Командировка в Зайсан
Алексу порой казалось, что настало время собирать, а не бросать камни. Захотелось подвести некоторые итоги жизни и службы и в чем-то определиться в дальнейшей судьбе. Надо написать, решил Алекс о своих мыслях соображениях, высказаться о пройденном пути. В стране, где не всегда просто говорить открыто, можно и нужно писать, потомки прочитают, может что-нибудь и сгодится для дела. Пишем и читаем, наверное, поэтому у нас и страна самая читаемая в мире.
Тем не менее, служба продолжалась. Вначале июля случилась командировка. Вылет самолетом АН-26 до Учарала, а затем в Зайсан. Вместе с Алексом летела к себе на родину в Зайсан семья полковника Танарыкова из Чунджи, жена и четверо детей. Их встречали родственники, меня коллега Володя Гончаров.
В Учарале остались Ибраев и Макаренко. Им предстояло разобраться с нарушителем границы из Китая, представившимся командиром разведвзвода не известного пока полка. Алекс тоже был не прочь задать этому «командиру» несколько вопросов. Правда, позднее выяснилось, что никакой он «не командыр», как в фильме «Джентельмены удачи», а обычный проходимец, если исключить подставу. Выдумка с разведкой явно для большой значимости, а может для наживки, чтобы привлечь внимание советских спецслужб. И они на эту приманку - "на располагающего секретами военного товарища" частично клюнули. Глотать целиком, правда, не стали и получили за это внушение от московских коллег. В частности, с упреками звонил старый знакомый, долго и жестко разговаривал с Абировым генерал Лопухов. В конечном итоге, осторожность не обманула нас, нарушитель оказался котом в мешке.
Разговор о нем еще состоится.
Надо сказать, что Зайсанкий пограничный отряд был самым большим в округе и насчитывал 18 застав: Хабарасу, Кондюжина, Чет Ласты, Орто Ласты, Кызыл, Терсайрык, Туат, Кузеунь (это здесь границу из СУАР пересекал Рерих и его экспедиция), Комсомол, Чаган-Обо. Именно на Чаган-Обо имелся значительный оспариваемый китайцами участок. Далее следовали заставы: Кергентас, Кок-Тюбе, Обалы, Акколка, Майкапчегай, Лесная и Акжон. Заставы отряда замыкались на комендатуры: Акжар, Чиликты и Каратал.
Какая из застав носила имя Кондюрина забылось, а ведь помнил и даже размышлял по поводу героя уральца, который тут защищал границу от басмачей. 13 сентября 1931 года командир отделения 23-летний Василий Кондюрин, пограничник призыва 1929 года из города Шадринска Курганской области, вышел в наряд вместе с бойцом Семеном Петровым и погиб в неравном бою. Дело в том, что у Зайцевых, родственников по маминой фамилии были и другие родственники — Кондюрины, и как утверждалось в их памятных записях, были они выходцами с Урала. Тогда Алекс и задумался.
-А почему бы и нет! Шадринск Курганской области. История иногда приносит неожиданные сюрпризы. Но о них и заставе им. Кондюрина тогда пришлось забыть.
В отряде Алекс жил в приезжей с группой проверяющих из округа. Приезжая - это для тех, кто приехал, для гостей значит. В данном случае для "высоких", так как прибыли проверять майоры, подполковники. По виду помещение не походило на место для гостей. Его можно было назвать не приезжей, а проезжей, а еще лучше проходной то есть для разных проходимцев. Обстановка крайне запущенная. Койки образца первой мировой. Подушки по форме и содержанию напоминали мешки с цементом. Раньше задавали вопрос - можно ли убить человека подушкой, и отвечали - можно, если в нее положить кирпич. В настоящее время необходимость в этом отпадала, можно было убить и без кирпича.
Человека убивают всем: подушкой, грязным бельем, заплеванным углом комнаты, затхлым воздухом, пылью. Надо продержаться несколько дней. Курсанту училища, чья форма висела на плечиках высоко под потолком сбоку от книжного шкафа, придется дольше всех переносить искусственные "тяготы и лишения воинской службы", а точнее воинской распущенности и разгильдяйства. Дежурный в грязных сапогах, подходит не докладывает. Умывальная комната покрыта ржавчиной и не человеческой грязью.
Картина ужасная. В чем корни этого беспорядка? Опыт и раздумья Алекса на этот счет подсказывали, что на солдат и офицеров повешен груз больше, чем они в состоянии выдержать. Государство не обеспечивало условий для службы, основные усилия личного состава уходили на выживание, на поддержание, ранее созданного, и потому пограничники превратились в хозобоз. Имело место вечная история с перетягиванием каната. Что главнее форма или содержание, служба или внутренний порядок. Нужно и то и другое. Есть приказы, распоряжения, но как их все выполнить, да еще гостей привечать. И народ пошел не тот, чтобы с рассвета и до заката выкладываться. Другие нравы, интересы и требования к себе.
