Дмитрий Волжанов стоит на перроне Петербургского вокзала. Окутанный лёгким туманом перрон абсолютно пуст, и лишь шум, соответствующий тому, что обычно на нём происходит, витает в воздухе. Это людские разговоры, женский плач в преддверье расставания, стук молотка обходчика и громкое, но очень вежливое предупреждение дежурного по вокзалу о скором отправлении поезда. Мимо Дмитрия проходит носильщик с поклажей на тележке, а за ним, быстрым лёгким шагом идёт Катя. Он наблюдает, как она подходит к вагону, как достаёт из сумочки билет и показывает его проводнику. После чего, носильщик заносит вещи в вагон. Глядя куда-то в даль, изящным движением руки Катя снимает с лица вуаль, и с облегчением вздохнув, широко улыбается. Затем, подав руку проводнику, поднимается по ступенькам вагона, но не заходит в купе, а ожидая, когда вещи будут разложены по местам, стоит у окна в коридоре.
- Господа, поезд отправляется! – слышит Дмитрий.
Его присутствие в жизни прабабки, эдаким невидимкой, наблюдающим со стороны, исключало возможность вмешательства в происходящее. И всё же, он решает хотя бы попытаться отговорить Катю, навсегда покинуть мужа и дочь.
Чтобы настигнуть вагон, в который она вошла, Дмитрий срывается с места, но ноги не слушаются его, они словно вросли в землю.
Через мгновение поезд вздрогнул, и выплюнув из трубы огромный клубок чёрного дыма тронулся с места. Набирая скорость, он покидал Петербургский вокзал. Приложив неимоверное усилие, Волжанову удаётся избавиться от удерживающей его силы, и он бежит. Он продолжает бежать даже когда под его ногами закончился перрон. Но стоило ему нагнать вагон, в котором едет Катя и увидев в окне её лицо крикнуть.
- Не уезжай, слышишь, не уезжай! Так нельзя! – как он тут же споткнулся и упал лицом в тёплую мягкую грязь.
-------------------------------
Уткнувшись лицом в подушку, Волжанов продолжал кричать, умоляя Катю не уезжать. Вдруг, теребя его за плечо, кто-то громко сказал:
- Дима! Дима-а-а! Ты что? За кем бежишь? Давай, просыпайся!
Резко перевернувшись на спину, он открыл глаза и оглядевшись по сторонам с удивлением произнёс.
- Я что, всю ночь проспал здесь у камина?
- Представь себе. Ты так крепко спал, что даже не почувствовал, как я накрыла тебя пледом и положила под голову подушку. Вставай пожалуйста и поторопись, тебя к телефону, Танюша из Ленинграда звонит.
После разговора с женой, за завтраком, Дмитрий рассказал бабуле свой сон. Ни разу не перебив, она выслушала его с огромным интересом. Закончив, внук поделился своим ощущением.
- Ты знаешь, со мной такое было впервые. Я словно присутствовал там, в том времени, наблюдая со стороны за твоей матерью. Наверное, мой сон из ряда тех, что видят люди во время клинической смерти.
- Бог с тобой Дима! О чём это ты?
- Понимаешь, наш врач из реанимационного отделения, частенько рассказывает истории, услышанные им от пациентов, перенёсших клиническую смерть. Эти люди утверждают, что оказавшись на грани жизни и смерти, видели там такое, во что невозможно поверить. А некоторые, даже сожалели, что их вернули в их прежнюю жизнь, поскольку там им было несказанно лучше. Эти истории, в виде интервью с пациентами, наш врач записывает в отдельную тетрадь, чтобы по выходу на пенсию издать книгу.
- Хм… Это интересно. Такое я слышу впервые. Что же касается твоего сна, то возможно, в жизни моей матери именно так всё и происходило, как это видел ты. Однако это всего лишь сон, а потому нельзя утверждать наверняка, что в нём было правдой, а что нет. Хотя, некоторые детали твоего повествования, а также кое какие вещи, реально существовали, и просто совпадением это уж никак не назовёшь.
- О каких вещах ты говоришь?
