Эпи граф
«Как я выжил будем знать только мы с тобой…»
Константин Симонов
О моей «трудовой» биографии
До сих пор в своих воспоминаниях я практически не касался города Киева.
То есть не рассказывал подробно и серьёзно о своей трудовой деятельности в этом величайшем городе славянства.
Начну с того, что в Белой Церкви родилась в 1899 году моя бабушка.
В 15 лет она с тремя сёстрами перебралась в город Киев к дяде – шеф-повару одного из престижнейших ресторанов на Крещатике.
Сохранилось «престижное» фото той поры одной из сестёр бабушки на Крещатике. Фото тёти Владзи.
Летом 1918-го года в Киев после путча от 6-го июля был экстренно эвакуирован мой дедушка – левый эсер из чека первого набора, единственный, кому Дзержинский доверял несмотря на настроение Ленина, что все левые эсеры – предатели. Так или иначе, но дед был внедрён в Киевскую организацию и числился извозчиком, проживая в самом центре города. Именно здесь он и увидел мою бабушку – Ольгу Александровну Михайловскую. Киевляночка на взгляды будущего супруга не реагировала и всем видом показала свою абсолютную неприступность.
Дедушка увивался вкруг неё ТРИ ГОДА.
Три!
Летом 1921-го года они сочетались законным браком.
15-го августа 1922-го года у них родилась дочка – Вероника.
Родилась в 4-ой больнице Южной железной дороги.
Родилась с врождённым пороком сердца.
А спустя четыре месяца возник С.С.С.Р.
В последние месяцы 1934-го года, проведенные в Киеве (март-июнь) семья ещё проживала на улице Нагорной. Дом, в котором они жили, сохранился до сих пор. Он очень похож на дом, в котором семья потом жила в Екатеринбурге. Маме моей было около пяти лет и она запомнила именно Нагорную. Но первоначально они проживали на Обсерваторной, в трёхстах метрах от Сенного рынка и в трёхстах метрах от дома, в котором вырос М.А. Булгаков. Мне посчастливилось найти Дом священника напротив их дома, о котором вспоминала, но не смогла найти его сама мама.
Их дом попал в такую историю: его снесли в 1932-ом или 1933-ем году в связи постройкой с общежития для партийной школы и потому всех выселили.
Вскоре дед перебрался в Магнитогорск и далее в Челябинск и Екатеринбург.
И забрал семью.
Общежитие совпартшколы стоит и ныне там.
Обсерваторная идёт в гору и упирается в Сенной рынок, ныне практически разорённый.
Блуждая именно по этим местам – а меня что-то всё время тянуло именно сюда! – я в 2002-ом году и не догадывался, что ноги привели меня туда, где в детстве гуляла по скверам моя тётя Рона и моя мама! Узнал и осознал всё это я гораздо позже. Ближе к концу моего пребывания в Киеве.
Но Всевышний милостив, и родину моей мамы я исследовал в подробностях.
Итак, в 2005-ом году я «навсегда» перебрался в Киев с женой и двумя дочурками. Жили мы, естественно, в квартире супруги.
А переезд обязывал искать и найти себе работу.
Вопрос первый: искал ли я себе работу в городе Киеве и его окрестностях?
Краткий ответ: Да! Непрерывно и постоянно!
Вопрос второй: легально или нелегально я был вынужден проживать в этом городе?
Краткий ответ: В целом - Абсолютно легально!
Вопрос третий: всё ли возможное я сделал, чтобы найти себе достойный заработок?
Краткий ответ: полагаю, что максимум возможного.
Вопрос четвёртый: А какие еще варианты работы я пробовал?
Краткий ответ: Многие!
Сначала несколько «предварительных» замечаний.
Я для Киева – абсолютный чужеземец.
Инородец.
Человек, не владеющий украинским языком, не знающий украинской культуры, не знакомый с украинской историей, не связанный с украинской политикой, не владеющей ни одной из номинально необходимых для трудоустройства профессий.
Вообще-то я начинал, как почтальон.
Но на почту и телеграф меня во-первых не взяли, а во-вторых сказали, что я из России и «не вызываю доверия».
Я вставал на учёт по безработице и мне предложили место ночного сторожа в детском саду.
Я согласился.
Через неделю я был с треском уволен из детского садика «за прогул».
История эта, во-первых очень весёлая.
Во-вторых, исключительно поучительная.
В-третьих, совершенно криминальная.
