Пробило

               
Что и как в этой жизни только не случается.               
Вот к примеру  медицина  у нас.                Сильно вперед шагнула, так шагнула вперёд, что мы все от неё отстали просто.     Я тут надо сказать, не очень особо догонять люблю, а это пришлось как бы.   
Вроде и по лесу не ходил, а вот как медведь на ухо наступил, по весне значится оглох малость. Когда люди что-то говорят, вроде слышу, а о чём понять не могу, громче повторяют всё понимаю, напасть какая-то.
С одной–то стороны хорошо, меньше знаешь крепче спишь, а вот с другой как–то не очень, переспрашивать приходится, чего да как.
Тут ещё как на грех стало казаться, что все подсмеиваться стали, вроде мол как пенёк старый, ну вот я и собрался в родную поликлинику. 
Прихожу в кабинет ЛОРа, а там мужичина,  как говорят косая сажень в плечах, а у этого больше, прямо полторы примерно, никак не меньше, центнера полтора весом, и ростом под два метра, а может и два полностью.
На лбу у него железяка такая блестящая, словно прожектор от локомотива на лбу.
Глянул он мне в одно ухо, потом в другое, вижу огорчился очень. Вид у него стал, такой страдальческий будто я уже на пути в морг, не иначе. По шкуре отчего-то мурашки побежали, да быстро так, как спортсмены на стометровке.
Ну думаю, что-то там явно страшное увидел.
Сел он на стул обречённо, можно даже сказать горестно, душевный думаю врач, во как проникся моим горем. Кроме мурашек, мысли сразу жалобные к себе,не иначе конец думаю,прямо как нож в печёнку воткнули.
Пододвинул он к себе бумагу и писать начал быстро, на нечитаемом мною языке, так почти что все врачи пишут, так вроде и не иероглифы, а загогулины наглухо какие.
Сижу перед ним, куда деваться, жду вердикт, а у самого на душе кошки скребут и что он там эдакое увидел,аж в лице изменился.
А он исписав целый лист многозначительно крякнул и говорит мне.
Это  вам направление в областную поликлинику.
Там у нас врачи, они может и возьмутся за вас, хотя порадовать вас ничем не могу.
Громко так говорит, что я это прямо так сразу и услышал.
Тут меня и дёрнули черти спросить. А вы чего же здесь не врачи, фельдшеры что ли, или как?               
Он со стула поднялся и огромной громадиной завис надо мной.               
Ну думаю если сейчас по башке вдарит, так и лечиться уже не придётся.           Не вдарил, слава Богу, а внушительно мне разъяснил, что там специалисты,
а здесь обыкновенная поликлиника и чего мол ты хочешь.
Хоть мне от испуга и полегчало малость, но всё же в областную больничку к специалистам я решил съездить, куда деваться раз здоровье требует.
А то уже не раз старым пеньком обозвали (глухня мол).               
В областной поликлинике пройдя регистрацию и отсидев в очереди часа полтора, наконец-то пробился к врачу.
Там у врача меня лишь спросили, часто со мной такое бывает, или как?
И узнав что со мной это впервые выписали направление в спец.центр находящийся на другом конце города.
Я мужественно и это выдержал и проторчав во всех пробках нашего города, наконец добрался до спец. центра.             
Просидев в ожидании часа два в этом самом центре, меня вызвала к себе пожилая мадам, которая уже примерно лет пятнадцать получала пенсию, да и вид у неё был такой, как будто с утра пива в магазине не было.
Во думаю точно специалист, вон какая старая, а всё не отпускают, работает. Приладила она к моей голове наушники и давай  то в одно ухо, то в другое, звуковые сигналы подавать.               
 Типа азбуки Морзе, точка–тире, а так как  я в армии радио телеграфистом был, так я ей сразу буквами отвечать начал, чего же звуки в самое ухо,слышу.
Она тут же слегка меня пожурила и я начал отвечать ей, как она требовала,точка-тире. Не знаю, что там она поняла из этого пиканья-пиликанья, но сняв с меня наушники, она тоже приняла скорбный вид, и начала быстро писать нечитаемое на медицинском языке.               
Исписав большую часть листа, мадам повела меня  в другой кабинет, где сидела худющая женщина-врач, как мне показалось страдающая анорексией.
Её худоба, почему то напоминала халат на вешалке, хотя глаза были добрые,
и можно даже сказать жалостливые.
Внимательно прочитав написанное старушкой, она также горестно осмотрела меня своими добрыми коровьими глазами, было такое ощущение, будто на эшафот меня, больно уж горестно её глаза на меня смотрели.
Присела на стул, чтобы опять начать что-то писать.      
В отличие от почерка её коллег, я сверху листа прочитал, что это направление во вторую городскую больницу  моего родного города.
Мысли мои возмущённо скакнули, опередив самого меня и у меня неожиданно вырвалось,-а когда же меня лечить будут, что это вы меня как колобок катаете туда-сюда, как говорится из угла в угол.
Женщина встала и начала очень громким голосом мне объяснять, что мне обязательно нужно лечь в стационар и пролечиться там до полного выздоровления,во избежание каких-либо осложнений.
Опять из меня почему то вырвалась фраза.                А потише нельзя, чего это вы так надрываетесь, я прекрасно вас слышу.
Вот так сразу я и вылечился, а вы говорите  медицина никудышняя, а я вот раз и сразу. Лет десять с той поры минуло, а я всё прекрасно слышу на оба уха и никаких осложнений.