Облезлый строительный вагончик с табличкой «Начальник ДРСУ» гудел ульем. Очередное совещание в дорожном ремонтно-строительном управлении было в разгаре.
– Ты мне тут басни не трави! – раскрасневшееся лицо начальника пылало возмущением. – Ты километры давай! График горит, а он мне старую песню поёт!
– Петрович! – бригадир укладчиков с вечно красным лицом то ли от жары, то ли от постоянного похмелья отбивался от назойливых упрёков своего шефа. – Я ж не против графика, но она, зараза, ломается каждый день! Только заведёшь, только приступишь – получи! То ролик, то ремень, то стойка. Ей же лет, как моей бабушке в обед. Её уже списать давно пора на свалку истории.
– Это тебя вместе со мной спишут на свалку, если к концу года план не выполним! – не унимался Петрович. – А эта машина полстраны в асфальт закатала и ещё сто лет сможет работать при умелом обращении. Ей мозги нужны. Нормальные человеческие мозги и хозяйские руки. Ещё наши дети на ней работать будут. Ей хоть и лет в обед, но она при Союзе сделана. А тогда сам знаешь, какое качество было. Это тебе не китайский однодневный ширпотреб из пластика и алюминия. Сталь, что нужно! – И чтобы заручиться поддержкой обратился к главному инженеру: – Скажи, Андреич?!
– Согласен, согласен, – закивал головой Виктор Андреевич. – Там на каждой детали знак качества стоит.
– Стоит то, стоит! – упирался бригадир. – Но запчасти к ней выписывают современные. А сейчас металл какой? Потому и ломается постоянно. Каждый раз прошу хотя бы китайским ширпотребом подшаманить, но и его хрен дождёшься. Или я неправду говорю?
– Правду, правду, – начальник немного «сбросил обороты». – Да знаю я. Ты меня своими заявками на запчасти завалил уже по само горло. Но и ты меня пойми: я их туда наверх пачками ношу, а в ответ тишина. А если что дадут, так я им за это, как они считают, руки должен целовать. Вот и выкручивайся, как хочешь – километры давай, а технику ремонтируй, чуть ли не за свой счёт.
– Одним словом – суки они! – безапелляционно подытожил бригадир. – Рожи с животами разъели там в своих удобных кабинетах. Только приказы с директивами раздавать умеют и «бабло» косить на людских нуждах. Сюда их, сволочей, на лопату! Сразу бы запчасти нашли!
– Ну-ну! Ты поосторожнее с выражениями в адрес руководства, – одёрнул его Петрович, что абсолютно не возымело успеха и только сильнее раззадорило бригадира:
– А я никого не боюсь! Имел я их всех в виду. Если нужно, завтра же заявление на стол кину. Достала меня эта работа. И сыну своему скажу, чтобы никогда не шёл работать в дорожники. Болото из болот и нервов не напасёшься!
За начальника попытался вступиться главный инженер, но зазвонил телефон. Начальник посмотрел номер и замахал руками:
– А ну заткнулись все! Тише! Вышестоящий звонит!
Он приложил телефон к уху, встал из-за стола, и застыл по стойке смирно, как солдат перед генералом.
– Да!... Он самый!.... Слушаю!.... Вот спасибочки! Даже не верю своим ушам! Вот уж поистине царский подарок! Просто не знаю, как вас благодарить!.... Понял, понял!..... Само собой, само собой! Сделаем! Прямо сейчас сделаем!
Телефон умолк. Начальник стоял в застывшей позе. Все в недоумении смотрели на него.
– Не молчи, Петрович! Неужели подписали мои заявки на запчасти? – пустился в догадки бригадир. – Или асфальт больше не нужно экономить? Скажи ещё, что СНиПы отменили? Хотя мы их хрен когда соблюдали.
– Бери выше! Господь услышал твои стоны. Возьми людей и дуй в головную контору новую укладочную машину получать, – на одном дыхании вымолвил начальник, сам с трудом веря в сказанное.
– Та ладно! Не шути! – всплеснул руками бригадир. – Не иначе что-то в лесу издохло!
– Какие шутки! Быстрее, пока они там не передумали и другому управлению не отдали! У них же десять пятниц на неделе.
Бригадира на радостях как ветром сдуло. Он уже бежал в сторону строительных вагончиков.