- О золотом перстне с большим квадратным чёрным камнем, о галстучной золотой булавке с жемчужиной, а также о перламутровом шарообразном набалдашнике для трости. Дело в том, что все эти вещи действительно существовали и принадлежали они моему отцу. Ты несколько раз упоминал о них, описав во всех подробностях.
- Ты хочешь сказать, что эти вещи у тебя?
- Нет, я никогда их в глаза не видела, но отчётливо помню их описание, которое на сто процентов совпадает с твоим.
- Но кто мог тебе о них рассказать?
- Кладбищенский сторож.
- Кто?
- Да, да, ты не ослышался, именно кладбищенский сторож. А теперь всё по порядку. Ты помнишь мой сон, преследуемый меня с детства? Камин, огонь, я сижу на коленях у кого-то мужчины, меня обнимают его большие нежные руки. Мне тепло и уютно. Я засыпаю под его приятный голос, рассказывающий добрую сказку.
- Конечно помню.
- Так вот. Он перестал мне сниться, как только я нашла могилу своего настоящего отца.
- Ничего себе… Как же тебе удалось её найти?
- О, это ещё одна очень интересная история, о которой я скрывала.
И убирая со стола посуду, Маша принялась рассказывать.
- Возвращаясь из эвакуации в Ленинград, я всё думала, когда смогу съездить на кладбище навестить Александра Лаврова. Я неоднократно рассказывала, как нам с Колей повезло. Наш дом уцелел, и квартира, и даже стёкла в окнах не были разбиты, и многие вещи оказались в сохранности, за что отдельное спасибо соседям. Профессорская чета, пожилые люди, они отказались от эвакуации и смогли выжить в аду блокады благодаря тому, что оберегая нашу квартиру от мародёров, позволили себе, после своей мебели и паркета, пустить в печку нашу мебель, за что ещё и извинялись. Они как дети радовались, что им удалось сохранить нашу кровать и матрас.
- Мы думали, вот вы вернётесь, а спать не на чем, - говорили они со слезами на глазах.
Так вот в первую же ночь, после довольно долгого перерыва, мне вновь приснился тот самый сон. Лица я правда так и не увидела, но на вопрос – Кто ты? – ответ получила, хотя и очень странный, поскольку прозвучал он так.
- Потерпи немного, мы скоро встретимся.
Честно говоря, я не знала как это толковать. Ерунда какая-то, думала я, и окунувшись в заботы и хлопоты, коих было превеликое множество, позабыла об обещанной мне встрече. Однако, желание посетить кладбище не пропадало, и вскоре я очутилась там.
В тот день, посетителей не было. Обходя грязные лужи и кучи мусора, я с трудом смогла подойти к могиле Лаврова, и только успев рассказать ему о встрече в Челябинске с его сестрой и племянниками, была вынуждена уйти, поскольку начался дождь, а зонта у меня с собой не было. Торопливо покидая кладбище, я обратила внимание на могилу, находящуюся практически напротив Лавровой. Среди поваленных крестов, разбитых плит и непролазной грязи, она была единственной в надлежащем виде. За чугунной оградкой, на плите из серого камня стоял крест с табличкой в фигурной рамке, где отчётливо читалась надпись.
Дементьев Александр Васильевич
15.IV.1854 – 15.I.1919
Стоя под дождём, не в силах сдвинуться с места, я сказала вслух.
- Здравствуй папа, вот мы и встретились.
В тот же миг дождь резко прекратился, вернее он продолжал лить, но только лишь вокруг меня. Я даже не почувствовала, как кто-то подошёл сзади и накрыл меня зонтом. Это был кладбищенский сторож.
- Что ж вы гражданочка под дождём то стоите, поди совсем уж промокли? – услышала я и повернулась. Передо мной стоял старик в плащ-палатке с капюшоном.
- Я смотрю, вы заинтересовались этой могилой, а по какой причине, позвольте спросить?
- Да вот, интересно стало, как так случилось, что она сохранилась лучше остальных. Наверное, есть кто-то, кто за ней следит?
- А вам то это зачем знать? Любопытства ради, аль другая причина имеется?
