Вы подскажете, где мы находимся?
- То есть, где вы находитесь? Вы находитесь здесь.
- Это мы и сами поняли, - вмешался Мотя. – А можно узнать «здесь» - это что за место такое?
- Здесь – это берег ручья, это трава и земля, камни и небо.
- А почему всё такое большое? – поинтересовалась я.
- Большое? Да обычное, каким и всегда было.
- Просто обычно, мы выше травы, а здесь…
Внезапно, грохот позади меня прервал мою беседу с Кротом.
- Эх, - вздохнул Крот, - не правильно делает.
Мышь рыла норку, но убрала камушек там, где не следовало и земля обсыпалась. Она устало вздохнула, но принялась разбирать завалы.
- А ты знаешь, как правильно? – Может подскажешь? – предложила я. Мне стало жаль бедную Мышь и что она разбирается со всем одна.
- Может, конечно, попробовать, но всё равно не получиться. Она уже третий день эту норку роет, а толку? Если не знаешь, как правильно – нечего и браться.
- Всегда можно научиться, - возразила я.
- А ты, я погляжу, ничем не занят, у тебя поди норка уже есть? – вмешался Матвей.
- Нет, - спокойно ответил Крот, - зачем я зря силы тратить буду. Я, конечно, мог бы такую норку вырыть, что все бы обзавидовались. Стали бы ко мне в гости ходить, да норку мою нахваливать. Но для хорошо обустроенной норки нужна хорошая солома, камешки, чтобы красиво порог выложить, веточки, чтобы она хорошо держалась, а мне всего этого не найти. Вот когда у меня хорошие материалы будут, тогда я такую красивую норку построю, что все ахнут.
- Но Мышь ведь где-то всё это находит? – не соглашалась я. Как по мне, так всё это были сплошные отговорки ленивого Крота.
- Ой, да разве то солома? Жёсткая и старая, а камушки острые и некрасивые. Я так не хочу. Я всё красиво сделал бы.
За спиной у нас опять послышался грохот, вот только теперь виновницей шума была не Мышь, а гром.
Мы с Мотей думали, что миновали грозу, но она и здесь нас нашла. Мы подошли к Мыши и предложили свою помощь.
- Вы только скажите, что нам делать, - попросила я тогда Мышь, - и мы вместе быстро управимся.
- Ох, если бы я сама знала, - устало ответила серая, - это моя первая норка, раньше то я в родительской жила, та уже выстроена была. А вот сейчас настала пора своей норкой обзавестись, а я понятия не имею, как и что делать. Совсем замоталась уже.
- Ну ничего, сейчас методом проб и ошибок всё построим, - ободрил всех Матвей.
Крот глядел на нас с любопытством, но сам помогать не стал. Всё размышлял, какие шторки он повесил бы в своём будущем жилище. А как бы красиво выложил камушками порог.
Мотя бегал по бережку и искал для нас крепкие ветки, а я и Мышь то так их прикладывали, то эдак, пока не находили лучшее решение. Мы и норку укрепили, и соломой пол застелили - хоть и старой – и камушками порог выложили, и дверь из мелких веточек сплели. Да, веточки были кривые и в нашей двери были щели, солома иногда кололась, а камушки были острыми, но мы работу сделали и у Мыши появилась норка.
А Крот всё лежал и фыркал, мол, что это за норка, вот он бы лучше сделал. У него-то дверь была бы из ровненьких веточек. А на такую как эта и время тратить не стоило.
Гром стало слышно лучше. Тёплые солнечные лучи пропали, тучи стали ближе, поднялся ветер и на землю упали первые капли дождя. Вскоре их стало больше и больше.
Начался ливень.
Мышь схватила нас под руки, или в случае Матвея, под лапы, и затащила в свою нору. Дождь отчаянно пытался прорваться и в одном углу даже смог, но мы застелили это место соломой. Мышка поставила чайник, зажгла небольшой, немного неловко выстроенный камин и мы уселись перед огнём.
- Ой, а как же Крот? Он должно быть промок? – вспомнила я.
Мы открыли дверь и увидели Крота, прикрывающего голову листочком. Он весь дрожал.
- Да, в какой красивой норке он мог бы сейчас укрыться, все бы обзавидовались, - сказал Матвей, глядя на промокшего до нитки Крота.
Мы пригласили бедолагу в дом, усадили перед камином и угостили чашечкой горячего чая.
Да, норка получилась не шедевром, зато защищала от дождя и грела. А двери? Двери Крот пообещал весной помочь переделать, и солому постепенно заменить, и шторки подобрать. Главное, что норка была, а в жилище мечты она постепенно превратится.
P. S. В тот вечер, укрывшись под крышей у Мыши, мы провели несколько замечательных часов у огня. И она рассказала одну очень интересную историю. Но о ней я напишу уже в следующем письме.
Твоя подруга по переписке, Незнакомка.