– Только смотри мне, чтобы всё по бумагам правильно было! – кричал ему вдогонку начальник. – И доверенность на получение в бухгалтерии не забудь выписать!
– Не боись, Петрович! Всё будет чики-пики! – отмахнулся заметно повеселевший бригадир.
Когда новую укладочную машину выгрузили с платформы, ДРСУ в полном составе вышло на смотрины. Со всех сторон посыпались восхищённые возгласы рабочих:
– Вот это да! Новьё! Даже муха ещё не сидела!
– Ты посмотри, какая красавица. Ещё краской пахнет! Чистенькая, не то, что наша «старушка-задрипушка».
– Импортная! Умеют же, сволочи, делать! А сиденья какие классные! А рычаги, а пульт управления! Как в «Мерседесе»!
– Из какой страны такое чудо?
– Немка она, из Германии!
– Вот же Европа! Гомопедики, а технику классную лепят!
– Да на такой не стыдно и на свидание поехать. Можно даже девок вместо асфальта покатать!
– Девок не покатаешь – скорости маловато, а вот двигатель работает тихо-тихо! Точно, как у «Мерса». Бомба!
– Так, ротозеи! – прервал смотрины подошедший начальник управления Петрович. – Хорош бездельничать! Бригадир, бери людей, новую технику и дуйте на участок. Пора вспомнить, как асфальт ложится, а то в последнее время только одним ремонтом нашей «старушки» занимались. Эта красавица не подведёт! Нужно график догнать и далее выполнять его как положено. Больше никаких отставаний! Кстати, руководство сегодня собирается приехать. Хотят лично убедиться, как мы справляемся с новой техникой. Так что смотрите мне там, не подведите!
****
Асфальт ложился ровно, без изъянов и горбов, словно на картинке. Выхлопов от двигателя минимум, а шум уже и шумом не назовёшь – тихое урчание, да и только. Работать на такой машине одно удовольствие. Но ещё не успел рассеяться сигаретный дым от предыдущих посиделок, как в вагончике с табличкой «Начальник ДРСУ» экстренное совещание уже по просьбе бригадира.
– Что теперь тебя не устраивает?! – кричал в сердцах начальник. – Технику я тебе новую дал, люди у тебя есть, асфальт подвозится вовремя!
– Всё это хорошо! Тут я не возражаю! – отбивался бригадир. – Но я видел в гробу такую технику! У неё же хрен асфальта украдёшь! А при таком раскладе по итогам месяца не жди от меня ни копейки.
– Как это не украдёшь? Как это ни копейки? – испуганно округлил глаза Петрович.
– А так это! Мы на своей «старушке» как работали? Захотели толще положили, захотели тоньше. А что сэкономили, ну, в смысле не закатали, могли на своё усмотрение потратить, сами знаете куда.
– Да знаем, знаем! Не томи! Дальше то что? – перебил начальник, и его лицо начало наливаться кровью.
– А эта немчура проклятая укладывает асфальт в дорогу по всем правилам. Да ещё таким толстым слоем, что наша мазня ей в долю не падает. Такой разительный контраст на дороге! Сразу видно, где мы его не доложили, а где она изо всех сил старалась!
– Ты что первый день в дорожном строительстве?! – злобно фыркнул начальник. – Подрегулируй заслонки, увеличь скорость, дай ей меньше асфальта! Учить тебя что ли?
– Ей в бункер не догрузишь, она хрен едет! Представляешь?! Сколько написано в паспорте, столько нужно и дать. Иначе – стоп машина и ни в зуб ногой. Стоит, как упёртый осёл, и не едет. И она весь его в дорогу! Весь, без остатка! Представляешь? И заслонок у неё нет, и скорость она как-то сама выбирает!
– Ты уверен? Может просто не разобрались в ней, что-то там не включаете?
– Уверен. Мы что только с ней не делали, как уже не изгалялись. Одной лопаты недодашь – хрен сдвинется с места. Стопроцентная укладка у неё и всё! Представляешь? Вот же немчура проклятая! Вот же пиндосы евросоюзные! Сами не воруют и другим не дают!
Начальник в волнении забегал по вагончику, прикуривая сигарету за сигаретой. Его лицо то ли от злости, то ли от неожиданности налилось пунцовым цветом, очень похожим на раскраску той самой импортной техники.