Кстати, в училищах курсанты изучают не хозяйственные дисциплины и сельское хозяйство, а высшую математику и с недавнего времени юридические науки. А ведь учить нужно тому, что крайне необходимо. Тут к месту сказать, что границе нужны не специалисты с высшим образованием, а со средней хозяйственной сообразительностью и трудолюбием, чем раньше отличались казаки.
За окном прекрасная погода. Между кустиков шастает серый кот с белыми пятнами, хвост трубой. Ему привольно. Он существует по своим законам, как в известном мультфильме. «Живет, где захочет, и гуляет сам по себе».
Одновременно со службой, выяснял, что подтолкнуло сотрудника отдела Леонида Паук написать по собственной инициативе письмо в ГУПВ. В нем он откровенно поделился мыслями о необходимости реорганизации пограничной деятельности. Главная его мысль сводилась к установлению такого порядка, когда бы роль оперативной работы превалировала над войсковой. Он предлагал вернуться к опыту функционирования пограничных ЧК в 20-годы.
Инициатива в армии, несмотря на перестройку, осталась наказуемой. Так получилось и в этот раз. В стране шли кампании за критику, за гласность, за развитие общества и личности. Письмо офицера, казалось бы, заслуживало поощрения, но он попал в черный список. Самое парадоксальное, что многие, кто были против письма, против реформ, быстро пристроившись в 90-е годы, заработали высокие должности и бонусы, а Леонида перевели в Мургаб, в горные отроги Памира. К этому надо добавить, что основные предложения Леонида были реализованы во время реформы пограничной службы в составе ФСБ.
Позднее Алекс познакомился с книгой Игоря Симбирцева «Первая спецслужба России», в которой рассказывалась, как при Александре I дворянин из Лифляндской губернии Бок осмелился в 1818 г. послать императору письменный проект российской конституции и учреждения в стране парламента (дворянского сейма). Бок был арестован и осужден Особой канцелярией к тюремному заключению в Шлиссельбургской крепости. Вот так! А мы вспоминаем только декабристов.
После вечерних прогулок Алекс переводил китайские материалы по развитию сельского хозяйства в уезде Зимунай (Джиминей), которые доставил нарушитель, любитель писать арабской вязью. По вечерам играл в волейбол во дворе пограничного городка. Команду противников возглавлял офицер отдела старший лейтенант Петя Ленский. Побеждала, как правило, молодость. После волейбола и душа время уходило на чтение в журнале "Аврора" романа Пикуля "Честь имею", в журнале "Знамя" записок К.Симонова о Сталине. Посетил местный кинотеатр, смотрел фильмы: "Двойник приходит на помощь", "Из бездны", "Парень у которого было все". Все ленты на уровне ниже среднего. Вспоминались слова Пржевальского: «Я искал дикого человека в Средней Азии, а нашел его у себя в Смоленской губернии».
Кстати, много дикого Пржевальский нашел и в Азии. Пекин он называл центром мошенничества и плутовства, а «местного китайца сравнивал с жидом и московским мазуриком в квадрате». Пржевальский не был согласен с официальной политикой российских властей в отношении Китая и 200-летнию дружбу с ним называл «сплошным заискиванием». По его мнению, российское влияние на Китай необходимо было расширять как можно шире вплоть до захвата его территорий, которыми богдыханы практически не владели: «Здесь можно повторить подвиги Кордоса», - утверждал он.
Пржевальский знал Китай не по книгам. Первое его путешествие в Центральную Азию позволило получить ему ценные сведения о крупном восстании соседей вблизи азиатских границ с Россией.
Во время второй встречи он, как и капитан Куропаткин, дал Якуб-Беку крайне отрицательную оценку. Всю информацию Пржевальский передавал в Генеральный штаб. Этому в значительной мере способствовал военный министр Милютин, который до этого был профессором Николаевской Академии. Одним из ранних нововведений Милютина было углубленное изучение в академии и в армии в целом географии.
В городе когда-то бывал Пржевальский, и даже сохранилась дом-музей, где он останавливался.
Прогулки Алекса заканчивались, как правило, посещением книжного магазина. Из местных книжек вычитал, что в Зайсане в свое время служил старший брат известного генерала Дмитрия Карбышева Владимир. Обучаясь в Казанском университете, он отличился свободомыслием, был отчислен и призван на службу рядовым третьего конного полка Сибирского казачьего войска в качестве штрафного казака сторожевого отряда. В Казачьем войске по освоению Западной Сибири служили и предки генерала Карбышева. Особо отличился сотник Иван Карбышев. Уже в чине полковника он возглавлял поход вглубь казахской степи и принимал участие в заложении г. Верный.