А я просто обрадовалась, подумав о том, что ухаживать за отцовской могилой могут скорей всего родственники, которые являются и моими родными, а значит я смогу многое узнать. Но по глазам сторожа было видно, что он не хочет говорить на эту тему, и потому призналась.
- Это мой отец здесь похоронен. Пожалуйста, скажите, может вам известно, кто в память о нём, ухаживает за его могилой? Поверьте, это очень важно.
- Вот те на… Столько лет прошло… А вам ведано, кем был при жизни ваш отец? – лукаво спросил он, решив меня проверить.
- Да, конечно. Он потомственный дворянин, граф, владелец банка, был очень богатым и влиятельным. Последние годы своей жизни провёл в инвалидной коляске, поскольку был парализован. Обо всём этом мне рассказал вот тот человек, - и я указала на могилу Лаврова, - Только сказать, где похоронен отец он не успел, умер. До той поры я считала себя сиротой, поскольку жила и воспитывалась в приюте. И вот сегодня, обратив внимание на ухоженную могилу, нашла того, кто дал мне жизнь. Так вы ответите на мой вопрос?
Пробурчав что-то невнятное, старый сторож глубоко вздохнул и сказал.
- Ну ладно, что уж тут… Поначалу, это делал мой отец, он всю жизнь здесь сторожем прослужил, а после, и по сей день я.
Его ответ ошарашил меня, и конечно же вызвал вопрос.
- Но почему вы это делаете?
- А потому, как этот мёртвый барин, помог многим в живых остаться!
- Как такое возможно!?
- Ещё как возможно, гражданочка, времена то какие были… Ох-хо-хо…
Дождь продолжал накрапывать, разговор затянулся, и понимая, что я не отстану, старик пригласил меня в свою сторожку.
- Куда вы меня привели, это же склеп? – испуганно произнесла я, увидев, как он открывает тяжёлую кованную дверь в старинный каменный склеп, поросший толстым слоем мха.
- Ну склеп, так что ж? Мою то сторожку пришлось на дрова разобрать, а это чем не дом? Да вы не бойтесь, не мертвецов бояться надобно, а живых. Заходите, у меня здесь и печка имеется, обогреетесь, обсушитесь, чаем вас напою.
Я на отрез отказалась от предложения сторожа и осталась у входа, благо склеп был с козырьком, под который не попадал дождь. Через приоткрытую дверь было слышно, как он кинул в железную топку несколько поленьев, как поставил сверху чайник, и когда из трубы, просунутой в маленькое круглое оконце, повалил дым, вышел ко мне с раскуренной самокруткой, и сел на перевёрнутое ведро.
- А зря вы не согласились зайти, там тепло, хотя разговаривать удобнее здесь, это правда. Эхо в склепе жуть какое громкое, не вздохнуть, ни чихнуть. Ну да ладно.
- И рассказал он историю, которую слышал от своего отца, потому как сам в то время воевал на гражданской.
Осенью девятнадцатого года, привёз слуга, а звали его Демид, хоронить своего барина. Говорил, мол здесь похоронены все его родственники.
На этом Новодевичьем кладбище при Воскресенском Новодевичьем монастыре, на протяжении многих лет, действительно хоронили петербургскую аристократию, представителей дворянства, цвет столичного чиновничества, врачей, юристов, академиков, а также знаменитых художников и актёров. Однако после октябрьской революции кладбище подверглось беспощадному вандализму. Были снесены все церкви, часовни, и разорены многие могилы. Поэтому, захоронений предков отца найти не удалось. Время было скверное, ни могильщиков, ни управляющего, да и хоронить человека «из бывших», как их тогда называли, было не безопасно. Банкир, барин, а значит кровопивец, враг народа. Голод, вот что сподвигло сторожа разрешить Демиду выкопать могилу для барина.
- У отца с матерью помимо меня, ещё пять ртов было. Мать с ума сходила при виде как дети от голода в обмороки падали. А Демид тогда возьми и предложи отцу пол мешка картошки, кулёк муки, и чуток сахарку. Ну как от такого богатства отказаться? - вспоминал старик, потягивая самокрутку. Закашлявшись, он сделал паузу, а затем продолжил.
