У нас на собачьей площадке разговоры о политике уже давно угасли. Понятное дело. Так что травим всякие были-небылицы на безобидные темы. Которых, кстати, все меньше и меньше. Вот вчера хозяин Джека поведал историю. У них шли приемные на режиссёрский. Ну, все как всегда, пригласили детей на собеседование. Сидят, в полукружок, все узнаваемые люди, стараются быть попроще, но некоторые пережимают с этим делом. Все идет своим чередом, входят девочки-мальчики, аккуратно выполняют, что им велено, часам к 11 все уже подустали и заскучали. И вот очередной абитуриент. Заходит. Длинный худющий парень, в рубахе с бабочкой, на плечиках рюкзак, все время сползает. Парень явно нервничает, но смотрит орлом и даже не без нахальства. Выходит на середину, приосанился, и «Рад вас приветствовать, дамы и господа!» и тянет паузу. Ну, видали мы всяких, давай, ему говорят, исполни что-нибудь своё. Он молчит. Рюкзак ползет вниз, он его нервно подтягивает, сморит очень твердо говорит: «А вы, уважаемые, не могли бы мне дать импульс – что вам рассказать и показать?» «Нет, молодой человек, давайте что-нибудь свое». «А в каком жанре?» В любом, ему говорят. Рюкзак съехал с плеча, подхватил и нервно закинул за спину, мягко так улыбнулся и говорит: «Ну разве может режиссер пороть отсебятину в наше непростое время? Ведь вот я смотрел почти все ваши фильмы…» Профессорско-преподавательский состав оживился – «И что?» «Ну видно же…» А рюкзак уже начал всем порядком надоедать. «Положите свою сумку вот сюда, на стул! И что вам видно?» «Ну что все нет, конечно, не боятся, но и не высовываются особо. А вот Вы – обращается к кинорежиссеру N, - видно, что за русский мир и за все его особенности». N аж подпрыгнул: «Юноша, что вы себе позволяете? Куда вы попали? Он еще будет мне тут…» Председатель комиссии его мягко остановил, давайте ближе к делу, молодой человек, вы же пришли на собеседование! Начинайте! Этот стервец опять роняет рюкзак, смотрит нежно и печально: «Но я не могу себе позволить перед вами читать мои стихи, они слишком личные». Теперь уже наша самая мудрая матрона закипает: а вы почитайте общественное! Рюкзак опять падает на пол. «Да бросьте вы свой рюкзак! Что вы тут выкаблучиваете? Не хотите читать, спойте!» Простите, у меня противный голос, отвечает. Взгляд как у юной комсомолки перед расстрелом. Руки ходуном перебирают лямки рюкзака. «Ну что же вы тогда нам покажете? – самый сдержанный из нас спрашивает. – Басню можете?» «Мне басни кажутся слишком дидактичными, простите! Вы не обиделись?»
И тут началось! Молокос! Наглец! Ничего не может! Фанаберии набрался, нас учить будет! Куда ты собрался, ты хоть понимаешь, где ты? Общий гвалт, эмоции, все кричат, ничего не понять. Председатель перекричал всех: «Спасибо, молодой человек, вы свободны, у вас не получилось! Ступайте!»
И тут – матаморфоза: молодой человек стер с лица все заготовки, встал спокойно, положил свой рюкзак на пол, подождал чуток, и говорит: «И вам спасибо! У меня получилось.»
Немая сцена, Все с выпученными глазами сначала смотрят на него, потом друг на друга, и враз как заржут! Такого я еще не видал! Он нас всех сделал!