Что произошло на самом деле, я для себя лично разобрался «на месте».
Ничего личного.
Просто уже тогда россиян негласно выселяли из Киева.
Тихо.
Аккуратно.
Пунктуально.
Но мне было не до юридических борьб.
Надо было ежедневно кормить детей и потому всю историю мы постепенно «спустили на тормозах».
Продолжи я борьбу – а я поборолся поначалу – меня бы просто и тихо криминально устранили бы не только из города, но и из жизни.
Пример тому – Олесь Бузина.
Я для некоторых «спыцыалыстыв» в Киеве был мелкой мешающей жить мошкой.
Не более того.
И потому, пока я конкретно не задевал никого и ничего, меня шибко не трогали.
Как же я зарабатывал?
По-разному.
Например, юридическими консультациями.
Не часто.
Не густо.
Не много.
Время от времени.
Но кое-что «в клюве» своим птенчикам домой приносил.
Другой заработок – Игры.
Игр я провел около десяти.
В разных местах.
С разными структурами.
Заработки были минимальными – от 100 до 300 долларов за три часа работы.
Фрагменты отдельных Игр выложены в Интернете на Ютьюбе.
Хотя интереса они не вызвали.
Не потому, что было «не интересно».
Вот на этом – proza.ru & stihi.ru - ресурсе выложены некоторые мои статьи, рассказы, мемуары.
Их не читают не потому, что плохо написаны.
Просто у Читателя достаточно тяжёлая ситуация.
Сорок восемь миллионов произведений более чем шестисот тысяч авторов.
И многие очень хорошо пишут!
Так что в основном не читают из-за недостатка времени.
В любом случае я своими Играми гордился и горжусь.
Это хорошие спектакли, это чудесные постановки, это великие тексты.
Однажды – только однажды! – мне подарили такую рецензию:
-У вас дар учить миллионы.
Ну и что?
Вот сейчас собираюсь поподробнее остановиться на теме учительства, способностей и итогов.
Но, пока, о другом!
О работе!
Итак, кое-что принесли Игры.
Был заключён небольшой контракт на работу на выборах.
Я предложил технологию «змейка» и по поводу её даже задумал было отснять художественный сериал «Информационные войска Украины».
Мой личный идиотизм заключался в том, что я наивно предполагал, что в Украине есть люди, занимающие самостоятельную политическую позицию.
Сейчас очевидно, что США уже тогда прочно захватили много ключевых позиций, используя мощнейшие финансовые ресурсы. В этих условиях микроигры таких пигмеев, как ваш покорный слуга, ничего не значили.
Максимум возможного – это иметь реальный шанс получить между делом перо в бок или пулю в затылок за избыточную активность.
Но угрозы я ощущал достаточно остро и старался «не высовываться».
По сути, я был никому не нужен и никем не востребован.
Но во время опытов со «змейкой» меня приметила одна небольшая коммерческая структура, которая выяснила для себя, что я
а) программист
б) фотограф
в) доставщик
г) дизайнер
и мне было предложено посотрудничать в деле создания и ведения сайта, фотографирования рекламируемых товаров, компьютерного обеспечения и сопровождения коммерческих процессов, проведения маркетинговых исследований и развитие активностей на рынках города и Украины в целом.
Это и стало моим постоянным местом работы в Пуще Водице.
Сайты были созданы.
Фотографирование товаров велось непрерывно.
Программное сопровождение осуществлялось успешно.
Мне посчастливилось написать множество процедур на Визуал Бейсике, совершенствующих основную программу сопровождения, сфотографировать десятки тысяч товаров, разнести образцы по всем рынкам Киева и посетить много рынков в Западной Украине.
В общем, это была просто работа.
Да, зарплата абсолютно чёрным налом.
Да, без записей в Трудовой книжке.
Да, пока реально не навалились болезни.
Но это был устойчивый кусочек хлебушка для подрастающих дочек.
Я уходил из дома в половине восьмого и заканчивал работу в три-четыре вечера.
Но шёл не домой, а на вторую-третью работу.
Еще немного денег уже ближе к финишу стали приносить мои исследования Киевских дубов, окрестностей и Святовита.
А также посиделки на Узвизе.
Вообще самые первые заработки на улице принёс именно Узвиз.
В народе – Андреевский спуск.
Здесь я познакомился с Алисой.
Гадала она.
Гадал поначалу и я.
