Это случилось 17 сентября без чего-то девять утра, в городе Эйлате, на улице Эйн Нетафим. Сзади раздался крик, и пока я оборачивался посмотреть, кого убивают, крик перешёл в душераздирающий вопль. Он доносился сверху. Я поднял голову, отмахиваясь от сбитой звуковой волной листвы. На балконе четвёртого этажа стоял молодой человек и орал в телефон. Голос, если можно его так назвать, повышался и понижался, но потом повышался ещё больше. Пролетающие птицы рванули врассыпную, дворовые коты оглохли и замерли, разинув пасти, иорданские горы спрятались за линию горизонта, а поверхность моря пошла рябью. Однако люди на автобусной остановке не шелохнулись, даже не посмотрели вверх, из чего можно было догадаться, что это обычное явление. В вопле несколько раз проскочило слово «Бабокер», видимо, парень ждал кого-то утром, а тот не пришёл. Почему же он вышел скандалить на балкон? – спросите вы. И я отвечу: наверное, из тактичности не хотел потревожить спящих в квартире близких.
Разговаривать на иврите без жестикуляции невозможно. Я понял это в автобусе, когда передо мной сидели и разговаривали две девушки. Их руки не опускались ни на секунду. Это был парный танец, непринуждённая хореография в сопровождении громких голосов. Затем я видел пару, мужчину и женщину. Они ехали перед автобусом на скутере и тоже разговаривали. То он, то она по очереди поднимали левую руку вверх ладонью. Иногда одновременно. Правой он держался всё-таки за руль, она – за него. Я беспокоился, что их беседа достигнет такого накала, когда каждому понадобятся обе руки. Но обошлось.