В программе ТВЦ «Право голоса» один из «экспертов» толкнул такую речь:
- Что такое Идлиб? Это два-три миллиона людей, которые пять – шесть раз переезжали начиная каждый раз с нуля… Они живут в палатках в чистом поле…
Я аж прослезился!
Это же надо!!!
В Сирии!
В чистом поле!!
Переезжали пять – шесть раз!
Роняя скупую слезу я начал вспоминать, а сколько же раз в жизни я был вынужден всё бросать и переезжать на новое место, начиная жизнь с нуля.
Первый свой «переезд» из Усть-Омчуга в Свердловск считать не стану.
Да!
Холодным летом 53-его года.
Да, на руках у мамы, с её прострелянной ногой.
Подгузников не было.
Памперсов не было.
Приходилось мочиться – куда придётся.
Я пописал в лицо солдатику – дембелю, с которым мы ехали в одном общем вагоне. Вообще их там было битком.
Но этот переезд мы не считаем.
Не считаем и второй переезд, когда я абсолютно «пустой» покинул Свердловск и выехал на постоянное место жительства (ПМЖ) в Краснодар.
В нём я прожил почти полный год.
Прописался.
Устроился на работу.
Стал чемпионом города в беге на 3000 и 5000 метров среди юниоров.
Написал своё знаменитое письмо лично Л.И. Брежневу.
Был жестоко избит во время доставки телеграммы на улице Киевской.
Был обкраден и остался без всех шестидесяти рублей, честно заработанных на телеграфе, что привело к месячнику поедания зелёных еще совсем яблочек (май!!) и питании на 3 копейки в день (стакан чаю – 2 копейки, кусочек хлеба – 1 копейка), и наконец внеовь переехал в Свердловск на ПМЖ.
Эти переезды мы также точно не засчитываем.
Не засчитываем и переезды в Вооруженные силы (на Тихоокеанский флот на три года) и обратно, и далее без задержки в Архангельск через Москву на ПМЖ.
И вот только теперь, прожив в Архангельске 8 (восемь – прописью!) лет, я был вынужден переехать с семьёй в Вилегодский район в посёлок Фоминский. На ПМЖ!
Случился этот жуткий переезд в 1983-ем году в несколько приёмов.
Сначала перебрался сам, потом перевёз сына – семилетку с 22-мя «местами», причем из вагона мы выгрузились с этим скарбом за одну (одну-прописью!) минуту. Поезд шёл на Воркуту и стоять на полустанке более минуты и не собирался! А через три месяца перевёз и остальное семейство, в том числе и свою библиотеку в 8000 томов!
Это был последний раз, когда я перевозил библиотеку в полном объёме.
В дальнейшем я стал активно и интенсивно избавляться от книг!
А уже в марте 1985-го года случилась моя «Фоминская катастрофа» и вновь с абсолютным нулём я с семьей в два этапа перебрался в Свердловск и далее – в Качканар.
Вот эти два переезда – Архангельск-Фоминск, Фоминск-Качканар – и стали равны одному моему первому условному пожару.
Вообще это не я придумал.
Это народная мудрость и народное уравнение: два переезда равны одному пожару!
После моей «Качканарской бойни» вновь переезд с абсолютным нулём в полную безнадёгу в Свердловск в 1988-году.
Прошло полгода и довелось начать ещё один «общесемейный переезд» в Урай.
Так моих условных пожаров стало уже ДВА!
То есть на четыре безусловных грандиозных перебазирования с потерей работ, прописки, льгот, отпускных, зарплат и так далее и тому подобное.
Но на этом мои переезды не закончились.
Они только-только ещё начинались!
И каждый раз я надеялся, что уж на этот то раз – всё!
И каждый раз появлялись новые проблемы и необходимости.
Из Урая мне в 1994-ом году пришлось срочно выбираться всей семьёй в Архангельск.
Понятно, что с абсолютным нулём, с потерей работ и прописки.
Более того!
С 1993-его года я несколько лет перемещался по стране без паспорта.
Так или иначе, но в 1994-ом году случилось два подряд переезда.
И остановить эти перемещения удалось толькор на короткое время (на год!) в Херсоне. Затем вновь жуткий переезд – Херсон-Москва.
И переездов «с нуля» стало семь! Библейское Число!
И вновь пауза.
И в 2002-ом началась следующая «серия» с переездами в Екатеринбург, а из оного в 2005 – в Киев.
18 января 2014 года пришлось переехать из Киева в Екатеринбург, а из него в Урай.
На сегодняшний день я насчитал одиннадцать полнокровных обескравливающих меня переездов!
Одиннадцать!
Только вот температура окружающего воздуха во время этих скитаний нередко добиралась до глубоких отрицательных отметок.
И поле никогда вокруг нас не было «чистым».
В первую очередь вокруг всегда роилось немало далеко не дружелюбно настроенных людей. Люди, врать не будем, попадались разные, и даже очень!
О палатках.
А и не было у меня никогда никаких палаток.
Палатка – это роскошь!
Палатка мне не светила!
О палатке я и мечтать не мог.
Вот, сижу, рыдаю о несчастных сирийских беженцах.
Это же надо!
Пять-шесть переездов с нуля!
В чистом поле!
При температуре в плюс двадцать!
С палатками!
Бедные!
Бедные!
Бедные!
Но моя Родина, моя ненаглядная Россия их не бросает в беде!
Им оказывают гуманитарную помощь!
Им иногда выдают и учебники, и ранцы, и даже продукты.
Понемногу, но всё же…
Мне довелось стать многодетным отцом.
А помогло ли мне государство?
Вот сижу.
Напрягаю память.
В памяти, конечно, скрыта мощь.
Так какую же помощь оно мне оказало?
Родное!
Любимое!
Вопреки усилиям которого я в статусе нерождённого молоденца на Колыме холодной зимой 1952 года (одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года – прописью!) таки не сдох!
Не уснул навеки в сугробике, куда уже несли было чьи-то добрые заботливые чуткие руки.
Ну конечно!
Как же я забыл!
И садики давали.
И школу для детей не закрывали.
И на рождение Дашутки выделили 6000 рублей, каковые роддом в лице врача-командира (по некоторым данным в прессе, позднее, он выбросился из окна!) и предлагал мне внести как «на благотворительность» за то что «хорошо» родилась…
Да!
Когда-то я погадал именно каналу «Центр», что он не погибнет и проживёт долго и счастливо.
И вот теперь, четверть века спустя, сижу, слушаю его программу и не могу. Не могу не прослезиться.
Так и накатывает волна за волной.
И это всё, что у меня осталось – память.