– Подожди-подожди! Ты сам-то представляешь, что будет, если я в конце месяца не отнесу положенный «кусок» кому следует наверх? Это ж похуже срыва графика работ будет. И как я им там объясню, что мы не можем справиться с немецкой железякой? Головы полетят по цепочке от самого верха до самого низа. Вот что будет! Им там по барабану. Технику новую дали, а где результат? Им не правда нужна, им выгода нужна. Никого не интересует «почему», их интересует «где» – где их доля? Между прочим, мы с тобой в самом низу этой пищевой цепочки. И ещё, хочу предупредить тебя – они теперь свою долю увеличили. Решили, раз техника новая, то и отдача от неё должна быть соответственная. Представляешь?!
– Едрён батон! – выругался бригадир. – Когда ж они уже нажрутся?! Пашешь, как проклятый, колупаешься в говне, асфальт воруешь, направо налево продаёшь, так ещё и этих упырей нужно досыта накормить. А им всё мало! Дали новую машину, а как у неё украсть – сам думай! Нет! Надоело! Пора сваливать!
– Не горячись, не горячись! – в бой вступил главный инженер. – Сваливать тебе ещё рано. Ты сына сначала доучи. Он же у тебя, кажется, в автодорожный поступил? Ну и за какие шиши ты собираешься его пять лет учить? А ещё кормить, обувать, одевать? А там жениться надумает, и пошло-поехало. Так что не спеши и успокойся.
– А ты, Андреич, меня не успокаивай. Между прочим, ты тоже в этой пищевой цепочке завязан. Лучше включай мозги и спасай положение. Думай, как упёртую немчуру победить.
– Правильно! – начальника осенило. – Виктор Андреевич, ты, как главный инженер, прямо сейчас дуй с бригадиром на участок. Подключайте самых умных и, что хотите, как хотите, но разберитесь, в конце концов, с этой клятой машиной.
– А график работ? – заартачился бригадир. – Неизвестно сколько мы будем с ней возиться, а завтра ты от меня опять километры требовать начнёшь?
– Начну! Конечно! А для этого запускайте нашу «старушку», как вы там её называете, «задрипушку», и пускай она старым дедовским способом асфальт стелет и денежку добывает, пока немчура в строй не вступит.
– Это всё хорошо, конечно, – призадумался бригадир. – А если она, как обычно, «крякнет», на полпути? И эта станет, и та не едет? Чё тогда прикажешь делать?
– Никаких «крякнет»! – оборвал его начальник. – Молитесь, чтоб не «крякнула». Из-за немчуры мне уже никто запчастей на «старушку» не даст. А у немки гарантия сами знаете какая – о-го-го!
– А если приедут и спросят, почему новая техника простаивает, – подключил свои мозги главный инженер, – скажем, что пока знакомимся, изучаем, налаживаем, то да сё.
– Молодец, Виктор Андреевич! – похвалил главного инженера начальник. – Сразу видно, что включился в работу. На худой конец для подстраховки и убедительности….. спустите ей колёса. Пускай думают, что остановка за колёсами, и в этом сами немцы виноваты. Ну, вот так, мол, получилось. Проблема вроде бы не большая и решаема, но без колёс технику эксплуатировать нельзя. Всё! Вперёд! Действуйте! Хоть разберите эту немчуру на болтики, но своего добейтесь. Пускай она под нас подстраивается, а не мы под неё!
****
Интеллектуальный бой с творением немецкой инженерной мысли проигрывался. Битый час пара опытных «толстолобиков» пыталась разгадать устройство машины и найти ту самую заветную загогулину, посредством которой можно было бы регулировать подачу асфальта по собственному желанию, а попросту украсть. Немка оставалась неумолимой в своём желании работать качественно и честно.
Всегда холёного и модно одетого главного инженера теперь с трудом можно было отличить от рядового рабочего. Сменив костюм с галстуком на спецовку и согнувшись пополам, он грязными по локти руками рылся в железном брюхе иностранки.
Обессиливший бригадир, перепробовав все известные ему дедовские способы покорения техники, сидел прямо на свежезалитом асфальте с видом человека, потерявшего всякую надежду.
– Слышь, Андреич, а давай я её сейчас кувалдой припечатаю прямо в электронное табло, чтобы она не выделывалась. Сил моих больше нету с ней бороться. Вот же головняк приобрели на свою задницу!