Потом я перебрался на Крещатик.
Но это – самые ранние Киевские опыты.
А вот в конце киевского периода я предлагал туристам экскурсии по Киевским дубам, по местам Кристера, по Святовиту.
Заработки были мизерные.
Но это были живые денюжки.
Наконец, я активно вкалывал в парке Шевченко, напротив университета, в Шахматном клубе под открытым небом.
Лишь, покинув Киев, я узнал, наконец, что именно этот университет закончил когда-то мой славный прадед, Владимир Агафонович Вергилесов!
Прах его покоится в центре Кустаная, он был членом городской Думы этого города, а вообще военным хирургом.
Но лучше поздно, чем никогда!
Конечно, знай я это тогда, я бы посвятил этому вопросу часть своих исследований.
Но…
Так вот: место в шахматном клубе я занял прочно и отсидел в нём десять лет!
Десять лет на улице в любую погоду и зимой и весной и осенью!
Играл за деньги.
За мизер.
Требовал за партию ровно две гривны.
На ставку практически не играл!
Зачем?
Я продавал своё время.
За вечер зарабатывал тридцать-сорок гривен.
Умножьте 350 дней на 30 гривен.
Десять тысяч гривен в год.
За десять лет эта работа принесла мне около ста тысяч гривен.
Понятно, что ни о каких «налогах» речи и быть не могло.
Государству я был абсолютно не интересен.
Ни в каком виде.
Когда я завёл было речь о пенсии и выяснилось вдруг, что я ещё не родился (!!!) государство и пальцем о палец не ударило, чтобы мне помочь.
От государства я узнал только, что данных о моём рождении нет и искать их оно не собирается.
Восстанавливать меня на работе после незаконного увольнения оно не собиралось.
Расследовать вопиющий случай криминала, когда для установления преступника нужно было просто посмотреть на расшифровку звонков на городской номер, оно не стало, отписывалось глупо, вяло, тупо.
Государство, убившее без суда и следствия моего деда и посадившее незаконно мою мать, моего родного отца и меня даже без установления личности игнорировало все собственные «законы» и «установления».
Так что мои десять тысяч гривен за десять лет - это маленькое чудо.
Это три с половиной тысячи вечеров «на свежем воздухе» за каменным столиком на деревянной «скамье» в определённой позе.
Это особым образом заправленная одежда.
Это сумка с бутылкой воды, булкой черного хлеба, кусочком сала, иногда с одним яблочком. Это панкреатин и одеколон как два элемента – обеззараживания ранок и спасения от панкреатита.
Это баллон с «антикомарином» летом и ампициллин или стрептоцид зимой.
Это свитер и шарф для подвязки поясницы.
Это обезболивающий укол на случай острого «радикулита».
Это пакетик чая и два кусочка сахара на случай необходимости согреться.
Это своя доска, свои фигуры, свои шахматные часы и своя система крепления, чтобы часами играть на время с произвольным партнёром.
Это готовность прямо тут учить приведённого ребёнка, любителя, пожелавшего получить урок, мастера, желающего разобрать отложенную позицию или сыгранную в турнире партию.
Это энциклопедия дебютов и энциклопедия окончаний в голове!
Это десятки тысяч миттельшпильных позиций в памяти, разложенных «по темам».
Темы типа: «открытая линия», или «обжорный ряд», или «атака при разносторонних рокировках» и т.д. и т.п.
И это готовность свободного диалога с любым игроком любого уровня силы на любые шахматные темы. Потому что на самом деле я вполне нормальный шахматный профессионал высочайшей квалификации, что я не собираюсь никому ни доказывать, ни навязывать.
Просто шахматный «профи».
Среди многих интереснейших эпизодов моей шахматной жизни есть теперь и вот эти десятилетние посиделки в Киевском городском шахматном клубе под открытым небом.
Место уникальное само по себе.
Место удивительнейшее.
Место замечательное.
Вслед за Дени Дидро я могу повторить:
«Я любил приходить сюда! Здесь можно было увидеть самые красивые ходы и услышать изумительные разговоры! Здесь подвизались великие…»
Понятно, надеюсь, что никаких записей в моей Трудовой книжке по поводу этих «посиделок» нет!
Часто можно услышать такое поверхностное «мнюние»: «летун!»
Но в мире мнений нет места истине!
Наверное, я один из самых постоянных постояльцев на этом свете.
Попробуйте десять лет просидеть все вечера на одном рабочем месте!