В уезде, на границе, в 3-м Сибирском казачьем полку хорунжим служил и будущий генерал-лейтенант, атаман Сибирского казачьего войска Иванов-Ринов. Любил охоту. Однажды, находясь с этим занятием в Китае, был арестован за убийство оленя-марала и приговорен к смертной казни, но ему удалось бежать. Вот такие были тогда порядки! Позже Иванов-Ринов служил уездным начальником Пржевальского, Верненского и Ходжентского уездов в Туркестанском военном округе. Был помощником военного губернатора Туркестана и командующим всеми силами по подавлению мятежа киргизов 1916 года. Есть данные, что в 1920-х годах, после ухода белых войск в Маньчжурию, он сотрудничал с советским агентом генералом Гущиным.
Как писал в письме Леонид Паук, в 1920 г. охрана государственной границы была возложена на особые отделы ВЧК. Особые погранотделения в Ойротии, Минусинске, Зайсане, Лунке (Бурятия), Троицкосавске активно занимались борьбой с контрабандой, а также закордонной разведкой. Например, в 1921-1922 гг. особое погранотделение в г. Зайсане Семипалатинской губернии регулярно перебрасывало в Китай своих агентов. Агентуру наспех вербовали из лиц, имевших право на пересечение границ, например, служащих Внешторга. Задание, полученное курьером Внешторга В. Ф. Руденко, было типичным для чекистов, занимавшихся охраной границы: выяснение численности, вооружения и связи китайских войск в приграничной зоне, а также взаимоотношений рядового и начальствующего состава друг с другом и китайскими властями. Разведывательная группа Руденко состояла из двух малоопытных оперативников, переводчика, а также жившего в Китае неграмотного пимоката — содержателя конспиративной квартиры.
Привлечение неквалифицированных агентов вело к расконспирации их деятельности. Так, начальник Бурчумского уезда Ма-Цзинь однажды легко узнал, что по документам Пушкина и Кузнецова на китайскую территорию въехали известные ему сотрудники Внешторга Руденко и Крестолюбимов.
В те легендарные времена пограничники отличались и в других случаях. В 1921 г. за терроризирование местного населения Верх-Усинской волости Минусинского уезда был расстрелян начальник 27-го поста особого погранотделения № 3, фамилия, к сожалению, не приводилась. Так что опыт использования органов ВЧК в охране границы был разный.
Групповое нарушение границы
Особый колорит в пребывания Алекса в Зайсане внес факт группового нарушения границы из Китая на 11-й заставе «Кергентас». Нарушителей было трое и они не пришли как обычно, а приехали, и не на лошади, а на автомашине марки "Пекин". В это время на данном, кажется восьмом участке заставы, работала группа отрядных военнослужащих инженерной роты по ремонту системы. Передвигаясь на своей грузовой машине вдоль системы, они вдруг обнаружили китайский автомобиль, который впереди ускоренно передвигался по нашей дороге. Погоня закончилась успешно, так как у китайцев машина сломалась и они были вынуждены остановиться.
Когда на место происшествия прибыла отрядная группа с участием Алекса и фотографа прапорщика Латынцева, перед ними открылась такая картина.
Китайцы на расстоянии до 5 метров друг от друга сидели на земле с завязанными за спиной руками, и возле каждого стоял солдат с автоматом. Рядом, на горке в позе наблюдателей стояли несколько офицеров с соседних застав и из числа инженерной группы, а также комендант участка. Кроме отрядной машины было еще три УАЗика и китайский "Пекин". Кампания как на серьезных учениях.
Первое, что сделали, это развязали злоумышленникам руки и дали закурить. Затем тщательно осмотрели их, и личные вещи, завернутые в газеты, так как положенных мешков под рукой не оказалось. Долго совещались, как быть дальше. Перед вылетом на вертолете на заставу, у местного начальника отдела Володи Гончарова было мнение передать нарушителей китайской стороне сразу после первичного разбирательства. После обсуждения всех предложений на большом курултае, этот вариант действий отпал, так как многое выглядело непонятным, если не подозрительным.
Приняли решение добираться до отряда со всем иностранным гамузом на автомашинах. Заставской транспорт, на котором прибыли, оставлял желать быть лучше, а китайский, как говорят хохлы, и того гирше. Пытались сначала ремонтировать "Пекин", а затем взяли его на прицеп. Пошел дождь, дорогу развезло и иностранную колымагу пришлось бросить у обочины дороги. День кончался, а Алекс с группой был еще в начале дальнего пути. Только поздно вечером добрались до заставы. На вынужденных остановках пытались разговаривать с китайцами и уточнять их данные.