– М-да…., – спрыгнул с техники озадаченный главный инженер. – Даже зацепиться не за что. Всё блоками сделано, и они закрыты намертво. Получается, если что сломается, то только к ним обращаться за ремонтом. Хотя гарантию обещают впечатляющую, да и в управлении проста до безобразия: руль, пара рычагов, две педали, три кнопки и всё. Ею даже школьник сможет управлять. Ай да немцы! Толково сделано, не подкопаешься!
– Ай да фашисты! – саркастически подхватил бригадир. – Это ж каким нужно быть долбодятлом, чтобы такую технику придумать? Вот ты скажи, Андреич, как можно работать на асфальте и ни капли его налево, а весь в дорогу и только в дорогу? А? Как они вообще так могут жить? Жить, не воруя!?
– Менталитет у них такой, – спокойно объяснил главный инженер, вытирая руки тряпкой, – ну, и зарплаты высокие. Потому, наверное, и не воруют.
– Да сколько зарплаты не давай, её ж всегда мало! А тут асфальта под рукой каждый день, хоть жопой жуй. Так ещё и те сверху душат: «Давай! Давай! Давай!». Как же его не украсть?
– А это и есть менталитет. Только уже наш, отличный от ихнего.
– Подожди! – не унимался бригадир. – Неужели они там наверху не понимают, что с такой техникой мы скоро совсем без работы останемся? Она же дура немецкая дорогу идеальной делает. Мы вон уже сколько метров закатали, всё пытаемся потоньше от неё добиться. И ни хрена! Ложит толстым слоем, хоть убейся! А нафига ж мне такое надо, если завтра или послезавтра все дороги идеальными станут? С чего я и ты, и Петрович, и те, что над нами стоят, кормиться будем? С одной зарплаты?
У главного инженера зазвонил телефон. Он, посмотрев номер, с сожалением выдохнул:
– Опять Петрович беспокоится. Уже в который раз. Что ему докладывать? Ума не приложу. Результата ноль.
– Понятное дело – беспокоится, – согласился бригадир. – У него голова из-за немчуры болит не меньше нашего. Он первый по шапке получать будет, а уже после нам «на орехи» достанется. А не болит голова у тех «дятлов», что такую технику придумали. Им асфальт воровать не нужно.
– Слушаю вас, Петрович, – инженер старался говорить как можно спокойнее. – Пока ничего утешительного…. Как едут? Прямо сейчас?! Постараемся. Не переживайте, что-то придумаем.
– Что там ещё? – бригадир посмотрел на явно взволнованного инженера.
– Едут! Из управления едут нас проверять!
– Вот и подкрался к нам незаметно пушистый зверёк под названием писец, – обречённо подытожил бригадир.
****
Начальник управления Петрович не то, что волновался, он метался загнанным зверем по вагончику, выкуривая сигарету за сигаретой и час от часу названивая на участок. С каждым звонком оптимизм по поводу хоть какого-то маломальского улучшения ситуации улетучивался, а клубы сигаретного дыма вокруг него всё больше напоминали надвигающуюся грозу от предстоящих разборок. Конечно, до полной катастрофы время ещё есть. Вначале накроется премия в квартал, так как график опять сорвётся. Чем-либо подмаслить вышестоящее по пищевой цепочке руководство будет уже нечем. Особенно, если и «старушка-задрипушка» в очередной раз «крякнет». На этот раз в последний. Потому как запчастей на неё не выпишут. Далее разгон по полной программе с выговорами и последующим увольнением по причине несоответствия занимаемой должности. Ну не кормить же их со своих личных, накопленных за десятилетия верного труда?! Хотя один месяц продержаться можно. Подключить долю главного инженера и бригадира к своей, и отнести наверх. Пускай подавятся и отстанут на месяц. Знать бы, что за это время упёртая немчура расколется и обуздается. А если нет?
Курево закончилось. Петрович полез в сейф и вместо сигарет нащупал дежурную бутылку коньяка. Он всегда держал её под рукой. Для уважаемых гостей, для амурных дел с секретаршей Верочкой, для обмывания выгодно прокрученного «левака», для дней рождения, для просто побухать в своё удовольствие. Чем сегодня не повод успокоить нервы?