Без зарплаты.
Без шансов на прибавку к пенсии.
В условиях непогоды, нехватки средств.
В условиях, когда на вас наезжают, вам неприкрыто угрожают, вас провоцируют, к вам подсылают «проверяющих».
Когда начался «Второй Майдан» обстановка превратилась в открыто криминальную.
Сидеть на улице стало не просто опасно, а запредельно опасно.
Но я продолжал вплоть до 18-го января 2014 года.
Незадолго до этого, в ноябре 2013 года, я реализовал свой замысел.
До этого я ежедневно курсировал по Киеву и искал новые точки возможного приложения своих сил.
Я искал работу!
Я находился в непрерывном её поиске!
И даже открыл серию публикаций о шахматном всеобуче и своих шахматных клубах!
Посещал и описывал все шахматные школы и клубы Киева!
И вот в ноябре «под меня» был создан специальный шахматный клуб на Троещине! Именно в селе Троещина!
Наконец-то я, выросший на улице Карла Маркса, забазировался на улице Ленина!
Я учился около Ленина 5.
Я базировался на Ильича 33.
Я стал директором областного клуба на Маркса!
И клуб мой располагался на улице Энгельса рядом с Дзержинского!
И вот впервые я оказался на Ленина!
Со своим новеньким клубом для малышей, родители которых хотели обучать их шахматам.
Средства в клуб были вложены реальные.
Но началось все с наезда – тихой сапой соседка по помещению принялась активно распространять обо мне клевету с целью самой занять эти апартаменты.
Клеветница была изобличена хозяином и уволена.
Но уже был конец декабря.
Сказать, что я был сильно расстроен – это ничего не сказать.
Мне предложили продолжить труды «с чистого листа».
Рано или поздно клевета и оскорбления аккумулируют протест.
Между тем воскресные продажи барахла уже почти ничего не приносили.
Пенсию я выхлопотал в размере 4000 рублей!
Диабетические осложнения развивались и нарастали стремительно.
Мне уже грозили и слепота и гангрена ног.
Как раз на основной работе меня стали «поджимать» - зарплата все сокращалась, появились запреты на выход в интернет и публикации «не по теме»… Многое сошлось в тот вечер в одной точке.
Кольцо угроз сжималось.
Я принял одно из самых трудных решений в своей жизни.
Начинать всё снова с самого нуля.
Я вызвал дома старшую дочь и сказал ей кратко своё резюме по дому без оглашения моментов по моим работам и заработкам.
Исчерпывается ли сказанным описание моих работ?
Здесь, на нашем ресурсе, опубликованы, пусть и сокращенно, некоторые итоги моих разработок и исследований, проведённых в эти годы в Киеве:
Исследования более трехсот киевских дубов.
Признано открытие Царского Дуба в Пуще Водице – отражено в материалах КЭКЦ.
Проведено более 50 экскурсий.
Опубликованы десятки материалов.
Исследования истории и достижений Вильгельма Кристера.
Проведено более 30 экскурсий.
Опубликованы десятки материалов.
Исследование копии статуи Святовита («Збручского идола»).
Проведено более ста экскурсий, опубликовано более 50 материалов.
Исследования самого Крещатика и Майдана Независимости.
Открыты числовые закономерности Майдана и транспортных схем Киева.
Опубликован ряд материалов.
Проведено более 20 экскурсий.
Создан Украинский Кулон – реальный конкурент Кубика Рубика.
Опубликованы описания шахматных школ города Киева.
Опубликованы исследования по истории ряда моментов Петровской эпохи.
На сайте Хайвей опубликовано немногим менее 3000 материалов, в том числе более 1940 признаны топовыми (лучшими).
В настоящий момент там уже более четырёх миллионов прочтений.
То есть ежевечерне и почти еженощно я тратил три-четыре часа на работу в Интернете.
А кроме этого активно работал над проверкой ряда гипотез в области исследований магических квадратов четвёртого порядка.
Я искал работу в редакциях, школах, спортивных школах и организациях, на почте и телеграфе, в коммерческих и производственных структурах, в офисах партий и течений, в разнообразных редакциях и студиях. Активно искал родителей, которым был бы нужен репетитор.
Размещал объявления на самых разных ресурсах.
Видит Бог – я сделал максимум возможного в условиях абсолютной технической невыживаемости.
И если я выжил – то это явное проявление воли Божьей.