- Зима, земля в камень превратилась, а Демид так старался, так отчаянно рыл могилу, что отец не мог не поинтересоваться, за что слуга столь предан своему барину? Чего такого тот для него сделал, что он ему и мёртвому служит? На что Демид ответил, что барин жизнь ему спас. Интересно отцу стало, как такое могло случиться? А Демид и говорит, мол поможешь могилу выкопать расскажу. Вот долбит отец кайлом мёрзлую землю и слушает.
Родитель вашего отца, ваш дед значит, славился владельцем отменных верховых лошадей, гончих псов и русских борзых, а всё потому, что охотиться страсть как любил. Так вот в честь помолвки единственного сына, приказал он организовать охоту. Демид в то время самым молодым загонщиком в поместье был, опыта мало, а выказать себя перед барином ой как хотелось. И вот, зимой, по белой тропе началась охота. Верховые загонщики, среди которых был Демид, направляли волков на охотников, что двигались им на встречу в санях, держа при себе борзых. Волков было несколько. Уставшие от погони они из последних сил мчались по глубокому снегу на встречу смерти. Господа охотники уже держали их на прицеле, когда неожиданно споткнулся и упал конь, ведущего погоню Демида. Раздались выстрелы и скулёж падающих на снег окровавленных волков, а последний оставшийся в живых, вдруг развернулся, да и прыгнул на лежащего в снегу загонщика. Парень уже видел перед собой оскаленную пасть зверя, готового вцепиться ему в горло, как вдруг волк замертво упал рядом с ним. Пуля вашего отца, попавшая окурат под левую лопатку серого, спасла Демида от страшной смерти. Старый граф хотел было приказать выпороть нерадивого загонщика, но ваш отец отговорил его это делать, и попросил отдать Демида ему. Так стал он слугой младшего графа Дементьева. Много лет уж прошло, а я по сей день помню эту историю, и как отец велел, рассказываю её уже моим внукам.
- Ну что ж. Причина преданности Демида вполне понятна, и ваша благодарность тоже. Но неужели никто из власти имущих, не поинтересовался тогда этой странной могилой? – спросила я.
- Ну как же! - усмехнувшись отвечал старик, - приходили, за грудки отца хватали, допытывались не враг ли народа здесь захоронен. А он возьми, да скажи, мол доктор здесь покоится, который самого этого лечил, и пальцем так в небо. И что ему лично поручено следить за его могилой. Кто и что приказал, эти люди конечно же проверять не стали, побоялись, а дабы на всякий случай угодить, предложили сыскать подходящую плиту. Крест каменный в земле плохо стоял, то и дело наклонялся, неустойчив был, упасть мог. Так позже, они не только плиту приволокли и крест в ней укрепили, но и оградку чугунную где-то раздобыли. Во как!
- Да, занятная история. А Демид? Он ещё когда-либо здесь появлялся?
- А как же! Приходил, навещал своего барина, как полагается по церковному календарю. А последний раз я видел его здесь перед самой войной. Отец мой тогда уж помер, так он ко мне обратился.
- С чем же в тот раз?
Затянувшись несколько раз подряд едким дымом самокрутки, старик отбросил в сторону, всё что от неё осталось, и тяжело вздохнув заговорил, только уж больно грустно.
- Стар он уж был, плох очень, ходил с трудом, кашлял постоянно. Сказал, что пришёл в последний раз, потому как помирать ему скоро. А ещё сказал, что поговорить надобно. Я его домой к себе привёл. Жена нас чаем напоила, он поблагодарил, потом как-то странно засуетился, и достав из котомки свёрток, положил его на стол.
- Мне это уже не к чему, а вам пригодиться может, - сказал он, освобождая небольшую коробку от вороха тряпья и бумаги. Но прежде, чем открыть коробку, взял с нас обещание содержать могилу его барина, в наилучшем виде.
- И что ж в ней было, в этой коробке? – сгорая от любопытства, спросила я.
Сторож снял с головы капюшон, и загибая пальцы стал медленно перечислять.