Мысли роились в захмелевшей голове одна страшнее другой: «Сегодня можно без рюмки. Буду прямо с горла. мать их так.... Будь проклят тот день, когда руководство решило на наш участок эту тварь выписать. Они думали, что теперь «бабосики» дождём на них посыплются. Фигушки! Ни хрена не получается! Жаль такое рыбное место терять. И из-за кого? Скажи, никто не поверит. Из-за куска железа. А если кто-то другой сможет в ней разобраться и начнёт «капусту» рубить? Вот же обидно будет! Всё, всё накрывается одним местом! На квартиры ещё успел «накосить», а на ремонт и мебель уже не получится. Кредит за машину не до конца выплатил. Дачка в три этажа не достроена. А эта дура жена под шумок всякого барахла в кредит набрала. Совсем нюх баба потеряла. Думала, что так всю жизнь будет. Теперь ни тебе спа-салонов, ни ол-инклюзивов на египетских морях, ни шмоток от кутюр и прочей чешуи. И дочка вся в мамочку. Смартфоны каждый месяц меняет, как перчатки. Попёрлась учиться в академию управления. А там без «бабла» шагу не ступить. Сплошь и рядом детки депутатов и олигархов. На кой она тебе сдалась, дурёха крашенная? Шла бы в строительный. Там у меня всё схвачено. И даже место ей для будущей работы уже присмотрел. Так нет же. Захотелось себя почувствовать дворянкой столбовой. На машину личную уже намекает. Вылазь вон из кожи, но обеспечивай её мажорские выходки. С Верочкой придётся расстаться. Она хоть баба знойная, но своё не упустит. Без хорошего подарка и регулярной премии ни-ни, не поимеешь. Зато всех поимела немчура проклятая! Всех! Упёрлась тварь европейская и всё тут! У инженера и бригадира, поди, та же картина. Всё ж теперь рухнет карточным домиком! Ай-я-я-я-яй….».
Нахлебавшись от отчаяния коньяку, он положил голову на стол и забылся.
****
Сильный стук по столу прервал нервную дремоту начальника. Первое, что он увидел, когда навёл резкость, так это огромных размеров бутылку дорогущей водки, свёрток закуски, а позади улыбающиеся грязные лица бригадира и главного инженера.
– Ты понял, Андреич, чем начальство балуется, – бригадир потряс пустую коньячную бутылку. – А мы тут со своим свиным рылом в калачный ряд припёрлись.
– У нас тоже не слабо, и к тому же полная, – спокойно возразил главный инженер.
– Вы чему придурки радуетесь? Своё увольнение уже отмечаете? – Петрович оторвал от стола помятое лицо и внимательно посмотрел на коллег.
– Победа, шеф! Победа! Завалили мы проклятую фашистку! Сдалась она, гадина! – бригадир, не спрашивая разрешения, полез в стол начальника и привычным движением извлёк три стопки. Видя сомнение во взгляде начальника, добавил: – Бухаем сегодня, Петрович! Бу-ха-ем!!! Отмечаем по-бе-ду!!!
– Та ладно! Не шути! – всё ещё сомневался Петрович.
– Тю ты! Никаких шуток! Скажи, Андреич!
Главный инженер собрался было пояснить, но бригадир, зная, как тот любит чопорность и официоз, решил немного поруководить:
– Давай я, Андреич. А то ты сейчас начнёшь там свои схемы с чертежами рассказывать. Ты лучше колбаски нарежь, пока я начальника в чувство приведу. Короче слушай, Петрович! Трахались мы, трахались с этой немкеней, как ты помнишь, но всё бесполезно. Что мы уже только не перепробовали! Ничего не помогало. Как ложила асфальт по-своему, в смысле толстенным слоем, так и ложит. Мы с ней и так и этак. Ни-фи-га! Андреич пытался ей в мозги залезть – дудки! Хрен до них докопаешься. Спрятали фашисты проклятые всё в блоки и даже их запаяли для надёжности. А тут ты позвонил, мол, начальство едет. Ну, всё думаем, хана нам. Как спасать ситуацию? Вспомнили про твой совет. Быстро спустили ей колёса. Один хрен, семь бед – один ответ. Чего уж нам терять? Правильно?
