Художник Henning Ludvigsen
Глава 33. Ревность
Старшая Жрица Та пребывала в превосходном расположении духа. Тихонько напевая мотив особо понравившейся ей песни о богине Лилит, она сидела возле стены на табурете перед маленьким столиком с бронзовым зеркалом над ним, и широким костяным гребнем расчёсывала свои непослушные рыжие волосы. Сквозь открытое окно келья освещалась лучами восходящего Солнца.
Все мысли жрицы были посвящены Каммориусу. Время от времени она пробовала думать о чём-то другом, но никак не могла сосредоточиться и неизменно возвращалась к предмету своей мечты.
«Ах, этот славный Каммориус! Ну, какой же он милый! А к тому же ещё красивый, и вежливый. Может быть чуточку щепетильный, но это ему даже идёт! Другой бы на его месте сразу сказал: «Ты мне нравишься. Я тебя выбрал. У меня приказ архангела. Раздевайся, я буду тебя любить!»
Жрица вспомнила, что случаи такого на её взгляд неуважительного отношения к женщине в практике недавно начавшихся Смотрин уже происходили. Пусть это были единичные случаи, но всё же.
Та продолжала машинально неторопливыми движениями расчёсывать волосы, перебирая в памяти минуты так быстро завершившейся встречи:
«Ах, милый Каммориус, какой же ты обаятельный и немного таинственный. И должность Вестника Архангела тебе очень подходит. Она прямо создана для тебя! Ну и, конечно, ребёночку, если Всевышний пошлёт, будет приятно осознавать, что его отец не простой ангел, а вестник архангела. Ребёнок должен гордиться своим отцом!»
Жрица закончила расчёсывать волосы и стала заплетать пряди мелкими косичками:
«Нужно сделать красивую причёску, ведь Каммориус обещал прийти этой ночью, – размышляла Та. – А люблю ли я его? – пальцы жрицы, оплетённые прядями волос, на мгновение замерли. – Ну, разумеется, люблю! Отчего же мне его не любить? Он красивый, вежливый. А потом он единственный вестник, который с должным уважением обратил на меня внимание! – пальцы жрицы снова пришли в движение – Ну, разумеется, я люблю его!»
Жрица взяла заколки со столика и начала укладывать волосы в виде горного серпантина.
***
Мелисса очнулась от тягостных воспоминаний гибели её отца. Она сидела, поджав под себя ноги, на постеленной на каменном полу тростниковой циновке в лаборатории медикуса Фарба. Сквозь открытое окно лился слабый сиреневый свет на большую плоскую корзинку, стоящую перед ней, с перебинтованным маленьким существом.
- Ах, мой милый Ремиль, прошло уже несколько дней, как ты перестал жалобно и протяжно пищать. И это очень хорошо – значит, твои ранки почти зажили и дело пошло на поправку. Я очень рада за тебя! – демоница с любовью и нежностью взглянула на существо и ласково погладила его по голове. – Спи, дорогой мой Реми, спи, – тихо произнесла она.
За лабораторным столом, сгорбившись, сидел старый медикус и, скрепя пером, что-то писал на пергаменте. В последние сорок лет Фарб работал над созданием фундаментального медицинского опуса о применении магии в лечении врождённых и приобретённых увечий, в том числе и на полях сражений.
Всё свободное время он проводил за различными химическими опытами и разрабатывал универсальную вакцину для скорейшего заживления ран.
Вот и сейчас после очередного эксперимента по соединению отдельных ингредиентов он слил оставшуюся жидкость в маленькую бутылочку, плотно закупорил пробку, и теперь записывал результат этого опыта в толстую тетрадь, прошитую суровыми нитками.
Слуга медикуса Брум лежал в дальнем углу зала на широком ложе и тихонько посапывал во сне.
Мелисса пребывала в скверном расположении духа. За прошедшие пять недель, с момента как она попала сюда после битвы с дикой собакой, Халит навестил её всего два раза, в самом начале. Потом он как в воду канул – ни слуху, ни духу.
На прошлой неделе прилетала Даккария, сказала, что Халита с Багилом забирал сам начальник личной стражи её высочества Великой Сестры Харттон. Но Багил вернулся, и последние две недели провёл с Даккарией, правда, он отлучался несколько раз на один-два дня. А Халита всё нет и нет! И хотя Даккария намекнула, что Халит выполняет тайное поручение государственной важности, Мелиссе от этого было не легче.
С каждым днём её настроение становилось всё хуже и хуже. И сейчас она дошла до чёрной меланхолии. От глубокой депрессии её спасала только забота о выздоравливающем Ремиле и особая настойка, которую изобрёл Фарб.