Главным у них оказался некто Чжао Ляньчэн, 1942 г.р. Представился уроженцем провинции Ляонин, уезда Чанту, волости Силусянь. Геофизик-измеритель с 1966 года
Второй в очках с интеллигентным видом Тао Цзинхуа, 1964 г.р. родился в Автономном районе Внутренняя Монголия, проживал в г. Чифэн, окончил в 1987 г. горный институт в г. Чанчуне, учился на геофизика.
Третий Гао Дэшоу, 1959 г.р. прибыл из наркоммуны "Тунюнь" г. Сиань, провинции Шэньси, водитель. Гао по-китайски значит "высокий", действительно отличался ростом, и у него единственного имелись личные документы - водительские права и паспорт на автомашину.
Со слов задержанных, вместе их свела работа. Как выяснилось, их группа входила в состав геодезической экспедиции из восьми человек. Остальные пятеро, из которых двое водители, повар, электрик и геоизмеритель, остались на базе в населенном пункте Азучи и занимались гравитационными измерениями против участка 2-ой комендатуры Зайсанского отряда.
По имеющимся у задержанных рекомендательным письмам ("цзешао синь"), удалось выяснить, что экспедиция принадлежала 204-ой геофизической партии, расположенной в г. Турфан уезда Шаншань. Геопартия, в свою очередь, входила в состав Второго большого объединенного геофизического отряда города Сиань.
Первичные данные сообщили с заставы по телефону в отряд. Затем поужинали, снова по машинам в дорогу в направлении застав «Чаган-Обо», «Комсомол», пос. Чилик и дальше на Зайсан. В отряд прибыли около полуночи, организовали медицинский осмотр нарушителей, переодевание и их кормление. По результатам работы доложил полковнику Рожкову. В беседах с нарушителями также принимал участие сотрудник Усть -Каменногорского УКГБ майор Тукужуков.
Размышляя, о действиях китайцев, Алекс пытался стать на сторону противной стороны. Какие цели они преследовали, используя тактику открытого пересечения границы? Вероятно, как и мы старались побудить соседей к принятию решений в свою пользу. Огласка событий, которые могли привести к конфликту, могла побудить наши власти прекратить инженерные работы на границе и демонтировать проволочные заграждения, о чем китайцы постоянно настаивали официально. Возможно, ставились задачи вызвать с нашей стороны необдуманные действия, спровоцировать обострение отношений.
Кстати, когда разбирались на месте задержания нарушителей, выяснилось, что некоторые горячие головы из числа солдат и офицеров инженерной роты действительно были готовы, при невозможности догнать китайскую машину, пустить в ход оружие. У инженеров был один автомат. И как выяснилось, именно владелец этого автомата не был проинструктирован по использованию оружия на границе. Может, на этот случай с неподготовленными специалистами и была рассчитана акция нарушения границы на виду у группы советских военнослужащих? Зачем китайцам нестабильность? Скорее всего, думалось Алексу, своими действиями они старались привлечь внимание наших властей к оспариваемому участку и разрешению вопроса по нему.
Несмотря на некоторую драматичность событий, линия поведения китайских нарушителей была с самого начала подозрительно спокойной, выдержанной. Ни удивления, ни возмущения, как будто ситуация уже репетировалась. Их не беспокоила дальнейшая судьба, не поступало ни просьб, ни протестов. Запомнились слова старшего группы: «Жаль, что доставили вам большое беспокойство». Какие напрашивались выводы:
1. Китайцы шли на нарушение преднамеренно, по заданию своих спецслужб. Заранее были предупреждены, что ничего с ними не случиться.
2. Возможно, никакого задания не было. Просто геодезистам, возможно посредством подставных лиц, довели сведения о нерабочем состоянии нашей инженерной системы, что ее можно нарушить, и выехать на дорогу, по которой они и следовали. То есть их спровоцировали на инцидент. Цель – узнать от возвращенных нарушителей нашу реакцию на действия китайской стороны на «оспариваемом» участке.
3. Совершили данный поступок по собственному недомыслию. Не ждали такого исхода. Не испугались, так как знали, что их жизни ничего не грозит. Все равно возвратят, и они отделаются штрафом.
Спустя два дня, Алекс пытался улететь домой, но неудачно - самолет с Усть-Каменногорска оказался перегруженным, пришлось с аэродрома вернуться в отряд. Дочитал записки Константина Симонова. Журнал вернул Петру Ленскому, у которого супруга работала в отрядной библиотеке.
Утром пришлось встречать начальника войск округа генерала Неверовского, который прилетел в Зайсан подводить итоги «комплексной» проверки. Все свои соображения по нарушителям Алекс доложил ему. Он выслушал и сказал, что его выводы обсудит с местными начальниками.