Начальство приехало, ходят по асфальтному полотну так важно, всматриваются. О, говорят, какая классная дорога получается. Правильно, правильно, продолжайте в том же духе. А то, говорят, люди жалуются, что очень тонко стелим. Теперь, мол, нареканий на качество дорог не будет, хорошее полотно получается после этой машины. Ах, какую хорошую технику мы вам подогнали. А мы так: «Ага. Согласны». А сами думаем: «Знали бы вы, как эта стерва нам всю душу вымотала своей упёртостью и тупизмом».
И тут они, Петрович, замечают, что у неё все четыре колеса спущены. Округлили глаза, как совы: «А что это такое с ней?». Ну, мы им отмазку, мол, вот немцы ваши хвалёные виноваты. Машину хорошую слепили, но не долепили. Оказалось, что колёса немного пропускают, но это не беда, мы вот пока её осваиваем, изучаем, как лучше на ней план выполнять и дальше ля-ля-ля в ихнем стиле. А колёса мы залатаем – не проблема, доработаем за уважаемыми немецкими партнёрами, уберём их «косяк». Уехали, кажись, довольными.
– Фу ты! – выдохнул громко начальник, вытирая пот со лба. – Пронесло, слава богу! Ну, вот скажи честно, какой спасительный совет я вам подкинул. Что бы вы без меня делали? Всё же не зря я тут уже пятнадцать лет. А за годы, понимаешь, интуиция выработалась что надо!
– Тут, Петрович, базару нет! Тут без возражений. Тут ты просто гений! Золотой ты наш начальник! Можно сказать, спас всю нашу контору!
– То-то же! – захорохорился Петрович и от гордости стал важно прохаживаться по вагончику. – Ну, а дальше что?
– А дальше, Петрович, ещё интереснее! Только давай я сейчас для начала по пять капель в рюмочки плесну. Есть тост!
Он откупорил бутылку, наполнил рюмки и все выпили за гений начальника и за победу над вышестоящим начальством.
– Да не томи же ты, чёрт! Дальше что?! – раздирало начальника нетерпение. Он даже закусывать не стал.
– А дальше мы решили продолжить наши безнадёжные эксперименты по поиску оптимальной толщины дорожного полотна. Включили машинку, протянули полосу. Глядь, а сзади ложится то, что надо – тоненько, тоненько, как блинчик. Представляешь?
– Та ладно! – не поверил начальник и откинулся на спинку кресла. – С каких делов?
– Мы тоже так друг другу сказали. Даже ненароком подумали, что она, сучка немецкая, как и мы, начальства высокого испугалась и заработала как нужно. А оказалось, что запустить-то мы её запустили в работу, но колёса забыли накачать. Вот она на спущенных и выдала такую нужную нам толщину. И тут давай мы её то накачивать, то спускать, то накачивать, то спускать. Андреич потом своими инженерными мозгами докумекал в чём причина.
– Да-да, – отозвался главный инженер. – Там установлен лазерный датчик…
– Давай, Андреич, я, – перебил его бригадир. – Ты не отвлекайся, подрежь ещё колбаски, а я просвещу шефа понятным языком. Короче, Петрович, оказалось, что у неё на брюхе стоит какая-то хреновина, которой она замеряет расстояние до асфальта. Чем оно больше, тем больше выдаётся асфальта. Когда мы ей от страха шины спустили, а после запустили в работу, то она, померив это расстояние, подумала, что асфальта на дороге достаточно и выдала самый мизер. Представляешь? Капнула чуть-чуть, будто покакала. Вот же тупое создание! Мы теперь таким «Макаром» сможем устанавливать любую толщину, какую захотим.
– Подожди-подожди! – призадумался начальник. – Это что же получается? Она всё время на спущенных будет работать? А что я начальству скажу, если увидят?
– Ну не накачивать же её обратно! Выставим сколько нужно, и пускай «фрау» пашет по нашим стандартам. Всё равно мы никогда толще спичечного коробка не стелили. А хочешь, я сгоняю в соседнее село и обменяю у местных трактористов её новые колёса на меньшие. Вообще проблем не будет! Ей какая разница: в новых сапогах пахать или в поношенных ботинках. Она хоть и немка, но не живая баба, а железяка. Кочевряжиться не станет.
Так что живём дальше, Петрович! Андреич, наливай! Есть тост! Мы их в сорок пятом на фронтах рвали и сейчас интеллектуально порвали на немецкий крест! А не фиг нам своё навязывать! Пускай под нас подстраиваются! Тут им не Европа! За победу!
12 сентября 2018 г.