Эта настойка изготавливалась из обычных сортов винограда, не из тех из которых делалась амрита. Обычные сорта были более неприхотливы. Они плодоносили, правда, в малых количествах и с применением усиливающих световой поток магических фильтрах, даже в Сиреневом Мире. А в Мире Песчаных Бурь они плодоносили очень даже хорошо.
В Мире Песчаных Бурь в небольшом доме с огородом и виноградником жил сотник гвардии ангелов мрака мессир Парссоний, давний знакомый Фарба. Именно он привозил медикусу большое количество виноградного сока для опытов. Именно благодаря безвозмездной помощи сотника удалось создать эту чудодейственную настойку.
Поскольку каждое великое изобретение должно иметь своё имя, а также в благодарность сотнику Парссонию, медикус назвал своё изобретение «пАрса».
Парса обладала рядом неоценимых свойств. Во-первых, она превосходно горела, с её помощью можно было разжигать камин. Во-вторых, она являлась прекрасным антисептиком для промывания ран. В-третьих, парса представляла собой абсолютно безопасную жидкость, её можно было пить. В этом случае она оказывала слабое седативное действие, то есть после принятия некоторого количества жидкости внутрь хорошо спалось. И в-четвёртых, она замечательно лечила душевные раны. Выяснилось, что если выпить пару стаканчиков этой жидкости, то на душе становилось значительно легче.
Настойка имела приятный запах и светло-коричневый цвет. Она была в четыре раза крепче вина, и это являлось её единственным недостатком. Поскольку при употреблении внутрь эта огненная жидкость обжигала гортань. Парса хранилась в больших деревянных бочках этажом ниже, где год от года настаивалась и становилась всё более ароматной и чудодейственной.
Мелисса обернула корзину сверху толстым старым пледом, чтобы выздоравливающий Ремиль не простудился. А сама пошла, подбросила пару поленьев в затухающий камин и уселась рядом в потёртое кожаное кресло.
«Где же шатается этот Халит? – размышляла демоница, смотря на разгорающееся пламя.
Она потянулась вперёд, где на маленьком столике стояла корзиночка с фруктами и стеклянный графин с парсой. Уверенным движением она налила из графина пол стаканчика чудодейственной настойки и опять удобно устроилась в кресле.
«И что это за поручение государственной важности? Да ещё тайное? – продолжала размышлять демоница. – Может быть, какая-нибудь разведка в стане врага? – ломала себе голову девушка.
Она отпила пару глотков парсы – по телу сразу разлилось приятное тепло.
Мелисса далеко не сразу привыкла к настойке. Поначалу она ей совсем не понравилась. Всё горло жжёт, из глаз слёзы катятся, воздуха не хватает, а вдохнёшь – так ещё хуже!
Но Фарб настоятельно рекомендовал, чтобы Мелисса принимала по пол стаканчика перед сном в лечебных целях. И постепенно демоница привыкла. Она научилась пить парсу, задерживая дыхание, чтобы меньше жгло.
А теперь Мелиссе эта настойка так понравилась, что она предпочитала ей любую другую. Настойка помогала на некоторое время забыть о текущих неурядицах, и мир снова становился полон ярких красок, доброты и тепла.
«Ну что же, допустим, что Халит полетел на разведку», – продолжала размышлять демоница.
Она знала, что Халит с Багилом, загримировавшись под ангелов, часто летали на разведку в так называемые «пограничные миры», и иногда даже в Первый Верхний Мир, принадлежащий только ангелам. Но обычно Халит с Багилом всегда летали в паре, чтобы в случае чего прикрыть друг другу спину.
«Так почему же в этот раз Багил вернулся, а Халит нет? Может быть, они и летали вместе на разведку, а на обратном пути Халит завернул к какой-нибудь девке?!
У него же полным-полно так называемых старых знакомых, с которыми он по его словам давно не встречался. А сейчас может быть захотел встретиться под прикрытием очередной разведки.
Мужчины – они ведь такие непостоянные! Может быть, я ему уже надоела!» – с ревностью и злостью думала Мелисса.
Она допила пол стакана парсы и налила себе ещё.
«Что же мне делать? Ждать? Или полететь его искать? А как же Реми? Он ещё такой маленький и весь израненный. Он нуждается в моей помощи. Да и куда лететь? К какой из трёх десятков бывших подружек? Всех всё равно не облетишь! И потом, подружки – они же хитрые. Многие хорошо в магии разбираются. Спрячет его куда-нибудь, наложит кокон невидимости – и не найдёшь! Или скажет: «Заходил, но уже улетел!» Где же я его буду искать? Как говорится – ищи ветра в поле! Так можно долго искать и не найти, только настроение себе испортишь!»
- Уф-ф-ф! – в сердцах выдохнула Мелисса, сверкнув зелёными глазами, и принялась нервно накручивать на палец выбившийся из причёски огненно-рыжий локон.