- Так значит. Золотой перстень с большим чёрным квадратным камнем, булавка золотая для галстука с жемчужиной, шарик перламутровый с резьбой, видно он на трость когда-то наворачивался. Двое карманных часов с крышечками, на кнопочку нажимаешь, крышечка та открывается, и музыка играет. Одни часы золотые, другие серебряные. Табакерка, украшенная самоцветами и пару женских браслетов из серебра. Всё.
- А где же сейчас эти вещи?
- Во мне, в жене моей, в трёх невестках, в пяти внуках от трёх сыновей, что на фронте тогда воевали. А ещё, в двух десятках детей, чьи родители в блокаду померли, - с укором взглянув на меня, резко ответил старик.
- Простите, я не хотела вас обидеть. Но я не поняла, как это в вас?
- А вот так! Когда Демид ушёл, спрятал я подальше эти сокровища. И хоть понятное дело, что ни денег, ни еды нам не хватало, продать из этого что либо, я побоялся. Откуда, спросит советская власть, у кладбищенского сторожа такие-то цацки? И повели бы меня тогда под белы рученьки в кутузку. А семья?
Ну а через полгода началась война. В блокаду, пропали с улиц все собаки, все кошки, а воробьи да голуби в первую очередь. И стали на кладбище подозрительные люди появляться. А однажды, проходя мимо вот этого самого склепа я услышал из его окошка, разговор двух мужчин. Один другому обещал продукты, если тот достанет ему какие-то старинные картины. Напугал я их тогда до смерти, закрыть грозился, и сообщить куда следует. Потом подумал, подумал, мол мне-то что с того будет, какая польза? Тогда, принялся я их шантажировать, а они меня. В конце концов сговорились. И стал один из них мне продукты приносить, но не за так. Последнюю вещь, тот самый перстень с большим квадратным чёрным камнем, я ему аккурат накануне прорыва блокады отдал. Вот так и получилось, что этот мёртвый барин и его преданный слуга, несколько десятков людей от голодной смерти спасли.
- Я вам верю, и за всё благодарю. Теперь буду приезжать и ухаживать за обеими могилами.
- Ну уж нет! Что хотите делайте, приходите, цветы приносите, за могилой того офицера ухаживайте, а за этой, как я ухаживал, так и буду. И детям своим накажу, и внукам, и правнукам.
- Хорошо, пусть будет по-вашему, - ответила я, но не смогла удержаться, чтоб опять не задать вопроса.
- Извините. А с чего вы решили, что там офицер похоронен?
- Так ту могилу я с отцом рыл. Видел я его в гробу – красавец был. Глаз у меня намётанный на ихнего брата белого офицера. Поди не один год под их командованием прослужил. А хлопотала за него пожилая женщина, продуктами она с нами расплатилась. Записали его как солдата-большевика, умершего от ранения в голову, на что из госпиталя справка имелась. Подле могилы девчушка стояла, дочь его, плакала она сильно, а паренёк молоденький под руку её держал да утешал.
- Той девчушкой была я.
- Вот те на! Так кем вам доводится офицер, ежели банкир ваш отец?
- Граф Александр Дементьев - человек, давший мне жизнь, мой настоящий отец. А офицер Александр Лавров – спас меня, подарив вторую жизнь.
- А мать ваша жива, аль уж нет? – спросил старик.
- О ней мне ничего не известно, - солгала я, чтобы закончить разговор.
Всё это время, внук смотрел на бабулю, словно заворожённый, и сейчас ожидал слов, которыми она подытожит свой рассказ. Так и случилось. Сдерживая слёзы, она грустно сказала.
- Так мои отцы, два Александра, соперники при жизни, сумевшие примириться перед смертью, лежат на кладбище напротив друг друга. С тех пор я навещала их обоих, а мой сон исчез навсегда. И знаешь, я до сих пор скучаю по нему, так как знаю, чьи руки меня обнимали.
Не сумев справиться с болью нахлынувших воспоминаний, Маше захотелось побыть одной, и она ушла к себе в спальню. А Дмитрий, дабы сдержать обещание, полез на крышу дома, сбрасывать снег.
Продолжение следует...